Нигде не видать было души человеческой!
Когда им удалось настолько расширить отверстие в стене, что они уже могл
и через него вылезть, то сначала спрыгнула на землю служанка, а затем сама
королевна Малеен. Но куда же они должны были направиться?
Враги опустошили все королевство, прогнали короля, всех жителей истреби
ли.
Пришлось им искать приюта в другой стране, но нигде не находили они себе н
адлежащего крова, нигде не встречали человека, который бы им дал хоть кус
очек хлеба, и нужда, теснившая их, была настолько велика, что приходилось п
итаться даже крапивой.
Когда же наконец после долгого странствования они пришли в другую стран
у, то всюду предлагали свои услуги; но где ни стучались в двери, всюду встр
ечали отказ и никто не хотел над ними сжалиться.
Наконец они пришли в большой город и прежде всего направились к королевс
кому дворцу; но и там их не приняли, и только повар, сжалившись над бедными
скиталицами, оставил их при кухне судомойками работать.
Сын того короля, в стране которого они находились, и был суженым красавиц
ы Малеен. Отец же предназначил ему в невесты другую, которая так же была ду
рна собою, как и зла. День свадьбы уже был назначен, и невеста приехала, и, со
знавая свое безобразие, она никому не показывалась, заперлась в своей ко
мнате, и королевна Малеен должна была ей носить кушанье из кухни.
Когда наступил день свадьбы и невесте предстояло идти с женихом в кирху,
то она, стыдясь своего безобразия, стала опасаться, что, если покажется на
улице, то ее, может быть, осмеют в толпе народа. Вот и обратилась она к краса
вице Малеен и сказала: «Тебе предстоит большое счастье, я себе намяла ног
у и потому не могу перейти через улицу: надень мой свадебный наряд и стань
на мое место. Такой-то чести тебе и вовек не дождаться!»
Но красавица Малеен от этой чести отказалась и сказала: «Не желаю никако
й чести, не подобающей мне».
Напрасно та даже и золото ей предлагала.
Наконец она сказала гневно: «Если ты меня не послушаешь, то поплатишься ж
изнью, мне стоит только слово сказать Ц и голова твоя падет к твоим ногам
».
Тогда Малеен должна была повиноваться и надеть свадебный наряд и убор не
весты королевича.
Когда она вступила в королевский зал, все были изумлены ее красотой, и кор
оль сказал: «Вот невеста, которую я тебе избрал, ты ее должен вести в церко
вь».
Жених был очень этим удивлен и поражен: «Она похожа на мою красавицу Мале
ен, и я даже готов был бы думать, что это она сама, Ц но та, увы! Ц уже давно с
идит замурованная в башне или, может быть, даже умерла».
Он взял ее за руку и повел в кирху. По пути в кирху попался им крапивный кус
т, и она сказала:
Крапивушка!
Крапивушка ты моя,
Что стоишь понурая?
Я, когда в беде осталась,
Лишь тобой, Крапивушка,
От голода спасалась.
«Что ты такое говоришь?» Ц спрос
ил королевич. «Так, ничего. Только вот вспоминаю о Малеен».
Он удивился тому, что она знает его милую, но смолчал.
Когда они переходили по мосточку, который вел к кирхе, Малеен опять сказа
ла:
Мостик мой, не обломись!
Ты, жених, не обманись!
«Что ты такое говоришь?» Ц спрос
ил королевич. «Так, ничего. Вспомнилась мне бедная Малеен». Ц «Да разве т
ы знаешь Малеен?» Ц «Нет, как мне ее знать! А так, слыхала о ней».
Подойдя к дверям кирхи, она опять проговорила:
Дверь, с петельки не сорвись!
Ты, жених, не обманись!
«Да что ты такое говоришь?» Ц спр
осил жених. «Да вот только что о бедной Малеен вспомнила».
Тогда он вынул драгоценное ожерелье, повесил ей на шею и скрепил кольца е
го цепи. Затем они вступили в кирху, священник соединил их руки и обвенчал
их.
Королевич повел ее обратно, но она во все время пути не произнесла ни слов
а.
По прибытии в королевский замок она поспешила в комнату невесты, сняла с
себя подвенечное платье и убор невесты, надела свое серое простенькое пл
атьице и сохранила только то ожерелье на шее, которое надел на нее короле
вич.
Когда наступила ночь и новобрачная должна была идти в комнату королевич
а, то она опустила покрывало на лицо свое, дабы он не заметил обмана.
Когда они остались одни, он сказал ей: «Что же ты такое говорила, обращаясь
к крапивному кусту, что при дороге стоял?» Ц «К какому крапивному кусту?
Ц спросила она. Ц Никогда я ни с каким крапивным кустом не разговаривал
а». Ц «Коли ты этого не делала, так, значит, ты не настоящая моя невеста»,
Ц сказал он.
Тогда она не растерялась и сказала:
Я пойду к служанке, может,
Вспомнить мне она поможет.
Она вышла из комнаты и спросила у
красавицы Малеен: «Ты что это крапивному кусту говорила?» Ц "А только все
го и сказала:
Крапивушка!
Крапивушка ты моя,
Что стоишь понурая?
Я, когда в беде осталась,
Лишь тобой, Крапивушка,
От голода спасалась.
Невеста, услышав это, прибежала о
братно в опочивальню и сказала: «Знаю я, что я крапивному кусту говорила!»
Ц и повторила только что слышанные ею слова.
«А что ты говорила мосточку перед кирхой, когда мы через него переходили?
» Ц «Мосточку перед кирхой? Ц отвечала она. Ц Я никогда с мосточком не р
азговаривала». Ц «Значит, ты не настоящая невеста».
И опять она сказала:
Я пойду к служанке, может,
Вспомнить мне она поможет.
Выбежала и опять давай красавиц
у Малеен расспрашивать: «Ты что там мосточку перед кирхой сказала?» Ц "А т
олько и сказала:
Мостик мой, не обломись!
Ты, жених, не обманись!
«За это ты мне жизнью поплатишьс
я!» Ц воскликнула невеста и поспешила в опочивальню королевича, и сказа
ла: «Теперь знаю, о чем я с мосточком говорила!» Ц и повторила слова Малее
н.
«А что ты говорила, обращаясь к двери кирхи?» Ц «К двери кирхи? Да я никогд
а с дверью не разговаривала». Ц «Ну, значит, ты не настоящая невеста».
Та опять вышла из опочивальни, опять стала красавицу расспрашивать: «О ч
ем ты там с дверью кирхи говорила?» Ц "А только и сказала:
Дверь, с петельки не сорвись!
Ты, жених, не обманись!
«Тебе за это шею сломить следует!
Ц воскликнула невеста в величайшем бешенстве, однако же поспешила в оп
очивальню и сказала королевичу: Ц Знаю, знаю, что я двери кирхи говорила!»
Ц и повторила слова королевны.
«Но где же у тебя то ожерелье, которое я тебе дал у дверей кирхи?» Ц спроси
л он. «Какое ожерелье? Ты мне никакого не давал!» Ц «Сам я его тебе на шею по
весил, сам и застегнул: коли ты этого не знаешь, то ты не настоящая невеста
».
Он сдернул ей покрывало с лица, и когда увидел ее ужасное безобразие, то от
скочил от нее и сказал: «Как пришла ты сюда? Кто ты?» Ц «Я Ц твоя нареченна
я невеста; но так как я боялась, что люди, увидев меня, станут надо мною смея
ться, то я приказала судомойке одеться в мое подвенечное платье и вместо
меня идти с тобою в кирху». Ц «Где же она? Ц воскликнул королевич. Ц Я хо
чу ее видеть; ступай и приведи ее ко мне!»
Та вышла и сказала слугам: «Эта судомойка Ц обманщица! Сведите ее во двор
и отрубите ей голову».
Слуги ухватили было красавицу Малеен, но она так громко стала призывать
на помощь, что королевич услышал ее голос, поспешил из своей комнаты и при
казал слугам немедленно выпустить девушку на свободу.
Принесли свечи, и тогда он заметил у нею на шее то золотое ожерелье, которо
е он надел на нее перед дверьми кирхи.
«Ты Ц настоящая моя невеста! Ц сказал королевич. Ц Ты со мною и в кирху ш
ла, приди же теперь ко мне в опочивальню».
Когда они остались наедине, он сказал ей: «Ты в то время, как мы шли к кирхе,
упоминала о красавице Малеен, моей нареченной невесте; если бы я думал, чт
о это возможно, то я готов был бы верить, что она стоит передо мною: так пора
зительно ты на нее похожа».
И она отвечала: «Ты и точно видишь перед собою невесту Малеен, которая из-
за тебя семь лет просидела во мраке темницы, голод и жажду вынесла и долго
-долго жила в нужде и бедности; но сегодня и на меня просияло солнышко кра
сное. Я с тобой в кирхе повенчана, я тебе законная супруга».
Они поцеловались и счастливо стали поживать до конца дней своих.
А ложной невесте за ее коварство отрубили голову.
А башня, в которой сидела девица Малеен, стояла еще долго-долго, и проходи
вшие мимо дети пели:
Дин-дон, дин-дон!
Кто в той башне заключен?
Это дочка короля,
К ней войти никак нельзя.
Этих стен не сокрушить,
Камни эти не свернуть,
Милый Гансик, только ты
Проведешь меня туда.
ГАНСЛЬ-ИГРОК
Жил когда-то человек; он только и знал, что в карты и
грать, и прозвали его потому ГансльИгрок; а так как он не переставая играл
, то проиграл и свой дом, и все, что у него было. И вот, как раз в последний день
, когда заимодавцы хотели забрать у него и дом, явился к нему Господь Бог, а
с ним вместе Святой Петр, и попросились к нему на ночлег.
Гансль-Игрок и говорит: «Хотите, оставайтесь ночевать, но дать вам постел
ь и накормить вас я не могу».
Тогда Господь Бог сказал, что пусть он только их на ночлег пустит, а еды он
и уж сами себе купят. Гансль на это согласился.
Вот дал ему Святой Петр три геллера, чтоб пошел Гансль к булочнику купить
хлеба. Пошел Гансль-Игрок, но проходил мимо дома, где обычно всякие игроки
-шулера собирались, которые у него все и повыигрывали; они подозвали его и
стали ему кричать: «Гансль, поди-ка сюда!» Ц «Да, Ц говорит он им, Ц вы хо
тите у меня и эти три геллера выиграть». Но они его не отпустили. Вошел он к
ним и проиграл эти три геллера. А Святой Петр и Господь Бог все ждут его, до
жидаются, а он назад не возвращается. Вышли они тогда к нему навстречу.
Приходит Гансль-Игрок и говорит, что деньги, мол, у него из кармана в дыру п
роскочили и он все время лазил да их разыскивал. Но Господь Бог уже знал, ч
то тот их проиграл.
Дал ему Святой Петр еще три геллера. Ну, уж теперь Гансль не дал себя ввест
и в соблазн и принес Святому Петру хлеба. Вот, спрашивает Господь Бог Ганс
ля, не найдется ли, мол, у него вина, а Гансль-Игрок говорит: «Нет, сударь, боч
ки все у меня порожние».
Говорит тогда Господь Бог, чтоб спустился он в подвал: «Там теперь самое л
учшее вино стоит».
Долго не хотел Гансль-Игрок этому верить, но, наконец, сказал: «Ладно, схож
у в подвал, но я-то ведь знаю, что вина там нету».
Начал он нацеживать из бочки, и вдруг потекло из нее самое лучшее вино.
Принес он Господу Богу вина, и остались они у него ночевать.
На другой день рано на рассвете говорит Господь Бог Ганслю-Игроку, чтобы
выпросил он у него для себя три награды. Думал Господь, что тот будет проси
ть, чтоб пустил он его в рай, но Гансль-Игрок попросил у него карты, которым
и можно было бы всегда выигрывать, такую же игральную кость и дерево, на ко
тором росли бы разные плоды и овощи, и если бы кто на то дерево взобрался, т
о спуститься оттуда назад не мог бы, пока он сам ему не прикажет. И дал ему Г
осподь Бог все, что он попросил, а затем ушел вместе со Святым Петром.
Только теперь и начал Гансль-Игрок играть по-настоящему и в скором време
ни выиграл целых полсвета.
Говорит тогда Святой Петр Господу Богу: «Дело не к добру клонится, этак в к
онце концов он весь свет выиграет. Надо бы нам послать к нему Смерть».
И они послали к нему Смерть. Приходит Смерть, а Гансль-Игрок как раз в это в
ремя сидел за игорным столом. Вот Смерть и говорит: «Гансль, выйди-ка сюда
на минутку».
А Гансль-Игрок ей отвечает: «Подожди маленько, пока игра кончится, а пока
что взберись на то вон дерево да чтонибудь сорви, чтобы было нам что по дор
оге жевать».
Вот Смерть и взобралась на дерево; захотелось ей вниз спуститься, но она н
икак не могла, и заставил ее ГансльИгрок сидеть там целых семь лет, и за эт
о время не умер ни один человек на свете.
Говорит тогда Святой Петр Господу Богу: «Дело, Господь, не к добру клонитс
я, теперь ведь никто не помирает, надо бы нам к нему самим сходить».
Пошли они сами, и приказал Господь Бог ГанслюИгроку, чтобы позволил он См
ерти с дерева слезть. Тот тотчас пошел и сказал Смерти: «Слезай вниз!»
И Смерть тотчас схватила его и задушила. Она ушла вместе с ним оттуда и уве
ла его на тот свет.
Вот подошел это мой Гансль к небесным вратам и постучался. «Кто там такой?
» Ц «Гансль-Игрок». Ц «Ах, нам такого не надо, ступай прочь отсюда».
Подошел он тогда к вратам чистилища и постучался опять. «Кто там такой?»
Ц «Гансль-Игрок». Ц «Э, да ведь ты попал к нам не из-за беды и несчастья, а
играть мы с тобой не собираемся. Ступай прочь отсюда».
Подошел тогда Гансль к вратам ада, его впустили, но там никого не оказалос
ь, кроме старца Люцифера да хромых чертей (другие в то время по свету расха
живали). Усадил их тотчас Гансль-Игрок и принялся опять за свою игру. Но се
йчас у Люцифера не было ничего, кроме вот этих хромых чертей; вот Гансль-И
грок и выиграл их у Люцифера, потому что своими картами он мог все выиграт
ь.
Выбрался он со своими хромыми чертями из ада и направился в Гогенфурт. Вы
резал там себе шест для прыжков, подкинул его к небу и начал небо раскачив
ать, и стало оно уже потрескивать.
Вот и говорит опять Святой Петр Господу Богу: «Дело не к добру клонится, на
до будет его сюда впустить, а не то он нас самих с неба сбросит».
Вот, значит, Пустили они его на небо. Но принялся Гансль-Игрок опять там за
свою игру, и поднялся на небе тотчас такой шум и беспорядок, что не могли о
ни и собственных слов разобрать.
И говорит Святой Петр опять: «Господь, дело не к добру клонится, надо будет
его вниз сбросить, а не то он взбунтует все небо».
Вот, значит, взяли они его и сбросили вниз; и разделилась тогда его душа на
части и вселилась в разных других игроков-побродяжек, что живут и до сей п
оры.
САПОГ ИЗ БУЙВОЛОВОЙ
КОЖИ
Бесстрашный солдат большею частью бывает и безза
ботным человеком. Такой-то вот беззаботный солдат и получил однажды отс
тавку; и так как он ничему не обучался и ничем не мог заработать, то и пришл
ось ему бродить по миру и просить милостыню. На плечах у него еще была наки
нута старая шинель, и пара кавалерийских сапог из буйволовой кожи еще де
ржалась у него на ногах.
Случилось ему как-то забрести далеко в поле и дойти до леса. Он и сам не зна
л, куда забрел, и вдруг увидел, что на пне сидит человек, одетый в приличное
зеленое охотничье платье.
Солдат подал ему руку, опустился около него на траву и вытянул ноги. «Вижу
я, приятель, Ц сказал солдат егерю, Ц что у тебя тонкие сапоги и вычищены
важно; ну, а вот если бы тебе пришлось столько же шляться, как мне, то не долг
о бы они у тебя продержались. Вот посмотри на мои: они сшиты из буйволовой
кожи и давно уже служат, а все еще в них куда хочешь ступай!»
Немного спустя солдат поднялся и сказал: «Не могу здесь больше оставатьс
я, голод меня подгоняет. Но, франтприятель, не знаешь ли хоть ты тут в лесу д
орогу?» Ц «Не знаю, Ц отвечал егерь, Ц я и сам заблудился в лесу». Ц «Так
, значит, и тебе так же солоно, как и мне приходится? Ну что же, ровня с ровнею
товарищи; значит, мы оба вместе и дорогу разыскивать станем».
Егерь слегка усмехнулся, и пошли они далее вместе и шли до наступления но
чи. «Вижу я, Ц сказал солдат, Ц что мы из лесу не выберемся; но вон вдали ог
онек Ц там, верно, найдется нам что поесть».
И точно, они подошли к каменному дому, постучались у дверей, и им отворила
старая женщина. «Мы ищем себе ночлег, Ц сказал солдат, Ц да кой-какой под
кладки для желудка, потому что мой-то пуст, как старый ранец». Ц «Здесь ва
м нельзя оставаться, Ц сказала им женщина, Ц здесь разбойничий притон,
и вы отлично сделаете, если отсюда уберетесь подобру-поздорову прежде, н
ежели они вернутся; если они вас здесь найдут, вам несдобровать». Ц «Ну, ч
то ж за важность! Ц сказал солдат. Ц У меня уже два дня во рту маковой рос
инки не было, и мне решительно все равно Ц здесь ли погибнуть или в лесу о
колеть от голода! Как хочешь, а я войду!»
Егерь не хотел с ним входить, но солдат втащил его насильно, приговаривая:
«Войдем, приятель! Ведь не сейчас же они до нас доберутся?!»
Старуха сжалилась над ними и сказала: «Залезайте за печку; коли от их ужин
а что-нибудь останется, то я вам эти остатки подам, когда они заснут».
И чуть только успели они усесться в углу, как в дом ворвались с шумом двена
дцать разбойников, сели за стол, уже накрытый для них, и громко стали требо
вать, чтобы им подан был ужин. Старуха внесла большой кусок жареного мяса,
и разбойники принялись за него очень деятельно.
Когда солдат почуял запах жаркого, он сказал егерю: «Не могу больше выдер
жать! Ей-ей, пойду сяду за стол и стану есть с ними вместе». Ц «Да ведь ты на
с обоих погубишь!» Ц сказал егерь и стал его удерживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86