уж я с ними как-нибудь улажусь».
Так она и сделала.
С наступлением ночи вернулись и остальные братья с охоты, и ужин им был го
тов. И когда они сидели за столом, то спросили: «Что слышно новенького?» Ве
ниамин отвечал: «Неужто вы ничего не знаете?» Ц «Нет», Ц отвечали те; а Ве
ниамин продолжал: «Как же это так? Вы по лесу рыщете, а я дома сижу, да более
вас знаю!» Ц «Ну, так рассказывай нам!»
И он отвечал им: «А обещаете ли вы мне все, что первая девочка, которая нам в
стретится, не будет убита?» Ц «Да, да, Ц крикнули они разом, Ц она должна
быть помилована Ну, рассказывай!» Тогда он и сказал: "Наша сестра здесь! ",
Ц и приподнял чан, и королевна вышла из-под него в своих богатых одеждах
и с золотою звездою во лбу, и явилась им такою прекрасною, нежною и стройно
ю.
И все они ей обрадовались, бросились ей на шею, целовали ее и полюбили от в
сего сердца.
И вот она осталась вместе с Вениамином в их доме и стала помогать ему в раб
оте. А остальные одиннадцать братьев по-прежнему рыскали по лесу, били вс
якую дичь, диких коз, птиц и голубков, чтобы было им что поесть, а сестра с бр
атом Вениамином заботились о том, чтобы им еду приготовить.
Она собирала валежник на топливо и коренья на приправу и горшки около ог
ня ворочала Ц и ужин был всегда на столе, когда возвращались домой ее оди
ннадцать братьев. Она и вообще наблюдала за порядком в домике, и постели и
м постилала чистенько и беленько, и братья были ею довольны и жили с нею в
большом согласии.
По прошествии некоторого времени случилось однажды, что Вениамин с сест
рою приготовили братьям отличное угощение, и когда они все сошлись, сели
за стол и стали превесело есть и пить.
А позади заколдованного домика был небольшой садик, и в том садике росли
двенадцать лилий. Сестра задумала братьям доставить удовольствие, сорв
ала эти двенадцать цветков и хотела каждому из них поднести по цветку по
сле ужина.
Но как только она цветки сорвала, в то же мгновенье ее двенадцать братьев
обратились в двенадцать воронов и полетели за лес, а дом и сад Ц все исчез
ло, как не бывало.
И очутилась бедная девочка одна-одинешенька в диком лесу, и когда стала о
глядываться кругом, то увидела рядом старуху, которая ей и сказала: «Дитя
мое, что ты это наделала? Зачем ты сорвала эти двенадцать белых лилий? Ведь
эти цветки были твои братья, и вот теперь они навек обратились в воронов».

Девочка отвечала ей со слезами: «Неужто нет никакого средства их спасти?
» Ц «Нет, Ц отвечала старуха, Ц одно только и есть средство на всем свет
е, да и то такое трудное, что ты этим средством их не избавишь… Ты должна са
ма семь лет быть немою, не должна ни говорить, ни смеяться, и если ты хоть од
но слово проронишь, а до семи лет недоставать будет хоть одного часа, то вс
е твои труды пропали, и одно твое слово убьет всех твоих братьев».
Тогда девочка произнесла в сердце своем: «Я наверно знаю, что спасу своих
братьев», Ц и пошла по лесу, отыскала себе высокое дерево, залезла на нег
о и стала прясть, и не говорила, не смеялась.
Случилось, однако же, так, что один король заехал в тот лес на охоту, а у того
короля была большая борзая собака, которая прямо подбежала к тому дерев
у, на котором девушка сидела, стала около него кружить и лаять вверх. Подъе
хал к дереву король, увидел королевну-красавицу с золотою звездою во лбу
и так восхитился ее красотою, что крикнул ей прямо, не желает ли она быть е
му супругою. Она ему ничего не ответила, только головкою кивнула. Тогда он
сам влез на дерево, снес ее оттуда, посадил к себе на лошадь и привез домой.

Свадьбу отпраздновали великолепно и весело: но невеста короля не говори
ла и не смеялась.
Когда они уже года два прожили между собою в полном согласии, мачеха коро
ля, женщина злая, стала на молодую королеву нашептывать и клеветать коро
лю: «Вывез ты из леса простую нищую, и кто ее знает, какими она безбожными д
елами занимается втайне от нас! Если она точно немая и не может говорить, т
ак ведь она, по крайней мере, могла бы смеяться; ну, а уж кто не смеется, у тог
о, конечно, совесть нечиста!» Король долго не хотел верить этим наговорам,
однако же старуха так настаивала на своем и обвиняла свою невестку в сто
льких злодеяниях, что король наконец дал себя уговорить и приговорил жен
у к смертной казни.
Во дворе королевского замка был разведен большой костер, на котором долж
ны были ее сжечь: и король стоял у верхнего окошечка замка и смотрел сквоз
ь слезы на все эти приготовления, потому что все же очень любил свою жену.

Когда она уже была привязана к столбу на костре и пламя костра длинными к
расными языками стало лизать край ее одежды, истек последний миг заветны
х семи лет.
Тогда в воздухе послышался свист крыльев, и двенадцать воронов явились н
ад костром и опустились наземь: и чуть земли коснулись, обратились в ее бр
атьев, которые ей обязаны были своим спасением. Они разбросали костер, по
гасили пламя, отвязали сестру от столба и стали ласкать и целовать ее.
Тут уж, когда она могла открыть уста и говорить, она рассказала королю, поч
ему была нема и никогда не смеялась.
Король с радостью узнал о том, что она невинна, и они все вместе жили в согл
асии до самой смерти.
А злая мачеха была отдана под суд, и суд присудил ее посадить в бочку с кип
ящим маслом и ядовитыми змеями, и она погибла злою смертью.

СБРОД ОБОРВАНЦЕВ


Жили-были на белом свете петушок с курочкой. Вот и с
казал петушок курочке: «Теперь самое время орехам зреть; пойдем на гору и
насладимся ими досыта, пока их белка все к себе не перетаскала». Ц «Ладно
, Ц отвечала курочка, Ц потешим утробушку».
И пошли они на гору, и так как день был светлый, то они и оставались там до са
мого вечера.
И, право, уж не знаю Ц наелись ли они чересчур плотно или высокомерие их о
буяло, но только не захотелось им возвращаться домой пешком, и петушку пр
ишлось смастерить небольшую повозку из ореховой скорлупы.
Когда повозка была готова, курочка сейчас в нее уселась и говорит петушк
у: «А ну-ка, впрягайся да вези меня». Ц «Еще что выдумала, Ц сказал петух,
Ц да я лучше пешком домой пойду, чем впрягаться стану. Нет, между нами так
ого уговора не было. Кучером еще, пожалуй, готов быть и на козлах сидеть, а ч
тобы на себе тащить Ц не согласен!»
Между тем, пока они спорили, затараторила на них утка: «Ах вы, воришки, да кт
о вам позволил в мой орешник на горе ходить? Ужо вот поплатитесь за это!»
Ц и с раскрытым клювом налетела на петушка. Однако же петушок, не будь про
мах, клюнул утку в брюхо, а затем уж так храбро напал на нее со своими шпора
ми, что она стала просить пощады и охотно обязалась в виде наказания тащи
ть на себе повозку.
Тут уж петушок взобрался на козлы кучером и давай погонять: «Утка, валяй в
о все лопатки!»
Проехав часть пути, повстречали они еще двоих путников: булавку и иголку.

Те крикнули: «Стой, стой!» Ц и стали говорить, что вот, мол, сейчас стемнеет
, тогда им и шагу нельзя ступить далее, да и грязно, мол, очень по дороге Ц т
ак нельзя ли им тоже в повозке примоститься, а то они в портняжной гостини
це у ворот застоялись и около пива запоздались.
Петушок, видя, что они ребята тощие, места много не займут, взял их обеих в п
овозку, только с тем уговором, чтобы они ни ему, ни его курочке на ноги не на
ступали.
Поздно вечером приехали они к гостинице, и так как им не хотелось дальше е
хать ночью, да и утка еле на ногах держалась и то на один бок, то на другой ва
лилась, то и завернули в гостиницу.
Хозяин гостиницы сначала стал было ломаться да говорить, что у него, деск
ать, в доме места нет, да и то подумал, что приезжие Ц народ не важный; потом
, однако же, сдался на их сладкие речи, на обещания, что вот, мол, ему достане
тся яичко, которое курочка дорогой снесла, да кроме того и утку он тоже мож
ет удержать при себе, а та, мол, каждый день по яичку кладет…
Сдался Ц и впустил их ночевать.
Они, конечно, велели себе подать ужин и этому ужину оказали надлежащую че
сть.
Ранешенько утром, когда еще только чуть брезжилось и все еще спали, петуш
ок разбудил курочку, достал яичко, проклевал его, и они вместе им позавтра
кали, а яичные половинки бросили на очаг.
Потом пошли к иголке, которая еще спала, взяли ее за ушко и загнали в подуш
ку хозяйского кресла; наконец добрались и до булавки, взяли ее да и прикол
оли к полотенцу хозяина, а сами, как ни в чем не бывало, давай Бог ноги!
Утка спала под открытым небом во дворе, услышала, как они улизнули, и тоже
приободрилась; разнюхала какойто ручеек и поплыла по течению его Ц и от
куда прыть взялась! Не то что повозку тащить!
Только уж часа два спустя протер себе хозяин глаза на своей пуховой пери
не, умылся и только хотел было утереться полотенцем, как булавка царапну
ла его по лицу и провела красный рубец от уха до уха. Пошел он в кухню и хоте
л было трубочку закурить; но чуть только подошел к очагу Ц обе яичные ско
рлупы как прыгнут ему в глаза… «Да что же это сегодня все моей голове дост
ается!» Ц сказал он про себя и с досадой опустился на дедовское кресло, но
тотчас же вскочил с него и вскрикнул: «Ай, ай!» Ц потому что иголка его оче
нь больно (и не в голову) уколола.
Тут уж он совсем обозлился и стал во всех этих проделках подозревать эти
х приезжих, которые накануне прибыли так поздно: пошел, посмотрел Ц а их и
след простыл.
Тут он дал себе клятву никогда больше не пускать к себе под крышу всякий с
брод, который потребляет много, не платит ничего Ц да еще в виде благодар
ности пускается вот на какие штуки.

БРАТЕЦ И СЕСТРИЦА


Братец взял сестрицу за руку и сказал: «С той поры, к
ак матушка скончалась, нет у нас ни на час радости; мачеха бьет нас каждый
день, а когда мы к ней приходим, она нас гонит от себя пинками прочь. Кормит
она нас одними оставшимися от стола черствыми корками, и собачонке под с
толом живется куда лучше: той все же, хоть изредка, она швырнет лакомый кус
очек. Боже сохрани, кабы наша матушка об этом знала! Пойдем, станем вместе
бродить по белу свету».
И пошли, и шли целый день по лугам, по полям и камням; и когда шел дождь, сест
ричка приговаривала: «И небо, и сердца наши заодно плачут!»
Вечером пришли они в большой лес и были так утомлены своею скорбью, голод
ом и дальним путем, что забрались в дупло дерева и уснули.
На другое утро, когда они проснулись, солнце стояло уже высоко на небе и го
рячо пригревало дупло. Тогда братец сказал: «Сестрица, мне пить хочется, и
если бы я знал тут поблизости ключик, я бы сейчас туда сбегал и напился; мн
е кажется, я тут слышал журчание поблизости». Он встал, взял сестрицу за ру
ку, и они пошли разыскивать ключик.
А злая мачеха их была ведьма и видела, как дети ушли из дому, и сама невидим
ой, как все ведьмы, прокралась за ними следом и все ключи в лесу заколдовал
а.
Вот и нашли они ключик, который так и блестел, попрыгивая на каменьях, и бр
атец хотел уж из него напиться; однако же сестрица прослышала, как ключик
среди плеска журчал: «Кто из меня изопьет водицы, в тигра обратится! Кто из
меня изопьет водицы, в тигра обратится!»
Тогда сестрица воскликнула: «Прошу тебя, братец, не пей, не то оборотишься
лютым зверем и меня растерзаешь».
Братец не стал пить, хотя и мучила его невыносимая жажда, и сказал: «Я подо
жду до ближайшего источника».
Когда они пришли ко второму ключику, сестрица и в том среди журчанья высл
ушала: «Кто из меня воды напьется, волком обернется; кто из меня воды напье
тся, волком обернется».
И крикнула сестрица братцу: «Братец, прошу тебя, не пей, не то обернешься в
олком и съешь меня».
Не стал пить братец и сказал: «Я обожду до ближайшего источника, но там уж
напьюсь непременно, что бы ты там ни говорила: жажда моя слишком невыноси
ма».
Вот пришли они и к третьему источнику, и сестрица услыхала, как он среди пл
еска журчал: «Кто из меня напьется, диким козликом обернется; кто из меня н
апьется, диким козликом обернется».
Сестрица сказала: «Ах, братец, прошу тебя, не пей, не то диким козликом обер
нешься, убежишь от меня».
Но братец уже бросился к ключу, нагнулся к нему и хлебнул водицы, и чуть то
лько первая капля ее попала ему на губы Ц он уже очутился у ключа диким ко
зликом.
Поплакала сестрица над околдованным братцем, и козлик поплакал тоже и си
дел около нее грустный, унылый. Наконец сестрица сказала: «Не печалься, ми
лый козлик, я тебя никогда не покину».
Тогда отвязала она свою золоченую подвязку и навязала ее козлику на шею;
потом нарвала ситовнику и сплела из него мягкий шнурок. На этот шнурок пр
ивязала она козлика и повела его далее, и все шла и шла в глубь леса. И вот по
сле долгого-долгого перехода они пришли наконец к маленькому домику, и с
естрица в него заглянула; домик оказался пуст, и она подумала: «Здесь може
м мы остаться и поселиться».
Тогда набрала она листвы и мха на мягкую постель для козлика и каждое утр
о выходила из дома и собирала для себя корешки, ягоды и орехи, а для козлик
а приносила нежной травки, которую тот ел у нее из рук и был доволен, и игра
л возле нее.
Вечерком, поутомившись, сестричка, бывало, помолится, положит голову коз
лику на спину, словно на подушечку, да так и уснет. И если бы только у братца
был его прежний, человеческий, образ, им бы жилось отлично.
Так и жили они некоторое время одни-одинешеньки в глуши.
Случилось, однако же, так, что король той страны затеял в том лесу большую
охоту.
Раздались повсюду звуки рогов, лай собак, веселые крики охотников далеко
разнеслись по лесу, и козлик слышал все это и очень хотелось ему при этом
быть. «Ах, Ц сказал он сестрице, Ц выпусти ты меня посмотреть на охоту. Не
сидится мне здесь на месте!» Ц и упрашивал ее до тех пор, пока она не отпус
тила. «Только смотри, Ц сказала она ему, Ц вечером возвращайся ко мне, ве
дь я от этих злых охотников должна буду запереться; а чтобы я тебя узнала,
так постучись да скажи: „Сестричка, впусти меня“, Ц и если ты так не скаже
шь, то и дверки моей не отворю тебе».
Вот и выскочил козлик из дома, и было ему так хорошо, так весело на свежем в
оздухе! Король и слуги приметили красивое животное и пустились было за н
им в погоню, да никак не могли поймать, и когда уже думали, что вот-вот он у н
их в руках, тот прыгнул через куст и исчез.
Чуть стемнело, он прибежал к домику, постучался и сказал: «Сестричка, впус
ти меня». Тогда была ему отворена маленькая дверка, он впрыгнул в дом и цел
ую ночь отдыхал на своем маленьком ложе.
На другое утро охота продолжалась снова, и когда козленочек заслышал зву
к рогов и порсканье егерей, он опять стал тревожиться и сказал: «Сестричк
а, отопри мне, выпусти меня». Сестричка отперла дверь и сказала: «Только ве
чером приходи непременно и не забудь своих словечек».
Когда король и его егеря опять увидели козлика с золотым ожерелком, все о
ни бросились за ним в погоню; но он оказался необычайно быстроногим и про
ворным.
Целый день они за ним гонялись; наконец под вечер окружили его, и один из е
герей поранил его немного в ногу, так что он захромал и побежал уж не так б
ыстро.
Тогда за ним следом прокрался один из егерей до самого домика и слышал, ка
к козлик сказал: «Сестричка, впусти меня», Ц и видел, как дверь перед ним о
творилась и вновь захлопнулась.
Егерь все это отлично запомнил, пошел к королю и рассказал ему, что он виде
л и что он слышал. Тогда король сказал: «Завтра еще поохотимся».
А сестричка страшно перепугалась, когда увидела, что ее козлик поранен. О
на смыла кровь с его раны, приложила к ней целебные травы и сказала: «Ступа
й на свою постельку, милый козлик, чтобы поскорее выздороветь».
Рана была, однако же, так незначительна, что козлик поутру ее уж и не чувст
вовал.
И когда он услышал долетавшие из леса веселые звуки охотничьих рогов, он
сказал: «Не могу высидеть дома, я должен там быть; меня ведь не так скоро он
и изловят».
Сестрица заплакала и стала ему говорить: «Вот они тебя теперь убьют, а я зд
есь, в лесу, одна и всеми покинута: не пущу я тебя сегодня». Ц «Так я тут умр
у на глазах у тебя с горя! Ц отвечал козлик. Ц Когда я слышу звук охотничь
его рога, то у меня туда душа рвется!»
Тут увидела сестрица, что его не удержишь, и с великой неохотой отперла ем
у дверь, и козлик, веселый и бодрый, махнул в лес.
Король, чуть только его увидел, сказал своим егерям: «Теперь гонитесь за н
им по следу целый день до самой ночи, но чтобы ему никто никакого зла не сд
елал».
А когда солнце закатилось, он сказал тому егерю, что накануне следил за ко
зликом: «Ну, пойдем, покажи мне лесной домик».
Очутившись перед дверкой, он постучал и крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86