Не кажется ли это логически несколько странным? Если вы
не знаете чего-то, какой смысл спрашивать себя, а если зна-
ете, какой смысл говорить это себе? Такого рода выражения,
которые мы используем на каждом шагу, предполагают само
собой разумеющимся, что человек как бы разделен на две
части, что это как бы два человека, живущих в одном теле,
и способных разговаривать друг с другом. Как вам кажется,
просто ли это странность языка, или она коренится в дей-
ствительном разделении человека, в том, что, например, в
вас есть части, функционально противопоставленные друг

Другу?
Попробуйте действительно понять, что когда вы

<спрашиваете себя> о чем-то) это ретрофлексивный
вопрос. Вы не знаете ответа, иначе бы вы не задавали
вопрос. Кто в вашем окружении знает или должен был
бы знать? Если вы можете определить, кто это, можете
ли вы почувствовать, что хотели бы задать свой вопрос
не себе, а ему? Что удерживает вас от этого? Застен-
чивость? Боязнь отказа? Нежелание обнаружить свое
невежество?

Когда вы <советуетесь с собой> по какому-либо по-
воду, можете ли вы сознать свои мотивы? Они могут
быть разными. Это может быть игра, домогательство,
утешение, или выговор самому себе. Чем бы это ни было,
кого вы подменяете собой?

Рассмотрите самопорицание (угрызения совести).
Вы найдете здесь не подлинное чувство вины, а лишь
притворство чувствования себя виновным. Обратите
упрек, найдя того X, которому он реально обращен. Кого
вы хотите укорить? Кого вы хотите переделать? В ком
вы хотите вызвать чувство вины, которое, как вы при-
творяетесь, вы имеете в себе?

На этой стадии важно не то, чтобы вы попытались иско-
ренить ретрофлексию, поспешив к Х и выложив ему, что вы
имеете ему сказать. Вы еще недостаточно исследовали себя
и признали в себе, и недостаточно внимательно рассмотрели
межличностную ситуацию. Оставьте на некоторое время ча-
стное содержание определенной проблемы и займитесь фор-
мой своего собственного ретрофлектирующего поведения.
Постепенно вы начнете видеть ту роль, которую вы сами
играете в межличностных отношениях. Вы начнете видеть
себя так, как вас видят другие. Если вы постоянно требуете
чего-то от себя, вы также, скрыто или явно, предъявляете
требования другим, - и так они вас и видят. Если вы посто-
янно сердитесь на себя, вы будете сердиться даже на муху
на стене. Если вы постоянно придираетесь к себе, вы можете
быть уверены, что есть и другие, к кому вы придираетесь.

Человек, ретрофлектирующий агрессию, полагает: <Если
я обращаю это на себя, это не касается никого другого, не
так ли?>.-Не касалось бы, если бы ретрофлексия была
полной, и если бы он жил в герметичной капсуле. Но ни то,
ни другое невозможно. Человек живет с другими людьми,
и многое в его поведении - того же типа, что и ретрофлек-
тируемое - не подвержено ретрофлексии. Например, нахо-
дятся особые виды агрессии, которые не были специально
наказываемы и потому не были обращены на себя и находят
выход наружу. Человек не сознает этого, потому что его
<представление о себе> исключает <нанесение вреда дру-
гим>. Поскольку он нападет на других случайным и не со-
знаваемым им самим образом, такие действия, в той же мере
как и его ретрофлексированные агрессии, остаются грубыми,
примитивными, и сравнительно неэффективными. Аутоаг-
рессия легче может быть осознана и принята человеком как
подлинная агрессия, потому что человек чувствует себя ме-
нее виновным, если он нападает на себя) чем если он вредит
другим; но агрессия по отношению к другим также сущест-

вует в ретрофлектирующем, и она тоже должна быть в конце
концов сознаваема и принята, чтобы иметь возможность раз-
виться в агрессию рациональную и нормальную, а не ирра-
циональную и невротическую.

Когда ретрофлексия сознается, обращается и импульс
обретает спонтанное развитие, значение того, что ретро-
флектировано, всегда претерпевает изменение; например,
упрек превращается в просто обращение (гергоасЬ-approach).
В перспективе любой межличностный контакт лучше, чем
ретрофлексия. Под межличностным контактом мы имеем в
виду не то) что обычно называют <быть среди людей>, <об-
щаться с другими>, <больше выходить>; такие формы пове-
дения, маскируясь под <социальный контакт, мотут быть
всего лишь бесконтактным слиянием. Подлинный контакт
часто может состоять в том, что, с точки зрения <условно-
стей>, рассматривается как разрушение или избегание кон-
такта. Представьте себе, например, что кто-то приглашает
вас на вечеринку, к которой у вас нет ни малейшего интереса.
Вы предпочли бы провести время как-нибудь иначе. Но если
вы так честаю и скажете, люди могут подумать, что вы из-
бегаете <социальных контактов>. Это <нехорошо>, потому
что нас с детства и позже учат, что в стадности есть некая
добродетель, даже если дело сводится к пустой болтовне и
убиванию времени. Но мы говорим: <Да, чудесно> вместо:
<Спасибо, но я не пойду>. Таким образом мы избегаем раз-
рушения слияния с преобладающими стереотипами, воспри-
нимаемыми как <хорошие манеры>. Но, будучи вежливыми
по отношению к другим, мы при этом <невежливы> по от-
ношению к себе, мы отнимаем у себя другие возможные
деятельности, которые в действительности вызывают спон-
танный интерес и важны для нас. Гордясь своей <позитив\
ностыо>, то есть готовностью сказать <да> любому Дику или
Тому, мы обращаем негативное <нет> на себя.

Рассмотрим еще раз природу ретрофлективного процес-
са. В произвольном сдерживании человек отождествляет
себя как с тем поведением, которое слёживается, так и с
самим процессом сдерживания. В качестве простого примера
можно рассмотреть сдерживание уринации. Допустим, че-
ловек чувствует потребность опорожнить свой мочевой пу-
зырь в таком месте и в такое время, когда >то совершенно
неуместно. Он просто сжимает уретральный сфинктер, что-

368

бы уравновесить давление жидкости. Это временная ретро-
флексия. Человек не собирается делать ее постоянной, и не
отделяет от себя, от своей личности ни одну из сторон кон-
фликта. Как только появляется возможность, он обращается
к ретрофлексии; это состоит всего лишь в расслаблении
сфинктера, чтобы мочевой пузырь мог опорожниться. По-
требность удовлетворена и оба напряжения освобождены.
Люди, разумеется, различаются в отношении способности
выдерживать такое напряжение в течение того или иного
времени. Если они полагают функции выделения <непри-
личными>, они будут стесняться при необходимости выйти
из комнаты или отделиться от компании.

ставляющих конфликта сознаваемы и принимаются <я> как
принадлежащие ему-<Я хотел бы освободиться от этого,
но я предпочитаю подождать>, - в других ситуациях отож-
дествляются лишь с одной стороной конфликта и только ее
человек принимает как свою. В насильственном сосредото-
чении, как мы видели ранее, человек отождествляет себя
только с <произвольным> заданием, то есть с <дающим за-
дание>, который настаивает на том, чтобы работа, какая бы
она ни была, была выполнена. Он растождествляется, то есть
отделяет от себя и не признает за собственные, другие ин-
тересы, которые он называет <отвлечениями>. В терминах
структуры конфликта это подобно простому сдерживанию,
описанному выше; но различие состоит в отношении к одной
из сторон конфликта. Хотя различные потребности проти-
востоят друг другу и направлены противоположно, <я> не
разделено в этой ситуации, потому что оно отказывается
включить в себя потребности из фона, которые противостоят
заданию. Таким способом не многое достигается; часто фон
значительно прояснился бы, если бы <я> могло отождест-
виться с наиболее настоятельным из этих <отвлечений>, дать
ему приоритет, покончить с ним и затем вернуться к заданию.
Как бы то ни было, нам важно показать здесь, что в типе
ретрофлексии, которая составляет борьбу с <отвлечениями>
при насильственном сосредоточении, <я> чувствует себя су-
ществующим только в старании выполнить задание.

Иногда в ретрофлексиях <я> играет обе роли, отождест\
вляясь как с активной, ретрофлектирующей частью лично-
сти, так и с пассивной частью, объектом ретрофлексии. Это

369

в особенности относится к самосожалению и самонаказанию.
Прежде, чем рассматривать это далее) вернитесь к случаям
самосожаления и самонаказания в вашей жизни и попробуйте
ответить на следующие вопросы:

Кого вы хотите пожалеть? От кого вы хотели бы
получить сочувствие? Кого вы хотите наказать? Кем
вы хотели бы быть наказаны?

<Жалость>, <симпатия> и <сострадание> обычно исполь-
зуются как синонимы, и все полагаются <добродетелями>.
Различия в оттенках их значения, может быть, несуществен-
ные с лингвистической точки зрения, весьма существенны с
психологической, В словаре они различаются следующим
образом: <Жалость - чувствование чужого страдания или
беды, при этом объект жалости часто полагается не только
страдающим, но и слабым и ни же стоящим. Симпа-
тия - дружеское чувство по отношению к другим, особенно
в горе или несчастье; слово подразумевает определен-
ную степень равенствав ситуации, обстоятельствах
и др. Сострадание - глубокое сочувствие другому, особенно
в серьезном или неизбежном страдании или несчастье> (раз-
рядка наша). Все эти слова, выражающие отношение к стра-
даниям других, различаются мерой актуального участия,
близости или отождествления со страданием. Жалость -
наиболее отдаленное, и мы утверждаем, что по большей
части то, что называется жалостью, на деле есть замаски-
рованное злорадство. Теннисон говорит о <презрительной
жалости>, и многие из нас слышали выкрики вроде <Я не
хочу вашей проклятой жалости!>. Такая жалость-снис-
хождение. Мы обращаем ее к тем, кто находится в столь
низком положении, что перестает быть нашим серьезным
соперником. Они <вне игры>. Жалея их, мы подчеркиваем
различие их жребия и нашего. Такого рода отношение мо-
тивирует подчас благотворительность.

Когда затронутость страданиями других подлинна, а не
маска высокомерия, ликующего самовознесения, - она со-
держит стремление помочь практически и принять ответст-
венность за изменение ситуации. В таких случаях мы скорее
будем говорить о симпатии или сострадании, активном вхож-
дении в ситуацию страдающего. Такое отношение вовлечено

370

в актуальность и слишком занято ею, чтобы позволить себе
роскошь сентиментальных слез. Слезливая жалость - по
-большей части мазохистское наслаждение страданием.

Когда она ретрофлектируется, мы имеем ситуацию са-
мосожаления, жалости к себе. Часть себя становится объ-
ектом, отношение жалости остается презрительным, отчуж-
денным снисхождением. Чтобы разделение <я> могло быть
преодолено (разделение жалеющего и жалеемого), высоко-
мерная радость наказания должна измениться в активное
стремление помочь, будь объектом этой помощи кто-то иной
илиотвергнутая часть себя. Эта новая ориентация
ведет к задаче манипулирования в среде ради достижения
необходимых изменений.

Желательность самоконтроля в нашем обществе
не подвергается сомнению; с другой стороны, мало раци-
онального понимания того, что это такое. Вся про-
граммаэтих экспериментов направленанаразвитие владения
собой, самоконтроля, но на более широкой и всесторонней
основе, - фактически на совершенно иной основе, нежели
обычная наивная жаждущая погоня за ним. Когда человек
вопрошает: <Как мне заставить себя делать то, что я должен
делать>, - этот вопрос может быть переведен так: <Как мне
заставить себя делать то, что значительная, обладающая силой
часть меня не хочет делать?>. Иными словами, как одна часть
личности может установить жесткую диктатуру над другой
частью? Желание сделать это и более или менее успешные
попытки делания этого характерны для невроза навязчивости.

Человек, относящийся к себе подобным образом-до-
минирующий громила. Если он может и смеет вести себя
так с другими, он может временами оказываться эффектив-
ным организатором. Но когда ему необходимо получить ука-
зание от других или от самого себя, он становится пассивно
или активно сопротивляющимся. Поэтому обычно принуди-
тельность мало чего достигает. Такой человек проводит свое
время готовясь, решая, уверяясь, но мало продвигается в
выполнении того, что он так детально разрабатывает. То,
что происходит в его поведении относительно самого себя,
напоминает контору, в которой босс - самодур; его пред-
полагаемые <рабы> при помощи задержек, ошибок - и мил-
лиардом других способов саботажа разрушают его попытки
принуждения. При навязчивости <я> отождествляется с ри-

гидными целями, и пытается осуществить их напролом. Дру-
гие части личности, мнение и интерес которых не учитыва-
ются, мстят усталостью, отговорками, обещаниями, не име-
ющими отношения к делу трудностями. <Правящий> и <уп-
равляемые> находятся в постоянном клинче.

Хотя немногие из нас могут быть диагностированы как
страдающие неврозом навязчивости, но всем нам свойствен-
на известная мера принудительности, потому что это один
из характернейших невротических симптомов нашего време-
ни. В той мере, в какой это имеет место, он окрашивает собой
все наше поведение\ Если взять в качестве примеров выпол-
нение наших упражнений, то без сомнения они иногда пред-
ставляются обременительными заданиями, навязанными из-
вне, и задача тогда состоит в том, чтобы разделаться с ними
как можно скорее. Вы реагируете на это раздражение недо-
вольством, гневом, если не все получается так, как вы пред-
полагали. Ждать спонтанного развития - это не то, что по-
зволит вам внутренний надсмотрщик.

Обратите ситуацию, в которой вы принуждали бы
себя, в ситуацию принуждения другого выполнить задание
за вас. Будете ли вы пытаться манипулировать средой
с помощью магических слов? Или вы будете угрожать,
командовать, подкупать, награждать ?

С другой стороны, как: вы реагируете, когда вас при-
нуждают? Притворяетесь глухим? Даете обещания, ко-
торые не собираетесь выполнять? Или вы реагируете
чувством вины и выплачиваете свой долг презрением к
себе и отчаянием?

Когда вы пытаетесь заставить себя делать то, чего вы
сами не хотите делать, вы работаете против мощного сопро-
тивления. Перспектива достижения цели проясняется, если
вместо принуждения вы займетесь выяснением того, какие
препятствия стоят на вашем пути (то есть посмотрите на
себя, стоящего на своем пути). Это великий принцип даос-
ской философии: создать пустоту, чтобыприродамоглараз-
виваться в ней; или, как они это выражают: стой в сто-
роне от пути.

Какие, например, препятствия вы встречаете, делая эти
упражнения? Если вы говорите: <Я должен их делать>,-
кто обеспечивает это <должен>? Вы, разумеется, потому что
никто вас не принуждает со стороны. Что, если вы не будете

их делать? Удар не последует. Ваша жизнь будет продол-
жаться, пойдет по своему привычному руслу. Предположим,
вы говорите: <Я хочу их выполнять, но какая-то часть меня
не хочет>. В чем состоят ее возражения? Потеря времени?
Столь же вы бережливы по отношению ко времени в других
случаях? Если вы сбережете время, которое тратите на эти
эксперименты, посвятите ли вы его действительно необхо-
димому, <важному> делу?

Предположим, что возражение связано с отсутствием га-
рантии, что эти эксперименты принесут вам <пользу>. Мо-
жете ли вы получить такого рода гарантию в других делах,
которые вы делаете?

Каковы бы ни были ваши возражения, не порицайте себя
за них. Порицайте того (или то), кого (или что) вы полагаете
ответственным за то, что и как вы чувствуете. Разрядив не-
которую долю агрессии, которую вы обращали на себя, вы
сможете реагировать на ситуацию совсем иначе.

Другая важная ретрофлексия, которую стоит рассмот-
реть-чувство презрения к самому себе, самоуничижение
(то, что X. Ст. Салливен называл слабой я-системой и считал
сущностью невроза). Как описывал это Салливен, когда от-
ношения человека с самим собой повреждены, все его меж-
личностные отношения тоже повреждены. Человек хрони-
чески в плохих отношениях с самим собой, если у него сло-
жилась привычка все время оценивать себя и сравнивать
свои реальные достижения со своими наивысшими требова-
ниями. Если он обратит ретрофлексию, он оставит себя в
покое и начнет оценивать людей вокруг себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57