лучше поработите нас, но
накормите нас. Поймут, наконец, сами, что свобода и хлеб зем-
ной вдоволь для всякого вместе немыслимы, ибо никогда, никог-
да не сумеют они разделиться между собою! Убедятся тоже, что
не могут быть и свободными, потому что малосильны, порочны,
ничтожны и бунтовщики- Но под конец они-то станут и послуш-
ными. Они будут дивиться на нас и будут считать нас за богов,
за то, что мы, став во главе их, согласились выносить свободу и
над ними господствовать,- так ужасно им станет под конец
быть свободными>.
Русская религиозно-философская мысль в лице Вл. Соловь-
ева, Ф. Достоевского, К Леонтьева, а позднее С. Булгакова и
Н. Бердяева предприняла весьма оригинальную попытку синте-
зировать все современные им идеи о роли России во всемирно-
историческом процессе и об особенностях усвоения ценностей
европейской культуры. Осуществление этого замысла на прак-
тике все же отмечено печатью односторонности: у Достоевского
в силу преобладания почвенных ориентации, у Соловьева в силу
утопичности замыслов, у Бердяева в силу обнаруженной им и
сильно преувеличенной в своем влиянии <глубокой антиномии>
в русской жизни и русском духе.
5. Политико-правовые взгляды В. С Соловьева
Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) оставил замет-
ный след в обсуждении многих актуальных проблем своего
времени - право и нравственность, христианское государство,
права человека, а также отношение к социализму, славяно-
фильству, старообрядчеству, революции, судьбе России. В ма-
гистерской диссертации <Кризис в западной философии. Про-
тив позитивизма> (1881) он во многом опирался на критические
обобщения И. В. Киреевского, на его синтез философских и
5. Политико-правовые взгляды В. С. Соловьева
587
религиозных идей, на идею цельности жизни, хотя и не разделял
его мессианских мотивов и противопоставления русского пра-
вославия всей западной мысли. Его собственная критика запад-
ноевропейского рационализма основывалась также на аргумен-
тации некоторых европейских мыслителей.
Впоследствии философ смягчил общую оценку позитивизма,
ставшего в России одно время не просто модой, но вдобавок
объектом идолопоклонства. В итоге <за целого Конта выдавалась
только половина его учения, а другая - и по мнению учителя
более значительная, окончательная - замалчивалась>. Учение
Конта содержало, по заключению Соловьева, <зерно великой
истины> (идея человечества), правда, истины <ложно обуслов-
ленной и односторонне выраженной> (Идея человечества у
Августа Конта. 1898).
Вл. Соловьев со временем стал едва ли не самым авторитет-
ным представителем отечественной философии, в том числе
философии права, много сделавшим для обоснования мысли о
том, что право, правовые убеждения безусловно необходимы
для нравственного прогресса. При этом он резко отмежевался от
славянофильского идеализма, основанного на <безобразной сме-
си фантастических совершенств с дурной реальностью> и от
моралистического радикализма Л. Толстого, ущербного прежде
всего тотальным отрицанием права.
Будучи патриотом, он вместе с тем пришел к убеждению о
необходимости преодолевать национальный эгоизм и мессиа-
низм. <Россия обладает, быть может, важными и самобытными
духовными силами, но для проявления их ей во всяком случае
нужно принять и деятельно усвоить те общечеловеческие фор-
мы жизни и знания, которые выработаны Западной Европой.
Наша вне-европейская и противу-европейская самобытность
всегда была и есть пустая претензия; отречься от этой претен-
зии есть для нас первое и необходимое условие всякого успеха>.
К числу положительных общественных форм жизни Запад-
ной Европы он относил правовое государство, правда, для него
самого оно не было окончательным вариантом воплощения
солидарности человеческой, а только ступенью к высшей форме
общения. В этом вопросе он явно отошел от славянофилов,
взгляды которых поначалу разделял.
По-другому сложилось его отношение к идеалу теократии, в
обсуждении которого он отдал дань увлечения идеей вселенской
теократии под началом Рима и с участием самодержавной
России. В обсуждении проблем организации теократии (<бого-
588 Глава 20. Политические и правовые учения в России
во второй половине XIX - первой половине XX в.
человеческого теократического общества>) Соловьев выделяет
три элемента ее социальной структуры: священники (часть
божйя), князья и начальники (часть активно-человеческая) и
народ земли (часть пассивно-человеческая). Такое расчленение,
по мнению философа, естественно вытекает из необходимости
исторического процесса и составляет органическую форму тео-
кратического общества, причем эта форма <не нарушает внут-
реннего существенного равенства всех с безусловной точки
зрения> (т. е, равенства всех в своем человеческом достоинстве).
Необходимость личных руководителей народа обусловливается
<пассивным характером народной массы> (История и будущ-
ность теократии. Исследование всемирно-исторического пути к
истинной жизни. 1885-1887). Позднее философ пережил кру-
шение своих надежд, связанных с идеей теократии.
Более плодотворными и перспективными оказались его об-
суждения темы социального христианства и христианской по-
литики- Здесь он фактически продолжил разработку либераль-
ной доктрины западников. Соловьев полагал, что истинное
христианство должно быть общественным, что вместе с индиви-
дуальным душеспасением оно требует социальной активности,
социальных реформ. Эта характеристика составила главную
исходную идею его моральной доктрины и нравственной фило-
софии (Оправдание добра. 1897).
Политическая организация в представлении Соловьева есть
по преимуществу благо природно-человеческое, столь же необ-
ходимое для нашей жизни, как и наш физический организм.
Христианство дает нам высшее благо, духовное благо и при этом
не отнимает у нас низших природных благ - <и не выдергивает
из под наших ног той лестницы, по которой мы идем> (Оправда-
ние добра).
Здесь особое значение призвано иметь христианское государ-
ство и христианская политика. <Христианское государство, если
оно не остается пустым именем, должно иметь определенное
отличие от государства языческого, хотя бы они, как государст-
ва, имеют одинаковую основу и общую основу>. Существует,
подчеркивает философ, нравственная необходимость государ-
ства. Сверх общей и сверх традиционной охранительной задачи,
которую обеспечивает всякое государство (охранять основы
общения, без которых человечество не могло бы существовать),
христианское государство имеет еще прогрессивную задачу -
улучшить условия этого существования, содействующие <сво-
бодному развитию всех человеческих сил, которые должны
стать носительницами грядущего Царства Божия>.
5. Политико-правовые взгляды В. С. Соловьева
589
Правило истинного прогресса состоит в том, чтобы государст-
во как можно менее стесняло внутренний мир человека, предос-
тавляя его свободному духовному действию церкви, и вместе с
тем как можно вернее и шире обеспечивало внешние условия
<для достойного существования и совершенствования людей>.
Другой важный аспект политической организации и жизни
составляет характер взаимоотношений государства и церкви.
Здесь у Соловьева прослеживаются контуры концепции, кото-
рая впоследствии получит название концепции социального
государства. Именно государство должно, по мнению философа,
стать главным гарантом в обеспечении права каждого человека
на достойное существование. Нормальная связь церкви и госу-
дарства находит свое выражение в <постоянном согласии их
высших представителей - первосвятителя и царя>. Рядом с
этими носителями безусловного авторитета и безусловной влас-
ти должен быть в обществе и носитель безусловной свободы -
человек. Эта свобода не может принадлежать толпе, она не
может быть <атрибутом демократии> - настоящую свободу
человек должен <заслужить внутренним подвигом>.
Право свободы основано на самом существе человека и
должно быть обеспечено извне государством. Правда, степень
осуществления этого права есть нечто такое, что всецело зави-
сит от внутренних условий, от степени достигнутого нравствен-
ного сознания. Французская революция имела бесспорный цен-
ный опыт в этой области, что было связано с <объявлением
человеческих прав>. Это объявление было исторически новым по
отношению не только к древнему миру и Средним векам, но
также и позднейшей Европе, Но в этой революции было два ли-
ка -<провозглашение человеческих прав сначала, а затем
неслыханное систематическое попирание всех таких прав рево-
люционными властями>. Из двух начал - <человек> и <гражда-
нин>, бессвязно, по мнению Соловьева, сопоставленных рядом,
вместо того чтобы второго подчинить первому, низший принцип
(<гражданин>) как более конкретный и наглядный оказался на
деле более сильным и вскоре <заслонил собою высший, а затем
и поглотил по необходимости>. Нельзя было в формуле челове-
ческих прав добавлять после <права человека> фразу <и граж-
данина>, поскольку тем самым смешивалось разнородное и
ставилось на одну доску-<условное с безусловным>. Нельзя в
здравом уме сказать даже преступнику или душевнобольному
<Ты не человек!>, но гораздо легче произнести <Еще вчера ты
был гражданином> (Идея человечества у Августа Конта).
590 Глава 20. Политические и правовые учения в России
во второй половине XIX - первой половине XX в.
Для правопонимания Соловьева помимо общего уважитель-
ного отношения к идее права (праву как ценности) характерно
еще стремление выделить и оттенить нравственную ценность
права, правовых институтов и принципов. Такая позиция отра-
жена у него и в самом определении права, согласно которому
право является прежде всего <низшим пределом или некоторым
минимумом нравственности, равно для всех обязательным>
(Право и нравственность. Очерки по прикладной этике. 1899).
Естественное право для него не есть некое обособленное
натуральное право, предшествующее исторически праву по-
ложительному. Не составляет оно и нравственного критерия для
последнего, как, например, у Е. Н. Трубецкого. Естественное
право у Соловьева, как и у Конта, есть формальная идея права,
рационально выведенная из общих принципов философии. Ес-
тественное право и положительное право для него лишь две
различные точки зрения на один и тот же предмет.
При этом естественное право воплощает <рациональную
сущность права>, а право положительное олицетворяет истори-
ческую явленность права. Последнее является правом, реализо-
ванным в зависимости <от состояния нравственного сознания в
данном обществе и от других исторических условий>. Понятно,
что эти условия предопределяют особенности постоянного до-
полнения естественного права правом положительным.
<Естественное право есть та алгебраическая формула, под
которую история подставляет различные действительные ве-
личины положительного права>. Естественное право сводит-
ся всецело к двум факторам - свободе и равенству, т. е. оно,
собственно, и являет собой алгебраическую формулу всякого
права, его рациональную (разумную) сущность. При этом эти-
ческий минимум, о котором говорилось ранее, присущ не одному
естественному праву, но и положительному.
Свобода есть необходимый субстрат, а равенство - его не-
обходимая формула. Цель нормального общества и права со-
ставляет общественное благо. Эта цель есть общая, а не коллек-
тивная только (не сумма отдельных целей). Эта общая цель по
существу своему внутренне соединяет всех и каждого. Соедине-
ние всех и каждого происходит при этом благодаря солидарным
действиям в достижении общей цели. Право стремится осущес-
твить справедливость, но стремление- это лишь общая тенден-
ция, <логос> и смысл права.
Право положительное лишь воплощает и реализует (иногда
не вполне совершенно) в конкретные формы эту общую тенден-
6. Политико-правовые идеи начала XX в.
591
цию. Право (справедливость) пребывает в таком соотношении с
религиозной моралью (любовью), в каком пребывают государст-
во и церковь. При этом любовь есть нравственный принцип
церкви, а справедливость есть нравственный принцип государ-
ства. Право в отличие от <норм любви, религии> предполагает
принудительное требование реализации минимального добра.
<Понятие права по самой своей природе заключает в себе
элемент объективный или требование реализации>. Необходи-
мо, чтобы право всегда имело силу осуществиться, т. е. чтобы
свобода других <независимо от моего субъективного ее призна-
ния или от моей личной справедливости всегда могла на деле
ограничивать мою свободу в равных пределах со всеми>. Право
в его историческом измерении предстает <исторически-подвиж-
ным определением необходимого принудительного равнове-
сия двух нравственных интересов - личной свободы и общего
блага>. То же самое в другой формулировке раскрывается как
равновесие между формально-нравственным интересом личной
свободы и материально-нравственным интересом общего блага.
Правопонимание Соловьева оказало заметное влияние на
правовые взгляды Новгородцева, Трубецкого, Булгакова, Бер-
дяева, а также на общий ход дискуссий по вопросам взаимоот-
ношений церкви и государства периода <русского религиозного
ренессанса> (первое десятилетие XX в.).
6. Политико-правовые идеи начала XX в.
К началу XX в. все застарелые конфликты на политической
и идейной почве - незавершенность аграрной реформы и
перехода к конституционализму, усиление позиций русского
марксизма и новый подъем религиозно-нравственных исканий и
дискуссий - получили новое продолжение и истолкование.
Среди революционных радикалов определенный престиж
приобрели отечественные марксисты, потеснившие привержен-
цев идеалов народников 70-х гг. и неонародников начала века
(эсеров). Отцом русского марксизма считается Г. В. Плеханов.
Марксизм стал известен в России вначале в народнической
окраске, затем он стал течением в среде демократической
интеллигенции и городских рабочих. Именно Плеханову выпала
роль партийного критика идеологии народничества с использо-
ванием марксистской социально-политической философии и
методологии. Для Плеханова прохождение России через фазу
капиталистического развития включало не только фазу полного
(буржуазного) капиталистического развития производительных
592 Глава 20. Политические и правовые учения в России
во второй половине XIX - первой половине XX в.
сил, но и развитие соответствующей надстройки (в частности, в
виде конституции и парламентского правления). В этом плане он
в споре с народниками защищал <длинный и трудный капита-
листический путь развития>. Великая миссия рабочего класса
виделась ему в том, что именно рабочему классу надлежит
завершить дело, начатое Петром,- вестернизацию России.
В августе 1903 г. на II съезде Российской социал-демократи-
ческой партии Плеханов выступил с якобинским программным
лозунгом <Благо революции - верховный закон> и с откровен-
ным оправданием революционного произвола. При этом он
одинаково допускал и существование <долгого парламента> (как
это имело место в английской революции середины XVII в.), и
быстрый разгон его при необходимости. Таким образом, консти-
туционное революционное право в его подходе играло чисто
вспомогательную роль, причем диктаторская власть государст-
ва была для него выше права и не была связанной его требова-
ниями и предписаниями. Эта мысль была подхвачена Лениным
(диктатура вообще и диктатура пролетариата в особенности не
может быть стеснена никаким законами) и реализована в первые
же годы советского правления.
Самый значительный сдвиг в области правопонимания, в
особенности природы общеустроительных (конституционных)
законов, произошел после введения в России начал конституци-
онного правления и партийных размежевании в предвыборной
борьбе за представительство в Государственной думе и за
влияние на общественность. Интенсивная разработка проблем
конституционного государства (синоним правового государства)
была осуществлена А- С. Алексеевым, С. А. Котляревским,
В. М. Гессеном, М. М. Ковалевским. В области философии права
в ее соотношении с нравственностью основополагающий харак-
тер имели работы П. И. Новгородцева, Е. Н. Трубецкого, а также
С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
накормите нас. Поймут, наконец, сами, что свобода и хлеб зем-
ной вдоволь для всякого вместе немыслимы, ибо никогда, никог-
да не сумеют они разделиться между собою! Убедятся тоже, что
не могут быть и свободными, потому что малосильны, порочны,
ничтожны и бунтовщики- Но под конец они-то станут и послуш-
ными. Они будут дивиться на нас и будут считать нас за богов,
за то, что мы, став во главе их, согласились выносить свободу и
над ними господствовать,- так ужасно им станет под конец
быть свободными>.
Русская религиозно-философская мысль в лице Вл. Соловь-
ева, Ф. Достоевского, К Леонтьева, а позднее С. Булгакова и
Н. Бердяева предприняла весьма оригинальную попытку синте-
зировать все современные им идеи о роли России во всемирно-
историческом процессе и об особенностях усвоения ценностей
европейской культуры. Осуществление этого замысла на прак-
тике все же отмечено печатью односторонности: у Достоевского
в силу преобладания почвенных ориентации, у Соловьева в силу
утопичности замыслов, у Бердяева в силу обнаруженной им и
сильно преувеличенной в своем влиянии <глубокой антиномии>
в русской жизни и русском духе.
5. Политико-правовые взгляды В. С Соловьева
Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) оставил замет-
ный след в обсуждении многих актуальных проблем своего
времени - право и нравственность, христианское государство,
права человека, а также отношение к социализму, славяно-
фильству, старообрядчеству, революции, судьбе России. В ма-
гистерской диссертации <Кризис в западной философии. Про-
тив позитивизма> (1881) он во многом опирался на критические
обобщения И. В. Киреевского, на его синтез философских и
5. Политико-правовые взгляды В. С. Соловьева
587
религиозных идей, на идею цельности жизни, хотя и не разделял
его мессианских мотивов и противопоставления русского пра-
вославия всей западной мысли. Его собственная критика запад-
ноевропейского рационализма основывалась также на аргумен-
тации некоторых европейских мыслителей.
Впоследствии философ смягчил общую оценку позитивизма,
ставшего в России одно время не просто модой, но вдобавок
объектом идолопоклонства. В итоге <за целого Конта выдавалась
только половина его учения, а другая - и по мнению учителя
более значительная, окончательная - замалчивалась>. Учение
Конта содержало, по заключению Соловьева, <зерно великой
истины> (идея человечества), правда, истины <ложно обуслов-
ленной и односторонне выраженной> (Идея человечества у
Августа Конта. 1898).
Вл. Соловьев со временем стал едва ли не самым авторитет-
ным представителем отечественной философии, в том числе
философии права, много сделавшим для обоснования мысли о
том, что право, правовые убеждения безусловно необходимы
для нравственного прогресса. При этом он резко отмежевался от
славянофильского идеализма, основанного на <безобразной сме-
си фантастических совершенств с дурной реальностью> и от
моралистического радикализма Л. Толстого, ущербного прежде
всего тотальным отрицанием права.
Будучи патриотом, он вместе с тем пришел к убеждению о
необходимости преодолевать национальный эгоизм и мессиа-
низм. <Россия обладает, быть может, важными и самобытными
духовными силами, но для проявления их ей во всяком случае
нужно принять и деятельно усвоить те общечеловеческие фор-
мы жизни и знания, которые выработаны Западной Европой.
Наша вне-европейская и противу-европейская самобытность
всегда была и есть пустая претензия; отречься от этой претен-
зии есть для нас первое и необходимое условие всякого успеха>.
К числу положительных общественных форм жизни Запад-
ной Европы он относил правовое государство, правда, для него
самого оно не было окончательным вариантом воплощения
солидарности человеческой, а только ступенью к высшей форме
общения. В этом вопросе он явно отошел от славянофилов,
взгляды которых поначалу разделял.
По-другому сложилось его отношение к идеалу теократии, в
обсуждении которого он отдал дань увлечения идеей вселенской
теократии под началом Рима и с участием самодержавной
России. В обсуждении проблем организации теократии (<бого-
588 Глава 20. Политические и правовые учения в России
во второй половине XIX - первой половине XX в.
человеческого теократического общества>) Соловьев выделяет
три элемента ее социальной структуры: священники (часть
божйя), князья и начальники (часть активно-человеческая) и
народ земли (часть пассивно-человеческая). Такое расчленение,
по мнению философа, естественно вытекает из необходимости
исторического процесса и составляет органическую форму тео-
кратического общества, причем эта форма <не нарушает внут-
реннего существенного равенства всех с безусловной точки
зрения> (т. е, равенства всех в своем человеческом достоинстве).
Необходимость личных руководителей народа обусловливается
<пассивным характером народной массы> (История и будущ-
ность теократии. Исследование всемирно-исторического пути к
истинной жизни. 1885-1887). Позднее философ пережил кру-
шение своих надежд, связанных с идеей теократии.
Более плодотворными и перспективными оказались его об-
суждения темы социального христианства и христианской по-
литики- Здесь он фактически продолжил разработку либераль-
ной доктрины западников. Соловьев полагал, что истинное
христианство должно быть общественным, что вместе с индиви-
дуальным душеспасением оно требует социальной активности,
социальных реформ. Эта характеристика составила главную
исходную идею его моральной доктрины и нравственной фило-
софии (Оправдание добра. 1897).
Политическая организация в представлении Соловьева есть
по преимуществу благо природно-человеческое, столь же необ-
ходимое для нашей жизни, как и наш физический организм.
Христианство дает нам высшее благо, духовное благо и при этом
не отнимает у нас низших природных благ - <и не выдергивает
из под наших ног той лестницы, по которой мы идем> (Оправда-
ние добра).
Здесь особое значение призвано иметь христианское государ-
ство и христианская политика. <Христианское государство, если
оно не остается пустым именем, должно иметь определенное
отличие от государства языческого, хотя бы они, как государст-
ва, имеют одинаковую основу и общую основу>. Существует,
подчеркивает философ, нравственная необходимость государ-
ства. Сверх общей и сверх традиционной охранительной задачи,
которую обеспечивает всякое государство (охранять основы
общения, без которых человечество не могло бы существовать),
христианское государство имеет еще прогрессивную задачу -
улучшить условия этого существования, содействующие <сво-
бодному развитию всех человеческих сил, которые должны
стать носительницами грядущего Царства Божия>.
5. Политико-правовые взгляды В. С. Соловьева
589
Правило истинного прогресса состоит в том, чтобы государст-
во как можно менее стесняло внутренний мир человека, предос-
тавляя его свободному духовному действию церкви, и вместе с
тем как можно вернее и шире обеспечивало внешние условия
<для достойного существования и совершенствования людей>.
Другой важный аспект политической организации и жизни
составляет характер взаимоотношений государства и церкви.
Здесь у Соловьева прослеживаются контуры концепции, кото-
рая впоследствии получит название концепции социального
государства. Именно государство должно, по мнению философа,
стать главным гарантом в обеспечении права каждого человека
на достойное существование. Нормальная связь церкви и госу-
дарства находит свое выражение в <постоянном согласии их
высших представителей - первосвятителя и царя>. Рядом с
этими носителями безусловного авторитета и безусловной влас-
ти должен быть в обществе и носитель безусловной свободы -
человек. Эта свобода не может принадлежать толпе, она не
может быть <атрибутом демократии> - настоящую свободу
человек должен <заслужить внутренним подвигом>.
Право свободы основано на самом существе человека и
должно быть обеспечено извне государством. Правда, степень
осуществления этого права есть нечто такое, что всецело зави-
сит от внутренних условий, от степени достигнутого нравствен-
ного сознания. Французская революция имела бесспорный цен-
ный опыт в этой области, что было связано с <объявлением
человеческих прав>. Это объявление было исторически новым по
отношению не только к древнему миру и Средним векам, но
также и позднейшей Европе, Но в этой революции было два ли-
ка -<провозглашение человеческих прав сначала, а затем
неслыханное систематическое попирание всех таких прав рево-
люционными властями>. Из двух начал - <человек> и <гражда-
нин>, бессвязно, по мнению Соловьева, сопоставленных рядом,
вместо того чтобы второго подчинить первому, низший принцип
(<гражданин>) как более конкретный и наглядный оказался на
деле более сильным и вскоре <заслонил собою высший, а затем
и поглотил по необходимости>. Нельзя было в формуле челове-
ческих прав добавлять после <права человека> фразу <и граж-
данина>, поскольку тем самым смешивалось разнородное и
ставилось на одну доску-<условное с безусловным>. Нельзя в
здравом уме сказать даже преступнику или душевнобольному
<Ты не человек!>, но гораздо легче произнести <Еще вчера ты
был гражданином> (Идея человечества у Августа Конта).
590 Глава 20. Политические и правовые учения в России
во второй половине XIX - первой половине XX в.
Для правопонимания Соловьева помимо общего уважитель-
ного отношения к идее права (праву как ценности) характерно
еще стремление выделить и оттенить нравственную ценность
права, правовых институтов и принципов. Такая позиция отра-
жена у него и в самом определении права, согласно которому
право является прежде всего <низшим пределом или некоторым
минимумом нравственности, равно для всех обязательным>
(Право и нравственность. Очерки по прикладной этике. 1899).
Естественное право для него не есть некое обособленное
натуральное право, предшествующее исторически праву по-
ложительному. Не составляет оно и нравственного критерия для
последнего, как, например, у Е. Н. Трубецкого. Естественное
право у Соловьева, как и у Конта, есть формальная идея права,
рационально выведенная из общих принципов философии. Ес-
тественное право и положительное право для него лишь две
различные точки зрения на один и тот же предмет.
При этом естественное право воплощает <рациональную
сущность права>, а право положительное олицетворяет истори-
ческую явленность права. Последнее является правом, реализо-
ванным в зависимости <от состояния нравственного сознания в
данном обществе и от других исторических условий>. Понятно,
что эти условия предопределяют особенности постоянного до-
полнения естественного права правом положительным.
<Естественное право есть та алгебраическая формула, под
которую история подставляет различные действительные ве-
личины положительного права>. Естественное право сводит-
ся всецело к двум факторам - свободе и равенству, т. е. оно,
собственно, и являет собой алгебраическую формулу всякого
права, его рациональную (разумную) сущность. При этом эти-
ческий минимум, о котором говорилось ранее, присущ не одному
естественному праву, но и положительному.
Свобода есть необходимый субстрат, а равенство - его не-
обходимая формула. Цель нормального общества и права со-
ставляет общественное благо. Эта цель есть общая, а не коллек-
тивная только (не сумма отдельных целей). Эта общая цель по
существу своему внутренне соединяет всех и каждого. Соедине-
ние всех и каждого происходит при этом благодаря солидарным
действиям в достижении общей цели. Право стремится осущес-
твить справедливость, но стремление- это лишь общая тенден-
ция, <логос> и смысл права.
Право положительное лишь воплощает и реализует (иногда
не вполне совершенно) в конкретные формы эту общую тенден-
6. Политико-правовые идеи начала XX в.
591
цию. Право (справедливость) пребывает в таком соотношении с
религиозной моралью (любовью), в каком пребывают государст-
во и церковь. При этом любовь есть нравственный принцип
церкви, а справедливость есть нравственный принцип государ-
ства. Право в отличие от <норм любви, религии> предполагает
принудительное требование реализации минимального добра.
<Понятие права по самой своей природе заключает в себе
элемент объективный или требование реализации>. Необходи-
мо, чтобы право всегда имело силу осуществиться, т. е. чтобы
свобода других <независимо от моего субъективного ее призна-
ния или от моей личной справедливости всегда могла на деле
ограничивать мою свободу в равных пределах со всеми>. Право
в его историческом измерении предстает <исторически-подвиж-
ным определением необходимого принудительного равнове-
сия двух нравственных интересов - личной свободы и общего
блага>. То же самое в другой формулировке раскрывается как
равновесие между формально-нравственным интересом личной
свободы и материально-нравственным интересом общего блага.
Правопонимание Соловьева оказало заметное влияние на
правовые взгляды Новгородцева, Трубецкого, Булгакова, Бер-
дяева, а также на общий ход дискуссий по вопросам взаимоот-
ношений церкви и государства периода <русского религиозного
ренессанса> (первое десятилетие XX в.).
6. Политико-правовые идеи начала XX в.
К началу XX в. все застарелые конфликты на политической
и идейной почве - незавершенность аграрной реформы и
перехода к конституционализму, усиление позиций русского
марксизма и новый подъем религиозно-нравственных исканий и
дискуссий - получили новое продолжение и истолкование.
Среди революционных радикалов определенный престиж
приобрели отечественные марксисты, потеснившие привержен-
цев идеалов народников 70-х гг. и неонародников начала века
(эсеров). Отцом русского марксизма считается Г. В. Плеханов.
Марксизм стал известен в России вначале в народнической
окраске, затем он стал течением в среде демократической
интеллигенции и городских рабочих. Именно Плеханову выпала
роль партийного критика идеологии народничества с использо-
ванием марксистской социально-политической философии и
методологии. Для Плеханова прохождение России через фазу
капиталистического развития включало не только фазу полного
(буржуазного) капиталистического развития производительных
592 Глава 20. Политические и правовые учения в России
во второй половине XIX - первой половине XX в.
сил, но и развитие соответствующей надстройки (в частности, в
виде конституции и парламентского правления). В этом плане он
в споре с народниками защищал <длинный и трудный капита-
листический путь развития>. Великая миссия рабочего класса
виделась ему в том, что именно рабочему классу надлежит
завершить дело, начатое Петром,- вестернизацию России.
В августе 1903 г. на II съезде Российской социал-демократи-
ческой партии Плеханов выступил с якобинским программным
лозунгом <Благо революции - верховный закон> и с откровен-
ным оправданием революционного произвола. При этом он
одинаково допускал и существование <долгого парламента> (как
это имело место в английской революции середины XVII в.), и
быстрый разгон его при необходимости. Таким образом, консти-
туционное революционное право в его подходе играло чисто
вспомогательную роль, причем диктаторская власть государст-
ва была для него выше права и не была связанной его требова-
ниями и предписаниями. Эта мысль была подхвачена Лениным
(диктатура вообще и диктатура пролетариата в особенности не
может быть стеснена никаким законами) и реализована в первые
же годы советского правления.
Самый значительный сдвиг в области правопонимания, в
особенности природы общеустроительных (конституционных)
законов, произошел после введения в России начал конституци-
онного правления и партийных размежевании в предвыборной
борьбе за представительство в Государственной думе и за
влияние на общественность. Интенсивная разработка проблем
конституционного государства (синоним правового государства)
была осуществлена А- С. Алексеевым, С. А. Котляревским,
В. М. Гессеном, М. М. Ковалевским. В области философии права
в ее соотношении с нравственностью основополагающий харак-
тер имели работы П. И. Новгородцева, Е. Н. Трубецкого, а также
С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104