- Я пошлю ему десяток газовых и десяток шелковых платков, десять пар зубочисток в золотой оправе и десять золоченых чарок. За ответом завтра придут.
Сюцай Вэнь взял письмо и начал читать.
Письмо гласило:
«От свата Чжай Цяня из столицы с нижайшим поклоном вручить Достопочтенному свату, лейб-гвардии командиру Симэнь Сыцюаню.
После свиданья в столице не представилось случая снова лицезреть Вас и беседовать с Вами, о чем глубоко сожалею.
Ваше желание я, Ваш ученик, довел до сведения его превосходительства во всех подробностях и деталях. Недавно из письма Ань Фэншаня узнал о постигшем вас тяжелом горе - кончине супруги. Увы, прискорбно, что не смог вовремя выразить Вам глубокое соболезнование, а посему покорнейше прошу меня простить. Сколь тяжкое испытание выпало на вашу долю! Искренне надеюсь, что Вы найдете в себе мужество превозмочь великую скорбь. Примите, умоляю Вас, мое скромное пожертвование на сей печальный случай, и пусть послужит оно выражением моего сочувствия, идущего от самой глубины сердца.
Рад узнать, что высоким сознанием долга и добродетельным служением своим Вы снискали поистине всеобщее почтение и народ за заслуги Ваши возносит Вам хвалу. В этом году после завершения прокурорского надзора предполагается ряд должностных перемещений. В связи с успешным окончанием перевозок мрамора и леса Его Величеству были поданы доклады, куда его превосходительство по моей просьбе внес и Ваше имя. Так что с появлением высочайшего повеления Вы будете вновь осчастливлены милостями Государя и получите пост старшего надзирателя. А господин Ся по истечении срока будет переведен в столицу и займет пост в эскорте телохранителей Его Величества, о чем и спешу Вас, сватушка, заблаговременно известить и чем надеюсь порадовать.
Предупреждаю. Письмо сие сугубо доверительное и огласке ни в коем случае не подлежит. Храните в тайне!!!
В заключение сообщаю, что в прошлом месяце двадцать девятого дня скончался в заточении его превосходительство Ян.
Писано в первой декаде десятой луны».
Сюцай Вэнь дочитал письмо и хотел было спрятать в рукав, но его пожелал почитать Ин Боцзюэ.
- Постарайся, почтеннейший, когда ответ писать будешь, - говорил он сюцаю, протягивая письмо. - А то у господина Чжая люди образованные служат, смеяться будут.
- Что поделаешь?! - вздохнул Вэнь. - Когда нет соболя, и собачий хвост в дело идет. Куда уж мне, бесталанному, играть топором перед домом Лу Баня. Я лишь исполню как могу свой долг.
- Почтенный учитель и без тебя, сукин сын, знает, как писать! - вставил Симэнь.
После полуденной трапезы Симэнь велел Лайсину отнести постные кушанья родным и соседям, но не о том пойдет речь. Дайань отвез почтившим память Пинъэр певицам Ли Гуйцзе, У Иньэр, Чжэн Айюэ, Хань Цзиньчуань, Хун Четвертой и Ци Сян по куску полотна и ляну серебра. После обеда позвали певцов Ли Мина, У Хуэя и Чжэн Фэна.
Наконец к алтарю подошли монахи. Ударили в барабан, и священнослужители, обратя взоры к небесам, начали ектенью с зажженными светильниками, сопровождая ее принесением жертв духам. Близился вечер. Торжественная служба завершилась к началу первой ночной стражи.
Живущему за городскими воротами шурину У Старшему, удержанному Симэнем, пришлось остаться, а сват Цяо, свояк Шэнь и шурин Мэн Второй откланялись и ушли.
Шурины У Старший и У Второй, Ин Боцзюэ, Се Сида, сюцай Вэнь, Чан Шицзе и приказчики присутствовали на молении об отпущении грехов усопшей и провождении ее через огни и воды на небо.
В приемной зале на возвышении под шатром были сооружены узорный мост, водоем и геенна огненная. Тут же были расставлены жертвы. Перед дщицей души Ли Пинъэр на покрытых покрывалами столах также красовалась жертвенная снедь, а рядом вздымались траурные стяги: один - души усопшей, другой - красный и третий - желтый. Сверху висела надпись:
«Да избежит душа бесовских козней,
Да обретет бессмертие у Южного дворца».
Под удары в цимбалы и барабан монахи уселись в два ряда. У алтаря встали четыре послушника. Один держал в руках бунчук, другой - чашу, третий - меч.
Его преосвященство истинносущий Хуан, в золотой тиаре сокрушения демонов, в шелковой рясе, украшенной багряными облаками, взошел на высокий трон и стал творить молитву. Музыка утихла, и двое с кадилами провозгласили:
«О, снизойди, всемилостивый дух Тайи!
Отверзни ад, что мрак безвыходный таит,
Пусть пары отроков, послушные моленьям,
Усопшую ведут к заоблачным ступеням.»
Его преосвященство истинносущий Хуан после омовения рук воскурил благовония и начал читать:
«Падаем ниц пред Таинственным императором, дабы наставил в вере и милосердно отпустил грехи попавшим в царство тьмы.
Небесный наставник Праведного единства завещал: очисти тело твое и воспрянешь к жизни бессмертной. Дабы снизошла благодать на заблудших во грехах и утолились жаждущие, и насытились алчущие, мы с благоговением воскуряем аромат и с открытою душой молимся государю Высшей Чистоты.
Милосерднейший человеколюбец владыка Восточного предела, внемли нашему голосу и не покинь нас. Досточтимый небесный повелитель, спаситель от бед и напастей, дух звезды Тайи; Высший владыка бездонной сини и Солнца; великие единосущие, спасители всех десяти сторон пространства; бессмертные неба и земли; властители трех миров, совершенномудрые пяти пиков, пятнадцати подводных царств и стольного града Лофэн, пред вами падая ниц, мы благоговейно воскуряем ароматы и молим, снизойдите к алтарю. Склоняясь долу, ждем парящего в небесном просторе львиного трона, и ярких, как солнце, драконовых знамен. Устраняет будоражащее беспокойство вино из веток дерева воздушной зелени утоляет жажду сладкая роса, а посему мы нынче расставили жертвы и решились направить небесным духам послания.
Правители девяти подземных бездн, отпустите грехи, не судите, не наказуйте. Ведь человек в сем мире суеты только мается, занятый делами повседневными, мирскими, и, не помышляя о часе роковом, всей душою жаждет жизни. Где уж ему сеять добро, когда он предался дурным соблазнам, зачарован ими и не ведает просветленья? Став жертвою алчности и пагубных страстей, он мечтает о вечной жизни. Где ему знать, что смерть уж на пороге и он вот-вот испустит дух? Однажды оборвется все, и грешник на муки будет обречен в Царстве тьмы.
Чтя даосскую веру и падая ниц, мы молимся за усопшую супругу, которая, покинув так внезапно мир суеты, попала в беспросветный мрак. Если не будут прощены ей прегрешенья, терзанья вечные - таков ее удел.
Досточтимый небесный владыка, да прославится имя Твое в мириадах кальп, во веки веков! Да пребудет над нами Твой дух, Солнцу подобный! Да пребудут земли Востока под человеколюбивою властью Твоею! Услышь наш зов! Окропи ее, грешную, сладкою росой и милосердием Твоим, спаси и сохрани. Благовещим светом озари блуждающую в потемках. К снисхожденью призови трех управителей, вели всем князьям десяти дворцов преисподней грозные указы отложить, врата темниц открыть и узнице даровать свободу. Прости ей заблужденья и грехи, и пусть она, выйдя из темниц, пройдет сквозь огненное горнило, смоет облик увядшего цветка и возродится к жизни вновь, причалив к берегу дао».
Его преосвященство, приступив к освящению жертвенных даров, стал читать из «Канона о пяти кормильцах» и священные заклинания о пресуществлении пищи.
«Известно, что сначала явило Небо девять пневм, из коих первым образовался простор воздушный, а потом земная твердь и преисподней девять бездн. Последние суть скопленье темной силы инь. А девять пневм подразделились на тьмы вещей, обретших плоть и жизнь. Вот потому-то пневма есть корень неба и земли. Жизнь получает плод в утробе, развитие же происходит под действием трех светоносов: солнца, луны и звезд. Человек потому умирает и гибнет, что не способен свое тело сохранять, беречь свой дух и пневмой дорожить, крепить свой корень и не отступать от истинной первоосновы. Для возвращенья к жизни необходимо очистить свое тело под действием великой силы инь и переплавить свою плоть под действием великой силы ян. Тогда снова сгустятся в тебе девять пневм и три начала завяжутся в плод, в результате чего образуется тело. Без преклоненья пред заветами златыми Великого и Высочайшего, пред наставленьями секретными таинственного и первоначального возможно разве спасенье светлых душ из темных бездн, полное их воплощенье вновь?
Внемли мольбам, Всевышний! От козней дьявольских спаси и сохрани. О том Тебя нижайше просим и в талисманах истинных посланье шлем о драгоценном воплощении души.
«Небесный Град Великой тайны в тризне.
В верховном мире траурные знаки,
Усопшая, освободись из мрака,
Вернись душою светозарной к жизни.
Монахи погрузили стяг души усопшей в водоем и сожгли талисман соединения души. Потом погрузили его в огонь красный и сожгли талисман сгущения в форму. Наконец монахи взяли желтый стяг, и его преосвященство опять стал читать:
«Небесная единица породила воду, земная двоица породила огонь. И соединились вода и огонь, и появились истинные формы».
Дщица души Пинъэр, украшенная венком и накидкой, была затем препровождена через покрытый золотом узорный мост и предстала перед яшмовыми ступенями, дабы совершить поклонение Трем сокровищам даосской веры.
Обратившись к Владыке царства Нефритовой Чистоты, монахи поднесли пять жертв:
«Кумир дао, Владыка Нефритовой Чистоты, правящий первозданной тьмой, содержащей в себе чистую пневму, мириадами явлений, умещающихся в одной крупинке, душу усопшую перевоплоти и введи в обитель бессмертных».
Потом обратились к Владыке царства Высшей Чистоты и поднесли другие пять жертв:
«Кумир канонов, Владыка Высшей Чистоты, правящий круговоротом бытия, начавшимся в эру Красного Света, изначальной сетью мироздания, раскинутой безбрежно, и светил. Гуляешь в просторах Вселенной беспредельной, охватывающей все стихии, усопшую перевоплоти и введи в обитель бессмертных».
Наконец обратились к Владыке царства Великой Чистоты и тоже поднесли пять жертв:
«Кумир наставников, Владыка Великой Чистоты, правящий дао, которое объемлет небо и землю, проникающий в первоначало времен, спасающий заблудшие души, душу усопшую перевоплоти и введи в обитель бессмертных».
- После поклонения Трем Владыкам, - произнес его преосвященство, - провозгласим девять заповедей.
«Заповедь первая: будь уступчив и послушен, почитай и корми отца своего и мать свою;
Заповедь вторая: будь верен и ревнив в служении государю своему;
Заповедь третья: не убий, будь милосерден к окружающим тебя и помогай им;
Заповедь четвертая: не прелюбодействуй, обуздывай плоть свою и ближних своих;
Заповедь пятая: не бери чужого, но во имя справедливости уступи свое;
Заповедь шестая: не гневайся и не угрожай по злобе людям;
Заповедь седьмая: не лукавь и не губи коварством своим творящего добро;
Заповедь восьмая: не давай гордыне и высокомерию одолеть тебя, будь самим собою;
Заповедь девятая: не лицемерь и не двуличничай, будь последовательным до конца.
Да проникнут в сердца ваши сии заповеди как завет нерушимый».
Монахи ударили в барабан и началось чтение посланий, обращенных к десяти видам бесприютных душ, изображения коих были вывешены на золотом шнуре:
«Милосерднейший человеколюбец! Спаситель Владыка бездонной сини, на львином троне парящий в пространстве! Яви чудодейственную силу божественную и укажи на чистую жертвенную снедь душам страждущим. Сойдитесь со всего света, души бесприютные, и испейте сладкую росу.
Воины походов северных и сражений южных, закованные в латы! Вы, жизнью рискуя, за Отчизну идете на смерть. Вдруг ударит выстрел, и закроются очи навек. Души бесприютные павших на поле бранном, придите и испейте сладкую росу.
Сыны и дочери сердечные! Вы служите в людях, побои и окрики сносите день изо дня. В жалком рваном рубище выгонит вас хозяин, и прямо на улице застигнет вас смерть. Бесприютные души умерших с голоду, придите и испейте сладкую росу.
Оседлые торговцы и офени, торговые гости и странствующие иноки, даосы и буддисты. Вы по чужбинам скитаетесь, добывая одежду и хлеб. Кто ухаживать станет, когда постояльца заезжего свалит недуг? Бесприютные души умерших в краях отдаленных, придите и испейте сладкую росу.
Кто насилье чинил и разбой, тот с колодкой на шее был брошен в острог. Всех, кто преступил Государев закон, ждали плаха, виселица или четвертованье. Бесприютные души казненных, придите и испейте сладкую росу.
Кровные враги, когда им суждено сойтись на жизненном пути, замышляют козни, пускают в ход отраву. И вот уж опоенный ядом испускает дух. Бесприютные души отравленных, придите и испейте сладкую росу.
До трех лет грудью кормит мать свое дитя. Отца с матерью милость неизбывно велика. Но приходит срок, и на траве младенца рожает мать. Судьба их часто висит на волоске, и обе жизни уходят в царство тьмы. Бесприютные души погибших в муках родовых, придите и испейте сладкую росу.
Нестерпимо тяжело попавшему в беду. Кто долг не в состоянии вернуть, того преследуют и днем и ночью. И руки на себя наложит горемыка, прервется дыханье, тонкой нитью связывающее его с жизнью. Бесприютные души невинно загубленных, придите и испейте сладкую росу.
Того недуги давние терзают или боли. Этого чахотка сушит или ноги отнялись. Либо чесотка - язвы, струпья покрыли тело. На похлебке скудной поправиться нельзя. И снадобья любые не помогут. Бесприютные души от болей умерших, придите и испейте сладкую росу.
Тот в бурю или ураган попал. Громады волн ладью вздымали до небес и опрокинули в пучину. Так путника застигла смерть среди разбушевавшейся стихии вод, и некому домой весть подать. Бесприютные души утопших, придите и испейте сладкую росу.
Когда демон пожара вдруг разбушуется, спасенья не найдешь. Огонь жестокий сжигает беспощадно тело. Человек становится обугленным привиденьем. Бесприютные души сгоревших, придите и испейте сладкую росу.
Жаждут жизни даже оборотни деревьев, злые духи рек и гор, твари чешуйчатые и пернатые - рыбы и птицы. Верховный Владыка, всемилостивый и сострадательный! Яви безграничную милость свою, призови все бесприютные души, дабы пришли и испили сладкую росу».
После моления его преосвященство Хуан сошел с высокого трона. Монахи ударили в барабан и, пройдя за ворота, предали огню жертвенные деньги и целую кладовую с жертвенными принадлежностями, а потом, вернувшись к алтарю, переоделись и убрали священные изображения.
Симэнь тем временем распорядился зажечь в большой зале свечи. Там заранее были накрыты столы. Ждали трапезу родные и друзья, готовились к выступлению трое певцов. Первый кубок Симэнь предложил его преосвященству Хуану. Слуги хозяина поднесли ему кусок золотого узорного атласа, на котором были изображены парящие в облаках и небесной синеве журавли, кусок пестрого атласа и десять лянов серебра.
- Благодаря вашему великому усердию, высокочтимый отец наставник, - опустившись на колени и склонившись до полу, говорил Симэнь, - моя усопшая жена теперь проведена в Царствие Небесное. Тронутый до глубины души, прошу вас, примите эти скромные знаки благодарности.
- Я, ничтожный инок, недостойный носить облачение священнослужителя и совершать службу, предписанную учителем сокровенным, - отвечал Хуан, - вовсе не обладаю никакими добродетелями. Это благодаря вашей глубокой вере и искренности, милостивый сударь, предстала ваша супруга перед троном Всевышнего. А мне, право, неловко принять эти подношения.
- Не обессудьте, ваше преосвященство, - просил Симэнь, - примите, прошу вас, скромные знаки моего преклонения и почтения.
Его преосвященство, наконец, согласился и велел послушникам убрать подарки.
Симэнь поднес чару настоятелю У. Слуги хозяина протянули настоятелю кусок золотого атласа и пять лянов серебра, а также десять лянов для вознаграждения монахов. Настоятель У принял только серебро для братии, от остального же отказался.
- Я обрекался отслужить панихиду и помочь душе усопшей вознестись на небо, - говорил настоятель У, - и исполнил обещание. Так что мне не следовало бы брать и вознаграждение для братии, тем более эти щедрые дары.
- Вы ошибаетесь, отец наставник, - заверял его Симэнь. - Сколько вы положили труда на приготовление торжественной службы и составление небесных посланий! Вы же заслужили награду. Уговоры подействовали. Настоятель У принял подарки и долго благодарил хозяина. Потом Симэнь угощал вином монахов. Ему помогали шурин У Старший и Ин Боцзюэ.
Шурин У держал в руках чарку, Боцзюэ - кувшин вина, Се Сида - закуску, поддетую на палочки. Они опустились на колени.
- Доброе дело сделал ты, брат, для невестки, - говорил Боцзюэ. - Благодаря усердию его преосвященства и отца наставника наша невестка получила наконец все необходимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
Сюцай Вэнь взял письмо и начал читать.
Письмо гласило:
«От свата Чжай Цяня из столицы с нижайшим поклоном вручить Достопочтенному свату, лейб-гвардии командиру Симэнь Сыцюаню.
После свиданья в столице не представилось случая снова лицезреть Вас и беседовать с Вами, о чем глубоко сожалею.
Ваше желание я, Ваш ученик, довел до сведения его превосходительства во всех подробностях и деталях. Недавно из письма Ань Фэншаня узнал о постигшем вас тяжелом горе - кончине супруги. Увы, прискорбно, что не смог вовремя выразить Вам глубокое соболезнование, а посему покорнейше прошу меня простить. Сколь тяжкое испытание выпало на вашу долю! Искренне надеюсь, что Вы найдете в себе мужество превозмочь великую скорбь. Примите, умоляю Вас, мое скромное пожертвование на сей печальный случай, и пусть послужит оно выражением моего сочувствия, идущего от самой глубины сердца.
Рад узнать, что высоким сознанием долга и добродетельным служением своим Вы снискали поистине всеобщее почтение и народ за заслуги Ваши возносит Вам хвалу. В этом году после завершения прокурорского надзора предполагается ряд должностных перемещений. В связи с успешным окончанием перевозок мрамора и леса Его Величеству были поданы доклады, куда его превосходительство по моей просьбе внес и Ваше имя. Так что с появлением высочайшего повеления Вы будете вновь осчастливлены милостями Государя и получите пост старшего надзирателя. А господин Ся по истечении срока будет переведен в столицу и займет пост в эскорте телохранителей Его Величества, о чем и спешу Вас, сватушка, заблаговременно известить и чем надеюсь порадовать.
Предупреждаю. Письмо сие сугубо доверительное и огласке ни в коем случае не подлежит. Храните в тайне!!!
В заключение сообщаю, что в прошлом месяце двадцать девятого дня скончался в заточении его превосходительство Ян.
Писано в первой декаде десятой луны».
Сюцай Вэнь дочитал письмо и хотел было спрятать в рукав, но его пожелал почитать Ин Боцзюэ.
- Постарайся, почтеннейший, когда ответ писать будешь, - говорил он сюцаю, протягивая письмо. - А то у господина Чжая люди образованные служат, смеяться будут.
- Что поделаешь?! - вздохнул Вэнь. - Когда нет соболя, и собачий хвост в дело идет. Куда уж мне, бесталанному, играть топором перед домом Лу Баня. Я лишь исполню как могу свой долг.
- Почтенный учитель и без тебя, сукин сын, знает, как писать! - вставил Симэнь.
После полуденной трапезы Симэнь велел Лайсину отнести постные кушанья родным и соседям, но не о том пойдет речь. Дайань отвез почтившим память Пинъэр певицам Ли Гуйцзе, У Иньэр, Чжэн Айюэ, Хань Цзиньчуань, Хун Четвертой и Ци Сян по куску полотна и ляну серебра. После обеда позвали певцов Ли Мина, У Хуэя и Чжэн Фэна.
Наконец к алтарю подошли монахи. Ударили в барабан, и священнослужители, обратя взоры к небесам, начали ектенью с зажженными светильниками, сопровождая ее принесением жертв духам. Близился вечер. Торжественная служба завершилась к началу первой ночной стражи.
Живущему за городскими воротами шурину У Старшему, удержанному Симэнем, пришлось остаться, а сват Цяо, свояк Шэнь и шурин Мэн Второй откланялись и ушли.
Шурины У Старший и У Второй, Ин Боцзюэ, Се Сида, сюцай Вэнь, Чан Шицзе и приказчики присутствовали на молении об отпущении грехов усопшей и провождении ее через огни и воды на небо.
В приемной зале на возвышении под шатром были сооружены узорный мост, водоем и геенна огненная. Тут же были расставлены жертвы. Перед дщицей души Ли Пинъэр на покрытых покрывалами столах также красовалась жертвенная снедь, а рядом вздымались траурные стяги: один - души усопшей, другой - красный и третий - желтый. Сверху висела надпись:
«Да избежит душа бесовских козней,
Да обретет бессмертие у Южного дворца».
Под удары в цимбалы и барабан монахи уселись в два ряда. У алтаря встали четыре послушника. Один держал в руках бунчук, другой - чашу, третий - меч.
Его преосвященство истинносущий Хуан, в золотой тиаре сокрушения демонов, в шелковой рясе, украшенной багряными облаками, взошел на высокий трон и стал творить молитву. Музыка утихла, и двое с кадилами провозгласили:
«О, снизойди, всемилостивый дух Тайи!
Отверзни ад, что мрак безвыходный таит,
Пусть пары отроков, послушные моленьям,
Усопшую ведут к заоблачным ступеням.»
Его преосвященство истинносущий Хуан после омовения рук воскурил благовония и начал читать:
«Падаем ниц пред Таинственным императором, дабы наставил в вере и милосердно отпустил грехи попавшим в царство тьмы.
Небесный наставник Праведного единства завещал: очисти тело твое и воспрянешь к жизни бессмертной. Дабы снизошла благодать на заблудших во грехах и утолились жаждущие, и насытились алчущие, мы с благоговением воскуряем аромат и с открытою душой молимся государю Высшей Чистоты.
Милосерднейший человеколюбец владыка Восточного предела, внемли нашему голосу и не покинь нас. Досточтимый небесный повелитель, спаситель от бед и напастей, дух звезды Тайи; Высший владыка бездонной сини и Солнца; великие единосущие, спасители всех десяти сторон пространства; бессмертные неба и земли; властители трех миров, совершенномудрые пяти пиков, пятнадцати подводных царств и стольного града Лофэн, пред вами падая ниц, мы благоговейно воскуряем ароматы и молим, снизойдите к алтарю. Склоняясь долу, ждем парящего в небесном просторе львиного трона, и ярких, как солнце, драконовых знамен. Устраняет будоражащее беспокойство вино из веток дерева воздушной зелени утоляет жажду сладкая роса, а посему мы нынче расставили жертвы и решились направить небесным духам послания.
Правители девяти подземных бездн, отпустите грехи, не судите, не наказуйте. Ведь человек в сем мире суеты только мается, занятый делами повседневными, мирскими, и, не помышляя о часе роковом, всей душою жаждет жизни. Где уж ему сеять добро, когда он предался дурным соблазнам, зачарован ими и не ведает просветленья? Став жертвою алчности и пагубных страстей, он мечтает о вечной жизни. Где ему знать, что смерть уж на пороге и он вот-вот испустит дух? Однажды оборвется все, и грешник на муки будет обречен в Царстве тьмы.
Чтя даосскую веру и падая ниц, мы молимся за усопшую супругу, которая, покинув так внезапно мир суеты, попала в беспросветный мрак. Если не будут прощены ей прегрешенья, терзанья вечные - таков ее удел.
Досточтимый небесный владыка, да прославится имя Твое в мириадах кальп, во веки веков! Да пребудет над нами Твой дух, Солнцу подобный! Да пребудут земли Востока под человеколюбивою властью Твоею! Услышь наш зов! Окропи ее, грешную, сладкою росой и милосердием Твоим, спаси и сохрани. Благовещим светом озари блуждающую в потемках. К снисхожденью призови трех управителей, вели всем князьям десяти дворцов преисподней грозные указы отложить, врата темниц открыть и узнице даровать свободу. Прости ей заблужденья и грехи, и пусть она, выйдя из темниц, пройдет сквозь огненное горнило, смоет облик увядшего цветка и возродится к жизни вновь, причалив к берегу дао».
Его преосвященство, приступив к освящению жертвенных даров, стал читать из «Канона о пяти кормильцах» и священные заклинания о пресуществлении пищи.
«Известно, что сначала явило Небо девять пневм, из коих первым образовался простор воздушный, а потом земная твердь и преисподней девять бездн. Последние суть скопленье темной силы инь. А девять пневм подразделились на тьмы вещей, обретших плоть и жизнь. Вот потому-то пневма есть корень неба и земли. Жизнь получает плод в утробе, развитие же происходит под действием трех светоносов: солнца, луны и звезд. Человек потому умирает и гибнет, что не способен свое тело сохранять, беречь свой дух и пневмой дорожить, крепить свой корень и не отступать от истинной первоосновы. Для возвращенья к жизни необходимо очистить свое тело под действием великой силы инь и переплавить свою плоть под действием великой силы ян. Тогда снова сгустятся в тебе девять пневм и три начала завяжутся в плод, в результате чего образуется тело. Без преклоненья пред заветами златыми Великого и Высочайшего, пред наставленьями секретными таинственного и первоначального возможно разве спасенье светлых душ из темных бездн, полное их воплощенье вновь?
Внемли мольбам, Всевышний! От козней дьявольских спаси и сохрани. О том Тебя нижайше просим и в талисманах истинных посланье шлем о драгоценном воплощении души.
«Небесный Град Великой тайны в тризне.
В верховном мире траурные знаки,
Усопшая, освободись из мрака,
Вернись душою светозарной к жизни.
Монахи погрузили стяг души усопшей в водоем и сожгли талисман соединения души. Потом погрузили его в огонь красный и сожгли талисман сгущения в форму. Наконец монахи взяли желтый стяг, и его преосвященство опять стал читать:
«Небесная единица породила воду, земная двоица породила огонь. И соединились вода и огонь, и появились истинные формы».
Дщица души Пинъэр, украшенная венком и накидкой, была затем препровождена через покрытый золотом узорный мост и предстала перед яшмовыми ступенями, дабы совершить поклонение Трем сокровищам даосской веры.
Обратившись к Владыке царства Нефритовой Чистоты, монахи поднесли пять жертв:
«Кумир дао, Владыка Нефритовой Чистоты, правящий первозданной тьмой, содержащей в себе чистую пневму, мириадами явлений, умещающихся в одной крупинке, душу усопшую перевоплоти и введи в обитель бессмертных».
Потом обратились к Владыке царства Высшей Чистоты и поднесли другие пять жертв:
«Кумир канонов, Владыка Высшей Чистоты, правящий круговоротом бытия, начавшимся в эру Красного Света, изначальной сетью мироздания, раскинутой безбрежно, и светил. Гуляешь в просторах Вселенной беспредельной, охватывающей все стихии, усопшую перевоплоти и введи в обитель бессмертных».
Наконец обратились к Владыке царства Великой Чистоты и тоже поднесли пять жертв:
«Кумир наставников, Владыка Великой Чистоты, правящий дао, которое объемлет небо и землю, проникающий в первоначало времен, спасающий заблудшие души, душу усопшую перевоплоти и введи в обитель бессмертных».
- После поклонения Трем Владыкам, - произнес его преосвященство, - провозгласим девять заповедей.
«Заповедь первая: будь уступчив и послушен, почитай и корми отца своего и мать свою;
Заповедь вторая: будь верен и ревнив в служении государю своему;
Заповедь третья: не убий, будь милосерден к окружающим тебя и помогай им;
Заповедь четвертая: не прелюбодействуй, обуздывай плоть свою и ближних своих;
Заповедь пятая: не бери чужого, но во имя справедливости уступи свое;
Заповедь шестая: не гневайся и не угрожай по злобе людям;
Заповедь седьмая: не лукавь и не губи коварством своим творящего добро;
Заповедь восьмая: не давай гордыне и высокомерию одолеть тебя, будь самим собою;
Заповедь девятая: не лицемерь и не двуличничай, будь последовательным до конца.
Да проникнут в сердца ваши сии заповеди как завет нерушимый».
Монахи ударили в барабан и началось чтение посланий, обращенных к десяти видам бесприютных душ, изображения коих были вывешены на золотом шнуре:
«Милосерднейший человеколюбец! Спаситель Владыка бездонной сини, на львином троне парящий в пространстве! Яви чудодейственную силу божественную и укажи на чистую жертвенную снедь душам страждущим. Сойдитесь со всего света, души бесприютные, и испейте сладкую росу.
Воины походов северных и сражений южных, закованные в латы! Вы, жизнью рискуя, за Отчизну идете на смерть. Вдруг ударит выстрел, и закроются очи навек. Души бесприютные павших на поле бранном, придите и испейте сладкую росу.
Сыны и дочери сердечные! Вы служите в людях, побои и окрики сносите день изо дня. В жалком рваном рубище выгонит вас хозяин, и прямо на улице застигнет вас смерть. Бесприютные души умерших с голоду, придите и испейте сладкую росу.
Оседлые торговцы и офени, торговые гости и странствующие иноки, даосы и буддисты. Вы по чужбинам скитаетесь, добывая одежду и хлеб. Кто ухаживать станет, когда постояльца заезжего свалит недуг? Бесприютные души умерших в краях отдаленных, придите и испейте сладкую росу.
Кто насилье чинил и разбой, тот с колодкой на шее был брошен в острог. Всех, кто преступил Государев закон, ждали плаха, виселица или четвертованье. Бесприютные души казненных, придите и испейте сладкую росу.
Кровные враги, когда им суждено сойтись на жизненном пути, замышляют козни, пускают в ход отраву. И вот уж опоенный ядом испускает дух. Бесприютные души отравленных, придите и испейте сладкую росу.
До трех лет грудью кормит мать свое дитя. Отца с матерью милость неизбывно велика. Но приходит срок, и на траве младенца рожает мать. Судьба их часто висит на волоске, и обе жизни уходят в царство тьмы. Бесприютные души погибших в муках родовых, придите и испейте сладкую росу.
Нестерпимо тяжело попавшему в беду. Кто долг не в состоянии вернуть, того преследуют и днем и ночью. И руки на себя наложит горемыка, прервется дыханье, тонкой нитью связывающее его с жизнью. Бесприютные души невинно загубленных, придите и испейте сладкую росу.
Того недуги давние терзают или боли. Этого чахотка сушит или ноги отнялись. Либо чесотка - язвы, струпья покрыли тело. На похлебке скудной поправиться нельзя. И снадобья любые не помогут. Бесприютные души от болей умерших, придите и испейте сладкую росу.
Тот в бурю или ураган попал. Громады волн ладью вздымали до небес и опрокинули в пучину. Так путника застигла смерть среди разбушевавшейся стихии вод, и некому домой весть подать. Бесприютные души утопших, придите и испейте сладкую росу.
Когда демон пожара вдруг разбушуется, спасенья не найдешь. Огонь жестокий сжигает беспощадно тело. Человек становится обугленным привиденьем. Бесприютные души сгоревших, придите и испейте сладкую росу.
Жаждут жизни даже оборотни деревьев, злые духи рек и гор, твари чешуйчатые и пернатые - рыбы и птицы. Верховный Владыка, всемилостивый и сострадательный! Яви безграничную милость свою, призови все бесприютные души, дабы пришли и испили сладкую росу».
После моления его преосвященство Хуан сошел с высокого трона. Монахи ударили в барабан и, пройдя за ворота, предали огню жертвенные деньги и целую кладовую с жертвенными принадлежностями, а потом, вернувшись к алтарю, переоделись и убрали священные изображения.
Симэнь тем временем распорядился зажечь в большой зале свечи. Там заранее были накрыты столы. Ждали трапезу родные и друзья, готовились к выступлению трое певцов. Первый кубок Симэнь предложил его преосвященству Хуану. Слуги хозяина поднесли ему кусок золотого узорного атласа, на котором были изображены парящие в облаках и небесной синеве журавли, кусок пестрого атласа и десять лянов серебра.
- Благодаря вашему великому усердию, высокочтимый отец наставник, - опустившись на колени и склонившись до полу, говорил Симэнь, - моя усопшая жена теперь проведена в Царствие Небесное. Тронутый до глубины души, прошу вас, примите эти скромные знаки благодарности.
- Я, ничтожный инок, недостойный носить облачение священнослужителя и совершать службу, предписанную учителем сокровенным, - отвечал Хуан, - вовсе не обладаю никакими добродетелями. Это благодаря вашей глубокой вере и искренности, милостивый сударь, предстала ваша супруга перед троном Всевышнего. А мне, право, неловко принять эти подношения.
- Не обессудьте, ваше преосвященство, - просил Симэнь, - примите, прошу вас, скромные знаки моего преклонения и почтения.
Его преосвященство, наконец, согласился и велел послушникам убрать подарки.
Симэнь поднес чару настоятелю У. Слуги хозяина протянули настоятелю кусок золотого атласа и пять лянов серебра, а также десять лянов для вознаграждения монахов. Настоятель У принял только серебро для братии, от остального же отказался.
- Я обрекался отслужить панихиду и помочь душе усопшей вознестись на небо, - говорил настоятель У, - и исполнил обещание. Так что мне не следовало бы брать и вознаграждение для братии, тем более эти щедрые дары.
- Вы ошибаетесь, отец наставник, - заверял его Симэнь. - Сколько вы положили труда на приготовление торжественной службы и составление небесных посланий! Вы же заслужили награду. Уговоры подействовали. Настоятель У принял подарки и долго благодарил хозяина. Потом Симэнь угощал вином монахов. Ему помогали шурин У Старший и Ин Боцзюэ.
Шурин У держал в руках чарку, Боцзюэ - кувшин вина, Се Сида - закуску, поддетую на палочки. Они опустились на колени.
- Доброе дело сделал ты, брат, для невестки, - говорил Боцзюэ. - Благодаря усердию его преосвященства и отца наставника наша невестка получила наконец все необходимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210