— Спасибо, Николай Герасимович, — я был тронут его заботой. — Остров на Тихом океане — это слишком далеко и не очень привычно. Лучше поближе к Москве.
Все было решено и сделано к моему полному удовлетворению. Сразу же после похорон Иосифа Виссарионовича мы с дочерью оставили на попечение прислуги квартиру и дачный наш домик, а сами, выражаясь по-военному, отбыли к новому месту службы, имея надёжные документы, которыми снабдили нас в Министерстве военно-морского флота. Я тогда впервые на несколько месяцев надел морской китель с двумя красными просветами и двумя звёздами на погонах и узнал, что стал «краснопёркой». Так называли на флотах офицеров с упомянутыми просветами, не имевших морского образования, в отличие от особой касты истинных моряков. Отношение к «краснопёркам», вне зависимости от звания, было насмешливо-снисходительное, по принципу: «Корабельный кок равен сухопутному полковнику». И этакий нюанс, видите ли, довелось познать на старости лет мне, долго числившемуся советником вождя и главнокомандующего по военным вопросам. Может, как раз и хороша жизнь своим разнообразием и непредсказуемостью!
А на похоронах Иосифа Виссарионовича я все же побывал. Не простил бы себе, если бы не сумел сделать этого. Конечно, к тем, кто официально провожал Сталина в последний путь от Колонного зала до Мавзолея, меня и близко не подпустили бы. Я смотрел из окна одного старого здания, видел все шествие и сверху, и сбоку, имея при себе бинокль с сильным увеличением. Врезалась в память не только вся общая картина, но и отдельные детали, подробности. Искреннее горе выражало осунувшееся лицо Ворошилова под непомерно высокой, да ещё и расширявшейся кверху папахой — будто с чужой головы. У других — казённая скорбь. Мясистые, как у хомяка, щеки Маленкова разрозовелись на холоде и, казалось, больше, чем всегда, выпирали из-под какой-то малой шапчонки, прилепившейся на затылке. Хрущёв обычен со своим «пирожком»: поворачивался туда-сюда, будто искал какой-либо непорядок, чтобы дать замечание, исправить: такой уж деятельный человек. Разглядеть выражение бериевского лица я не смог, его одутловатую физиономию скрывала широкополая шляпа, из-под которой поблёскивали стекла пенсне.
Лафет с гробом Сталина влекли чёрные кони, заранее приученные к тому, чтобы идти медленно, равномерно, определяя темп торжественно-печальной процессии. Но в узком подъёме между Кремлёвской стеной и Историческим музеем кони ощутили тяжесть груза и скользь под копытами, инстинктивно напряглись, ускорили шаг. Следовавшие за лафетом толстяки-коротыши Берия, Маленков, Хрущёв и иже с ними сразу сбились с ритма, начали задыхаться, отстали, процессия растянулась, смешалась. Даже за мёртвым Сталиным не под силу им было угнаться.
30
Увезли тело Иосифа Виссарионовича с Ближней дачи, и осиротела она, ставши бесхозной. Почти всю охрану сняли (в Колонный зал, в Кремль, к Мавзолею — для обеспечения безопасности нового руководства). Растерянная обслуга не знала, что делать, томилась неизвестностью. Агенты Берии сразу же «обследовали» кабинеты Сталина и в Кремле, и в «Блинах», увезли интересовавшие Лаврентия Павловича документы. Без разбора свалили в кузов грузовика груду бумаг и отправили на Лубянку.
Из руководящих работников по своей инициативе на даче и на квартире Сталина вскоре после его смерти побывал лишь Дмитрий Тимофеевич Шепилов. Наверно, материал собирал для «Правды». Потом поговаривали, что воспоминания намеревался писать, в том числе и о встречах с Иосифом Виссарионовичем. Не знаю, трудился ли он над мемуарами, но по крайней мере хорошее дело сделал: составил опись личного имущества товарища Сталина. Конечно, кое-чего к его приезду уже не оказалось, пуст был стол, в котором и на котором лежали пакеты с деньгами, и все же опись представляет определённую историческую ценность. К сожалению, при публикации её в различных органах печати не обошлось без тенденциозности, без передержек, без ёрничества. Один из журналистов, к примеру, сосредоточил внимание на том, что в кабинете Сталина оказался географический атлас для средней школы. Таков, мол, уровень… И ни слова о подробнейших географических картах, с которыми работал Иосиф Виссарионович. А хороший атлас при этом совсем не помеха. Сталин хоть знал, чему в школе учат.
Похихикивая, перечисляют: четыре трубки, семь пар носков и всего лишь одни подтяжки…
Кстати, в том варианте шепиловской описи, которая есть у меня, ни носки, ни подтяжки не значатся… Впрочем, Шепилов, как я понимаю, и не претендовал на исследование сталинского быта, он просто назвал то, что увидел, а главная мысль при этом была такова: посмотрите, как просто и скромно жил великий человек, не позволяя себе никаких излишеств. И вот тут я бы чуть-чуть поправил Дмитрия Тимофеевича. В формулировке. Сталин не то чтобы не позволял себе излишеств, они органически были чужды ему. Он просто не думал о них, не отказывая себе в том, что необходимо было для работы, для нормальной жизни.
Гардероб его действительно был невелик. Несколько кителей стального цвета и цвета хаки, а один — белый. Мундир маршала — Сталин надевал его довольно часто. Новый мундир генералиссимуса «не пришёлся» Иосифу Виссарионовичу и висел в шкафу. Как, кстати, два или три гражданских костюма, в которые он почти никогда не облачался. Ну, ещё шинель, плащ, мягкие кавказские сапоги, несколько пар ботинок. Старая шуба — тулуп — и не менее старые, подшитые валенки для «прогулок», то есть для отдыха на дачной террасе. Тулуп оказался у меня, в память о друге, а валенки, вероятно, выбросили вместе с прочим «хламом». Были ещё какие-то мелочи на подмосковных дачах и на Кавказе, но это уж совсем пустяки. В смысле необремененности вещами Иосифу Виссарионовичу мог бы позавидовать любой аскет.
Очень жаль, что почти ничего не сохранилось для музеев Сталина: они будут, в этом я глубоко убеждён. Растащено имущество его. И не только в Москве, но и на юге, где частенько бывал Иосиф Виссарионович. Вот маленькая подробность. Многие люди ездили на озеро Рица, любовались красотами природы, фотографировались на фоне гор, скал, бурной горной реки. Особенно охотно снимались на полпути к Рице у так называемого Голубого озера. А квитанции на получение фотографий оформлялись тут же, на стареньком письменном столе. Я узнал его — это был стол, за которым работал на даче Иосиф Виссарионович… Потом, после Голубого озера, стол оказался в Пицунде, в известном «абхазском доме», где одним из энтузиастов, ревнителей старины, были собраны уникальные экспонаты. Там же находилась и деревянная вешалка, которой пользовался Сталин. Может, и ещё что-нибудь уцелело?!
31
Не угадали мы с адмиралом Кузнецовым, предполагая, что новым правителям потребуется какое-то время, чтобы «раскочегариться и поднять пары». Или хотя бы соблюсти элементарную порядочность, не ломать сразу то, что было сделано предшественником. Однако группа Берии — Хрущёва — Маленкова, дорвавшись до власти, так жаждала перемен, что не смогла придерживаться самых простых правил приличия. Не хватило терпения подождать, пока рассеется траур. Каждый день приносил новости, казавшиеся неожиданными, непонятными, но в общем-то закономерные. Буквально через несколько суток после похорон началась смена руководителей пропагандистских печатных органов, в первую очередь были закрыты газеты, которые Иосиф Виссарионович считал наиболее надёжными: «Красный флот», «Сталинский сокол», «Патриот Родины»… Закрыть «Правду» решимости не хватило, но Хрущёв взял её под свои неусыпный контроль, с кадровыми, естественно, переменами. А зятя своего Аджубея вскоре «посадил» на «Комсомольскую правду» для формирования нового мышления у молодого поколения.
Новоявленные властители будто соревновались в том, чтобы хоть как-то отмежеваться от недавнего прошлого, прослыть справедливыми и заботливыми, расположить к себе народ, особенно такие важные структуры, как партия и армия. Не брезговали мелочами, чтобы проявить себя. Хрущёв, например, предложил нарушить традицию военных парадов, соблюдавшуюся при Сталине. В частности — отказаться от использования лошадей. Мотивировал тем, что конница как род войск изжила себя, многие наши генералы не умеют держаться в седле, а обучаться нет смысла. Жуков, возражал: верховая езда — лучший спорт для военачальников, а то вон какие животы распустили, из автомашин вылезают пыхтя. Мешки с овсом, а не генералы. Сам не желая того, Георгий Константинович кольнул в больное место. Несколько лет назад Никита Сергеевич опоздал на какое-то заседание из-за нелётной погоды. Сталин спросил раздражённо: «Где этот куль с отрубями?» Так что слова Жукова были восприняты Хрущёвым как очень неприятный намёк.
Короче говоря, традиция была сломана. Последний раз командующий парадом (это был генерал-полковник П. А. Артемьев) и принимавший парад (маршал Советского Союза С. К. Тимошенко) появились на Красной площади верхом в ноябре 1952 года. А на следующем, на майском параде, первом без Сталина, вместо коней были использованы открытые автомашины ЗИС-110 серого, стального цвета. С удобствами. Имелись приспособления для закрепления ног, было за что держаться левой рукой — все это к вящему удовлетворению наших тучневших военачальников. Но пропала живинка. Вместо гарцующих всадников — сплошная техника. Потускнели парады. И грустная песня тогда появилась:
За что, не понимаю я, коней вы так обидели.
Парады принимаете и то в автомобилях вы…
Это были первые, ещё не очень заметные шаги оказавшихся у власти правителей. Со стремительным нарастанием. Особо отмечу: 14 марта 1953 года после обеда в Кремле внезапно умер друг Иосифа Виссарионовича Клемент Готвальд. Чехословацкий руководитель, как и члены делегации французских коммунистов, приехавшей на похороны нашего вождя, давал понять, что смерть Сталина представляется довольно странной. Готвальд знал больше многих других. Скончался с признаками отравления.
Без огласки было прекращено «мингрельское дело», грозившее раскрытием не только морального облика Берии, его бытовых преступлений, но и уличавшее Лаврентия Павловича в странных, запутанных связях с англо-израильской разведкой. Эта версия, к полному удовлетворению Берии, была прикрыта, концы обрублены. Скинув с плеч столь опасный груз, Лаврентий Павлович принялся с откровенной наглостью ликвидировать все и вся, что могло бросить на него тень. 4 апреля 1953 года, через месяц после смерти Иосифа Виссарионовича, появилось сообщение МВД СССР о полной реабилитации кремлёвских врачей. Распахнулись перед ними ворота тюрьмы. В тот же день не забыли сообщить об отмене указа о награждении Л. Ф. Тимашук орденом Ленина. Не за что, оказывается, было её награждать, не о том сигнализировала. А вот другая сторона этой страшной и до сих пор не выясненной истории замалчивалась полностью. Как и где погублен был врач-эксперт Русаков, анатомировавший Сталина, сразу после того, как высказал своё мнение о причине смерти Иосифа Виссарионовича?! Не стало человека, и все тут. Тогда же, по приказу Берии, был без долгих разговоров расстрелян начальник следственной части по особо важным делам МГБ Рюмин и его помощник. Не странно ли: врачи, обвинявшиеся в тяжких преступлениях, отпущены, а те, кто вёл следствие, — уничтожены. Кому и для чего это потребовалось? «Дело врачей» было немедленно предано забвению, и столь же срочно были восстановлены дипломатические и все прочие связи с Израилем.
Опасаясь утомить читателя хоть и красноречивыми, но однообразными фактами, позволю себе напомнить ещё о двух событиях. Вскоре после похорон Иосифа Виссарионовича за решёткой оказался генерал Василий Сталин, упорно утверждавший, что отца залечили, отравили, убили. Арестовать Василия именно за это — значит вызвать сомнения, недовольство, волнения. Его изолировали формально совсем по другому поводу — за злоупотребление якобы служебным положением. Вот начало длинного и нудного документа, который даёт достаточно пищи для размышлений и выводов:
"ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
арестованного Сталина Василия Иосифовича
от 9 — 11 мая 1953 года
Сталин В. И., 1921 года рождения, уроженец гор. Москвы, грузин, член КПСС, быв. командующий ВВС Московского военного округа.
Вопрос: На предыдущих допросах вы признали, что в бытность вначале заместителем, а затем командующим ВВС Московского военного округа допускали незаконное расходование государственных средств.
Правильны ли эти ваши показания?
Ответ: Да, правильны. Действительно с 1947 по 1952 г. включительно я, занимая вначале пост заместителя, а затем командующего ВВС Московского военного округа, допуская разбазаривание государственного имущества и незаконное расходование денежных средств, чем нанёс большой материальный ущерб Советскому государству.
Я не отрицаю и того, что ряд моих незаконных распоряжений и действий можно квалифицировать как преступления.
Вопрос: В распоряжении следствия имеются данные о том, что вы, злоупотребляя своим служебным положением, кроме того, присваивали казённое имущество и денежные средства. Вы это признаете?
Ответ: Расхищения государственных средств и казённого имущества в целях личного обогащения я не совершал и виновным в этом себя признать не могу. Я намерен правдиво показать обо всем, в чем я виноват. Будучи в 1948 г. назначен на должность командующего ВВС МВО, я в первую очередь занялся переоборудованием переданного ВВС под помещение штаба округа здания Центрального аэропорта, на что было израсходовано несколько миллионов рублей, но сколько именно, точно не помню. Значительная часть этих средств по моему распоряжению была растрачена на излишне роскошную внутреннюю и внешнюю отделку здания и на приобретение дорогостоящей обстановки, которая была специально заказана в Германии".
Ну, и так далее. Ясно, что Василий Сталин деньги в свой карман не клал, за счёт государства не обогащался, а в нецелесообразном на данный момент расходовании средств можно при желании обвинить почти каждого администратора, распределителя кредитов. Генералу Сталину такое расходование и перерасходование обошлось дорого. Непомерно дорого: тюрьма, длительная изоляция от внешнего мира. Пусть в одиночной камере рассуждает о чем хочет и как хочет. Никто не услышит и не узнает.
Много говорил я о разных недостатках Василия, начиная от его юношеского цинизма до пьянок уже в генеральском чине. Может, следовало его осадить, наказать, в звании понизить. А его с чрезмерной строгостью судили как уголовника, и на каком фоне! Как раз в те дни, когда по указанию Берии, Кагановича, Хрущёва из тюрем и лагерей в массовом порядке, без разбора, выпускались сотни тысяч убийц, насильников, спекулянтов, бандитов — отпетых и отъявленных рецидивистов. Не политических заключённых, подчёркиваю (с ними начнут разбираться позже, уже без Берии), а самых мерзких подонков. Сделано это было не только потому, что преступник всегда сочувствует преступнику и стремится облегчить его участь. Политические паханы столь высокого ранга, как Берия, беспринципны даже в этом отношении. Расчёт был самый простой: запугать обывателя, нагнать на него страх, отвлечь внимание от более важных государственных перемен. Пусть дрожат за свои шкуры, боясь грабежей и убийств. Не до высоких проблем — лишь бы выжить! Испытанный приём — замутить воду, чтобы ловить в этой мути рыбку: какую нужно и сколько угодно. Сие тем более легко было совершить, что все тюрьмы, лагеря, карательные органы находились в руках Берии. Он и распахнул ворота.
Воспряла всякая дрянь. Улицы наводнила шпана. С наступлением темноты страшно стало выходить из домов, а ведь ещё недавно люди спокойно могли гулять хоть всю ночь и на улицах, и в парках. Воистину: если в стране увеличивается преступность, значит, преступники управляют этой страной: ворон ворону глаз не выклюет.
Никогда в России разгул беззакония и коррупции не возрастал столь стремительно, как в период стодневного правления Берии. За три с половиной месяца он успел сделать много. Расставил на ключевые позиции людей, которых считал способными вместе с ним разбивать краеугольные камни фундамента Советского государства и укреплять собственную власть, сваливая все грехи, все беды на Сталина. За эти месяцы поведение Берии стало таким антирусским, антисоветским, фигура обрела такую одиозность, такую непопулярность, что даже недавние соратники по заговору постарались как можно скорее остановить его на пути к диктаторскому трону.
32
Вот уж не думал, не гадал, что доведётся мне побывать на нелегальном положении. Знай где упасть — соломки бы постелил: посоветовался бы с Иосифом Виссарионовичем, который имел большой опыт подпольщика… Впрочем, повое состояние оказалось хоть и обидным, но не ахти каким трудным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287