Он, правда, просил, только я ему не вина подала, а чаю. Нет, говорю, у меня никакого вина, и спать уложила. А насчет намека, так я с ним ничего не имею с того разу, когда вы меня оговорили, сестра. С меня и так сраму хватит! Может, он где-нибудь на стороне оскоромился, этого уж я не знаю. Но только не дома. И меня, пожалуйста избавьте. Я тут вот нисколечко не виновата.
Юэнян, сидевшая рядом с Юйлоу, велела позвать Дайаня и Циньтуна. Когда оба слуги предстали перед ней, она учинила им настоящий допрос.
- Где вчера пировал батюшка? - допытывалась хозяйка. - Говорите сущую правду. А то, случись недоброе, вам, арестантские отродья, за все быть в ответе.
- Батюшка в лавке с дядей У пировали, - нехотя говорил Дайань. - Больше нигде не были.
Позвали шурина У Второго.
- Зятюшка с нами совсем немного выпил, - заявил шурин. - И скоро куда-то отбыл.
У Юэнян пришла в ярость и, дождавшись ухода брата, обрушилась с руганью на Дайаня и Циньтуна. Она уже собиралась отдать распоряжение бить слуг, когда те с перепугу открыли рты.
- Батюшка вчера у жены Хань Даого выпивали.
Тут-то и подала голос Пань Цзиньлянь.
- Слышите, сестра? - крикнула она. - А меня еще обвиняли. Выходит, невинного на плаху веди, а преступник стой да посмеивайся, да? Как у дерева кора, так у человека имя. А вы со мной так говорили, сестра, будто я день-деньской только об этом самом и мечтаю. Допросите-ка лучше этих арестантов. В прошлый раз, когда вы у жены тысяцкого Хэ пировали, он тоже поздно явился. Где он тогда пропадал? Кому новогодние поклоны ночью отбивал, а?
Из опасения, как бы Циньтун не выдал всех тайн, Дайань не выдержал и рассказал о связи хозяина с госпожою Линь. Тут только Юэнян поняла, в чем дело.
- Вот, оказывается, почему он велел ее пригласить! - воскликнула она. - Да не придет, говорю, она. Мы же с ней ни разу не встречались. А они, выходит, отлично друг дружку знали. Она меня еще тогда удивила. При таких, думаю себе, годах, а брови подводит, виски подкрашивает - разрисовалась вся. И пудры в два слоя наляпала. Как есть распутная баба!
- Где это видано?! - возмущалась Юйлоу, - у нее сын женатый, а она такими делами занимается. Уж если невтерпеж, вышла бы замуж.
- Нет у нее, старой шлюхи, ни стыда ни совести, вот она и вытворяет! - поддержала Цзиньлянь.
- Я так думала, что она не придет, - продолжала Юэнян. - Нет, извольте, припожаловала.
- Вот, сестра, наконец-то и у вас глаза открылись, - говорила Цзиньлянь. - А вы меня ругали, когда я на жену Хань Даого, потаскуху, набросилась. Все они - шлюхи и одного покроя. Сами ублюдки, ублюдков и плодят. Вот они тут воду и мутят.
- Как ты можешь мать Вана Третьего обзывать шлюхой? - спрашивала ее Юэнян. - Она мне сказала, что ты у них девочкой служила.
Не услышь этого Цзиньлянь, все бы шло своим чередом, а тут у нее побагровело не только лицо до самых ушей, но и шея.
- Чего городит эта шлюха проклятая! - заругалась она. - Когда это я у них служила?! Тетка моя, верно, жила с ними по соседству, а у них был сад. Девочкой я гостила у тетки, и мы играли у них в саду. А то я у них служила, скажите, пожалуйста! Да я ее и знать не знаю, шлюху лупоглазую!
- Ну и язык же у тебя! - урезонила ее Юэнян. - Я сказала, что мне передали, а ты ругаешься.
Цзиньлянь ни слова не проронила.
По просьбе Юэнян Сюээ сварила клецки и понесла Симэню. У внутренних ворот она заметила Пинъаня, направляющегося в сад.
- Ты что тут делаешь? - спросила Юэнян.
- Ли Мин позвал на пятнадцатое четырех певиц и пришел узнать, состоится ли пир, - отвечал Пинъань. - Приглашения пока не рассылал, говорю ему, а он не верит, просит батюшке доложить.
- Какой тебе еще пир, рабское отродье! - заругалась Юэнян. - И спрашивать нечего. Вместо того, чтобы выпроводить ублюдка, он, видите ли, батюшке с матушкой докладывать идет.
Пинъань убежал, ног под собой не чуя.
А Юэнян вернулась в спальню Цзиньлянь. Симэнь съел всего три или четыре клецки.
- Ли Мин певиц звал, - сообщила хозяйка. - Я их отпустила. Потом, говорю, посмотрим, а пока никакого приема не будет.
Симэнь в знак согласия кивнул головой. Ему казалось, что через день-другой он поправится. Однако вопреки ожиданиям на утро он обнаружил ниже пояса все распухшее и покрасневшее причинное место. Даже ятра набухли и налились багровым блеском, точно баклажаны. Всякий раз, когда он ходил по малой нужде, у него начиналась страшная резь, будто его дуду ножом полосовали.
А снаружи стояли солдаты с оседланным конем в ожидании, когда Симэнь направиться в управу.
- Тебе, по-моему, надо уведомить господина Хэ, - посоветовала хозяину Юэнян, когда узнала, что состояние его здоровья ухудшилось. - Скажи, что тебе надо отлежаться. И никуда не выходи. Смотри, как ты ослаб. Слугу бы за доктором Жэнем послать. Посмотрел бы тебя да лекарства прописал. Что время зря терять! Нельзя так. Ты вон какой грузный, а ничего не ешь. Разве так можно!
Симэню никак не хотелось вызывать Жэня.
- Ничего! - говорил он. - Полежу, авось и пройдет. Встану. Он отправил с посыльным в управу уведомление, что не может выйти на службу, а сам продолжал лежать в постели. Он все время нервничал, настроение у него было отвратительное.
О болезни Симэня услыхал Ин Боцзюэ и пришел проведать побратима. Симэнь пригласил его в спальню Цзиньлянь.
- Прости, брат, беспокоил я тебя в прошлый раз, - приветствуя Симэня, говорил Боцзюэ. - Не знал, что ты себя плохо чувствуешь. Вот, значит, почему ты не пошел к шурину Хуа.
- Был бы здоров, разве не пошел бы! - отвечал Симэнь. - Сам не знаю, что со мной. Двигаться мне трудно.
- Ну, а себя-то ты как чувствуешь?
- Да я ничего. Голова только кружится и сам ослаб. Ходить не могу.
- То-то я гляжу, у тебя лицо что-то больно красное. Лихорадит, наверно. А доктора не звал?
- Жена вон советует Жэнь Хоуси пригласить. А с какой стати? У меня ведь нет ничего серьезного. Неловко человека зря беспокоить.
- Ты, брат, ошибаешься. Позвать надо. Пусть посмотрит. Что он скажет. Может, какого лекарства даст. Глядишь, пройдет недуг и поправишься. Весенний дух действует. В это время всегда лихорадит. А мне вчера Ли Мин встретился. Ты ему певиц, что ли, велел позвать? Нынче, говорит, пир должны были справлять, а потом отложили из-за болезни батюшки. Так эта новость меня поразила, что я решил с утра пораньше тебя навестить, брат.
- Я и в управу не явился, - заметил Симэнь. - Увольнительную посылал.
- Куда там являться! Поправишься, тогда и выйдешь. - Боцзюэ выпил чаю и продолжал. - Ну я пойду. Как-нибудь еще загляну, брат. Ли Гуйцзе с У Иньэр тоже собираются тебя проведать.
- Поел бы. Успеешь.
- Нет, благодарю, - проговорил Ин Боцзюэ и бодро зашагал к выходу.
Симэнь велел Циньтуну поехать за город пригласить доктора Жэня.
Доктор обследовал пульс больного.
- Ваш недуг, милостивый государь, - сказал в заключение Жэнь, - вызван разгоранием вверху опустошающего огня, истощением внизу почечной воды, неспособностью сердца и почек к согласованному взаимодействию. Вы страдаете от истощения силы ян, вызванного половыми излишествами. Необходимо тонизирующими средствами восполнить урон, нанесенный половой сфере, только так можно будет восстановить ваши жизненные силы.
Доктор Жэнь откланялся и ушел. Ему вручили пять цяней серебра. После приема присланного им лекарства голова перестала кружиться, но Симэнь был по-прежнему слаб и не мог подняться с постели. Мошонка еще больше распухла и болела, а мочеиспускание было крайне затруднено.
После обеда навестить Симэня прибыли в паланкинах Ли Гуйцзе и У Иньэр. Каждая держала в руках по две коробки. В одной были пирожки с фруктовой начинкой, а в другой - печенье-розочки, пара свиных ножек и пара жареных уток. Певицы вошли в спальню и отвесили Симэню земные поклоны.
- Что с вами, батюшка? Нездоровится?
- Рад, что пришли навестить, - отвечал Симэнь. - А на подарки напрасно расходовались. Жар у меня что-то поднялся.
- Выпили, наверно, побольше во время праздников-то, - заметила Гуйцзе. - Воздержитесь денек-другой, и пройдет.
Они немного посидели возле Симэня и направились в покои Ли Пинъэр поздравить с праздниками хозяек. Юэнян пригласила их к себе в дальние покои и угостила чаем. Потом они опять прошли к Симэню.
Во время их разговора явился Ин Боцзюэ, а вместе с ним Се Сида и Чан Шицзе. Симэнь попросил Юйсяо помочь ему сесть на кровать и оставил гостей в спальне, где и был накрыт стол.
- А рисовый отвар ел сегодня? - спросил Се Сида.
Юйсяо отвернулась, не сказав ни слова.
- Нет еще, - отвечал Симэнь. - Не хочу я есть.
- Пусть подадут, - продолжал Се Сида. - Мы, брат, с тобой за компанию поедим.
Подали рисовый отвар. Прислуживала Юйсяо. Гости не упускали из виду также сладости и закуски. Симэнь же не съел и полчашки.
Певицы тем временем сидели с хозяйкой в покоях Ли Пинъэр.
- Ли Гуйцзе с У Иньэр только что тут были, - заметил Боцзюэ. - Куда они делись?
- Они там, - говорил Симэнь.
Боцзюэ подозвал Лайаня.
- Ступай, певицам скажи, - наказал он. - Пусть придут батюшке споют.
Но Юэнян, чтобы не беспокоить Симэня, не пустила певиц.
- Ничего, и так выпьете, - сказала она.
Гости осушили по нескольку чарок.
- Трудно тебе, брат, сидеть с нами, - говорили они. - Мы пойдем, не будем тебя больше неволить. А ты ложись и поправляйся.
- Тронут вашей заботой, - отвечал Симэнь.
Гости встали и откланялись.
Выйдя во дворик, Ин Боцзюэ подозвал Дайаня.
- Передай матушке Старшей, - наказывал он слуге, - пусть пригласят медицинское светило врача Ху с Большой улицы. Его считают знатоком по части лихорадки. Скажи, батюшка Ин, мол, советует. Цвет лица у хозяина нехороший. Чего бы не случилось. Сейчас же скажи! И пусть не откладывает!
Дайань не посмел ослушаться и сейчас же доложил Юэнян. Хозяйка поторопилась в спальню к Симэню.
- Брат Ин через слугу передал, - обратилась она к больному, - чтобы мы пригласили врача Ху с Большой улицы. Он, говорят, мокротную лихорадку вылечивает. А почему бы и не пригласить! Пусть посмотрит.
- Опять его?! Он сестру Ли осматривал, да ничего сделать не мог.
- Лекарства врача помогают тому, кто излечим, - возражала Юэнян. - Милостью Будды пользуется тот, кто достоин. А может, ты достойным окажешься. Примешь лекарство и, глядишь, дело пойдет на поправку.
- Ну ладно, - согласился Симэнь. - Приглашай.
За доктором Ху послали Цитуна.
Тем временем проведать больного пришел шурин У Старший. Он и проводил доктора в спальню, где тот обследовал пульс.
- Почтеннейший господин, - заговорил доктор, обращаясь к шурину и Чэнь Цзинцзи, - страдает от яда, скопившегося в нижней части тела, так как совершал половые акты, ощущая потребность освободить мочевой пузырь. Болезнь запускать нельзя, ибо она завершается гематурией, сиречь мочеиспусканием с кровью.
И его одарили пятью цянями серебра. Лекарство, которое он прописал, возымело не больше действия, чем камень, брошенный в морскую пучину. И более того. У Симэня вообще перестала идти моча. Встревоженная Юэнян отпустила Гуйцзе и Иньэр и пригласила к мужу Хэ Чуньюаня, сына почтенного Хэ.
- Задержка мочи, - заключил он после осмотра, - произошла из-за полного отравления мочевого пузыря, который весь охвачен патогенным огнем. Яд распространился и дальше, проникнув в меридианы и коллатерали. всех четырех конечностей. Уже образовался натечный абсцесс и скапливается флегма. Дело дошло до расстройства взаимодействия между сердцем и почками
Его наградили пятью цянями серебра. С приемом прописанного им лекарства у Симэня возник приапизм, вызванный болезненным всплеском силы ян, утратившей телесные корни. Его веник стал словно из железа и не опадал с утра до ночи. Цзиньлянь, не взирая ни на что, в сумерки опять оседлала Симэня и, хотя он то и дело терял сознание, принялась забавляться, «отливая перевернутую свечу». Смерть здесь несколько раз сменялась воскрешением.
На другой день посыльный предупредил о прибытии тысяцкого Хэ.
- Тебя господин Хэ собирается навестить, - говорила Юэнян. - Здесь неудобно принимать. Я помогу тебе добраться до дальних покоев.
Симэнь кивнул головой. Юэнян одела его потеплее, они с Цзиньлянь помогли ему перебраться из спальни Цзиньлянь в покои Юэнян. В убранной гостиной, где были зажжены благовония, его усадили на расстеленный на кане тюфяк и подложили под спину пухлые подушки.
Немного погодя явился тысяцкий Хэ. Чэнь Цзинцзи пригласил его в дальние покои, где находился больной Симэнь.
- Я отказываюсь от обмена положенными приветствиями, ибо не решаюсь вас беспокоить, сударь, - начал Хэ. - Вам полегчало?
- Жар от головы перешел в нижнюю часть тела, - объяснил Симэнь. - Ятра поражены и опухли. Хорошего мало.
- У вас, видимо, отравление мочевого канала, - заметил Хэ. - У меня есть знакомый. Он прибыл навестить родителей в Дунчан и вчера заезжал ко мне, передал письмо. Он уроженец Фэньчжоу, что в провинции Шаньси. Его фамилия Лю, по прозванию Цзюйчжай. Ему полсотни лет, и он слывет исцелителем язв и отравлений. Я приглашу его к вам. Пусть и он осмотрит вас, сударь.
- Благодарю вас, сударь, за беспокойство, - проговорил Симэнь. - Я пошлю за ним слугу.
Тысяцкого Хэ угостили чаем.
- Не расстраивайтесь, сударь, и берегите себя, - сказал Хэ после чаю. - А о службе не беспокойтесь. Я буду присылать вам на просмотр все бумаги. Только не волнуйтесь.
- Прибавил я вам хлопот, - подняв обе руки, благодарил его Симэнь.
Тысяцкий Хэ откланялся и вышел. Симэнь велел Дайаню взять визитную карточку и пойти вместе со слугой тысяцкого Хэ за Лю Цзюйчжаем.
Приезжий доктор, обследовав пульс и причинное место больного, тотчас же приложил опухоль мазь и оставил лекарство для приема внутрь. Симэнь наградил его куском ханчжоуского шелка и ляном серебра. Первый прием лекарства не возымел заметного действия.
В тот же день навестить Симэня прибыла в паланкине Чжэн Айюэ. В одной коробке, которую она поднесла, находились птенцы голубей, в другой - нежные паровые пирожки с фруктовой начинкой. Развевался ее расшитый пояс. Она, словно колышащаяся на ветру ветка цветов, впорхнула в дверь и склонилась перед Симэнем в земном поклоне.
- Не знала я, батюшка, что вам нездоровится, - говорила она. - Хороши Гуйцзе с Иньэр! Сами навестили батюшку, а мне ни слова. Уж не осудите меня. Прошу прощения, что не проведала вас раньше.
- Не поздно и сейчас, - отозвался Симэнь. - И подарки купила. Мамаше вашей за хлопоты спасибо передай.
- Что это за подарки! - улыбалась Айюэ. - В спешке собирала. Как вы похудели, батюшка. Очень изменились. Это вам к столу сгодится.
- Годиться-то оно годится, да ест он уж больно мало, - заметила Юэнян. - Вот сегодня рисового отвару немножко отведал и все. Только что доктор осматривал.
- Матушка, - обратилась к хозяйке певица. - Велите голубка сварить. Я сама батюшку покормлю. Может, с рисом покушает. Вы грузны, батюшка, вам надо кушать. Разве так можно! Вы ведь всей семье опора.
- Он в рот возьмет, а есть не будет, - заметила Юэнян.
- Слушайте, что я вам говорю, батюшка, - не унималась певица. - Если вам даже и не хочется, ничего, как-нибудь через силу, а питаться необходимо. Не корнями жив человек, а питьем да едою. Надо как-то себя поддерживать. А то совсем отощаете. Что же от вас останется!
Немного погодя сварился голубь. Сяоюй подала его вместе с рисовым отваром. Его приготовили из отборного риса и приправили тыквенно-баклажанным маринадом, отчего он издавал исключительный аромат. Чжэн Айюэ забралась на кан и, встав перед Симэнем на колени, сама стала кормить его, держа в руке чашку с рисом. Симэнь не без усилий съел полчашки рису, попробовал голубятины и закачал головой.
- Благодаря лекарствам да и моим уговорам вот вы как-никак и поели немножко, батюшка, - говорила Айюэ.
- На этот раз батюшка побольше покушали, заметила Юйсяо. - А все потому что вы, сестрица, за ними поухаживали.
Юэнян распорядилась подать певице чаю, а под вечер угостила вином и закусками, наградила пятью цянями серебра и отпустила. Перед уходом Айюэ еще раз зашла к Симэню.
- Полежите, батюшка, потерпите и поправляйтесь, - наказала она, земно кланяясь. - А я вас еще как-нибудь навещу.
Вечером Симэнь принял вторую дозу лекарства Лю Цзюйчжая. Боль распространилась по всему телу. Симэнь стонал целую ночь. Утром, в пятую стражу, вскрылась опухоль мошонки, и он очутился в луже крови. К тому же на черепашьей головке выскочил шанкр, и непрестанно сочилось фиолетовое выделение. Симэнь потерял сознание.
Юэнян и остальные жены, крайне этим встревоженные, не отходили от больного. Когда стало ясно, что не помогут никакие лекарства, Юэнян пригласила старуху Лю. Та в передней крытой галерее зажгла свечу в форме человека и пустилась в шаманский танец.
Слугу послали к столичному воеводе Чжоу узнать, где пребывает Бессмертный У, чтобы пригласить его к больному. Ведь это он в свое время предсказал Симэню, что в этом году тот «будет кровью харкать и гноем истекать, начнет сохнуть, чахнуть, увядать».
- Не следует беспокоить господина Чжоу, - заметил Бэнь Дичуань.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210