Она вдруг, сразу встрепенувшись, подняла голову и, заметив Цзинцзи, так и кинулась к нему, словно кошка, завидевшая свежую рыбу. Унынье сразу как рукой сняло. Будто весна вдохнула в нее нежность и тепло. Оказавшись наедине, они взялись за руки и, прильнув друг к дружке, слились в страстном поцелуе, после которого, словно опьяненные, порезвились еще немного. Опасаясь появления Симэня, они и не помышляли о большем, то и дело озирались по сторонам, как мыши, подстерегаемые котом, и вскоре разошлись.
Симэнь же, выслушав монахиню Сюэ, был задет за живое и велел Дайаню принести коробку с подношениями. Хозяин извлек из платка ключ, открыл им коробку и, вынув оттуда узелок, содержащий ровно тридцать лянов высокопробного сунцзянского серебра, вручил его монахине.
Мать Сюэ и мать Ван сразу же стали откланиваться.
- Печатникам скажите, пусть выпускают пять тысяч штук, - наказал Симэнь. - А я сам потом с ними рассчитаюсь.
Тут вбежал Шутун.
- Гости прибыли, - доложил он.
Среди прибывших были шурин У Старший, шурин Хуа Старший, Се Сида и Чан Шицзе. Симэнь поспешил переодеться и вышел к гостям. Слугам было велено готовить стол. Когда расставили закуски, Симэнь пригласил шурина У Старшего занять почетное место. Остальные расположились по старшинству. Когда гости расселись, подали жаркое и копчености. Были тут и вареная рыба, и огромные блюда мяса, жареные куры и утки, свежие фрукты и плоды. Симэнь распорядился откупорить вино бессмертной Магу. За столом собрались закадычные друзья, потому царила полная непринужденность.
Одни играли на пальцах, другие под барабанный бой спешили передать соседу цветок, третьи, оживленно жестикулируя, балагурили. Кто-то пел, а ценители поэзии читали на память стихи Ду Фу и Хэ Чжичжана о любовании весной, декламировали строки из Хуан Тинцзяня и Су Дунпо о прогулке к Красной стене. Те, кто развлекался метаньем в вазу, старались либо непременно попасть сразу обеими стрелами, либо отбить обе стрелы партнера или «переправить через океан восемь бессмертных». Те, кто играл в кости, хотели во что бы то ни стало либо атаковать головным конем, либо овладеть конем противника, или «загнать в нору угря», и каждый получал по заслугам, без скидок. Проигравшего заставляли осушать штрафную чарку до последней капли, и никого не беспокоило, если тот рухнет, как яшмовая гора. Победителям же прикалывали красный цветок. Не было конца хитроумным проказам молодых, нет возможности описать все забавы в обители хмельных.
Да,
Осенний месяц светит всюду,
весной цветы повсюду свежи.
Всегда душевные забавы
и радости - одни и те же.
Кто жил, вседневные заботы
пирушками не чередуя,
Тот просто-напросто бедняга,
он жизнь свою провел впустую.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
ЦЗИНЬЛЯНЬ ИЗ ЗАВИСТИ ИЗБИВАЕТ ЦЮЦЗЮЙ
СТАРЫЙ ЗЕРКАЛЬЩИК, ВЫПРАШИВАЯ ОКОРОК, ЖАЛУЕТСЯ НА СВОЮ СУДЬБУ
За пологом тихо. Тоска на душе у меня.
Сильнее печаль, безысходнее день ото дня.
Гусь к стае прибился. Осенней поры тишина.
Сверчок верещит. У стрехи повисает луна.
Возлюбленный за Голубым заблудился мостом.
За шторой зеленой горюю в чертоге пустом.
С пятнистым бамбуком так схож мой заплаканный вид.
Все крапинки-слезы бамбук и поныне хранит.
Итак, в тот день на пиру с друзьями Симэнь, порядком захмелев, направился в дальние покои к Сунь Сюээ. Сюээ тем временем присматривала на кухне за посудой. С приходом Симэня она поспешила к себе. У нее, было, устроилась на ночлег барышня Юй, и Сюээ попросила ее пойти переночевать вместе с хозяйкиными горничными Юйсяо и Сясюй.
Сунь Сюээ, надобно сказать, жила в задних комнатах. Ей принадлежали гостиная и две небольшие комнатки. В одной размещалась спальня с кроватью, а в другой - лежанка-кан. Больше года не заглядывал к ней Симэнь. Она бросилась ему навстречу, помогла раздеться и усадила в гостиной, а сама торопливо убрала постель, покрыв ее летней циновкой, потом совершила омовение ароматной водой и подала мужу чай. После чашки чаю Симэнь кое-как добрался до спальни, снял с себя одежды, и они легли, но об этом речи не будет.
На другой день, двадцать восьмого числа, было рождение Симэня. Сразу после сожжения жертвенных бумаг к воротам прискакал малый по имени Ху Сю, посланный Хань Даого. Спешившись, он попросил привратников доложить хозяину. Симэнь велел просить. Ху Сю прошел в залу и отвесил земной поклон.
- Где корабль с товарами? - спросил Симэнь.
Ху Сю протянул письмо и счета.
- Дядя Хань закупил в Ханчжоу парчи и шелков на десять тысяч лянов, - объяснил Ху Сю. - Весь товар доставлен на таможню в Линьцин. Требуют уплатить пошлину. Только тогда можно будет везти сюда.
Симэнь прочитал письмо, просмотрел счета и на радостях велел покормить Ху Сю.
- Потом сходи к моему свату, батюшке Цяо, ему все расскажи, - наказал юнцу Симэнь.
Ху Сю после обеда отправился к Цяо, а Симэнь поспешил к Юэнян.
- Видишь ли, приказчик Хань с товарами едет, - сообщал он жене. В Линьцине остановился. Слугу с письмом и счетами только что прислал. Надо будет в доме напротив убраться. Суда шелка сложим. Да и приказчика пора подыскивать. Пусть пока товары разберет и торговлю открывает.
- Так скорей подыскивай! - подтвердила Юэнян. - Об этом давно пора бы позаботиться. Не знаю, чего ты до сих пор думал.
- Погожу до брата Ина, - говорил Симэнь. - С ним посоветуюсь. Он мне подыщет человека.
Ин Боцзюэ не заставил себя долго ждать. Симэнь усадил его в зале, сам подсел рядом.
- Приказчик Хань приезжает из Ханчжоу, - начал Симэнь. - Мне нужен приказчик.
- Поздравляю тебя, брат! - воскликнул Боцзюэ. - Корабль прибыл как раз в радостный день твоего рождения. Это к счастью и большим прибылям. К одной радости другая прибавилась. А насчет приказчика не волнуйся. Есть у меня знакомый. Еще наши отцы дружили. В атласных рядах торговал. Не повезло ему, правда, пока без дела сидит. Ему за сорок. Мужчина в самом расцвете сил. Конечно, разбирается в серебре. А как счета ловко подводит! Большой мастак торговать. Фамилия его Гань, зовут Жунь-Гладкий, по прозванию Чушэнь-Выскочка. Он в переулке Каменного моста живет. В собственном доме.
- Вот и прекрасно! - сказал Симэнь. - Вели ему завтра зайти.
Пока они говорили, вошли певцы Ли Мин, У Хуэй и Чжэн Фэн. После земных поклонов они встали сбоку. Немного погодя явились музыканты и потешники. Во флигеле был накрыт стол, где их покормили вместе с певцами.
В дверях показался солдат-посыльный с приказом в руке.
- Певицы доставлены, - докладывал он. - Одна Чжэн Айюэ не явилась. Хозяйка говорит, придет, как только соберется. В богатом доме, говорит, задержалась. Ци Сян, Дун Цзяоэр и Хун Четвертая переодеваются.
- Это еще что за новости! - возмутился Симэнь, узнав о неявке Чжэн Айюэ. - Почему это она не идет?
Он кликнул Чжэн Фэна.
- Почему твоя сестра не является, когда ее зовут, а? - спросил он певца. - Это правда, ее у Ванов задержали?
Чжэн Фэн преклонил колени.
- Мы живем отдельно, - говорил он. - Я не знаю, где она.
- Если ты к Ванам петь ушла, - говорил Симэнь, - думаешь, оттуда тебя никто и вызволить не посмеет, да?
Симэнь вызвал Дайаня.
- Забери двоих солдат и с моей визитной карточкой ступай к императорской родне Ванам, - наказывал он. - Увидишь господина Вана, скажи: у хозяина, мол, гости собрались, и Чжэн Айюэ обещала прийти. Хозяин, скажи, просит ее отпустить. Если же она откажется, арестуйте ее хозяйку и заприте в сторожку. Они у меня узнают, как от приглашения отказываться, проклятые! - Он обернулся и Чжэн Фэну. - А ты с ним ступай!
Певец не посмел ослушаться и вышел вместе с Дайанем.
- Брат! - обратился Чжэн Фэн к Дайаню. - Ты иди в дом, а я на улице обожду. Наверно, ее господин Ван пригласил. Должно быть, там еще. Прошу тебя, брат! Если ж она дома, уговори, чтобы сейчас же шла, ладно?
- Если у Ванов, я визитную карточку подам, - говорил Дайань. - Ну, а если дома отсиживается, тогда сам ступай и с мамашей своей поговори. Скажи, чтоб сейчас же одевалась. Вместе пойдем, а я перед батюшкой за нее замолвлю слово. Все обойдется. Вы еще не знаете, какой у нашего хозяина характер. Ведь он тогда у господина Ся с ней договорился. Теперь его, конечно, зло взяло.
Чжэн Фэн пошел в дом. Дайань с обоими солдатами и посыльным проследовали за ним.
Между тем Симэнь, отправив Дайаня с Чжэн Фэном, подсел к Боцзюэ.
- Вот до чего дошла эта негодяйка, потаскуха! - возмущался Симэнь. - Она, видите ли, там где-то поет, а я зову, и ухом не ведет.
- Мозглявка! Ничтожество! - поддакивал Боцзюэ. - Пустая голова! Ей, брат, и невдомек, кому она перечит.
- А мне показалось, она смышленая, - заметил Симэнь. - Так с гостями тогда болтала. Ну и решил позвать, посмотреть. Так она, пожалуйте, выкинула номер.
- Но сегодня ты собрал певиц высшего ранга, - заверил его Боцзюэ. - Сливки, можно сказать. Лучше и не найти.
- А вы Айюэ не видали? - спросил Ли Мин.
- Мы у нее с батюшкой как-то пировали, - объяснял Боцзюэ. - Тогда она была совсем еще молода. А потом не видал. Не знаю, какая стала.
- Она недурна собой, - продолжал Ли Мин. - Только чересчур красится. Поет неплохо, но до Гуйцзе ей далеко. Ей бы надо судьбу благодарить, что позвали, а она…
Появился Ху Сю.
- Господину Цяо все рассказал, - доложил он. - Жду ваших распоряжений, батюшка.
Симэнь велел Чэнь Цзинцзи принести из дальних покоев пятьдесят лянов серебра, а Шутуну - писать письмо. Запечатав пакет, он наказал посыльному завтра с утра отправляться в путь.
- Вместе на таможню пойдете, - распорядился он. - Господина Цяня попросите как следует, чтобы поснисходительнее был.
Цзинцзи передал серебро Ху Сю.
- Я у дяди Ханя переночую, - сказал он и забрал с собой пакет.
На другой день рано утром они отправились вместе на таможню, но не о том пойдет речь.
Вдруг послышались голоса отгоняющих с дороги зевак.
- Их сиятельства господин Лю и господин Сюэ пожаловали, - объявил Пинъань.
Симэнь поспешно оделся в парадное платье и вышел им навстречу в большую залу. После взаимных приветствий гостей провели в крытую галерею и предложили снять расшитые драконами халаты. Они сели в большие кресла для почетных гостей. Пониже расположился Боцзюэ, подсевший рядом с Симэнем.
- А кто этот господин? - спросил придворный смотритель Сюэ.
- Вы встречались у меня в прошлом году, - отвечал Симэнь. Это мой старый друг, брат Ин Второй.
- А! Почтенный господин Ин, который так славно потешал нас тогда? - припомнил Сюэ.
- Он самый, ваше сиятельство! - подтвердил, кланяясь, Боцзюэ. - У вас превосходная память.
Подали чай. После чаю появился Пинъань.
- От начальника гарнизона господина Чжоу прибыл посыльный, - объявил он. - Говорит, у них пир, поэтому задерживаются. Извиняются и просят не ждать. Вот визитная карточка.
- Знаю, - сказал Симэнь, пробежав глазами карточку.
- Кто это задерживается, позвольте вас спросить, почтенный господин Симэнь? - поинтересовался Сюэ.
- Чжоу Наньсюань, - отвечал Симэнь. - У них тоже пир. Не будем его ждать, господа. Он прибудет попозже.
- Мы ему место оставим, - предложил Сюэ.
Сзади кресел Лю и Сюэ появились слуги с опахалами.
Вошел Ван Цзин и протянул две визитные карточки.
- Господа сюцаи прибыли, - доложил он.
Симэнь взял карточки. На одной значилось: «Ваш ученик Ни Пэн», на другой -Ваш ученик Вэнь Бигу». Это сюцай Ни пришел рекомендовать своего однокашника. Симэнь поспешил их встретить. Одеты они были как ученые. Симэнь обратил внимание прежде всего на Вэнь Бигу. Было ему не больше сорока. Ясный взгляд, белые зубы, тремя клинышками свисавшая бородка. Словом, приятной наружностью, приветливым и общительным характером он сразу как будто располагал к себе. Оставалось неясным, что таится за этой внешностью.
Вот строки, так метко его характеризующие:
Талантов у него, конечно, куча.
Он непотребных мест поклонник жгучий,
О почестях, о славе не мечтает,
Возвышенных стремлений не питает.
Похоронив тщеславные мечтанья,
Он жалкое влачит существованье.
Ученость для него весьма приятна:
Спихнул ее - Конфуцию обратно!
А что до просвещения народа
Иль процветанья собственного рода -
Все эти устремленья и другие
Намеренья, не менее благие,
Он, искренний противник всякой фальши,
Раз навсегда забросил - и подальше!
Он тянется к невеждам да гулякам,
Раб удовольствий, до красоток лаком,
Охоч до кругляков с дырой - до денег,
И честь и совесть позабыл, мошенник.
В высокой шапке, препоясан чинно, -
Ни дать ни взять порядочный мужчина, -
Людей не замечая, восседает,
Он на пирах охотно рассуждает
О том о сем, касаясь тем высоких,
Понятиям его весьма далеких.
Он каждые три года неотступно
Пытается экзамен сдать, но тщетно!
Все не везет ученому - и крупно:
У, так его невежество приметно!
Ему не сочинения писать бы,
А чарку из руки не выпускать бы,
Готов оставить свет и суету,
Но отставным министром жить в скиту.
Симэнь провел обоих ученых в большую залу, где каждый из них вручил хозяину скромные подарки и пожелал долголетия. После взаимных приветствий гости и хозяин заняли свои места.
- Давно был наслышан о ваших высоких талантах, глубокоуважаемый господин Вэнь, - обратился к нему Симэнь. - Позвольте узнать ваше почтенное прозвание.
- Вашего ученика зовут Бигу - Понуждаемый древностью, - отвечал Вэнь, - второе имя Жисинь - Ежедневно обновляющийся, по прозванию Куйсюань - Стремящийся вверх.
- Почтенный господин Куйсюань, - продолжал хозяин, - разрешите вас спросить, где вы учились и каков предмет ваших изысканий.
- Ваш бесталанный ученик состоит в штате областного училища, - объяснял Вэнь. - Начал исследование - Книги перемен». Давно слышал о вас, ваше сиятельство, но никак не решался засвидетельствовать свое почтение. Только после того, как мой друг со школьных лет Ни Гуйянь поведал мне о вашей милости, я, наконец, осмелился нанести вам визит и счастлив поздравить вас с днем рождения.
- Мне очень пред вами неловко, почтеннейший сударь, - говорил Симэнь. - Мне бы первому следовало выразить вам свою признательность, но я человек военный, потому груб и несведущ в тонкостях словесности и этикета. У меня некому писать письма и послания. На свое счастье, я повстречался у сослуживца с почтенным господином Гуйянем, который очень высоко отзывался о вашей милости. Я имел намерение обратиться к вам, но вы, почтеннейший сударь, изволили явиться собственной персоной. Я бесконечно обязан вам за такое внимание и не нахожу слов для выражения благодарности.
- Помилуйте, милостивый государь! - отвечал Вэнь. - Вы преувеличиваете мои способности, уверяю вас.
После чаю Симэнь проводил их в крытую галерею, где расположились придворные смотрители Лю и Сюэ.
- Господа! - обратился к ученым Сюэ. - Прошу вас, снимите ваши халаты!
К гостю присоединился и хозяин, предложивший им занять места. После долгой церемонии ученые, раскланиваясь, наконец, сели - один по одну, другой по другую сторону стола.
Когда завязалась беседа, прибыли шурин У Старший и тысяцкий Фань. После приветствий они заняли свои места. Немного погодя появились Дайань и Чжэн Фэн с посыльным.
- Певицы пожаловали, - объявили они.
- А ее у Ванов нашли? - поинтересовался Симэнь.
- Приглашали, но она не успела отбыть, - пояснял Дайань. Хотел было мамашу ее связать, но она перепугалась и сразу к паланкину пошла. Всех четырех доставили.
Симэнь вышел и встал на ступенях залы. Появились певицы и, грациозно изгибая осиные талии, склонились в поклоне перед хозяином. Они напоминали усыпанные цветами ветки, которые колыхали порывы ветра. Их расшитые пояса развевались. На Чжэн Айюэ была лиловая газовая кофта и белая с бахромою юбка. Ее прическу украшали торчавшие сбоку шпильки-фениксы и нежно позванивавшие подвески. Тонкий стан ее был гибок, как ивовая ветка, своей внешностью она напоминала лотос.
Да,
Другой такой не сыщешь чаровницы,
Не хватит золота любовью насладиться.
- Почему не идешь, когда тебя зовут? - спрашивал ее Симэнь. - Что это за выходки! Думаешь, от меня увильнуть сумеешь, да?
Айюэ отвесила земной поклон, не проронив ни слова, только улыбалась. Потом, примкнув к остальным, ушла в дальние покои. Певицы земными поклонами приветствовали Юэнян и остальных хозяек, среди которых заметили Ли Гуйцзе и У Иньэр.
- А вы уж тут? - удивились вошедшие.
- Мы уж два дня дома не были, - отвечала Гуйцзе. - А вы где до сих пор были?
- Мы-то давно бы собрались, если б не Айюэ, - заметила Дун Цзяоэр. - Она нас задержала. Все ломалась.
Айюэ, прикрыв личико веером, только улыбалась.
- А это барышня чья? - спросила Юэнян, указывая на Айюэ.
- Младшая сестра Чжэн Айсян, - пояснила Дун Цзяоэр. - Разве вы ее не знаете, матушка? Она всего с полгода как с девичеством распрощалась. Ее зовут Чжэн Айюэ.
- Какая стройная! - заметила Юэнян.
Вынесли чай. Накрыли стол, и певицы сели за чай. Цзиньлянь приподняла у Чжэн Айюэ юбку и посмотрела ножки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210