» Ц и рассыпала муку из мешка по всему п
огребу. И когда рассыпала, налюбоваться не могла на свою работу и даже ска
зала: «Вот как тут все чисто и опрятно теперь!»
В обеденное время пришел и Фридер домой. «Ну-ка, Катерлизхен, что ты мне пр
иготовила?» Ц «Ах, Фридер! Ц отвечала она. Ц Задумала я тебе колбасу изж
арить; но пока я пиво из бочки цедила в погребе, собака утащила колбасу с п
ротивня; а как я погналась за собакой, все пиво из бочки ушло; задумала я по
греб от пива пшеничной мукой высушить и кружку с пивом тоже опрокинула. А
впрочем, будь покоен, в погребе теперь у нас сухо». Ц «Женушка, женушка! Ц
сказал ей Фридер. Ц Лучше бы ты этого не делала! Колбасу дала собаке утащ
ить, пиву дала из бочки утечь да еще пиво засыпать пшеничной мукой выдума
ла!» Ц «Такто так, муженек! Да ведь я всего этого не предвидела: ты бы долже
н был мне все вперед сказать».
Фридер подумал: «Ну, если и дальше так с женой пойдет, так и точно придется
мне самому обо всем заранее подумать».
Вот и случилось, что накопивши порядочную сумму талерами, променял он их
на золото и сказал Катерлизхен: «Вот видишь тут эти желтые черепочки? Эти
черепочки я сложу в горшок да зарою в хлеву под яслями у коровы; только смо
три Ц не трогай их, а не то тебе от меня достанется!» И она сказала: «Нет, му
женек, ни за что не трону».
Когда же Фридер ушел, пришли в деревню торговцы продавать глиняные кружк
и и горшки и спросили у Катерлизхен, не желает ли она что-нибудь купить. «Э-
э, добрые люди, Ц сказала Катерлизхен, Ц нет у меня никаких денег, и ничег
о я у вас купить не могу; а вот если вам нужны желтые черепочки, так на череп
очки и я бы у вас кое-что купила». Ц «Желтые черепочки? А почему бы не нужн
ы? Покажи-ка их нам!» Ц «Так вот ступайте в хлев и поройтесь под яслями у ко
ровы, там и найдете желтые черепочки в горшке, а я при этом и быть не смею!»
Плуты-торговцы пошли по ее указанию, порылись под яслями и отрыли чистое
золото. Золото они забрали, да с ним и бежали, а товар свой, горшки да кружки
весь в доме покинули.
Катерлизхен и подумала, что и эта новая посуда ей пригодиться может; но та
к как на кухне в ней не было недостатка, то у всех новых горшков она повыби
вала дно и расставила их в виде украшения на заборные столбы вокруг всег
о дома.
Как вернулся Фридер домой, как завидел это новое украшение, так и стал гов
орить: «Дорогая, что это ты опять наделала?» Ц «А это я купила, дорогой, на т
е желтые черепочки, что под яслями у коровы зарыты были… Сама-то я туда не
ходила Ц так продавцы уж их откопали». Ц «Ах, Катерлизхен! Что ты надела
ла? Ведь это же не черепки были, а чистое золото, и в том было все наше состоя
ние. Ты бы этого не должна была делать!» Ц «Так-то так, дорогой, Ц отвечал
а она, Ц да я же этого не знала; ты бы мне должен был наперед сказать».
Постояла минутку Катерлизхен, подумала и говорит: «Послушай-ка, муженек,
ведь золото твое ты можешь снова добыть, побежим скорее вслед за ворами».
Ц «Пойдем, пожалуй, Ц сказал Фридер, Ц попытаемся; захвати только с соб
ою хлеба и сыра, чтобы было нам что по дороге перекусить». Ц «Ладно, мужен
ек, захвачу».
Пустились они в погоню, и так как Фридер был на ногу легче жены, то Катерли
зхен от него и поотстала. «Этак-то еще и лучше, Ц подумала она, Ц как буде
м назад возвращаться, мне же менее идти придется».
Вот и пришли они путем-дорогою к горе, где на обоих склонах прорезаны были
колесами глубокие колеи. «Ишь ты, Ц сказала Катерлизхен, Ц ведь они тут
бедную землю изрезали, изрыли и исполосовали так, что во весь век не зажив
ет!»
Да с великой-то жалости возьми и намажь все колеи маслом, чтобы колеса по
ним мягче катились; а между тем как она над колеями нагибалась, выкатилас
ь у нее одна головка сыра из фартука и покатилась вниз по горе. «Ну, нет, бра
т, Ц сказала Катерлизхен, Ц я раз-то взошла на гору, а из-за тебя другой ра
з всходить на нее не стану; пусть другой сыр за ним скатится и вернет его с
юда».
Взяла она другую головку сыра и скатила ее вслед за первой. Однако же сыры
не возвращались к ней; тогда она и третий вслед за ними спустила и подумал
а: «Может быть, они третьего поджидают и не хотят возвращаться одни».
Но и три сыра не возвращались; тогда она решила: «Видно, третий-то не нашел
к ним дороги и заблудился на пути, пошлю-ка я и четвертый за ними, пусть поз
овет их». Но и с четвертым то же случилось, что и с третьим.
Тогда женушка рассердилась, швырнула под гору и пятую, и шестую головку, т
ак что у нее сыру уж и совсем не осталось.
Однако же она их некоторое время поджидала еще и прислушивалась; но так к
ак сыры не возвращались, она на них махнула рукой и проворчала: «Вас хорош
о бы за смертью посылать! Ждать вас не стану: захотите и сами меня нагоните
!»
Пошла Катерлизхен дальше и сошлась с мужем, который остановился и поджид
ал ее, потому что ему есть захотелось. «Ну-ка, давай сюда, что у тебя там ест
ь в запасе!»
Та подала ему сухой хлеб. «А где же масло и сыр?» Ц «Ах, муженек, маслом я ко
леи на дороге вымазала; а сыры наши скорехонько вернутся: один у меня из ру
к выкатился, а другие я сама за ним вслед послала, чтобы они его обратно пр
ивели». Ц «Ну, женушка, могла бы ты этого и не делать! Эка, что выдумала Ц м
аслом дорогу смазывать, а сыры с горы скатывать». Ц «Так-то так, муженек, д
а все ты же виноват, зачем не предупредил меня».
Пришлось им обоим закусывать сухим хлебом; вот и сказал Фридер: «Женушка,
да заперла ли ты дом наш, как из него уходили?» Ц «Нет, муженек, ты бы мне эт
о сказать должен был». Ц «Ну, так воротись же домой и сначала запри дверь,
а потом уж и пойдем дальше; да кстати уж и поесть чего-нибудь другого прин
еси, я буду тебя здесь поджидать».
Пошла Катерлизхен домой, да и думает: «Муженек хочет чего-нибудь другого
поесть, сыр да масло ему не по вкусу пришлись, так вот, захвачу я для него из
дому целый узел сушеных груш и кружку уксусу».
Затем она задвинула задвижкой дверь верхнего этажа в доме, а нижнюю снял
а с петель и с собой захватила, положив на плечи, а при этом подумала, что ко
ли дверь у ней под охраной будет, так и в дом никто войти не сможет.
Не скоро дошла до места Катерлизхен и все думала: «Пусть муженек-то тем вр
еменем отдохнет».
Когда же дошла она до Фридера, то сказала: «Вот тебе, муженек, и дверь домов
ую принесла, на-ка, сторожи ее». Ц «Ах, Господи, то-то умная у меня женушка!
Нижнюю-то дверь с собой унесла, так что каждому теперь в дом наш путь откр
ытый, а в верхнем этаже задвижкой задвинула! Ну, теперь уж поздно домой вор
очаться; но уж если ты сюда дверь притащила, так изволь же тащить ее на себ
е и дальше!» Ц «Пожалуй, дверь-то я и понесу, муженек, а уж узел с сушеными г
рушами и кружку с уксусом мне нести тяжело; я их на дверь повешу, пусть их д
верь несет».
Вот они наконец и в лес вошли, стали искать плутовторговцев, однако же не н
ашли.
Стало уже темнеть, и забрались они на дерево, предполагая там переночева
ть. Но едва наверху уселись, как пришли под то дерево те самые добрые молод
цы, которые уносят с собою все, что само за ними идти не хочет, и умеют разыс
кивать вещи прежде, чем они потеряются.
Сели они под деревом, на которое Фридер и Катерлизхен залезли, развели ог
онь и собирались делить свою добычу. Фридер спустился с дерева на другую
сторону набрать каменьев, опять влез с ними на дерево и хотел пришибить и
ми воров насмерть. Но ни один из его камней не попал в цель, и воры стали гов
орить между собой: «Видно, скоро светать начнет, ветром стало сбивать с ел
ей шишки».
А Катерлизхен тем временем все еще держала дверь на плечах, и так как ей бы
ло держать тяжело, то она и подумала, что это узел с грушами дверь оттягива
ет, и сказала мужу: «Я узел с грушами сброшу». Ц «Нет, женушка, теперь не бр
осай, а то по грушам и нас на дереве разыщут». Ц «Нет, брошу, не могу, очень у
ж они меня тяготят». Ц «Ну, так и делай, черт возьми!»
И посыпались груши сквозь ветви вниз, а те, что внизу сидели, даже и вниман
ия на них не обратили.
Немного спустя Катерлизхен, которая по-прежнему изнемогала под тяжесть
ю двери, сказала мужу: «Ах, муженек! Мне и уксус тоже надо вылить». Ц «Нет, ж
енушка, не делай ты этого, а то они, пожалуй, нас отыщут!» Ц «Ох, муженек, не м
огу: я должна его выплеснуть! Уж очень он меня тяготит!» Ц «Ну, так выливай
же, черт побери!»
Выплеснула она уксус и обрызгала внизу добрых молодцев. Стали они друг с
другом переговариваться, что роса, мол, падает.
Наконец-то Катерлизхен догадалась: «Да уж не дверь ли это мне так оттягив
ает плечо? Ц и сказала мужу: Ц Муженек, я и дверь тоже скину с плеч!» Ц «Ка
к можно! Тогда нас сейчас же откроют!» Ц «Ах, не могу! Очень она меня тяготи
т!» Ц «Да нет же, держи ее!» Ц «Нет, никак не могу Ц оброню!» Ц «Ну, так вали
же ее, нелегкая ее побери!» Ц отвечал Фридер с досадой.
Дверь свалилась с дерева с шумом и грохотом, и воры под деревом закричали:
«Сам дьявол на нас валится с дерева!» Ц бросились врассыпную и всю добыч
у покинули на месте.
Ранешенько утром, когда Фридер и Катерлизхен спустились с дерева, они на
шли под ним все свое золото и понесли его домой.
ДВА БРАТА
Некогда жили-были два брата Ц бедный и богатый. Бо
гатый был золотых дел мастер и злойпрезлой; бедный только тем и питался, ч
то метлы вязал, но при этом был и добр, и честен.
У бедняка было двое деток Ц близнецы, похожие друг на друга, что две капли
воды. Эти мальчики частенько прихаживали в дом к богатому, и иногда переп
адало им в пищу кое-что из того, что там выбрасывалось.
Вот и случилось однажды, что бедняк пошел в лес за хворостом и вдруг увиде
л птицу, совсем золотую да такую красивую, какой ему еще отродясь не прихо
дилось видеть. Поднял он камешек и швырнул в ту птицу, и попал в нее очень у
дачно: упало от птицы на землю одно золотое перышко, а сама птица улетела.
Поднял бедняк то перышко, принес его к своему брату, и тот, посмотрев на пе
ро, сказал: «Это чистое золото», Ц и дал ему за перо хорошие деньги.
На другое утро полез было бедняк на березу, чтобы срубить с нее пару веток
; и та же самая птица слетела с той березы, а когда бедняк стал кругом озира
ться, то нашел на дереве и гнездо ее, а в том гнезде яйцо, совсем золотое.
Он захватил яйцо домой и принес его к своему брату; тот опять то же сказал:
«Это чистое золото», Ц и заплатил ему за яйцо на вес золота. А потом и доба
вил: «Недурно бы добыть и самую эту птицу».
Бедняк и в третий раз пошел в лес и опять увидел золотую птицу на ветке одн
ого дерева, сбил ее с ветки камнем и принес к брату, который ему за это дал ц
елую кучу денег. «Ну, теперь я, пожалуй, могу и разжиться!» Ц сказал бедняк
и вернулся домой очень довольный.
Богатый брат был умен и хитер и знал очень хорошо, что это была за птица. Он
призвал к себе жену и сказал: «Изжарь мне эту золотую птицу и позаботься о
том, чтобы ничто из нее не пропало! Меня забирает охота съесть ее всю целик
ом».
А птица-то была не простая и такой диковинной породы, что кому удавалось с
ъесть ее сердце и печень, тот каждое утро находил у себя под изголовьем по
золотому. Жена изготовила птицу как следует, воткнула на вертел и стала е
е жарить.
Вот и случилось, что в то время, как птица была на огне, а жена богатого брат
а должна была на минуту отлучиться из кухни ради других работ, в кухню вбе
жали дети бедняка, стали около вертела и раза два его повернули.
И когда из нутра птицы вывалились два каких-то кусочка и упали на противе
нь, один из мальчиков сказал: «Съедим эти два кусочка, я же так голоден, да п
ритом никто этого не заметит».
И съели вдвоем эти оба кусочка; а тут и жена богача вернулась, увидела, что
они что-то едят, и спросила: «Что вы сейчас ели?» Ц «Съели два кусочка, Ц к
оторые из нутра у птицы выпали», Ц отвечали мальчики. «Это были сердце и
печень!» Ц в испуге воскликнула она, и для того, чтобы муж ее не заметил эт
ой убыли и на нее не прогневался, она заколола скорее петушка, вынула из не
го сердце и печень и подложила к золотой птице. Когда птица изжарилась, он
а подала ее своему мужу на стол, и тот ее съел всю целиком, без всякого, оста
тка. Когда же на другое утро он сунул руку под изголовье, думая из-под него
вытащить золотой, там никакого золотого не оказалось.
А оба мальчика и постигнуть не могли, откуда им такое счастье выпало на до
лю: на другое утро, когда они стали вставать, что-то тяжелое упало на землю
и зазвенело, и когда они подняли упавшее из-под их изголовья, то увидели, ч
то это были два золотых. Они принесли их отцу, который был очень удивлен и
спросил их: «Как это могло случиться?»
Когда же они на следующее утро опять нашли два золотых и то же самое стало
повторяться каждое утро, тогда отец пошел к брату своему и рассказал ему
о диковинном происшествии.
Богатый брат тотчас сообразил, как это могло произойти, и понял, что мальч
ики съели сердце и печень от золотой птицы. И вот, чтобы отомстить им за эт
о, и просто потому, что он был завистлив и жестокосерден, он сказал своему
брату: «Твои дети с нечистым знаются; берегись же, не бери этого золота, и и
х самих ни часу не держи в своем доме, потому что уж нечистый имеет над ним
и власть и самого тебя тоже в руки заберет».
Так как отец боялся нечистого, то, хотя и скрепя сердце, однако же вывел бл
изнецов в лес и с великой грустью покинул их там на произвол судьбы.
Вот и стали оба мальчика бегать кругом по лесу и искать дороги домой, но на
йти не могли и все более и более путались.
Наконец повстречали они охотника, который спросил их: «Чьи вы Дети?» Ц «М
ы дети бедного метельщика», Ц и рассказали ему, как отец не захотел их де
ржать дома только потому, что они находили каждое утро по золотому под св
оим изголовьем. «Ну, тут я еще ничего дурного не вижу, Ц сказал охотник, Ц
если только вы при этом останетесь честными и не станете лениться».
Так как мальчики этому доброму человеку понравились да притом у него сво
их детей не было, то он принял их к себе в дом и сказал: «Я заменю вам отца и в
оспитаю вас до возраста».
Стали они у него обучаться его промыслу, а те золотые, которые каждый из ни
х находил при вставании под изголовьем, он стал собирать и приберегать д
ля них на будущее.
Когда они выросли большие, воспитатель взял их с собою в лес и сказал: «Сег
одня вы должны показать, выучились ли вы стрелять, чтобы я мог принять вас
в охотники».
Пришли они с ним на звериный лаз и долго бродили, и все никакая дичь не поя
влялась. Глянул охотник вверх и увидел в вышине станицу белоснежных гусе
й, которая летела, как и всегда, треугольником. «А ну-ка, Ц сказал он одном
у из мальчиков, Ц подстрели мне с каждого угла по одному гусю». Тот посту
пил по приказу, и это было для него пробным выстрелом.
Вскоре после того налетела еще станица и летела она в виде цифры 2; тогда п
риказал охотник другому брату также подстрелить с обоих концов станицы
по одной птице, и тому тоже удался его пробный выстрел.
«Ну, Ц сказал обоим братьям их воспитатель, Ц теперь я вас принимаю в ох
отники, так как вижу, что вы оба опытные стрелки».
Затем оба брата ушли вместе в лес, посоветовались между собою и о чем-то у
словились.
И когда они вечером сели за ужин, то сказали своему воспитателю: «Мы не при
коснемся к кушанью и не проглотим ни глотка, пока вы не исполните нашу про
сьбу». Ц «А в чем же ваша просьба?» Они же отвечали: «Мы теперь у вас обучил
ись, нам надо испытать себя в свете; а потому позвольте нам отправиться по
странствовать».
Тут сказал им старик с радостью: «Вы говорите, как бравые охотники; то, чег
о вы желаете, было и моим желанием; ступайте, странствуйте Ц и будь вам во
всем удача!» И затем они стали весело пить и есть вместе.
Когда наступил назначенный день, воспитатель подарил каждому из братье
в по хорошему ружью и по собаке и позволил взять из сбереженных им червон
цев, сколько им было угодно.
Затем он проводил их некоторую часть пути и при прощании подарил им еще б
лестящий охотничий нож и сказал: «Когда вам случится разойтись на пути, т
о воткните этот нож на распутье в дерево; по этому ножу, возвратясь к тому
дереву, каждый из вас может судить, как посчастливилось отсутствующему б
рату: сторона ножа, обращенная в сторону его пути, заржавеет, если он умер,
а пока он жив, до тех пор клинок ножа все будет блестеть».
Оба брата пошли вместе путем-дорогою и пришли в лес такой большой, что они
в целый день не могли из него выбраться.
Пришлось им в лесу и ночь ночевать, и питаться только тем, что у них было с с
обою захвачено в охотничью сумку.
Так шли они лесом и еще один день и все же не могли из него выбраться. Есть у
них уже было нечего, и потому один из них сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
огребу. И когда рассыпала, налюбоваться не могла на свою работу и даже ска
зала: «Вот как тут все чисто и опрятно теперь!»
В обеденное время пришел и Фридер домой. «Ну-ка, Катерлизхен, что ты мне пр
иготовила?» Ц «Ах, Фридер! Ц отвечала она. Ц Задумала я тебе колбасу изж
арить; но пока я пиво из бочки цедила в погребе, собака утащила колбасу с п
ротивня; а как я погналась за собакой, все пиво из бочки ушло; задумала я по
греб от пива пшеничной мукой высушить и кружку с пивом тоже опрокинула. А
впрочем, будь покоен, в погребе теперь у нас сухо». Ц «Женушка, женушка! Ц
сказал ей Фридер. Ц Лучше бы ты этого не делала! Колбасу дала собаке утащ
ить, пиву дала из бочки утечь да еще пиво засыпать пшеничной мукой выдума
ла!» Ц «Такто так, муженек! Да ведь я всего этого не предвидела: ты бы долже
н был мне все вперед сказать».
Фридер подумал: «Ну, если и дальше так с женой пойдет, так и точно придется
мне самому обо всем заранее подумать».
Вот и случилось, что накопивши порядочную сумму талерами, променял он их
на золото и сказал Катерлизхен: «Вот видишь тут эти желтые черепочки? Эти
черепочки я сложу в горшок да зарою в хлеву под яслями у коровы; только смо
три Ц не трогай их, а не то тебе от меня достанется!» И она сказала: «Нет, му
женек, ни за что не трону».
Когда же Фридер ушел, пришли в деревню торговцы продавать глиняные кружк
и и горшки и спросили у Катерлизхен, не желает ли она что-нибудь купить. «Э-
э, добрые люди, Ц сказала Катерлизхен, Ц нет у меня никаких денег, и ничег
о я у вас купить не могу; а вот если вам нужны желтые черепочки, так на череп
очки и я бы у вас кое-что купила». Ц «Желтые черепочки? А почему бы не нужн
ы? Покажи-ка их нам!» Ц «Так вот ступайте в хлев и поройтесь под яслями у ко
ровы, там и найдете желтые черепочки в горшке, а я при этом и быть не смею!»
Плуты-торговцы пошли по ее указанию, порылись под яслями и отрыли чистое
золото. Золото они забрали, да с ним и бежали, а товар свой, горшки да кружки
весь в доме покинули.
Катерлизхен и подумала, что и эта новая посуда ей пригодиться может; но та
к как на кухне в ней не было недостатка, то у всех новых горшков она повыби
вала дно и расставила их в виде украшения на заборные столбы вокруг всег
о дома.
Как вернулся Фридер домой, как завидел это новое украшение, так и стал гов
орить: «Дорогая, что это ты опять наделала?» Ц «А это я купила, дорогой, на т
е желтые черепочки, что под яслями у коровы зарыты были… Сама-то я туда не
ходила Ц так продавцы уж их откопали». Ц «Ах, Катерлизхен! Что ты надела
ла? Ведь это же не черепки были, а чистое золото, и в том было все наше состоя
ние. Ты бы этого не должна была делать!» Ц «Так-то так, дорогой, Ц отвечал
а она, Ц да я же этого не знала; ты бы мне должен был наперед сказать».
Постояла минутку Катерлизхен, подумала и говорит: «Послушай-ка, муженек,
ведь золото твое ты можешь снова добыть, побежим скорее вслед за ворами».
Ц «Пойдем, пожалуй, Ц сказал Фридер, Ц попытаемся; захвати только с соб
ою хлеба и сыра, чтобы было нам что по дороге перекусить». Ц «Ладно, мужен
ек, захвачу».
Пустились они в погоню, и так как Фридер был на ногу легче жены, то Катерли
зхен от него и поотстала. «Этак-то еще и лучше, Ц подумала она, Ц как буде
м назад возвращаться, мне же менее идти придется».
Вот и пришли они путем-дорогою к горе, где на обоих склонах прорезаны были
колесами глубокие колеи. «Ишь ты, Ц сказала Катерлизхен, Ц ведь они тут
бедную землю изрезали, изрыли и исполосовали так, что во весь век не зажив
ет!»
Да с великой-то жалости возьми и намажь все колеи маслом, чтобы колеса по
ним мягче катились; а между тем как она над колеями нагибалась, выкатилас
ь у нее одна головка сыра из фартука и покатилась вниз по горе. «Ну, нет, бра
т, Ц сказала Катерлизхен, Ц я раз-то взошла на гору, а из-за тебя другой ра
з всходить на нее не стану; пусть другой сыр за ним скатится и вернет его с
юда».
Взяла она другую головку сыра и скатила ее вслед за первой. Однако же сыры
не возвращались к ней; тогда она и третий вслед за ними спустила и подумал
а: «Может быть, они третьего поджидают и не хотят возвращаться одни».
Но и три сыра не возвращались; тогда она решила: «Видно, третий-то не нашел
к ним дороги и заблудился на пути, пошлю-ка я и четвертый за ними, пусть поз
овет их». Но и с четвертым то же случилось, что и с третьим.
Тогда женушка рассердилась, швырнула под гору и пятую, и шестую головку, т
ак что у нее сыру уж и совсем не осталось.
Однако же она их некоторое время поджидала еще и прислушивалась; но так к
ак сыры не возвращались, она на них махнула рукой и проворчала: «Вас хорош
о бы за смертью посылать! Ждать вас не стану: захотите и сами меня нагоните
!»
Пошла Катерлизхен дальше и сошлась с мужем, который остановился и поджид
ал ее, потому что ему есть захотелось. «Ну-ка, давай сюда, что у тебя там ест
ь в запасе!»
Та подала ему сухой хлеб. «А где же масло и сыр?» Ц «Ах, муженек, маслом я ко
леи на дороге вымазала; а сыры наши скорехонько вернутся: один у меня из ру
к выкатился, а другие я сама за ним вслед послала, чтобы они его обратно пр
ивели». Ц «Ну, женушка, могла бы ты этого и не делать! Эка, что выдумала Ц м
аслом дорогу смазывать, а сыры с горы скатывать». Ц «Так-то так, муженек, д
а все ты же виноват, зачем не предупредил меня».
Пришлось им обоим закусывать сухим хлебом; вот и сказал Фридер: «Женушка,
да заперла ли ты дом наш, как из него уходили?» Ц «Нет, муженек, ты бы мне эт
о сказать должен был». Ц «Ну, так воротись же домой и сначала запри дверь,
а потом уж и пойдем дальше; да кстати уж и поесть чего-нибудь другого прин
еси, я буду тебя здесь поджидать».
Пошла Катерлизхен домой, да и думает: «Муженек хочет чего-нибудь другого
поесть, сыр да масло ему не по вкусу пришлись, так вот, захвачу я для него из
дому целый узел сушеных груш и кружку уксусу».
Затем она задвинула задвижкой дверь верхнего этажа в доме, а нижнюю снял
а с петель и с собой захватила, положив на плечи, а при этом подумала, что ко
ли дверь у ней под охраной будет, так и в дом никто войти не сможет.
Не скоро дошла до места Катерлизхен и все думала: «Пусть муженек-то тем вр
еменем отдохнет».
Когда же дошла она до Фридера, то сказала: «Вот тебе, муженек, и дверь домов
ую принесла, на-ка, сторожи ее». Ц «Ах, Господи, то-то умная у меня женушка!
Нижнюю-то дверь с собой унесла, так что каждому теперь в дом наш путь откр
ытый, а в верхнем этаже задвижкой задвинула! Ну, теперь уж поздно домой вор
очаться; но уж если ты сюда дверь притащила, так изволь же тащить ее на себ
е и дальше!» Ц «Пожалуй, дверь-то я и понесу, муженек, а уж узел с сушеными г
рушами и кружку с уксусом мне нести тяжело; я их на дверь повешу, пусть их д
верь несет».
Вот они наконец и в лес вошли, стали искать плутовторговцев, однако же не н
ашли.
Стало уже темнеть, и забрались они на дерево, предполагая там переночева
ть. Но едва наверху уселись, как пришли под то дерево те самые добрые молод
цы, которые уносят с собою все, что само за ними идти не хочет, и умеют разыс
кивать вещи прежде, чем они потеряются.
Сели они под деревом, на которое Фридер и Катерлизхен залезли, развели ог
онь и собирались делить свою добычу. Фридер спустился с дерева на другую
сторону набрать каменьев, опять влез с ними на дерево и хотел пришибить и
ми воров насмерть. Но ни один из его камней не попал в цель, и воры стали гов
орить между собой: «Видно, скоро светать начнет, ветром стало сбивать с ел
ей шишки».
А Катерлизхен тем временем все еще держала дверь на плечах, и так как ей бы
ло держать тяжело, то она и подумала, что это узел с грушами дверь оттягива
ет, и сказала мужу: «Я узел с грушами сброшу». Ц «Нет, женушка, теперь не бр
осай, а то по грушам и нас на дереве разыщут». Ц «Нет, брошу, не могу, очень у
ж они меня тяготят». Ц «Ну, так и делай, черт возьми!»
И посыпались груши сквозь ветви вниз, а те, что внизу сидели, даже и вниман
ия на них не обратили.
Немного спустя Катерлизхен, которая по-прежнему изнемогала под тяжесть
ю двери, сказала мужу: «Ах, муженек! Мне и уксус тоже надо вылить». Ц «Нет, ж
енушка, не делай ты этого, а то они, пожалуй, нас отыщут!» Ц «Ох, муженек, не м
огу: я должна его выплеснуть! Уж очень он меня тяготит!» Ц «Ну, так выливай
же, черт побери!»
Выплеснула она уксус и обрызгала внизу добрых молодцев. Стали они друг с
другом переговариваться, что роса, мол, падает.
Наконец-то Катерлизхен догадалась: «Да уж не дверь ли это мне так оттягив
ает плечо? Ц и сказала мужу: Ц Муженек, я и дверь тоже скину с плеч!» Ц «Ка
к можно! Тогда нас сейчас же откроют!» Ц «Ах, не могу! Очень она меня тяготи
т!» Ц «Да нет же, держи ее!» Ц «Нет, никак не могу Ц оброню!» Ц «Ну, так вали
же ее, нелегкая ее побери!» Ц отвечал Фридер с досадой.
Дверь свалилась с дерева с шумом и грохотом, и воры под деревом закричали:
«Сам дьявол на нас валится с дерева!» Ц бросились врассыпную и всю добыч
у покинули на месте.
Ранешенько утром, когда Фридер и Катерлизхен спустились с дерева, они на
шли под ним все свое золото и понесли его домой.
ДВА БРАТА
Некогда жили-были два брата Ц бедный и богатый. Бо
гатый был золотых дел мастер и злойпрезлой; бедный только тем и питался, ч
то метлы вязал, но при этом был и добр, и честен.
У бедняка было двое деток Ц близнецы, похожие друг на друга, что две капли
воды. Эти мальчики частенько прихаживали в дом к богатому, и иногда переп
адало им в пищу кое-что из того, что там выбрасывалось.
Вот и случилось однажды, что бедняк пошел в лес за хворостом и вдруг увиде
л птицу, совсем золотую да такую красивую, какой ему еще отродясь не прихо
дилось видеть. Поднял он камешек и швырнул в ту птицу, и попал в нее очень у
дачно: упало от птицы на землю одно золотое перышко, а сама птица улетела.
Поднял бедняк то перышко, принес его к своему брату, и тот, посмотрев на пе
ро, сказал: «Это чистое золото», Ц и дал ему за перо хорошие деньги.
На другое утро полез было бедняк на березу, чтобы срубить с нее пару веток
; и та же самая птица слетела с той березы, а когда бедняк стал кругом озира
ться, то нашел на дереве и гнездо ее, а в том гнезде яйцо, совсем золотое.
Он захватил яйцо домой и принес его к своему брату; тот опять то же сказал:
«Это чистое золото», Ц и заплатил ему за яйцо на вес золота. А потом и доба
вил: «Недурно бы добыть и самую эту птицу».
Бедняк и в третий раз пошел в лес и опять увидел золотую птицу на ветке одн
ого дерева, сбил ее с ветки камнем и принес к брату, который ему за это дал ц
елую кучу денег. «Ну, теперь я, пожалуй, могу и разжиться!» Ц сказал бедняк
и вернулся домой очень довольный.
Богатый брат был умен и хитер и знал очень хорошо, что это была за птица. Он
призвал к себе жену и сказал: «Изжарь мне эту золотую птицу и позаботься о
том, чтобы ничто из нее не пропало! Меня забирает охота съесть ее всю целик
ом».
А птица-то была не простая и такой диковинной породы, что кому удавалось с
ъесть ее сердце и печень, тот каждое утро находил у себя под изголовьем по
золотому. Жена изготовила птицу как следует, воткнула на вертел и стала е
е жарить.
Вот и случилось, что в то время, как птица была на огне, а жена богатого брат
а должна была на минуту отлучиться из кухни ради других работ, в кухню вбе
жали дети бедняка, стали около вертела и раза два его повернули.
И когда из нутра птицы вывалились два каких-то кусочка и упали на противе
нь, один из мальчиков сказал: «Съедим эти два кусочка, я же так голоден, да п
ритом никто этого не заметит».
И съели вдвоем эти оба кусочка; а тут и жена богача вернулась, увидела, что
они что-то едят, и спросила: «Что вы сейчас ели?» Ц «Съели два кусочка, Ц к
оторые из нутра у птицы выпали», Ц отвечали мальчики. «Это были сердце и
печень!» Ц в испуге воскликнула она, и для того, чтобы муж ее не заметил эт
ой убыли и на нее не прогневался, она заколола скорее петушка, вынула из не
го сердце и печень и подложила к золотой птице. Когда птица изжарилась, он
а подала ее своему мужу на стол, и тот ее съел всю целиком, без всякого, оста
тка. Когда же на другое утро он сунул руку под изголовье, думая из-под него
вытащить золотой, там никакого золотого не оказалось.
А оба мальчика и постигнуть не могли, откуда им такое счастье выпало на до
лю: на другое утро, когда они стали вставать, что-то тяжелое упало на землю
и зазвенело, и когда они подняли упавшее из-под их изголовья, то увидели, ч
то это были два золотых. Они принесли их отцу, который был очень удивлен и
спросил их: «Как это могло случиться?»
Когда же они на следующее утро опять нашли два золотых и то же самое стало
повторяться каждое утро, тогда отец пошел к брату своему и рассказал ему
о диковинном происшествии.
Богатый брат тотчас сообразил, как это могло произойти, и понял, что мальч
ики съели сердце и печень от золотой птицы. И вот, чтобы отомстить им за эт
о, и просто потому, что он был завистлив и жестокосерден, он сказал своему
брату: «Твои дети с нечистым знаются; берегись же, не бери этого золота, и и
х самих ни часу не держи в своем доме, потому что уж нечистый имеет над ним
и власть и самого тебя тоже в руки заберет».
Так как отец боялся нечистого, то, хотя и скрепя сердце, однако же вывел бл
изнецов в лес и с великой грустью покинул их там на произвол судьбы.
Вот и стали оба мальчика бегать кругом по лесу и искать дороги домой, но на
йти не могли и все более и более путались.
Наконец повстречали они охотника, который спросил их: «Чьи вы Дети?» Ц «М
ы дети бедного метельщика», Ц и рассказали ему, как отец не захотел их де
ржать дома только потому, что они находили каждое утро по золотому под св
оим изголовьем. «Ну, тут я еще ничего дурного не вижу, Ц сказал охотник, Ц
если только вы при этом останетесь честными и не станете лениться».
Так как мальчики этому доброму человеку понравились да притом у него сво
их детей не было, то он принял их к себе в дом и сказал: «Я заменю вам отца и в
оспитаю вас до возраста».
Стали они у него обучаться его промыслу, а те золотые, которые каждый из ни
х находил при вставании под изголовьем, он стал собирать и приберегать д
ля них на будущее.
Когда они выросли большие, воспитатель взял их с собою в лес и сказал: «Сег
одня вы должны показать, выучились ли вы стрелять, чтобы я мог принять вас
в охотники».
Пришли они с ним на звериный лаз и долго бродили, и все никакая дичь не поя
влялась. Глянул охотник вверх и увидел в вышине станицу белоснежных гусе
й, которая летела, как и всегда, треугольником. «А ну-ка, Ц сказал он одном
у из мальчиков, Ц подстрели мне с каждого угла по одному гусю». Тот посту
пил по приказу, и это было для него пробным выстрелом.
Вскоре после того налетела еще станица и летела она в виде цифры 2; тогда п
риказал охотник другому брату также подстрелить с обоих концов станицы
по одной птице, и тому тоже удался его пробный выстрел.
«Ну, Ц сказал обоим братьям их воспитатель, Ц теперь я вас принимаю в ох
отники, так как вижу, что вы оба опытные стрелки».
Затем оба брата ушли вместе в лес, посоветовались между собою и о чем-то у
словились.
И когда они вечером сели за ужин, то сказали своему воспитателю: «Мы не при
коснемся к кушанью и не проглотим ни глотка, пока вы не исполните нашу про
сьбу». Ц «А в чем же ваша просьба?» Они же отвечали: «Мы теперь у вас обучил
ись, нам надо испытать себя в свете; а потому позвольте нам отправиться по
странствовать».
Тут сказал им старик с радостью: «Вы говорите, как бравые охотники; то, чег
о вы желаете, было и моим желанием; ступайте, странствуйте Ц и будь вам во
всем удача!» И затем они стали весело пить и есть вместе.
Когда наступил назначенный день, воспитатель подарил каждому из братье
в по хорошему ружью и по собаке и позволил взять из сбереженных им червон
цев, сколько им было угодно.
Затем он проводил их некоторую часть пути и при прощании подарил им еще б
лестящий охотничий нож и сказал: «Когда вам случится разойтись на пути, т
о воткните этот нож на распутье в дерево; по этому ножу, возвратясь к тому
дереву, каждый из вас может судить, как посчастливилось отсутствующему б
рату: сторона ножа, обращенная в сторону его пути, заржавеет, если он умер,
а пока он жив, до тех пор клинок ножа все будет блестеть».
Оба брата пошли вместе путем-дорогою и пришли в лес такой большой, что они
в целый день не могли из него выбраться.
Пришлось им в лесу и ночь ночевать, и питаться только тем, что у них было с с
обою захвачено в охотничью сумку.
Так шли они лесом и еще один день и все же не могли из него выбраться. Есть у
них уже было нечего, и потому один из них сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86