Эти институты опреде-
ленным образом активизируют массы; но с таким единственным
расчетом, чтобы их <активность> и <сознательность> всецело
работали на безоговорочное одобрение и поддержку решений,
принимаемых руководством страны.
Собственное неприятие демократических норм и процедур
политической жизни в советское время Сталин пытается оправ-
дать якобы незрелостью тех, кто хочет иметь демократические
порядки. Демократия <требует некоторого минимума культур-
ности членов ячейки и организации в целом и наличия некото-
рого минимума активности работников, которых можно выби-
рать и ставить на посты. А если такого минимума активности не
имеется в организации, если культурньэд уровень самой органи-
зации низок - как быть? Естественно, что здесь приходится
отступать от демократии...>. Однако сам Сталин отступает от
демократии отнюдь не в силу только что обозначенных причин.
Коренная причина - другая. Критикуя оппозиционеров внутри
большевистской партии, ведущих <безудержную агитацию за
демократию>, он обвиняет их в <развязывании мелкобуржуаз-
ной стихии>. Ясно, что для ортодоксального ленинца <мелкобур-
жуазная стихия> (а следовательно, и демократия) - смертель-
ный враг.
Для Сталина демократия не связана с реализацией индиви-
дом всей совокупности принадлежащих ему гражданских и
политических, социально-экономических и культурных прав и
свобод. Индивида, отдельную личность он всегда считал величи-
ной малой и нестоящей; человек был для него в лучшем случае
<винтиком>. Еще в 1906 г. в цикле статей <Анархизм или
социализм?> Сталин утверждал, что масса - краеугольный
камень марксизма и освобождение массы есть ключевое условие
освобождения личности; отсюда и лозунг марксизма: <Все для
массы>. Тридцать лет спустя, в 1936 г., Сталин в беседе с группой
работников ЦК ВКЩб), отвечавших за подготовку учебников,
подчеркнул: <Наша демократия должна всегда на первое место
ставить общие интересы. Личное перед общественным - это
почти ничего>. Сталинская версия демократии идеологически
640 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
санкционирует уничижение индивида, превращает его права и
свободы в пустые, никчемные категории.
<Социалистическая демократия> у Сталина выступает обо-
ротной стороной диктатуры пролетариата, которая с <лицевой
стороны> утверждается как разветвленная система разных
организаций: государственных и негосударственных. Государ-
ственная организация - Советы сверху донизу, в центре и на
местах. Негосударственные - профсоюзы, кооперация, союз
комсомола, партия большевиков. В системе диктатуры пролета-
риата большевистская партия изначально (с момента Октябрь-
ского переворота) присвоила себе заглавную роль. Она, по убеж-
дению Ленина и Сталина, <авангард>, <одухотворяющая>, <руко-
водящая> и <направляющая сила>. Все остальные части этой
системы суть послушные <привода, рычаги>, беспрекословно
выполняющие любые директивы партии.
Как никто другой из большевиков, Сталин преуспел в обога-
щении (усугублении) взглядов Ленина на статус и функции
коммунистической партии в эпоху диктатуры пролетариата. Во-
первых, он <совершенствовал> модель ВКП(б). Большевистская
партия мыслилась Сталиным в качестве своего рода могучего
<ордена меченосцев>, члены которого спаяны железной дисцип-
линой и подчиняются одной воле. Партия монолитна: в ней нет
фракций, нет плюрализма мнений и дискуссий, нет реальных
выборов и т. д. Она должна, по Сталину, напоминать более всего
воинскую часть, бюрократическое учреждение, общину едино-
верцев. Притом быть похожей на все три одновременно. Во-
вторых, Сталин подкрепляет идею тотальной диктатуры боль-
шевистской партии над самим пролетариатом, над советским
государством, над обществом, буквально над каждым граждани-
ном. В его изображении большевистская партия - <орудие
диктатуры пролетариата>, <боевой штаб рабочего класса>, <ядро
власти> и т. IL
Посредством каких методов <партия управляет страной> (а
если прямее и точнее - осуществляет свою диктатуру)? <Ни
один важный политический или организационный вопрос не
решается> государственными организациями, общественными
объединениями <без руководящих указаний партии>. Она (и
только она) ставит на все мало-мальски значимые посты в
государстве и обществе преданных ей людей (<номенклатура>).
Партия подчиняет себе госаппарат также тем, что <вдвигает
свои щупальца во все отрасли государственного управления>.
Ослушникам ее воли грозит <карающая рука партии>,
5. Правопонимание советского времени
641
Особо отстаивал Сталин ленинский тезис о том, что больше-
вистской партии уготовано монопольно обладать всей полнотой
захваченной ею власти. <Руководителем в системе диктатуры
пролетариата является одна партия, партия коммунистов, кото-
рая не делит и не может делить руководства с другими партия-
ми>. В данном вопросе Сталин пошел даже дальше Ленина.
<Сталинская Конституция> (1936 г.) впервые на официальном
уровне признает и юридико-нормативно закрепляет привилеги-
рованно-монопольное положение <боевого штаба рабочего клас-
са> в советском обществе. Ст. 126 той Конституции гласила:
коммунистическая партия есть <руководящее ядро всех органи-
заций трудящихся как общественных, так и государственных>.
С включением такой записи в Основной Закон страны можно
считать, что Сталин в общем завершил создание в рамках
ленинизма идеологии тоталитарной политической системы. Его
суждения о фазах развития и функциях советского государства,
о национально-государственном устройстве Советского Союза,
об отмирании социалистического государства (через укрепление
карательных органов последнего) и некоторые другие принци-
пиально ничего не меняют в этой идеологии. Она явилась
закономерным результатом эволюции большевистской полити-
ческой мысли.
5. Правопонимавие советского времени
История правовой и политической мысли советского периода
- это история борьбы против государственности и права в их
некоммунистическом смыслеи значении, против <юридического
мировоззрения> как сугубо буржуазного мировоззрения, исто-
рия замены правовой идеологии идеологией пролетарской, ком-
мунистической, марксистско-ленинской, история интерпрета-
ции учреждений и установлении тоталитарной диктатуры как
<принципиально нового> государства и права, необходимых для
движения к коммунизму и вместе с тем <отмирающих> по мере
такого продвижения к обещанному будущему.
После революции в процессе многочисленных дискуссий о
судьбах права в новых социально-исторических и политических
условиях постепенно в общем русле марксистского подхода к
праву стали складываться различные направления и концепции
понимания и трактовки права.
Право как орудие диктатуры пролетариата. Концепцию но-
вого, революционного, пролетарского права как средства осу-
ществления диктатуры пролетариата активно развивал и внед-
642 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
рял в практику советской юстиции Д. И. Курский, нарком
юстиции в 1918-1928 гг.
Право в условиях диктатуры пролетариата - это, согласно
Курскому, выражение интересов пролетариата. Здесь, по его
признанию, нет места для <норм вроде Habeas Corpus>, для
признания и защиты прав и свобод индивида.
Курский восхвалял деятельность <революционных народных
судов> как нового источника правотворчества, особо выделяя то
обстоятельство, что <в своей основной деятельности - уголов-
ной репрессии - народный суд абсолютно свободен и руковод-
ствуется прежде всего своим правосознанием>.
Новое, революционное право, по Курскому, это <пролетарское
коммунистическое право>. Советская власть, поясняет он, раз-
рушила <все три основы института буржуазного права: старое
государство, крепостную семью и частную собственность... Ста-
рое государство заменили Советами; на смену крепостной и
кабальной семье приходит семья свободная и насаждается
общественное воспитание детей; частная собственность замене-
на собственностью пролетарского государства на все орудия
производства>.
Реализация этих положений в действительности предстала в
виде <военного коммунизма>, который даже по оценке Курского
был <по преимуществу системой принудительных норм>.
Частичное и временное отступление к нэповскому (буржуаз-
ному) праву Курский (со ссылкой на новое законодательство и
кодификацию в начале 20-х гг.) трактовал как утверждение
нового, пролетарского права и правопорядка. <Государственный
строй РСФСР,- писал он в 1922 г.,- в более отчетливой, чем в
ряде западноевропейских стран форме, несмотря на незакон-
ченную еще полностью борьбу Советской власти с ее врагами, по
существу становится правовым>.
Подобная попытка выдать диктатуру пролетариата, хотя бы
и законодательно обрамленную, за <правовой строй> (т. е. за
<правовое государство>) была совершенно несостоятельной. В
данной связи весьма характерно, что и сам Курский говорил о
<внедрении правового порядка, совершенно своеобразного в
рабоче-крестьянском государстве>.Это<своеобразие> он, подоб-
но другим советским идеологам, понимал как ограничение и
подчинение допускаемых прав интересам диктатуры пролета-
риата.
Нэповское право не гарантировало даже допущенных иму-
щественных прав граждан (не говоря уже об их личных и
5. Правопонимание советского времени
643
политических правах и т. д.) при их столкновении с интересами
государственными. Это признавал и Курский: <Наше обязатель-
ственное право, его основная особенность и будет состоять, по
мнению Наркомюста, в том, что здесь интересы государства
должны превалировать над интересами ограждения личных
прав отдельных граждан>.
Да и в целом допущенные гражданско-правовые (т. е. буржу-
азные) отношения осуществлялись в жестких рамках уголовных
норм. В этой связи Курский отмечал, что в борьбе против
свободы гражданского оборота <приходится уголовными норма-
ми регулировать отношения там, где они в буржуазно-развитом
праве регулируются в порядке гражданском>.
Эти и другие сходные положения с праве как орудии дикта-
туры пролетариата были характерны не только для Курского, но
и для представителей других направлений советской теории
права и государства, которые в своем подходе к праву тоже, по
существу, исходили из задачи целей диктатуры пролетариата.
Право - порядок общественных отношений. Заметную роль
в процессе зарождения и становления советской теории права
сыграл П. И. Стучка. По его собственной оценке, <решающее
значение> для всего его подхода к праву имела статья Ф. Эн-
гельса и К. Каутского <Юридический социализм>. Содержащая-
ся в этой статье трактовка юридического мировоззрения как
классического мировоззрения буржуазии, отмечал Стучка, ста-
ла одним из основных доводов <для необходимости нашего
нового правопонимания>.
Основными началами такого нового, революционно-марксист-
ского правопонимания Стучка считал: 1) классовый характер
всякого права, 2) революционно-диалектический метод (вместо
формальной юридической логики); 3) материальные обществен-
ные отношения как базис для объяснения и понимания правовой
надстройки (вместо объяснения правовых отношений из закона
или правовых идей). Признавая при этом <необходимость и факт
особого советского права>, Стучка усматривал эту особенность
в том, что <советское право> есть <пролетарское право>.
Представления о классовом характере права нашли свое
отражение в общем определении права, данном в официальном
акте НКЮ РСФСР (декабрь 1919 г.) <Руководящие начала по
уголовному праву РСФСР>. Позднее Стучка писал об этом:
<Когда перед нами, в коллегии Наркомюста... предстала необхо-
димость формулировать свое, так сказать, <советское понима-
ние права>, мы остановились наследующей формуле: <Право -
644 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
это система (или порядок) общественных отношений, соответ-
ствующая интересам господствующего класса и охраняемая
организованной силой его (т. е. этого класса)>.
Критикуя советский Гражданский кодекс периода нэпа за его
буржуазность, Стучка поучал: <Наш кодекс, наоборот, должен
ясно и открыто показать, что и гражданский кодекс в целом
подчинен социалистической плановости рабочего класса>.
Эта идея вытеснения права (как буржуазного явления) пла-
ном (как социалистическим средством) имела широкое распро-
странение и, по сути дела, отражала внутреннюю, принципиаль-
ную несовместимость права и социализма, невозможность юри-
дизации социализма и социализации права.
В классово-социологическом подходе Стучки понятия <систе-
ма>, <порядок>, <форма> лишены какой-либо юридической
специфики и собственно правовой нагрузки. Отсюда и присущие
его позиции сближения или даже отождествления права с
самими общественными, производственными, экономическими
отношениями.
Меновая концепция права. Для большинства советских марк-
систских авторов послереволюционного времени, как и для
Стучки, классовый подход к праву означал признание наличия
так называемого пролетарского права.
По-другому классовый подход к праву был реализован в
трудах Е. Б. Пашуканиса, и прежде всего в его книге <Общая
теория права и марксизм. Опыт критики основных юридических
понятий> (1-е издание- 1924 г.). В этой и других своих работах
он ориентировался по преимуществу на представления о праве,
имеющиеся в <Капитале> и <Критике Готской программы>
Маркса, <Анти-Дюринге> Энгельса, <Государстве и революции>
Ленина. Для Пашуканиеа, как и для Маркса, Энгельса и Ленина,
буржуазное право - это исторически наиболее развитый,
последний тип права, после которого невозможен какой-либо
новый тип права, какое-то новое, послебуржуазное право. С этих
позиций он отвергал возможность <пролетарского права>.
Поскольку Пашуканис был свободен от иллюзий о возможнос-
ти <пролетарского права> и действительным правом для него
было лишь буржуазное право, которое необходимо преодолеть,
его критика права, его антиправовая позиция, его установки на
коммунистическое отрицание права как остаточного буржуаз-
ного феномена носили (в общем русле послереволюционного
марксизма и ленинизма) теоретически более осмысленный и
последовательный характер, чем у многих других марксистских
5. Правопонимание советского времени
645
авторов и прежде всего сторонников концепции так называемого
пролетарского права. Его правовой нигилизм был теоретическим
следствием разделяемых им идей и положений марксистского
учения о переходе от капитализма к коммунизму. Применительно
к новым, послереволюционным условиям Пашуканис, по сущес-
тву, лишь повторял, обосновывал и развивал то, что до революции
было уже сказано Марксом, Энгельсом и Лениным.
В силу негативного отношения к праву теория права для
Пашуканиса - это марксистская критика основных юридичес-
ких понятий как мистификаций буржуазной идеологии. Тем
самым в теории права Пашуканис стремился повторить крити-
ческий подход, примененный Марксом в экономической теории.
Отношение товаровладельцев, писал он, это то <социальное
отношение sui generis, неизбежным отражением которого явля-
ется форма права>. Сближая форму права и форму товара,
Пашуканис генетически выводил право из меновых отношений
товаровладельцев. В этой связи его теория права в литературе
получила название меновой.
Пашуканис различал право как объективное социальное
явление (правовое отношение) и право как совокупность норм.
<Юридическое отношение,- подчеркивал он,- это первичная
клеточка правовой ткани, и только в ней право совершает свое
реальное движение. Право как совокупность норм наряду с этим
есть не более как безжизненная абстракция>. Право не исчерпы-
вается нормой или правилом. <Норма как таковая, т. е. логичес-
кое содержание, или прямо выводится из существующих уже
отношений, или, если она издана как государственный закон,
представляет собой только симптом, по которому можно судить
с некоторой долей вероятности о возникновении в ближайшем
будущем соответствующих отношений>.
По характеристике Пашуканиса, всякое юридическое отно-
шение есть отношение между субъектами. <Субъект - это атом
юридической теории, простейший, неразложимый далее эле-
мент>.
Если генезис правовой формы, согласно Пашуканису, начина-
ется в отношениях обмена, то наиболее полная реализация ее
представлена в суде и судебном процессе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
ленным образом активизируют массы; но с таким единственным
расчетом, чтобы их <активность> и <сознательность> всецело
работали на безоговорочное одобрение и поддержку решений,
принимаемых руководством страны.
Собственное неприятие демократических норм и процедур
политической жизни в советское время Сталин пытается оправ-
дать якобы незрелостью тех, кто хочет иметь демократические
порядки. Демократия <требует некоторого минимума культур-
ности членов ячейки и организации в целом и наличия некото-
рого минимума активности работников, которых можно выби-
рать и ставить на посты. А если такого минимума активности не
имеется в организации, если культурньэд уровень самой органи-
зации низок - как быть? Естественно, что здесь приходится
отступать от демократии...>. Однако сам Сталин отступает от
демократии отнюдь не в силу только что обозначенных причин.
Коренная причина - другая. Критикуя оппозиционеров внутри
большевистской партии, ведущих <безудержную агитацию за
демократию>, он обвиняет их в <развязывании мелкобуржуаз-
ной стихии>. Ясно, что для ортодоксального ленинца <мелкобур-
жуазная стихия> (а следовательно, и демократия) - смертель-
ный враг.
Для Сталина демократия не связана с реализацией индиви-
дом всей совокупности принадлежащих ему гражданских и
политических, социально-экономических и культурных прав и
свобод. Индивида, отдельную личность он всегда считал величи-
ной малой и нестоящей; человек был для него в лучшем случае
<винтиком>. Еще в 1906 г. в цикле статей <Анархизм или
социализм?> Сталин утверждал, что масса - краеугольный
камень марксизма и освобождение массы есть ключевое условие
освобождения личности; отсюда и лозунг марксизма: <Все для
массы>. Тридцать лет спустя, в 1936 г., Сталин в беседе с группой
работников ЦК ВКЩб), отвечавших за подготовку учебников,
подчеркнул: <Наша демократия должна всегда на первое место
ставить общие интересы. Личное перед общественным - это
почти ничего>. Сталинская версия демократии идеологически
640 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
санкционирует уничижение индивида, превращает его права и
свободы в пустые, никчемные категории.
<Социалистическая демократия> у Сталина выступает обо-
ротной стороной диктатуры пролетариата, которая с <лицевой
стороны> утверждается как разветвленная система разных
организаций: государственных и негосударственных. Государ-
ственная организация - Советы сверху донизу, в центре и на
местах. Негосударственные - профсоюзы, кооперация, союз
комсомола, партия большевиков. В системе диктатуры пролета-
риата большевистская партия изначально (с момента Октябрь-
ского переворота) присвоила себе заглавную роль. Она, по убеж-
дению Ленина и Сталина, <авангард>, <одухотворяющая>, <руко-
водящая> и <направляющая сила>. Все остальные части этой
системы суть послушные <привода, рычаги>, беспрекословно
выполняющие любые директивы партии.
Как никто другой из большевиков, Сталин преуспел в обога-
щении (усугублении) взглядов Ленина на статус и функции
коммунистической партии в эпоху диктатуры пролетариата. Во-
первых, он <совершенствовал> модель ВКП(б). Большевистская
партия мыслилась Сталиным в качестве своего рода могучего
<ордена меченосцев>, члены которого спаяны железной дисцип-
линой и подчиняются одной воле. Партия монолитна: в ней нет
фракций, нет плюрализма мнений и дискуссий, нет реальных
выборов и т. д. Она должна, по Сталину, напоминать более всего
воинскую часть, бюрократическое учреждение, общину едино-
верцев. Притом быть похожей на все три одновременно. Во-
вторых, Сталин подкрепляет идею тотальной диктатуры боль-
шевистской партии над самим пролетариатом, над советским
государством, над обществом, буквально над каждым граждани-
ном. В его изображении большевистская партия - <орудие
диктатуры пролетариата>, <боевой штаб рабочего класса>, <ядро
власти> и т. IL
Посредством каких методов <партия управляет страной> (а
если прямее и точнее - осуществляет свою диктатуру)? <Ни
один важный политический или организационный вопрос не
решается> государственными организациями, общественными
объединениями <без руководящих указаний партии>. Она (и
только она) ставит на все мало-мальски значимые посты в
государстве и обществе преданных ей людей (<номенклатура>).
Партия подчиняет себе госаппарат также тем, что <вдвигает
свои щупальца во все отрасли государственного управления>.
Ослушникам ее воли грозит <карающая рука партии>,
5. Правопонимание советского времени
641
Особо отстаивал Сталин ленинский тезис о том, что больше-
вистской партии уготовано монопольно обладать всей полнотой
захваченной ею власти. <Руководителем в системе диктатуры
пролетариата является одна партия, партия коммунистов, кото-
рая не делит и не может делить руководства с другими партия-
ми>. В данном вопросе Сталин пошел даже дальше Ленина.
<Сталинская Конституция> (1936 г.) впервые на официальном
уровне признает и юридико-нормативно закрепляет привилеги-
рованно-монопольное положение <боевого штаба рабочего клас-
са> в советском обществе. Ст. 126 той Конституции гласила:
коммунистическая партия есть <руководящее ядро всех органи-
заций трудящихся как общественных, так и государственных>.
С включением такой записи в Основной Закон страны можно
считать, что Сталин в общем завершил создание в рамках
ленинизма идеологии тоталитарной политической системы. Его
суждения о фазах развития и функциях советского государства,
о национально-государственном устройстве Советского Союза,
об отмирании социалистического государства (через укрепление
карательных органов последнего) и некоторые другие принци-
пиально ничего не меняют в этой идеологии. Она явилась
закономерным результатом эволюции большевистской полити-
ческой мысли.
5. Правопонимавие советского времени
История правовой и политической мысли советского периода
- это история борьбы против государственности и права в их
некоммунистическом смыслеи значении, против <юридического
мировоззрения> как сугубо буржуазного мировоззрения, исто-
рия замены правовой идеологии идеологией пролетарской, ком-
мунистической, марксистско-ленинской, история интерпрета-
ции учреждений и установлении тоталитарной диктатуры как
<принципиально нового> государства и права, необходимых для
движения к коммунизму и вместе с тем <отмирающих> по мере
такого продвижения к обещанному будущему.
После революции в процессе многочисленных дискуссий о
судьбах права в новых социально-исторических и политических
условиях постепенно в общем русле марксистского подхода к
праву стали складываться различные направления и концепции
понимания и трактовки права.
Право как орудие диктатуры пролетариата. Концепцию но-
вого, революционного, пролетарского права как средства осу-
ществления диктатуры пролетариата активно развивал и внед-
642 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
рял в практику советской юстиции Д. И. Курский, нарком
юстиции в 1918-1928 гг.
Право в условиях диктатуры пролетариата - это, согласно
Курскому, выражение интересов пролетариата. Здесь, по его
признанию, нет места для <норм вроде Habeas Corpus>, для
признания и защиты прав и свобод индивида.
Курский восхвалял деятельность <революционных народных
судов> как нового источника правотворчества, особо выделяя то
обстоятельство, что <в своей основной деятельности - уголов-
ной репрессии - народный суд абсолютно свободен и руковод-
ствуется прежде всего своим правосознанием>.
Новое, революционное право, по Курскому, это <пролетарское
коммунистическое право>. Советская власть, поясняет он, раз-
рушила <все три основы института буржуазного права: старое
государство, крепостную семью и частную собственность... Ста-
рое государство заменили Советами; на смену крепостной и
кабальной семье приходит семья свободная и насаждается
общественное воспитание детей; частная собственность замене-
на собственностью пролетарского государства на все орудия
производства>.
Реализация этих положений в действительности предстала в
виде <военного коммунизма>, который даже по оценке Курского
был <по преимуществу системой принудительных норм>.
Частичное и временное отступление к нэповскому (буржуаз-
ному) праву Курский (со ссылкой на новое законодательство и
кодификацию в начале 20-х гг.) трактовал как утверждение
нового, пролетарского права и правопорядка. <Государственный
строй РСФСР,- писал он в 1922 г.,- в более отчетливой, чем в
ряде западноевропейских стран форме, несмотря на незакон-
ченную еще полностью борьбу Советской власти с ее врагами, по
существу становится правовым>.
Подобная попытка выдать диктатуру пролетариата, хотя бы
и законодательно обрамленную, за <правовой строй> (т. е. за
<правовое государство>) была совершенно несостоятельной. В
данной связи весьма характерно, что и сам Курский говорил о
<внедрении правового порядка, совершенно своеобразного в
рабоче-крестьянском государстве>.Это<своеобразие> он, подоб-
но другим советским идеологам, понимал как ограничение и
подчинение допускаемых прав интересам диктатуры пролета-
риата.
Нэповское право не гарантировало даже допущенных иму-
щественных прав граждан (не говоря уже об их личных и
5. Правопонимание советского времени
643
политических правах и т. д.) при их столкновении с интересами
государственными. Это признавал и Курский: <Наше обязатель-
ственное право, его основная особенность и будет состоять, по
мнению Наркомюста, в том, что здесь интересы государства
должны превалировать над интересами ограждения личных
прав отдельных граждан>.
Да и в целом допущенные гражданско-правовые (т. е. буржу-
азные) отношения осуществлялись в жестких рамках уголовных
норм. В этой связи Курский отмечал, что в борьбе против
свободы гражданского оборота <приходится уголовными норма-
ми регулировать отношения там, где они в буржуазно-развитом
праве регулируются в порядке гражданском>.
Эти и другие сходные положения с праве как орудии дикта-
туры пролетариата были характерны не только для Курского, но
и для представителей других направлений советской теории
права и государства, которые в своем подходе к праву тоже, по
существу, исходили из задачи целей диктатуры пролетариата.
Право - порядок общественных отношений. Заметную роль
в процессе зарождения и становления советской теории права
сыграл П. И. Стучка. По его собственной оценке, <решающее
значение> для всего его подхода к праву имела статья Ф. Эн-
гельса и К. Каутского <Юридический социализм>. Содержащая-
ся в этой статье трактовка юридического мировоззрения как
классического мировоззрения буржуазии, отмечал Стучка, ста-
ла одним из основных доводов <для необходимости нашего
нового правопонимания>.
Основными началами такого нового, революционно-марксист-
ского правопонимания Стучка считал: 1) классовый характер
всякого права, 2) революционно-диалектический метод (вместо
формальной юридической логики); 3) материальные обществен-
ные отношения как базис для объяснения и понимания правовой
надстройки (вместо объяснения правовых отношений из закона
или правовых идей). Признавая при этом <необходимость и факт
особого советского права>, Стучка усматривал эту особенность
в том, что <советское право> есть <пролетарское право>.
Представления о классовом характере права нашли свое
отражение в общем определении права, данном в официальном
акте НКЮ РСФСР (декабрь 1919 г.) <Руководящие начала по
уголовному праву РСФСР>. Позднее Стучка писал об этом:
<Когда перед нами, в коллегии Наркомюста... предстала необхо-
димость формулировать свое, так сказать, <советское понима-
ние права>, мы остановились наследующей формуле: <Право -
644 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
это система (или порядок) общественных отношений, соответ-
ствующая интересам господствующего класса и охраняемая
организованной силой его (т. е. этого класса)>.
Критикуя советский Гражданский кодекс периода нэпа за его
буржуазность, Стучка поучал: <Наш кодекс, наоборот, должен
ясно и открыто показать, что и гражданский кодекс в целом
подчинен социалистической плановости рабочего класса>.
Эта идея вытеснения права (как буржуазного явления) пла-
ном (как социалистическим средством) имела широкое распро-
странение и, по сути дела, отражала внутреннюю, принципиаль-
ную несовместимость права и социализма, невозможность юри-
дизации социализма и социализации права.
В классово-социологическом подходе Стучки понятия <систе-
ма>, <порядок>, <форма> лишены какой-либо юридической
специфики и собственно правовой нагрузки. Отсюда и присущие
его позиции сближения или даже отождествления права с
самими общественными, производственными, экономическими
отношениями.
Меновая концепция права. Для большинства советских марк-
систских авторов послереволюционного времени, как и для
Стучки, классовый подход к праву означал признание наличия
так называемого пролетарского права.
По-другому классовый подход к праву был реализован в
трудах Е. Б. Пашуканиса, и прежде всего в его книге <Общая
теория права и марксизм. Опыт критики основных юридических
понятий> (1-е издание- 1924 г.). В этой и других своих работах
он ориентировался по преимуществу на представления о праве,
имеющиеся в <Капитале> и <Критике Готской программы>
Маркса, <Анти-Дюринге> Энгельса, <Государстве и революции>
Ленина. Для Пашуканиеа, как и для Маркса, Энгельса и Ленина,
буржуазное право - это исторически наиболее развитый,
последний тип права, после которого невозможен какой-либо
новый тип права, какое-то новое, послебуржуазное право. С этих
позиций он отвергал возможность <пролетарского права>.
Поскольку Пашуканис был свободен от иллюзий о возможнос-
ти <пролетарского права> и действительным правом для него
было лишь буржуазное право, которое необходимо преодолеть,
его критика права, его антиправовая позиция, его установки на
коммунистическое отрицание права как остаточного буржуаз-
ного феномена носили (в общем русле послереволюционного
марксизма и ленинизма) теоретически более осмысленный и
последовательный характер, чем у многих других марксистских
5. Правопонимание советского времени
645
авторов и прежде всего сторонников концепции так называемого
пролетарского права. Его правовой нигилизм был теоретическим
следствием разделяемых им идей и положений марксистского
учения о переходе от капитализма к коммунизму. Применительно
к новым, послереволюционным условиям Пашуканис, по сущес-
тву, лишь повторял, обосновывал и развивал то, что до революции
было уже сказано Марксом, Энгельсом и Лениным.
В силу негативного отношения к праву теория права для
Пашуканиса - это марксистская критика основных юридичес-
ких понятий как мистификаций буржуазной идеологии. Тем
самым в теории права Пашуканис стремился повторить крити-
ческий подход, примененный Марксом в экономической теории.
Отношение товаровладельцев, писал он, это то <социальное
отношение sui generis, неизбежным отражением которого явля-
ется форма права>. Сближая форму права и форму товара,
Пашуканис генетически выводил право из меновых отношений
товаровладельцев. В этой связи его теория права в литературе
получила название меновой.
Пашуканис различал право как объективное социальное
явление (правовое отношение) и право как совокупность норм.
<Юридическое отношение,- подчеркивал он,- это первичная
клеточка правовой ткани, и только в ней право совершает свое
реальное движение. Право как совокупность норм наряду с этим
есть не более как безжизненная абстракция>. Право не исчерпы-
вается нормой или правилом. <Норма как таковая, т. е. логичес-
кое содержание, или прямо выводится из существующих уже
отношений, или, если она издана как государственный закон,
представляет собой только симптом, по которому можно судить
с некоторой долей вероятности о возникновении в ближайшем
будущем соответствующих отношений>.
По характеристике Пашуканиса, всякое юридическое отно-
шение есть отношение между субъектами. <Субъект - это атом
юридической теории, простейший, неразложимый далее эле-
мент>.
Если генезис правовой формы, согласно Пашуканису, начина-
ется в отношениях обмена, то наиболее полная реализация ее
представлена в суде и судебном процессе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104