Смерть Иланда, Винора и третьего мне явно не простят. Мне. И карсе. Где
она, кстати?
Впрочем, кто сказал, будто этим хорингам известно, что Иланда и остальных
убили мы с Тури?
«Не дури, Моран, Ц уныло сказал я себе. Ц Хоринги знают все. И тебе этого т
очно никогда не понять и вовек не постичь. И Ц главное Ц ни в жизнь не оце
нить. Потому что они Старшие.»
Ветер стоял посреди просеки, невдалеке от бронзовых сосновых стволов, но
по нему никто не стрелял. Конечно же, я никого не видел вблизи. Только ство
лы. Те же сказки гласили, что заметить хоринга в лесу еще труднее, чем заст
авить его вогнать белооперенную стрелу не туда, куда ему хотелось. А виде
ть сквозь живую древесину я не умел. И вулх не умел. Хотя вулх мог бы учуять
хорингов. Но вулху для этого нужен был его, вулха, чувствительный нос. Чело
веческий для этого не годился.
А в следующий миг я вдруг сообразил, что вижу прячущихся за стволами сосе
н хорингов. Троих. Нет, четверых. Ага, вон и пятый.
Тьма! Я видел сквозь стволы! Сквозь живую древесину!
Я не поверил себе Ц и тотчас перестал видеть. Сразу же.
Холодный пот сам собой выступил у меня на лбу. Тьма еще раз! Что творится? Н
у-ка, с самого начала.
Я посетовал, что не вижу сквозь стволы. И захотел видеть.
И тут же увидел.
Потом решил, что этого не может быть, и видеть перестал.
Хм… Не почудилось же мне это? И я страстно пожелал снова видеть.
Стволы вдруг стали полупрозрачными, и фигуры хорингов вновь открылись в
зору Ц вполне ясно и отчетливо. Трое из пятерых уже были совершенно в дру
гих местах, ближе ко мне. Вот и четвертый перетек поближе.
А вон и карса. Крадется. Хочет напасть на крайнего. Нет, малышка, нет!
С проклятием я вскочил, в каждой руке сжимая по метательному ножу. Но было
поздно. Карса прыгнула и сбила с хоринга с ног. В нее тотчас же вонзились ч
етыре стрелы. И еще четыре. И еще. И еще.
Первого хоринга я заколол с разгона. Не ожидал он, похоже, что я знаю, где он
прячется. Во второго метнул нож. Кажется, попал. Но теперь сразу две стрелы
вонзились уже в меня. И еще две. И еще.
Впрочем, нет, не вонзились. Моя волшебная одежда устояла против стрел. Про
тив хваленых хорингских наконечников. Правда, от синяков это меня все ра
вно явно не спасло.
Оставшиеся трое быстро отступили, унося убитых. Боятся, джерх на динне! Я в
се еще видел их сквозь стволы, но все хуже и хуже, их неясные силуэты таяли
в бронзовой дымке, которая застилала все, что находилось дальше сотни ша
гов. Пока не исчезли вовсе.
Я метнулся к карсе. Она была еще жива, хотя истекала кровью. С отчаянием я в
зглянул на небо над просекой Ц до пересвета оставался еще час с небольш
им. Дотянет ли?
Ц Держись, Тури, Ц прошептал я. Ц Держись.
Выдергивать стрелы было нельзя. Только повредит. Эх, пересвет бы сейчас, и
зменяющееся тело оборотня само извергнет из себя чуждый металл наконеч
ников и исцелит раны. Только бы дожила до пересвета!
Ц Держись, киса… Уже скоро…
Карса приоткрыла на миг глаза и попыталась лизнуть меня в руку. Я поглади
л ее по окровавленной голове. Рука моя заметно дрожала. А в душе стало на у
дивление пусто.
Невесть откуда выполз Корняга с пучком каких-то широких листьев. Кажетс
я, листьев тысячесила.
Ц Думаешь, поможет? Ц спросил я, принимая листья.
Ц Хоть боль приглушит, Ц невыносимо скорбным голосом ответил Корняга
и снова куда-то поспешил.
Тысячесил, если и не слишком помог, хотя бы приостановил кровь. Теперь она
едва сочилась из-под впившихся стрел. Тури, не открывая глаз, притихла, ст
ала ровнее дышать и реже вздрагивать всем телом.
Ц Держись, Ц твердил я, словно зачарованный. Ц Держись.
Как увели Ветра, я даже не заметил. На лес стали валиться синие сумерки; пе
ресвет близился. Вулх забеспокоился, заворочался внутри, щекоча пушисты
м хвостом стенки моей души, но мне, честно говоря, сейчас было не до него. Я д
ержал в ладонях голову карсы и изо всех сил пытался поддержать в ней жизн
ь. Мне казалось, что из ладоней вытекает призрачная река некоей странной
нематериальной силы, некая аура жизни, которая подпитывает угасающие си
лы карсы. Я почти видел тусклые струи, текущие к моей спутнице, и искренне
верил, что действительно помогаю ей. И еще чувствовал, что карса цепляетс
я за меня, что она все понимает и пытается подстроиться под мои усилия.
Тихое ржание немного отвлекло меня; я оглянулся, стараясь не потревожить
раненую спутницу. Длинноволосый хоринг в коричневой куртке и серо-зеле
ных штанах уводил моего коня вдоль по просеке, и тот даже не сопротивлялс
я, шел покорно, словно за мной или Тури. Второй хоринг стоял рядом и держал
за лапу-ветку бедного трепыхающегося Корнягу. Корняга, кроме того, что тр
епыхался, еще ругался, словно в дым упившийся ремесленник из дренгертски
х мастерских.
Ц Встань, оборотень! Ц сказал хоринг жестко.
Я бережно убрал ладони из-под головы карсы и метнул нож. Хоринг отбил его
небрежным движением короткого узкого клинка. А мне-то казалось, что моя р
ука быстрее молнии.
В следующий миг мое горло пробила пущенная третьим хорингом стрела. Нико
гда еще я не испытывал такой жгучей и беспощадной боли. Наверное, боль хлы
нула из меня, словно вода из лопнувшего кувшина, потому что карса дернула
сь и жалобно захныкала, как обиженный ребенок. И сразу затихла.
Мир померк у меня в глазах. Вулх в панике заметался, но его время еще не при
шло. Тело мое обмякло и стекло на примятую траву. Я еще слышал, что вокруг п
роисходит, но жизнь постепенно покидала анхайра по имени Моран.
Ц Она тоже оборотень?
Ц Да.
Звук, словно пнули куль с мукой.
Ц Готова. Издохла, Тил.
Ц Крикни Ганиону, чтоб привел коня. Этого заберем с собой.
Ц Ганион!
Потом протяжная фраза на наречии хорингов. Я пропустил ее мимо угасающег
о сознания.
Ц Отпусти меня! Ц хныкал Корняга. Ц Все расскажу, все, только отпусти!
Я из последних сил попытался ощутить к изворотливой деревяшке презрени
е, но почему-то не смог. Наверное, слишком ослаб.
Чья-то холодная рука коснулась моей руки и вытащила из-за пояса хадасски
й кинжал.
Ц Быстрее, Ганион! Он умирает.
Я и вправду умирал.
Но тут на просеке появился еще кто-то.
Ц Не слишком ли вы спешите, шерхи?
Голос был удивительно знакомый, но я никак не мог вспомнить Ц чей.
Ц Дост? Клянусь Радугой Ц ты вездесущ! Что тебе нужно здесь?
Ц А вам?
Ц Я не отвечу тебе, рианар, ты ведь знаешь это.
Ц Знаю.
Ц Тогда зачем ты пришел?
Ц Затем, чтобы отогнать смерть от тех, кому еще рано во Тьму.
Последний звук, который запомнила моя человеческая половина, я не смог в
нятно истолковать. Сумерки заволокли и просеку, и весь мир, и мою угасающу
ю душу.
Пришел пересвет.

Глава семнадцатая.
Четтан, день девятый.

Темнота донесла до меня слабый стон. Звериный или человеческий Ц я не зн
ала.
Карса, это ты?
Молчание.
Одинец? Отзовись, анхайр!
Молчание.
Я привычно напрягла мысли, чтобы выбраться из глубин сознания к свету и з
вукам, к свежему воздуху внешнего мира. Но внезапно серая душная муть хлы
нула мне в глаза, в уши, в глотку. Я задохнулась и судорожно забарахталась
во тьме. Наверх, скорее наверх!
Страшная боль пронзила меня. «Смерть», Ц поняла я. Ц «Умираю». Карса?! Кар
са, что с тобой? Что с нами?!! Ох, как больно… Не должно быть так больно, не може
т быть. Я ведь не чувствую тела Ц что же болит?
Безвольным и бесформенным сгустком боли, как разбитая штормом медуза, я
опускалась назад в глубину.
«Очнись и действуй», Ц сказал чей-то холодный властный голос. Ц «Встан
ь на ее пути. Ты еще можешь перехватить ее и вернуть».
Вернуть ее? Кого Ц Карсу? Откуда?
«Из Тьмы. Быстрее!»
Из Тьмы? Неужели внизу Ц Тьма?! Или вверху?
«Здесь нет ни верха, ни низа. Ты сама облекаешь чувства в привычные образы
. Позови ее Ц и ты убедишься».
Хэй, Карса-а!
И Карса откликнулась на мой зов. Но не голосом.
Серый туман вдруг рассеялся, и оказалось, что я стою на дороге. Блеклый мер
твенный свет исходил от неровных плит у меня под ногами. Дорога выглядел
а заброшенной Ц плиты растрескались, и в трещины пробивалась призрачна
я трава. Видно, не часто по ней ходят…
Фиолетовая вспышка прорезала тьму. Оглушительный раскат грома посмеял
ся над моими мыслями.
Впереди на дороге, на расстоянии полета стрелы от меня, огромная кошка пр
исела и сжалась в комок. И подняла на меня растерянный взгляд.
Стой на месте, Карса. Не смей идти дальше!
Что-то коснулось моей ноги. Я опустила глаза. Шерсть вулха была насквозь п
ропитана мертвенным сиянием; и моя рука, которая легла ему на шею, тоже бле
дно светилась. Вулх не глянул на меня, он смотрел вперед.
Как вулх оказался здесь? И зачем?
Я проследила за его взглядом, и увидела, что рядом с призрачной карсой на д
ороге стоит человек. Нагой мужчина, кожа которого источала то же самое св
ечение, что и все вокруг. Почему-то я не заметила его прежде. Словно повтор
яя мой взгляд на вулха, карса обернулась к своему спутнику. Но Одинец не от
ветил ей взглядом, потому что смотрел на вулха. То есть Ц на себя самого.
Алая зарница полыхнула над нами. Грома не было.
Я и вулх, мы стояли в двух шагах перед необъятным зеркалом. Красные блики и
грали на поверхности стекла Ц а по ту сторону все было залито синим свет
ом, и оттуда смотрели на нас карса и человек. И дорога отражалась в неожида
нно возникшем зеркале, одинаковая по обе стороны зеркальной грани. Дорог
а во Тьму Ц и ее отражение, дорога из Тьмы.
Одна и та же дорога. Только направления разные.
Мы стояли на ней все четверо. Карса и Одинец, я и вулх. Шагнувшие во Тьму и вс
тавшие у них на пути. Два зверя и два человека…
Нет, неверно! Нас здесь только двое, я и Одинец. Мы Ц и наши отражения. Наши
половины. Наши вторые «я», убитые и изгнанные из мира во Тьму. Замри, Карса.
Не двигайся, Одинец. Ни шагу дальше! Вас убили, но мы с вулхом пока еще живы.
Кто-то старший и сильный отправил нас за вами, чтобы мы четверо… то есть м
ы двое… просто мы… Чтобы мы, мадхет Тури и анхайр Одинец, вернулись из Тьмы
.
Синяя молния растеклась по черноте и зашипела, как сало на сковородке.
Я больше ничего не видела. Только чувствовала. Я чувствовала, что мы с Карс
ой слились воедино. И я ощущала присутствие Одинца рядом с собой. И еще я з
нала, что за спиной у нас Тьма Ц а значит, нам нужно идти вперед.
Мы сделали шаг…
Впереди нас ждала боль.
Я очнулась в теле, которое уже не ощущало себя единым. У меня больше не был
о тела Ц только жалкие клочья плоти, нанизанные на скелет безжалостной
боли, точно на раскаленный вертел. Ничего, вытерплю. Главное Ц продержат
ься несколько минут, не позволить сознанию ускользнуть во Тьму. Окрепшее
за последние дни чутье оборотня говорило мне, что до пересвета осталось
совсем немного.
Я с трудом подняла непослушные веки. После призрачных, невещественных об
разов Дороги-во-Тьму истинный мир ошеломил меня множеством оттенков и н
асыщенностью красок. Нас окружал хвойный лес, и черные силуэты сосен чет
ко рисовались на фоне густо-синего зарева меарского заката. Это было кра
сиво, как… как на живой картине хорингов, джерх побери! Я никогда еще не ви
дела мир таким красивым. Вот только боль мешала смотреть.
Я попыталась шевельнуться и услышала хриплый стон. Мне понадобилось нес
колько долгих мгновений, чтобы понять Ц это мой стон. Голос был странно и
скажен Ц наверное, оттого, что в горле застрял жгучий комок боли. Судя по
невыносимой боли, меня ранили именно в горло, и рана была смертельной.
Ничего, милосердный Четтан исцелит меня. Скорее бы пересвет! А что там с ву
лхом? Впрочем, сейчас он человек. Где ты, анхайр?
Я не могла вертеть головой в поисках Одинца, теряя последние силы тела. Те
ла, которое один раз уже рассталось с душой. Хорошо, что у меня была запасн
ая… Да, правду сказать, я бы и не смогла повернуть голову больше одного раз
а. У меня едва хватало сил держать открытыми глаза. Поэтому я сосредоточи
лась, и сквозь пелену собственной боли попыталась расслышать чужую. Это
оказалось неожиданно легко.
Одинец был совсем рядом. Мне даже почти не пришлось поворачивать голову
Ц только перевести взгляд.
Я встретилась с затуманенным болью, но вполне осмысленным взглядом звер
я. В его призрачно-серебристых, отражающих синий закат глазах с вертикал
ьными щелочками зрачков мелькнула радость узнавания, а в следующий миг…
Наверное, точно такой же ужас отразился в моих Ц человеческих Ц глазах.

Я искала взглядом Одинца, и я нашла его, но на меня глянули кошачьи глаза к
арсы! И в тот же миг я поняла, что переполненное болью тело, которое я ощуща
ю как свое Ц это человеческое тело. Тело мужчины. Светлые боги, что случил
ось?! На небе пока еще Меар, и наши тела послушны его воле. Тело мадхета имее
т облик карсы, тело анхайра Ц облик человека. И я должна была очнуться в с
воем зверином теле, а очнулась в чужом человеческом.
Возвращаясь из вечной Тьмы, мы с Одинцом перепутали тела. Наши души помен
ялись местами.
Светлые боги, сжальтесь над нами! Верните наши души на место, когда весь ми
р погрузится во Тьму пересвета. Пожалуйста!
Мне страшно, невыносимо страшно.
Эй, кто-нибудь, помогите…
Темная тень склонилась ко мне. Знакомый властный голос, который больше н
е был холодным, а дышал теплом и участием, произнес:
Ц Не бойся, девочка. Теперь ненадолго усни. Все будет хорошо.
Жесткая ладонь ласково легла мне на лоб. И я растворилась в прикосновени
и…
На лесной просеке неподвижно стоял человек. Его правую щеку освещал сини
й луч заходящего Меара; показавшийся из-за горизонта Четтан окрасил его
лицо багрянцем с другой стороны.
Человек смотрел прямо перед собой Ц на два лежащих на земле тела, что каз
ались безжизненными. Но вот одно из них зашевелилось, меняя форму Ц как к
омок глины под пальцами гончара, как железо в плавильной печи. Человек на
гнулся и стремительно выхватил из пышущей жаром плоти оборотня темную о
т крови стрелу.
В тот же миг отблеск Меара на его лице погас, и зашевелилось второе тело. Ч
еловек склонился над ним.
Я пришла в себя бодрой, здоровой и слегка растерянной Ц как обычно на вос
ходе Четтана. Только это не был обычный восход. Четтан уже высоко поднялс
я на небе, и под его жаркими лучами на стволах сосен выступили капельки ду
шистой смолы. Воздух хвойного леса был упоительно горек.
Все происшедшее на пересвете казалось мне больным и безумным сном. Что б
ыло на самом деле, а что мне привиделось? Не знаю. Да и знать не хочу. Главное
, что я живу. И мир прекрасен!
Взгляд мой упал на незнакомца, который стоял ко мне спиной и поправлял сб
рую на Ветре. В паре шагов от него вулх, встопорщив шерсть на загривке, ост
орожно обнюхивал кучку сломанных стрел.
Я потянулась к одежде, которую кто-то заботливо сложил у моих ног.
Затрещали сосновые иголки, и на просеку выбрался приземистый пенек.
Ц Мастер Дост, Ц проскрипел он, Ц они еще там, у оврага. Только я туда бол
ьше не пойду! Там страшно.
Незнакомец повернулся к пеньку. Я торопливо влезла в сапоги и шагнула Ко
рняге навстречу.
Ц Доброе утро, пень корявый! Ц нежно сказала я. Ц Я сегодня всех люблю, д
аже тебя.
Незнакомец Ц надо полагать, именно его корневик назвал «мастер Дост» Ц
нагнулся к Корняге и ухватился за застрявшую в пеньке стрелу. Корняга ис
пуганно дернулся и вцепился корнями в землю. Стрела, как видно, засела глу
боко. Досту пришлось приложить усилие, чтобы ее выдернуть. Он на мгновени
е задержал стрелу в руках, а потом переломил об колено и бросил обломки в к
учку других таких же. И обернулся ко мне.
У него были очень темные глаза, резко очерченный подбородок и выразитель
ный нос с хищным разлетом ноздрей Ц красивый нос, несмотря на то, что пере
носица была когда-то перебита, и давний рубец перечеркивал ее белой поло
сой. Впрочем, считается, что шрамы украшают воина. В отношении Доста это бы
ло правдой.
Ц Всех Ц значит, и меня тоже? Ц улыбнулся воин и слегка склонил голову в
знак приветствия. Ц Приятно слышать такие слова от красивой девушки, Ц
продолжил он тем самым голосом, которым вчера велел мне идти во Тьму Ц и я
послушалась. Ц Жаль, что мне пора уходить.
Ц Благодарю за помощь, мастер Дост, Ц стесненно сказала я.
Дост кивнул. Вулх подошел к нему и ткнулся лбом в колено Ц тоже благодари
л, наверное.
Ц Можете двигаться дальше по просеке, Ц сказал Дост. Ц Хотя Ц зачем я э
то говорю? Ты ведь чувствуешь путь?
Я прислушалась к своим ощущениям и удивленно кивнула.
Да, я знала, куда нам идти. Знала уверенно и несомненно. Далекая У-Наринна, с
крытая от нас лесами и горами, была видна моему внутреннему зрению совер
шенно отчетливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63