е. гипнотический транс.

(б) Противоположная трудность в свободном формиро-
вании фигуры/фона-невозможность опустошить фон, в
результате чего фигура не может быть объединенной. Пре-
делом этого является опыт хаоса. Воспринимать окружаю-
щее как хаос нелегко, потому что для практической жизни
мы должны всегда обнаруживать дифференцированные
единства-генгтальты. Возможно, такой опыт хаоса вы по-
лучаете, глядя на некоторые работы современных худож-
ников, которые - с точки зрения привычных мерок - не
обеспечивают точек <прикрепления> внимания. Вы при этом
ускользаете от хаотического чувства, находя это болезнен-
ным или смешным. Нижеследующий эксперимент поможет
вам принять такой опыт с более свободно текущим внима-
нием и принятием, так что впоследствии значение и такого

271

рода произведений искусства сможет само развиваться в вас,
не будучи отвергаемо привязанностью к традиционным
представлениям.

Выберите неспокойную ситуацию, например, ожида-
ние кого-либо или ожидание автобусана остановке. Дай-
те себе свободно видеть и слышать фигуры и фоны в
окружающем, как в предыдущем эксперименте, то есть
свободно переходя от одного к другому. Вы заметите,
что количество возбуждения (волнения), вовлеченное в
продолжающуюся ситуацию беспокойства (например,
возрастающую тревожность по поводу того, что уже
поздно, а ожидаемый человек отсутствует) уменьшает
количество интереса, который вы можете обратить на
другие вещи. Продолжая, однако, замечать то, что вок-
руг вас (но без насильственного сосредоточения на чем
бы то ни было), допустите в себя чувство осознания
хаотической бессмысленности окружающего. Как всегда,
замечайте свои сопротивления, пробелы, грезы.

Окружающее как таковое, конечно, не бессмысленно. Ес-
ли вы уже обрели хорошее чувство актуальности, вы сможете
сказать: <Здесь и сейчас находятся люди и вещи, которые
можно наблюдать. Ожидание автобуса становится частью
фона. Сейчас я беспокоен>. И поскольку беспокойство само
по себе ничего не дает - ни ожидаемый человек, ни автобус
скорее не появятся, - можно использовать время и достиг-
нуть <творческого предсостояния> в актуальной ситуации.

Часто даже в наиболее благоприятных жизненных ситу-
ациях, фон содержит сильные привлекающие моменты, ко-
торые мы можем сознавать или не сознавать, но при этом
мы должны сосредоточиться на определенной задаче. В та-
ком случае ошибкой было бы слишком жесткое отношение
к должному и слишком суровое подавление отвлечения: при
этом передний план (фигура) будет становиться все менее
ясным и привлекательным. Если мы будем более снисходи-
тельны к себе, мы имеем больше возможности выработать
достаточный интерес к заданию. Например, студент, у кото-
рого были огромные трудности с <зубрежкой> (род <учения>,
которое по определению исключает интерес), справлялся с
работой, время от времени разрешая себе прерваться и по-
грузиться в грезы.

272

Давайте теперь рассмотрим эти два препятствия к спон-
танной концсиграции - слитком фиксированную фигуру и
слишком нагруженный фон в контексте теории психотера-
пии. В терапии цель состоит в том, чтобы превратить <внут-
ренний конфликт>, конфликт между икщульсом и проти-
воположно направленным сопротивлением, в открытий,
сознаваемый конфликт. Предположим) что терапевт сосре-
дотачивается, и предлагает пациенту сосредоточиться на его
сопротивлениях. Они упрямы и воинственны, и попытка де-
ржать их под наблюдением окажется насильственной и при-
ведет к своего рода <глазению>. Такое насильственное со-
средоточение - "глазение" на то, что не хочет быть види-
мым, - само по себе дезинтегрирующе и насильственно. Па-
циент может в результате стать, например, <болезненно
интроспективным>.

Предположим, что вместо того, чтобы заставлять паци-
ента концентрироваться на сопротивлениях, мы следуем ста-
рому фрейдистскому методу свободно движущегося внима-
ния, свободных ассоциаций и т. п. Это спотянно, ненасиль-
ственно, и это обнаруживает скрытые импульсы (нагружен-
ный фон) в комплексах и пр. Но такая <свободная> техника
ведет к скольжению идей, и при этом избегаются как раз
критические точки-конфликты с сопротивлениями; тех-
ника свободных ассоциаций становится культивированием
свободной диссоциации. Терапевт оказывается в <круге>. По-
рождаемые мысли и символы кажутся имеющими отношение
к скрытой проблеме, но обманчиво кружатся в любом на-
правлении.

Терапевту необходимо найти определенный контекст и
затем, все время придерживаясь его, допустить свободную
игру фигуры и фона, избегая пристального <глазения> на
сопротивления, но и не давая пациенту блуждать где угодно.
В классическом психоанализе таким <контекстом> считается
<перенесение>, эротическое влечение и затем ненависть к
терапевту, поскольку это наблюдаемая и более или менее
управляемая жизненная ситуация. В нашем методе мы ис-
пользуем в качестве контекста экспериментальную ситуа-
цию терапевтического занятия. На более общей и лучшей
основе вы можете использовать в качестве контекста свою
актуальность: свою нынешнюю ситуацию, с ее нуждами и
целями. Чем более полон чувствуемый контакт между вами

273

и окружающим, чем более честно вы чувствуете и выражаете
для себя свои чувства желания, отвращения, холодности,
скуки, неприязни относительно людей и вещей, с которыми
вы приходите в соприкосновение, тем в большей степени вы
обретете соответствующий контекст, в котором ваш <внут-
ренний конфликт> всплывет во время экспериментов.

Следующий эксперимент облегчит ваш чувственный кон-
такт с окружающим:

Дайте своему вниманию переходить от одного объ-
екта к другому, отмечая фигуры и фоны в объекте\ - и
свои эмоции. Каждый раз выражайте эмоции словами,
вроде <мне это нравится>, ила <мне это не нравится>.
Разделяйте объекты на части <это мне в объекте нра-
вится\ а это не нравится>. Наконец, если это приходит
естественно, дифференцируйте свои эмоции, вроде:
<это вызывает у меня отвращение> и т. п.

Во время этого эксперимента вы можете встретиться с
такими сопротивлениями в себе, как замешательство, сму-
щение, опасение быть слишком грубым, слишком бесцере-
монным, или нескромным; или, может быть, вы обнаружите
в себе желание скорее быть объектом внимания, чем уделять
свое гаимание. Бели в отношении людей, с которыми вы
входите в соприкосновение, эти сопротивления становятся
настолько сильными, что заставляют вас оставить экспери-
мент, ограничмесь на время животными и неживыми объ-
ектами.

Рассказывая о первых частях этого эксперимента, боль-
шинство студентов выразили удовлетворение по поводу то-
го, что <здесь, наконец, появилось что-то реальное>. В от-
ношении же различения фигуры и фона в связи с эмоциями
результаты различались. Многие утверждали, что у них <во-
обще не возникают эмоции>, иные даже говорили, что <нуж-
но нечто гораздо большее, чтобы я реагировал эмоциональ-
но>.

С другой стороны, были и такие отчеты: <Что касается
дифференциации эмоций, я думаю, что не готов к этому.
Когда я думаю о ком-нибудь и пытаюсь сказать, что я его
ненавижу, я чувствую себя слишком виноватым. Это проис-
ходит даже с неодушевленными объектами. Когда я попы-
тался признать, что ненавижу кое-что в современной живо-

274

писи, я почувствовал, что это несправедливо - не давать ей
возможностей. Я также чувствовал себя нехорошо, когда так
говорил отец моего друга>.

Некоторые испытывают трудности, потому что для них
эмоция - это нечто по меньшей мере вагнеровских масш-
табов. Как мы увидим в дальнейшем, в специально посвя-
щенном эмоциям эксперименте, существует постоянство
эмоциональной жизни, хотя сила эмоций флюктуирует.

Один студент нашел свой собствашый подход, который
вы, может быть, захотите попробовать: <Мне было очень
трудно выражать в словах, что мне нравится, не нравится,
вообще эмоциональное отношение к неподвижным объек-
там. Вообще, я начал сомневаться, что любой объект может
вызвать такого рода опыт< Некоторые объекты казались со-
вершенно нейтральными в этом отношении. Наконец, не при-
ходя ни к каким результатам, я начал условно приписывать
эмоции каждому объекту. После того, как я делал это, я
начинал чувствовать эти эмоции как подлинные, и почти
забывал, что приписывание их было условным. Это даже
напугало меня-насколько легко я могу дурачить себя, при-
творяясь, что у меня есть эмоции>.

Что вам кажется здесь более вероятным - что эмоции,
которые чувствовались, были поддельными, или что перво-
начальное приписывание эмоций было не столь уж услов-
ным?

Следующий отрывок иллюстрирует обычный феномен:
удивление, когда обнаруживается, что эмоции таковы, како-
вы они есть, а не какими их предполагали увидеть: <Я вы-
полнял эксперимент на эмоциональную дифференциацию
в переполненном поезде подземки, и я обнаружил в себе
значительную агрессию по отношению к другим пассажирам.
\ Должен сознаться, что вместо того, чтобы устыдиться этого,

я наслаждался этим и прямо-таки чувствовал желание ска-
< зать им, что я о них думаю. Позже, в более спокойной об-
\ становке, я пересмотрел это - и тогда я почувствовал блоки
(стыд, желание ослабить эти чувства и др.), которые я дол-
жен был бы истстывать в первоначальной ситуации, но не
испытывал.

Вот еще один отрывок, который стоит рассмотреть, ибо
он показывает распространенную тенденцию порицать эмо-
ции в обыденном поведении и гордиться эмоциональной не-

275

возмутимостью: <Невыносимых сопротивлений, которые, как
предполагалось, я должен был почувствовать при чувствен-
ном контакте с окружающим, просто не было. Только од-
нажды появилось что-то в этом роде. Однажды, попробовав
проделать этот эксперимент во время разговора в компании,
я почувствовал желание скорее получать, чем уделять вни-
мание. Но все ограничилось улыбкой, и я быстро забыл
об этом>.

Когда обнаруживают в себе недружественную эмоцию,
возникает сильное желание приписать это чему-то такому,
что можно проигнорировать и потом забыть об этом: <Я
сидел поблизости от моего тестя. Я начал замечать фигуры
и фон, и затем проговаривалть (про себя) эмоции <Он мне
нравится>...-но когда я сказал это себе, я почувствовал
какую-то тревожность, связанную с этими словами, "Мне не
нравится что-то в его фитурс,- это казалось каким-то смут-
ный страхом. Здесь я прекратил эксперимент, и только по-
зже, при обдумывании, я определенно осознал это как ре-
акцию страха. Размышляя над этим позже, я принял в сооб-
ражение, что мои отношения с тестем всегда строились пре-
красно, так что я должен был глубже посмотреть на эту
реакцию и ее причины. Одной из них (может быть - глав-
ной) было то, что от жены и ее сестры я часто слышал
рассказы о том, что отец был с ними строг, когда они были
маленькими. Это могло создать предвзятую реакцию, хотя
и не основьввалось ни на чем конкретном>.

Если этот отец вызывал чувство враждебности у обеих
дочерей, когда они росли, нельзя ли предположить, что и
сейчас это человек, который может вызвать неприязнь не-
посредственно, а не по слухам?

Вот пример того, что происходит, когда кто-то стремится
разделить внимание между несколькими людьми, требую-
щими этого внимания: <Когда я допустила "хаос разделен-
ного внимания" я почувствовала себя сердитой и фрустри-
роваиной. Мой муж настаивал, \гобы я выслушивала его,
когда он развивал какую-то теорию, но в это время с детьми
происходило нечто, что казалось мне серьезным. Я разры-
валась между самоуважением (желанием разговаривать с му-
жем интеллигентно) и желанием помочь детям. Конфликт
быстро стал невыносимым, и разрешился тем, что я напра-
вила все свое внимание на детей>.

276

Иногда мы не замечаем и не выражаем своих эмоций,
потому что боимся доставить кому-нибудь слишком большое
удовольствие. Вот еще один отрывок: <Сегодня я сосредо-
точился на кадиллаке моего приятеля, который он купил
около года назад и был этим чрезвычайно горд. (Меня всегда
немного коробила его гордость владельца.) Я не раз ездил
на этом кадиллаке, но сегодня впервые заметил действи-
тельно красивые линии и поверхности его конструкции и
его огромные функциональные возможности. Я испытал эс-
тетическую эмоцию, какой никогда не ожидал от автомоби-
ля. Мое удовольствие было еще увеличено удовольствием
моего приятеля, когда я спонтанно, искренне высказался по
поводу красоты машины. Маленький инцидент, но я увидел
в нем указание на возможности новых областей опыта, ко-
торые истинное сознавание открывает передо мной>.

Эксперимент 4: Дифференцирование и объединение
Когда спонтанное внимание обращено на объект, так что
он становится ярче, а фон тускнеет, объект становится од-
новременно и более единым, и более детализированным. По
мере того, как замечаются новые и новые детали, они одно-
временно становятся все более организованными в своих от-
ношениях друг к другу. В противоположность этому насиль-
ственное внимание дает скудную фигуру, а разделенное вни-
мание - хаос.

Объект спонтанной концентрации кажется все более кон-
кретным, все более <собой>. Соответственно, он становится
более <значимым> в том смысле, что становится носителем
функций и возможностей, которые значимы и вызывают вол-
нение (возбуждение) организма. В качестве классического
примера - представьте себе того, кого вы любите (если вы
влюблены).

Спонтанное сосредоточение - это контакт с окружаю-
щим. Актуальная ситуация организована таким образом, что
она детализирована, структурирована, жива и вызывает за-
интересованность.

В следующем эксперименте, поддерживая актуальность
<здесь-и-теперь> в качестве контекста, дайте своему внима-
нию свободно играть с объектом, двигаться вокруг него. По-

277

стоянно сдвягающиесд фигуры и фоны обострят ваше ощу-
щение разницы между <глазением> и смотрением, между
смутным трансом и живым участием.

Для примера давайте рассмотрим такой обычный.
объект как карандаш. (Позднее проделайте подобную
процедуру с любым объектом по своему спонтанному вы-
бору.) Заметьте, прежде всего, что карандаш-эта,
именно эта, уникальная вещь. Конечно, есть другие ка-
рандаши, -но они другие, не этот. Произнесите его на-
звание, <карандаш>, и ясно почувствуйте, что вещь - не

слово.

Дальше, заметьте как можно больше качеств и осо-
бенностей этой вещи, которые ей присущи и ее состав-
ляют: цилиндрик черного графита, красноватое дерево,
вес, твердость (дерева), мягкость (графита), его фор-
му, его желтую окраску поверхности, вытисненную на
нем торговую марку, кусочек резинки, прикрепленный к
нему полоской жести, и т. д. и т.п.

Теперь, подумайте о его функциях и возможных ролях
в окружающем." им можно писать, им можно показать
на какое-то место в книге, им можно поковырять в зубах,
его можно нервно кусать; наконец, его можно продать
(в магазине). Подумайте о его более случайных ролях:
он сгорит, если дом загорится, он попадет ребенку в
глаз, если ребенок бегая на него наткнется, и т. д. При-
думайте более отдаленные и экзотические ситуации: его
можно подарить на Рождество; его могут съесть голо-
дные термиты.

По мере того, как вы абстрагируетесь от уникальной ве-
щи, этого карандаша, его многих качеств и функций, обра-
тите внимание, как в деталях они связываются друг с другом,
образуя структуру; например, как дерево жестко держит гра-
фит и защищает его, как рука держит деревянную оболочку
карандаша, и пр.

Мы можем увидеть в этом эксперименте различные уров-
ни абстракции: "<такость> карандаша-этого графита, за-
ключенного в эту деревянную оболочку, покрытую этой жел-
той краской-отличной от всякой другой желтой краски в
мире; далее - его очевидные функции, те, для которых он
<предназначен>, далее - более случайные, даже фантасти-
ческие его употребления. Постарайтесь собрать как можно

278

больше этого и связать в одном данном опыте. Если рас-
смотрение объекта ведет вас к фантазиям, не избегайте их,
но все время возвращайте к данному в опыте объекту.

Хотя, как мы уже увидели, уникальная вещь невербальна,
тем не менее ее важность и значимость для вас даны в свой-
ствах и функциях, которые можно вербализовать, - т. е.
<абстракциях> от уникальных вещей, которые как слова, ох-
ватывают множество случаев за пределами этой уникальной
вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57