Правопреобразующая деятельность юристов
обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права
и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальней-
шем его развитии и обновлении.
Своего расцвета римская юриспруденция достигает в послед-
ний период республики и особенно в первые два с половиной
века империи. Уже первые императоры стремились заручиться
поддержкой влиятельной юриспруденции и по возможности
подчинить ее своим интересам. В этих целях выдающиеся
юристы уже со времени правления Августа получили специаль-
ное право давать ответы от имени императора (jus respondendi).
Такие ответы пользовались большим авторитетом и постепенно
(по мере укрепления власти принцепса, который вначале не был
законодателем) стали обязательными для судей, а в III в. на
отдельные положения юристов-классиков ссылались как на
текст самого закона.
4. Учение римских юристов о праве
93
Со второй половины III в. намечается упадок римской юрис-
пруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобре-
тение императорами законодательной власти прекратило пра-
вотворческую деятельность юристов. Со времени Диоклетиана
императоры, получив неограниченную законодательную власть,
перестали давать юристам jus respondendi. Правда, положения
юристов классического периода сохраняли свой авторитет и в
новых условиях.
Из большого числа известных юристов классического перио-
да наиболее выдающимися были Гай (П в.), Папиниан (П-
III вв.), Павел (II-III вв.), Ульпиан (II-III вв.) и Модестин
(II-III вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о
цитировании юристов положениям этих пяти юристов была
придана законная сила. При разноречиях между их мнениями
спор решался большинством, а если и это было невозможно, то
предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Упомянутый
закон признавал значение положений и других юристов, кото-
рые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким
цитируемым юристам прежде всего относились Сабин, Сцево-
ла, Юлиан и Марцелл.
Сочинения римских юристов стали важной частью коди-
фикации Юстиниана (Corpus juris civilis), которая включала:
1) Институции, т, е- освещение основ римского права для началь-
ного обучения (для этой части были использованы <Институ-
ции> Гая, а также работы Ульпиана, Флорентина и Марциана);
2) Дигесты (или Пандекты), т. е. собрание отрывков из сочинений
38 римских юристов (от I в. до н. э. - по IV в. н. э.), причем
извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют
более 70% всего текста Дигест; 3) Кодекс Юстиниана (собрание
императорских конституций). Руководил всей этой большой
кодификационной работой, в том числе и составлением Дигест,
выдающийся юрист VI в. Трибоииан. Следует иметь в виду, что
прежде всего именно собрание текстов римских юристов обес-
печило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории
права.
Деятельность римских юристов была по преимуществу на-
правлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспо-
собление действующих норм права к изменяющимся потребнос-
тям правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и
ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного
профиля (институции и т. д.) они разрабатывали и целый ряд
общетеоретических положений. Правда, к формулированию
94 Глава 4. Политические и правовые учения в Древнем Риме
общеправовых принципов и определений римские юристы под-
ходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и
филигранной разработке конкретных правовых вопросов и
лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда
известное изречение <всякое определение опасно>, восходящее
к положению юриста I-II вв. Яволена: <В цивильном праве
всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев,
когда оно не может быть опрокинуто>.
Такая осторожность в формулировке общих положений (пра-
вил, regulae) диктовалась также и тем, что подобные обобщения
юристов (правила) приобретали значение общих правоположе-
ний (правовых норм, правил и принципов). Иначе говоря, непос-
редственное правовое значение теоретических формулировок
было велико, и это требовало большой предусмотрительности
от юристов. Характерна в данной связи позиция Павла: <Пра-
вило - краткое выражение того, что есть; не из правила
выводится право, а из существующего права - правило>.
На ранней стадии развития древнеримской правовой мысли
право, согласно господствовавшим религиозным представлени-
ям, выступало как нечто богоданное (теономное) и обозначалось
термином /as. В отличие от fas светское, человеческое право в
дальнейшем получило наименование jus, под которым стали
понимать право вообще, охватывающее как право естественное
(j us naturale), так и все то, что в последующей истории правовых
учений (но не в самой римской юриспруденции) начали назы-
вать позитивным (или положительным) правом, - обычное
право, закон (lex), эдикты магистратов, решения сената (сена-
тусконсульты), право юристов, установления принцепсов, кон-
ституции императоров и т. д.
Признание реальности естественного права, включаемого в
право вообще, и в то же время отсутствие в римском правопо-
нимании специального понятия позитивного права (в качестве
отрицания естественного права, его своеобразного противопоня-
тия и т. п.) означало, что в трактовке римских юристов естес-
твенное право, как и всякое иное признаваемое ими право,
относится к действующему праву, является его специфической
составной частью (компонентом и свойством права вообще), а не
только теоретико-правовой конструкцией и категорией, не только
<чистым> понятием, внешним для норм и принципов фактичес-
ки действующего права.
Это обстоятельство отчетливо проявляется в различных клас-
сификациях и определениях права, даваемых римскими юрис-
4. Учение римских юристов о праве
95
тами. Так, Ульпиан в своем, ставшем классическим, делении
всего права на публичное (право, которое <относится к положе-
нию Римского государства>) и частное (право, которое <относит-
ся к пользе отдельных лиц>) отмечал, что, в свою очередь,
<частное право делится на три части, ибо оно составлено из
естественных предписаний, из (предписаний) народов, или (пред-
писаний) цивильных>. Названные <части> - это не изолирован-
ные и автономные разделы права, а скорее взаимодействующие
и взаимовлияющие компоненты и свойства, теоретически выде-
ляемые в структуре реально действующего права в целом.
Взаимопроникновение различных составных моментов (<час-
тей>) права, невозможность их <чистого> выделения из права в
целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан.
<Цивильное право, - отмечал он, - не отделяется всецело от
естественного права или права народов. Итак, если мы добавля-
ем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы
создаем наше собственное право, то есть цивильное. Таким
образом, наше право является или писаным или неписаным, как
у греков; из законов одни написаны, другие не написаны>.
Требования и свойства естественного права пронизывают не
только цивильное право, но и право народов (jus gentium),
которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти
и право международного общения. <Право народов, - писал
Ульпиан, -это то, которым пользуются народы человечества;
можно легко понять его отличие от естественного права: послед-
нее является общим для всех живых существ, а первое - только
для людей в их отношениях между собой>.
Тем самым право народов у Ульпиана предстает как часть
естественного права, причем различие между ними проводится
не по существу, не по их свойствам и качествам, а по кругу
субъектов, подпадающих под ихдействие (все живые существа
или только люди). Естественному праву, по Ульпиану, <природа
научила всех живых существ, ибо это право присуще (не только)
человеческому роду, но является общим всем животным, кото-
рые рождаются на земле, на море, а также птицам. Сюда
относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называ-
ем браком; сюда же рождение детей, сюда же воспитание; мы
видим, что и животные, даже дикие, обладают опытом в этом
праве>. Отсюда, в частности, ясно, что и вчеловеческом общес-
тве такие институты, как брак, воспитание детей и т.д., согласно
Ульпиану, тоже находятся в сфере действия присущего людям
естественного права, что, разумеется, не исключает наличия
96 Глава 4. Политические и правовые учения в Древнем Риме
также и соответствующих, отвечающих требованиям естествен-
ного права и конкретизирующих их норм цивильного права о
семье, браке, воспитании и т. д.
Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. <Все
народы, управляемые законами и обычаями, - писал он, -
пользуются частью своим собственным, частью правом, общим
веем людям>. Причем это общее право, называемое им правом
народов, в своей основе и по существу является естественным
правом - <правом, которое естественный разум установил
между всеми людьми>.
Идею взаимосвязи и единства различных составных момен-
тов и свойств, присущих праву вообще, теоретически точней и
четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. В его трактовке
вместо разных <частей> права (которые неизбежно ассоцииру-
ются с представлением об их внешнем, механическом обособле-
нии друг от друга) речь идет о различных взаимосвязанных
смысловых аспектах и характеристиках единого в целом права
(и общего понятия права вообще). <Слово <право>, - пояснял
он, - употребляется в нескольких смыслах: во-первых, <право>
означает то, что всегда является справедливым и добрым,
каково естественное право. В другом смысле <право> - это то,
что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково
цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве
<правом> называется Jus honorarium (преторское право)>.
Важно иметь в виду, что все эти различные <смыслы>
одновременно присутствуют в общем понятии <право> (jus).
Включение римским юристами естественного права в сово-
купный объем понятия права вообще со всеми вытекающими
отсюда последствиями соответствовало их исходным представ-
лениям о праве как справедливом явлении.
<Изучающему право, - подчеркивает Ульпиан, - надо
прежде всего узнать, откуда происходит слово jus (право); оно
получило свое название от justitia (правда, справедливость), ибо,
как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство,
практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и aequi
(равенства и справедливости)>.
Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в
правопонимании римских юристов и используется ими, в час-
тности, для противопоставления aequum jus (равного и справед-
ливого права) jus iniquum (праву, не отвечающему требованиям
равной справедливости).
Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естествен-
но-правовой справедливости, служила масштабом для коррек-
4. Учение римских юристов о праве
97
тировки и оценки действовавшего права, руководящим ориен-
тиром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и
других субъектов правотворчества), максимой при толковании
и применении права. Aequitas, этимологически означая равное
и равномерное, в своем приложении к правовым явлениям в
римской юриспруденции приобрела значение справедливости в
специальном смысле (в смысле конкретизации понятия спра-
ведливости - justitia) именно потому, что понятие справедли-
вости (justitia) как общий принцип права вообще и естественного
права в особенности включает в себя - согласно воззрениям
Платона, Аристотеля, Цицерона, стоиков, а под их влиянием
также и римских юристов - момент равенства, соразмерности,
эквивалентности (от aequi) в человеческих взаимоотношениях.
есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое
право>. Из такого общего понимания правовой справедливости
Ульпиан выводил следующие, более детальные <предписания
права>: <жить честно, не чинить вреда другому, каждому
предоставлять то, что ему принадлежит>. В соответствии с этим
и юриспруденцию он определял как <познание божественных и
человеческих дел, знание справедливого и несправедливого>.
Сформулированное здесь требование <воздавать каждому
свое право> является основным принципом естественного права
в толковании не только римских юристов, но и многочисленных
предшествующих и последующих представителей естественно-
правовой доктрины. Нормы jus aequum (в их противопоставле-
нии к jus iniquum) как раз и представляют собой реализацию
требований justitia (правды и справедливости), конкретно-опре-
деленное преломление и выражение принципа естественного
права (и в то же время - права вообще) применительно к
изменчивым обстоятельствам, потребностям и интересам ре-
альной жизни данного народа в соответствующее время.
В целом для правопонимания древнеримских юристов харак-
терно постоянное стремление подчеркнуть не только аксиологи-
ческие (ценностные) черты права, но и присущие понятию права
качества необходимости и долженствования. Причем оба эти
аспекта тесно связаны в определенное единство справедливого
права.
Показательно в этом отношении, в частности, следующее
положение Павла: <Говорится, что претор высказывает право,
даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к
тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать>.
98 Глава 4, Политические и правовые учения в Древнем Риме
Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требо-
ваний) выступает в качестве необходимой конституирующей
черты и свойства права, адекватного своему названию и поня-
тию. Без соответствия справедливости право (в данном слу-
чае - преторское право) дисквалифицируется в качестве
aequum Jus и предстает уже как jus iniquum: данное соответст-
вие выступает, таким образом, как необходимый момент самого
понятия права вообще.
Эти требования, согласно воззрениям древнеримских юрис-
тов, распространяются на все источники права, в том числе и на
закон (lex). Отсюда и характерное для многих определений
закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценнос-
тно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разум-
ного и общезначимого свойства закона (а не просто его формаль-
но-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта
определенного органа).
Так, Папиниан дает следующее определение закона: <Закон
есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступ-
лений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет
государства>. На более абстрактном языке последующего вре-
мени можно сказать, что в приведенном определении закона
затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общеимпе-
ративность, разумность, социальность (антикриминальность),
общегосударственный характер (и в смысле наделенности зако-
на государственной защитой, и в смысле обязанности соблюде-
ния закона и его святости для самого государства).
Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марци-
ана, солидаризирующегося со следующим определением гре-
ческого оратора Демосфена: <Закон есть то, чему все люди
должны повиноваться в силу разных оснований, но главным
образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и
дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений>
совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение
общины, по которому следует жить находящимся в ней>.
Присущий понятию закона момент долженствования (закон
как критерий для различения должного и недолжного, запре-
тного) римские юристы освещали и развивали под заметным
влиянием стоиков, в правопонимании которых понятие <долг>
(<должное>, <долженствование> и т. п.) играет существенную
роль. Кроме того, определенная идеальность концепции закона
(закон как должное и разумное), присущая соответствующим
определениям римских юристов, тоже отражает воздействие на
4. Учение римских юристов о праве
99
них представлений стоиков, называвших по сути своей идеаль-
ное естественное право законом (общемировым, божественным,
разумным, естественным и т. п.). Также и во многих суждениях
римских юристов понятием <закон> охватываются как характе-
ристики определенного источника права (народного или импе-
раторского закона), так и его необходимые (идеально-правовые,
ценностно-содержательные, качественные) черты.
Марциан, например, с большой похвалой приводит следую-
щее определение закона, данное стоиком Хрисиппом: <Закон
есть царь всех божественных и человеческих дел; нужно, чтобы
он стоял во главе как добрых, так и злых, вождем и руководи-
телем живых существ, которые по природе принадлежат к
общине, мерилом справедливого и несправедливого;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права
и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальней-
шем его развитии и обновлении.
Своего расцвета римская юриспруденция достигает в послед-
ний период республики и особенно в первые два с половиной
века империи. Уже первые императоры стремились заручиться
поддержкой влиятельной юриспруденции и по возможности
подчинить ее своим интересам. В этих целях выдающиеся
юристы уже со времени правления Августа получили специаль-
ное право давать ответы от имени императора (jus respondendi).
Такие ответы пользовались большим авторитетом и постепенно
(по мере укрепления власти принцепса, который вначале не был
законодателем) стали обязательными для судей, а в III в. на
отдельные положения юристов-классиков ссылались как на
текст самого закона.
4. Учение римских юристов о праве
93
Со второй половины III в. намечается упадок римской юрис-
пруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобре-
тение императорами законодательной власти прекратило пра-
вотворческую деятельность юристов. Со времени Диоклетиана
императоры, получив неограниченную законодательную власть,
перестали давать юристам jus respondendi. Правда, положения
юристов классического периода сохраняли свой авторитет и в
новых условиях.
Из большого числа известных юристов классического перио-
да наиболее выдающимися были Гай (П в.), Папиниан (П-
III вв.), Павел (II-III вв.), Ульпиан (II-III вв.) и Модестин
(II-III вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о
цитировании юристов положениям этих пяти юристов была
придана законная сила. При разноречиях между их мнениями
спор решался большинством, а если и это было невозможно, то
предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Упомянутый
закон признавал значение положений и других юристов, кото-
рые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким
цитируемым юристам прежде всего относились Сабин, Сцево-
ла, Юлиан и Марцелл.
Сочинения римских юристов стали важной частью коди-
фикации Юстиниана (Corpus juris civilis), которая включала:
1) Институции, т, е- освещение основ римского права для началь-
ного обучения (для этой части были использованы <Институ-
ции> Гая, а также работы Ульпиана, Флорентина и Марциана);
2) Дигесты (или Пандекты), т. е. собрание отрывков из сочинений
38 римских юристов (от I в. до н. э. - по IV в. н. э.), причем
извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют
более 70% всего текста Дигест; 3) Кодекс Юстиниана (собрание
императорских конституций). Руководил всей этой большой
кодификационной работой, в том числе и составлением Дигест,
выдающийся юрист VI в. Трибоииан. Следует иметь в виду, что
прежде всего именно собрание текстов римских юристов обес-
печило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории
права.
Деятельность римских юристов была по преимуществу на-
правлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспо-
собление действующих норм права к изменяющимся потребнос-
тям правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и
ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного
профиля (институции и т. д.) они разрабатывали и целый ряд
общетеоретических положений. Правда, к формулированию
94 Глава 4. Политические и правовые учения в Древнем Риме
общеправовых принципов и определений римские юристы под-
ходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и
филигранной разработке конкретных правовых вопросов и
лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда
известное изречение <всякое определение опасно>, восходящее
к положению юриста I-II вв. Яволена: <В цивильном праве
всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев,
когда оно не может быть опрокинуто>.
Такая осторожность в формулировке общих положений (пра-
вил, regulae) диктовалась также и тем, что подобные обобщения
юристов (правила) приобретали значение общих правоположе-
ний (правовых норм, правил и принципов). Иначе говоря, непос-
редственное правовое значение теоретических формулировок
было велико, и это требовало большой предусмотрительности
от юристов. Характерна в данной связи позиция Павла: <Пра-
вило - краткое выражение того, что есть; не из правила
выводится право, а из существующего права - правило>.
На ранней стадии развития древнеримской правовой мысли
право, согласно господствовавшим религиозным представлени-
ям, выступало как нечто богоданное (теономное) и обозначалось
термином /as. В отличие от fas светское, человеческое право в
дальнейшем получило наименование jus, под которым стали
понимать право вообще, охватывающее как право естественное
(j us naturale), так и все то, что в последующей истории правовых
учений (но не в самой римской юриспруденции) начали назы-
вать позитивным (или положительным) правом, - обычное
право, закон (lex), эдикты магистратов, решения сената (сена-
тусконсульты), право юристов, установления принцепсов, кон-
ституции императоров и т. д.
Признание реальности естественного права, включаемого в
право вообще, и в то же время отсутствие в римском правопо-
нимании специального понятия позитивного права (в качестве
отрицания естественного права, его своеобразного противопоня-
тия и т. п.) означало, что в трактовке римских юристов естес-
твенное право, как и всякое иное признаваемое ими право,
относится к действующему праву, является его специфической
составной частью (компонентом и свойством права вообще), а не
только теоретико-правовой конструкцией и категорией, не только
<чистым> понятием, внешним для норм и принципов фактичес-
ки действующего права.
Это обстоятельство отчетливо проявляется в различных клас-
сификациях и определениях права, даваемых римскими юрис-
4. Учение римских юристов о праве
95
тами. Так, Ульпиан в своем, ставшем классическим, делении
всего права на публичное (право, которое <относится к положе-
нию Римского государства>) и частное (право, которое <относит-
ся к пользе отдельных лиц>) отмечал, что, в свою очередь,
<частное право делится на три части, ибо оно составлено из
естественных предписаний, из (предписаний) народов, или (пред-
писаний) цивильных>. Названные <части> - это не изолирован-
ные и автономные разделы права, а скорее взаимодействующие
и взаимовлияющие компоненты и свойства, теоретически выде-
ляемые в структуре реально действующего права в целом.
Взаимопроникновение различных составных моментов (<час-
тей>) права, невозможность их <чистого> выделения из права в
целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан.
<Цивильное право, - отмечал он, - не отделяется всецело от
естественного права или права народов. Итак, если мы добавля-
ем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы
создаем наше собственное право, то есть цивильное. Таким
образом, наше право является или писаным или неписаным, как
у греков; из законов одни написаны, другие не написаны>.
Требования и свойства естественного права пронизывают не
только цивильное право, но и право народов (jus gentium),
которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти
и право международного общения. <Право народов, - писал
Ульпиан, -это то, которым пользуются народы человечества;
можно легко понять его отличие от естественного права: послед-
нее является общим для всех живых существ, а первое - только
для людей в их отношениях между собой>.
Тем самым право народов у Ульпиана предстает как часть
естественного права, причем различие между ними проводится
не по существу, не по их свойствам и качествам, а по кругу
субъектов, подпадающих под ихдействие (все живые существа
или только люди). Естественному праву, по Ульпиану, <природа
научила всех живых существ, ибо это право присуще (не только)
человеческому роду, но является общим всем животным, кото-
рые рождаются на земле, на море, а также птицам. Сюда
относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называ-
ем браком; сюда же рождение детей, сюда же воспитание; мы
видим, что и животные, даже дикие, обладают опытом в этом
праве>. Отсюда, в частности, ясно, что и вчеловеческом общес-
тве такие институты, как брак, воспитание детей и т.д., согласно
Ульпиану, тоже находятся в сфере действия присущего людям
естественного права, что, разумеется, не исключает наличия
96 Глава 4. Политические и правовые учения в Древнем Риме
также и соответствующих, отвечающих требованиям естествен-
ного права и конкретизирующих их норм цивильного права о
семье, браке, воспитании и т. д.
Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. <Все
народы, управляемые законами и обычаями, - писал он, -
пользуются частью своим собственным, частью правом, общим
веем людям>. Причем это общее право, называемое им правом
народов, в своей основе и по существу является естественным
правом - <правом, которое естественный разум установил
между всеми людьми>.
Идею взаимосвязи и единства различных составных момен-
тов и свойств, присущих праву вообще, теоретически точней и
четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. В его трактовке
вместо разных <частей> права (которые неизбежно ассоцииру-
ются с представлением об их внешнем, механическом обособле-
нии друг от друга) речь идет о различных взаимосвязанных
смысловых аспектах и характеристиках единого в целом права
(и общего понятия права вообще). <Слово <право>, - пояснял
он, - употребляется в нескольких смыслах: во-первых, <право>
означает то, что всегда является справедливым и добрым,
каково естественное право. В другом смысле <право> - это то,
что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково
цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве
<правом> называется Jus honorarium (преторское право)>.
Важно иметь в виду, что все эти различные <смыслы>
одновременно присутствуют в общем понятии <право> (jus).
Включение римским юристами естественного права в сово-
купный объем понятия права вообще со всеми вытекающими
отсюда последствиями соответствовало их исходным представ-
лениям о праве как справедливом явлении.
<Изучающему право, - подчеркивает Ульпиан, - надо
прежде всего узнать, откуда происходит слово jus (право); оно
получило свое название от justitia (правда, справедливость), ибо,
как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство,
практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и aequi
(равенства и справедливости)>.
Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в
правопонимании римских юристов и используется ими, в час-
тности, для противопоставления aequum jus (равного и справед-
ливого права) jus iniquum (праву, не отвечающему требованиям
равной справедливости).
Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естествен-
но-правовой справедливости, служила масштабом для коррек-
4. Учение римских юристов о праве
97
тировки и оценки действовавшего права, руководящим ориен-
тиром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и
других субъектов правотворчества), максимой при толковании
и применении права. Aequitas, этимологически означая равное
и равномерное, в своем приложении к правовым явлениям в
римской юриспруденции приобрела значение справедливости в
специальном смысле (в смысле конкретизации понятия спра-
ведливости - justitia) именно потому, что понятие справедли-
вости (justitia) как общий принцип права вообще и естественного
права в особенности включает в себя - согласно воззрениям
Платона, Аристотеля, Цицерона, стоиков, а под их влиянием
также и римских юристов - момент равенства, соразмерности,
эквивалентности (от aequi) в человеческих взаимоотношениях.
право>. Из такого общего понимания правовой справедливости
Ульпиан выводил следующие, более детальные <предписания
права>: <жить честно, не чинить вреда другому, каждому
предоставлять то, что ему принадлежит>. В соответствии с этим
и юриспруденцию он определял как <познание божественных и
человеческих дел, знание справедливого и несправедливого>.
Сформулированное здесь требование <воздавать каждому
свое право> является основным принципом естественного права
в толковании не только римских юристов, но и многочисленных
предшествующих и последующих представителей естественно-
правовой доктрины. Нормы jus aequum (в их противопоставле-
нии к jus iniquum) как раз и представляют собой реализацию
требований justitia (правды и справедливости), конкретно-опре-
деленное преломление и выражение принципа естественного
права (и в то же время - права вообще) применительно к
изменчивым обстоятельствам, потребностям и интересам ре-
альной жизни данного народа в соответствующее время.
В целом для правопонимания древнеримских юристов харак-
терно постоянное стремление подчеркнуть не только аксиологи-
ческие (ценностные) черты права, но и присущие понятию права
качества необходимости и долженствования. Причем оба эти
аспекта тесно связаны в определенное единство справедливого
права.
Показательно в этом отношении, в частности, следующее
положение Павла: <Говорится, что претор высказывает право,
даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к
тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать>.
98 Глава 4, Политические и правовые учения в Древнем Риме
Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требо-
ваний) выступает в качестве необходимой конституирующей
черты и свойства права, адекватного своему названию и поня-
тию. Без соответствия справедливости право (в данном слу-
чае - преторское право) дисквалифицируется в качестве
aequum Jus и предстает уже как jus iniquum: данное соответст-
вие выступает, таким образом, как необходимый момент самого
понятия права вообще.
Эти требования, согласно воззрениям древнеримских юрис-
тов, распространяются на все источники права, в том числе и на
закон (lex). Отсюда и характерное для многих определений
закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценнос-
тно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разум-
ного и общезначимого свойства закона (а не просто его формаль-
но-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта
определенного органа).
Так, Папиниан дает следующее определение закона: <Закон
есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступ-
лений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет
государства>. На более абстрактном языке последующего вре-
мени можно сказать, что в приведенном определении закона
затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общеимпе-
ративность, разумность, социальность (антикриминальность),
общегосударственный характер (и в смысле наделенности зако-
на государственной защитой, и в смысле обязанности соблюде-
ния закона и его святости для самого государства).
Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марци-
ана, солидаризирующегося со следующим определением гре-
ческого оратора Демосфена: <Закон есть то, чему все люди
должны повиноваться в силу разных оснований, но главным
образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и
дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений>
совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение
общины, по которому следует жить находящимся в ней>.
Присущий понятию закона момент долженствования (закон
как критерий для различения должного и недолжного, запре-
тного) римские юристы освещали и развивали под заметным
влиянием стоиков, в правопонимании которых понятие <долг>
(<должное>, <долженствование> и т. п.) играет существенную
роль. Кроме того, определенная идеальность концепции закона
(закон как должное и разумное), присущая соответствующим
определениям римских юристов, тоже отражает воздействие на
4. Учение римских юристов о праве
99
них представлений стоиков, называвших по сути своей идеаль-
ное естественное право законом (общемировым, божественным,
разумным, естественным и т. п.). Также и во многих суждениях
римских юристов понятием <закон> охватываются как характе-
ристики определенного источника права (народного или импе-
раторского закона), так и его необходимые (идеально-правовые,
ценностно-содержательные, качественные) черты.
Марциан, например, с большой похвалой приводит следую-
щее определение закона, данное стоиком Хрисиппом: <Закон
есть царь всех божественных и человеческих дел; нужно, чтобы
он стоял во главе как добрых, так и злых, вождем и руководи-
телем живых существ, которые по природе принадлежат к
общине, мерилом справедливого и несправедливого;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104