Решающую роль тут
играет выбор ответа на основной во прос: что же делать со слухами?
Существует всего два варианта: либо молчать, что практическ
и равносильно поощрению уже начавшейся циркуляции какого-то слуха,
либо активно его опровергать. Оба эти варианта плохи. Если официа
льные структу ры молчат, то массы делают выводы о некомпете
нтности структур и верности слухов. Если структуры опровер
гают слух, то массы делают выводы как о справедливости слуха
(«Нет дыма без огня!»), так и о «подозрительной заинтересованности» власт
ей в вероятном сокрытии правды, которая якобы содержится в слухе
. В итоге для офи циальных структур оба варианта неэффективн
ы.
Единственным эффективным способом
активного противодействия слухам явля ется их быстрое под
авление удобными для вас фактами. Логика тут абсолютно понят
на. Если какой-то слух появился и распространяется, значит, в
массах есть острая по требность в информации на данную тему. Сле
довательно, эту потребность надо как можно быстрее удовлет
ворить, разъяснив официальную точку зрения на вызываю щие диску
ссии вопросы. Поэтому считается наиболее эффективным, не упоминая о
самом факте существования слуха (в противном случае вы буде
те принимать участие в его распространении), просто заполнить информаци
онный вакуум удобной для вас убедительной информацией. Нап
ротив, классический пример того, чего никогда не

286 Часть 3. Массовые социально-психол
огические явления
надо делать в борьбе со слухами, при
вел в свое время М. А. Булгаков, позаимствовав его из одной рос
сийской газеты 1920-х гг. В ней было опубликовано предельно крат
кое сообщение: «Слухи о марсианине в Обуховском переулке ни
на чем не основаны. Они распущены торговцами с Сухаревки и б
удут строго наказаны» (Булгаков, 1995). Комментарии излишни.

Психология сплетни
Одной из разновидностей слухов сч
итаются сплетни. Не случайно С. И. Ожегов опре делял сплетню к
ак «слух о ком- или чем-нибудь, основанный на неточных или за в
едомо неверных сведениях». И проводил примеры словоупотребления: «Пуст
ить сплетню. Обывательские сплетни» (Ожегов, 1986).
Как правило, внешне сплетни всеми
осуждаются как проявление поверхностных интересов, погони
за сенсациями, проявления интриганских методов и т. д. Тем не
менее сплетня всегда сохраняет свою живучесть и определенное место в об
ществен ных отношениях, что обусловливается прежде всего м
ногообразием ее социальных и психологических функций. Гла
вная из них, как и в случае слухов, это информацион ное насыщение п
сихологии масс по собственным, неофициальным и неформализо
ванным каналам, в соответствии с законами этой психологии. К
ак и слух, сплетня является одним из особых механизмов формирова
ния и поддержания массовой пси хологии.
В отличие от слуха, который всегда недо
стоверен, под сплетней понимают лож ную или истинную, провер
енную или не поддающуюся проверке (и в этом случае обычно ма
ловероятную), неполную, пристрастную, но правдоподобную информацию о дел
ах, которые рассматриваются как личные, но могут иметь широкий социальны
й резонанс, и об обстоятельствах, касающихся достаточно зак
рытых сторон жизни срав нительно замкнутых, элитных социал
ьных групп. Трудно представить себе широкое распространение сп
летен из жизни заводского цеха. Напротив, высокой популярно
стью обладают сплетни из жизни «высших сфер» Ч политиков, и
звестных артистов-людей, находящихся «на виду». В этом случае сам факт по
пулярности определенного круга фигур является условием возникновения
и фактором распространения сплетен.
Обратим внимание на некоторые сущ
ественные различия между слухом и сплет ней. Слухи обычно к
асаются всех Ч в этом залог их массовости и массированное™ их
циркуляции. Сплетни касаются немногих, однако это именно те
немногие, которые интересуют многих. Механизм несколько иной, но
результат получается сходным.
Как и слухи, сплетни удовлетворяют о
пределенную информационную потреб ность. Однако это не пот
ребность в жизненно важной информации. Это потребность как бы в д
ополнительной информации о жизни популярных персон и закрытых для
большинства общностей. Соответственно, сплетни более инфор
мативны, обычно кон кретны и значительно более детализиров
аны по сравнению со слухами, однако они всегда значительно менее
эмоциональны.
Как правило, сплетни обычно носят
более локальный и «интимный» характер, ош» имеют оттенок не
пристойности и касаются как бы запретных, сокрытых, в силу их

Глава 3.3. Психология слухов и сплетен 287
«неприличности», тем. Сплетня Ч это инф
ормация, о которой нельзя написать, она заведомо относится к
разряду «непечатной» информации. Как правило, сплетня пе ре
дается секретно, с ощущением взаимной принадлежности сплетничающих к о
пре деленному социальному кругу, и часто касается тех вопросов,
на открытое, публичное и гласное обсуждение которых обычно накладывает
ся некоторое табу.
В специальной литературе обычно
выделяется шесть конкретных социально-пси хологических фу
нкций сплетен, удовлетворяющих соответствующие потребности ау
дитории.
Первая функция Ч ин
формационно-познавательная. Сплетня всегда является
особым, специальным дополнением к иной, официальной, институцион
ализированной, нормативной и демонстративно общедоступной информаци
и. В отличие от та кой, явно «отлакированной» информации, спл
етня обычно представляет собой свое го рода «изнанку событий».

Психологически дело заключается
в том, что потребность в объективной инфор мации в тот самый
момент, когда человек сталкивается с конкретной сплетней, мгновенно пр
еображается в свою противоположность. Реально оказывается, что мы не так
уж и нуждаемся в этой самой «объективной информации» Ч ее
и так более чем доста точно в средствах официальной коммуни
кации Ч в газетах, по радио и телевидению. Современный человек чаще испы
тывает своеобразный эмоциональный голод в отно шении как раз не
объективной, субъективной информации, особенно Ч с привкусом «клубнич
ки».
«Эмоциональное, заинтересованно
е отношение к событиям, сам способ коммуникации, в ходе которого наклады
ваются друг на друга, пусть даже не преднамеренные, дезинфор
мации сообщающих и принимающих, ведут к тому, что информация стано
вится малоправдоподобной. Сплетня не ликвидирует дефицит и
нформации, но мо жет возбудить определенные настроения или
поддерживать их» (Jendrzejewski, 1975). В этом и заклю
чается главная прелесть сплетни: камуфляж информативности способ
ствует ее распространению, хотя результат оказывается, напр
отив, совершенно дезин формационным.
Вторая социально-психологическа
я функция сплетни Ч аффилиативно-интегра ционна
я. Обмен сплетнями всегда свидетельствует о вполне определенно
м сходстве как характеров обменивающихся сплетнями людей,
так и иерархий их ценностей. Сплетня Ч это не слух, которым м
ожно поделиться как бы «на ходу», почти с любым собеседником
. Сплетня требует определенного, своеобразного, подчас даже извра
щенного вкуса к этому занятию. Сплетники Ч совершенно особ
енные люди. Как пра вило, обычно они образуют свою, причем впо
лне определенную компанию, создают своеобразный информаци
онный «кружок». Аффилиативная сила сплетни, как пра вило, ув
еличивается за счет ее интеграционных свойств. Сплетня Ч это один из ва
ж ных инструментов формирования специфического «мы-сознания»,
психологическо го возникновения «своей» общности. Давно и
хорошо всем известно, что «те, с кем мы занимаемся сплетниче
ством, Ч это всегда как бы "свои". Таким образом проявляется и
укрепляется внутренняя связь и обособленный характер группы (клики, "ко
терии" 1 , или даже массы). Сплетня ст
ановится плоскостью противопоставления "мы Ч они"»
' От фр. coterie Ч
кружок, сплоченная группа.
Часть
3. Массовые социально-психологические явления
(Jendrzejewski, 1975). В таког
о рода сплачивающем эффекте и проявляется суггестив ный механи
зм действия сплетен. Тот, кто вам рассказывает сплетню, становится подоб
ен первобытному вождю, сообщавшему важные сведения о противнике, или же
шаману, жрецу, как бы разъяснявшему, толкующему особое повед
ение неких «небо жителей».
Третья социально-психологическая функ
ция сплетни Ч развлекательно-игровая. В конечном с
чете, в отличие от слуха, который обычно воспринимают и передают
вполне всерьез, заинтересованно, сплетню распространяют зн
ачительно более легко, как бы играючи, с шуткой и определенн
ой долей иронии. Этому обычно способствует и некоторая легкомысленност
ь содержания сплетен, и ее подчас достаточно юморис тический хар
актер. Справедливо было подмечено: «В сплетне можно найти различ
ные формы комизма Ч прозаические кулисы того, что пользует
ся всеобщим почетом, величие и обыденность одних и тех же людей, з
абавные конфликты социальных ролей и т. д.» (Jendrzejewski,
1975). В этом смысле сплетни иногда сближаются с анек дотами, хот
я носят заведомо более конкретный и правдоподобный характер. Как и
анекдот, сплетня Ч один из способов развлечь другого челов
ека. Поэтому, в отличие от слуха, передача сплетни вовсе не носит о
бязательного характера. Она не так воз буждает передающего
и не является жизненно важной для воспринимающего.
Четвертая функция Ч
проекционно -компенсаторная. В конечном счете,
почти лю бая сплетня, даже имеющая в основе вполне достовер
ные факты, это «придуманная» информация Ч не сообщение информа
ционного агентства, а почти художественное творчество в жа
нре устного рассказа. Жанр же диктует свои законы. Естественно, что
на объект сплетни обычно проецируются вытесненные свойств
а и склонности сплет ников, приписываются близкие им самим
характеристики людей, их собственные сим патии и антипатии
. В силу своей относительной «художественности», сплетни неред к
о способствуют порождению и сохранению различных легенд и мифов, постав
ляя якобы подтверждающие их факты, даже обоснования и конкр
етные иллюстрации. Некоторые сплетни, особенно из жизни «ве
ликих» или просто достаточно известных и популярных людей, част
о находят свое место на страницах развлекательных изданий (типа популя
рной рубрики «Светские хроники»). Тем самым сплетни могут ме
нять свой жанр Ч из разряда неофициальной информации, пере
даваемой как бы «по секрету», «из уст в уста», они сразу же превращ
аются уже в печатную, т. е. публич ную институционализирован
ную информацию. К ней же, естественно, предъявляются совершенно иные кри
терии достоверности Ч напечатанное в газете или сказанное
с телеэкрана обычно воспринимается как практически бесспо
рный факт.
Пятая функция сплетни Ч это функц
ия социального контроля. Сплетня является
составной частью общественного мнения, а следовательно, элемент
ом скрытого, но все-таки всегда существующего особого механ
изма неформального контроля масс над элитой. Опасения спле
тен, страхи, связанные с самой возможностью их появления, часто б
ывают (особенно для конформистски или просто опасливо ориентированных
индивидов, а также для ряда небольших и недостаточно социально-психолог
ически мобильных групп) одним из важных факторов, определяю
щих само поведение таких людей и групп. Фактически, эта функция о
тражает формирование уже упоминавше гося «мы-сознания», то
лько в инвертированной, перевернутой форме. С точки зрения с
оциального контроля, в качестве группы «мы» выступают контролируемые, т
. е. эли-

Глава 3.3. Психология слухов и сплетен 289
та, опасающаяся негативного мнения
и отрицательных оценок масс. Соответственно, группой «они»
для элиты оказываются массы.
Наконец, последняя, шестая социальн
о-психологическая функция сплетни Ч это сугубо конкретна
я, тактическая функция. Сплетня часто может ис
пользоваться в качестве своеобразного оружия в борьбе между отдельным
и индивидами, группами или даже массовыми общностями. Сплет
ни могут целенаправленно распускаться в рас чете на их рез
ко негативное воздействие на репутацию и имидж оппонентов. Такое воздей
ствие обычно осуществляется целым рядом способов: через ослабление уро
в ня доверия к ним; через распространение откровенной дези
нформации; через возбуж дение отрицательных эмоций, негати
вного отношения и т. п.
О пользе слухов и сплетен
В заключение главы хочется снять то
т совершенно невольный налет отрицательного отношения к н
еформальным массовым информационным процессам, который может
сказываться на восприятии объективно излагаемой научной и
нформации. Информа ционные процессы такого рода Ч это осо
бый пласт человеческого общения и, шире, всей человеческой
культуры, существующий и развивающийся совершенно незави
симо от нашего к нему отношения. К этому пласту относится еще ряд феномен
ов - типа массовых анекдотов, шуток, прибауток, а также послов
иц и поговорок. Все это Ч слой устной неформализованной ма
ссовой коммуникации. В своей основе она часто имеет даже свой, отличный о
т официального, язык Ч как правило, это тот или иной слэнг, та
к называемая «ненормативная лексика», существующая либо в общем разряд
е «нецензурщины», либо в ее конкретной разновидности типа так называемо
го русского «мата».
Наличие информационно-выразитель
ных средств такого рода отчетливо свиде тельствует о том, ч
то они играют определенную роль в человеческом общении на уров
не массовой обыденной психологии. Значит, они нужны, оправда
нны и даже полезны как минимум в нескольких аспектах.

Во-первых, такого рода формы общения
Ч это возможность релаксации челове ка, периодически уст
ающего от подчас слишком жестких норм официального общения. Будем само
критичны: в течение последних двухсот лет российская интеллиген
ция жестко сопротивлялась естественным частичным и постоя
нно назревавшим ре формам языка. В результате все гордились
тем, что два века говорили «на языке Пушкина»
1 , никак не понимая неизбежной архаизации этого языка. В итог
е подспуд но внутри русского языка созрели и иные, ненормир
ованные средства и способы об щения, которые в последние го
ды, как бы прорвав своего рода плотину преград, в бук вальном
смысле вышли на улицы из подворотен, где прятались раньше, и стали вли
ятельным компонентом общения.
1 Это крайне удивит
ельно, но абсолютно реально: язык А. С. Пушкина абсолютно понятен сегодня,
в от личие от языка его ближайших предшественников, учителей или
даже непосредственных современ ников Державина, Батюшков
а, Кюхельбеккера, Дельвига и др. С одной стороны, за этим стоит без
условная гениальность поэта. Однако, с другой стороны, ей в помощь была пр
идана изрядная ригид ность отечественной интеллигенции, н
е желавшей никаких перемен в языке.

290 Часть 3. Массовые социально-психологические явл
ения
Во-вторых, такое общение Ч еще и до
статочно демонстративная канализация про теста, неизбежн
о накапливающегося у людей в слишком жестко организованном обществе. Н
е будем брать откровенный тоталитаризм Ч протест накапливается даже в
самых демократически развитых странах. Только они научилис
ь канализовывать этот протест. Для этого созданы определенные с
оциальные институты. Например, уставший западный человек идет в общедо
ступную пивную или, скажем, на футбольный стадион. Общаясь с
массой друзей-единомышленников, он выплескивает свой про т
ест, причем делает это в соответствующих формах общения. Известным парад
оксом социалистического общества было строительство многотыс
ячных стадионов (внеш не Ч как на Западе), оборудованных зап
ретительными табличками «Не курить!», «Не сорить!», «Не крича
ть!», и окруженных усиленными нарядами милиции, включая конную. З
а счет такого подчас сверхжесткого регулирования вырождалась сама соц
иальная функция стадиона. В конце концов, это же не просто место для просм
отра каких-то зрелищ Ч для этого есть театры, кино, концертн
ые залы и т. д. Это место для массовой канализации усталости и
протеста через сопереживание с мышечными уси лиями популя
рных спортсменов и через массовое, громкое, публичное, причем неформаль
ное, а часто откровенно нецензурное общение по этому поводу. Как курител
ьные комнаты созданы для того, чтобы в них курили, а пивные Ч
чтобы в них пили, так и стадионы создавались людьми не только
для проведения Олимпийских игр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71