Помимо него непременным факто-
ром является процесс, исходящий не от вещи, а от организма. Тем
самым был совершен капитальной важности шаг. Если прежде в фо-
кусе внимания было ощущение - образ, то теперь к нему присоеди-
нилось ощущение - действие. Первое исходит от внешнего предме-
та, второе-отдействующего организма. Чтобы возникло ощущение,
нужен синтез обоих моментов. То, что в дальнейшем превратилось в
расчлененные, разветвленные и сложные по строению категории об-
раза и действия, выступает у Аристотеля как целостная характеристика
психического, начиная от элементарного сенсорного акта.
Аристотель преодолевает ограниченность схемы Демокрита. Он
ищет реальное основание для представляемых "вторичных" образов
вещей внутри организма. Впервые продукты познавательной деятель-
ности осознавались как такие феномены, которые, передавая знание
о внешнем, в то же время производятся самим субъектом, интерпре-
тированным как деятельность индивидуального одушевленного те-
ла, а не бесплотной, противостоящей телу души.
Область представлений (по аристотелевской терминологии "фан-
тазии") была открыта как объект научного исследования Аристотелем.
Если до него в познавательном процессе различались две формы - ощу-
щение и мышление, то Аристотель показал, что этими формами не ис-
черпывается работа познавательного механизма, в котором важная роль
принадлежит связывающему их звену - представлениям.
Аристотель не только выделил представление объ-
Оброз ектов как специфический план познавательной ак-
и чссоциоция тивности (особый, чувственный образ). Он разра-
ботал гипотезу о том, что представления соединя-
ются по определенным правилам, названным через много веков за-
конами ассоциации (связи представлений по смежности, сходству и
контрасту). Тем самым он стал зачинателем одной из самых могучих
ихологических теорий - ассоциативной. Нельзя забывать о важ-
м нововведении, связанном с зарождением понятия об ассоциации.
Самоочевидные факты возникновения образов без видимого внеш-
него воздействия (например, при воспоминании) внушали мысль об
их самопроизвольном зарождении.
Разработка представления об ассоциации позволяла выводить эти
казавшиеся спонтанными образы из тех же материальных причин, ко-
торыми объяснялись ощущения и другие процессы, зависящие от пря-
мого контакта организма с вещами. На этой основе явления репро-
дукции, воспроизведения, воспоминания, приобретшие у Платона
мистический смысл, получали естественное объяснение.
С появлением в теории познавательных форм нового их разряда,
охватываемого общим понятием "фантазия" (в современном пони-
мании к нему относится вся область представлений - нетолько пред-
ставлений воображения, но и памяти), существенно расширялись воз-
можности анализа психических процессов и взаимодействий между
ними, изучения диалектики перехода от ощущения к мысли.
Касаясь соотношения между воображением (фантазией) и мыш-
лением, Аристотель отмечает, что без воображения невозможно ни-
какое составление суждения и вместе с тем ясно, что воображение не
есть ни мысль, ни составление суждения. Воображение - материал.
мысли, а не она сама. Почему? Как совместить это отрицание того,
что воображение входит в состав "разумной души", с категорическим
выводом о том, что душа никогда не мыслит без образов?
Прежде всего обращает на себя внимание трактовка воображения
как такого состояния, которое зависит от нас самих, когда мы хотим;
его вызвать. Стало быть, воображению присущи признаки субъектив-
ности и произвольности. Оно связано с реальностью по своему про-
исхождению от вещей (через ощущения), но для сопоставления его с
самими вещами нужна дополнительная умственная деятельность.
Какими средствами располагал Аристотель для изображения и ана-
лиза этой деятельности?
Осмысливая в общих категориях потенциального и осуществлен-
ного специфически человеческий уровень душевной активности, Ари"
стотель разграничивает разум страдательный, испытывающий дей-
ствие умопостигаемых предметов, и разум деятельный, уподобляю-
щийся им. Мыслительная работа, таким образом, определялась по
своей объектной сфере. Но в этом пункте детерминистские возмож-
ности аристотелевской концепции исчерпывались. Если при уподоб-
лении ощущающего органа ощущаемому объекту последний не теряя-
независимого бытия (ведь не отождествлялись же камень и его отпе-ч
чаток), то непременным условием уподобления мысли своему пред-
мету становилась их идентификация. За пределами взаимодействие
одушевленного тела с внешним миром ум обретал собственные н~""
природные объекты - вечные категории и истины, постигаемые в
деятельном состоянии ("деятельным разумом").
Иерархия форм познавательной деятельности завершалась "вер-
ховным разумом", который мыслит самое божественное и самое цен-
ное и не подвергается изменению. Это чистая форма и вместе с тем
цель всеобщего развития. Так возник догмат о "божественном разу-
ме", извне входящем в психофизиологическую организацию челове-
ка. Этот догмат сложился на почве определенных идейно-гносеоло-
гических обстоятельств, среди которых одно из самых важных - не-
возможность объяснить возникновение абстрактных понятий и ка-
тегорий теми же естественнонаучными принципами, опираясь на ко-
торые, удалось раскрыть детерминацию чувственных восприятий и
представлений.
Проблема
построения образа
В арабоязычной науке новый подход к психо-
гностической проблеме, к вопросу о соотноше-
ни-и сенсорного и интеллектуального в познании
внешних предметов принадлежал Ибн аль-Хай-
саму. Изучая законы отражения и преломления света, он подошел к
органу зрения как к оптическому прибору.
В античных представлениях о зрительной функции можно выде-
лить две основные концепции. Зрительные ощущения и восприятия
объяснялисьлибо "истечениями" от предметов, либо "истечениями"
из глаза. Имелись и компромиссные теории, предполагавшие, что в
зрительном акте сочетаются оба вида "истечений". Мнение о том, что
для зрительного восприятия необходимо распространение из глаза по
направлению к предмету некоторого вещественного начала (огня,
пневмы), сложилось в силу невозможности понять, исходя из одного
только воздействия извне, каким образом глаз постигает не результат
этого воздействия, а его источник - внешний предмет.
Ибн аль-Хайсам преодолел эти трудности тем, что за основу зри-
тельного восприятия принял построение в глазу по законам оптики
образа внешнего объекта. То, что в дальнейшем стали называть про-
екцией этого образа, то есть его отнесенностью к внешнему объекту,
Ибн аль-Хайсам считал результатом дополнительной умственной де-
ятельности более высокого порядка.
В каждом зрительном акте он различал, с одной стороны, непо-
средственный эффект запечатления внешнего воздействия, с другой -
присоединяющуюся к этому эффекту работу ума, благодаря которой
Устанавливается сходство и различие видимых объектов. "Способ-
чость (зрительного) различения, - писал он, - порождается сужде-
нием", Ибн аль-Хайсам полагал, что такая переработка происходит
"несознательно. Он явился тем самым отдаленным предшественни-
к-1253 "
ком учения об участии "бессознательных умозаключений" (к кото-
рым в дальнейшем обратился Гельмгольц) в процессе непосредствен-
ного зрительного восприятия. Тем самым разделялись непосредствен-
ный эффект воздействия световых лучей на глаз и дополнительные
психические процессы, благодаря которым возникает зрительное вос-
приятие формы предмета, его объема и т. д.
Интенция как
актуализация образа
В средневековой Европе, воспринявшей и переработавшей в со
ответствии с царившей в ней идеологической атмосферой наследие
как античного, так и арабоязычного мира, философская мысль выра-
ботала два понятия, глубоко отразившихся на категориальном аппа-
рате психологического познания. Это понятия об интенции - в то-
мистской философии (учение Фомы Аквинского) - и о знаке - в фи-
лософии номинализма (крупнейший представитель этого направле-
ния - Вильям Оккам).
Выхолостив из сильного своей связью с эм-
пирией аристотелевского учения его пози-
тивное содержание, Фома вместе с тем ото-
брал один из его принципов, получивший
своеобразное истолкование в понятии об интенции. У Аристотеля,
как мы отмечали, актуализация способности (деятельность) предпо-
лагает соответствующий ей объект. В случае растительной души этим
объектом является усваиваемое вещество, в случае животной души -
ощущение (как форма объекта, воздействующего на орган чувств), ра-
зумной - понятие (как интеллектуальная форма). Это аристотелев-
ское положение и преобразуется Фомой в учение об интенциональ-
ных (направленных) актах души. В интенции как внутреннем, ум-
ственном действии всегда "сосуществует" содержание - предмет, на
который она направлена. (Под предметом понимается чувственный
или умственный образ.)
Сознание - не "сцена" или "пространство", наполняемое "элемен-
тами". Оно активно и изначально предметно. Поэтому понятие об ин-
тенции не исчезло вместе с томизмом, но перешло в новую эмпириче-
скую психологию, сыграв существенную роль в становлении функция
онального направления, выступившего против вундтовской школы.
Понятия
как имена
Главным противником томистской концепции души выступил но-
минализм. Обычно позиция сторонников этого направления опреде-
ляется в связи с популярными в схоластике диспутами о природе об-
щих - родовых и видовых - понятий (универсалий).
Номинализм отвергал восходящее к Платону учений
реализма, согласно которому универсалии (общие по-
нятие любого порядка) суть реалии, существующие не-
зависимо от индивидуальных явлений и до них. Наряду с множест-
[зам конкретных шарообразных, конусообразных и т. п. вещей, дока-
[вали реалисты, имеются общие понятие шара или конуса как архе-
типы, обладающие тем же онтологическим статусом, что и сами кон-
кретные вещи. Отвергая этот взгляд, номиналисты отказывали общим
понятиям в независимом от индивидуальных явлений бытии. Эти по-
нятия, учили они, относятся к области названий, имен {лат. nominalis;
отсюда и термин "номинализм"), а не реалий.
Понятие об ощущение (восприятии) издавна имело своей предпо-
сылкой убеждение в том, что возникающий в сознании чувственный
образ воспроизводит качества самих вещей. Предполагалось, что пе-
реживаемые цвета, запахи, звуки совпадают с реальными. Этот взгляд
первоначально был свойственен как материалистам, так и идеалистам,
хотя они и расходились радикально в трактовке источника такого со-
впадения. Поздние номиналисты требовали заменить отношение об-
раза отношением знака, и это было в свое время прогрессивным
стремлением, ибо объективные материальные основания образадей-
ствительно не совпадают с тем, что дано сознанию непосредственно,
а действие вещи на орган чувств отнюдь не сводится к простой пере-
даче свойств этой вещи мозгу. Здесь вступают в игру несравненно бо-
лее сложные отношения и механизмы, лежащие за пределами того,
что дано чувственному созерцанию как таковому.
Как только началось очищение картины природы от субъективиз-
ма, от отождествления реальности самой по себе с ее субъективным
образом, немедленно возникла проблема корреляции междудействи-
тельностью, какой ее изображает геометризованная механика, не зна-
ющая никаких чувственных качеств, и образами, порождаемыми ор-
ганами чувств.
Проблема образа
в механистической
картине мира
Эпоха научной революции XVI 1 столетия утвер-
дила великую мысль об единстве природы. Но
это единство утверждалось ценой ее сведения к
пространственному перемещению качественно
однородных частиц. Реальными в телах призна-
вались только их пространственная форма, величина, перемещение.
Лишь эти свойства считались имеющими причинное значение, тогда
как все другие относились к разряду "вторичных" качеств - чисто
субъективных продуктов, основанием которых служат не вещи сами
по себе, а результаты их воздействия на нервную систему. Тем самым
ственная определенность внешнего реального мира оказывалась
иллюзией, созданной органами чувств.
Книга природы, как учил Галилей, написана геометрическими фи-
УРами - квадратами, треугольниками. Представление о "вторичных"
Ячествах имело прямое отношение не только к теории познания, но
и к учению о причинной обусловленности жизнедеятельности. Хи-
мерические вторичные качества как остаточный продукт работы те-
лесной машины не могли претендовать на роль реальных детерми-
нант поведения. Коэффициент их полезного действия в поведении
оказывался нулевым. Поскольку же эти качества - первые элементы
знания, данные в форме чувственных образов, то телесное поведение
и эти образы превращались в два независимых ряда уже у истоков вза-
имосвязи организма с природой.
Им противопоставлялись другие образы - умственные, которые в
духе рационализма XVII века выступали в виде идей (согласно Де-
карту, "мыслей"), ясное и отчетливое созерцание которых дает ис-
тинное знание природы.
Различение первичных и вторичных качеств, принятое Галилеем,
Декартом и другими, приобрело в Европе большую популярность бла-
годаря локковскому "Опыту о человеческом разуме", где оно описы-
валось следующим образом: первичные качества (плотность, протяжен-
ность, форма, движение) - это такие, которые совершенно не отдели-
мы ни от какой частицы материи, вторичные же (цвет, звук, вкус) на
деле не находятся в самих вещах, но представляют собой силы, вызы-
вающие в нас различные ощущения своими первичными качествами.
Трактовка большой группы воспринимаемых качеств как вторич-
ных имела своей предпосылкой механистический взгляд на взаимо-
действие вещей с органами чувств. В конечном эффекте взаимодей-
ствия не остается ничего от особенностей источника.
Преодолевая механистический взгляд на взаимодействие, полагая,
что в каждой монаде (духовной сущности) воспроизводится с различ-
ной степенью отчетливости и адекватности жизнь всей Вселенной,
Лейбниц стремился найти иное, чем господствовавшее не только в
его век, но и позднее, решение проблемы первичных и вторичных ка-
честв. И опять-таки отправным пунктом для него служила физико-
математическая интерпретация психической деятельности.
Лейбниц отказывался признавать, что вторичные качества "про-
извольны и не имеют отношения к своим причинам или естествен-
ной связи с ними... Я скорее сказал бы, что здесь имеется известное
сходство - не полное и, так сказать, in terminis, а в выражении (ex-
pressive) или в отношении порядка - вроде сходства между эллипсом
и даже параболой или гиперболой и кругом, проекцией которого на
плоскости они являются, так как есть некоторое естественное и точ-
ное отношение между проецируемой фигурой и ее проекцией, по-
скольку каждая точка одной соответствует определенному отноше-
нию каждой точки другой
Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разуме, с. 1 17.
Стало быть, согласно Лейбницу, отрицание объективности чув-
ственных качеств вовсе не является единственной альтернативой схо-
листической теории "специй". Здесь возможны и другие решения, в
частности применение принципа взаимно-однозначного соответствия
(изоморфизма). Лейбниц, насколько нам известно, впервые исполь-
зовал в психологическом объяснении идею изоморфизма, открывшую
перед современной психологией новые перспективы детерминисти-
ческого анализа.
До XIX века изучение сенсорных явлений, среди ко-
Влияние торых ведущее место занимала зрительная перцепция,
физиологии велось преимущественно математиками и физиками,
установившими, исходя из законов оптики, ряд фи-
зических показателей в деятельности глаза и открывшими некоторые
важные для будущей физиологии зрительных ощущений и восприя-
тий феномены (аккомодацию, смешение цветов и др.).
В первые десятилетия XIX века начинается интенсивное изучение
функций глаза как физиологической системы.
Это было крупное достижение естественнонаучной мысли. Пред-
метом опытного изучения и эксперимента стал один из наиболее
сложных органов живого тела. Вместе с тем в силу особой природы
этого органа как устройства, дающего сенсорные (познавательные)
продукты, необходимо должны были возникнуть коллизии, связан-
ные с ограниченностью прежних объяснительных понятий.
Как продукт длительного эволюционного развития, органическое
тело с его рецепторными аппаратами закрепило в своем устройстве
особую живую историю способов общения с окружающим миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
ром является процесс, исходящий не от вещи, а от организма. Тем
самым был совершен капитальной важности шаг. Если прежде в фо-
кусе внимания было ощущение - образ, то теперь к нему присоеди-
нилось ощущение - действие. Первое исходит от внешнего предме-
та, второе-отдействующего организма. Чтобы возникло ощущение,
нужен синтез обоих моментов. То, что в дальнейшем превратилось в
расчлененные, разветвленные и сложные по строению категории об-
раза и действия, выступает у Аристотеля как целостная характеристика
психического, начиная от элементарного сенсорного акта.
Аристотель преодолевает ограниченность схемы Демокрита. Он
ищет реальное основание для представляемых "вторичных" образов
вещей внутри организма. Впервые продукты познавательной деятель-
ности осознавались как такие феномены, которые, передавая знание
о внешнем, в то же время производятся самим субъектом, интерпре-
тированным как деятельность индивидуального одушевленного те-
ла, а не бесплотной, противостоящей телу души.
Область представлений (по аристотелевской терминологии "фан-
тазии") была открыта как объект научного исследования Аристотелем.
Если до него в познавательном процессе различались две формы - ощу-
щение и мышление, то Аристотель показал, что этими формами не ис-
черпывается работа познавательного механизма, в котором важная роль
принадлежит связывающему их звену - представлениям.
Аристотель не только выделил представление объ-
Оброз ектов как специфический план познавательной ак-
и чссоциоция тивности (особый, чувственный образ). Он разра-
ботал гипотезу о том, что представления соединя-
ются по определенным правилам, названным через много веков за-
конами ассоциации (связи представлений по смежности, сходству и
контрасту). Тем самым он стал зачинателем одной из самых могучих
ихологических теорий - ассоциативной. Нельзя забывать о важ-
м нововведении, связанном с зарождением понятия об ассоциации.
Самоочевидные факты возникновения образов без видимого внеш-
него воздействия (например, при воспоминании) внушали мысль об
их самопроизвольном зарождении.
Разработка представления об ассоциации позволяла выводить эти
казавшиеся спонтанными образы из тех же материальных причин, ко-
торыми объяснялись ощущения и другие процессы, зависящие от пря-
мого контакта организма с вещами. На этой основе явления репро-
дукции, воспроизведения, воспоминания, приобретшие у Платона
мистический смысл, получали естественное объяснение.
С появлением в теории познавательных форм нового их разряда,
охватываемого общим понятием "фантазия" (в современном пони-
мании к нему относится вся область представлений - нетолько пред-
ставлений воображения, но и памяти), существенно расширялись воз-
можности анализа психических процессов и взаимодействий между
ними, изучения диалектики перехода от ощущения к мысли.
Касаясь соотношения между воображением (фантазией) и мыш-
лением, Аристотель отмечает, что без воображения невозможно ни-
какое составление суждения и вместе с тем ясно, что воображение не
есть ни мысль, ни составление суждения. Воображение - материал.
мысли, а не она сама. Почему? Как совместить это отрицание того,
что воображение входит в состав "разумной души", с категорическим
выводом о том, что душа никогда не мыслит без образов?
Прежде всего обращает на себя внимание трактовка воображения
как такого состояния, которое зависит от нас самих, когда мы хотим;
его вызвать. Стало быть, воображению присущи признаки субъектив-
ности и произвольности. Оно связано с реальностью по своему про-
исхождению от вещей (через ощущения), но для сопоставления его с
самими вещами нужна дополнительная умственная деятельность.
Какими средствами располагал Аристотель для изображения и ана-
лиза этой деятельности?
Осмысливая в общих категориях потенциального и осуществлен-
ного специфически человеческий уровень душевной активности, Ари"
стотель разграничивает разум страдательный, испытывающий дей-
ствие умопостигаемых предметов, и разум деятельный, уподобляю-
щийся им. Мыслительная работа, таким образом, определялась по
своей объектной сфере. Но в этом пункте детерминистские возмож-
ности аристотелевской концепции исчерпывались. Если при уподоб-
лении ощущающего органа ощущаемому объекту последний не теряя-
независимого бытия (ведь не отождествлялись же камень и его отпе-ч
чаток), то непременным условием уподобления мысли своему пред-
мету становилась их идентификация. За пределами взаимодействие
одушевленного тела с внешним миром ум обретал собственные н~""
природные объекты - вечные категории и истины, постигаемые в
деятельном состоянии ("деятельным разумом").
Иерархия форм познавательной деятельности завершалась "вер-
ховным разумом", который мыслит самое божественное и самое цен-
ное и не подвергается изменению. Это чистая форма и вместе с тем
цель всеобщего развития. Так возник догмат о "божественном разу-
ме", извне входящем в психофизиологическую организацию челове-
ка. Этот догмат сложился на почве определенных идейно-гносеоло-
гических обстоятельств, среди которых одно из самых важных - не-
возможность объяснить возникновение абстрактных понятий и ка-
тегорий теми же естественнонаучными принципами, опираясь на ко-
торые, удалось раскрыть детерминацию чувственных восприятий и
представлений.
Проблема
построения образа
В арабоязычной науке новый подход к психо-
гностической проблеме, к вопросу о соотноше-
ни-и сенсорного и интеллектуального в познании
внешних предметов принадлежал Ибн аль-Хай-
саму. Изучая законы отражения и преломления света, он подошел к
органу зрения как к оптическому прибору.
В античных представлениях о зрительной функции можно выде-
лить две основные концепции. Зрительные ощущения и восприятия
объяснялисьлибо "истечениями" от предметов, либо "истечениями"
из глаза. Имелись и компромиссные теории, предполагавшие, что в
зрительном акте сочетаются оба вида "истечений". Мнение о том, что
для зрительного восприятия необходимо распространение из глаза по
направлению к предмету некоторого вещественного начала (огня,
пневмы), сложилось в силу невозможности понять, исходя из одного
только воздействия извне, каким образом глаз постигает не результат
этого воздействия, а его источник - внешний предмет.
Ибн аль-Хайсам преодолел эти трудности тем, что за основу зри-
тельного восприятия принял построение в глазу по законам оптики
образа внешнего объекта. То, что в дальнейшем стали называть про-
екцией этого образа, то есть его отнесенностью к внешнему объекту,
Ибн аль-Хайсам считал результатом дополнительной умственной де-
ятельности более высокого порядка.
В каждом зрительном акте он различал, с одной стороны, непо-
средственный эффект запечатления внешнего воздействия, с другой -
присоединяющуюся к этому эффекту работу ума, благодаря которой
Устанавливается сходство и различие видимых объектов. "Способ-
чость (зрительного) различения, - писал он, - порождается сужде-
нием", Ибн аль-Хайсам полагал, что такая переработка происходит
"несознательно. Он явился тем самым отдаленным предшественни-
к-1253 "
ком учения об участии "бессознательных умозаключений" (к кото-
рым в дальнейшем обратился Гельмгольц) в процессе непосредствен-
ного зрительного восприятия. Тем самым разделялись непосредствен-
ный эффект воздействия световых лучей на глаз и дополнительные
психические процессы, благодаря которым возникает зрительное вос-
приятие формы предмета, его объема и т. д.
Интенция как
актуализация образа
В средневековой Европе, воспринявшей и переработавшей в со
ответствии с царившей в ней идеологической атмосферой наследие
как античного, так и арабоязычного мира, философская мысль выра-
ботала два понятия, глубоко отразившихся на категориальном аппа-
рате психологического познания. Это понятия об интенции - в то-
мистской философии (учение Фомы Аквинского) - и о знаке - в фи-
лософии номинализма (крупнейший представитель этого направле-
ния - Вильям Оккам).
Выхолостив из сильного своей связью с эм-
пирией аристотелевского учения его пози-
тивное содержание, Фома вместе с тем ото-
брал один из его принципов, получивший
своеобразное истолкование в понятии об интенции. У Аристотеля,
как мы отмечали, актуализация способности (деятельность) предпо-
лагает соответствующий ей объект. В случае растительной души этим
объектом является усваиваемое вещество, в случае животной души -
ощущение (как форма объекта, воздействующего на орган чувств), ра-
зумной - понятие (как интеллектуальная форма). Это аристотелев-
ское положение и преобразуется Фомой в учение об интенциональ-
ных (направленных) актах души. В интенции как внутреннем, ум-
ственном действии всегда "сосуществует" содержание - предмет, на
который она направлена. (Под предметом понимается чувственный
или умственный образ.)
Сознание - не "сцена" или "пространство", наполняемое "элемен-
тами". Оно активно и изначально предметно. Поэтому понятие об ин-
тенции не исчезло вместе с томизмом, но перешло в новую эмпириче-
скую психологию, сыграв существенную роль в становлении функция
онального направления, выступившего против вундтовской школы.
Понятия
как имена
Главным противником томистской концепции души выступил но-
минализм. Обычно позиция сторонников этого направления опреде-
ляется в связи с популярными в схоластике диспутами о природе об-
щих - родовых и видовых - понятий (универсалий).
Номинализм отвергал восходящее к Платону учений
реализма, согласно которому универсалии (общие по-
нятие любого порядка) суть реалии, существующие не-
зависимо от индивидуальных явлений и до них. Наряду с множест-
[зам конкретных шарообразных, конусообразных и т. п. вещей, дока-
[вали реалисты, имеются общие понятие шара или конуса как архе-
типы, обладающие тем же онтологическим статусом, что и сами кон-
кретные вещи. Отвергая этот взгляд, номиналисты отказывали общим
понятиям в независимом от индивидуальных явлений бытии. Эти по-
нятия, учили они, относятся к области названий, имен {лат. nominalis;
отсюда и термин "номинализм"), а не реалий.
Понятие об ощущение (восприятии) издавна имело своей предпо-
сылкой убеждение в том, что возникающий в сознании чувственный
образ воспроизводит качества самих вещей. Предполагалось, что пе-
реживаемые цвета, запахи, звуки совпадают с реальными. Этот взгляд
первоначально был свойственен как материалистам, так и идеалистам,
хотя они и расходились радикально в трактовке источника такого со-
впадения. Поздние номиналисты требовали заменить отношение об-
раза отношением знака, и это было в свое время прогрессивным
стремлением, ибо объективные материальные основания образадей-
ствительно не совпадают с тем, что дано сознанию непосредственно,
а действие вещи на орган чувств отнюдь не сводится к простой пере-
даче свойств этой вещи мозгу. Здесь вступают в игру несравненно бо-
лее сложные отношения и механизмы, лежащие за пределами того,
что дано чувственному созерцанию как таковому.
Как только началось очищение картины природы от субъективиз-
ма, от отождествления реальности самой по себе с ее субъективным
образом, немедленно возникла проблема корреляции междудействи-
тельностью, какой ее изображает геометризованная механика, не зна-
ющая никаких чувственных качеств, и образами, порождаемыми ор-
ганами чувств.
Проблема образа
в механистической
картине мира
Эпоха научной революции XVI 1 столетия утвер-
дила великую мысль об единстве природы. Но
это единство утверждалось ценой ее сведения к
пространственному перемещению качественно
однородных частиц. Реальными в телах призна-
вались только их пространственная форма, величина, перемещение.
Лишь эти свойства считались имеющими причинное значение, тогда
как все другие относились к разряду "вторичных" качеств - чисто
субъективных продуктов, основанием которых служат не вещи сами
по себе, а результаты их воздействия на нервную систему. Тем самым
ственная определенность внешнего реального мира оказывалась
иллюзией, созданной органами чувств.
Книга природы, как учил Галилей, написана геометрическими фи-
УРами - квадратами, треугольниками. Представление о "вторичных"
Ячествах имело прямое отношение не только к теории познания, но
и к учению о причинной обусловленности жизнедеятельности. Хи-
мерические вторичные качества как остаточный продукт работы те-
лесной машины не могли претендовать на роль реальных детерми-
нант поведения. Коэффициент их полезного действия в поведении
оказывался нулевым. Поскольку же эти качества - первые элементы
знания, данные в форме чувственных образов, то телесное поведение
и эти образы превращались в два независимых ряда уже у истоков вза-
имосвязи организма с природой.
Им противопоставлялись другие образы - умственные, которые в
духе рационализма XVII века выступали в виде идей (согласно Де-
карту, "мыслей"), ясное и отчетливое созерцание которых дает ис-
тинное знание природы.
Различение первичных и вторичных качеств, принятое Галилеем,
Декартом и другими, приобрело в Европе большую популярность бла-
годаря локковскому "Опыту о человеческом разуме", где оно описы-
валось следующим образом: первичные качества (плотность, протяжен-
ность, форма, движение) - это такие, которые совершенно не отдели-
мы ни от какой частицы материи, вторичные же (цвет, звук, вкус) на
деле не находятся в самих вещах, но представляют собой силы, вызы-
вающие в нас различные ощущения своими первичными качествами.
Трактовка большой группы воспринимаемых качеств как вторич-
ных имела своей предпосылкой механистический взгляд на взаимо-
действие вещей с органами чувств. В конечном эффекте взаимодей-
ствия не остается ничего от особенностей источника.
Преодолевая механистический взгляд на взаимодействие, полагая,
что в каждой монаде (духовной сущности) воспроизводится с различ-
ной степенью отчетливости и адекватности жизнь всей Вселенной,
Лейбниц стремился найти иное, чем господствовавшее не только в
его век, но и позднее, решение проблемы первичных и вторичных ка-
честв. И опять-таки отправным пунктом для него служила физико-
математическая интерпретация психической деятельности.
Лейбниц отказывался признавать, что вторичные качества "про-
извольны и не имеют отношения к своим причинам или естествен-
ной связи с ними... Я скорее сказал бы, что здесь имеется известное
сходство - не полное и, так сказать, in terminis, а в выражении (ex-
pressive) или в отношении порядка - вроде сходства между эллипсом
и даже параболой или гиперболой и кругом, проекцией которого на
плоскости они являются, так как есть некоторое естественное и точ-
ное отношение между проецируемой фигурой и ее проекцией, по-
скольку каждая точка одной соответствует определенному отноше-
нию каждой точки другой
Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разуме, с. 1 17.
Стало быть, согласно Лейбницу, отрицание объективности чув-
ственных качеств вовсе не является единственной альтернативой схо-
листической теории "специй". Здесь возможны и другие решения, в
частности применение принципа взаимно-однозначного соответствия
(изоморфизма). Лейбниц, насколько нам известно, впервые исполь-
зовал в психологическом объяснении идею изоморфизма, открывшую
перед современной психологией новые перспективы детерминисти-
ческого анализа.
До XIX века изучение сенсорных явлений, среди ко-
Влияние торых ведущее место занимала зрительная перцепция,
физиологии велось преимущественно математиками и физиками,
установившими, исходя из законов оптики, ряд фи-
зических показателей в деятельности глаза и открывшими некоторые
важные для будущей физиологии зрительных ощущений и восприя-
тий феномены (аккомодацию, смешение цветов и др.).
В первые десятилетия XIX века начинается интенсивное изучение
функций глаза как физиологической системы.
Это было крупное достижение естественнонаучной мысли. Пред-
метом опытного изучения и эксперимента стал один из наиболее
сложных органов живого тела. Вместе с тем в силу особой природы
этого органа как устройства, дающего сенсорные (познавательные)
продукты, необходимо должны были возникнуть коллизии, связан-
ные с ограниченностью прежних объяснительных понятий.
Как продукт длительного эволюционного развития, органическое
тело с его рецепторными аппаратами закрепило в своем устройстве
особую живую историю способов общения с окружающим миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80