- А меня с парадной одеждой отпустил. За войлочной шапкой послал. - Дайань заметил плачущего Хуатуна и спросил. - А ты, сударь, чего нюни распустил? Чего глотку дерешь? Или угостили головой да об стену?
- Его учитель Вэнь зовет, а он ни в какую, - пояснил Пинъань. - Плачет, да еще огрызается на меня.
- Братец ты мой! - обращаясь к Хуатуну, говорил Дайань. - Раз учитель зовет, не плошай, а будь начеку. Хоть он и величает себя Вэнь Старины Любитель, а прославился-то он как юнцов растлитель. Ему без чужой задницы дня не прожить. Что ж ты, брат, до сих пор ублажал, а нынче прятаться вздумал, а?
- Ах ты, арестантское твое отродье! - заругалась Юэнян. - Растлитель? Что это значит?
- А вы, матушка, его спросите, что это значит, - отвечал Дайань.
Падкая до скандалов Цзиньлянь отозвала Хуатуна в сторонку и стала допрашивать:
- Говори, рабское отродье, чего он от тебя хочет, а? Не скажешь - я тебя поучу и матушка задаст как следует.
Хуатун долго молчал, потом, не выдержав, рассказал:
- Заманил он меня да засадил свой товарец в мой зад. У него распирает, а мне больно. Хватит, говорю, вынимай, а он не вынимает, лишь норовит еще задвинуть. И в руки брать заставляет. Не стерпел я и убежал, а он опять зовет.
- Ах ты, рабское твое отродье! - услыхав, что говорит Хуатун, воскликнула Юэнян. - Убирайся и чтоб я тебя не видала, разбойник! А ты еще допытываешься, сестрица! Такая мерзость мне и в голову не приходила. Уши-то развесила. Слушать тошно! Женатый, а чем занимается, пакостник! А мы-то ему юнца в услужение…
- И какой женатый пойдет на такие пакости, матушка?! - заметила Цзиньлянь. - Нищие бродяги из ночлежки - еще понятно …
- И как этому южному дикарю не стыдно?! - говорила Юйлоу. - У него ведь жена есть.
- А почему я ее ни разу не видала? - спрашивала удивленная Цзиньлянь.
- А вам, матушки, ее и не увидеть, - вставил Пинъань. - Он, прежде чем уйти, ее на замок запирает. Я-то за эти полгода всего раз видел, как она в паланкин садилась, когда родителей навещала. И уже к вечеру была дома. А больше она за дверь не показывается. Разве что нужник выплеснуть.
- Тоже, должно быть, хороша, раз за такого вышла! - продолжала Цзиньлянь. - Сидит в четырех стенах, света не видит, как заточенная.
После разговора Юэнян и остальные женщины удалились в свои покои.
На закате вернулся Симэнь и прошел к Юэнян.
- У Юня засиделся? - спросила она.
- Я хотел было откланяться, а он ни в какую, - пояснил Симэнь. - Стол накрыл, жбан вина откупорил. Пришлось остаться. Да! Цзин Наньцзяна повысили. А Юнь Лишоу будет заведовать печатями. Надо будет со сватом Цяо насчет подношений договориться, а от сослуживцев вручим поздравительный свиток. Нужно свиток купить, а надписи сделает Вэнь Куйсюань.
- Ох уж этот Куйсюань поганый! - протянула Юэнян. - Связался с пакостником! Дойдут слухи до соседей, стыда не оберешься!
- А что такое?! - спросил крайне удивленный Симэнь.
- Чего меня спрашиваешь! Слугу допроси!
- Какого слугу!
- Известно какого! - вмешалась Цзиньлянь. - Негодника Хуатуна. Мы жену У Старшего провожали, а он у ворот стоит, плачет. Его, оказывается, мерзавец Вэнь отделывал.
- А ну-ка, позовите его ко мне, - распорядился хозяин, не совсем поверивший Цзиньлянь. - Я его сам допрошу.
Он послал за слугою Дайаня, и тот привел его в покои Юэнян.
- Зачем он тебя звал? - громко допрашивал Симэнь, держа наготове тиски для зажима пальцев. - Говори, разбойник, все выкладывай, рабское твое отродье!
- Он меня вином поил, потом малость попользовал, - отвечал слуга. - Зад у меня болит, я и спрятался. А он Пинъаня за мной послал. Пинъань бил меня. Потом меня матушки увидали. Он меня все время выспрашивает обо всем, что делается в матушкиных покоях. Только я не смею ему рассказывать. А когда пир был, он меня за серебряной посудой послал, чтобы я ему принес. Он ваши письма, батюшка, учителю Ни носил, а учитель Ни их господину Ся показывал.
- Вы слышите? - крикнул выведенный из себя Симэнь. - Верно говорят, не узнаешь, что у тигра на уме и у человека на душе. Я ему доверял, за порядочного считал, а он скотиной сказался. Мне такие не нужны! - Симэнь обернулся к Хуатуну. - Встань! И чтобы больше туда ни шагу.
Хуатун отвесил хозяину земной поклон, встал и удалился.
- Так вот, оказывается, почему меня сват Чжай упрекал, - обратился Симэнь к Юэнян. - Если ты, говорит, тайны хранить не научишься, накличешь на свою голову беду. Некому, себе думаю, мои тайны разглашать. Выходит, он, сукин сын, доносил. А мне-то и невдомек. Поил-кормил.
- А ты с кем советовался? - спросила Юэнян. - У тебя ж нет сына. Кого тебе обучать? К чему же ты учителя в дом нанял? Письма писать? Вот он тебе и написал! Ты его пои-корми, а он вон чем отплатил. Все твои дела выведывал.
- Да что и говорить! Завтра же велю убираться, - заключил Симэнь и позвал Пинъаня. - Ступай скажи учителю: батюшка, мол, занимает помещение под склад, а вас просит выехать. Если он захочет меня видеть, скажешь, что меня нет дома.
- Слушаюсь! - отозвался Пинъань и удалился.
- Я Бэня в столицу отпустил, - обращаясь к хозяйке, заговорил Симэнь. - Он шестого семью Ся Лунси провожает. А в лавку, по-моему, надо позвать шурина У Второго. Пусть покуда поторгует. Раз в три дня по очереди с Лайчжао ночевать будет. А столуется пусть у нас. Как ты думаешь?
- Делай, как знаешь, - отозвалась Юэнян. - Зови, если хочешь. Мне все равно. Только не стали бы упрекать, будто я брата своего пристраиваю.
Симэнь не обратил внимания на предостережения Юэнян и тотчас же велел Цитуну пригласить шурина У Второго.
Немного погодя прибыл шурин. Симэнь проводил его в переднюю залу и угостил вином.
- Завтра будешь с Лайчжао торговать на Львиной, - сказал ему Симэнь, вручая ключи от лавки.
Однако не о том пойдет речь. Расскажем пока о сюцае Вэне.
Когда Хуатун не пришел ночевать, Вэнь Куйсюань забеспокоился не на шутку.
На другой день к учителю явился Пинъань.
- Батюшка свидетельствует вам свое почтение, учитель, - обратился он к сюцаю. - И просит предупредить, что это помещение отводится под склад, так что вам придется подыскать себе другое место.
Вэнь Куйсюань от неожиданности побелел как полотно. Ему стало ясно, что его выдал Хуатун. Учитель приоделся и в парадной шапке направился повидаться с Симэнем.
- Батюшка в управе, - заявил Пинъань. - Еще не вернулись.
Немного погодя опять появился Вэнь Куйсюань с письмом, которое хотел передать хозяину через Циньтуна.
- Батюшка только что вернулся из управы, - не решаясь принять письмо, сказал Циньтун. - Батюшка утомлены. Удалились на отдых. Я не могу беспокоить.
Сюцай Вэнь понял, что от него хотят отделаться и пошел за советом к сюцаю Ни. Вскоре он с женой перебрался жить на прежнее место.
Да,
Пожалуй, всей реки Янцзы вода
Позор не смоет, не зальет стыда.
О том же говорят стихи:
«Родится с благодатью человек,
Но мало кто несет ее весь век».
Когда на чувство нет тебе ответа,
Мельчает, пропадает чувство это.
Не вечно счастью с нами по пути,
Цветам прекрасным долго не цвести.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
СИМЭНЬ ЦИН ИДЕТ ПО СНЕГУ НА СВИДАНИЕ С АЙЮЭ
ЖЕНА БЭНЬ ДИЧУАНЯ, СТОЯ У ОКНА, ОЖИДАЕТ ЖЕЛАННОЙ ВСТРЕЧИ
Зимней стуже наперекор
слива нежный дала побег,
На раскрывшиеся цветы
мягко падает липкий снег.
Ветру раннему сливу жаль -
аромата с цветов не сдул;
Чтоб видна была их краса,
месяц ласковый проглянул.
Над Лоянским дворцом цветут -
это, знайте, счастливый знак,
Если в Циских чертогах - тут
ожидайте удачный брак.
Но умножат печаль души
лепестки на быстрой воде,
И задумается поэт
о своей нелегкой судьбе.
Итак, когда сюцаю Вэню не удалось повидаться с Симэнем, он от стыда забрал жену и переселился на прежнее место. Симэнь же велел прибрать кабинет и устроил в нем гостиную, но не о том пойдет речь.
Как-то хозяину нанес визит ученый-цзюйжэнь Шан. Он собирался на экзамены в столицу и пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение и просить об одолжении.
Ему требовалась теплая одежда и кожаный дорожный сундук. Симэнь угостил его чаем и поднес подарки. Потом зашел разговор о свате Цяо и Юнь Лишоу.
- Один получил почетный чин, другой титул наследовал, - пояснил Симэнь. - Надо будет свитки с поздравлениями подносить. Может, у вас, сударь, найдется знакомый, кто сделал бы надписи? Порекомендуйте, будьте так добры. Я бы щедро вознаградил.
- Не стоит говорить о вознаграждении, сударь, - улыбаясь проговорил Шан. - Я охотно поговорю с моим однокашником Не Лянху. Учился в военной академии. Моего сына обучает. Высокообразованный человек. Если вас не затруднит, сударь, велите доставить ко мне свитки.
Симэнь не замедлил поблагодарить Шана, и тот после чая откланялся. Хозяин тот же час распорядился приготовить два платка и пять цяней серебра, которые вместе со свитками, теплой одеждой и кожаным сундуком были доставлены ученому-цзюйжэню слугой Циньтуном. А дня через два посыльный вручил Симэню готовые свитки. На темном узорчатом атласе сверкали золотом начертанные поздравления, отличающиеся безупречным слогом. Довольный Симэнь повесил их на стену.
- Господину Цяо и брату Юню свитки готовы? - спросил пожаловавший вскоре Ин Боцзюэ. - А что я почтенного Вэня не вижу?
- Да, почтенный … - протянул Симэнь. - Кобель-ерник - вот кто он.
- А что я тебе говорил, брат?! - подхватил Боцзюэ, выслушав рассказ Симэня. - За что только его расхваливали? Пустой человек - ветер в голове. Ты скажи, хорошо его вовремя распознал, а то бы он тебе всех слуг растлил. Ну а кто теперь поздравительные подписи сделает?
- Был у меня с визитом Шан Сяотан, - объяснял Симэнь. - Своего друга, Не Лянху, порекомендовал. Словесных, говорит, красот большой мастер. Не Лянху и заказал. Надписи уже готовы. Пойдем поглядишь.
Хозяин провел гостя в залу, где висели свитки. Боцзюэ принялся на все лады превозносить надписи.
- Так в чем же дело?! - недоумевал он. - Раз все готово, посылай скорее, и пусть угощения готовят.
- Завтра будет счастливый день, завтра и пошлю барана, вина и сладостей в красных коробках …
- Сын его сиятельства Ся с визитом, - неожиданно прервал их беседу слуга. - Завтра утром отбывают. Я сказал, батюшки, мол, нет дома. Просили послать слугу от господина Хэ, чтобы дом не оставлять без присмотра.
Симэнь развернул визитную карточку и прочитал:
«С нижайшим поклоном и благодарностью ваш покорный слуга Ся Чэнъэнь».
- Они, значит, в один день с Шаном выезжают. Надо будет тому и другому подарки отправить, - заметил Симэнь и обернулся к Циньтуну: - Ступай купи, а зятюшке вели упаковывать и написать визитные карточки.
Хозяин пригласил Ин Боцзюэ в кабинет пообедать.
Тут вбежал запыхавшийся Пинъань и протянул три визитных карточки.
- Их сиятельства советник Ван, командующий охранными войсками Лэй и начальник ведомства Ань прибыли с визитом, - доложил он.
«Ван Боянь, Лэй Циюань и Ань Чэнь с поклоном»
, - прочитал Симэнь и стал поспешно одевать парадное облачение.
- Ты, брат, я вижу, занят, - сказал Боцзюэ. - Я поел и пойду.
- Ты завтра ко мне приди, - наказал хозяин и, поправив халат, вышел навстречу прибывшим.
Сопровождаемые многочисленной свитой сановные гости, - квадратные нашивки на халате одного украшал серебристый фазан, другого - летящая в облаках цапля, а третьего - олень-единорог, - уступая друг другу дорогу, проследовали в парадную залу, где обменялись с хозяином приветствиями. Извинившись за причиненные в прошлый раз хлопоты, гости сели за чай, во время которого завязался разговор.
- Лэй Дунгу, Ван Шаохуа и ваш покорный слуга вынуждены снова просить вас об одолжении, - начал Ань Чэнь. - Дело в том, что господин Чжао, правитель Чжэцзяна, удостоился повышения. По случаю назначения его начальником Высшей кассационной палаты мы хотели бы устроить в его честь пир и уже разослали приглашения на девятое число. Потребуется накрыть пять столов. Актеров мы пригласим сами. Вы возражать не будете?
- Милости прошу, господа! - заверил их Симэнь. - Только прикажите! Мой дом всегда к вашим услугам.
Ань Чэнь велел сопровождающему подать свой пай серебра в сумме трех лянов и вручил их хозяину. Симэнь распорядился убрать деньги. Гости стали откланиваться.
- Цянь Лунъе уведомил меня в письме, что Сунь Вэньсян служит у вас в приказчиках, - по дороге к воротам обратился к Симэню Лэй Дунгу. - Я его отпустил. Вам сообщили об этом, сударь?
- Да, - подтвердил Симэнь. - Премного вам благодарен за содействие. Разрешите в подходящее время нанести вашей милости визит.
- Не извольте утруждать себя! - воскликнул Лэй. - Мы же свои люди.
С этими словами посетители откланялись и, разместившись в паланкинах, отбыли.
Надобно сказать, что Пань Цзиньлянь, взяв в свои руки денежное хозяйство дома, первым делом завела новые весы. Слуги обязаны были всякий раз показывать ей купленные овощи и съестное. Расчеты производились только после ее личного осмотра. Расчетами собственно занималась Чуньмэй. Это она, горничная, взвешивала серебро, осыпала слуг нещадной бранью и стращала, что пожалуется хозяину, а это грозило побоями. Слуги выходили от нее ни живы ни мертвы. Среди них пошел ропот.
- При матушке Третьей как хорошо было! - говорили они друг другу. - А матушка Пятая только и знает побоями грозить.
На другой день рано утром Симэнь отбыл в управу.
- Семья Ся Лунси отбыла в столицу, - обратился он к тысяцкому Хэ после заседания. - Вы еще не послали сторожа?
- Мне как раз вчера сообщили, отвечал Хэ. - Слуга послан.
- Мне бы хотелось с вами вместе осмотреть дом, - проговорил Симэнь.
Они вместе вышли из управы и, оседлав коней, направились к дому Ся Лунси. Хозяева выехали. Только у ворот стоял сторож. Они спешились и проследовали в залу. Будущего хозяина водил Симэнь. Осмотрев помещения передней половины, они приблизились к Беседке цветов. Царило запустение. Цветов не было и в помине.
- По переезде вам придется привести в порядок места для развлечений, сударь, - заметил Симэнь. - Цветы рассадить. И эту беседку поправить.
- Да, непременно, - поддержал Хэ. - К весне все переделаю. И новые постройки возведу. Крытую галерею построю. Тогда и вас скуку развеять приглашу, сударь.
- А велико ли ваше драгоценное семейство, сударь? - поинтересовался Симэнь.
- Нет, всего несколько домочадцев. С челядью и прислугой десять с лишним человек наберется.
- Ну, в доме добрых полсотни комнат, так что вам вполне хватит.
После осмотра Хэ распорядился прибрать в доме и запереть помещения.
- Надо будет на этих днях написать дядюшке в столицу, - заключил он. - Чтобы к новому году семья приезжала.
Симэнь простился с сослуживцем и направился домой, а Хэ продолжил осмотр, после чего вернулся в управу. На другой день он распорядился, чтобы перенесли вещи, но не о том пойдет речь.
Когда Симэнь подъехал к дому и спешился, он заметил Хэ Девятого. Тот в знак благодарности поднес ему кусок шелку, четыре блюда из курятины и гусятины и жбан вина. Посыльный от дворцового евнуха-смотрителя Лю доставил короб с подарками. В нем были ярко-красные и желтые восковые свечи, два десятка столовых скатертей, восемьдесят пачек казенных благовонных палочек, коробка алойного аромата, а также жбан вина домашнего изготовления и свиная туша.
Симэнь вошел в ворота. Посыльный от Лю отвесил ему земной поклон.
- Мой батюшка свидетельствует вам глубокое почтение, сударь, - заговорил он. - Простите за скромные подношения. Может, пригодятся для награды слугам.
- В прошлый раз я скромно угостил твоего господина, а его сиятельство изволили прислать столь щедрые дары. - Симэнь распорядился убрать принесенное и продолжал. - А ты обожди немного.
Вскоре Хуатун подал посыльному чай, потом накормили. Симэнь вручил ему пять цяней серебра наградных и с ответной визитной карточкой отпустил.
Пригласили Хэ Девятого. Перед ним предстал хозяин уже не в обычной шапке, а в парадной из белого фетра. Он протянул Хэ руку и провел его в залу. Хэ Девятый поспешил отвесить хозяину земные поклоны.
- Вы проявили величайшую милость, какую только могли, батюшка, - начал он. - Вам и только вам обязан мой младший брат своим спасением. Брат тронут вашим сочувствием и благодарит вас от всей души. Примите же мои земные поклоны, батюшка.
Однако Симэнь не дал ему земно кланяться и, приподнимая его, сказал:
- Брат Девятый, мы ведь с тобой старинные друзья, так что обойдемся и без церемоний. Встань, прошу тебя!
- То было когда-то, - не унимался Хэ. - Теперь совсем другое дело. Я - человек ничтожный, вам не ровня.
И он встал сбоку. Симэнь угостил его чашкой чая.
- И зачем ты, брат, хлопотал, на подарки тратился? - говорил Симэнь. - Не могу я их от тебя принять. А кто будет тебя обижать, приди и скажи мне. Я тебя в обиду не дам. С управой нелады будут - правителю Ли напишу в твою поддержку.
- Мне прекрасно известна великая доброта вашей милости, - благодарил его Хэ, но я стал стар и передаю службу свою сыну Хэ Циню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210