Я улыбнулась и спрыгнула со скалы. Одинец отшатнулся.
Ц Ты это чего? Ц изумленно спросил он.
Ц Не знаю, Ц призналась я. Ц Захотелось ближе к звездам.
Ц А-а, Ц понимающе протянул анхайр.
Несколько мгновений мы молчали. Наверное, нет ничего лучше, чем молчать в
месте с тем, кто понимает, о чем ты молчишь. Но долго молчать у нас не было вр
емени. Я с сожалением нарушила тишину:
Ц Ну, веху земли мы прошли…
Ц Угу, Ц проворчал Одинец. Ц Куда Лю делся-то?
Ц Я это у тебя хотела спросить, Ц усмехнулась я. Ц Ты его последний виде
л. Сегодня одиннадцатый день пути, так что завтра нам вроде полагается бы
ть в У-Наринне.
Ц Лю позавчера сказал Ц пять дней осталось, Ц флегматично заметил Оди
нец.
Я кивнула. Слова анхайра подтвердили тот вывод, к которому я уже пришла са
ма.
Ц Лю Ц урод, Ц веско сказал Одинец. Ц Я так думаю, нам у Трона надо будет
полагаться только на себя.
Ц А здорово ты вампиру голову снес мечом, Ц вдруг вырвалось у меня. Ц Кр
асиво. Я так не умею.
Ц Это ты молодец, Тури, Ц с неожиданным жаром сказал анхайр. Ц Без тебя
и меча не было бы. А уж что ты с вампирами на верхотуре делала, я и знать не х
очу…
Одинец усмехнулся с мрачной веселостью. Я усмехнулась в ответ. Отбивные
я из них делала. С кровью. Это такое особое блюдо, называется «вампир по-ка
рсьи».
Ц А ты, что ли, все помнишь? Ц спросил анхайр.
Я покачала головой:
Ц Не все. Кое-что.
Горизонт на востоке начал светлеть. Синий отблеск, предвестник восходящ
его Меара, лизнул лапы небесной карсы, как набегающая речная волна. Одине
ц вдруг застенчиво ухмыльнулся, наклонил голову и ткнулся лбом мне в пле
чо. Как вулх. Я порывисто обняла его за шею и прижалась щекой к лохматой го
лове.
Ослепительно-синий краешек Меара показался из-за горизонта. Одинец бер
ежно отстранил меня.
Синий восход вновь обрекал меня стать зверем.

Глава двадцать вторая.
Меар, день одиннадцатый.

Ц Знаешь, Одинец, этот чародей Ц такая скотина! Ц сердито сказала Тури,
мерно подпрыгивая в седле. Я покосился на нее. Не спорю, скотина. Чего уж ту
т возражать?
В следующий миг анхайр Моран, точнее, его человечья сущность, внутренне с
одрогнулась.
Я был в теле вулха. Красным четтанским днем. Не помнил о том, что делал и вид
ел вулх накануне, а присутствовал при этом. Непосредственно, человечески
м сознанием.
Ну и ну! Пробуждайся, память, пробуждайся. Интересно, а влиять на это тело я
как-нибудь могу?
После десятка разнообразных попыток я убедился, что не могу. Вулх находи
лся совсем рядом и с немым звериным изумлением взирал на мое трепыхание.

Нет. Власть над телом зверя еще не пришла. Я просто видел все, что видел вул
х. И мог думать, что заблагорассудится. Ну, и подсказывать вулху тоже мог, т
олько не знаю, стал бы он меня слушать. Все-таки сейчас его время, а не мое. М
ое истекло с заходом Меара.
Кстати, похоже, что вулх неосознанно позвал меня, потому что Тури обратил
ась к нему с обычной человечьей речью, а вулх знал, что вторая половина обо
ротня понимает эту речь.
Ц И ты, серый брат, скотина изрядная, Ц добавила Тури мрачно. Мои изыскан
ия в теле вулха заняли совсем немного времени Ц миг. Ведь ничего быстрее
мысли под двумя солнцами не существует.
«Это я скотина, а не вулх!» Ц обиделся я за собрата. Чего зверя ругать? Руга
ть людей надо, все зло в мире от них. А звери чисты, как младенцы. Я силился д
онести это до сознания Тури, но тело вулха не умело говорить по-человечес
ки даже с моей помощью.
Ц Я, впрочем, тоже скотина, Ц честно призналась моя рыжая спутница и даж
е вулх, неведомо как читающий смысл с моих чувств и настроения, излучил те
плый поток задора и озорства. Кажется, он понял, что странные слова хозяйк
и не более чем дружеское покусывание в шутливой игровой свалке.
Я тоже внутренне усмехнулся. Ну и компания! Скотина-мадхет и скотина-анха
йр топают в У-Наринну по поручению скотины-колдуна. Сквозила в этом некая
мрачная символика.
Потом был бег, во время которого я, Моран, провалился в черную яму. Вулх еще
не мог выдержать моего присутствия в течение всего дня. Я пробуждался в н
ем ненадолго, пятнами, пока он снова не увлекался чем-то своим, звериным и
не изгонял меня во Тьму.
Я вторично обрел способность видеть и чувствовать, когда вокруг ходуном
ходила земля, а из громадной воронки чуть впереди нас едва ли не до неба вз
дымалось кольчатое тело гигантского земляного червя. Сначала я растеря
лся, мимоходом подумав: «Весело же проводят Тури с вулхом красные дни!» По
том до меня дошло, что ничем иным, кроме вехи земли, это быть не может.
Благо, что Тури не стала долго пялиться на это безглазое чудище. Разверну
ла Ветра и помчалась прочь, свистнув вулху, который присоединился с радо
стью. Я тоже присоединился к ним с радостью, правда, мысленно. Невольно всп
омнились огни на дне неправильной реки Ц веха огня выглядела скромнее.
Хотя джерхи их знают, эти стихии. Любой пожар начинается с очень маленько
го и безобидного на вид огонька. Уже проваливаясь в плотное море мрака, я п
одумал: а ведь около вехи наверняка слоняется Страж. Хорошо, что мы с ним н
е столкнулись.
Мельком я просыпался еще дважды: когда Корняга ныл, что хочет пить, и перед
самым закатом Четтана, когда смерклось и стало почти темно. Вулх, как всег
да, беспокоился перед превращением и не находил себе места. Его бесхитро
стное звериное «я» не хотело умирать даже временно, и, похоже, он искал под
держки у меня. Но могучие силы, которые полностью изменяли тела оборотне
й за какие-то мгновения, скорее всего, были несовместимы с бодрствующим р
азумом. Может, это и к лучшему.
Чувствуя, как толчками откатывает и отступает нестерпимый пересветный
жар во всем теле, я, пошатываясь, поднялся на ноги. Я, Моран. Анхайр-человек.

Вокруг неровными зубьями торчали из почвы голые скалы. Невысокие, острые
скалы. Эх-ма, опять горы! Честно говоря, я очень жалел, что не удалось постр
анствовать по дну неправильной реки еще некоторое время Ц день или два.
Сколько там, поди, диковин! Отыскать бы туда дорогу от Юбена, я б такую торг
овлю открыл… Только от Юбена, боюсь, большинство караванов дошло бы лишь
до Сунарры.
Однако хватит размышлять о пустяках. Где Тури? На этот раз я не стану прята
ться и тратить зря драгоценные минуты, которые обязательно нужно употре
бить на разговор. Короткий… но разговор.
Я увидел ее, едва выскользнул из-за раздвоенного, как огромная рогатина, о
бломка.
Ц Тури!
Она кошкой прыгнула сверху, с покатой вершины ближайшего камня.
Ц Ты чего это? Ц я не понял, что ей понадобилось там, на макушке скалы.
Ц Не знаю. Захотелось поближе к звездам, Ц сказала Тури.
«Мечтательница…»
Ну вот. Встретились. Слова куда-то исчезли, и я глупо стоял перед ней, злясь
на собственную тупость и стыдясь наготы. Тьма, уже который день я без свое
го плаща, который носил много кругов, от пересвета до пересвета! Не люблю о
ставаться голым, ужасно не люблю.
Ц Ну, Ц Тури нарушила тишину, Ц веху земли мы прошли…
Ц Угу, Ц проворчал я, обрадовавшись. Молчать дальше было невыносимо, и п
ервый вопрос получился у меня достаточно дурацким:
Ц Куда Лю делся-то?
Тури усмехнулась:
Ц Я это у тебя хотела спросить! Ты его последним видел. Сегодня одиннадца
тый день пути, так что завтра нам полагается быть в У-Наринне.
Чушь, до Каменного леса еще больше трех дней пути. Почти четыре Ц по два к
расных и синих. Да и Лю, когда я его видел, говорил о пяти днях. Только я отвл
екся тогда, увидев испорченные магией самоцветы, и принялся орать на Лю в
место того, чтобы подробнее расспросить о сроках. Даже удивительно, како
й же я все-таки болван!
Ц Позавчера Лю сказал Ц пять дней осталось, Ц сообщил я спутнице.
Она кивнула, словно догадывалась о чем-то подобном. Наверняка догадывал
ась.
Ц Лю Ц урод, Ц вырвалось у меня. Впрочем, я действительно так думал. Ц П
охоже, у Трона надо будет полагаться только на себя.
О том, что Тури может и не знать о Троне и неизбежной схватке рядом с ним, я п
одумал много позже.
Ц А здорово ты вампиру голову снес мечом! Ц вдруг сказала Тури, как мне п
оказалось Ц с восторгом. Ц Красиво! Я так не умею!
Если бы я был вулхом Ц я бы завилял хвостом. Любой мужчина знает, что тако
е женская похвала, да еще если это именно та женщина, о которой думаешь чащ
е всего…
Впрочем, что там Ц мечом махать… Дурное дело не хитрое.
Ц Это ты молодец, Тури. Без тебя и меча не было бы. А уж что ты с вампирами на
верхотуре делала, я и знать не хочу…
Тури опять улыбнулась.
Ц А ты, что ли, все помнишь? Ц спросил я. Интересно все-таки, как память про
буждается у нее.
Ц Не все. Кое-что.
Я хотел сказать сразу многое Ц что я вечно оставляю ее в таких дурацких с
итуациях, что и врагу не пожелаешь, а ей приходится выкручиваться за себя
и за вулха, который, конечно, предан и старателен, но с которого спросу все
равно мало, что постоянно отвлекаюсь на свои ничего не значащие мелочи, в
роде испорченных самоцветов, что, наконец, это именно я завел нас в Сунарр
у…
Но вместо этого во мне вдруг проснулся вулх. Не тот вулх, который живет кра
сным днем, а та часть меня, Морана, которая сознает себя человеком, но хоче
т оставаться беззаботным зверем. Я наклонил голову и, словно малый щенок,
ткнулся спутнице в плечо.
До сих пор не понимаю, почему мой внутренний щенок так нравится женщинам.
Тури обняла меня и прижалась щекой к взлохмаченной шевелюре на макушке.
А в следующий миг тело ее мучительно изогнулось Ц одновременно с первым
лучом Меара, вырвавшимся из-за горизонта. Я бережно опустил спутницу на з
емлю и отступил на шаг.
Вскоре в мои глаза взглянула карса. Взглянула, и стала старательно вылиз
ывать и без того гладкую шерсть.
Женщина…
Надевая курткоштаны, я снова вспомнил свой плащ, оставшийся в старой мел
ьнице на берегу Юбена. Слов нет, одежда хорингов хороша и удобна… Да и от в
сякого оружия спасает почище кольчуги. Стрелы, например, ее не берут. Не вз
яли и огненные шарики вампиров. Но почему-то вдруг мучительно захотелос
ь запахнуться в привычный плащ, наведаться в нуртские трущобы и выколоти
ть из Вара Гремячей Глотки очередную порцию дани, а потом сходить в «Мале
нькую карсу», испить доброго пива…
Тьфу! Опять я о пиве. Моран, по тебе точно Сунарра плачет!
О «Маленькой карсе» думать буду потом. Пока с меня достаточно и большой
Ц Тури-кошка бесшумно явилась из-за скал и развалилась рядом с нетерпел
иво гарцующим Ветром. Вот ведь конь неутомимый! Впрочем, от него так несет
магией, что любое удивление относительно его необычной выносливости ст
ановится просто неуместным.
Корняга приплелся с почти полной флягой воды.
Ц Привет, Одинец! Ц буркнул он настороженно. У меня вообще складывалось
вполне правдоподобное впечатление, что он постоянно ждет от меня какого
-нибудь подвоха. А чего? Заслужит Ц получит. Пусть не сомневается.
Ц Привет, деревяшка, Ц отозвался я благодушно. Ц Как твои бока?
Ц Зарастают… Эх, и почему вы, люди, огонь так любите?
Я хмыкнул. Обыкновенно я промолчал бы, но сегодня хорошее настроение раз
вязало мне язык.
Ц Потому что огонь Ц это жизнь, сколько бы ты, пень, не утверждал обратно
е. Да и не от людского огня ты пострадал.
Ц Жизнь… Кому жизнь, а кому и наоборот. А что до людского огня, так от него
как раз больше всего вреда. Пьянчуга какой-нибудь забредет куда не звали,
костер не затопчет, а потом на том месте даже трава не растет. Знаем, встре
чались. Мы, корневики, давно усвоили: где людей поменьше Ц жизни всегда по
больше. А вы несете лишь смерть. Или запустение.
Ц Ого! Ц я покачал головой. Ц Старина Унди Мышатник назвал бы тебя фило
софом. Но вряд ли ты, деревяшка, знаешь такое слово.
Ц Спору нет, слов умных вы, люди, придумали много. Только лучше от этого не
стало. И деревья продолжают безбедно расти только вдали от мест, где вы бы
ваете. А рядом с вами вместо лесов всегда рано или поздно получаются выру
бки.
Ну и ну! Во дает, Корняга. Может, он и не знает умных человеческих слов, но в у
мных мыслях ему никак не откажешь. Интересно, все корневики такие голова
стые, или только этот уродец? Я почти не помнил событий в лесу корневиков.
Надо будет поподробнее расспросить Корнягу. Только помнить покрепче, чт
о он наврет по обыкновению. Впрочем, даже вранье этого пня-недомерка слуш
ать забавно, а порой и поучительно. Спасибо Унди, он привил мне мысль, что н
аучиться чему-нибудь полезному можно и у самого пустого человека. К пням
это тоже относится.
Отобрав у Корняги флягу с водой, я немного отпил, потому что в горле, как вс
егда после превращения, было сухо, как в колодце, из которого ушла вода, а р
азговоры с Тури и пнем жажду отнюдь не утоляли.
Ц Ты-то напился, надеюсь? Ц спросил я Корнягу, утираясь рукавом.
Ц Напился… Ц буркнул тот в ответ. Кажется, он даже бояться меня перестал
. Вот к чему приводит благодушное с пересвета настроение Ц народ распус
кается и начинает садиться на шею. Теперь я понимаю, почему старшины наем
ников всегда злы, как цепные псы, и в любой миг готовы вцепиться в глотку п
ервому встречному.
Если, конечно, это хорошие старшины. Впрочем, плохих я не знал.
Ветер с удовольствием понес меня вдоль зубчатого разлома Ц казалось, ма
ть-землю здесь надломили, будто каравай хлеба; обнажившаяся каменная пл
оть от времени обветрилась и осыпалась, скруглила края и утратила острот
у. Много кругов назад неведомые великаны ломали каравай, на котором тепе
рь живем мы. Сколько раз приходили с тех пор Смутные дни? Сколько раз вспых
ивала и затихала битва у Трона? Сколько раз являлись Небу и исчезали во Ть
ме расы, которых даже извечные хоринги назвали бы Старшими?
Наверное, я никогда этого не узнаю. Но вряд ли сильно при этом огорчусь. За
то я испытал нечто другое, нечто, уже давно начавшее меня менять. Исподвол
ь, незаметно, день за днем. Я испытал прикосновение к Вечности. Даже если у
нас ничего не получится у Трона, можно считать, что анхайр Моран и его брат
-вулх жили не зря. Потому что сотням и тысячам обычных людей не дано испыт
ать подобного прикосновения.
Но только рановато пока считать, что у Трона ничего не получится. Это мы ещ
е посмотрим. Оборотень сильнее многих существ этого мира. Два оборотня
Ц сила вдвойне. Тем более, два оборотня, которые знают, на что идут.
Нет, Седракс, или как там тебя! Нет, древние хоринги! Ничего еще далеко не ре
шено. И не рассчитывайте на легкую победу. Вообще ни на что не рассчитывай
те. Потому что от двух бестолковых молодых оборотней, начавших путь деся
ток красных и синих дней назад, уже мало что осталось. Путь в У-Наринну и пр
икосновение к Вечности сильно изменили нас.
Где-то в самой глубине сознания, там, где рождаются мысли, вдруг вспыхнуло
и растеклось одобрение. Кажется, я опять ощутил Лю-чародея.
Вот Тьма, нигде от него не спрячешься! Впрочем, плевать. Мне скрывать нечег
о. А ему, скорее всего, приятно будет узнать, что я намерен честно отработа
ть свою память и свою будущую свободу.
Россыпи валунов живо напомнили мне местность, где в изобилии водились ви
льты, и я старался быть повнимательнее. Джерхи их знают, этих отродий, опят
ь утащат в свои подземелья непонятно зачем… Кстати, надо будет спросить
у Тури Ц что именно хотели от нас вильты несколько дней назад и как ей уда
лось от них улизнуть?
Но здесь вильтов, кажется, не водилось. Совсем. Зазубренная стена тянулас
ь и тянулась, равнина постепенно повышалась, а среди каменных россыпей в
се чаще стали попадаться заросли густой жесткой травы.
Ветер косился на нее с неодобрением, заметным даже мне, а карса, брезгливо
тряся лапами, обегала такие заросли десятой дорогой. Корняга тоже беспок
ойно завозился на плече. Что они чувствуют? И почему этого не чувствую я? Э
то опасно?
Я прислушался к себе. Вроде бы все было тихо и спокойно. Но скреблось в гру
ди все же нечто гнетущее и тревожное. Только что?
На всякий случай я взвел тетиву арбалета. Протяжный скрип рычага подейст
вовал на меня успокаивающе.
Шагов через триста я увидел валяющегося прямо на пути Ветра паука. Разме
ром с крупного кролика. Слава динне, дохлого. Карса замерла перед ним и тих
о, почти беззвучно, зашипела.
Странный это был паук, ей-право. Я соскочил с коня; Корняга сдавленно писк
нул. Потрогал дохлое отродье носком сапога. И без особого изумления отме
тил, что паук, помимо размеров, странным казался главным образом оттого, ч
то был железным.
Железный паук, каково, а? Час от часу не легче. Вчера вампиры, сегодня желез
ные твари. Что же он жрет, джерхова сыть?! Сильно я сомневаюсь, что его желез
ное нутро воспротивится теплой и трепещущей плоти живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63