- говорил Боцзюэ. - Тебе моя скороговорка не по душе пришлась, зато мне строптивый мул понравился. Я - строптивый мул, а невестка Лю, баба твоя, - черепица разбитая. Пока ты, облезлый мул, жернова вертел, я черепицу молол.
- А твоя Ду, старая потаскуха, таких бобов наварит, что и собаки жрать не станут, - отвечал Сида.
Посыпались колкости и попреки, и обоим пришлось пить по штрафной.
Настал черед Фу Цзысиня.
- Я вам скажу скороговорку торгового люда, - начал он. - При совпадении пью чарку.
Одну лодку, два весла -
Всех троих волна несла
К бурным Четырем рекам,
Как мелодия легка! -
Пять тонов, иль шесть на лад -
Пел ли песенки подряд
Хор из певчих семерых
Про бессмертных восьмерых
Девять, десять - дни весны -
Там и тут цветы красны,
Чтоб в одиннадцатый день
Пить вино, на сад глядеть,
А в двенадцатый опять
Все сначала запевать:
Одну лодку, два весла…
Ни одна кость не совпала со сказанным.
- Вот это да! - воскликнул шурин У Старший. - Ловко сказал приказчик Фу, не правда ли?
- Надо ему хоть запасную чарку выпить, - сказал Боцзюэ и, выйдя из-за стола, лично поднес Фу Цзысиню наполненный до краев кубок. - А теперь черед приказчика Ханя.
- Не смею опережать батюшку, - проговорил Хань Даого.
- Мы ж играем, - говорил Симэнь. - Давай, давай, а я потом.
- Первая строка - парящая в небе птица, - объяснил Хань, - вторая строка - плод, третья - название игральной кости, четвертая - чиновное звание. Строки должны быть связаны одна с другой. При совпадении пью штрафную.
Журавль небожителей в небе явился -
За персиком свежим он в сад опустился,
Но сирым красавцем он тут же был схвачен -
Инспектору школьному в дар предназначен.
Вот иволга желтая в небе явилась -
За вишнею красною в сад опустилась,
Но парою девушек накрепко схвачена -
Вельможе в подарок теперь предназначена.
Вдруг аист-старик в небесах появился -
За лотосом спелым он в сад опустился,
Увы, в три силка был немедленно схвачен -
Правителю области в дар предназначен.
А вот ясна горлица в небе явилась -
Гранатов попробовать в сад опустилась,
Четверкой красавцев несчастная схвачена -
И князю удельному в дар предназначена.
Фазан золотистый с небес появился -
И в сад за полынной травой опустился,
Владыкой Пяти горных высей захвачен -
Министру в подарок бесценный назначен.
Сама пеликанша с небес появилась -
Съесть яблочко сочное в сад опустилась,
Но в зелени темной она была схвачена -
И канцеляристу в подарок назначена.
Хань Даого бросил кости, и настал черед Симэня.
- Я метну четыре кости, - пояснил Симэнь. - При совпадении пью штрафную.
Вдруг шесть обернулось зарею востока,
Снежинок-цветов хоровод не унять,
Хуннян - деву красную сладко обнять,
Инъин остается вздыхать одиноко.
На строку со словом «красную» на столе появилась красная четверка.
- К зиме, брат, тебя ждет новое повышение по службе, - заметив кость, сказал Боцзюэ. - Надо тебя, выходит, поздравить.
Боцзюэ наполнил большую чашу и, поднося ее Симэню, кликнул Ли Мина и остальных певцов.
Вышли певцы и запели. Веселый пир затянулся до зари. Потом Симэнь отпустил актеров и певцов, а после того, как убрали посуду, наказал Хань Даого, Гань Чушэню, Цуй Бэню и Лайбао по очереди ночевать в лавке и караулить на совесть. Тогда только все разошлись на ночлег, о чем говорить не будем.
На другой день Ин Боцзюэ привел к Симэню подрядчиков Ли Чжи и Хуана Четвертого, которые должны были вернуть хозяину долг.
- Мы выручили всего только около тысячи четырехсот пятидесяти лянов серебра, - объясняли Симэню подрядчики. - Так что пока не в состоянии вернуть долг сполна. Все, что нам удалось набрать вам, почтеннейший сударь, вот эти триста пятьдесят лянов. В следующий раз мы обязуемся погасить весь долг без малейшего промедления.
За них замолвил доброе словцо и стоявший рядом Ин Боцзюэ.
Симэнь передал серебро зятю Чэнь Цзинцзи и велел взвесить его на безмене. Должников отпустили, а серебро лежало на столе.
- Брат Чан вроде дом себе подыскал, - обратился к Ину Симэнь. - Как будто из четырех комнат и всего за тридцать пять лянов. Когда он ко мне пришел, у меня был серьезно болен сын, и мне было не до этого. Я его тогда сразу отпустил. Не знаю, говорил он тебе или нет.
- А как же! Конечно, говорил, - отвечал Боцзюэ. - Я ему прямо сказал, что он не вовремя тебя побеспокоил. Досуг ли, говорю, брату, с тобой заниматься, когда у него наследник болеет. У него, говорю, и без тебя хлопот хватает. Я ему тогда же посоветовал, чтобы он пока к хозяину не показывался, и пообещал с тобой, брат, обсудить, а ты, видишь, и сам заговорил.
- Вот и хорошо! - выслушав Боцзюэ, заключил Симэнь и продолжал: - Давай сейчас поедим, а потом я дам тебе пятьдесят лянов. Надо ему помочь обделать дело. Тем более, нынче для этого благоприятный день. А на оставшиеся деньги пусть брат Чан откроет при доме мелочную лавку. Выручки им двоим и хватит на прожитье.
- Брат Чан за такую твою милость должен будет потом пир устроить, - заметил Боцзюэ.
Симэнь немного поел за компанию с Боцзюэ.
- Я тебя задерживать не буду, - сказал Симэнь. - Бери серебро и ступай помоги ему купить дом.
- Ты бы дал мне сопровождающего, - попросил Боцзюэ. - Как-никак серебро при мне.
- Брось уж ерунду-то болтать! - оборвал его Симэнь. - Спрячь в рукав, ничего с тобой не случится.
- Да как сказать! - не унимался Боцзюэ. - Мне еще в одно место попасть надо. По правде сказать, нынче у двоюродного брата Ду Третьего день рождения. Я ему с утра подарки отправил, звали после обеда приходить. Мне уж не придется потом к тебе заглянуть, о деле доложить. Так что лучше дай слугу. Он тебе и доложит.
- Тогда я пошлю Ван Цзина, - сказал Симэнь и кликнул слугу.
Чан Шицзе оказался дома. Увидев Ин Боцзюэ, он попросил его пройти в дом и присаживаться. Боцзюэ достал серебро.
- Вот какое дело, - начал он. - Брат велел мне помочь купить дом, но я занят. Меня двоюродный брат Ду Третий приглашает. Так что пойдем купчую оформим, и потом я к брату пойду, а доложить благодетелю отправится слуга. Вот для чего я его с собой взял, понял?
Чан Шицзе засуетился и велел жене подать чай.
- Кто б еще кроме брата мог оказать мне такую милость? - приговаривал Шицзе.
Они сели пить чай. Потом он позвал слугу, и все вместе они направились в сторону Нового рынка. Серебро вручили хозяину и составили купчую. Боцзюэ наказал Ван Цзину доложить хозяину, а остальное серебро велел взять Чан Шицзе, после чего простился с ним и поспешил на день рождения к Ду Третьему.
Симэнь пробежал глазами купчую и протянул Ван Цзину.
- Ступай передай дяде Чану, - сказал он. - Пусть у себя хранит. Однако не о том пойдет речь.
Да,
Если с просьбой вам прийти пришлось бы,
лишь к достойным обращайте просьбы,
Если беды ближних вам не чужды,
пусть близки окажутся и нужды.
Нашу жизнь назвать бы впору бездной
суеты ненужной, бесполезной.
Только та услуга и огромна,
что окажут тайно нам и скромно.
Воистину:
Отблеск благородного сиянья
благодатный на кого нисходит? -
Зла с добром отколь чередованье?
Перемены сами происходят.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
ХАНЬ ДАОГО УГОЩАЕТ СИМЭНЬ ЦИНА
ЛИ ПИНЪЭР ЗАБОЛЕВАЕТ НА ПИРУ В ДЕНЬ ОСЕННЕГО КАРНАВАЛА.
И в прошлом, помнится, году
я в этот день грустна была,
И ныне тягостная скорбь
меня жестоко извела.
Как меркнет на закате день,
так осень гаснет, отпылав.
Разлукой вечною томлюсь,
слез безутешных не сдержав.
За стаей увязался гусь -
письма я, видно, не дождусь,
Все таю, таю с каждым днем,
слабее, тоньше становлюсь.
Цветок, бесчувственный на взгляд,
дарит, однако, аромат,
А я с тревогой на лице
украдкой в зеркальце гляжусь.
Так вот. Вернулся как-то вечером из лавки Хань Даого и лег спать. Приближалась полночь, когда жена его, Ван Шестая, завела такой разговор.
- Гляди, как нам благоволит хозяин, - начала она. - Сколько ты в этот раз денег нажил! Надо бы угощение устроить и его пригласить. Он ведь сына потерял. Пусть у нас немного посидит, тоску развеет, а? Небось, не объест. Зато и мы перед ним не будем в долгу. Да и приказчики, видя, как ты близок с хозяином, станут совсем по-другому к тебе относиться. Особенно если придется еще ехать на юг…
- Я уж и сам о том думал, - поддержал ее Даого. - Завтра у нас пятое - несчастливое число, шестого и устроим. Позову повара, певиц и приглашение составлю, когда пойду к хозяину, приглашу его к нам. Выпьем с ним, на ночь я в лавку уйду.
- А певиц к чему? - прервала его жена. - Правда, может он захочет у меня посидеть - А так неудобно. Давай пригласим молоденькую певичку Шэнь Вторую. Она у нашей соседки, супруги Юэ Третьего, живет. Одевается со вкусом и собой хороша. Знает модные песенки. А под вечер, если батюшка пожелает ко мне заглянуть, ее можно будет отпустить.
- Хорошо! - согласился Даого.
Тем и кончился тот вечер.
На другой день Хань Даого пошел в лавку и попросил сюцая Вэня написать приглашение, а потом направился к Симэню.
- Вы, батюшка, завтра не заняты? - спросил он после приветствия. - Не могли бы вы пожаловать к нам на чарочку вина. Снизойдите, прошу вас, батюшка. Не откажите нам в такой чести.
Хань Даого протянул приглашение.
- Зачем это себя в расходы вводишь? - пробежав глазами приглашение, спросил Симэнь. - Завтра я свободен. Только в управу загляну и приеду.
Даого откланялся и пошел в лавку. Ху Сю он велел взять корзину и купить курицу и свиные ножки, утку и гуся, свежей рыбы, овощей и сладостей. Потом был нанят повар. Слугу послали нанять паланкин и пригласить певицу Шэнь Вторую. Ван Шестая со служанкой готовила лучший чай. Гостиная была тщательно прибрана. Блестели начищенные столы и кресла. Хозяева ожидали прибытия Симэня.
После обеда Циньтун принес жбан виноградного вина. Через некоторое время в летнем паланкине пожаловал и сам Симэнь в сопровождении Ван Цзина. У ворот Симэнь вышел из паланкина. На нем была парадная чиновничья шапка, длинный халат из темного тонкого шелка и черные сапоги на белой подошве. Его встретил Хань Даого и проводил в дом. Гость и хозяин обменялись приветствиями.
- Премного благодарен вам, батюшка, за вино, - говорил хозяин.
Посреди гостиной стояло почетное кресло, в которое и сел Симэнь. Немного погодя показалась вырядившаяся Вань Шестая. Ее прическу держали многочисленные шпильки полукругом, золотой ободок и серебряная сетка, украшенная по канту бахромой и подвесками. На ней была белая кофта из ханчжоуского шелка с застежкой спереди, бледно-зеленая шелковая безрукавка и бледно-желтая с бахромой юбка. На ногах у нее красовались атласные туфельки цвета воронова крыла на толстой подошве, отделанные золотой тесьмой в виде плывущих облаков. В ушах блестели золотые серьги-гвоздики. Словом, одета она была с большим вкусом. Ван Шестая грациозно подошла к Симэню и отвесила четыре поклона, а потом удалилась отдавать распоряжения.
Вскоре появился Вань Цзин. Он нес расписанный золотом красный лаковый поднос, на котором стояли две чашки густо заваренного чаю, куда для духу были примешаны бобы с корицей. Даого взял чашку и, высоко приподняв, торжественно преподнес ее Симэню. Другую он поставил себе и присел рядом с гостем. После чаю Ван Цзин унес посуду.
- Неизмеримо велика ваша милость, батюшка, оказываемая мне, ничтожному, - заговорил, наконец, Даого. - Вы не оставляете своим покровительством мою жену во время моих отъездов, взяли к себе в слуги Вань Цзина. Глубоко тронутые вашей добротою, мы с женой не знали, как выразить вам свою искреннейшую признательность, и решили устроить скромное угощение, пригласить вас, батюшка, побыть у нас. Кончина вашего наследника застала меня вдали, а жена моя была здесь, но из-за недомогания не смогла выразить вам своего соболезнования, чем, наверное, сильно вас огорчила. Мы пригласили вас, батюшка, во-первых, развеять горе, а во-вторых, попросить у вас прощения.
- Ну что ты! - отозвался Симэнь. - Заставил я только вас раскошелиться.
Пока они беседовали, Ван Шестая расположилась за небольшим столиком рядом.
- А ты уже батюшке сказал? - обратилась она к мужу.
- Нет еще, - отвечал Даого.
- Вы о чем? - поинтересовался Симэнь.
- Мы хотели пригласить для вас, батюшка, двух певиц, - объясняла Ван, - но потом так и не решились. Вот позвали барышню Шэнь Вторую от соседки Юэ. Барышня совсем молода, модные песенки и речитативы знает. В прошлый раз я слышала у вас барышню Юй. Поет она так, средне. Барышня Шэнь куда лучше ее! Вот я для вас, батюшка, ее и позвала. Не знаю, понравится ли она вам, батюшка. А то можно будет позвать ее и к вам. Пусть матушек усладит пением. Ее ведь постоянно зовут. Надо только с ней заранее договориться. Она не посмеет отказаться.
- Раз позвали, пусть выйдет, погляжу, - сказал Симэнь.
Даого кликнул Дайаня.
- Помоги батюшке снять халат, - обратился он к слуге.
Тем временем накрыли стол. Ху Сю расставил закуски и кушанья. Принесли вино. Были тут и копченая утка, и креветки, и прочая морская снедь, и пельмени. Ван Шестая откупорила жбан и, подогрев вино, принесла его в кувшине. Даого поднес Симэню чарку, а потом позвали барышню Шэнь. Симэнь пристально рассматривал певицу.
У барышни Шэнь была высокая прическа. Редкие цветы и шпильки украшали ее связанные узлом локоны-тучи. Переливались сапфировые серьги. Была она в зеленой кофте и красной юбке, из-под которой выглядывали золотые лотосы-ножки. Ее ланиты были нежны, как персики, рисинки-зубы ослепляли белизной, а тонкие изогнутые брови таили в себе чары весенних гор. Как колышущаяся на ветру ветка цветов, приблизилась она к Симэню и отвесила четыре земных поклона.
- Встань, прошу тебя! - сказал Симэнь. - Сколько цветущих весен ты видела?
- Мне двадцать один год.
- Много песен знаешь?
- Всего больше сотни напевов.
Симэнь велел Даого принести стул, и барышня, поклонившись, села рядом с гостем, взяла цитру и спела арии из «Беседки Осеннего благоухания». Когда она отведала рисового отвара, ее попросили спеть арии из сцены «Тьма солдат-бунтовщиков». Пир близился к концу.
- А теперь возьми лютню и спой малые романсы, - попросил Симэнь.
Барышне Шэнь хотелось показать все свое умение. Легким движением она поправила шелковые рукава, подтянула колки и, нежно коснувшись струн, заиграла мотив «Овечка с горного склона»:
- Давным-давно я глаз не видел милых.
Что на душе - и передать не в силах.
Как я тоскую по тебе, - ты знаешь,
Да и сама меня не забываешь.
Близки мы были,
Неразлучны были,
Клялись в любви,
В сердцах любовь носили.
Жаль, что не в стенах монастыря случилось,
Что юной, нежной ты ко мне явилась,
Прекрасную Инъин напоминая,
Весеннее тепло в душе рождая.
О, можешь ли еще хоть раз явиться,
Чтобы в душе навеки поселиться!
Едва увижу облик несравненный -
И вот уж лезть готов я через стену,
Чтоб к западному флигелю проникнуть
И телом и душой к нему приникнуть.
- Мой друг! Разлуке оба мы не рады.
Не встретятся на расстоянии взгляды.
С тех пор, как бросил ты меня жестоко,
Мне холодно на ложе, одиноко.
Как щепка, сохну,
Думая о друге,
Лишь лютня делит
Все мои досуги.
Тебе тяжка разлука, милый? Знаю.
Сама я с ног валюсь, вздыхаю, таю.
Проходят ночи,
Опьянена я
Желаньем встречи.
Бессонны очи…
Бессвязны речи…
Лишь о свидании с тобой мечтаю
И в думах этих время коротаю.
Явись же мне, Избавь меня от муки!
Шаги слышны,
Шум ветра ли в бамбуке?
Я от письма невольно отрываюсь,
Прислушиваюсь, в ожиданьи маюсь…
Нет, то цветов чуть колыхнулись тени -
Чист, как водица, лик луны осенней.
После исполнения двух романсов на мотив «Овечки с горного склона», Хань Даого велел жене подать вина. Ван Шестая поднесла гостю полную чарку.
- Барышня Шэнь, - говорила она, - ты ведь знаешь романсы на мотив «Застряла в решетке южная ветка». Спой-ка батюшке.
Барышня Шэнь переменила мотив и запела:
Как прежде смотрел на тебя я,
Восторгом любовным согрет!
В цвету, как весна молодая
Красотка осьмнадцати лет.
Волос твоих черные тучи
И прелесть молочных ланит,
И взгляд ослепительный, жгучий, -
Все счастье и радость сулит.
Быть знатной тебе надлежало,
Тобой и дворец бы блистал!
Какая досада и жалость,
Что продана в злачный квартал.
Как прежде смотрел на тебя я,
Мой нежный весенний цветок!
Томилась, в пыли прозябая,
И вовремя я не помог,
Манеры твои горделивы,
А голос - так мил и несмел!
Но талию гибкую ивы,
Не первый я лаской согрел.
Твой облик чарующе нежный
И страсть утоляющий взор…
Как жаль мы не встретились прежде,
Познала ты боль и позор.
Романсы на мотив «Застряла в решетке южная ветка» сразу напомнили Симэню первую встречу с Чжэн Айюэ. Он остался очень доволен. Ван Шестая, обрадованная тем, что угодила гостю-ценителю, опять наполнила до краев чарку.
- Батюшка, - улыбаясь, говорила она Симэню, - прошу вас, пропустите еще чарочку. Не торопитесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210