П. А. Осиповой.
Около (не позднее) 26 октября 1835 г. Петербург.
Me voici, Madame, arrivй а Pйtersbourg. Imaginez-vous que le silence de ma femme provenait de ce qu'elle s'йtait mis dans la tкte d'adresser ses lettres а Опочка. Dieu sait d'oщ cela lui est venu. En tout cas je vous supplie d'y envoyer un de nos gens, pour faire dire au maоtre de poste que je ne suis plus а la campagne et qu'il renvoyй tout ce qu'il а Pйtersbourg.
J'ai trouvй ma pauvre mиre а l'extremitй, elle йtait venue de Pavlovsk pour chercher un logement, et elle est tombйe subitement en faiblesse chez Md Княжнин, oщ elle s'йtait arrкtйe. Rauch et Spaski n'ont aucune espйrance. Dans cette triste situation j'ai encore le chagrin de voir ma pauvre Natalie en but а la haine du monde. On dit partout qu'il est affreux qu'elle soit si йlйgante, quand son beau-pиre et sa belle-mиre n'ont pas de quoi manger, et que sa belle-mиre se meurt chez des йtrangers. Vous savez ce qu'il en est. On ne peut pas dire а la rigueur qu'un homme qui a 1,200 paysans soit dans la misиre. C'est mon pиre qui a quelque chose, et c'est moi qui n'ai rien. En tout cas Natalie n'a que faire dans tout cela; c'est moi qui devrait en rйpondre. Si ma mиre s'йtait venue йtablir chez moi, Natalie, comme de raison, l'aurait reзue. Mais une maison froide, remplie de marmaille et encombrйe de monde n'est guиre convenable а une malade. Ma mиre est mieux chez elle. Je l'ai trouvйe dйjа dйmйnagйe; mon pиre est dans un йtat bien а plaindre. Quant а moi, je fais de la bile, et je suis tout abasourdi.
Croyez m'en, chиre Madame Ossipof, la vie toute sьsse Gewohnheit qu'elle est, a une amertume qui finit par la rendre dйgoыtante et c'est un vilain tas de boue que le monde. J'aime mieux Тригорское. Je vous salue de tout mon c-ur.
Адрес: Ее высокородию
м. г. Прасковьи Александровне
Осиповой
Во Псков - оттоле в село Тригорское.
1106. H. Иванов - Пушкину.
2 ноября 1835 г. Петербург.
С. Петерб.
1835
Ноября 2.
Милостивейший государь
Александр Сергеевич!
Простите великодушно молодому человеку, близкому к совершенной погибели и испрашивающему Вашей помощи, за беспокойство, которое он осмеливается Вам делать своею отчаянною просьбою, в надежде, что благородная душа Ваша тронется стонами несчастия и злополучия.
Незнание света, любовь к изящному, беспокойная душа, пылкие страсти довели пишущего к Вам сии строки до последней крайности. В многолюдном городе не имея ни одного человека, могущего бы подать ему помощь, он обращается к Вам. Непонимаемый людьми, коим сама природа со дня его рождения должна бы вдохнуть к нему нежнейшую любовь и горячность, презренный ими, так рано испытавший злость людскую, коварство и клевету, неподдерживаемый ни одною рукою во время хотя краткого, но печального поприща по земле, им пройденного, не имея ни одного сердца, которое бы билось для него и своим участием облегчило ему тяжесть жизни, - он ожесточил свое сердце, омрачил ум сомнениями, юность, драгоценный перл жизни, запятнал пороками, ожесточением и преступлениями - - и пал, как ангел, отторгнутый толпою демонов от светлого неба, но унесший в мрачную бездну ада воспоминание о первобытной отчизне своей. - Он пал - и теперь, как путник, описанный в притче евангельской, лежит среди дороги мира с растерзанным от страстей сердцем, измученный, погибающий: напрасно он взывает к мимоидущим - и Левит и Судия, Раввин и воин - и все проходящие хлоднокровны, не отвечают на его болезненные вопли, скорбные стоны; иным как будто отрадно, весело утешаться страданиями собрата; прежде столь сильного жизнию, гордого, пылкого; другим - стыдно дать руку помощи несчастному, потому, что они замарают ее в грязной луже, где повержен он; третьи нарочно глубже и глубже в оную его втаптывают... Aх, кто же тот самарянин или мытарь, - который на язвы его возлиет елей утешения и растерзанное сердце исцелит слезами соболезнования.
Несчастный образ воспитания, воспитания деспотического - развил и придал ему страсти, - коих, при другом случае, он, может быть, не узнал бы. Воспитатели, впрочем люди добрые и честные, так ревностно старались потушить в сердце его божественную искру поэзии, приближающую человека к божеству, и на беду несчастливца - утушили, но не совсем. Эта полузатушенная искра превратилась в пламень - ах! не освещающий, не согревающий душу его, но сожигающий ее. Пылкий, неопытный, он всеми силами старался, чтоб для него были
Жизнь и Поэзия одно...
Но он гнался за призраком, за тенью предмета, не на земле находящегося. В гордости он хотел стать выше других и отдельно; как Икар, забыв свою природу, хотел вознестись к небу - и пал, пал. Перессорившись с жизнию, с людьми, с самим собою, стесненный земными нуждами, с телом, истомленным адскою болезнию, мир божий претворившею ему в ад, которая, как червь, по капле в день сосет кровь из его сердца, - - он теперь находится в ужасном состоянии человека, который стремился на высоту горы, чтоб ближе встать к светлому, ясному, безмятежному небу, и вдруг увидел под ногами пропасть и в пропасти чудовищ, готовых пожрать дерзновенного. - - Еще шаг, еще минута - и он низринется в нее, и чудовища растерзают его. - Как Прометей мифологический, хищник небесного огня, - прикован он цепями нужды к ужасной скале нищеты, а коршуны - страсти неумолимо терзают его сердце: его вопли теряются в воздухе!..
О ты, Собрат мой по скорбной, печальной жизни, - - внемли мне, умоляю Тебя, если только жестокосердие, неблагодарность и злость людей не оледенили Твоего сердца; внемли для жалости - - мне 20-ть лет, но я не знал, что такое радость, счастие, и жизнь моя до сей поры была не иное что, как продолжительное мучение. - Не зная лично Тебя, я разгадал Твою душу, я проник ее - Я познал Тебя - и печальные, унылые строфы Твоих поэм были друзьями, утешителями моего увядшего сердца. - Ко многим я обращался, ко многим, коих почитал достойными видеть свои слезы, - но они отвергли меня или с хладнокровием говорили мне: терпение!.... Теперь обращаюсь к Тебе, и надежда, единственный остаток от моей мгновенной юности, шепчет мне, что Ты не без сострадания услышишь голос собрата Твоего ужасно обманутого мечтами и жизнию...
Твоя молодость - прости меня за многословие! может быть протекла среди шума пиров и звона чаш; Твое отрочество наверное подарило Тебя воспоминаниями невинности, спокойствия - я, - ах! не знал дней младенчества души и спокойствия, и половина юности моей протекла в тяжелом заключения, врознь от общества и людей, подарила меня угрюмостию и мрачными мечтами; - после я сорвался с цепей своих как тигр и, стремясь в родную дебрь, погряз в тине смрадного болота; Твое мужество украшала, может быть, любовь, хотя и безнадежная; дружба вела Тебя за руку и, прижимая к сердцу, целила Твои язвы: в любви и дружбе я вижу то фантастические призраки Пери, то нагие, отвратительные скелеты; сам Ты сказал, что поэзия Тебя нигде не оставляла, ни среди пиршеств, ни в пустыне, ни среди многолюдного города; исполнилось Твое назначение - Ты [и] пел - и жадно внимали Тебе; Ты утешал сердца. Ты проникал в них - - и я не чужд был этих мечтаний, коварных обольстителей моего сердца, друзей на минуту. - Были минуты, когда кровь моя пылала, в кои мрак отдаленных веков яснел пред моими умственными взорами, и предо мною являлись два призрака древности во всем своем гигантском величии - - минута, другая - и после вещественность снова, еще жесточее обхватывала меня, как змей, забавляющийся своею добычею: то разовьет он свои кольцы, и добыча его, вздыхая свободно, мыслит о побеге и свободе, - то снова стискивает он ее в своих губительных объятиях.
Ты может быть, о мой Собрат! начнешь презирать меня, за нижеследующие строки, но не могу удержаться, чтоб не воскликнуть: пагубный, губительный дар фантазии - зачем достался ты мне в удел; зачем мои потребности не ограничиваются желаниями удовлетворения грубой природе! - Отрицаюсь от тебя, дар губительный!.. Без тебя я не был бы преступником своих должностей; лишенный тебя, не взирал бы я на небо главами Манфреда, стоящего на скале и готового низринуться в пропасть; не имея тебя, я не томился бы желанием Фауста - - ( о суетный, безумный изыскатель!) - - приподнять завесу, разделяющую наш вещественный мир от мира духовного; в двадцать лет не мыслил бы, с ужасом, что может бы<ть> мне приведется много, много жить на белом свете; не стенал бы на ложе своем, во время всеобщего спокойствия, как заживопогребенный в тесном гробе!.......
Повсюду страсти роковые -
И от Судеб защиты нет!..
Как часто, в ожесточении сердца, я хотел убить жар сердца и души подобно мужам древности, Диогенам, Драконам, Регулам, Брутам, Катонам... Я торжествовал, мысленно почитая себя сходным с ними; находил в себе ту же твердость, то же презрение к жизни - - и нечаянно открывалась под ногами моими западня искушения, и я лежал за мгновенное спокойствие, и отдых<ал> долго, долго в объятиях порока, иногда самого гнуснейшего - - - о милосердый творче! Существо всех существ, умилосердись надо мною! Ущедри создание твое, владыко!..
Еслиб я жил не в этом болотном, гранитном Петербурге, где повсюду гранит: от памятников и тротуаров до сердец жителей - - я готов был бы бежать в дремучие дебри: там, днем прятался бы я от насмешливого, укорительного дневного света, а ночью, при выходе тихих звезд, жителей безмятежного эфира, подобно дикому зверю, наполнял бы поляны и рощи рыканием и стонами, проклиная самого себя, терзал бы свою грудь и рвал волосы............
-----
Утомленный тяжестию горестных воспоминаний, подавленный ими, я не в состоянии более продолжать рассказа о печальной моей жизни, утешая себя надеждою, что не смех воспоследует за прочтением моего письма. Наверное сердце Ваше тронется и пред умственными взорами Вашими воскреснет память о собственных Ваших страданиях и печалях. - Помогите мне, если можите. - Река течет среди селений, а иногда в капля воды в состоянии возвратить жизнь путнику, погибающему среди жгучих песков пустыни. - - - - Скрепив сердце - - - я испрашиваю у Вас денежного пособия, не превышающего 550 рублей, с тем условием, что ежели Вы по благородству души Вашей дадите мне оное, - не будите отказываться принять оное обратно, когда труд и старание позволят мне возвратить Вам вышеупомянутую сумму. Также умоляю Вас доставить, ежели можите, случай поправить свое положение на службе обществу
В сих случаях прошу адресовать в С.-Петербург, в 3-ю роту Измайловского полка • 12-й в дом г. Сурина, что против лавочьки, на имя Никанора Иванова, живущего в дворе, во флигеле вышеупомянутого дома. -
Если ж - - письмо это, длинное письмо! - отвлекши Вас, может быть, от важного труда, оскорбляет Вас, - - то простите нижеподписавшемуся за безрассудные просьбы и утомление многоречием ради бога и человечества!
Милостивейший государь
Александр Сергеевич!
Покорнейший слуга Ваш
Никанор Иванов.
NB. Не зная, где именно живете Вы, я адрессовал письмо это [на имя] к книгопродавцу А. Ф. Смирдину, полагая, что ему без сомнения известно место Вашего жительства, и просил его переслать к Вам. - Может быть, он будет столько добр, что отделит от дня четверть часа и не пожалеет 60 коп. для отсылки письма на почту. -
О, не медлите, умоляю Вас!... Будьте подобием ангела-спасителя для человека, отринутого всеми, униженного судьбою и близкого уже не к погибели тела, а к совершенной гибели души. - - По крайней мере удостойте обратившегося к Вам несчастливца несколькими строчьками: и его сердцу будет легче, сердцу, на коем со дня младенчества тяготеет свинцовая лава судьбы. - Дополните Вы сами то, что я не сказал здесь; перо не в состоянии выразить чувств души - - но еслиб могло, то клянусь, самый бесчувственнейший из людей, слушая повесть моих злоключений, по малой мере на полтора дня лишился бы аппетита. - - Ужасный жребий Жильберта или Чаттертона угрожает мне - - а знаете, хоть как не умствуй, а собственное сердце трепещет, замирает и говорит: а вечность? - Небо отвергло меня, хотя и распростирался пред ним в смирении и прахе; люди, коих я прижимал к сердцу, сжимая меня а объятиях, вонзали мне кинжал: on dit, que la folie est un mal; on a tort - c'est bien.... я бы желал помешаться или клянусь, за счастие почел бы, еслиб мог родиться грубым, беззаботным, но спокойным поселянином, или выбрать жребий дикого, воинственного сына степей и гор. - -
1107. И. И. Лажечникову.
3 ноября 1835 г. Петербург.
Милостивый государь,
Иван Иванович!
Во-первых, должен я просить у вас прощения за медленность и неисправность свою. Портрет Пугачева получил месяц тому назад, и возвратясь из деревни узнал я, что до сих пор экземпляр его Истории вам не доставлен. Возвращаю вам рукопись Рычкова, коей пользовался я по вашей благосклонности.
Позвольте, милостивый государь, благодарить вас теперь за прекрасные романы, которые все мы прочли с такою жадностию и с таким наслаждением. Может быть, в художественном отношении, Ледяной Дом и выше Последнего Новика, но истина историческая в нем не соблюдена, и это со временем, когда дело Волынского будет обнародовано, конечно, повредит вашему созданию; но поэзия останется всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык. За Василия Тредьяковского, признаюсь, я готов с вами поспорить. Вы оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности нашей. В деле же Волынского играет он лице мученика. Его донесение Академии трогательно чрезвычайно. Нельзя его читать без негодования на его мучителя. О Бироне можно бы также потолковать. Он имел несчастие быть немцем; на него свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах народа. Впрочем он имел великий ум и великие таланты.
Позвольте сделать вам филологический вопрос, коего разрешение для меня важно: в каком смысле упомянули вы слово хобот в последнем вашем творении и по какому наречию?
Препоручая себя вашей благосклонности, честь имею быть с глубочайшим почтением,
милостивый государь,
Вашим покорнейшим слугою
Александр Пушкин.
3 ноября 1835 г.
С. Петербург.
1108. А. А. Фукс - Пушкину.
15 ноября 1835 г. Казань.
Милостивый го<сударь>
Александр <Сергеевич>
От 15 август<а..................................................>
<по>лучить письмо<.......................................>
которым вы ме<ня...........................................>
История Пугачевс<кого бунта........................>
книг не получа<ла............................................>
<............................................................................>
книги отпр<.......................................................>
бла>годарною. С ис<тинным почтением.......>
<быть вам ........................................................>
<Милостивый государь>
Н<авсегда покорнейшая>
1835-го года <Александра Фукс>
Ноября 15
Казань.
1109. П. А. Клейнмихелю.
19 ноября 1835 г. Петербург.
Милостивый государь
Петр Андреевич,
Возвратясь из путешествия, нашел я предписание Вашего высокопревосходительства, коему и поспешил повиноваться. Книги и бумаги, коими пользовался я по благосклонности его сиятельства графа Чернышева, возвращены мною в Военное министерство.
Обращаюсь к Вашему высокопревосходительству с покорнейшею просьбою: в Главном Штабе находится одна, мне еще неизвестная книга, содержащая последние письма и донесения генерала Бибикова (1774 года). Мне было бы необходимо справиться с сими документами; осмеливаюсь просить на то соизволения Вашего высокопревосходительства.
С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь,
Вашего высокопревосходительства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
19 ноября
1835.
1110. И. И. Лажечников - Пушкину.
22 ноября 1835 г. Тверь.
Милостивый государь,
Александр Сергеевич!
Считаю за честь поднять перчатку, брошенную таким славным, как Вы, литературным подвижником.
В письме своем от 3-го ноября Вы упрекаете меня в несоблюдении исторической верности и говорите, что со временем, когда дело Волынского будет обнародовано, это повредит моему Л.<едяному> Дому. Дело Волынского?... В нынешнее время скептицизма и строгих исторических исследований примут ли это дело безусловно, как акт, на который можно положиться историку потому только, что он лежал в Государственном архиве? Рассудок спросит сначала, кто были его составители. Поверят ли обвинениям и подписям лиц, из коих большая часть были враги осужденного и все клевреты временщика, люди, купленные надеждою почестей и других выгод, страхом Сибири и казни, люди слабые, эавистники и ненавистники? Все были адвокаты ужасной власти: кто был адвокатом со стороны Волынского?.. Один Ушаков имел только смелость плакать, подписывая смертный приговор тому, которого в душе почитал невинным. На это есть также своего рода акты. Приказано было обвинить Волынского во что б ни стало (а приказывал тот, кого боялась сама императрица), и на бедного взвалили всякую чепуху, лишь бы поболее обвинительных пунктов было - между прочим такие преступления, за которые и в наше время не взыскали бы строго с людей сильных и знатных: на пример, что он был будто строг с своими людьми и поколотил Тредьяковского, которого только плохенький не бил. Где я тут логический вывод справедливости акта, на который вы указываете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720
Около (не позднее) 26 октября 1835 г. Петербург.
Me voici, Madame, arrivй а Pйtersbourg. Imaginez-vous que le silence de ma femme provenait de ce qu'elle s'йtait mis dans la tкte d'adresser ses lettres а Опочка. Dieu sait d'oщ cela lui est venu. En tout cas je vous supplie d'y envoyer un de nos gens, pour faire dire au maоtre de poste que je ne suis plus а la campagne et qu'il renvoyй tout ce qu'il а Pйtersbourg.
J'ai trouvй ma pauvre mиre а l'extremitй, elle йtait venue de Pavlovsk pour chercher un logement, et elle est tombйe subitement en faiblesse chez Md Княжнин, oщ elle s'йtait arrкtйe. Rauch et Spaski n'ont aucune espйrance. Dans cette triste situation j'ai encore le chagrin de voir ma pauvre Natalie en but а la haine du monde. On dit partout qu'il est affreux qu'elle soit si йlйgante, quand son beau-pиre et sa belle-mиre n'ont pas de quoi manger, et que sa belle-mиre se meurt chez des йtrangers. Vous savez ce qu'il en est. On ne peut pas dire а la rigueur qu'un homme qui a 1,200 paysans soit dans la misиre. C'est mon pиre qui a quelque chose, et c'est moi qui n'ai rien. En tout cas Natalie n'a que faire dans tout cela; c'est moi qui devrait en rйpondre. Si ma mиre s'йtait venue йtablir chez moi, Natalie, comme de raison, l'aurait reзue. Mais une maison froide, remplie de marmaille et encombrйe de monde n'est guиre convenable а une malade. Ma mиre est mieux chez elle. Je l'ai trouvйe dйjа dйmйnagйe; mon pиre est dans un йtat bien а plaindre. Quant а moi, je fais de la bile, et je suis tout abasourdi.
Croyez m'en, chиre Madame Ossipof, la vie toute sьsse Gewohnheit qu'elle est, a une amertume qui finit par la rendre dйgoыtante et c'est un vilain tas de boue que le monde. J'aime mieux Тригорское. Je vous salue de tout mon c-ur.
Адрес: Ее высокородию
м. г. Прасковьи Александровне
Осиповой
Во Псков - оттоле в село Тригорское.
1106. H. Иванов - Пушкину.
2 ноября 1835 г. Петербург.
С. Петерб.
1835
Ноября 2.
Милостивейший государь
Александр Сергеевич!
Простите великодушно молодому человеку, близкому к совершенной погибели и испрашивающему Вашей помощи, за беспокойство, которое он осмеливается Вам делать своею отчаянною просьбою, в надежде, что благородная душа Ваша тронется стонами несчастия и злополучия.
Незнание света, любовь к изящному, беспокойная душа, пылкие страсти довели пишущего к Вам сии строки до последней крайности. В многолюдном городе не имея ни одного человека, могущего бы подать ему помощь, он обращается к Вам. Непонимаемый людьми, коим сама природа со дня его рождения должна бы вдохнуть к нему нежнейшую любовь и горячность, презренный ими, так рано испытавший злость людскую, коварство и клевету, неподдерживаемый ни одною рукою во время хотя краткого, но печального поприща по земле, им пройденного, не имея ни одного сердца, которое бы билось для него и своим участием облегчило ему тяжесть жизни, - он ожесточил свое сердце, омрачил ум сомнениями, юность, драгоценный перл жизни, запятнал пороками, ожесточением и преступлениями - - и пал, как ангел, отторгнутый толпою демонов от светлого неба, но унесший в мрачную бездну ада воспоминание о первобытной отчизне своей. - Он пал - и теперь, как путник, описанный в притче евангельской, лежит среди дороги мира с растерзанным от страстей сердцем, измученный, погибающий: напрасно он взывает к мимоидущим - и Левит и Судия, Раввин и воин - и все проходящие хлоднокровны, не отвечают на его болезненные вопли, скорбные стоны; иным как будто отрадно, весело утешаться страданиями собрата; прежде столь сильного жизнию, гордого, пылкого; другим - стыдно дать руку помощи несчастному, потому, что они замарают ее в грязной луже, где повержен он; третьи нарочно глубже и глубже в оную его втаптывают... Aх, кто же тот самарянин или мытарь, - который на язвы его возлиет елей утешения и растерзанное сердце исцелит слезами соболезнования.
Несчастный образ воспитания, воспитания деспотического - развил и придал ему страсти, - коих, при другом случае, он, может быть, не узнал бы. Воспитатели, впрочем люди добрые и честные, так ревностно старались потушить в сердце его божественную искру поэзии, приближающую человека к божеству, и на беду несчастливца - утушили, но не совсем. Эта полузатушенная искра превратилась в пламень - ах! не освещающий, не согревающий душу его, но сожигающий ее. Пылкий, неопытный, он всеми силами старался, чтоб для него были
Жизнь и Поэзия одно...
Но он гнался за призраком, за тенью предмета, не на земле находящегося. В гордости он хотел стать выше других и отдельно; как Икар, забыв свою природу, хотел вознестись к небу - и пал, пал. Перессорившись с жизнию, с людьми, с самим собою, стесненный земными нуждами, с телом, истомленным адскою болезнию, мир божий претворившею ему в ад, которая, как червь, по капле в день сосет кровь из его сердца, - - он теперь находится в ужасном состоянии человека, который стремился на высоту горы, чтоб ближе встать к светлому, ясному, безмятежному небу, и вдруг увидел под ногами пропасть и в пропасти чудовищ, готовых пожрать дерзновенного. - - Еще шаг, еще минута - и он низринется в нее, и чудовища растерзают его. - Как Прометей мифологический, хищник небесного огня, - прикован он цепями нужды к ужасной скале нищеты, а коршуны - страсти неумолимо терзают его сердце: его вопли теряются в воздухе!..
О ты, Собрат мой по скорбной, печальной жизни, - - внемли мне, умоляю Тебя, если только жестокосердие, неблагодарность и злость людей не оледенили Твоего сердца; внемли для жалости - - мне 20-ть лет, но я не знал, что такое радость, счастие, и жизнь моя до сей поры была не иное что, как продолжительное мучение. - Не зная лично Тебя, я разгадал Твою душу, я проник ее - Я познал Тебя - и печальные, унылые строфы Твоих поэм были друзьями, утешителями моего увядшего сердца. - Ко многим я обращался, ко многим, коих почитал достойными видеть свои слезы, - но они отвергли меня или с хладнокровием говорили мне: терпение!.... Теперь обращаюсь к Тебе, и надежда, единственный остаток от моей мгновенной юности, шепчет мне, что Ты не без сострадания услышишь голос собрата Твоего ужасно обманутого мечтами и жизнию...
Твоя молодость - прости меня за многословие! может быть протекла среди шума пиров и звона чаш; Твое отрочество наверное подарило Тебя воспоминаниями невинности, спокойствия - я, - ах! не знал дней младенчества души и спокойствия, и половина юности моей протекла в тяжелом заключения, врознь от общества и людей, подарила меня угрюмостию и мрачными мечтами; - после я сорвался с цепей своих как тигр и, стремясь в родную дебрь, погряз в тине смрадного болота; Твое мужество украшала, может быть, любовь, хотя и безнадежная; дружба вела Тебя за руку и, прижимая к сердцу, целила Твои язвы: в любви и дружбе я вижу то фантастические призраки Пери, то нагие, отвратительные скелеты; сам Ты сказал, что поэзия Тебя нигде не оставляла, ни среди пиршеств, ни в пустыне, ни среди многолюдного города; исполнилось Твое назначение - Ты [и] пел - и жадно внимали Тебе; Ты утешал сердца. Ты проникал в них - - и я не чужд был этих мечтаний, коварных обольстителей моего сердца, друзей на минуту. - Были минуты, когда кровь моя пылала, в кои мрак отдаленных веков яснел пред моими умственными взорами, и предо мною являлись два призрака древности во всем своем гигантском величии - - минута, другая - и после вещественность снова, еще жесточее обхватывала меня, как змей, забавляющийся своею добычею: то разовьет он свои кольцы, и добыча его, вздыхая свободно, мыслит о побеге и свободе, - то снова стискивает он ее в своих губительных объятиях.
Ты может быть, о мой Собрат! начнешь презирать меня, за нижеследующие строки, но не могу удержаться, чтоб не воскликнуть: пагубный, губительный дар фантазии - зачем достался ты мне в удел; зачем мои потребности не ограничиваются желаниями удовлетворения грубой природе! - Отрицаюсь от тебя, дар губительный!.. Без тебя я не был бы преступником своих должностей; лишенный тебя, не взирал бы я на небо главами Манфреда, стоящего на скале и готового низринуться в пропасть; не имея тебя, я не томился бы желанием Фауста - - ( о суетный, безумный изыскатель!) - - приподнять завесу, разделяющую наш вещественный мир от мира духовного; в двадцать лет не мыслил бы, с ужасом, что может бы<ть> мне приведется много, много жить на белом свете; не стенал бы на ложе своем, во время всеобщего спокойствия, как заживопогребенный в тесном гробе!.......
Повсюду страсти роковые -
И от Судеб защиты нет!..
Как часто, в ожесточении сердца, я хотел убить жар сердца и души подобно мужам древности, Диогенам, Драконам, Регулам, Брутам, Катонам... Я торжествовал, мысленно почитая себя сходным с ними; находил в себе ту же твердость, то же презрение к жизни - - и нечаянно открывалась под ногами моими западня искушения, и я лежал за мгновенное спокойствие, и отдых<ал> долго, долго в объятиях порока, иногда самого гнуснейшего - - - о милосердый творче! Существо всех существ, умилосердись надо мною! Ущедри создание твое, владыко!..
Еслиб я жил не в этом болотном, гранитном Петербурге, где повсюду гранит: от памятников и тротуаров до сердец жителей - - я готов был бы бежать в дремучие дебри: там, днем прятался бы я от насмешливого, укорительного дневного света, а ночью, при выходе тихих звезд, жителей безмятежного эфира, подобно дикому зверю, наполнял бы поляны и рощи рыканием и стонами, проклиная самого себя, терзал бы свою грудь и рвал волосы............
-----
Утомленный тяжестию горестных воспоминаний, подавленный ими, я не в состоянии более продолжать рассказа о печальной моей жизни, утешая себя надеждою, что не смех воспоследует за прочтением моего письма. Наверное сердце Ваше тронется и пред умственными взорами Вашими воскреснет память о собственных Ваших страданиях и печалях. - Помогите мне, если можите. - Река течет среди селений, а иногда в капля воды в состоянии возвратить жизнь путнику, погибающему среди жгучих песков пустыни. - - - - Скрепив сердце - - - я испрашиваю у Вас денежного пособия, не превышающего 550 рублей, с тем условием, что ежели Вы по благородству души Вашей дадите мне оное, - не будите отказываться принять оное обратно, когда труд и старание позволят мне возвратить Вам вышеупомянутую сумму. Также умоляю Вас доставить, ежели можите, случай поправить свое положение на службе обществу
В сих случаях прошу адресовать в С.-Петербург, в 3-ю роту Измайловского полка • 12-й в дом г. Сурина, что против лавочьки, на имя Никанора Иванова, живущего в дворе, во флигеле вышеупомянутого дома. -
Если ж - - письмо это, длинное письмо! - отвлекши Вас, может быть, от важного труда, оскорбляет Вас, - - то простите нижеподписавшемуся за безрассудные просьбы и утомление многоречием ради бога и человечества!
Милостивейший государь
Александр Сергеевич!
Покорнейший слуга Ваш
Никанор Иванов.
NB. Не зная, где именно живете Вы, я адрессовал письмо это [на имя] к книгопродавцу А. Ф. Смирдину, полагая, что ему без сомнения известно место Вашего жительства, и просил его переслать к Вам. - Может быть, он будет столько добр, что отделит от дня четверть часа и не пожалеет 60 коп. для отсылки письма на почту. -
О, не медлите, умоляю Вас!... Будьте подобием ангела-спасителя для человека, отринутого всеми, униженного судьбою и близкого уже не к погибели тела, а к совершенной гибели души. - - По крайней мере удостойте обратившегося к Вам несчастливца несколькими строчьками: и его сердцу будет легче, сердцу, на коем со дня младенчества тяготеет свинцовая лава судьбы. - Дополните Вы сами то, что я не сказал здесь; перо не в состоянии выразить чувств души - - но еслиб могло, то клянусь, самый бесчувственнейший из людей, слушая повесть моих злоключений, по малой мере на полтора дня лишился бы аппетита. - - Ужасный жребий Жильберта или Чаттертона угрожает мне - - а знаете, хоть как не умствуй, а собственное сердце трепещет, замирает и говорит: а вечность? - Небо отвергло меня, хотя и распростирался пред ним в смирении и прахе; люди, коих я прижимал к сердцу, сжимая меня а объятиях, вонзали мне кинжал: on dit, que la folie est un mal; on a tort - c'est bien.... я бы желал помешаться или клянусь, за счастие почел бы, еслиб мог родиться грубым, беззаботным, но спокойным поселянином, или выбрать жребий дикого, воинственного сына степей и гор. - -
1107. И. И. Лажечникову.
3 ноября 1835 г. Петербург.
Милостивый государь,
Иван Иванович!
Во-первых, должен я просить у вас прощения за медленность и неисправность свою. Портрет Пугачева получил месяц тому назад, и возвратясь из деревни узнал я, что до сих пор экземпляр его Истории вам не доставлен. Возвращаю вам рукопись Рычкова, коей пользовался я по вашей благосклонности.
Позвольте, милостивый государь, благодарить вас теперь за прекрасные романы, которые все мы прочли с такою жадностию и с таким наслаждением. Может быть, в художественном отношении, Ледяной Дом и выше Последнего Новика, но истина историческая в нем не соблюдена, и это со временем, когда дело Волынского будет обнародовано, конечно, повредит вашему созданию; но поэзия останется всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык. За Василия Тредьяковского, признаюсь, я готов с вами поспорить. Вы оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности нашей. В деле же Волынского играет он лице мученика. Его донесение Академии трогательно чрезвычайно. Нельзя его читать без негодования на его мучителя. О Бироне можно бы также потолковать. Он имел несчастие быть немцем; на него свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах народа. Впрочем он имел великий ум и великие таланты.
Позвольте сделать вам филологический вопрос, коего разрешение для меня важно: в каком смысле упомянули вы слово хобот в последнем вашем творении и по какому наречию?
Препоручая себя вашей благосклонности, честь имею быть с глубочайшим почтением,
милостивый государь,
Вашим покорнейшим слугою
Александр Пушкин.
3 ноября 1835 г.
С. Петербург.
1108. А. А. Фукс - Пушкину.
15 ноября 1835 г. Казань.
Милостивый го<сударь>
Александр <Сергеевич>
От 15 август<а..................................................>
<по>лучить письмо<.......................................>
которым вы ме<ня...........................................>
История Пугачевс<кого бунта........................>
книг не получа<ла............................................>
<............................................................................>
книги отпр<.......................................................>
бла>годарною. С ис<тинным почтением.......>
<быть вам ........................................................>
<Милостивый государь>
Н<авсегда покорнейшая>
1835-го года <Александра Фукс>
Ноября 15
Казань.
1109. П. А. Клейнмихелю.
19 ноября 1835 г. Петербург.
Милостивый государь
Петр Андреевич,
Возвратясь из путешествия, нашел я предписание Вашего высокопревосходительства, коему и поспешил повиноваться. Книги и бумаги, коими пользовался я по благосклонности его сиятельства графа Чернышева, возвращены мною в Военное министерство.
Обращаюсь к Вашему высокопревосходительству с покорнейшею просьбою: в Главном Штабе находится одна, мне еще неизвестная книга, содержащая последние письма и донесения генерала Бибикова (1774 года). Мне было бы необходимо справиться с сими документами; осмеливаюсь просить на то соизволения Вашего высокопревосходительства.
С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь,
Вашего высокопревосходительства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
19 ноября
1835.
1110. И. И. Лажечников - Пушкину.
22 ноября 1835 г. Тверь.
Милостивый государь,
Александр Сергеевич!
Считаю за честь поднять перчатку, брошенную таким славным, как Вы, литературным подвижником.
В письме своем от 3-го ноября Вы упрекаете меня в несоблюдении исторической верности и говорите, что со временем, когда дело Волынского будет обнародовано, это повредит моему Л.<едяному> Дому. Дело Волынского?... В нынешнее время скептицизма и строгих исторических исследований примут ли это дело безусловно, как акт, на который можно положиться историку потому только, что он лежал в Государственном архиве? Рассудок спросит сначала, кто были его составители. Поверят ли обвинениям и подписям лиц, из коих большая часть были враги осужденного и все клевреты временщика, люди, купленные надеждою почестей и других выгод, страхом Сибири и казни, люди слабые, эавистники и ненавистники? Все были адвокаты ужасной власти: кто был адвокатом со стороны Волынского?.. Один Ушаков имел только смелость плакать, подписывая смертный приговор тому, которого в душе почитал невинным. На это есть также своего рода акты. Приказано было обвинить Волынского во что б ни стало (а приказывал тот, кого боялась сама императрица), и на бедного взвалили всякую чепуху, лишь бы поболее обвинительных пунктов было - между прочим такие преступления, за которые и в наше время не взыскали бы строго с людей сильных и знатных: на пример, что он был будто строг с своими людьми и поколотил Тредьяковского, которого только плохенький не бил. Где я тут логический вывод справедливости акта, на который вы указываете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720