Надев бекешу, Павел Алексеевич вышел с КП. На улице было непривычно тихо. Ни выстрелов, ни гула авиационных моторов. Чуть дымились догоравшие пожарища. Прошли женщины в валенках и тёплых платках. Ребятишки съезжали с горки на санках.
Минуло ровно трое суток, как Павел Алексеевич приехал в этот город, казавшийся тогда беззащитным, вымершим. Положение Каширы было почти безнадёжным. Где находились бы теперь немецкие танки, если бы им удалось захватить переправы через Оку? На окраине столицы? В самом городе?
18
Обстановка под Москвой не только оставалась трудной, но и ещё более осложнилась. На стыке ноября — декабря развернулись события, которые я привык называть третьим немецким наступлением на нашу столицу. Западный фронт трескался и гнулся под натиском гитлеровцев. Судите сами. На правом, северном крыле фронта немцы 3 декабря овладели Красной Поляной и деревней Катюшки, от которой до Москвы всего 25 километров. Действительно, в бинокль можно было разглядывать с колокольни. Чтобы спасти положение, здесь раньше срока была введена в бой часть сил 1-й ударной армии, сосредоточившейся для наступления.
Дабы закрыть брешь, срочно перебросили туда 2-ю коммунистическую дивизию, формировавшуюся на Воробьёвых горах. Своего транспорта у неё не имелось, Моссовет предоставил 140 трамвайных платформ и вагонов, на них дивизию вместе с артиллерией доставили Лихоборы. Далее — пешим ходом (Примеч. Н. Лукашова).
На Волоколамском шоссе дивизия Бслобородова вела бой за посёлок Ленино: от этого посёлка до стен Кремля около сорока километров. Но самым опасным участком оказался вдруг центр Западного фронта, считавшийся весь ноябрь наиболее спокойным. Здесь дала знать о себе сила, которую мы почти сбросили со счётов. Оправившись от неудачи, нанесла удар 4-я полевая армия фельдмаршала фон Клюге. Очень сильный удар. Немцы попытались прорваться с юга к Кубинке, на автостраду Минск — Москва. Там, на Нарских прудах и в районе Акулово, оборонялась 32-я стрелковая дивизия полковника Полосухина, прославившаяся на Бородинском поле. В жесточайших боях она остановила противника. В жесточайших —другого слова не подберу. Напряжение было такое, что в окопы пошли все, от обозников до офицеров штаба 5-й армии генерала Л. А. Говорова. На этом направлении фашистов не пропустили. Но южнее, в стыке с 33-й армией генерала М. Г. Ефремова, немцы прорвались, их танки устремились на восток, нацеливаясь на Голицино. 3 декабря непосредственная угроза нависла над Перхушково, где со штабом фронта находился генерал Г. К. Жуков. И здесь нам пришлось досрочно нанести контрудар теми войсками, которые были подтянуты для общего наступления. Опять мы опасно дробили свои силы. Сам замысел большого удара по противнику уже ставился под сомнение.
На южном крыле Западного фронта инициатива тоже принадлежала неприятелю. Не везде, но в важном районе — под Тулой. Фашисты предприняли ещё одну попытку отрезать южный бастион от столицы. Они потеснили войска 49-й и 50-й армий, кольцо вокруг Тулы могло замкнуться с часу на час. А у нас там не было резервов для противодействия. 3 декабря в 16 часов прервалась телефонная и телеграфная связь штаба фронта со штабом 50-й армии, линию перехватили немцы. Но связь с Тулой поддерживалась по подземному кабелю, о котором противник не знал.
Куда ни кинь, везде клин, везде кризис. И в этой сложной обстановке был один вроде бы совершенно невероятный нонсенс: Белов наступал, Белов громил войска самого лучшего немецкого войскового объединения — 2-й танковой армии генерала Гудериана. Белов под Каширой начал бить немцев на десять суток раньше запланированных наступательных действий и гнал теперь гитлеровцев так, как ещё никто и никогда не гнал их. Быстро, напористо, целеустремлённо. Немцы привыкли наступать и побеждать. Везде: и в Западной Европе, и у нас. Это у них неплохо получалось. Умели они и обороняться. Правда, хуже, чем наступать, но все же умели. Но есть ещё и такой, может быть, самый сложный вид боевых действий — отступление. А отступать гитлеровцы не умели, у них не было никакой практики. И перед опытным генералом Беловым, который сам прошёл сложнейшую школу, отводя свой корпус от Бессарабии до Москвы, немцы оказались в положении самонадеянных, но ничего не знающих учеников. И людей у них было не меньше, чем у Белова, и техники несравненно больше, а вот покатились они назад, стремительно покатились, теряя и то и другое.
К критическому дню Московской битвы, к 3 декабря, когда фашисты подошли на самое близкое расстояние к нашей столице, Павел Алексеевич Белов на своём направлении отбросил фашистов на сорок километров, почти до Венева. До того города, где менее двух недель назад Гудериан разгромил нашу веневскую группу войск. А теперь Белов громил фашистов, отбивая захваченные противником трофеи, освобождая пленных. Родилась тогда в кавкорпусе песня, которая быстро облетела все эскадроны:
Гнали немцев конники Белова.
Орудийный гром не умолкал.
От Каширы до ворот Венева
Гудериан все танки растерял.
Положим, не все, по официальным данным, около семидесяти танков. Тоже, согласитесь, неплохо. Особенно если учесть, что потери-то безвозвратные. При наступлении немцы тоже теряли танки. Ну, выбьет снаряд каток, повредит гусеницу. Отремонтировали машину, и снова в строй. А теперь им пришлось бросать технику, она оказывалась в наших руках. Для противника это было чувствительно.
Как тут не привести ещё раз слова тогдашнего начальника штаба Западного фронта В. Д. Соколовского: «Поспешный отход врага на юг превратился в бегство. Несмотря на строжайший приказ генерала Гудериана, гитлеровцы массами бросали свои танки, боевую технику, артиллерию, снаряжение и имущество, в частях противника часто возникала паника. Преследовавшие противника советские войска захватывали большие трофеи, все дороги были усеяны трупами немецких офицеров и солдат. Таков был результат внезапного для врага контрудара группы войск генерала Белова под Каширой. В период 27 ноября — 7 декабря войска группы не только остановили наступление немецко-фашистских войск на Москву с юга, но нанесли им жестокое поражение и отбросили к Веневу. Прорыв немецкой 2-й танковой армии к Кашире был ликвидирован, и гитлеровский план сомкнуть танковые клещи к востоку от Москвы полностью был опрокинут на юге так же, как и на севере. Оперативная обстановка на левом крыле Западного фронта сразу изменилась в нашу пользу».
Припомним: в середине ноября Белов нейтрализовал малую клешню немцев, нацеленную на Кунцево, и надолго задержал наступление 4-й полевой армии фон Клюге. А теперь, через две недели, ещё до начала общего контрнаступления под Москвой, разгромил южную большую клешню, лишив Гудериана всякой надежды на окружение нашей столицы. Но и это ещё не все. При оценке действий генерала Белова правомерны самые восторженные выражения. А я скажу так: Белов творил чудеса! Двигаясь на юг и на юго-запад, его корпус (а точнее, группа войск) подрезал коммуникации, заходил в тыл немецким дивизиям, нацеленным на Рязань. В этих дивизиях смотрели теперь не столько на восток, сколько на запад, на свои тылы.
Наша новая 10-я армия, развёртывавшаяся под Рязанью, была ещё недоформирована, недовооружена, не имела боевого опыта. И сразу же застряла, едва начав наступать на Сталиногорск и на станцию Узловая. Немцы имели приказ удерживать эти населённые пункты как базы для ведения дальнейших операций. А как поступает Белов? Понимая, что кто-то должен обеспечивать его фланги, закреплять досгигнутые успехи, он помогает соседней пехоте. Поворачивает два гвардейских кавполка и одну танковую бригаду (всего-то пять уцелевших танков) на восток. Эти силы подошли скрытно и ударили с тыла по немцам, оборонявшим Сталиногорск-2. Атаки с запада фашисты не ожидали, не смогли даже в скоротечном бою использовать как следует имевшиеся у них пятьдесят танков. Побежали в панике. Одних только артиллерийских орудий конники захватили около полусотни. А затем вместе с 330-й стрелковой дивизией 10-й армии освободили Сталиногорск-1.
Ещё своеобразнее развернулись события на большой станции Узловая, где при наступлении гитлеровцы захватили много эшелонов с важными грузами. Пехота 10-й армии без заметных успехов атаковала Узловую с востока. И туда Белов тоже направил свой полк, оказавшийся ближе других к станции, — 108-й кавалерийский полк подполковника В. Д. Васильева из 2-й гвардейской кавдивизии. По штату кавалерийский полк примерно вдвое меньше стрелкового. Тысяча бойцов и тысяча коней — четыре сабельных эскадрона, один пулемётный эскадрон и несколько небольших подразделений, У Васильева в строю после многих боев насчитывалось человек шестьсот. И приданная полку батарея 76-миллиметровых орудий ЗИС, которые пообещал и прислал Белову сам Верховный Главнокомандующий. Орудия были замечательные по всем параметрам. Командир батареи капитан Обуховский, выслав к станции корректировщиков, открыл огонь с расстояния в одиннадцать километров, надёжно укрыв свою технику. Немцы не могли понять, откуда летят снаряды, точно попадавшие в цель. Начались пожары. Гитлеровцы попрятались в укрытия. А тем временем Васильев, используя складки местности, незаметно подвёл свой полк к Узловой и, не дав немцам опомниться, стремительно атаковал станцию в конном строю. Это вообще-то бывало очень редко. Какие уж конные атаки на пулемёты и автоматы — самоубийство. Но на Узловой обстановка была подходящая. Конная лава захлестнула станцию, ошеломлённые немцы вылезали из подвалов, из блиндажей и поднимали руки. А пытавшиеся сопротивляться падали под пулями и ударами шашек. Все было кончено очень быстро.
По давним неписаным законам конница, захватившая город, имела право от одних до трех суток хозяйничать в нем. Но времена изменились, да и город-то наш. Однако приз конногвардейцы не упустили, эшелоны на станции они по праву считали «своими». А в многочисленных вагонах чего только не было! Обнаружили более пятисот новеньких советских станковых пулемётов — немцы не успели их вывезти. Снимай смазку — и в бой! Это особенно обрадовало Белова: за все время войны кавкорпус ни разу не получал пулемёты, а потерял много. Теперь же полки, эскадроны брали, кому сколько нужно, выделив часть для пехоты. «Опулеметились» все, оставив резерв в обозах. Огневая мощь корпуса возросла чуть ли не вдвое. А когда фронтовые интенданты попытались предъявить претензии, обвиняя в самоуправстве, Белов ответил: помалкивали бы, недотёпы, умудрившиеся «подарить» противнику столько техники. А он взял пулемёты по праву победителя.
Любопытно, как немецкие и наши военные специалисты, историки, исследователи объясняли успехи Белова, достигнутые в трудное время и при несопоставимых вроде бы масштабах: кавалерийский корпус против танковой армии! Писано много и разное. Корень неудачи «танкового бога» Гудериана некоторые немцы видят вот в чем. Гудериан всегда придерживался правила, сформулированного ещё Мольтке: «Идти порознь, драться вместе». Принцип этот известен любому фендрику. Гудериан лишь несколько модернизировал его применительно к современной войне моторов, к манёвренной, быстрой войне. «Маневрировать порознь и на большом пространстве, а бить сообща, достигая одной цели». Он так и поступал до ноября сорок первого года. Он бил всегда кулаком, а в ноябре растопырил пальцы. Значительная часть его войск «осела» возле Тулы, пытаясь захватить этот город. Ещё одна часть двигалась на восток, на Рязань. Наиболее боеспособные подвижные соединения были нацелены на Каширу и далее. И не потому, что Гудериан забыл свой принцип. Нет — война заставила. Упорное сопротивление советских войск на разных, больших и малых, рубежах ослабило его танковые и моторизованные соединения, более чем наполовину сократило численность пехотных дивизий. Кулак Гудериана был ослаблен, пальцы разъединены, он уже не бил, а тыкал пальцами, но все ещё самонадеянно рассчитывал на быстрый успех. И просчитался: Белов сотворил с ним то, что он недавно сделал с веневской группировкой советских войск.
У нас опыт наступательных действий генерала Белова осенью и зимой 1941/42 года изучался некоторое время в академиях. Был специально отозван в тыл начальник штаба корпуса Грецов, он в короткий срок написал отчёт — учебное пособие для служебного пользования. Потом дела Белова были заслонены другими военными успехами.
Наши исследователи, за исключением теоретика и практика В. Д. Соколовского, просто теряются, когда пишут о событиях под Каширой. Даже неловко, мол, говорить о том, что кавалеристы опрокинули танковую армию, это похоже на блеф, на вымысел. И для очистки совести, для правдоподобия притягивают к Белову что-нибудь посолиднее. Например: «50-я армия и кавалерийский корпус Белова…» Или: «Корпус Белова совместно с войсками 10-й армии…» Так внушительнее, благопристойнее. А на практике Белов лишь оперативно взаимодействовал с той и с другой армиями. Более того, на протяжении ста пятидесяти километров Белов шёл впереди 10-й армии, прокладывая ей дорогу, а она расширяла полосу наступления.
Чем конкретно располагал Павел Алексеевич Белов? Прежде всего это его родной 1-й гвардейский кавалерийский корпус из двух дивизий, насчитывавший тогда около двенадцати тысяч человек (по численности и по огневым средствам это примерно немецкая пехотная дивизия того времени). Полк «катюш». Две танковые бригады (обе вскоре были изъяты по причине утраты всей техники). И одна стрелковая дивизия пятидесятипроцентного состава, без тяжёлого вооружения. И все. Именно этими войсками без чьей-либо помощи он гнал немцев от Каширы до Венева (затем будет создана более сильная группа войск генерала Белова). Одну из причин его необычайных успехов я, грешным делом, усматриваю в том, что Павлу Алексеевичу тогда никто не мешал, он пользовался полной самостоятельностью. Сталин и Жуков, да и Шапошников тоже, поглощённые событиями на ближних подступах к Москве, не занимались делами Белова. Задача перед ним поставлена, он её выполняет, жалоб от него нет, подкреплений не просит, ну и ладно. У Белова были развязаны руки, он поступал так, как считал нужным. Для многих начальников, военных и гражданских, привыкших лишь выполнять указания свыше, это трудно. А Белов чувствовал себя как рыба в воде.
По моему мнению, у нас было три полководца с явно выраженными наклонностями к импровизации. Это — Ватутин. Это — Черняховский. И, конечно, Белов. Самостоятельные генералы, оригинально мыслившие и поступавшие, не терпевшие мелочной опеки. Регламентация лишь сковывала их. В борьбе с Гудерианом Белов учёл и использовал все свои козыри, от условий погоды до опытности своих кавалеристов. Действовали в основном ночью, когда нет вражеской авиации. Немецкая техника была привязана к хорошей дороге, а конница шла по просёлкам, по лесам, обходя укреплённые пункты противника. Кавалеристы, воевавшие уже несколько месяцев, хорошо знали сильные и слабые места немцев, понимали, в чем они превосходят неприятеля. Гитлеровцы, например, воюя на чужой территории, панически боялись обходов и окружений, им жутко было при одной лишь мысли оказаться изолированными, отрезанными от своих, да ещё там, где они изрядно насвинячили, навредили населению. Они опасались расплаты. А стремительное продвижение конницы как раз и создавало угрозу мешков. Ну и погода содействовала нам. 3 декабря ртуть термометров упала до отметки —24. На следующий день опустилось ещё на два деления. А 7 декабря до —28. Мёрзли немцы без зимнего обмундирования, отказывало и оружие — Белов со своими войсками сделал многое. Но не менее важное, что он сделает для победы в Московской битве, у него ещё впереди.
19
3 или 4 декабря, точно не помню, Иосиф Виссарионович поручил мне съездить в Перхушково к Жукову, поздравить его с днём рождения (Георгию Константиновичу стукнуло сорок пять), вручить подарок — небольшой свёрточек. Это, так сказать, торжественная часть. Кроме того, Сталин попросил меня посмотреть, каково состояние Жукова, и физическое, и моральное. Было известно, что командующий Западным фронтом в эти критические дни заболел, но насколько серьёзно и не отражается ли это на его действиях, Иосиф Виссарионович не знал. И третье: целесообразно ли Жукову со штабом фронта оставаться в Перхушкове, куда приблизились немецкие танки? Жуков не желает перемещать штаб, мотивируя это вот чем: если отодвинется он, то отодвинутся и штабы армий, штабы дивизий, а там и штабы полков. Нет, он с охраной и со штабом будет оборонять Перхушково до последней возможности, как требовал от войск. Сталин в довольно резкой форме сказал мне, что это слишком. В Москву и Подмосковье прибывают соединения, предназначенные для контрударов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287