Физический сей недостаток оскорблял его самолюбие. Ничто не могло сравниться с его бешенством, когда однажды мистрис Байрон выбранила его хромым мальчишкою. Он, будучи собою красавец, воображал себя уродом и дичился общества людей, мало ему знакомых, - опасаясь их насмешливого взгляда. Самый сей недостаток усиливал в нем желание отличиться во всех упражнениях, требующих силы физической и проворства.
<1833>
DUBIA
КОГДА МАКФЕРСОН...
Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана (перевод, подражание или собственное сочинение, - этот вопрос, кажется, доселе еще не решен), тогда все с восхищением читали их и перечитывали. "Никто еще не был опечален мыслию (говорит Вилльмен), что, удивляясь сим поэтическим песням, он удивлялся современнику. Все чувствовали удовольствие без примеси, то есть читали превосходные поэмы и не обязаны были за них благодарностью никому из живых людей". Потом начали догадываться, допытываться и дознались (вправду или нет), что поэмы Оссиановы были поддельные, новейшие произведения, словом: что их создал сам Макферсон. Известный критик доктор Джонсон, человек отменно грубый, сильно напал на Макферсона и называл его обманщиком и злоумышленным делателем подлогов. Закипела жаркая война на перьях. И вот образчик тогдашней полемики: ответ Д. Джонсона на письмо Макферсона, который гордо изъявлял свою досаду на обидное неверие английского критика.
"Г. Джемс Макферсон!
Я получил Ваше глупое и бесстыдное письмо. Я всеми мерами буду стараться отражать всякое насильственное против меня покушение; а чего не могу сделать сам, то сделают за меня законы. Надеюсь, что угрозы какого-нибудь негодяя никогда не отклонят меня от стремления - изобличать обман.
Какого себе оправдания требуете вы от меня? Я считал вашу книгу подложною, и теперь ее считаю таковою ж. В подтверждение сего мнения я представил публике причины, которые вызываю вас опровергнуть. Я презираю ваше бешенство. Ваши дарования по издании в свет вашего Гомера, кажется, не слишком опасны; а слышанное мною о вашем характере заставляет меня обращать внимание не на то, что вы скажете, а на то, что вы докажете. Это письмо вы можете напечатать, если хотите".
В пояснение некоторых слов сего письма должно сказать, что Макферсон, обольщенный успехом своего Оссиана, перевел Гомерову Илиаду оссиановским слогом и весьма неудачно.
Предлагаем это письмо, как поучительный пример для наших журнальных критиков. И почему нашим Адиссонам не быть и нашими Джонсонами?
НОВЫЕ ВЫХОДКИ...
Новые выходки противу так называемой литературной нашей аристократии столь же недобросовестны, как и прежние. Ни один из известных писателей, принадлежащих будто бы этой партии, не думал величаться своим дворянским званием. Напротив, Северная Пчела помнит, кто упрекал поминутно г-на Полевого тем, что он купец, кто заступился за него, кто осмелился посмеяться над феодальной нетерпимостию некоторых чиновных журналистов. При сем случае заметим, что если большая часть наших писателей дворяне, то сие доказывает только, что дворянство наше (не в пример прочим) грамотное; этому смеяться нечего. Если же бы звание дворянина ничего не значило, то и это было бы вовсе не смешно. Но пренебрегать своими предками из опасения шуток гг. Полевого, Греча и Булгарина не похвально, а не дорожить своими правами и преимуществами глупо. Недворяне (особливо не русские), позволяющие себе насмешки насчет русского дворянства, более извинительны. Но и тут шутки их достойны порицания. Эпиграммы демократических писателей XVIII-го столетия (которых, впрочем, ни в каком отношении сравнивать с нашими невозможно) приуготовили крики: Аристократов к фонарю и ничуть не забавные куплеты с припевом: Повесим их, повесим. Avis au lecteur.
ПЕРЕВОДЫ ИНОЯЗЫЧНЫХ ТЕКСТОВ
(1) Делла Мария (композитор)
(2) Прелестной дочери прелестнейшая мать (латин.)
(3) Конечно, это не так просто сказать (фр.)
(4) Марини, Альфиери, Фосколо.
(5) Маро слагал триолеты, содействовал расцвету баллады (франц.)
(6) "Десять лет изгнания"
(7) Госпожи дю Дефан, Буфлер, д'Эпине (франц.)
(8) Европейская цивилизация (франц.)
(9) наивность, добродушие (франц.)
(10) Андре Шенье (франц.)
(11) Пришел наконец Малерб и первый во Франции и т. д. (франц.)
(12) Виреле (франц.)
(13) Данте
(14) слагал триолеты, содействовал расцвету баллады (франц.)
(15) де Вега (исп.)
(16) (речи в сторону) (итал.)
(17) Вега (исп.)
(18) блестящие обороты мысли (итал.)
(19) Манфред (англ.)
(20) Альфиери (исп.)
(21) шедевр (франц.)
(22) Безупречный сонет один стоит длинной поэмы (франц.)
(23) Все жанры хороши, за исключением скучного (франц.)
(24) одинаково хороши (франц.)
(25) Морально я остался плотским, но плотски я сделался моральным (франц.)
(26) Мои правнуки будут мне обязаны этой сенью (франц.)
(27) Тайные общества суть дипломатия народов (франц.)
(28) Кокетка, недотрога (франц.)
(29) И почтительно целует плиты твоих храмов (франц.)
(30) корова (франц.)
(31) Данте. Мильтон.
(32) Словцо, украшенное двумя рифмами (франц.)
(33) Чайльд-Гарольд (англ.)
(34) О поклонники! (латин.)
(35) Данте (великий отец наш Алигиери) (итал.)
(36) де Вега (исп.)
(37) "Конституционная" (газета), "Ежедневная" (газета) (франц.)
(38) Он говорит и делает лишь то, что ему предписывают и т. д. (франц.)
(39) Вальполь (англ.)
(40) (без инверсии) (латин.)
(41) безразлично (франц.)
(42) пресыщенные (франц.)
(43) Вордсворт, Кольридж (англ.)
(44) с увлечением (итал.)
(45) Эпиграф: Возможен ли такой гнев в душах ученых мужей (латин.)
(46) без гнева и пристрастия (латин.)
(47) блестящие обороты мысли (итал.)
(48) джентльмен (англ.)
(49) в духе Генриха IV (франц.)
(50) денди (англ.)
(51) г-жа Кампан (франц.)
(52) "Время", "Газета прений" (франц.)
(53) г-жа Сталь (франц.)
(54) модные повести (англ.)
(55) Заключение прекрасное и достойное вступления (франц.)
(56) по произволу переписчика (латин.)
(57) Сударыня-лиса, быть может вам поверят... (франц.)
(58) И ты, Брут! (латин.)
(59) завистники (латин.)
(60) тысячи извинений (франц.)
(61) Семь в руке... девять... Проклятие... девять и семь... девять и семь... девять (франц.)
(62) семь в руке...
(63) разыгрываются (франц.)
(64) "Это добросовестное произведение" (франц.)
(65) безразлично (франц.)
(66) с увлечением (итал.)
(67) Я являюсь изменив раннюю свою манеру. Мне нет необходимости пестовать безвестное имя и раннюю юность, и я уже не смею расчитывать на снисходительность, с какой я был принят. Я не ищу благосклонной улыбки минутной моды. Я добровольно покидаю ряды ее любимцев и смиренно благодарю за ту благосклонность, с какой она встречала мои слабые опыты в течение десяти лет моей жизни.
(68) Когда я писал эту трагедию, я был один, в деревне, никого не видал, читал одни газеты и т. д.... тем охотнее, что я всегда полагал романтизм единственно пригодным для нашей сцены; я убедился, что ошибался. Я испытывал великое отвращение, отдавая читателям свою трагедию, и по крайней мере хотел предварить ее предисловием и сопроводить ее примечаниями. Но нахожу вс° это совершенно бесполезным.
(69) К предисловию. Так как читатели и критика приняли с страстным снисхождением мои первые опыты, и в такое время, когда строгость и недоброжелательство вероятно отвратили бы меня от набираемого мной поприща, я обязан им полной признательностью и считаю, что они более не в долгу у меня - так как их суровость или безразличие ныне оказывают малое влияние на мои труды. (Франц.).
(70) А я утверждаю что стихи мои хороши (франц.)
(71) <Неистовый> Роланд, песнь V, октава VIII (итал.)
(72) следовательно (латин.)
(73) Как человек благородного происхождения оскорбляют и не дерутся (франц.)
(74) но тем лучше (итал.)
(75) (самого национального и самого популярного) (франц.)
(76) Однако, вы очень податливы на искушение.
И тело производит сильное впечатление на ваши чувства!
Не понимаю, право, что за пылкость вас одолела.
Я совсем не так быстра на плотские желания,
И когда б я увидела вас голым с головы до пят, -
Вся ваша кожа меня бы не соблазнила. (франц.)
(77) Книги имеют свою судьбу (латин.)
(78) Саути
(79) А я утверждаю, что стихи мои хороши (франц.)
(80) как человек благородного происхождения оскорбляют и не дерутся (франц.)
(81) Над этим посмеялись, я сам еще смеюсь. (франц.)
(82) Аристократов на фонарь (франц.)
(83) пойдет (франц.)
(84) кстати (франц.)
(85) предупреждение читателю (франц.)
(86) они не так глупы (франц.)
(87) аристократов на фонарь
(88) Религиозные гармонии (франц.)
(89) Виктор Гюго (франц.)
(90) Мюссе (франц.)
(91) Порция (франц.)
(92) Каштаны с жару (франц.)
(93) Мардош (франц.).
(94) Трудно хорошо выразить общие вещи (латин.)
(95) Послание к Пизонам (латин.)
(96) (герой - король комедии) (франц.)
(97) Я скроюсь в этой комнате (франц.)
(98) Скрытый близ сих мест, и вас увижу, госпожа (франц.)
(99) Да, вот Агамемнон (франц.)
(100) труверов (франц.)
(101) Словцо, украшенное двумя рифмами (франц.)
(102) волшебный фонарь (франц.)
(103) Газета прений (франц.)
(104) Эдинбургское обозрение (англ.)
(105) Для того, кто хочет утопиться, место хорошо выбрано.
В любой день стоит только пойти сюда,
Спрятать одежду под этой березой
И, словно для купанья, погрузиться в воду:
Не в неистовстве, стремглав,
Но присесть, поглядеть вокруг; следить
За длинным отблеском солнечного луча на листве и на воде;
Затем когда почувствуешь, что дух исчерпал себя до конца,
И озябнешь, тогда, не затягивая праздника,
Нырнуть головой, чтобы больше ее не поднимать.
Вот моя заветная мечта, когда я задумываю умереть.
Я всегда одиноко плакал и страдал;
Ничье сердце не билось рядом с моим, когда я проходил жизненный путь.
Так же, как я жил, пусть я умру - тайно,
Без шума, без криков, без толпы собравшихся соседей.
Жаворонок, умирая, прячется во ржи,
Соловей, чувствуя, что голос его ослабевает,
И приближается холодный ветер, и опадает его оперение,
Исчезает из жизни незаметно для всех, как лесное эхо:
Я так же хочу исчезнуть. Только через месяц или два,
Может быть, через год, однажды вечером,
Пастух в поисках за заблудившейся козой,
Или охотник, спустившись к ручью и заметив,
Что его собака бросилась туда и возвратилась с лаем,
Взглянет: луна, с ним вместе смотря,
Осветит тусклым сиянием это тело -
И внезапно он побежит до самого поселка, без оглядки.
Несколько местных жителей придут ранним утром,
Вытянут за волосы неузнаваемый труп,
Эти обрывки тела и кости, забитые песком.
И, примешивая шутки к каким-нибудь глупым россказням,
Долго будут совещаться над моими почерневшими останками
И, наконец, повезут их на тачке на кладбище,
Поскорее заколотят их в какой-нибудь старый гроб,
Который священник трижды окропит святой водой,
И оставят меня без имени, без деревянного креста! (франц.).
(106) Мой друг, вот вы отец новорожденного;
Это еще один мальчик; небо даровало его вам
Прекрасного, свежего, радостно улыбающегося этой горькой жизни.
Он стоил едва лишь нескольких стонов своей матери.
Ночь; я вижу вас... При легком шуме сон
Обнял розового ребенка на белой спящей груди,
А вы, отец, бодрствуя у камина,
Углубившись в раздумья и склонив голову,
Вы часто оборачиваетесь, чтобы вновь увидеть, - о счастье! -
Младенца, мать, и брата, и сестру,
Как пастырь, радующийся своим новым рунам,
Или как хозяин, ввечеру считающий снопы хлеба.
В этот торжественный час, в этом глубоком покое,
Кто, кроме вас, знает бездну, в которой тает ваше сердце, друг?
Кто знает ваши слезы, ваши немые ласки,
Сокровища гения, изливающиеся в нежности,
Стон орла, более грустный, чем у голубки в гнезде,
Потоки, струящиеся с гранитного утеса,
И бесчисленные ручьи от снега,
Тающего под зноем норвежского лета на склонах ледника?
Живите, будьте счастливы и когда-нибудь воспойте
Нам эти сверхчеловеческие тайны невыразимой любви.
А я в это время также бодрствую,
Не у голубых занавесей розового детства,
Не у брачного ложа, орошенного благовониями,
Но у холодного одра, над телом усопшего.
Это - сосед, подагрический старик, умерший от камня в печени,
Его племянницы позвали меня, я здесь по их просьбе;
Один я присел к одру с девяти часов вечера,
В главах постели - черный деревянный крест
С костяным распятием положен меж двух свечей,
На стуле; рядом ветка самшита, дорогого для верующих,
Мокнет в тарелке, и я вижу под простыней
Мертвого, во всю длину, со сжатыми ногами и скрещенным руками.
О! если бы, по крайней мере, я долгое время знал
Этого мертвеца при жизни! Если бы мне хотелось
Поцеловать этот желтый лоб в последний раз!
Если бы, глядя вс° время на эти жесткие прямые складки,
Я бы, наконец, увидел, как что-то шевелится,
Движется подобно ноге отдыхающего человека,
И что пламя голубеет! Если бы я услышал,
Как заскрипела кровать!.. или если бы я мог молиться!
Но нет: никакого священного ужаса, никакого нежного воспоминания.
Я смотрю и не вижу, слушаю и не слышу.
Каждый час бьет медленно, и когда, переутомленный
От этого удручающего спокойствия и этих глупых грез,
Я подхожу к окну немного подышать,
(Так как на полночном небе только что родился серп месяца),
Вон, вдруг, над далекой крышей дома,
Не на востоке, вспыхивает небосклон,
И я слышу вместо песни
Лай собак, воющих на пожар. (франц.).
(107) Нет, моя муза - не блистающая одалиска,
С черными блестящими волосами, с продолговатыми глазами гурии,
Пляшущая с обнаженной грудью, при резких звуках своего голоса,
Это не юная и розовая Пери,
Сверкающие крылья которой затмили бы хвост прекрасного павлина,
Не белокрылая и голубокрылая фея, -
Эти две сестры-соперницы, которые открывают миры и небеса
Ослепленному светом ребенку, лишь только он скажет да.
Она - о моя обожаемая муза! -
Не дева иль плачущая вдова,
Одинокая обитательница пустынного монастыря
Или башни без вассалов, которая бродит под сводами,
Произнося чье-то имя; спускается в рыцарские гробницы,
Склоняя колени, широко покрывает плиты бархатом платья
И, приникнув челом к мрамору, изливает со слезами,
В мелодичном гимне свои благородные несчастия.
Нет. - Но, когда ваша скорбь одиноко бредет по лесу,
Видали вы там, в глубине, хижину
Под высохшим деревом? Рядом с нею вырыта канавка;
Девушка постоянно стирает там ветхое белье.
Может быть, при виде вас, она опустила голову,
Так как, при всей своей бедности, она из хорошей семьи;
Она могла бы, как и другая, в более счастливые дни
Блистать в свете и цвести для любви;
Мчаться в экипаже; бывать на балах, на гуляньях;
Вдыхать на балконе ароматы и серенады;
Или своей золотой арфой возбуждая сотни соперников,
Видеть лишь одну улыбку среди бесчисленных рукоплесканий.
Но небо с самого начала потемнело над нею,
И деревцо, едва родившись, было побито градом:
Она прядет, шьет и ухаживает дома
За старым, слепым и безумным отцом (франц.)
(108) ... раздирающий кашель
Прерывает ее песню, испускает крик со свистом
И извергает кровяные сгустки из ее больной груди. (франц.)
(109) Я всегда знавал ее задумчивой и строгой;
Ребенком она редко принимала участие
В забавах веселого детства, она уже была рассудительна,
И когда ее маленькие сестры бегали по траве,
Она первая напоминала им о часе,
О том, что пора уже идти домой,
Что она услышала звон колокола,
Что запрещено подходить к каналу,
Пугать в роще ручную лань,
Играя, подбегать слишком близко к птичнику,
И сестры слушались ее. Скоро ей исполнилось пятнадцать лет,
И ее разум украсился очарованиями более привлекательными:
Прикрытая грудь, ясное чело, на котором почиет спокойствие.
Розовое лицо под прекрасными темными волосами,
Скромные губы со сдержанной улыбкой.
Холодный и трезвый разговор, который, однако, нравится,
Нежный и твердый голос, никогда не дрожащий,
И черные, сходящиеся брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720
<1833>
DUBIA
КОГДА МАКФЕРСОН...
Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана (перевод, подражание или собственное сочинение, - этот вопрос, кажется, доселе еще не решен), тогда все с восхищением читали их и перечитывали. "Никто еще не был опечален мыслию (говорит Вилльмен), что, удивляясь сим поэтическим песням, он удивлялся современнику. Все чувствовали удовольствие без примеси, то есть читали превосходные поэмы и не обязаны были за них благодарностью никому из живых людей". Потом начали догадываться, допытываться и дознались (вправду или нет), что поэмы Оссиановы были поддельные, новейшие произведения, словом: что их создал сам Макферсон. Известный критик доктор Джонсон, человек отменно грубый, сильно напал на Макферсона и называл его обманщиком и злоумышленным делателем подлогов. Закипела жаркая война на перьях. И вот образчик тогдашней полемики: ответ Д. Джонсона на письмо Макферсона, который гордо изъявлял свою досаду на обидное неверие английского критика.
"Г. Джемс Макферсон!
Я получил Ваше глупое и бесстыдное письмо. Я всеми мерами буду стараться отражать всякое насильственное против меня покушение; а чего не могу сделать сам, то сделают за меня законы. Надеюсь, что угрозы какого-нибудь негодяя никогда не отклонят меня от стремления - изобличать обман.
Какого себе оправдания требуете вы от меня? Я считал вашу книгу подложною, и теперь ее считаю таковою ж. В подтверждение сего мнения я представил публике причины, которые вызываю вас опровергнуть. Я презираю ваше бешенство. Ваши дарования по издании в свет вашего Гомера, кажется, не слишком опасны; а слышанное мною о вашем характере заставляет меня обращать внимание не на то, что вы скажете, а на то, что вы докажете. Это письмо вы можете напечатать, если хотите".
В пояснение некоторых слов сего письма должно сказать, что Макферсон, обольщенный успехом своего Оссиана, перевел Гомерову Илиаду оссиановским слогом и весьма неудачно.
Предлагаем это письмо, как поучительный пример для наших журнальных критиков. И почему нашим Адиссонам не быть и нашими Джонсонами?
НОВЫЕ ВЫХОДКИ...
Новые выходки противу так называемой литературной нашей аристократии столь же недобросовестны, как и прежние. Ни один из известных писателей, принадлежащих будто бы этой партии, не думал величаться своим дворянским званием. Напротив, Северная Пчела помнит, кто упрекал поминутно г-на Полевого тем, что он купец, кто заступился за него, кто осмелился посмеяться над феодальной нетерпимостию некоторых чиновных журналистов. При сем случае заметим, что если большая часть наших писателей дворяне, то сие доказывает только, что дворянство наше (не в пример прочим) грамотное; этому смеяться нечего. Если же бы звание дворянина ничего не значило, то и это было бы вовсе не смешно. Но пренебрегать своими предками из опасения шуток гг. Полевого, Греча и Булгарина не похвально, а не дорожить своими правами и преимуществами глупо. Недворяне (особливо не русские), позволяющие себе насмешки насчет русского дворянства, более извинительны. Но и тут шутки их достойны порицания. Эпиграммы демократических писателей XVIII-го столетия (которых, впрочем, ни в каком отношении сравнивать с нашими невозможно) приуготовили крики: Аристократов к фонарю и ничуть не забавные куплеты с припевом: Повесим их, повесим. Avis au lecteur.
ПЕРЕВОДЫ ИНОЯЗЫЧНЫХ ТЕКСТОВ
(1) Делла Мария (композитор)
(2) Прелестной дочери прелестнейшая мать (латин.)
(3) Конечно, это не так просто сказать (фр.)
(4) Марини, Альфиери, Фосколо.
(5) Маро слагал триолеты, содействовал расцвету баллады (франц.)
(6) "Десять лет изгнания"
(7) Госпожи дю Дефан, Буфлер, д'Эпине (франц.)
(8) Европейская цивилизация (франц.)
(9) наивность, добродушие (франц.)
(10) Андре Шенье (франц.)
(11) Пришел наконец Малерб и первый во Франции и т. д. (франц.)
(12) Виреле (франц.)
(13) Данте
(14) слагал триолеты, содействовал расцвету баллады (франц.)
(15) де Вега (исп.)
(16) (речи в сторону) (итал.)
(17) Вега (исп.)
(18) блестящие обороты мысли (итал.)
(19) Манфред (англ.)
(20) Альфиери (исп.)
(21) шедевр (франц.)
(22) Безупречный сонет один стоит длинной поэмы (франц.)
(23) Все жанры хороши, за исключением скучного (франц.)
(24) одинаково хороши (франц.)
(25) Морально я остался плотским, но плотски я сделался моральным (франц.)
(26) Мои правнуки будут мне обязаны этой сенью (франц.)
(27) Тайные общества суть дипломатия народов (франц.)
(28) Кокетка, недотрога (франц.)
(29) И почтительно целует плиты твоих храмов (франц.)
(30) корова (франц.)
(31) Данте. Мильтон.
(32) Словцо, украшенное двумя рифмами (франц.)
(33) Чайльд-Гарольд (англ.)
(34) О поклонники! (латин.)
(35) Данте (великий отец наш Алигиери) (итал.)
(36) де Вега (исп.)
(37) "Конституционная" (газета), "Ежедневная" (газета) (франц.)
(38) Он говорит и делает лишь то, что ему предписывают и т. д. (франц.)
(39) Вальполь (англ.)
(40) (без инверсии) (латин.)
(41) безразлично (франц.)
(42) пресыщенные (франц.)
(43) Вордсворт, Кольридж (англ.)
(44) с увлечением (итал.)
(45) Эпиграф: Возможен ли такой гнев в душах ученых мужей (латин.)
(46) без гнева и пристрастия (латин.)
(47) блестящие обороты мысли (итал.)
(48) джентльмен (англ.)
(49) в духе Генриха IV (франц.)
(50) денди (англ.)
(51) г-жа Кампан (франц.)
(52) "Время", "Газета прений" (франц.)
(53) г-жа Сталь (франц.)
(54) модные повести (англ.)
(55) Заключение прекрасное и достойное вступления (франц.)
(56) по произволу переписчика (латин.)
(57) Сударыня-лиса, быть может вам поверят... (франц.)
(58) И ты, Брут! (латин.)
(59) завистники (латин.)
(60) тысячи извинений (франц.)
(61) Семь в руке... девять... Проклятие... девять и семь... девять и семь... девять (франц.)
(62) семь в руке...
(63) разыгрываются (франц.)
(64) "Это добросовестное произведение" (франц.)
(65) безразлично (франц.)
(66) с увлечением (итал.)
(67) Я являюсь изменив раннюю свою манеру. Мне нет необходимости пестовать безвестное имя и раннюю юность, и я уже не смею расчитывать на снисходительность, с какой я был принят. Я не ищу благосклонной улыбки минутной моды. Я добровольно покидаю ряды ее любимцев и смиренно благодарю за ту благосклонность, с какой она встречала мои слабые опыты в течение десяти лет моей жизни.
(68) Когда я писал эту трагедию, я был один, в деревне, никого не видал, читал одни газеты и т. д.... тем охотнее, что я всегда полагал романтизм единственно пригодным для нашей сцены; я убедился, что ошибался. Я испытывал великое отвращение, отдавая читателям свою трагедию, и по крайней мере хотел предварить ее предисловием и сопроводить ее примечаниями. Но нахожу вс° это совершенно бесполезным.
(69) К предисловию. Так как читатели и критика приняли с страстным снисхождением мои первые опыты, и в такое время, когда строгость и недоброжелательство вероятно отвратили бы меня от набираемого мной поприща, я обязан им полной признательностью и считаю, что они более не в долгу у меня - так как их суровость или безразличие ныне оказывают малое влияние на мои труды. (Франц.).
(70) А я утверждаю что стихи мои хороши (франц.)
(71) <Неистовый> Роланд, песнь V, октава VIII (итал.)
(72) следовательно (латин.)
(73) Как человек благородного происхождения оскорбляют и не дерутся (франц.)
(74) но тем лучше (итал.)
(75) (самого национального и самого популярного) (франц.)
(76) Однако, вы очень податливы на искушение.
И тело производит сильное впечатление на ваши чувства!
Не понимаю, право, что за пылкость вас одолела.
Я совсем не так быстра на плотские желания,
И когда б я увидела вас голым с головы до пят, -
Вся ваша кожа меня бы не соблазнила. (франц.)
(77) Книги имеют свою судьбу (латин.)
(78) Саути
(79) А я утверждаю, что стихи мои хороши (франц.)
(80) как человек благородного происхождения оскорбляют и не дерутся (франц.)
(81) Над этим посмеялись, я сам еще смеюсь. (франц.)
(82) Аристократов на фонарь (франц.)
(83) пойдет (франц.)
(84) кстати (франц.)
(85) предупреждение читателю (франц.)
(86) они не так глупы (франц.)
(87) аристократов на фонарь
(88) Религиозные гармонии (франц.)
(89) Виктор Гюго (франц.)
(90) Мюссе (франц.)
(91) Порция (франц.)
(92) Каштаны с жару (франц.)
(93) Мардош (франц.).
(94) Трудно хорошо выразить общие вещи (латин.)
(95) Послание к Пизонам (латин.)
(96) (герой - король комедии) (франц.)
(97) Я скроюсь в этой комнате (франц.)
(98) Скрытый близ сих мест, и вас увижу, госпожа (франц.)
(99) Да, вот Агамемнон (франц.)
(100) труверов (франц.)
(101) Словцо, украшенное двумя рифмами (франц.)
(102) волшебный фонарь (франц.)
(103) Газета прений (франц.)
(104) Эдинбургское обозрение (англ.)
(105) Для того, кто хочет утопиться, место хорошо выбрано.
В любой день стоит только пойти сюда,
Спрятать одежду под этой березой
И, словно для купанья, погрузиться в воду:
Не в неистовстве, стремглав,
Но присесть, поглядеть вокруг; следить
За длинным отблеском солнечного луча на листве и на воде;
Затем когда почувствуешь, что дух исчерпал себя до конца,
И озябнешь, тогда, не затягивая праздника,
Нырнуть головой, чтобы больше ее не поднимать.
Вот моя заветная мечта, когда я задумываю умереть.
Я всегда одиноко плакал и страдал;
Ничье сердце не билось рядом с моим, когда я проходил жизненный путь.
Так же, как я жил, пусть я умру - тайно,
Без шума, без криков, без толпы собравшихся соседей.
Жаворонок, умирая, прячется во ржи,
Соловей, чувствуя, что голос его ослабевает,
И приближается холодный ветер, и опадает его оперение,
Исчезает из жизни незаметно для всех, как лесное эхо:
Я так же хочу исчезнуть. Только через месяц или два,
Может быть, через год, однажды вечером,
Пастух в поисках за заблудившейся козой,
Или охотник, спустившись к ручью и заметив,
Что его собака бросилась туда и возвратилась с лаем,
Взглянет: луна, с ним вместе смотря,
Осветит тусклым сиянием это тело -
И внезапно он побежит до самого поселка, без оглядки.
Несколько местных жителей придут ранним утром,
Вытянут за волосы неузнаваемый труп,
Эти обрывки тела и кости, забитые песком.
И, примешивая шутки к каким-нибудь глупым россказням,
Долго будут совещаться над моими почерневшими останками
И, наконец, повезут их на тачке на кладбище,
Поскорее заколотят их в какой-нибудь старый гроб,
Который священник трижды окропит святой водой,
И оставят меня без имени, без деревянного креста! (франц.).
(106) Мой друг, вот вы отец новорожденного;
Это еще один мальчик; небо даровало его вам
Прекрасного, свежего, радостно улыбающегося этой горькой жизни.
Он стоил едва лишь нескольких стонов своей матери.
Ночь; я вижу вас... При легком шуме сон
Обнял розового ребенка на белой спящей груди,
А вы, отец, бодрствуя у камина,
Углубившись в раздумья и склонив голову,
Вы часто оборачиваетесь, чтобы вновь увидеть, - о счастье! -
Младенца, мать, и брата, и сестру,
Как пастырь, радующийся своим новым рунам,
Или как хозяин, ввечеру считающий снопы хлеба.
В этот торжественный час, в этом глубоком покое,
Кто, кроме вас, знает бездну, в которой тает ваше сердце, друг?
Кто знает ваши слезы, ваши немые ласки,
Сокровища гения, изливающиеся в нежности,
Стон орла, более грустный, чем у голубки в гнезде,
Потоки, струящиеся с гранитного утеса,
И бесчисленные ручьи от снега,
Тающего под зноем норвежского лета на склонах ледника?
Живите, будьте счастливы и когда-нибудь воспойте
Нам эти сверхчеловеческие тайны невыразимой любви.
А я в это время также бодрствую,
Не у голубых занавесей розового детства,
Не у брачного ложа, орошенного благовониями,
Но у холодного одра, над телом усопшего.
Это - сосед, подагрический старик, умерший от камня в печени,
Его племянницы позвали меня, я здесь по их просьбе;
Один я присел к одру с девяти часов вечера,
В главах постели - черный деревянный крест
С костяным распятием положен меж двух свечей,
На стуле; рядом ветка самшита, дорогого для верующих,
Мокнет в тарелке, и я вижу под простыней
Мертвого, во всю длину, со сжатыми ногами и скрещенным руками.
О! если бы, по крайней мере, я долгое время знал
Этого мертвеца при жизни! Если бы мне хотелось
Поцеловать этот желтый лоб в последний раз!
Если бы, глядя вс° время на эти жесткие прямые складки,
Я бы, наконец, увидел, как что-то шевелится,
Движется подобно ноге отдыхающего человека,
И что пламя голубеет! Если бы я услышал,
Как заскрипела кровать!.. или если бы я мог молиться!
Но нет: никакого священного ужаса, никакого нежного воспоминания.
Я смотрю и не вижу, слушаю и не слышу.
Каждый час бьет медленно, и когда, переутомленный
От этого удручающего спокойствия и этих глупых грез,
Я подхожу к окну немного подышать,
(Так как на полночном небе только что родился серп месяца),
Вон, вдруг, над далекой крышей дома,
Не на востоке, вспыхивает небосклон,
И я слышу вместо песни
Лай собак, воющих на пожар. (франц.).
(107) Нет, моя муза - не блистающая одалиска,
С черными блестящими волосами, с продолговатыми глазами гурии,
Пляшущая с обнаженной грудью, при резких звуках своего голоса,
Это не юная и розовая Пери,
Сверкающие крылья которой затмили бы хвост прекрасного павлина,
Не белокрылая и голубокрылая фея, -
Эти две сестры-соперницы, которые открывают миры и небеса
Ослепленному светом ребенку, лишь только он скажет да.
Она - о моя обожаемая муза! -
Не дева иль плачущая вдова,
Одинокая обитательница пустынного монастыря
Или башни без вассалов, которая бродит под сводами,
Произнося чье-то имя; спускается в рыцарские гробницы,
Склоняя колени, широко покрывает плиты бархатом платья
И, приникнув челом к мрамору, изливает со слезами,
В мелодичном гимне свои благородные несчастия.
Нет. - Но, когда ваша скорбь одиноко бредет по лесу,
Видали вы там, в глубине, хижину
Под высохшим деревом? Рядом с нею вырыта канавка;
Девушка постоянно стирает там ветхое белье.
Может быть, при виде вас, она опустила голову,
Так как, при всей своей бедности, она из хорошей семьи;
Она могла бы, как и другая, в более счастливые дни
Блистать в свете и цвести для любви;
Мчаться в экипаже; бывать на балах, на гуляньях;
Вдыхать на балконе ароматы и серенады;
Или своей золотой арфой возбуждая сотни соперников,
Видеть лишь одну улыбку среди бесчисленных рукоплесканий.
Но небо с самого начала потемнело над нею,
И деревцо, едва родившись, было побито градом:
Она прядет, шьет и ухаживает дома
За старым, слепым и безумным отцом (франц.)
(108) ... раздирающий кашель
Прерывает ее песню, испускает крик со свистом
И извергает кровяные сгустки из ее больной груди. (франц.)
(109) Я всегда знавал ее задумчивой и строгой;
Ребенком она редко принимала участие
В забавах веселого детства, она уже была рассудительна,
И когда ее маленькие сестры бегали по траве,
Она первая напоминала им о часе,
О том, что пора уже идти домой,
Что она услышала звон колокола,
Что запрещено подходить к каналу,
Пугать в роще ручную лань,
Играя, подбегать слишком близко к птичнику,
И сестры слушались ее. Скоро ей исполнилось пятнадцать лет,
И ее разум украсился очарованиями более привлекательными:
Прикрытая грудь, ясное чело, на котором почиет спокойствие.
Розовое лицо под прекрасными темными волосами,
Скромные губы со сдержанной улыбкой.
Холодный и трезвый разговор, который, однако, нравится,
Нежный и твердый голос, никогда не дрожащий,
И черные, сходящиеся брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720