Она ощупала левую половину лица и напрягла щеку. Ей понадобилось больше
восьми сфинксианских месяцев Ц почти полный земной год Ц восстановит
ельной хирургии и терапии, чтобы снова научиться делать это. Отец Хонор б
ыл одним из лучших мантикорских нейрохирургов, но рана, которую нанес ей
выстрел раптора, стала испытанием даже для его искусства, ибо Хонор прин
адлежала к тому несчастному меньшинству человечества, чьи организмы не
поддавались регенерации.
При восстановлении нейронов без регенерационной терапии всегда наблюд
ается потеря некоторых жизненных функций. В ее случае потери были необык
новенно тяжелыми, к тому же натуральные трансплантаты постоянно отторг
ались. Две попытки пересадки нейронов не увенчались успехом. В конце кон
цов врачи были вынуждены остановиться на искусственных нейронах с мощн
ыми усилителями. А затем были бесконечные хирургические операции, повто
ряющиеся неудачи Ц и долгое мучительное лечение, во время которого она
сражалась за контроль над протезами, сделанными по последнему слову тех
ники, и едва не потерпела поражение. Даже сейчас в работе искусственных н
ервов ощущалась какая-то чужеродная, режущая странность. Чувствовать
правильно не получалось Ц будто ей имплантировали набор пло
хо настроенных датчиков, Ц а неповрежденные нервы другой половины лица
, казалось, только усиливали контраст восприятия. Хонор сомневалась, что
когда-либо сможет по-настоящему привыкнуть к этому.
Она снова посмотрела на далекий дом и задумалась о том, сколько тоски про
росло из этих месяцев напряжения и страданий. Их невозможно было пережит
ь быстро и просто, и не раз она засыпала, обессилев от рыданий, а лицо ее тре
скалось от невидимого огня. На нем не осталось рубцов от множества сложн
ейших операций Ц по крайней мере, заметных глазу, Ц вернулось чувство о
сязания, мышцы снова были послушны ей почти так же, как прежде. Но только
почти. Она могла объяснить, в чем различие: глядя в зеркало, она
видела, как левый уголок рта слегка запаздывает в движениях; она слышала,
как из-за этого отставания порой смазываются отдельные слова; даже в том,
как ветер ласкал ее лицо, она ощущала странную асимметрию.
А глубоко в душе, там, где никто не мог их увидеть, остались и другие шрамы.

Сны теперь снились реже, но оставались по-прежнему холодными и горькими.
Слишком много людей погибло, подчиняясь ее приказам… или потому, что ее н
е оказалось на месте, чтобы сохранить им жизнь. Сны заставляли ее усомнит
ься в себе. Сможет ли она когда-нибудь снова взять на себя командование? А
даже если сможет, доверит ли ей Флот чужие жизни?
Нимиц зашевелился и снова встал на задние лапы, положив ей на плечи истин
ные руки. Он смотрел в ее шоколадно-карие глаза Ц один настоящий, а друго
й Ц из композитов и макромолекулярных соединений, и она чувствовала изл
учаемые им поддержку и любовь.
Хонор взяла кота на руки и спрятала замерзшее под ветром лицо в мягкий ме
х, вбирая физическое тепло друга как дорогое сокровище, и кот мурлыкал ей
что-то, пока она снова не опустила его на землю и глубоко-глубоко вздохну
ла.
Она наполнила легкие свежим воздухом, вбирая в себя ранний холод, до тех п
ор пока не заломило грудь, а затем исторгла долгий, бесконечный выдох, кот
орый унес… нечто. Хонор не могла дать этому названия, однако по
чувствовала, как оно ушло, а на его место явилось нечто другое, будто пробу
дившись от долгого сна.
Слишком долго она была межпланетным скитальцем. И она больше не принадле
жала своим любимым горам, хотя и глядела с высоты вниз сквозь хрустально-
чистый воздух на дом, где родилась. Впервые за очень долгое время она ощут
ила зов звезд не как вызов (она боялась, что больше никогда не услышит его),
но как давнюю потребность быть ближе к ним. Она ощутила перемену в настро
ении Нимица: он разделял ее чувства.
Ц Ладно, паршивец, можешь перестать беспокоиться, Ц сказала она ему, и к
от замурлыкал живее и громче. Его цепкий хвост свился в кольцо, когда кот к
оснулся ее носа своим, и она засмеялась, крепко обнимая шестилапого.
Еще не все кончено. Теперь она знает. По крайней мере, она поняла, что ей дел
ать, чтобы ночные кошмары остались в прошлом.
Ц Вот так, Ц сказала она древесному коту. Ц Я полагаю, настало время пер
естать жалеть себя, не так ли?
Нимиц еще сильнее замахал хвостом в знак согласия.
Ц И пришло время возвращаться на капитанский мостик, Ц добавила она.
Ц Если, конечно, власть предержащие позволят мне вернуться.

На этот раз кот не отразил новой вспышки боли, и она улыбнулась в знак приз
нательности.
Ц А пока что, Ц сказала она веселее, Ц пора нам с тобой полетать.
Хонор встала, усадила Нимица на скалу и склонилась над длинным свертком.
Быстро развязала скреплявшие его веревки и принялась ловкими, умелыми п
альцами собирать трубчатую раму. Детали, щелкая, послушно становились на
места. Очень давно, когда ей было двенадцать земных лет, они с Нимицем отк
рыли для себя неукротимую радость полета на знаменитых ветрах Медных го
р, и кот одобрительно урчал, пока она натягивала на раму исключительно пр
очную тонкую ткань.
Ей потребовалось менее получаса, чтобы собрать дельтаплан и дважды пров
ерить каждый узел. Она пристегнула стропы, дополненные специальными рем
нями безопасности для Нимица, а кот вскарабкался ей на спину и вцепился в
подставленные плечи. Хонор ощутила его восторг и предвкушение полета. В
ее душе бурлили те же чувства, и уцелевший глаз сверкнул, когда она взялас
ь за перекладину.
Ц Давай держись! Ц крикнула она коту и, оттолкнувшись от края, с воплем н
аслаждения устремилась в долгий, долгий, долгий полет.
Когда Хонор легла на последний круг, солнце превратилось в гаснущий оран
жево-красный краешек, видневшийся за пиками Медных гор. Она летела, как сф
инксианский альбатрос, в пяти километрах от берега, и ее глаза широко отк
рылись от изумления, когда в глубоких сумерках у подножия гор она увидел
а яркие брызги света. Усадьба Харрингтонов сверкала в темноте переливаю
щимися огнями. Ее стюард Ц очевидно, считавший, что четырехчасовой пеши
й подъем в горы и последовавший затем трехчасовой полет на планере неско
лько превышают нагрузку, допустимую для недавнего инвалида, Ц не остав
ил своему капитану никаких шансов промахнуться мимо места посадки.
Она с нежностью усмехнулась и покачала головой. На Сфинксе полеты на дел
ьтапланах были всепланетной страстью, но старший стюард МакГиннес роди
лся в столице метрополии, на Мантикоре, и, следовательно, считал всех сфин
ксианцев (включая саму Хонор) сумасшедшими, нуждающимися в постоянном пр
исмотре. МакГиннес лез вон из кожи, железной рукой налаживая ее жизнь. Он н
и за что не позволил бы себе поверить, что ей это нравится, а Хонор ни за что
не призналась бы ему, что он попал в точку. Уже тридцать лет назад она могл
а считать себя опытным планеристом. Но сейчас, едва увидев посадочные ог
ни, она почувствовала себя дома, и это означало, что ей придется кротко вын
ести почтительные упреки стюарда.
Хонор мчалась над морем, балансируя всем телом и выравнивая угол снижени
я, а земля приближалась с захватывающей дыхание быстротой. Затем сверкаю
щие огни оказались прямо перед ней, она вытянула ноги, а Нимиц задрожал от
удовольствия, когда она побежала по земле, гася скорость и ликующе смеяс
ь.
Потом она опустилась на одно колено и сбросила раму планера в золотисто-
красную траву перед домом. Холодный нос и торчащие усы ткнулись ей в прав
ое ухо Ц Нимиц словно лучился от удовольствия. Она отстегнула ремни без
опасности, и кот легко спрыгнул на землю. Он посидел, глядя, как она отстег
ивает ремни крепления, и, потянувшись, встал. Затем в несколько доведенны
х до автоматизма движений она разобрала планер Ц не полностью, только ч
тобы удобнее было нести Ц и, взяв под мышку, направилась к дому.
Ц Вы опять оставили комм дома, мэм, Ц произнес почтительный, но слегка у
коризненный голос, когда она поднялась на застекленную от непогоды терр
асу.
Ц Правда? Ц с невинным видом спросила Хонор. Ц Как легкомысленно с мое
й стороны. Должно быть, у меня просто выскочило из головы.
Ц Конечно, выскочило, Ц согласился МакГиннес, и она обернулась, чтобы о
дарить его сверкающей улыбкой.
Он улыбнулся в ответ, но в его глазах читалась тщательно скрываемая печа
ль. Левый уголок рта капитана все еще был менее пластичным и подвижным, и э
то придавало ее улыбке легкую асимметричность, почти не видимую глазом,
но ощутимую.
Ц Факт тот, что, если бы вам кто-нибудь позвонил, он ничего не смог бы доби
ться, Ц добавил он, и Хонор хихикнула.
Ц А, не важно, Ц сказала она и переступила через порог, чтобы поставить в
угол разобранный планер.
Ц Именно так и случилось: я пытался связаться с вами, мэм, Ц через секунд
у сказал МакГиннес более серьезным тоном. Ц Сегодня в полдень вам пришл
о письмо из Адмиралтейства.
На секунду Хонор замерла, затем принялась укладывать планер с заботливо
й точностью движений. Обычно Адмиралтейство использовало электронную
почту, официальные письма рассылались только в особых случаях. Она поста
ралась придать лицу спокойное выражение, подавила в себе внезапный прис
туп волнения, прежде чем повернуться, и, подняв бровь, спросила:
Ц Где оно?
Ц Рядом с вашей тарелкой, мэм. Ц МакГиннес бросил взгляд на часы. Ц Ужин
ждет вас, Ц добавил он. Рот Хонор снова дернулся в улыбке.
Ц Хорошо, Ц пробормотала она. Ц Ладно, позволь мне умыться, и тогда я за
ймусь и тем, и другим, Мак.
Ц Как вам будет угодно, мэм, Ц произнес МакГиннес без тени торжества в г
олосе.
Хонор заставила себя неторопливо пройти в столовую. Ее тихий старый дом
был надежной защитой. Она была еще ребенком, когда родители получили ква
ртиру неподалеку от места работы в Дювалье-сити, почти в сотне километро
в к северу отсюда. За исключением выходных, они редко бывали «у себя», и ро
дной дом всегда казался ей немного пустым без них. Странно. Где бы она ни н
аходилась, она всегда воображала их здесь, как будто они с домом были неде
лимым целым, оберегающей тенью ее детства.
Пока она усаживалась в кресло, МакГиннес ждал, аккуратно накинув на руку
салфетку. Одной из привилегий капитана первого ранга было право иметь в
своем распоряжении постоянного стюарда. Хонор не вполне понимала, как Ма
кГиннес оказался на этой службе. Таков был порядок, и он заботился о ней, к
ак мать-волчица, устанавливая при этом собственные железные правила Они
включали положение о том, что никакая решительная битва даже намеком не
должна мешать трапезе капитана Харрингтон. Стоило ей протянуть руку к ар
хаичному конверту, покрытому множеством печатей, и МакГиннес закашлялс
я. Хонор подняла взгляд на стюарда, тот подчеркнутым движением снял крыш
ку с поданного блюда.
Ц Не сейчас, Мак, Ц пробормотала она, срывая печать.
Он вздохнул и вернул крышку на место. Нимиц, забавляясь, наблюдал за ужимк
ами людей со своего места на другом конце длинного стола; стюард ответил
ему хмурым взглядом.
Хонор вскрыла конверт и вынула два листа пергамента. Они громко захрусте
ли, и глаза ее Ц настоящий и кибернетический Ц широко открылись при вид
е отпечатанных слов приказа на первой странице. МакГиннес замер у ее пле
ча, а она громко вздохнула и перечитала еще раз. Затем, взглянув на второй
лист, подняла голову и встретилась взглядом со стюардом.
Ц Полагаю, Мак, настало время открыть бутылку приличного вина, Ц медлен
но произнесла она Ц Что ты думаешь по поводу «Делакур» двадцать седьмог
о года?
Ц «Делакур», мэм?
Ц Я думаю, папа не будет возражать… в данных обстоятельствах.
Ц Понимаю. Смею предположить, что новость хорошая, мэм?
Ц Более чем! Ц Она откашлялась и почти благоговейно провела рукой по бу
маге. Ц Мне кажется, Мак, что медкомиссия в ее бесконечной мудрости снова
признала меня годной к военной службе и адмирал Кортес нашел для меня ко
рабль. Ц С внезапной ослепительной улыбкой она оторвалась наконец от л
истков с приказом. Ц Мак, он отдает мне «Нику»!
Обычно невозмутимый МакГиннес, разинув рот, вытаращил глаза. Мантикорск
ий линейный крейсер Ее Величества «Ника» был не просто строевым линейны
м крейсером. Это был корабль, которого страстно добивались, самая прести
жная награда, о которой мечтал любой капитан. Во Флоте всегда была «Ника»;
это имя, овеянное боевой славой, переходило от корабля к кораблю со време
н Эдуарда Саганами, создателя Королевского Флота Мантикоры. Теперешняя
«Ника» была новейшим, самым мощным крейсером во всем Флоте.
Хонор громко рассмеялась и хлопнула рукой по второму листку пергамента.

Ц Согласно приказу, в среду мы поднимаемся на борт корабля, Ц сказала о
на. Ц Готов к службе в космосе, Мак?
МакГиннес встретился с ней глазами, встряхнулся, и широкая улыбка освети
ла его лицо.
Ц Да, мэм. Думаю, я справлюсь. И сегодня действительно самое время для «Де
лакур».

Глава 2

Внутрисистемный шаттл опустился в стыковочном отсеке космической стан
ции Ее Величества «Гефест». Хонор, нажав на клавишу сохранения данных, вы
ключила планшет и поднялась из кресла.
Ее лицо ничем не выдавало глубоко скрытого восторга, когда она вытаскива
ла из-под левого погона белый берет командира космического корабля. Она
лишь в воображении состроила гримасу, надевая его, потому что не носила б
ерет почти целый стандартный год, а такие длинные волосы она не позволял
а себе отращивать никогда в жизни. Для офицера Королевского Флота Мантик
оры было плохой приметой сменить свой первый белый берет, и она подумала,
что теперь придется либо остричь волосы, либо расставить головной убор.

Она протянула руки к Нимицу. Кот взобрался на подставленное плечо, с ласк
овым урчанием аккуратно распределил свой вес и расслабился, по-хозяйски
похлопав по белому берету. Хонор сдержала улыбку, которая вряд ли соотве
тствовала неприступности капитанского чина, и Нимиц снисходительно фы
ркнул. Он знал, как много значит для нее этот символ, и не видел абсолютно н
икакого смысла в том, что Хонор тщательно это скрывала.
Собственно, Хонор вынуждена была признать, что ей еще рано «блюсти капит
анское лицо», поскольку на корабле ни один человек, кроме МакГиннеса, не з
нал, кто она и зачем здесь находится. Однако следовало потренироваться. П
осле долгой разлуки с капитанским мостиком даже шаттл ощущался как-то н
еобычно, а самым важным теперь было сделать первый шаг в новой команде с п
равой ноги. Кроме того…
Хонор решительно оборвала рассеянные мысли и вернулась к реальности. Не
льзя сказать, что она чувствовала себя странно; преобладала тревога, и за
восторгом от возвращения в космос скрывался мелкий трепет: будто в груди
трахались бабочки. Она провела все отпущенное ей время между операциями
и восстановительным лечением, вкалывая на полетных компьютерных трена
жерах, но этого было недостаточно. К сожалению, трудно спорить с доктором,
если он к тому же твой отец. Но даже если бы доктор Харрингтон пошел у нее н
а поводу, тренажеры все равно слишком далеки от действительности. «Ника»
была самым мощным из всех ее кораблей Ц восемьсот восемьдесят тысяч то
нн, экипаж более двух тысяч человек, Ц одного этого достаточно, чтобы зас
тавить нервничать после долгого пребывания на суше любого, занимался он
на тренажерах или нет.
А еще она понимала, что продолжительный отпуск по болезни не единственна
я причина для беспокойства. Ее назначение на «Нику» было признанием ее п
рофессионализма, особенно если учесть, что она никогда прежде не командо
вала линейным крейсером. Помимо всего прочего, оно было и завуалированны
м одобрением ее действий в качестве командира на предыдущем корабле (про
тиворечившее ее собственным смешанным чувствам) и недвусмысленным нам
еком на то, что Адмиралтейство готовит ей повышение. Но была и другая стор
она медали. Власть влекла за собой ответственность… и возрастающую веро
ятность провала.
Она глубоко вздохнула, расправила плечи, потрогала три золотые звезды, в
ышитые на мундире, и в глубине души расхохоталась. Каждая звезда соответ
ствовала гиперкораблю которым она командовала, и на каждом из них она пр
ошла почти одинаковый цикл. Нынешнее назначение отличалось от прежних, н
о ведь различия существуют всегда, а истина, лежащая в основе всего, не мен
яется. Больше всего на свете ей хотелось командовать кораблем… и больше
всего на свете она боялась не справиться с назначением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47