я было попросила его, чтобы он мне яблочко дал, но
он мне ничего не ответил, и мне стало страшно». Ц «А ты ступай к нему еще ра
з, Ц сказала мать, Ц и если он тебе ничего не ответит, дай ему по уху». Дочк
а и точно пошла и сказала: «Братец, дай мне яблочко». Но он ничего не ответи
л ей. Тогда она ударила его по уху, и голова его свалилась с плеч.
Девочка страшно перепугалась и начала плакать и кричать, и побежала к ма
тери своей. «Ах, матушка, я сбила голову моему братцу!» Ц и плакала, и плака
ла, и не могла утешиться. «Доченька, Ц сказала мать, Ц что ты наделала? Но
теперь-то уж замолчи, чтобы никто этого не знал; ведь теперь уж этого не во
ротишь! Давай разварим его в студень».
И взяла мачеха своего мертвого пасынка, разрубила его на куски, положила
его в лохань и разварила в студень. А дочь ее при этом стояла и плакала, и пл
акала, и все слезы ее падали в лохань, так что даже и соли в студень не понад
обилось класть.
Вот вернулся отец домой, сел за стол и сказал: «А где же мой сын?» А мать прин
есла на стол большущее блюдо студня, между тем как дочка ее все плакала и п
лакала, и никак не могла удержаться от слез.
Отец между тем спросил еще раз: «Да где же мой сын?» Мачеха отвечала: «Он уш
ел в гости к своему деду; там хотел он некоторое время остаться». Ц «Да чт
о ему там делать? Ушел, даже и не простился со мной?» Ц «О, ему очень хотелос
ь туда пойти, и он у меня просил позволения остаться там эту неделю: его ве
дь все там ласкают». Ц «А все же, Ц сказал отец, Ц мне очень жаль, что он н
е простился со мною».
С этими словами он принялся за еду и сказал дочке: «Что ты плачешь? Ведь бр
атец-то твой вернется же! Ц потом, обратясь к жене, добавил: Ц Жена! Какое
ты мне подала вкусное блюдо! Подбавь-ка мне еще!» И чем более он ел, тем боле
е хотелось ему еще и еще, и он все приговаривал: «Подкладывай больше, пусть
ничего на блюде не останется!» И все-то ел, ел, а косточки все под стол мета
л Ц и наконец съел все дочиста.
А дочка его достала из комода свой лучший шелковый платочек, сложила в не
го из-под стола все косточки и хрящики и понесла вон из дома, обливаясь го
рькими слезами.
Выйдя на средину двора, она положила косточки в платочек под дерево, что т
ам росло, на зеленую травочку, и у ней стало легко на сердце, и слезы ее исся
кли.
И увидела она, что дерево вдруг зашевелилось Ц ветви его стали расходит
ься и сходиться, словно руки у человека, когда он от радости начинает разм
ахивать руками и хлопать в ладоши.
Затем от дерева отделился как бы легкий туман, а среди тумана блистал и ог
онь, и из этого-то огня вылетела чудная птица и запела чудную песенку, и вы
соко-высоко поднялась в воздух.
Когда же она совсем исчезла из виду, тогда и ветви на дереве перестали дви
гаться, и платок с косточками, что лежал под деревом, пропал бесследно.
А у сестрицы на душе стало так легко и приятно, как если бы братец ее был ещ
е в живых. И она вернулась домой веселая, села за стол и стала есть.
Птица полетела и села на дом золотых дел мастера, и стала петь свою песенк
у:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Мастер сидел в своей мастерской
и делал золотую цепь, когда услышал птичку, которая пела на крыше дома, и п
есенка показалась ему очень привлекательной.
Он поднялся со своего места, и когда сошел сверху вниз, то потерял одну туф
лю. Так он и на середину улицы вышел в одной туфле и в одном носке, опоясанн
ый фартуком, с золотой цепью в одной руке, с клещами в другой…
А солнце-то так и светило на улице! Вот он и стал как вкопанный, и давай смот
реть на птичку. «Птичка, Ц сказал он, Ц как ты славно поешь! Спой-ка мне ещ
е раз свою песенку!» Ц «Нет, Ц сказала птичка, Ц я дважды даром петь не с
тану. Дай мне эту золотую цепочку, тогда я тебе и еще раз спою мою песенку».
Ц «Вот, на тебе золотую цепь; только спой мне еще раз».
Тогда подлетела птичка, взяла золотую цепь в правую лапку, села против ма
стера и запела:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Оттуда полетела птичка к башмач
нику, присела к нему на крышу и запела:
Меня мачеха убила;
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Башмачник услышал песенку, выбе
жал из дому в одном жилете и стал смотреть на крышу, прикрывая ладонью гла
за от солнца. «Птичка, Ц сказал он, Ц да как же ты славно поешь! Ц И жену б
ашмачник вызвал из дома: Ц Поди-ка сюда, глянь-ка на птичку! Вот так птичка
, как отлично распевает!» Потом позвал он и дочь свою, и детей, и подмастерь
ев, и работников, и служанку, и все вышли на улицу и смотрели на птицу, и любо
вались ею.
А птичка была и точно красивая: перышки на ней красные и зеленые, а около ш
ейки Ц словно чистое золото, а глазки у ней блистали как звездочки.
«Птичка, Ц сказал башмачник, Ц спой ты мне свою песенку еще раз». Ц «Нет
, Ц сказала птичка, Ц дважды я не пою даром. Подари мне что-нибудь». Ц «Же
на, Ц приказал башмачник, Ц ступай ко мне в мастерскую; там стоит у меня п
ара совсем готовых красных башмаков, принеси их мне сюда».
Жена пошла и принесла башмаки. «Вот тебе, птичка! Ц сказал башмачник. Ц Н
у, а теперь спой мне свою песенку».
Птичка слетела, взяла у него башмаки в левую лапку, потом опять взлетела н
а крышу и запела:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
А пропевши песенку, птичка полет
ела: цепочку держала она в когтях правой лапки, а башмаки Ц в когтях левой
лапки, и прилетела она прямо на мельницу, которая работала на полном ходу
и постукивала так: плики-пляки, плики-пляки, плики-пляки.
Да на мельнице же сидело человек двадцать рабочих, которые обтесывали же
рновой камень и выбивали молотками: тик-так, тик-так, тик-так Ц и мельница
вторила их работе своим постукиваньем.
Птичка опустилась на липу, которая росла у самой мельницы, и запела:
Меня мачеха убила…
Один рабочий перестал работать.
Мой отец меня же съел.
Еще двое от работы отстали и прис
лушались…
Моя милая сестричка…
Еще четверо бросили работу…
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала…
Уж только восьмеро остались при
деле.
И под деревцем…
Уж только шестеро осталось…
… сложила…
Только один продолжал работу…
Чивик, чивик! Что я за славная
птичка!
Тут уж и последний отстал и тоже с
тал слушать. «Птичка, Ц сказал он, Ц как ты славно поешь! Дай и мне тоже по
слушать, спой еще раз!» Ц «Нет, Ц отвечала птица, Ц дважды не стану петь
даром; дай мне жернов, так я еще раз тебе спою». Ц «Да, Ц сказал он, Ц если
бы жернов мне одному принадлежал, ты бы его получила». Ц «Да, Ц сказали д
ругие, Ц если она нам еще раз споет, то мы отдадим ей жернов».
Тогда птичка слетела вниз, а все двадцать рабочих стали приподнимать жер
нов и покрикивать: «У-у-ух, у-ух, ухнем! ух!»
А птичка только продела голову в отверстие жернова, вздела его на шею, как
воротник, и вместе с ним взлетела на дерево и запела:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
А пропев свою песенку, она распра
вила крылышки и, держа в когтях правой лапки цепочку, в когтях левой Ц пар
у красных башмаков, а на шее Ц жернов, полетела вдаль, к дому отца своего.
В доме за столом сидели отец, дочка и мачеха, и отец говорил им: «Что это зна
чит, что у меня сегодня так легко, так весело на сердце?» Ц «Нет, Ц сказала
мачеха, Ц мне что-то страшно, словно бы гроза большая надвигается». А доч
ка сидела и все плакала да плакала.
Тут как раз прилетела птичка и села на крышу. «Ах, Ц сказал отец, Ц мне та
к весело, и солнце так прекрасно светит, и на душе у меня так хорошо, как буд
то мне предстоит увидеться со старым знакомцем». Ц «Нет, Ц сказала жена
, Ц страшно мне, страшно, так что зуб на зуб навести не могу, а жилах у меня с
ловно огонь».
Дочка же тем временем села в угол и стала плакать еще пуще, и прикрывала гл
аза руками, и ладони рук ее были совсем мокры.
Птичка между тем уселась на дерево среди двора и стала петь:
Меня мачеха убила…
Мачеха, услышав это, заткнула уши
и зажмурила глаза, не желая ничего ни видеть, ни слышать, но в ушах ее все же
был шум, как от сильнейшей бури, а глаза жгло, и в них словно молния блистал
а.
Птичка продолжала петь:
Мой отец меня же съел…
«Ах, матушка, Ц сказал отец, Ц та
м сидит такая славная птица и поет так прекрасно, да и солнышко так светит
и греет, и благоухает тмином».
Птичка продолжала:
Моя милая сестричка…
Сестричка, как услышала это, уткн
ула лицо в колени и стала плакать навзрыд, а отец, напротив того, сказал: «Я
выйду, посмотрю на птичку вблизи». Ц «Ах, не ходи, не ходи! Ц сказала жена.
Ц Мне кажется, что весь дом наш в пламени».
Но муж ее не послушался, вышел из дома и взглянул на птичку, которая продол
жала свою песню:
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
И, закончив песенку, птичка сброс
ила сверху золотую цепь прямо на шею отцу, и цепь пришлась как раз в меру.
Тогда он вернулся домой и сказал: «Посмотри, какая это чудесная птица, под
арила мне прекрасную золотую цепь, да и сама-то на вид такая красивая». Же
на же все попрежнему бегала в ужасе по всему дому и места не могла себе най
ти.
А птица опять завела ту же песню:
Меня мачеха убила…
"Ах, если бы я хоть в самой преиспо
дней теперь была!
Лишь бы не слыхать мне этой песни!" Ц проговорила мачеха в отчаянии.
Мой отец меня же съел…
Мачеха при этих словах в изнемож
ении упала на пол.
Моя милая сестричка…
«Ах, Ц сказала сестричка, Ц я то
же выйду и посмотрю, не подарит ли и мне чего-нибудь птичка». И она вышла из
дома.
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала…
Тут сбросила она сестричке свер
ху красные башмачки.
И под деревцем сложила!
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Тогда и у сестрички на сердце ста
ло легко и весело. Она надела новые красные башмачки и стала в них плясать
и прыгать. «Ах, Ц сказала она, Ц я была так грустна, когда выходила из дом
у; а теперь мне так легко и хорошо! И что за славная птичка Ц ведь она подар
ила мне пару красных башмаков!» Ц «Нет! Ц сказала ее мать и вскочила с ме
ста в ужасе, и волосы поднялись у нее дыбом на голове. Ц Мне кажется, что св
етопреставление наступило! Не могу вытерпеть: я тоже выйду из дома Ц быт
ь может, и мне станет легче!»
Но чуть только она выступила за двери Ц тррах! Птичка скинула ей мельнич
ий жернов на голову и раздавила им мачеху насмерть.
Отец и сестричка услыхали этот шум и выскочили из дома: из того места, где
жернов упал, повалил клубами дым, потом показался огонь, вспыхнуло пламя,
а когда все это закончилось, они увидели перед собою маленького братца, к
оторый взял отца и сестричку за руки, и все трое были счастливы и довольны
настолько, что вошли в дом, сели за стол и принялись кушать.
СТАРЫЙ СУЛТАН
Жил у мужика старый пес, и звали его Султаном. Пес со
старился, и зубы все у него повыпадали, так что он уж ничего зубами и хвата
ть не мог.
Однажды стоял мужик с женою на пороге дома и сказал:
«Старого Султана надо завтра пристрелить Ц он ни на что не годен стал».
Жене жалко было старого верного пса, и она сказала:
«Ведь он нам уже так давно служит и всегда так хорошо себя вел, так можно б
ы нам его и из милости покормить еще». Ц «Эк, ты еще что выдумала! Ц отвеч
ал муж. Ц У него уж ни одного зуба во рту нет, его уж ни один вор не боится, та
к уж пора с ним и покончить. Ну, служил у нас, так за то и еда была ему всегда х
орошая!»
Бедный пес, невдалеке от них гревшийся на солнце, все слышал и крепко опеч
алился тем, что завтра должен наступить его последний день.
Был у него один хороший приятель Ц волк; к нему и пошел он вечером в лес и с
тал жаловаться на ожидавшую его судьбу.
«Слышь, куманек, Ц сказал волк, Ц подбодрись, я тебе в твоей беде помогу.
Я кое-что придумал. Завтра ранехонько твой хозяин с женою пойдут на сенок
ос; они и малютку своего возьмут с собою, потому что в доме некого с ним ост
авить. Они обычно укладывают его спать около изгороди, в тени; и ты ляжешь
там же, как бы для того, чтобы его оберечь. А я-то выбегу из лесу, да и похищу р
ебенка Ц ты сейчас за мною следом, как бы для того, чтобы у меня ребенка от
бить. Я его оброню, а ты принесешь родителям. Они подумают, что ты ребенка с
пас, и из благодарности, конечно, уж не сделают тебе никакого зла. Напротив
, ты опять войдешь в милость, и они будут стараться угодить тебе во всем».
Предложение понравилось старому псу; и все, как было задумано, так и было в
ыполнено.
Отец вскричал от ужаса, когда увидел, что волк уносит его ребенка, а когда
Султан принес ребенка обратно, то отец очень обрадовался, гладил старого
пса и сказал: «Теперь я на тебе волоска не трону и стану кормить тебя до са
мой твоей смерти».
А жене своей тотчас приказал: «Ступай скорее домой да свари старому Султ
ану жидкой кашицы, которую бы он мог есть не пережевывая, и принеси ему гол
овную подушку с моей кровати, я дарю эту подушку ему на постель».
И с той поры старому Султану жилось так хорошо, как только он мог пожелать.
Вскоре после того волк пришел его навестить и порадовался вместе с прият
елем, что все так хорошо уладилось. «Однако же, надеюсь, куманек, Ц сказал
волк, Ц что ты станешь сквозь пальцы смотреть, если я при удобном случае
сцапаю у твоего хозяина жирную овечку. Времена нынче тяжелые, и нелегко б
ывает иногда пробиться». Ц «В этом на меня не рассчитывай, Ц сказал ста
рый пес, Ц я своему хозяину всегда останусь верным и ничего тебе не попущ
у».
Волк подумал, что Султан говорит это все шутя, и пробрался как-то ночью, на
мереваясь утащить у хозяина овцу.
Но верный Султан громким лаем предупредил хозяина о намерении волка: тот
его застал у себя на дворе и погладил его цепом против шерсти.
Волк еле выскользнул и, убегая, закричал собаке: «Погоди ужо, дурной товар
ищ, ты мне за все это отплатишь».
На следующее утро волк послал кабана вызвать собаку на поединок в лесу
Ц там должны были они рассчитаться.
Старый Султан никого не мог себе найти в свидетели поединка, кроме старо
й кошки, да и та была трехногая; как они вышли из дома, так она и заковыляла н
а трех ногах и от боли подняла, бедняжка, хвост вверх трубою.
Волк и его свидетель кабан уже были в назначенном месте; но когда они зави
дели вдали своего противника, им показалось, что он несет с собою саблю: за
саблю приняли они поднятый вверх хвост кошки. И хромота кошки показалас
ь им подозрительна: им привиделось, что она нагибается, собирая по дороге
каменья, которыми станет в них бросать. Вот и напал на них обоих страх: каб
ан забрался в листву, а волк вспрыгнул на дерево.
Собака и кошка, придя на место, очень удивились тому, что никого не видят. А
кабан-то не весь залез в листву, концы его ушей из нее все же торчали. И в то
время как кошка стала подозрительно оглядываться по сторонам, кабан тря
хнул ушами: кошке и покажись, что это мышь шевелится Ц она туда прыгнула и
пребольно укусила кабана за ухо. Кабан с визгом рванулся с места, бросилс
я бежать и крикнул: "Вон главный-то виновник на дереве сидит "
Собака и кошка глянули вверх и увидели волка, который устыдился своей со
бственной трусости и помирился со старым Султаном.
СМЕРТЬ КУМА
У одного бедняка было двенадцать человек детей, и о
н должен был день и ночь работать, чтобы добыть им хлеб насущный. Когда род
ился у него тринадцатый ребенок, он уж и не знал, как ему быть, выбежал на бо
льшую дорогу и хотел позвать к себе в кумовья первого встречного.
Первый, встретившийся ему на дороге, был сам Господь Бог, и ему было уже из
вестно, что у бедняка на сердце; Бог и сказал ему: «Мне жаль тебя, бедного. Я
приму твоего ребенка от купели, буду о нем заботиться и наделю его счасть
ем на земле».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
он мне ничего не ответил, и мне стало страшно». Ц «А ты ступай к нему еще ра
з, Ц сказала мать, Ц и если он тебе ничего не ответит, дай ему по уху». Дочк
а и точно пошла и сказала: «Братец, дай мне яблочко». Но он ничего не ответи
л ей. Тогда она ударила его по уху, и голова его свалилась с плеч.
Девочка страшно перепугалась и начала плакать и кричать, и побежала к ма
тери своей. «Ах, матушка, я сбила голову моему братцу!» Ц и плакала, и плака
ла, и не могла утешиться. «Доченька, Ц сказала мать, Ц что ты наделала? Но
теперь-то уж замолчи, чтобы никто этого не знал; ведь теперь уж этого не во
ротишь! Давай разварим его в студень».
И взяла мачеха своего мертвого пасынка, разрубила его на куски, положила
его в лохань и разварила в студень. А дочь ее при этом стояла и плакала, и пл
акала, и все слезы ее падали в лохань, так что даже и соли в студень не понад
обилось класть.
Вот вернулся отец домой, сел за стол и сказал: «А где же мой сын?» А мать прин
есла на стол большущее блюдо студня, между тем как дочка ее все плакала и п
лакала, и никак не могла удержаться от слез.
Отец между тем спросил еще раз: «Да где же мой сын?» Мачеха отвечала: «Он уш
ел в гости к своему деду; там хотел он некоторое время остаться». Ц «Да чт
о ему там делать? Ушел, даже и не простился со мной?» Ц «О, ему очень хотелос
ь туда пойти, и он у меня просил позволения остаться там эту неделю: его ве
дь все там ласкают». Ц «А все же, Ц сказал отец, Ц мне очень жаль, что он н
е простился со мною».
С этими словами он принялся за еду и сказал дочке: «Что ты плачешь? Ведь бр
атец-то твой вернется же! Ц потом, обратясь к жене, добавил: Ц Жена! Какое
ты мне подала вкусное блюдо! Подбавь-ка мне еще!» И чем более он ел, тем боле
е хотелось ему еще и еще, и он все приговаривал: «Подкладывай больше, пусть
ничего на блюде не останется!» И все-то ел, ел, а косточки все под стол мета
л Ц и наконец съел все дочиста.
А дочка его достала из комода свой лучший шелковый платочек, сложила в не
го из-под стола все косточки и хрящики и понесла вон из дома, обливаясь го
рькими слезами.
Выйдя на средину двора, она положила косточки в платочек под дерево, что т
ам росло, на зеленую травочку, и у ней стало легко на сердце, и слезы ее исся
кли.
И увидела она, что дерево вдруг зашевелилось Ц ветви его стали расходит
ься и сходиться, словно руки у человека, когда он от радости начинает разм
ахивать руками и хлопать в ладоши.
Затем от дерева отделился как бы легкий туман, а среди тумана блистал и ог
онь, и из этого-то огня вылетела чудная птица и запела чудную песенку, и вы
соко-высоко поднялась в воздух.
Когда же она совсем исчезла из виду, тогда и ветви на дереве перестали дви
гаться, и платок с косточками, что лежал под деревом, пропал бесследно.
А у сестрицы на душе стало так легко и приятно, как если бы братец ее был ещ
е в живых. И она вернулась домой веселая, села за стол и стала есть.
Птица полетела и села на дом золотых дел мастера, и стала петь свою песенк
у:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Мастер сидел в своей мастерской
и делал золотую цепь, когда услышал птичку, которая пела на крыше дома, и п
есенка показалась ему очень привлекательной.
Он поднялся со своего места, и когда сошел сверху вниз, то потерял одну туф
лю. Так он и на середину улицы вышел в одной туфле и в одном носке, опоясанн
ый фартуком, с золотой цепью в одной руке, с клещами в другой…
А солнце-то так и светило на улице! Вот он и стал как вкопанный, и давай смот
реть на птичку. «Птичка, Ц сказал он, Ц как ты славно поешь! Спой-ка мне ещ
е раз свою песенку!» Ц «Нет, Ц сказала птичка, Ц я дважды даром петь не с
тану. Дай мне эту золотую цепочку, тогда я тебе и еще раз спою мою песенку».
Ц «Вот, на тебе золотую цепь; только спой мне еще раз».
Тогда подлетела птичка, взяла золотую цепь в правую лапку, села против ма
стера и запела:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Оттуда полетела птичка к башмач
нику, присела к нему на крышу и запела:
Меня мачеха убила;
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Башмачник услышал песенку, выбе
жал из дому в одном жилете и стал смотреть на крышу, прикрывая ладонью гла
за от солнца. «Птичка, Ц сказал он, Ц да как же ты славно поешь! Ц И жену б
ашмачник вызвал из дома: Ц Поди-ка сюда, глянь-ка на птичку! Вот так птичка
, как отлично распевает!» Потом позвал он и дочь свою, и детей, и подмастерь
ев, и работников, и служанку, и все вышли на улицу и смотрели на птицу, и любо
вались ею.
А птичка была и точно красивая: перышки на ней красные и зеленые, а около ш
ейки Ц словно чистое золото, а глазки у ней блистали как звездочки.
«Птичка, Ц сказал башмачник, Ц спой ты мне свою песенку еще раз». Ц «Нет
, Ц сказала птичка, Ц дважды я не пою даром. Подари мне что-нибудь». Ц «Же
на, Ц приказал башмачник, Ц ступай ко мне в мастерскую; там стоит у меня п
ара совсем готовых красных башмаков, принеси их мне сюда».
Жена пошла и принесла башмаки. «Вот тебе, птичка! Ц сказал башмачник. Ц Н
у, а теперь спой мне свою песенку».
Птичка слетела, взяла у него башмаки в левую лапку, потом опять взлетела н
а крышу и запела:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
А пропевши песенку, птичка полет
ела: цепочку держала она в когтях правой лапки, а башмаки Ц в когтях левой
лапки, и прилетела она прямо на мельницу, которая работала на полном ходу
и постукивала так: плики-пляки, плики-пляки, плики-пляки.
Да на мельнице же сидело человек двадцать рабочих, которые обтесывали же
рновой камень и выбивали молотками: тик-так, тик-так, тик-так Ц и мельница
вторила их работе своим постукиваньем.
Птичка опустилась на липу, которая росла у самой мельницы, и запела:
Меня мачеха убила…
Один рабочий перестал работать.
Мой отец меня же съел.
Еще двое от работы отстали и прис
лушались…
Моя милая сестричка…
Еще четверо бросили работу…
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала…
Уж только восьмеро остались при
деле.
И под деревцем…
Уж только шестеро осталось…
… сложила…
Только один продолжал работу…
Чивик, чивик! Что я за славная
птичка!
Тут уж и последний отстал и тоже с
тал слушать. «Птичка, Ц сказал он, Ц как ты славно поешь! Дай и мне тоже по
слушать, спой еще раз!» Ц «Нет, Ц отвечала птица, Ц дважды не стану петь
даром; дай мне жернов, так я еще раз тебе спою». Ц «Да, Ц сказал он, Ц если
бы жернов мне одному принадлежал, ты бы его получила». Ц «Да, Ц сказали д
ругие, Ц если она нам еще раз споет, то мы отдадим ей жернов».
Тогда птичка слетела вниз, а все двадцать рабочих стали приподнимать жер
нов и покрикивать: «У-у-ух, у-ух, ухнем! ух!»
А птичка только продела голову в отверстие жернова, вздела его на шею, как
воротник, и вместе с ним взлетела на дерево и запела:
Меня мачеха убила,
Мой отец меня же съел.
Моя милая сестричка
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
А пропев свою песенку, она распра
вила крылышки и, держа в когтях правой лапки цепочку, в когтях левой Ц пар
у красных башмаков, а на шее Ц жернов, полетела вдаль, к дому отца своего.
В доме за столом сидели отец, дочка и мачеха, и отец говорил им: «Что это зна
чит, что у меня сегодня так легко, так весело на сердце?» Ц «Нет, Ц сказала
мачеха, Ц мне что-то страшно, словно бы гроза большая надвигается». А доч
ка сидела и все плакала да плакала.
Тут как раз прилетела птичка и села на крышу. «Ах, Ц сказал отец, Ц мне та
к весело, и солнце так прекрасно светит, и на душе у меня так хорошо, как буд
то мне предстоит увидеться со старым знакомцем». Ц «Нет, Ц сказала жена
, Ц страшно мне, страшно, так что зуб на зуб навести не могу, а жилах у меня с
ловно огонь».
Дочка же тем временем села в угол и стала плакать еще пуще, и прикрывала гл
аза руками, и ладони рук ее были совсем мокры.
Птичка между тем уселась на дерево среди двора и стала петь:
Меня мачеха убила…
Мачеха, услышав это, заткнула уши
и зажмурила глаза, не желая ничего ни видеть, ни слышать, но в ушах ее все же
был шум, как от сильнейшей бури, а глаза жгло, и в них словно молния блистал
а.
Птичка продолжала петь:
Мой отец меня же съел…
«Ах, матушка, Ц сказал отец, Ц та
м сидит такая славная птица и поет так прекрасно, да и солнышко так светит
и греет, и благоухает тмином».
Птичка продолжала:
Моя милая сестричка…
Сестричка, как услышала это, уткн
ула лицо в колени и стала плакать навзрыд, а отец, напротив того, сказал: «Я
выйду, посмотрю на птичку вблизи». Ц «Ах, не ходи, не ходи! Ц сказала жена.
Ц Мне кажется, что весь дом наш в пламени».
Но муж ее не послушался, вышел из дома и взглянул на птичку, которая продол
жала свою песню:
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала
И под деревцем сложила.
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
И, закончив песенку, птичка сброс
ила сверху золотую цепь прямо на шею отцу, и цепь пришлась как раз в меру.
Тогда он вернулся домой и сказал: «Посмотри, какая это чудесная птица, под
арила мне прекрасную золотую цепь, да и сама-то на вид такая красивая». Же
на же все попрежнему бегала в ужасе по всему дому и места не могла себе най
ти.
А птица опять завела ту же песню:
Меня мачеха убила…
"Ах, если бы я хоть в самой преиспо
дней теперь была!
Лишь бы не слыхать мне этой песни!" Ц проговорила мачеха в отчаянии.
Мой отец меня же съел…
Мачеха при этих словах в изнемож
ении упала на пол.
Моя милая сестричка…
«Ах, Ц сказала сестричка, Ц я то
же выйду и посмотрю, не подарит ли и мне чего-нибудь птичка». И она вышла из
дома.
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала…
Тут сбросила она сестричке свер
ху красные башмачки.
И под деревцем сложила!
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Тогда и у сестрички на сердце ста
ло легко и весело. Она надела новые красные башмачки и стала в них плясать
и прыгать. «Ах, Ц сказала она, Ц я была так грустна, когда выходила из дом
у; а теперь мне так легко и хорошо! И что за славная птичка Ц ведь она подар
ила мне пару красных башмаков!» Ц «Нет! Ц сказала ее мать и вскочила с ме
ста в ужасе, и волосы поднялись у нее дыбом на голове. Ц Мне кажется, что св
етопреставление наступило! Не могу вытерпеть: я тоже выйду из дома Ц быт
ь может, и мне станет легче!»
Но чуть только она выступила за двери Ц тррах! Птичка скинула ей мельнич
ий жернов на голову и раздавила им мачеху насмерть.
Отец и сестричка услыхали этот шум и выскочили из дома: из того места, где
жернов упал, повалил клубами дым, потом показался огонь, вспыхнуло пламя,
а когда все это закончилось, они увидели перед собою маленького братца, к
оторый взял отца и сестричку за руки, и все трое были счастливы и довольны
настолько, что вошли в дом, сели за стол и принялись кушать.
СТАРЫЙ СУЛТАН
Жил у мужика старый пес, и звали его Султаном. Пес со
старился, и зубы все у него повыпадали, так что он уж ничего зубами и хвата
ть не мог.
Однажды стоял мужик с женою на пороге дома и сказал:
«Старого Султана надо завтра пристрелить Ц он ни на что не годен стал».
Жене жалко было старого верного пса, и она сказала:
«Ведь он нам уже так давно служит и всегда так хорошо себя вел, так можно б
ы нам его и из милости покормить еще». Ц «Эк, ты еще что выдумала! Ц отвеч
ал муж. Ц У него уж ни одного зуба во рту нет, его уж ни один вор не боится, та
к уж пора с ним и покончить. Ну, служил у нас, так за то и еда была ему всегда х
орошая!»
Бедный пес, невдалеке от них гревшийся на солнце, все слышал и крепко опеч
алился тем, что завтра должен наступить его последний день.
Был у него один хороший приятель Ц волк; к нему и пошел он вечером в лес и с
тал жаловаться на ожидавшую его судьбу.
«Слышь, куманек, Ц сказал волк, Ц подбодрись, я тебе в твоей беде помогу.
Я кое-что придумал. Завтра ранехонько твой хозяин с женою пойдут на сенок
ос; они и малютку своего возьмут с собою, потому что в доме некого с ним ост
авить. Они обычно укладывают его спать около изгороди, в тени; и ты ляжешь
там же, как бы для того, чтобы его оберечь. А я-то выбегу из лесу, да и похищу р
ебенка Ц ты сейчас за мною следом, как бы для того, чтобы у меня ребенка от
бить. Я его оброню, а ты принесешь родителям. Они подумают, что ты ребенка с
пас, и из благодарности, конечно, уж не сделают тебе никакого зла. Напротив
, ты опять войдешь в милость, и они будут стараться угодить тебе во всем».
Предложение понравилось старому псу; и все, как было задумано, так и было в
ыполнено.
Отец вскричал от ужаса, когда увидел, что волк уносит его ребенка, а когда
Султан принес ребенка обратно, то отец очень обрадовался, гладил старого
пса и сказал: «Теперь я на тебе волоска не трону и стану кормить тебя до са
мой твоей смерти».
А жене своей тотчас приказал: «Ступай скорее домой да свари старому Султ
ану жидкой кашицы, которую бы он мог есть не пережевывая, и принеси ему гол
овную подушку с моей кровати, я дарю эту подушку ему на постель».
И с той поры старому Султану жилось так хорошо, как только он мог пожелать.
Вскоре после того волк пришел его навестить и порадовался вместе с прият
елем, что все так хорошо уладилось. «Однако же, надеюсь, куманек, Ц сказал
волк, Ц что ты станешь сквозь пальцы смотреть, если я при удобном случае
сцапаю у твоего хозяина жирную овечку. Времена нынче тяжелые, и нелегко б
ывает иногда пробиться». Ц «В этом на меня не рассчитывай, Ц сказал ста
рый пес, Ц я своему хозяину всегда останусь верным и ничего тебе не попущ
у».
Волк подумал, что Султан говорит это все шутя, и пробрался как-то ночью, на
мереваясь утащить у хозяина овцу.
Но верный Султан громким лаем предупредил хозяина о намерении волка: тот
его застал у себя на дворе и погладил его цепом против шерсти.
Волк еле выскользнул и, убегая, закричал собаке: «Погоди ужо, дурной товар
ищ, ты мне за все это отплатишь».
На следующее утро волк послал кабана вызвать собаку на поединок в лесу
Ц там должны были они рассчитаться.
Старый Султан никого не мог себе найти в свидетели поединка, кроме старо
й кошки, да и та была трехногая; как они вышли из дома, так она и заковыляла н
а трех ногах и от боли подняла, бедняжка, хвост вверх трубою.
Волк и его свидетель кабан уже были в назначенном месте; но когда они зави
дели вдали своего противника, им показалось, что он несет с собою саблю: за
саблю приняли они поднятый вверх хвост кошки. И хромота кошки показалас
ь им подозрительна: им привиделось, что она нагибается, собирая по дороге
каменья, которыми станет в них бросать. Вот и напал на них обоих страх: каб
ан забрался в листву, а волк вспрыгнул на дерево.
Собака и кошка, придя на место, очень удивились тому, что никого не видят. А
кабан-то не весь залез в листву, концы его ушей из нее все же торчали. И в то
время как кошка стала подозрительно оглядываться по сторонам, кабан тря
хнул ушами: кошке и покажись, что это мышь шевелится Ц она туда прыгнула и
пребольно укусила кабана за ухо. Кабан с визгом рванулся с места, бросилс
я бежать и крикнул: "Вон главный-то виновник на дереве сидит "
Собака и кошка глянули вверх и увидели волка, который устыдился своей со
бственной трусости и помирился со старым Султаном.
СМЕРТЬ КУМА
У одного бедняка было двенадцать человек детей, и о
н должен был день и ночь работать, чтобы добыть им хлеб насущный. Когда род
ился у него тринадцатый ребенок, он уж и не знал, как ему быть, выбежал на бо
льшую дорогу и хотел позвать к себе в кумовья первого встречного.
Первый, встретившийся ему на дороге, был сам Господь Бог, и ему было уже из
вестно, что у бедняка на сердце; Бог и сказал ему: «Мне жаль тебя, бедного. Я
приму твоего ребенка от купели, буду о нем заботиться и наделю его счасть
ем на земле».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86