Со
впадение смыслов и значений со ставляет главную особеннос
ть первобытного сознания. Распад этого совпадения лишь под
готавливается внутри первобытнообщинного строя, но происходит лишь вм
есте с распадом этого строя. Таким образом, реально в жизни первобытных л
юдей еще дол го торжествует психология не индивидов, а масс.
Апофеоз: двойственная роль развития р
ечи
Еще в середине XIX
века известный натуралист Э. Геккель сформулировал
главное отличие рода Homo
в семействе Hominidae
и его единственного вида
Homo sapiens
. Это главное диагностическо
е отличие Ч «дар слова». Б. Ф. Поршнев же считал, что дело обст
оит еще более серьезно: слово способствует выделению человека из массы,
но сло во способно и вернуть человека в массу.
С эволюционно-адаптационной точк
и зрения очевидно, что оптимальной формой коммуникации, оставляющей рук
и свободными для орудийных действий и эффектив ной для достаточ
но больших расстояний является акустическое модулирование по
токов вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. Неандертальцы, судя
по всему, могли про дуцировать лишь довольно грубые, гортан
ные звуки, состоявшие практически из од них согласных. В дальней
шем развитие языка шло совместно с развитием сознания. Одна
ко слово играло двоякую роль. С одной стороны, оно подчиняло: словесная «и
н струкция» активизирует двигательные отделы мозга и стим
улирует прямое ответное действие того, к кому обращаются. Сл
ово способно вводить в транс, оказывать гипнотическое дейс
твие и полностью подчинять слушающего. Согласно логике Б. Ф. Порш
нева, так и происходило в первобытной массе: первоначально выделялся
не самый сильный и не самый умный. Выделялся тот, кто первым о
владел способно стью производить членораздельные звуки. Э
та способность завораживала других, заставляя их вначале подчиняться,
а потом пытаться подражать. На этом держались все первобытн
ые магические ритуалы, колдовство и шаманство. Это была суггестия в
самом прямом и очищенном смысле слова. Кто-то один, сидя у костра в
пещере, на распев воспроизводил отдельные звуки, а все остал
ьные, цепенея, слегка покачива ясь, пытались ему подражать, у
же самостоятельно «включая» соответствующие внут ренние механ
измы собственной второй сигнальной системы. Такой вызванный зву
ком, а затем словом транс мог выливаться в ритуальный танец, м
ог возбуждать к войне или готовить к охоте. Весь обряд безусловно
усиливал психологическую общность, создавал массообразно
е единство сознания и действия. Слово, будучи знаком, всегда
было особой «прескрипцией». Л. С. Выготский утверждал, что знак в силу само
й сво ей природы рассчитан на поведенческую реакцию, явную
или скрытую, внутреннюю 1 .
1 См.: Выготск
ий Л. С. Избр. психологич. исслед. М., 1956. С. 379.
96
Часть 1. Массы
Лишь с течением времени появилос
ь и другое, противоположное действие слова Ч явление отрицател
ьной индукции. Современная психология убедительно показыва
ет, что словесная инструкция в некоторых случаях индуцирует
противоположную, хотя и лежащую в той же плоскости, собствен
ную второсигнальную стимуляцию, не гативную аутоинструкц
ию, которую в этом контексте можно назвать волей. Подчер кнем: иск
лючительно индивидуальной волей. Ее суть Ч в способности отдельного ин
дивида противостоять психологии массы и попыткам массовизации, не подд
аться ни внушению, ни заражению и уклониться от подражания,
а также в появлении пси хически самоуправляемого индивида. Эта т
ак называемая «воля», однако, представ ляет собой всего лиш
ь внутреннюю речь («субвокальное говорение»). Освобождаясь
от магии слова, обучаясь слову путем подражания, человек освобождался от
действия чужого внушения, противопоставляя ему собственн
ое сознание или, по крайней мере, самовнушение, а реально пер
вую собственную мысль. «Машинальное выполнение внушаемого усту
пает место размышлению, иначе говоря, контрсуггестии. Отказан
ная прескрипция Ч это рождение мыслительного феномена, мыс
лительной операции "осмысливания" или выявления смысла...» (Поршн
ев, 1974). Вспомним А. Н. Леон тьева, который также говорил, что инд
ивидуальное сознание появляется тогда, когда появляются ли
чностные смыслы («коннотаты»), отделяющиеся от единого, массо
вого значения («денотата»). По мнению Б. Ф. Поршнева, контрсугг
естия «красной нитью» проходит через формирование личност
и, мышления и воли человека как в историческом прогрессе, так и в формиров
ании каждой индивидуальности, в онто генезе.
«Таким путем, Ч писал Б. Ф. Поршнев,
Ч можно расчленить экстероинструкцию и аутоинструкцию, и
наче говоря, внушение и самовнушение, еще точнее, суггестию и
контрсуггестию» (Поршнев, 1974). Внушение есть проявление прину
дительной силы слова. Слова, произносимые одним человеком, неотв
ратимым, «роковым» образом предопределяют поведение друго
го, если только не наталкиваются на отрицательную индукцию, контрсуггес
тию. В чистом виде суггестия есть речь минус контрсуггестия.
Обратим внимание на то, что развити
е речи у первобытных людей быстро прихо дит на смену отмирающему
инстинктивному поведению. Получается, что постепен ная инд
ивидуализация деятельности и развитие зачатков индивидуального созна
ния требовали появления какого-то нового регулятора деятельнос
ти и инструмента мас совизации психики. Слишком поспешная и
ндивидуализация не могла быть адаптивной Ч в итоге просто распалась б
ы необходимая для выживания общность и поодиночке первобытные люди вым
ерли бы, не оставив следа. Не исключено, что научные дискусси
и о том, куда же делись неандертальцы, как раз и связаны с тем, что эти пер
вобытные люди забежали вперед на шкале психологической эволюци
и. Освободив шись от инстинктов, индивидуализировав и специ
ализировав деятельность, они не овладели речью. Индивидуализац
ия их сознания шла по пути образного мышления, что подтверждается сравни
тельным анализом черепно-мозгового устройства. Мож но пред
положить, что им не хватило механизмов, тормозящих поспешную индивиду
ализацию и облегчающих новую массовизацию, уже не на инстинк
тивной, а на ре чевой основе. Поэтому неандертальцы исчезли почт
и бесследно, а спустя несколько десятков тысяч лет места их
обитания занял кроманьонец Ч уже почти современный челов
ек, обладавший речью и, что важнее всего, развитыми лобными долями мозга
Ч
Глава 1.5. Психология масс в прошлом и будущем 97
по Поршневу, «органом внушаемости
и торможения индивидуальности» 1 . Это, в об
щем, совпадает с данными современной нейропсихологии, в соо
тветствии с которы ми именно лобные доли являются центрами
программирования поведения.
«История человеческого общества н
асыщена множеством средств пресечения всех и всяческих пр
оявлений контрсуггестии». Это принципиально важное для нас
наблюдение означает только одно: склонность человека к инд
ивидуализации созна ния и деятельности всегда порождала м
еханизмы сопротивления этому, т. е. все но вые механизмы масс
овизации и сознания, и деятельности. Вырываясь из-под гнета
инстинктов, перволюди попадали в зависимость от образов. Вырываясь из по
д этой зависимости, они попадали во власть вербальной сугге
стии. Наконец, вырываясь из- под ее гнета через развитие инди
видуальной контрсуггестии, они вновь сталкивались уже с но
выми механизмами порабощения. В обобщенном виде Поршнев обозначает это
т новый ряд феноменов понятием «контрконтрсуггестия». «Сюда принадлеж
ат и физическое насилие, сбивающее эту психологическую бро
ню, которой защищает себя индивид, и вера в земные и неземные
авторитеты, и, с другой стороны, принуждение послушаться по
средством неопровержимых фактов и логичных доказательств» (Порш
нев, 1974). Собственно говоря, то же самое имел в виду и 3. Фрейд, разм
ышляя об «искусственных массах», к которым в первую очередь
относил армию («войско») с ее неизбежным насилием над индив
идом, и церковь с приматом иррационального над рациональным. Как верно п
одметил тот же Б. Ф. Поршнев, доверие (вера) и суггес тия Ч син
онимы. Добавим недостаточно развитые или вовсе отсутствовавшие тогда
феномены пропаганды и средств массовой информации, и получ
им вполне современ ный набор механизмов контрконтрсуггес
тивной массовизации индивидуального со знания и поведени
я.
Человек развивал сознание, проти
вопоставляя себя неживой природе (геоклима тические факто
ры) и выделяясь из нее. Он противопоставлял себя инстинктам, вы
деляясь из массы животного мира. Овладевая собственной вну
тренней речью, он вы делялся из массы пещерного стада, проти
вопоставляя себя и шаману, и колдуну, и тем, кто был заворожен
ими. Как мог, изо всех сил индивидуализировавшийся человек
боролся с постоянно преследовавшей его психологией масс. Итог этой мног
отысяче летней борьбы достаточно печален. Получается, он д
елал это для того, чтобы служить в армии, ходить в церковь, сл
ушаться политиков и смотреть телевизор. Согласимся, что в психологическ
ом смысле посещение партсобраний мало отличается от внима
ния гортанным звукам шамана у костра в пещере где-нибудь под Неандертале
м, за миллион лет до нашей эры.
Таков сегодняшний результат слож
нейшей психологической эволюции человека, в ходе которой о
н развивал индивидуальную психику, освобождаясь от власти мас
совой психологии. Однако мало зафиксировать начало и конец
пути. Во-первых, путь этот был долгим и достаточно занимател
ьным Ч потому заслуживает специального анализа. Во-вторых
, путь этот далеко не завершен. Впереди нас ждут новые столкно
вения психологии индивида с психологией масс. На смену ныне
шним придут новые
1 Говоря современн
ым нейропсихологическим языком, лобные доли выполняют функции социаль
ного контроля, планирования деятельности и нормативной рег
уляции поведения. Случаи «отключения» лобных долей, например, в н
аиболее частой форме, под влиянием алкоголя, приводят к ненорматив
ной, а иногда откровенно девиантной гипериндивидуализации
поведения.
98 Часть 1. Массы
формы, теперь уже контрконтрконтр-
и так далее суггестии. Как, разумеется, и новые формы хотя бы
временного освобождения от этих зависимостей.
Психологическая эволюция в истории ч
еловечества
Вырвавшись из первоначально массо
образного состояния, приобретя основы индивидуальной психики, человек
завоевал плацдарм для возможной дальнейшей борьбы. Однако борьба эта с
тала затяжной и продолжается до сих пор, причем с весьма пер
еменным успехом. Расставаясь с психологией масс, человечество периодич
ески все равно оказывалось в ее власти. В принципе, возникше
е уже в конце первобытнооб щинного строя разделение общест
ва на элиту и массы сохраняется до сих пор. Понят но, что тако
е разделение в неявном виде включает социально-психологическое раз
деление людей на тех, кто обладает массовым сознанием, массо
вой психологией, и тех, чье сознание достаточно отделено от
массы, т. е. индивидуализировано. Однако дета ли и, главное, ди
намика психологии масс в разные периоды истории человечества в
сколько-нибудь целостном и последовательном виде практиче
ски никем не исследо валась.
Психология масс при рабовладении
Первобытнообщинный строй заверша
ется становлением, по определению А. Н. Ле онтьева, «простейш
им внутренним строением сознания». «Это простейшее внутрен
нее строение сознания характеризуется тем, что для человек
а смысл явлений действи тельности еще прямо совпадает с те
ми общественно выработанными и фиксирован ными в языке зна
чениями, в форме которых эти явления осознаются». Далее следует
наиболее существенное: «Общая собственность ставила людей
в одинаковые отноше ния к средствам и продуктам производст
ва, и они одинаково отражались как в созна нии отдельного че
ловека, так и в сознании коллектива. Продукт общего труда имел общий смыс
л, например, "блага" и объективно-общественно Ч в жизни общины, и
субъективно Ч для любого ее члена. Поэтому общественно выр
аботанные языковые значения, кристаллизующие в себе объек
тивно-общественный смысл явлений, мог ли служить непосредс
твенно формой также и индивидуального сознания этих явле н
ий» (Леонтьев, 1972).
Схематизируем сказанное ясно: не
т частной собственности, нет индивидуального, «частного» сознания. Все
слито, все единообразно и массово. Первая же частная собстве
нность, по сути, появляется у людей на себе подобных, рассматриваемых в
качестве средств производства. В результате рабовладельцы
получают возможность развития индивидуального сознания (х
отя бы в силу избавления от тягот грубого физического труда
, перекладываемого на рабов), а у рабов укрепляется массовое со
знание.
Однако, как полагал Б. Ф. Поршнев, па
радокс заключается в том, что в глубинах первобытнообщинного строя чело
век был еще более порабощенным, чем при рабо владельческом
строе. Независимым и свободолюбивым он был только по отношению
к внешним врагам. Внутри племени и рода действовали подчине
ние и подражание и
Глава 1.5. Психология масс в прошлом и будущем 99
не действовали непокорность и непо
виновение. «Племя оставалось для человека гра ницей как по
отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: пле
мя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были
той данной от природы высшей властью, которой отдельная лич
ность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и пос
тупках. Как ни импозантно выглядят в на ших глазах люди этой
эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще... о
т пуповины первобытной общности» (Маркс, Энгельс, 1951-1984). Исходя из это
го, Поршнев утверждал, что корни рабской покорности возникл
и значительно раньше рабства. Это не принуждение, а добровольное подчин
ение, при котором не брезжит даже помысел или ощущение какого бы то ни бы
ло протеста.
В классическом виде рабовладение в
озникло как форма господства более истори чески развитых о
бщностей над менее развитыми. Более расчлененное и индивидуализирован
ное сознание порабощало более массовое. «На эту внутреннюю привычку
к покорности старались опереться все колонизаторы, все раб
оторговцы, недаром возведшие на пьедестал сентиментальную фигуру добр
овольного и преданного раба Ч "дядю Тома"» (Поршнев, 1979). Главн
ую основу рабовладельческого строя точно опре делил франц
узский писатель XIV в
ека Ла Боэси: это «добровольное рабство», т. е. по корность, во
спринимаемая как нечто совершенно естественное, следовательно, не
ощущаемое. Причем это первоначальное рабство также основан
о патом, что одни (ра бовладельцы) уже знают, что такое частна
я собственность, а другие (рабы) еще не понимают этого. От пок
орности природе, затем традициям и богам следует естествен
ная покорность другим людям.
«Объективные экономические отно
шения, особенно в ранние докапиталистиче ские эпохи, подра
зумевали у множества людей, у большинства, а в глубочайшей древ
ности Ч у всех, психологию отчуждения, а не присвоения, раст
очения благ, а не стя жания... Психологии расчетливого стяжан
ия исторически предшествовала психо логия расточительно
го отчуждения. Затем Ч скрупулезного баланса. Политическая
экономия первобытнообщинной формации... покоится на явлении
безвозмездного дарения» (Поршнев, 1979). Лишь постепенно, в ходе
последующих этапов развития человечества, изживается эта
психология, и труд, продукты и блага начинают экспро прииро
ваться все более принудительно. «Но еще в средневековых документах мы
встречаем курьезные на современный взгляд законы и предпис
ания, ограничивающие право дарения, т. е. спонтанное раздаривание имущес
тва. Вспомним, как русские куп цы и предприниматели подчас с
легкостью раздаривали и разбрасывали стремитель но приоб
ретенные богатства: за ними не стояли поколения предков, вырабатывавших
психологию экономии (и, как мы увидим далее, психологию част
ной собственности Ч
д. о.)»
1
По Б. Ф. Поршневу, первобытное дарени
е, расточение соответствует отношению ко всем прочим окружающим людям к
ак к «нашим», к «нам». Напротив, отчуждение лица за компенсац
ию, тем более Ч накапливание для себя соответствует отношению
ко всем прочим как к «ним», т. е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
впадение смыслов и значений со ставляет главную особеннос
ть первобытного сознания. Распад этого совпадения лишь под
готавливается внутри первобытнообщинного строя, но происходит лишь вм
есте с распадом этого строя. Таким образом, реально в жизни первобытных л
юдей еще дол го торжествует психология не индивидов, а масс.
Апофеоз: двойственная роль развития р
ечи
Еще в середине XIX
века известный натуралист Э. Геккель сформулировал
главное отличие рода Homo
в семействе Hominidae
и его единственного вида
Homo sapiens
. Это главное диагностическо
е отличие Ч «дар слова». Б. Ф. Поршнев же считал, что дело обст
оит еще более серьезно: слово способствует выделению человека из массы,
но сло во способно и вернуть человека в массу.
С эволюционно-адаптационной точк
и зрения очевидно, что оптимальной формой коммуникации, оставляющей рук
и свободными для орудийных действий и эффектив ной для достаточ
но больших расстояний является акустическое модулирование по
токов вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. Неандертальцы, судя
по всему, могли про дуцировать лишь довольно грубые, гортан
ные звуки, состоявшие практически из од них согласных. В дальней
шем развитие языка шло совместно с развитием сознания. Одна
ко слово играло двоякую роль. С одной стороны, оно подчиняло: словесная «и
н струкция» активизирует двигательные отделы мозга и стим
улирует прямое ответное действие того, к кому обращаются. Сл
ово способно вводить в транс, оказывать гипнотическое дейс
твие и полностью подчинять слушающего. Согласно логике Б. Ф. Порш
нева, так и происходило в первобытной массе: первоначально выделялся
не самый сильный и не самый умный. Выделялся тот, кто первым о
владел способно стью производить членораздельные звуки. Э
та способность завораживала других, заставляя их вначале подчиняться,
а потом пытаться подражать. На этом держались все первобытн
ые магические ритуалы, колдовство и шаманство. Это была суггестия в
самом прямом и очищенном смысле слова. Кто-то один, сидя у костра в
пещере, на распев воспроизводил отдельные звуки, а все остал
ьные, цепенея, слегка покачива ясь, пытались ему подражать, у
же самостоятельно «включая» соответствующие внут ренние механ
измы собственной второй сигнальной системы. Такой вызванный зву
ком, а затем словом транс мог выливаться в ритуальный танец, м
ог возбуждать к войне или готовить к охоте. Весь обряд безусловно
усиливал психологическую общность, создавал массообразно
е единство сознания и действия. Слово, будучи знаком, всегда
было особой «прескрипцией». Л. С. Выготский утверждал, что знак в силу само
й сво ей природы рассчитан на поведенческую реакцию, явную
или скрытую, внутреннюю 1 .
1 См.: Выготск
ий Л. С. Избр. психологич. исслед. М., 1956. С. 379.
96
Часть 1. Массы
Лишь с течением времени появилос
ь и другое, противоположное действие слова Ч явление отрицател
ьной индукции. Современная психология убедительно показыва
ет, что словесная инструкция в некоторых случаях индуцирует
противоположную, хотя и лежащую в той же плоскости, собствен
ную второсигнальную стимуляцию, не гативную аутоинструкц
ию, которую в этом контексте можно назвать волей. Подчер кнем: иск
лючительно индивидуальной волей. Ее суть Ч в способности отдельного ин
дивида противостоять психологии массы и попыткам массовизации, не подд
аться ни внушению, ни заражению и уклониться от подражания,
а также в появлении пси хически самоуправляемого индивида. Эта т
ак называемая «воля», однако, представ ляет собой всего лиш
ь внутреннюю речь («субвокальное говорение»). Освобождаясь
от магии слова, обучаясь слову путем подражания, человек освобождался от
действия чужого внушения, противопоставляя ему собственн
ое сознание или, по крайней мере, самовнушение, а реально пер
вую собственную мысль. «Машинальное выполнение внушаемого усту
пает место размышлению, иначе говоря, контрсуггестии. Отказан
ная прескрипция Ч это рождение мыслительного феномена, мыс
лительной операции "осмысливания" или выявления смысла...» (Поршн
ев, 1974). Вспомним А. Н. Леон тьева, который также говорил, что инд
ивидуальное сознание появляется тогда, когда появляются ли
чностные смыслы («коннотаты»), отделяющиеся от единого, массо
вого значения («денотата»). По мнению Б. Ф. Поршнева, контрсугг
естия «красной нитью» проходит через формирование личност
и, мышления и воли человека как в историческом прогрессе, так и в формиров
ании каждой индивидуальности, в онто генезе.
«Таким путем, Ч писал Б. Ф. Поршнев,
Ч можно расчленить экстероинструкцию и аутоинструкцию, и
наче говоря, внушение и самовнушение, еще точнее, суггестию и
контрсуггестию» (Поршнев, 1974). Внушение есть проявление прину
дительной силы слова. Слова, произносимые одним человеком, неотв
ратимым, «роковым» образом предопределяют поведение друго
го, если только не наталкиваются на отрицательную индукцию, контрсуггес
тию. В чистом виде суггестия есть речь минус контрсуггестия.
Обратим внимание на то, что развити
е речи у первобытных людей быстро прихо дит на смену отмирающему
инстинктивному поведению. Получается, что постепен ная инд
ивидуализация деятельности и развитие зачатков индивидуального созна
ния требовали появления какого-то нового регулятора деятельнос
ти и инструмента мас совизации психики. Слишком поспешная и
ндивидуализация не могла быть адаптивной Ч в итоге просто распалась б
ы необходимая для выживания общность и поодиночке первобытные люди вым
ерли бы, не оставив следа. Не исключено, что научные дискусси
и о том, куда же делись неандертальцы, как раз и связаны с тем, что эти пер
вобытные люди забежали вперед на шкале психологической эволюци
и. Освободив шись от инстинктов, индивидуализировав и специ
ализировав деятельность, они не овладели речью. Индивидуализац
ия их сознания шла по пути образного мышления, что подтверждается сравни
тельным анализом черепно-мозгового устройства. Мож но пред
положить, что им не хватило механизмов, тормозящих поспешную индивиду
ализацию и облегчающих новую массовизацию, уже не на инстинк
тивной, а на ре чевой основе. Поэтому неандертальцы исчезли почт
и бесследно, а спустя несколько десятков тысяч лет места их
обитания занял кроманьонец Ч уже почти современный челов
ек, обладавший речью и, что важнее всего, развитыми лобными долями мозга
Ч
Глава 1.5. Психология масс в прошлом и будущем 97
по Поршневу, «органом внушаемости
и торможения индивидуальности» 1 . Это, в об
щем, совпадает с данными современной нейропсихологии, в соо
тветствии с которы ми именно лобные доли являются центрами
программирования поведения.
«История человеческого общества н
асыщена множеством средств пресечения всех и всяческих пр
оявлений контрсуггестии». Это принципиально важное для нас
наблюдение означает только одно: склонность человека к инд
ивидуализации созна ния и деятельности всегда порождала м
еханизмы сопротивления этому, т. е. все но вые механизмы масс
овизации и сознания, и деятельности. Вырываясь из-под гнета
инстинктов, перволюди попадали в зависимость от образов. Вырываясь из по
д этой зависимости, они попадали во власть вербальной сугге
стии. Наконец, вырываясь из- под ее гнета через развитие инди
видуальной контрсуггестии, они вновь сталкивались уже с но
выми механизмами порабощения. В обобщенном виде Поршнев обозначает это
т новый ряд феноменов понятием «контрконтрсуггестия». «Сюда принадлеж
ат и физическое насилие, сбивающее эту психологическую бро
ню, которой защищает себя индивид, и вера в земные и неземные
авторитеты, и, с другой стороны, принуждение послушаться по
средством неопровержимых фактов и логичных доказательств» (Порш
нев, 1974). Собственно говоря, то же самое имел в виду и 3. Фрейд, разм
ышляя об «искусственных массах», к которым в первую очередь
относил армию («войско») с ее неизбежным насилием над индив
идом, и церковь с приматом иррационального над рациональным. Как верно п
одметил тот же Б. Ф. Поршнев, доверие (вера) и суггес тия Ч син
онимы. Добавим недостаточно развитые или вовсе отсутствовавшие тогда
феномены пропаганды и средств массовой информации, и получ
им вполне современ ный набор механизмов контрконтрсуггес
тивной массовизации индивидуального со знания и поведени
я.
Человек развивал сознание, проти
вопоставляя себя неживой природе (геоклима тические факто
ры) и выделяясь из нее. Он противопоставлял себя инстинктам, вы
деляясь из массы животного мира. Овладевая собственной вну
тренней речью, он вы делялся из массы пещерного стада, проти
вопоставляя себя и шаману, и колдуну, и тем, кто был заворожен
ими. Как мог, изо всех сил индивидуализировавшийся человек
боролся с постоянно преследовавшей его психологией масс. Итог этой мног
отысяче летней борьбы достаточно печален. Получается, он д
елал это для того, чтобы служить в армии, ходить в церковь, сл
ушаться политиков и смотреть телевизор. Согласимся, что в психологическ
ом смысле посещение партсобраний мало отличается от внима
ния гортанным звукам шамана у костра в пещере где-нибудь под Неандертале
м, за миллион лет до нашей эры.
Таков сегодняшний результат слож
нейшей психологической эволюции человека, в ходе которой о
н развивал индивидуальную психику, освобождаясь от власти мас
совой психологии. Однако мало зафиксировать начало и конец
пути. Во-первых, путь этот был долгим и достаточно занимател
ьным Ч потому заслуживает специального анализа. Во-вторых
, путь этот далеко не завершен. Впереди нас ждут новые столкно
вения психологии индивида с психологией масс. На смену ныне
шним придут новые
1 Говоря современн
ым нейропсихологическим языком, лобные доли выполняют функции социаль
ного контроля, планирования деятельности и нормативной рег
уляции поведения. Случаи «отключения» лобных долей, например, в н
аиболее частой форме, под влиянием алкоголя, приводят к ненорматив
ной, а иногда откровенно девиантной гипериндивидуализации
поведения.
98 Часть 1. Массы
формы, теперь уже контрконтрконтр-
и так далее суггестии. Как, разумеется, и новые формы хотя бы
временного освобождения от этих зависимостей.
Психологическая эволюция в истории ч
еловечества
Вырвавшись из первоначально массо
образного состояния, приобретя основы индивидуальной психики, человек
завоевал плацдарм для возможной дальнейшей борьбы. Однако борьба эта с
тала затяжной и продолжается до сих пор, причем с весьма пер
еменным успехом. Расставаясь с психологией масс, человечество периодич
ески все равно оказывалось в ее власти. В принципе, возникше
е уже в конце первобытнооб щинного строя разделение общест
ва на элиту и массы сохраняется до сих пор. Понят но, что тако
е разделение в неявном виде включает социально-психологическое раз
деление людей на тех, кто обладает массовым сознанием, массо
вой психологией, и тех, чье сознание достаточно отделено от
массы, т. е. индивидуализировано. Однако дета ли и, главное, ди
намика психологии масс в разные периоды истории человечества в
сколько-нибудь целостном и последовательном виде практиче
ски никем не исследо валась.
Психология масс при рабовладении
Первобытнообщинный строй заверша
ется становлением, по определению А. Н. Ле онтьева, «простейш
им внутренним строением сознания». «Это простейшее внутрен
нее строение сознания характеризуется тем, что для человек
а смысл явлений действи тельности еще прямо совпадает с те
ми общественно выработанными и фиксирован ными в языке зна
чениями, в форме которых эти явления осознаются». Далее следует
наиболее существенное: «Общая собственность ставила людей
в одинаковые отноше ния к средствам и продуктам производст
ва, и они одинаково отражались как в созна нии отдельного че
ловека, так и в сознании коллектива. Продукт общего труда имел общий смыс
л, например, "блага" и объективно-общественно Ч в жизни общины, и
субъективно Ч для любого ее члена. Поэтому общественно выр
аботанные языковые значения, кристаллизующие в себе объек
тивно-общественный смысл явлений, мог ли служить непосредс
твенно формой также и индивидуального сознания этих явле н
ий» (Леонтьев, 1972).
Схематизируем сказанное ясно: не
т частной собственности, нет индивидуального, «частного» сознания. Все
слито, все единообразно и массово. Первая же частная собстве
нность, по сути, появляется у людей на себе подобных, рассматриваемых в
качестве средств производства. В результате рабовладельцы
получают возможность развития индивидуального сознания (х
отя бы в силу избавления от тягот грубого физического труда
, перекладываемого на рабов), а у рабов укрепляется массовое со
знание.
Однако, как полагал Б. Ф. Поршнев, па
радокс заключается в том, что в глубинах первобытнообщинного строя чело
век был еще более порабощенным, чем при рабо владельческом
строе. Независимым и свободолюбивым он был только по отношению
к внешним врагам. Внутри племени и рода действовали подчине
ние и подражание и
Глава 1.5. Психология масс в прошлом и будущем 99
не действовали непокорность и непо
виновение. «Племя оставалось для человека гра ницей как по
отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: пле
мя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были
той данной от природы высшей властью, которой отдельная лич
ность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и пос
тупках. Как ни импозантно выглядят в на ших глазах люди этой
эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще... о
т пуповины первобытной общности» (Маркс, Энгельс, 1951-1984). Исходя из это
го, Поршнев утверждал, что корни рабской покорности возникл
и значительно раньше рабства. Это не принуждение, а добровольное подчин
ение, при котором не брезжит даже помысел или ощущение какого бы то ни бы
ло протеста.
В классическом виде рабовладение в
озникло как форма господства более истори чески развитых о
бщностей над менее развитыми. Более расчлененное и индивидуализирован
ное сознание порабощало более массовое. «На эту внутреннюю привычку
к покорности старались опереться все колонизаторы, все раб
оторговцы, недаром возведшие на пьедестал сентиментальную фигуру добр
овольного и преданного раба Ч "дядю Тома"» (Поршнев, 1979). Главн
ую основу рабовладельческого строя точно опре делил франц
узский писатель XIV в
ека Ла Боэси: это «добровольное рабство», т. е. по корность, во
спринимаемая как нечто совершенно естественное, следовательно, не
ощущаемое. Причем это первоначальное рабство также основан
о патом, что одни (ра бовладельцы) уже знают, что такое частна
я собственность, а другие (рабы) еще не понимают этого. От пок
орности природе, затем традициям и богам следует естествен
ная покорность другим людям.
«Объективные экономические отно
шения, особенно в ранние докапиталистиче ские эпохи, подра
зумевали у множества людей, у большинства, а в глубочайшей древ
ности Ч у всех, психологию отчуждения, а не присвоения, раст
очения благ, а не стя жания... Психологии расчетливого стяжан
ия исторически предшествовала психо логия расточительно
го отчуждения. Затем Ч скрупулезного баланса. Политическая
экономия первобытнообщинной формации... покоится на явлении
безвозмездного дарения» (Поршнев, 1979). Лишь постепенно, в ходе
последующих этапов развития человечества, изживается эта
психология, и труд, продукты и блага начинают экспро прииро
ваться все более принудительно. «Но еще в средневековых документах мы
встречаем курьезные на современный взгляд законы и предпис
ания, ограничивающие право дарения, т. е. спонтанное раздаривание имущес
тва. Вспомним, как русские куп цы и предприниматели подчас с
легкостью раздаривали и разбрасывали стремитель но приоб
ретенные богатства: за ними не стояли поколения предков, вырабатывавших
психологию экономии (и, как мы увидим далее, психологию част
ной собственности Ч
д. о.)»
1
По Б. Ф. Поршневу, первобытное дарени
е, расточение соответствует отношению ко всем прочим окружающим людям к
ак к «нашим», к «нам». Напротив, отчуждение лица за компенсац
ию, тем более Ч накапливание для себя соответствует отношению
ко всем прочим как к «ним», т. е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71