Уж больно торжественно служил он молебны, а какие пышные устраивал трапезы! Благодетелей встречал с великим радушием. Целая свита подростков и мальчиков, по первому зову исполнявших любые его повеления, состояла у него в послушниках.
Не раз бывало, что Симэнь с компанией побратимов заказывал у него молебны, а к празднику, равно как и ко дню рождения, не забывал послать подарки. Ну как же настоятелю было не поприветсвовать Симэня! А тем паче теперь, когда Симэнь получил пост в судебном управлении и, прежде чем молиться и нарекать имя наследнику, вручил щедрые дары.
И вот настоятель сам позаботился о трапезе, лично службу отправляя. Чело его венчал украшенный нефритовым кольцом даосский клобук, красным цветом символизировавший солнце, а формой - гром и молнию. Облачением ему служило бледно-голубое с длинными рукавами платье из перьев аиста, украшенное двадцатью четырьмя созвездиями. Чресла его обтягивал шелковый пояс. Он поспешно оставил аналой и почтительным поклоном приветствовал Симэня.
- Обманул я вас, милостливый батюшка, в самых возвышенных ваших побуждениях, - обратился он к Симэню. - Сколько раз удостаивали вы меня, неблагодарного, щедрыми своими дарами! И всякий раз бедный инок не решался отказываться, дабы не выказать вам непочтение, а, принимая, мучался угрызениями совести. И ныне, когда вы пожелали наречь младенцу монашеское имя, меня обязывает долг приобщить его к Трем сокровищам, помолиться о его благополучии и долгоденствии, но мне прямо-таки нечем отплатить вам, почтеннейший мой благодетель, за все ваши милости. Вы же осыпаете меня все новыми дарами, столь щедрыми и обильными, что меня, право, заливает краска стыда. Вы прислали куда больше, чем требует отправление обряда. Я вам так обязан!
- Премного вам благодарен! - отвечал Симэнь. - Прошу меня простить за причиненные хлопоты и принять эти скромные знаки внимания.
После взаимных любезностей Симэня поклонами поприветствовали остальные монахи, а потом пригласили в келью настоятеля, состоящую из трех зал. Келья называлась Террасой аиста в соснах. Залу украшали многочисленные ярко-красные ширмы. Здесь, чувствуя себя вполне непринужденно, они пили чай. Там и сям неподалеку от Симэня красовались причудливые каменные глыбы. Сверкали начищенные до блеска столы и стулья. Слева висела надпись: «С Терема Желтого аиста белым днем в небеса взмывал», справа другая: «И озеро Дунтин пересекал три раза». Перед Симэнем стояли две ширмы, одна против другой, с параллельными строками скорописи:
«Ветер. Пляшут рукава,
словно аисты под утро.
Вечные звучат слова -
здесь всю ночь толкуют сутры».
- Возьми лошадь и ступай за дядей Ином, - велел слуге Цитуну Симэнь, усаживаясь за стол. - Ему, должно быть, не на чем ехать, вот он и не появился до сих пор.
- Тут вон и осел зятя Чэня стоит, - вставил Дайань.
- Ладно! Бери осла и поторапливайся, - распорядился Симэнь.
Цитун вывел осла за монастырские ворота и отправился к Ин Боцзюэ.
Между тем настоятель У кончил молитву и подсел к Симэню. За чаем завязался разговор.
- Решился бы я, почтеннейший мой батюшка, мешкать, брать на душу грех, в то время как вы с усердием стремитесь вознести молитву в святом храме?! - начал настоятель. - Мы с четвертой ночной стражи бодрствуем в неустанном бдении у святого алтаря. Долго читали из Священных канонов, отслужили особый молебен Нефритовому владыке, потом по случаю первого новолуния в новом году, которое празднуется сегодня, пропели хвалу Всевышнему Творцу круговращения светил, а послание с полными данными о рождении вашего наследника уже покоится на алтаре Трех сокровищ. Младенцу нарекли мы имя У Инъюань. Дабы дух Тайи, покровитель судьбы, даровал ему процветание и долгоденствие и не лишил его богатства и знатности, я воздал хвалу Небу и Земле с принесением двадцати четырех жертв, славу Всевышнему владыке с двенадцатью жертвами и двенадцать жертв усопшим. Всего было принесено сто восемьдесят жертв.
- Тронут вашим усердием! - отозвался Симэнь.
Послышались удары в барабан, и Симэня попросили приблизиться к алтарю, где зачиналось чтение обращенного к Небу послания. Симэнь переоделся в ярко-красный праздничный халат, поверх которого красовались цветной наперсник с изображением льва и носорожий пояс с золотой оправой, и подошел к алтарю. Сбоку встал псаломщик в темно-красной рясе и начал читать:
«Верноподданный Великой Сунской Империи, житель с улицы Триумфальной арки в уездном центре Цинхэ провинции Шаньдун, Симэнь Цин творит благодарственную молитву и приносит жертву в надежде о ниспослании благополучия и покоя. Симэнь Цин родился в полуночный час на двадцать восьмой день седьмой луны в году бин-инь. Его супруга, урожденная У, появилась на свет в полуночный час на пятнадцатый день восьмой луны в году моу-чэнь…»
- У вас есть еще близкие, не внесенные в послание? - обратился псаломщик, прервав чтение, к Симэню.
- Запишите урожденную Ли, - сказал Симэнь. - Родилась в предвечерний час под знаком земной ветви шэнь пятнадцатого дня в первой луне года синь-вэй, и сына Гуаньгэ, появившегося на свет в предвечерний час шэнь двадцать третьего дня в седьмой луне года бин-шэнь.
«Сего дня я, Симэнь Цин, вместе с семьею и домочадцами,
- продолжал псаломщик,
- прибыл сюда, дабы с открытою душою и благоговением вознести молитву Всевышнему Творцу.
Пав ниц пред ликом Твоим, каюсь я, Цин, пылинка в сем мире, низшее из трех созданий Творца. Но в суете мирской, снося зной и стужу, я во всякое мгновение ощущаю покровительство Драконова Неба и поддержку Всемогущего. Будучи военным, я удостоился поста в придворной гвардии. Мне, осыпанному щедрыми милостями Его Величества, даровали богатое содержание и возвели в должность судебного надзирателя. Дабы отблагодарить судьбу, мне столь споспешествующую, и восславить сей век процветания, я заказываю этот молебен с принесением двадцати четырех умилостивительных жертв Небу и Земле, обильных и щедрых; обращаюсь с благодарственной молитвой к Нефритовому государю, творящему великие благодеяния, приношу двенадцать жертв по случаю Рождества богов во славу Создателя, ниспосылающего нам все блага и процветание. Всевышние, снизойдите и вкусите жертв.
Двадцать третьего дня седьмой луны в прошлом году, когда моя младшая жена, урожденная Ли, подарила сына Гуаньгэ, я дал обет в молебнах прославить Творца за благополучное разрешение ее от бремени, молиться о здравии младенца и приобщении его к жизни под покровом храма Трех сокровищ, просить о наречении ему имени У Инъюань. Даю обет по достижении им совершеннолетия заказать молебен с принесением жертв ста двадцати всемогущим заступникам и приобщить сына к алтарю Неба и Земли, дабы унаследовал он от отца своего чины и звания, наслаждался долгоденствием. Я желаю умилостивить души предков в трех поколениях рода Симэней: деда Симэнь Цзинляна и бабки - урожденной Ли, покойного батюшки Симэня Старшего и покойной матушки - урожденной Ся, покойной жены моей - урожденной Чэнь, и всех сродников. Не дано нам знать, где нашли прибежище их души, а посему приношу двенадцать умилостивительных жертв, дабы вывел их Всемогущий на стезю света и жизни. Прими жертвы, числом сто восемьдесят, внемли мольбам и избави от напастей.
В это светлое утро Рождества богов, девятого дня первой луны третьего года под девизом Всеобщего согласия, я стою пред алтарем Всемилостивейшего Нефритового владыки и чрез посредство пастырей возношу благодарственную молитву Небу и Земле, славлю Отечество и мирное процветание, нарекаю имя младенцу и читаю Священные каноны. Да витает благодать над молящимся и денно и нощно, да снизойдут Досточтимые владыки Трех миров и Всевышний государь десяти тысяч небес и озарят чистым светом своим. Да сопутствуют мне удача и благополучие во всех моих начинаниях, да царит гармония в смене времен года и даруют они нам плоды свои в изобилии. Да пребывает все мое семейство в покое и мире. На Всемогущего уповаю и да не оставит Он никого Своею милостью. С благоговением творю эту молитву».
Псаломщик кончил чтение. На аналое появилось множество посланий и молитвенных обращений. Он развертывал их и читал одно за другим.
- Вот послание о воздаянии за уход из мира, - разворачивая первую бумагу, начал псаломщик:
«Возношу молитву Верховным государям Трех небес и Трех миров, Высоким истинносущим десяти полюсов, Трем управителям и Четырем совершенномудрым, Величайшему и сокровеннейшему Лао-цзы, Всеобъемлющему истинносущному господину Великому императору из Небесной канцелярии, Истинносущному господину из Небесной канцелярии, управляющему жертвоприношениями и Истинносущному господину из Небесной канцелярии, управляющему нисшедшими совершенномудрыми, прошу снизойти к алтарю, удостовериться в усердии и принять послание».
Псаломщик взял вторую бумагу и продолжал:
«А здесь возносится молитва Небу равному, великому рождающему божественнопремудрому Государю Великой Восточной горы, Государыне покровительнице детей, Совершенномудрой матери-предводительнице, надзирающей за рождениями и охраняющей дома, а вместе с ними Молитвы вкушающему духу и Светлым духам трех вероучений, коим вы, батюшка, давали в свое время обет, ныне исполненный; Духу бессмертия с воскурением благовоний и семидесяти пяти главным судьям подземного царства с просьбою снизойти к алтарю, где совершается заупокойная служба, и помочь усопшим вознестись на Небо. Вот подорожная Владычице Яшмовых дев и Воеводе небесных духов, уполномоченным палаты заслуг, духам земли и прочим божествам с молитвенною просьбой принять и пропустить к богам через Врата Трех небес. Вот доклад с перечислением всех дщиц предков, пред коими совершаются поминальные службы, с просьбою принять великое усердие. Тут содержится прошение девяти главнокомандующим светоносными лучами Ковша и огнем падающих звезд милостиво открыть Небесные врата».
Прочитав все послания на одном аналое, псаломщик перешел к другому аналою.
- Вот утреннее обращение, - разворачивая первую бумагу, сказал псаломщик:
«Нелицеприятному пестуну военачальнику всесильному и Посланцам надзирателям жертвенников с Девяти небес с просьбою снизойти и охранить жертвы и очаг. Вот обращение к четырем великим полководцам истинного закона Ма, Чжао, Вэню и Гуаню и к четырем великих небесным господинам Цую, Лу, Доу и Дэну с просьбою снизойти к алтарю и охранить врата, а равно к Четырем чудодейственным правителям сокровенного свода и Великому полководцу Духу Девятифениксовому Сокрушителю, дабы очистить алтарь от скверны. Это утреннее, а вот вечернее благодарственное послание Пяти наставникам. В этой записке содержится просьба выдать дозволение на снятие покрова с алтаря, в этой - обращение к Великому Духу-полководцу гонителю зла с просьбой ударить в колокол златой и стать с дщицею Света, к Духу грома, дабы оберег алтарь, ударил в яшмовый сосуд и стал с дщицею Тьмы. Вот записки об усмирении заоблачных духов пяти стран света, содержащие молитвенные обращения к Девяти силам природы на Востоке, Трем силам на Юге, Семи силам на Западе, Пяти силам на Севере и Одной силе в Зените, дабы они умилостивили Небо; к Пяти старейшим верховным государям, дабы они оберегли алтарь и убедились в усердии вашем. Все прошения составлены на пятиугольной узорной бумаге. Вот утренние молитвы: первая - обращенное к Высокому заоблачно-небесному государю Южного полюса чтение из Канона о продлении жизни, вторая - обращенное к Высокому лазурно-небесному государю Северного полюса чтение из Канона о благополучии в жизни, третья - обращенное к Высокому и досточтимому Первому Громовержцу Девяти небес чтение из Канона о распространении просвещения; молитвы полуденные: четвертая - обращенное к Высокому яшмово-небесному Громовому предку Девяти небес чтение из Канона, шестая - обращенное к Высокому и необъятному государю Шести небесных чертогов чтение из Канона; молитвы вечерние: седьмая - обращенное к Высокому пурпурно-небесному глубочайшему владыке чтение из Канона, восьмая - обращенное к Великому ясно-небесному Духу-управителю при Палате государя чтение из Канона, девятая - обращенное к Высокому багряно-небесному Духу-посланцу Девяти небес чтение из Канона. Это - обращение к Девяти путям лунным. Вот прошение воздать должное неправедным и посягающим на чужое счастье и направить их к Четырем небесным судьям. А вот еще полуденная молитва с прошением позволить войти на яшмовые ступени Трех Небес и обратиться к Облаченным в красное, желтое и белое, дабы направили своих посланцев-латников на молебен и, удостоверившись в усердии, переправили доклад в Залу прошений. Это - обращение к Великому главнокомандующему - опоре Престола Трех небес, посланцам Золотого и Водяного драконов и держащим дщицы отрокам Огненного приказа. Нет возможности перечислить все молитвенные обращения и послания. Здесь содержатся вечерние молитвы-славословия и благодарственные послания за оказанные милости, а также выписаны все пожертвования - на большой молебен со ста восьмьюдесятью жертвами, монастырской братии и прочие, и прочие».
Псаломщик перешел к последнему аналою и продолжал:
- А вот связка талисманов, послания и обращения по случаю наречения имени младенцу под покровом Трех сокровищ. Остальные за недостатком времени опускаю… и покорнейше прошу вас, батюшка, меня простить, что так утомил вас столь длительным чтением.
Симэнь воскурил перед алтарем благовония, подписал послания и обращения и велел слугам поднести псаломщику кусок холста, а настоятелю - свиток каллиграфического письма. Они долго отказывались, но потом велели мальчикам-послушникам унести подарки.
После этого монах в углу залы с такой силой стал бить в барабан, что, казалось, раскаты весеннего грома сотрясают обитель. За ним заиграли на ритуальных инструментах и остальные монахи. Настоятель в темно-красной расшитой пятицветными облаками рясе и украшенных плывущими облаками красных туфлях, с дщицей из слоновой кости в руке препроводил послания и призвал духов снизойти к алтарю. Отовсюду послышался звон колоколов. Симэня подвели к самым Трем сокровищам алтаря, где с обеих сторон курились благовония. Изумленный, он широко открыл глаза, наслаждаясь красотою алтаря.
Только поглядите:
В пятигранном алтаре возвышался восьмиярусный престол. На верхних ярусах покоились Трое пречистых и Четверо владычествующих, Духи восьми полюсов и Девяти небес, Высокие истинносущие десяти полюсов и Премудрые заоблачных дворцов. Средние ярусы занимали Духи гор и рек, вершин и водоемов, земли и городских стен, благодатных уголков и обителей бессмертных, земли щедрой и плодоносной. На нижних ярусах разместились чины преисподней и подземных царств, приказов и управ; духи рек, озер и морей, сонмы духов водяного царства, ключей и родников. По обеим сторонам рядами стоят столы с обильной жертвенной снедью. Кругом торжественно-внушительные священнослужители. Благодатным облаком витает аромат курений. Пылают тысячи красочных свечей. Будто букет пестрых цветов распустился - от ярких красок рябит в глазах. Горят сотни серебряных светильников. У жертвенника Небу и Земле стоят Яшмовая дева и отрок Золотой, а сверху - из перьев балдахины. У жертвенника Нефритовому государю - меченосец с чашеносцем, а сверху стяги плотнотканные. При свежем ветре движенье трех пределов мирозданья, отдает эхом, при чистой луне Девять небосводов высвечиваются из дымки. Как ударят в колокол златой, снисходит к алтарю Миродержатель. Как ударят в яшмовое било, у алтаря все взоры устремляются к Нефритовому государю. На рясах темно-красных мерцают звезды и созвездия: на шапках сверкает золото и бирюза. Святые полководцы надзиратели алтаря суровы и упрямы. Постовой Министерства заслуг, доблестен и смел. Все сошлись в драгоценной молитве. Высшие чертоги бессмертных окроплены водою и украшены цветами. Носители истины сокровенно читают духовные строфы и, на ритуальный меч опираясь, шествуют по звездам Большой Медведицы. Зеленый дракон скрыто следует по Желтому пути, Белый журавль открыто опускается в пурпурную юдоль.
После того как Симэнь обошел алтарь и воскурил благовония, его пригласили на террасу Аиста в соснах, где все расположились в уютной зале, застеленной коврами. Всюду стояли жаровни, в которых горел дорогой уголь.
Вскоре прибыли Ин Боцзюэ и Се Сида. После приветствий они протянули по цяню серебром на чай.
- Честно говоря, мы собирались поднести чаю, - заговорили они, - но дорога дальняя… Прими хоть эту мелочь.
- Будет уж вам! - отказался Симэнь. - Ну к чему это? Я ж вас позвал составить мне компанию. Здесь всего хватит. Да и шурин У еще принесет.
Ин Боцзюэ поклонился и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
Не раз бывало, что Симэнь с компанией побратимов заказывал у него молебны, а к празднику, равно как и ко дню рождения, не забывал послать подарки. Ну как же настоятелю было не поприветсвовать Симэня! А тем паче теперь, когда Симэнь получил пост в судебном управлении и, прежде чем молиться и нарекать имя наследнику, вручил щедрые дары.
И вот настоятель сам позаботился о трапезе, лично службу отправляя. Чело его венчал украшенный нефритовым кольцом даосский клобук, красным цветом символизировавший солнце, а формой - гром и молнию. Облачением ему служило бледно-голубое с длинными рукавами платье из перьев аиста, украшенное двадцатью четырьмя созвездиями. Чресла его обтягивал шелковый пояс. Он поспешно оставил аналой и почтительным поклоном приветствовал Симэня.
- Обманул я вас, милостливый батюшка, в самых возвышенных ваших побуждениях, - обратился он к Симэню. - Сколько раз удостаивали вы меня, неблагодарного, щедрыми своими дарами! И всякий раз бедный инок не решался отказываться, дабы не выказать вам непочтение, а, принимая, мучался угрызениями совести. И ныне, когда вы пожелали наречь младенцу монашеское имя, меня обязывает долг приобщить его к Трем сокровищам, помолиться о его благополучии и долгоденствии, но мне прямо-таки нечем отплатить вам, почтеннейший мой благодетель, за все ваши милости. Вы же осыпаете меня все новыми дарами, столь щедрыми и обильными, что меня, право, заливает краска стыда. Вы прислали куда больше, чем требует отправление обряда. Я вам так обязан!
- Премного вам благодарен! - отвечал Симэнь. - Прошу меня простить за причиненные хлопоты и принять эти скромные знаки внимания.
После взаимных любезностей Симэня поклонами поприветствовали остальные монахи, а потом пригласили в келью настоятеля, состоящую из трех зал. Келья называлась Террасой аиста в соснах. Залу украшали многочисленные ярко-красные ширмы. Здесь, чувствуя себя вполне непринужденно, они пили чай. Там и сям неподалеку от Симэня красовались причудливые каменные глыбы. Сверкали начищенные до блеска столы и стулья. Слева висела надпись: «С Терема Желтого аиста белым днем в небеса взмывал», справа другая: «И озеро Дунтин пересекал три раза». Перед Симэнем стояли две ширмы, одна против другой, с параллельными строками скорописи:
«Ветер. Пляшут рукава,
словно аисты под утро.
Вечные звучат слова -
здесь всю ночь толкуют сутры».
- Возьми лошадь и ступай за дядей Ином, - велел слуге Цитуну Симэнь, усаживаясь за стол. - Ему, должно быть, не на чем ехать, вот он и не появился до сих пор.
- Тут вон и осел зятя Чэня стоит, - вставил Дайань.
- Ладно! Бери осла и поторапливайся, - распорядился Симэнь.
Цитун вывел осла за монастырские ворота и отправился к Ин Боцзюэ.
Между тем настоятель У кончил молитву и подсел к Симэню. За чаем завязался разговор.
- Решился бы я, почтеннейший мой батюшка, мешкать, брать на душу грех, в то время как вы с усердием стремитесь вознести молитву в святом храме?! - начал настоятель. - Мы с четвертой ночной стражи бодрствуем в неустанном бдении у святого алтаря. Долго читали из Священных канонов, отслужили особый молебен Нефритовому владыке, потом по случаю первого новолуния в новом году, которое празднуется сегодня, пропели хвалу Всевышнему Творцу круговращения светил, а послание с полными данными о рождении вашего наследника уже покоится на алтаре Трех сокровищ. Младенцу нарекли мы имя У Инъюань. Дабы дух Тайи, покровитель судьбы, даровал ему процветание и долгоденствие и не лишил его богатства и знатности, я воздал хвалу Небу и Земле с принесением двадцати четырех жертв, славу Всевышнему владыке с двенадцатью жертвами и двенадцать жертв усопшим. Всего было принесено сто восемьдесят жертв.
- Тронут вашим усердием! - отозвался Симэнь.
Послышались удары в барабан, и Симэня попросили приблизиться к алтарю, где зачиналось чтение обращенного к Небу послания. Симэнь переоделся в ярко-красный праздничный халат, поверх которого красовались цветной наперсник с изображением льва и носорожий пояс с золотой оправой, и подошел к алтарю. Сбоку встал псаломщик в темно-красной рясе и начал читать:
«Верноподданный Великой Сунской Империи, житель с улицы Триумфальной арки в уездном центре Цинхэ провинции Шаньдун, Симэнь Цин творит благодарственную молитву и приносит жертву в надежде о ниспослании благополучия и покоя. Симэнь Цин родился в полуночный час на двадцать восьмой день седьмой луны в году бин-инь. Его супруга, урожденная У, появилась на свет в полуночный час на пятнадцатый день восьмой луны в году моу-чэнь…»
- У вас есть еще близкие, не внесенные в послание? - обратился псаломщик, прервав чтение, к Симэню.
- Запишите урожденную Ли, - сказал Симэнь. - Родилась в предвечерний час под знаком земной ветви шэнь пятнадцатого дня в первой луне года синь-вэй, и сына Гуаньгэ, появившегося на свет в предвечерний час шэнь двадцать третьего дня в седьмой луне года бин-шэнь.
«Сего дня я, Симэнь Цин, вместе с семьею и домочадцами,
- продолжал псаломщик,
- прибыл сюда, дабы с открытою душою и благоговением вознести молитву Всевышнему Творцу.
Пав ниц пред ликом Твоим, каюсь я, Цин, пылинка в сем мире, низшее из трех созданий Творца. Но в суете мирской, снося зной и стужу, я во всякое мгновение ощущаю покровительство Драконова Неба и поддержку Всемогущего. Будучи военным, я удостоился поста в придворной гвардии. Мне, осыпанному щедрыми милостями Его Величества, даровали богатое содержание и возвели в должность судебного надзирателя. Дабы отблагодарить судьбу, мне столь споспешествующую, и восславить сей век процветания, я заказываю этот молебен с принесением двадцати четырех умилостивительных жертв Небу и Земле, обильных и щедрых; обращаюсь с благодарственной молитвой к Нефритовому государю, творящему великие благодеяния, приношу двенадцать жертв по случаю Рождества богов во славу Создателя, ниспосылающего нам все блага и процветание. Всевышние, снизойдите и вкусите жертв.
Двадцать третьего дня седьмой луны в прошлом году, когда моя младшая жена, урожденная Ли, подарила сына Гуаньгэ, я дал обет в молебнах прославить Творца за благополучное разрешение ее от бремени, молиться о здравии младенца и приобщении его к жизни под покровом храма Трех сокровищ, просить о наречении ему имени У Инъюань. Даю обет по достижении им совершеннолетия заказать молебен с принесением жертв ста двадцати всемогущим заступникам и приобщить сына к алтарю Неба и Земли, дабы унаследовал он от отца своего чины и звания, наслаждался долгоденствием. Я желаю умилостивить души предков в трех поколениях рода Симэней: деда Симэнь Цзинляна и бабки - урожденной Ли, покойного батюшки Симэня Старшего и покойной матушки - урожденной Ся, покойной жены моей - урожденной Чэнь, и всех сродников. Не дано нам знать, где нашли прибежище их души, а посему приношу двенадцать умилостивительных жертв, дабы вывел их Всемогущий на стезю света и жизни. Прими жертвы, числом сто восемьдесят, внемли мольбам и избави от напастей.
В это светлое утро Рождества богов, девятого дня первой луны третьего года под девизом Всеобщего согласия, я стою пред алтарем Всемилостивейшего Нефритового владыки и чрез посредство пастырей возношу благодарственную молитву Небу и Земле, славлю Отечество и мирное процветание, нарекаю имя младенцу и читаю Священные каноны. Да витает благодать над молящимся и денно и нощно, да снизойдут Досточтимые владыки Трех миров и Всевышний государь десяти тысяч небес и озарят чистым светом своим. Да сопутствуют мне удача и благополучие во всех моих начинаниях, да царит гармония в смене времен года и даруют они нам плоды свои в изобилии. Да пребывает все мое семейство в покое и мире. На Всемогущего уповаю и да не оставит Он никого Своею милостью. С благоговением творю эту молитву».
Псаломщик кончил чтение. На аналое появилось множество посланий и молитвенных обращений. Он развертывал их и читал одно за другим.
- Вот послание о воздаянии за уход из мира, - разворачивая первую бумагу, начал псаломщик:
«Возношу молитву Верховным государям Трех небес и Трех миров, Высоким истинносущим десяти полюсов, Трем управителям и Четырем совершенномудрым, Величайшему и сокровеннейшему Лао-цзы, Всеобъемлющему истинносущному господину Великому императору из Небесной канцелярии, Истинносущному господину из Небесной канцелярии, управляющему жертвоприношениями и Истинносущному господину из Небесной канцелярии, управляющему нисшедшими совершенномудрыми, прошу снизойти к алтарю, удостовериться в усердии и принять послание».
Псаломщик взял вторую бумагу и продолжал:
«А здесь возносится молитва Небу равному, великому рождающему божественнопремудрому Государю Великой Восточной горы, Государыне покровительнице детей, Совершенномудрой матери-предводительнице, надзирающей за рождениями и охраняющей дома, а вместе с ними Молитвы вкушающему духу и Светлым духам трех вероучений, коим вы, батюшка, давали в свое время обет, ныне исполненный; Духу бессмертия с воскурением благовоний и семидесяти пяти главным судьям подземного царства с просьбою снизойти к алтарю, где совершается заупокойная служба, и помочь усопшим вознестись на Небо. Вот подорожная Владычице Яшмовых дев и Воеводе небесных духов, уполномоченным палаты заслуг, духам земли и прочим божествам с молитвенною просьбой принять и пропустить к богам через Врата Трех небес. Вот доклад с перечислением всех дщиц предков, пред коими совершаются поминальные службы, с просьбою принять великое усердие. Тут содержится прошение девяти главнокомандующим светоносными лучами Ковша и огнем падающих звезд милостиво открыть Небесные врата».
Прочитав все послания на одном аналое, псаломщик перешел к другому аналою.
- Вот утреннее обращение, - разворачивая первую бумагу, сказал псаломщик:
«Нелицеприятному пестуну военачальнику всесильному и Посланцам надзирателям жертвенников с Девяти небес с просьбою снизойти и охранить жертвы и очаг. Вот обращение к четырем великим полководцам истинного закона Ма, Чжао, Вэню и Гуаню и к четырем великих небесным господинам Цую, Лу, Доу и Дэну с просьбою снизойти к алтарю и охранить врата, а равно к Четырем чудодейственным правителям сокровенного свода и Великому полководцу Духу Девятифениксовому Сокрушителю, дабы очистить алтарь от скверны. Это утреннее, а вот вечернее благодарственное послание Пяти наставникам. В этой записке содержится просьба выдать дозволение на снятие покрова с алтаря, в этой - обращение к Великому Духу-полководцу гонителю зла с просьбой ударить в колокол златой и стать с дщицею Света, к Духу грома, дабы оберег алтарь, ударил в яшмовый сосуд и стал с дщицею Тьмы. Вот записки об усмирении заоблачных духов пяти стран света, содержащие молитвенные обращения к Девяти силам природы на Востоке, Трем силам на Юге, Семи силам на Западе, Пяти силам на Севере и Одной силе в Зените, дабы они умилостивили Небо; к Пяти старейшим верховным государям, дабы они оберегли алтарь и убедились в усердии вашем. Все прошения составлены на пятиугольной узорной бумаге. Вот утренние молитвы: первая - обращенное к Высокому заоблачно-небесному государю Южного полюса чтение из Канона о продлении жизни, вторая - обращенное к Высокому лазурно-небесному государю Северного полюса чтение из Канона о благополучии в жизни, третья - обращенное к Высокому и досточтимому Первому Громовержцу Девяти небес чтение из Канона о распространении просвещения; молитвы полуденные: четвертая - обращенное к Высокому яшмово-небесному Громовому предку Девяти небес чтение из Канона, шестая - обращенное к Высокому и необъятному государю Шести небесных чертогов чтение из Канона; молитвы вечерние: седьмая - обращенное к Высокому пурпурно-небесному глубочайшему владыке чтение из Канона, восьмая - обращенное к Великому ясно-небесному Духу-управителю при Палате государя чтение из Канона, девятая - обращенное к Высокому багряно-небесному Духу-посланцу Девяти небес чтение из Канона. Это - обращение к Девяти путям лунным. Вот прошение воздать должное неправедным и посягающим на чужое счастье и направить их к Четырем небесным судьям. А вот еще полуденная молитва с прошением позволить войти на яшмовые ступени Трех Небес и обратиться к Облаченным в красное, желтое и белое, дабы направили своих посланцев-латников на молебен и, удостоверившись в усердии, переправили доклад в Залу прошений. Это - обращение к Великому главнокомандующему - опоре Престола Трех небес, посланцам Золотого и Водяного драконов и держащим дщицы отрокам Огненного приказа. Нет возможности перечислить все молитвенные обращения и послания. Здесь содержатся вечерние молитвы-славословия и благодарственные послания за оказанные милости, а также выписаны все пожертвования - на большой молебен со ста восьмьюдесятью жертвами, монастырской братии и прочие, и прочие».
Псаломщик перешел к последнему аналою и продолжал:
- А вот связка талисманов, послания и обращения по случаю наречения имени младенцу под покровом Трех сокровищ. Остальные за недостатком времени опускаю… и покорнейше прошу вас, батюшка, меня простить, что так утомил вас столь длительным чтением.
Симэнь воскурил перед алтарем благовония, подписал послания и обращения и велел слугам поднести псаломщику кусок холста, а настоятелю - свиток каллиграфического письма. Они долго отказывались, но потом велели мальчикам-послушникам унести подарки.
После этого монах в углу залы с такой силой стал бить в барабан, что, казалось, раскаты весеннего грома сотрясают обитель. За ним заиграли на ритуальных инструментах и остальные монахи. Настоятель в темно-красной расшитой пятицветными облаками рясе и украшенных плывущими облаками красных туфлях, с дщицей из слоновой кости в руке препроводил послания и призвал духов снизойти к алтарю. Отовсюду послышался звон колоколов. Симэня подвели к самым Трем сокровищам алтаря, где с обеих сторон курились благовония. Изумленный, он широко открыл глаза, наслаждаясь красотою алтаря.
Только поглядите:
В пятигранном алтаре возвышался восьмиярусный престол. На верхних ярусах покоились Трое пречистых и Четверо владычествующих, Духи восьми полюсов и Девяти небес, Высокие истинносущие десяти полюсов и Премудрые заоблачных дворцов. Средние ярусы занимали Духи гор и рек, вершин и водоемов, земли и городских стен, благодатных уголков и обителей бессмертных, земли щедрой и плодоносной. На нижних ярусах разместились чины преисподней и подземных царств, приказов и управ; духи рек, озер и морей, сонмы духов водяного царства, ключей и родников. По обеим сторонам рядами стоят столы с обильной жертвенной снедью. Кругом торжественно-внушительные священнослужители. Благодатным облаком витает аромат курений. Пылают тысячи красочных свечей. Будто букет пестрых цветов распустился - от ярких красок рябит в глазах. Горят сотни серебряных светильников. У жертвенника Небу и Земле стоят Яшмовая дева и отрок Золотой, а сверху - из перьев балдахины. У жертвенника Нефритовому государю - меченосец с чашеносцем, а сверху стяги плотнотканные. При свежем ветре движенье трех пределов мирозданья, отдает эхом, при чистой луне Девять небосводов высвечиваются из дымки. Как ударят в колокол златой, снисходит к алтарю Миродержатель. Как ударят в яшмовое било, у алтаря все взоры устремляются к Нефритовому государю. На рясах темно-красных мерцают звезды и созвездия: на шапках сверкает золото и бирюза. Святые полководцы надзиратели алтаря суровы и упрямы. Постовой Министерства заслуг, доблестен и смел. Все сошлись в драгоценной молитве. Высшие чертоги бессмертных окроплены водою и украшены цветами. Носители истины сокровенно читают духовные строфы и, на ритуальный меч опираясь, шествуют по звездам Большой Медведицы. Зеленый дракон скрыто следует по Желтому пути, Белый журавль открыто опускается в пурпурную юдоль.
После того как Симэнь обошел алтарь и воскурил благовония, его пригласили на террасу Аиста в соснах, где все расположились в уютной зале, застеленной коврами. Всюду стояли жаровни, в которых горел дорогой уголь.
Вскоре прибыли Ин Боцзюэ и Се Сида. После приветствий они протянули по цяню серебром на чай.
- Честно говоря, мы собирались поднести чаю, - заговорили они, - но дорога дальняя… Прими хоть эту мелочь.
- Будет уж вам! - отказался Симэнь. - Ну к чему это? Я ж вас позвал составить мне компанию. Здесь всего хватит. Да и шурин У еще принесет.
Ин Боцзюэ поклонился и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210