Развитие индивиду-
альности требует большего, нежели торможение или сублимация потенциально
деструктивных инстинктивных сил. Плюс к этому человек должен реализовать
свой творческий потенциал, и терапевту лучше всего направлять усилия на то,
чтобы достичь этой цели. Хорни утверждает, что задачей терапевта должна быть
помощь в устранении препятствий: при благоприятных обстоятельствах человек
реализует свой потенциал <подобно тому, как желудь разовьется в дуб>. Анало-
гично и Роджерс говорит о терапевте как о фасилитаторе842.
Другая, тесно связанная с этой, тенденция, основоположниками которой стали
Фромм-Райхман и Эриксон, заключается в стратегии развития сильных сторон
личности пациента. Например, психотерапевты осознали, что индивидуум может
испытывать острый дискомфорт в определенные, критические моменты жизнен-
ного цикла не из-за недостатка силы эго, а потому, что он не имел адекватных
возможностей для усвоения навыков, необходимых для благополучного наступле-
ния этой фазы. И психотерапию можно направить на то, чтобы способствовать
необходимому научению. Это смещение ориентации терапии сблизило группово-
го терапевта и ведущего Т-группы. Ведущий Т-группы всегда был предан цели
обретения компетентности и считал, что подкрепление сильных сторон так же
жизненно важно, как и исправление недостатков.
Конечные цели
Изменения личности, которые, как надеются ведущие Т-группы, станут резуль-
татом участия в этой группе, очень близки (несмотря на различия в терминологии)
изменениям, которые хотят увидеть в своих пациентах групповые терапевты. На-
пример, в одном исследовании, посвященном результатам работы Т-группы, оце-
нивались следующие 15 переменных: посылание сообщений, получение сообще-
ний, легкость в общении, принятие риска, повышение взаимозависимости, функ-
циональная гибкость, самоконтроль, осознание поведения сензитивность к груп-
повому процессу, сензитивность к другим, принятие других, толерантность к но-
вой информации, уверенность, комфорт и инсайт относительно себя843. Критерии
оценки результатов терапии, выработанные Либерманом, Яломом и Майлзом для
проекта, посвященного исследованию групп встреч, также очень похожи на пси-
хотерапевтические критерии оценки результатов, с единственным очевидным ис-
ключением симптомов, от которых человек хотел бы избавиться (основных жа-
лоб)844.
Композиция группы
Группа встреч и терапевтическая группа с годами стали все больше напоми-
нать друг друга по своей композиции. Психотерапевты больше не работали ис-
ключительно с индивидуумами, страдающими серьезными душевными заболе-
ваниями; все чаще и чаще они стали лечить довольно хорошо интегрированных
индивидуумов, которые сталкиваются с менее значительными проблемами в жиз-
ни. Происходил и противоположный процесс, т. е. многие пациенты стали отно-
ситься к группам встреч, особенно к различным марафонским уик-эндам, как к
психотерапевтическим <программам прорыва>. Либерман и Гарднер обследовали
участников групп из нескольких центров личностного роста и установили, что
81 % участников проходил психотерапию до участия в группе или на момент уча-
стия845. Кроме того, используя для оценки состояния участников такие критерии,
как объем стресса, симптоматика и причины обращения за помощью, они обнару-
жили, что 70% обратившихся в центры были очень похожи на пациентов, впервые
обращающихся за помощью в амбулаторные психиатрические клиники.
Сходное учебное окружение
Данные, полученные Либерманом, Яломом и Майлзом, в результате исследо-
вания, посвященного группам встреч, позволяют сделать вывод, что группы встреч
и терапевтические группы не просто напоминают друг друга по форме, но и про-
цессы изменения и научения в группах обоих этих видов подчиняются одинако-
вым законам. Когда мы соотнесли результаты (как на групповом, так и на индиви-
дуальном уровнях) с ходом событий, которые имели место в жизни группы, то
пришли к выводам, имеющим очевидное отношение к процессу изменения в тера-
певтической группе. Например, один из выводов состоял в том, что если мы хотим
сделать группы встреч эффективным инструментом личностного изменения, то
надо следующим образом переформулировать некоторые базовые максимы.
1. <Чувство, не размышление> следует изменить в <чувства, но только с размыш-
лением>.
2. <Пусть все выходит наружу>. Лучшей версией этого лозунга будет: <пусть вы-
ходит наружу больше, чем обычно, если группа нормально это воспринимает и
если у вас есть некоторые идеи относительно того, какой в этом смысл>. Это
исследование показало, что самораскрытия - эмоциональной экспрессии (вы-
ражения как позитивных, так и негативных чувств) - самого по себе недоста-
точно для изменения.
3. <Выпускать гнев наружу необходимо> следует изменить в <выпускать гнев на-
ружу, может, и неплохо, однако заниматься этим беспрерывно не стоит>. Чрез-
мерное выражение гнева контрпродуктивно: оно не сопровождалось высоким
уровнем научения и в общем и целом повышало риск.
4. <Нет группы, только личности> должно звучать как <групповые процессы вли-
яют на процесс научения - независимо от того, обращает ведущий на них вни-
мание или нет>. На научение сильно влияют такие качества группы, как спло-
ченность, психологический климат, нормы и роль в группе данного конкретно-
го участника.
5. <Высокий результат требует большого риска> должно быть изменено на <в
группе встреч риск значителен и не связан с позитивной отдачей>. Группы, ха-
рактеризующиеся высоким уровнем риска - те, в которых было много пост-
радавших - в то же время не давали участников, которые многому научились.
Продуктивными группами были группы безопасные. Высоко результативная
группа с высоким уровнем риска является, как показывает наше исследование,
мифом.
6. <Ты можешь не понимать сейчас, чему научился, но потом, когда ты сложишь
все это воедино...> меняется на <расцветай сейчас, не полагайся на "потом">.
Часто считают, что непосредственно во время работы в группе человек может
быть потрясен (<разморожен>), однако в дальнейшем, уже после завершения
курса, он интегрирует приобретенный опыт и выходит из него более сильным,
чем был прежде. По данным нашего исследования ни один из тех, кто закончил
курс с негативным результатом, даже через шесть месяцев, на момент отсро-
ченного обследования, не перешел <в позитив>.
Различия
Хотя между группами встреч и терапевтическими группами имеются черты
сходства, но есть также и фундаментальные различия.
параметры
Группа встреч отличается от терапевтической группы размерами, продолжи-
тельностью и физической обстановкой. Обычно, она состоит из 10-16 участни-
ков. Иногда это совершенно чужие друг другу люди, иногда сотрудники одного
предприятия. В некоторых случаях собрания групп встреч являются компонентом
работы лаборатории по развитию навыков человеческих отношений (когда участ-
ники на протяжении одной-двух недель проживают вместе). В таком случае груп-
па обычно собирается для двух-трехчасовых сессий один или два раза в день. Как
правило, участники проводят вместе весь день и атмосфера группы встреч рас-
пространяется и на остальные занятия. Часто группы встреч, подобно терапевти-
ческим группам, собираются для более коротких сессий, но в течение более дли-
тельного срока. Однако почти всегда срок жизни группы встреч короче, чем у те-
рапевтической группы.
В отличие от терапевтической группы, группа встреч характеризуется большей
неформальностью и доставляет участникам больше удовольствия. Физические
условия часто <курортные>, и больше внимания уделяется тому, чтобы просто по-
веселиться.
Роль ведущего
В общем и целом, между ведущим и участниками в терапевтической группе
пропасть гораздо более широкая, чем в группе встреч - результат как поведения
ведущего, так и особенностей участников. Хотя участники группы встреч порой
тоже могут переоценивать своего ведущего, однако в целом они воспринимают
его куда реалистичнее, чем психиатрические пациенты. Участники группы встреч,
частично из-за своей более высокой, чем у участников терапевтических групп, са-
мооценки, а также большей возможности общаться с ведущим между встречами,
воспринимают его как человека, похожего на них самих, с тем только различием,
что он обладает более развитыми умениями и знаниями в определенной специали-
зированной области. Ведущий зарабатывает престиж своим вкладом в общее дело.
В итоге он начинает вести себя примерно так же, как ведут себя остальные и со
временем становится в полном смысле слова участником - хотя по-прежнему
использует свои технические навыки, а группа отдает этому должное.
Частью задачи ведущего группы встреч является передача не только знаний, но
и умений; ведущий ждет от участников, что они освоят методы диагностики и
разрешения межличностных проблем. Часто ведущий держится именно как учи-
тель - например, когда разъясняет теоретические положения или предлагает про-
делать какое-то групповое упражнение (вербальное или невербальное) в качестве
учебного эксперимента. Весьма часты случаи, когда участники групп встреч стре-
мятся продолжить свое образование в области человеческих отношений и в даль-
нейшем сами становятся ведущими. (Иногда подобная практика имеет нежела-
тельные последствия, когда люди, горящие желанием попробовать себя в качестве
ведущих, но не обладающие необходимой подготовкой, считают, что достаточно
пару раз поучаствовать в работе группы встреч - и можно начинать карьеру веду-
щего.)
Участники терапевтических групп воспринимают терапевтов значительно ме-
нее реалистически (см. главу 7). Частично это искажение порождается намерен-
ными загадочностью и таинственностью поведения терапевтов. Поведение тера-
певта регулируется совершенно иными правилами, нежели поведение других уча-
стников группы. Терапевт редко бывает прозрачным или раскрывается и слишком
часто демонстрирует в группе лишь профессиональный фасад. Мало кто из тера-
певтов общается с участниками вне группы или даже ходит выпить с ними кофе
после сессии. Однако отчасти это искажение происходит у пациентов, которые
надеются найти в терапевте всеведущую фигуру, которая будет за них заступаться.
Они не смотрят на терапевта просто как на человека, похожего на них самих -
только обладающего дополнительными профессиональными навыками; к добру
или к худу, но они приписывают терапевту сверхъестественные способности и
возможности целителя.
Хотя по мере прогресса группы роль терапевта может измениться и стать более
похожей на роль участника, все же она никогда не становится таковой полностью:
терапевт почти никогда не обсуждает в группе личные проблемы; к чему бы не
сводилась суть какого-нибудь высказывания или действия терапевта, участники
по-прежнему воспринимают их как проявления дальновидности, мудрости и силы.
Кроме того, терапевт не озабочен передачей своих умений пациентам: участники
терапевтической группы редко используют групповой опыт в качестве стартовой
площадки для начала карьеры группового терапевта.
Больше, чем общий для всех социальный недуг
Большая часть фундаментальных различий между группами встреч и терапев-
тическими группами проистекает из разницы в составе группы. Несмотря на то
что может иметь место значительное перекрывание, группа встреч, как правило,
состоит из хорошо функционирующих индивидуумов, которые хотят приобрести
дополнительные навыки и стремятся к личностному росту, в то время как контин-
гент терапевтической группы представляют люди, которые не могут, не испыты-
вая дискомфорта, справляться с мелкими ежедневными стрессами. Они ищут об-
легчения страдания, вызванного тревогой, депрессией или стерильным и не при-
носящим удовлетворения внутриличностным и межличностным существованием.
Ранее в этой главе я говорил о напряжениях, присущих нашему насыщенному кон-
куренцией обществу - напряжениях, которые в большей или меньшей степени
сказываются на всех нас. Однако - и это часто игнорируют клинически неподго-
товленные ведущие групп встреч (так же, как ведущие больших групп осознава-
ния) - психиатрические пациенты, в дополнение к этому, имеют целый набор
гораздо более неотложных проблем. Социальный недуг, от которого страдают все,
вплетается в ткань их личности, однако не синонимичен их психопатологии: у них
есть дополнительные, и более глубокие, причины для отчуждения и дисфории.
Ориентация по отношению к обучению
Одна из базовых задач группы встреч - повышение межличностной компе-
тентности ее участников - требует, чтобы участники уже обладали навыками
межличностного общения, которыми большинство психиатрических пациентов не
обладают. Обычно ведущие групп встреч еще до начала группы имеют определен-
ные ожидания относительно участников: они должны быть в состоянии посылать
и принимать сообщения относительно собственного поведения и поведения дру-
гих участников, причем делать это с минимумом искажений; и, чтобы передавать
точную информацию и быть восприимчивыми к обратной связи, им должны быть
свойственны в относительно высокой степени самоосознание и самопринятие.
Кроме того, участники должны желать межличностного изменения. Для формиро-
вания сплоченной группы, атмосфера в которой характеризуется взаимным дове-
рием, необходимо также, чтобы участники стояли на позициях добрых намерений
и конструктивности по отношению к остальным и верили, что отношение осталь-
ных, по сути своей, также конструктивно. Участники должны быть готовы, полу-
чив обратную связь, ставить под сомнение прежде лелеемые убеждения относи-
тельно самих себя (<размораживаться>), экспериментировать с новыми установ-
ками и поведением и переносить усвоенное на жизнь вне группы.
Эти внутриличностные и межличностные предпосылки, наличие которых боль-
шинство ведущих групп встреч принимают как данность, представляют собой те
самые свойства, острой нехваткой которых страдает типичный психиатрический
пациент: как правило, его самооценка и самоосознание снижены. Цель группы,
сформулированная как повышение межличностной компетентности, часто воспри-
нимается как несовместимая с их личной целью, которая заключается в облегче-
нии страдания. Первая реакция на других людей часто базируется не на доверии, а
на недоверии и, что самое важное, их способность подвергать сомнению истин-
ность своей системы убеждений и идти на риск с новыми формами поведения
серьезно ослаблена. По сути, неспособность учиться на опыте является централь-
ной из основных проблем невротиков. В качестве иллюстрации рассмотрим клас-
сический пример: описанный Анной Фрейд случай Патрика. Во время военных
налетов на Лондон Патрик был разлучен с родителями, и у него развился обсес-
сивно-компульсивный невроз. Находясь в эвакуационном центре, он стоял в углу
и беспрерывно однообразно напевал: <Мама придет и наденет на меня пальто и
рейтузы, она застегнет молнию, она наденет на меня панаму, и т. д.>846 В результа-
те Патрик, в отличие от других детей, не мог воспользоваться учебными возмож-
ностями, которые предоставлял центр. Он оставался изолированным от взрослых
и детей и не формировал отношений, которые помогли бы ему ослабить страх и
благодаря которым он мог бы продолжать расти и развивать социальные навыки.
Застывшее компульсивное поведение действительно давало Патрику какое-то уте-
шение, поскольку предотвращало панику. Однако оно настолько связало его энер-
гию, что он не мог оценить ситуацию и предпринять какие-то новые, адаптивные,
действия.
Невротическая защита не только блокирует исследование и разрешение корен-
ного конфликта. Как правило, она генерализируется, охватывая все более и более
расширяющуюся сферу жизненного пространства индивидуума. Генерализация
может быть прямой или косвенной. Она прямая, как в случаях с военными или
травматическими неврозами, когда ситуация, вызывающая страх, получает все
более и более широкое определение. Например, фобия, когда-то распространяв-
шаяся лишь на определенную форму движущегося транспортного средства, мо-
жет генерализоваться так, что человек будет испытывать страх перед любым транс-
портным средством. Косвенно же люди страдают постольку, поскольку, как в ситу-
ации с Патриком, торможение мешает им исследовать свое физическое и межлич-
ностное окружение и раскрывать свой потенциал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
альности требует большего, нежели торможение или сублимация потенциально
деструктивных инстинктивных сил. Плюс к этому человек должен реализовать
свой творческий потенциал, и терапевту лучше всего направлять усилия на то,
чтобы достичь этой цели. Хорни утверждает, что задачей терапевта должна быть
помощь в устранении препятствий: при благоприятных обстоятельствах человек
реализует свой потенциал <подобно тому, как желудь разовьется в дуб>. Анало-
гично и Роджерс говорит о терапевте как о фасилитаторе842.
Другая, тесно связанная с этой, тенденция, основоположниками которой стали
Фромм-Райхман и Эриксон, заключается в стратегии развития сильных сторон
личности пациента. Например, психотерапевты осознали, что индивидуум может
испытывать острый дискомфорт в определенные, критические моменты жизнен-
ного цикла не из-за недостатка силы эго, а потому, что он не имел адекватных
возможностей для усвоения навыков, необходимых для благополучного наступле-
ния этой фазы. И психотерапию можно направить на то, чтобы способствовать
необходимому научению. Это смещение ориентации терапии сблизило группово-
го терапевта и ведущего Т-группы. Ведущий Т-группы всегда был предан цели
обретения компетентности и считал, что подкрепление сильных сторон так же
жизненно важно, как и исправление недостатков.
Конечные цели
Изменения личности, которые, как надеются ведущие Т-группы, станут резуль-
татом участия в этой группе, очень близки (несмотря на различия в терминологии)
изменениям, которые хотят увидеть в своих пациентах групповые терапевты. На-
пример, в одном исследовании, посвященном результатам работы Т-группы, оце-
нивались следующие 15 переменных: посылание сообщений, получение сообще-
ний, легкость в общении, принятие риска, повышение взаимозависимости, функ-
циональная гибкость, самоконтроль, осознание поведения сензитивность к груп-
повому процессу, сензитивность к другим, принятие других, толерантность к но-
вой информации, уверенность, комфорт и инсайт относительно себя843. Критерии
оценки результатов терапии, выработанные Либерманом, Яломом и Майлзом для
проекта, посвященного исследованию групп встреч, также очень похожи на пси-
хотерапевтические критерии оценки результатов, с единственным очевидным ис-
ключением симптомов, от которых человек хотел бы избавиться (основных жа-
лоб)844.
Композиция группы
Группа встреч и терапевтическая группа с годами стали все больше напоми-
нать друг друга по своей композиции. Психотерапевты больше не работали ис-
ключительно с индивидуумами, страдающими серьезными душевными заболе-
ваниями; все чаще и чаще они стали лечить довольно хорошо интегрированных
индивидуумов, которые сталкиваются с менее значительными проблемами в жиз-
ни. Происходил и противоположный процесс, т. е. многие пациенты стали отно-
ситься к группам встреч, особенно к различным марафонским уик-эндам, как к
психотерапевтическим <программам прорыва>. Либерман и Гарднер обследовали
участников групп из нескольких центров личностного роста и установили, что
81 % участников проходил психотерапию до участия в группе или на момент уча-
стия845. Кроме того, используя для оценки состояния участников такие критерии,
как объем стресса, симптоматика и причины обращения за помощью, они обнару-
жили, что 70% обратившихся в центры были очень похожи на пациентов, впервые
обращающихся за помощью в амбулаторные психиатрические клиники.
Сходное учебное окружение
Данные, полученные Либерманом, Яломом и Майлзом, в результате исследо-
вания, посвященного группам встреч, позволяют сделать вывод, что группы встреч
и терапевтические группы не просто напоминают друг друга по форме, но и про-
цессы изменения и научения в группах обоих этих видов подчиняются одинако-
вым законам. Когда мы соотнесли результаты (как на групповом, так и на индиви-
дуальном уровнях) с ходом событий, которые имели место в жизни группы, то
пришли к выводам, имеющим очевидное отношение к процессу изменения в тера-
певтической группе. Например, один из выводов состоял в том, что если мы хотим
сделать группы встреч эффективным инструментом личностного изменения, то
надо следующим образом переформулировать некоторые базовые максимы.
1. <Чувство, не размышление> следует изменить в <чувства, но только с размыш-
лением>.
2. <Пусть все выходит наружу>. Лучшей версией этого лозунга будет: <пусть вы-
ходит наружу больше, чем обычно, если группа нормально это воспринимает и
если у вас есть некоторые идеи относительно того, какой в этом смысл>. Это
исследование показало, что самораскрытия - эмоциональной экспрессии (вы-
ражения как позитивных, так и негативных чувств) - самого по себе недоста-
точно для изменения.
3. <Выпускать гнев наружу необходимо> следует изменить в <выпускать гнев на-
ружу, может, и неплохо, однако заниматься этим беспрерывно не стоит>. Чрез-
мерное выражение гнева контрпродуктивно: оно не сопровождалось высоким
уровнем научения и в общем и целом повышало риск.
4. <Нет группы, только личности> должно звучать как <групповые процессы вли-
яют на процесс научения - независимо от того, обращает ведущий на них вни-
мание или нет>. На научение сильно влияют такие качества группы, как спло-
ченность, психологический климат, нормы и роль в группе данного конкретно-
го участника.
5. <Высокий результат требует большого риска> должно быть изменено на <в
группе встреч риск значителен и не связан с позитивной отдачей>. Группы, ха-
рактеризующиеся высоким уровнем риска - те, в которых было много пост-
радавших - в то же время не давали участников, которые многому научились.
Продуктивными группами были группы безопасные. Высоко результативная
группа с высоким уровнем риска является, как показывает наше исследование,
мифом.
6. <Ты можешь не понимать сейчас, чему научился, но потом, когда ты сложишь
все это воедино...> меняется на <расцветай сейчас, не полагайся на "потом">.
Часто считают, что непосредственно во время работы в группе человек может
быть потрясен (<разморожен>), однако в дальнейшем, уже после завершения
курса, он интегрирует приобретенный опыт и выходит из него более сильным,
чем был прежде. По данным нашего исследования ни один из тех, кто закончил
курс с негативным результатом, даже через шесть месяцев, на момент отсро-
ченного обследования, не перешел <в позитив>.
Различия
Хотя между группами встреч и терапевтическими группами имеются черты
сходства, но есть также и фундаментальные различия.
параметры
Группа встреч отличается от терапевтической группы размерами, продолжи-
тельностью и физической обстановкой. Обычно, она состоит из 10-16 участни-
ков. Иногда это совершенно чужие друг другу люди, иногда сотрудники одного
предприятия. В некоторых случаях собрания групп встреч являются компонентом
работы лаборатории по развитию навыков человеческих отношений (когда участ-
ники на протяжении одной-двух недель проживают вместе). В таком случае груп-
па обычно собирается для двух-трехчасовых сессий один или два раза в день. Как
правило, участники проводят вместе весь день и атмосфера группы встреч рас-
пространяется и на остальные занятия. Часто группы встреч, подобно терапевти-
ческим группам, собираются для более коротких сессий, но в течение более дли-
тельного срока. Однако почти всегда срок жизни группы встреч короче, чем у те-
рапевтической группы.
В отличие от терапевтической группы, группа встреч характеризуется большей
неформальностью и доставляет участникам больше удовольствия. Физические
условия часто <курортные>, и больше внимания уделяется тому, чтобы просто по-
веселиться.
Роль ведущего
В общем и целом, между ведущим и участниками в терапевтической группе
пропасть гораздо более широкая, чем в группе встреч - результат как поведения
ведущего, так и особенностей участников. Хотя участники группы встреч порой
тоже могут переоценивать своего ведущего, однако в целом они воспринимают
его куда реалистичнее, чем психиатрические пациенты. Участники группы встреч,
частично из-за своей более высокой, чем у участников терапевтических групп, са-
мооценки, а также большей возможности общаться с ведущим между встречами,
воспринимают его как человека, похожего на них самих, с тем только различием,
что он обладает более развитыми умениями и знаниями в определенной специали-
зированной области. Ведущий зарабатывает престиж своим вкладом в общее дело.
В итоге он начинает вести себя примерно так же, как ведут себя остальные и со
временем становится в полном смысле слова участником - хотя по-прежнему
использует свои технические навыки, а группа отдает этому должное.
Частью задачи ведущего группы встреч является передача не только знаний, но
и умений; ведущий ждет от участников, что они освоят методы диагностики и
разрешения межличностных проблем. Часто ведущий держится именно как учи-
тель - например, когда разъясняет теоретические положения или предлагает про-
делать какое-то групповое упражнение (вербальное или невербальное) в качестве
учебного эксперимента. Весьма часты случаи, когда участники групп встреч стре-
мятся продолжить свое образование в области человеческих отношений и в даль-
нейшем сами становятся ведущими. (Иногда подобная практика имеет нежела-
тельные последствия, когда люди, горящие желанием попробовать себя в качестве
ведущих, но не обладающие необходимой подготовкой, считают, что достаточно
пару раз поучаствовать в работе группы встреч - и можно начинать карьеру веду-
щего.)
Участники терапевтических групп воспринимают терапевтов значительно ме-
нее реалистически (см. главу 7). Частично это искажение порождается намерен-
ными загадочностью и таинственностью поведения терапевтов. Поведение тера-
певта регулируется совершенно иными правилами, нежели поведение других уча-
стников группы. Терапевт редко бывает прозрачным или раскрывается и слишком
часто демонстрирует в группе лишь профессиональный фасад. Мало кто из тера-
певтов общается с участниками вне группы или даже ходит выпить с ними кофе
после сессии. Однако отчасти это искажение происходит у пациентов, которые
надеются найти в терапевте всеведущую фигуру, которая будет за них заступаться.
Они не смотрят на терапевта просто как на человека, похожего на них самих -
только обладающего дополнительными профессиональными навыками; к добру
или к худу, но они приписывают терапевту сверхъестественные способности и
возможности целителя.
Хотя по мере прогресса группы роль терапевта может измениться и стать более
похожей на роль участника, все же она никогда не становится таковой полностью:
терапевт почти никогда не обсуждает в группе личные проблемы; к чему бы не
сводилась суть какого-нибудь высказывания или действия терапевта, участники
по-прежнему воспринимают их как проявления дальновидности, мудрости и силы.
Кроме того, терапевт не озабочен передачей своих умений пациентам: участники
терапевтической группы редко используют групповой опыт в качестве стартовой
площадки для начала карьеры группового терапевта.
Больше, чем общий для всех социальный недуг
Большая часть фундаментальных различий между группами встреч и терапев-
тическими группами проистекает из разницы в составе группы. Несмотря на то
что может иметь место значительное перекрывание, группа встреч, как правило,
состоит из хорошо функционирующих индивидуумов, которые хотят приобрести
дополнительные навыки и стремятся к личностному росту, в то время как контин-
гент терапевтической группы представляют люди, которые не могут, не испыты-
вая дискомфорта, справляться с мелкими ежедневными стрессами. Они ищут об-
легчения страдания, вызванного тревогой, депрессией или стерильным и не при-
носящим удовлетворения внутриличностным и межличностным существованием.
Ранее в этой главе я говорил о напряжениях, присущих нашему насыщенному кон-
куренцией обществу - напряжениях, которые в большей или меньшей степени
сказываются на всех нас. Однако - и это часто игнорируют клинически неподго-
товленные ведущие групп встреч (так же, как ведущие больших групп осознава-
ния) - психиатрические пациенты, в дополнение к этому, имеют целый набор
гораздо более неотложных проблем. Социальный недуг, от которого страдают все,
вплетается в ткань их личности, однако не синонимичен их психопатологии: у них
есть дополнительные, и более глубокие, причины для отчуждения и дисфории.
Ориентация по отношению к обучению
Одна из базовых задач группы встреч - повышение межличностной компе-
тентности ее участников - требует, чтобы участники уже обладали навыками
межличностного общения, которыми большинство психиатрических пациентов не
обладают. Обычно ведущие групп встреч еще до начала группы имеют определен-
ные ожидания относительно участников: они должны быть в состоянии посылать
и принимать сообщения относительно собственного поведения и поведения дру-
гих участников, причем делать это с минимумом искажений; и, чтобы передавать
точную информацию и быть восприимчивыми к обратной связи, им должны быть
свойственны в относительно высокой степени самоосознание и самопринятие.
Кроме того, участники должны желать межличностного изменения. Для формиро-
вания сплоченной группы, атмосфера в которой характеризуется взаимным дове-
рием, необходимо также, чтобы участники стояли на позициях добрых намерений
и конструктивности по отношению к остальным и верили, что отношение осталь-
ных, по сути своей, также конструктивно. Участники должны быть готовы, полу-
чив обратную связь, ставить под сомнение прежде лелеемые убеждения относи-
тельно самих себя (<размораживаться>), экспериментировать с новыми установ-
ками и поведением и переносить усвоенное на жизнь вне группы.
Эти внутриличностные и межличностные предпосылки, наличие которых боль-
шинство ведущих групп встреч принимают как данность, представляют собой те
самые свойства, острой нехваткой которых страдает типичный психиатрический
пациент: как правило, его самооценка и самоосознание снижены. Цель группы,
сформулированная как повышение межличностной компетентности, часто воспри-
нимается как несовместимая с их личной целью, которая заключается в облегче-
нии страдания. Первая реакция на других людей часто базируется не на доверии, а
на недоверии и, что самое важное, их способность подвергать сомнению истин-
ность своей системы убеждений и идти на риск с новыми формами поведения
серьезно ослаблена. По сути, неспособность учиться на опыте является централь-
ной из основных проблем невротиков. В качестве иллюстрации рассмотрим клас-
сический пример: описанный Анной Фрейд случай Патрика. Во время военных
налетов на Лондон Патрик был разлучен с родителями, и у него развился обсес-
сивно-компульсивный невроз. Находясь в эвакуационном центре, он стоял в углу
и беспрерывно однообразно напевал: <Мама придет и наденет на меня пальто и
рейтузы, она застегнет молнию, она наденет на меня панаму, и т. д.>846 В результа-
те Патрик, в отличие от других детей, не мог воспользоваться учебными возмож-
ностями, которые предоставлял центр. Он оставался изолированным от взрослых
и детей и не формировал отношений, которые помогли бы ему ослабить страх и
благодаря которым он мог бы продолжать расти и развивать социальные навыки.
Застывшее компульсивное поведение действительно давало Патрику какое-то уте-
шение, поскольку предотвращало панику. Однако оно настолько связало его энер-
гию, что он не мог оценить ситуацию и предпринять какие-то новые, адаптивные,
действия.
Невротическая защита не только блокирует исследование и разрешение корен-
ного конфликта. Как правило, она генерализируется, охватывая все более и более
расширяющуюся сферу жизненного пространства индивидуума. Генерализация
может быть прямой или косвенной. Она прямая, как в случаях с военными или
травматическими неврозами, когда ситуация, вызывающая страх, получает все
более и более широкое определение. Например, фобия, когда-то распространяв-
шаяся лишь на определенную форму движущегося транспортного средства, мо-
жет генерализоваться так, что человек будет испытывать страх перед любым транс-
портным средством. Косвенно же люди страдают постольку, поскольку, как в ситу-
ации с Патриком, торможение мешает им исследовать свое физическое и межлич-
ностное окружение и раскрывать свой потенциал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108