Как будто я выталкиваю
воздух, причем какая-то часть меня сильно сопротивляется,
и выдох кончается подавленным рыданием. Забавно, что я
не замечал этого раньте. Я пытаюсь усилить это, и, к моему
большому удивлению, это приносит облегчение, как вы и
сказали. Дальше, когда я чувствую себя слишком возбуж-
денным, я заставляю себя вдыхать и выдыхать, лучше на
улице, - и я нашел, что это тоже помогает>.
Некоторые предпочитают оставлять исследования дыха-
ния на вербальном уровне: <Относительно этой концепции
тревожности: вы это серьезно? Это остроумная идея, но я
недостаточно знаю физиологию, чтобы судить об этом. Нуж-
но было бы больше доказательств>. - Можно дать доста-
точно ссылок на авторитетные физиологические исследова-
ния. Но здесь мы не ставим своей целью сказать все, что
может иметь отношение к делу, в особенности, если дело
идет о привлечении ненужных технических подробностей.
Мы ограничиваем себя, по большей части, тем, что вы сами
можете провервль на собственном опыте. В этом конкрет-
ном случае - если вы обнаружите в своем собственном фун-
кционировании, что тревожность действительно возникает,
когда возбуждение блокируется и, напротив того, рассеива-
ется) если вы можете расслабить собственные ограничения,
накладываемые на дыхание, - какое еще доказательство вам
нужно?
351
Сознаете вы в донный момент тревожность или нет,
мы рекомендуем вам обратить внимание на ваше дыха-
ние. Представьте и почувствуйте себя дышащим. Вспом-
ните, что само слово <психология> происходит от гре-
ческого слова <душа>, которое первоначально означало
<живое дыхание>. Может быть, вам сначала будет легче
наблюдать за дыханием других: за частотой дыхания,
глубиной (величиной), нерегулярностями, остановками;
зеванием, тяжелыми вздохами, покашливанием, сопени-
ем, хмыканием, чиханием, пыхтением и т. п. Теперь по-
смотрите, можете ли вы в своем собственном дыхании
различить части этого сложного процесса? Можете ли
вы почувствовать, как воздух входит в ваш нос, прохо-
дит через горло и шею в бронхи? Можете ли вы почув-
ствовать, ках ваши ребра расходятся, когда вы вдыха-
ете, как растягивается спина, как увеличивается про-
странство, которое вы занимаете, когда вы расширяете
грудь? Можете ли вы прочувствовать выдох как эла-
стичное, без всякого усилия, возвращение ребер и муску-
лов в состояние покоя, предшествующее следующему
вдоху?
Зевание и потягивание обычно ассоциируются с дремо-
той. Мы зеваем и потягиваемся утром, когда еще не вполне
проснулись, или вечером, когда устали и собираемся спать.
Но если зевание и потягивание не подавляются во имя хо-
роших манер, они спонтанно осуществляются во многих дру-
гих случаях; например, в состоянии скуки, когда мы должны
быть внимательными, или, наоборот, когда мы напряжены,
например, перед началом экзамена или перед выходом на
сцену, и т. п. Общее во всех этих ситуациях то, что мы
нуждаемся в разминке, организм требует изменения суще-
ствующего состояния.
Чтобы увидеть зевание и потягивание в наиболее благо-
приятной форме, понаблюдайте за кошкой, когда она про-
сыпается после полуденной жары. Она вытягивает спину,
люсть, и при этом все время наполняет себя воздухом. На-
полнившись до максимального объема, она дает себе <сдуть-
ся>, как воздушному шарику, - и готова к новым делам.
352
Утреннее зевание и потягивание восстанавливает рабо-
чий тонус мышц, расслабленных во время сна. В других слу-
чаях это энергичное раздувание и затем уменьшение объ\
ема - спонтанная попытка организма освободиться от сжи-
мания при произвольном сдерживании чего-то. Человек не
так уж много зевает вечером в тот момент, когда он может
сразу лечь спать. Зевание возникает скорее тогда, когда он
чувствует себя сонным, но должен бодрствовать.
Скука - это состояние неопределенного ожидания. В си-
туациях, когда приходится с нетерпением поглядывать на
часы, каждый знает, что скука исчезнет, как только удастся
освободиться и начать делать то, что кажется интересным.
В ситуации, когда человек\ по видимости, свободен, но <не
знает, что с собой делать>, он сам блокирует потребности
и интересы от сознавания. При ожидании начала экзамена
или выхода на сцену человек возбужден, но должен ждать
сигнала к началу действия.
Все это ситуации подавляемого возбуждения. Подавле-
ние достигается напряжением мышц, поверхностным дыха-
нием, и таким образом - иммобилизацией организма. Чтобы
предотвратить или хотя бы смягчить это сжимание, организм
проявляет спонтанную и здоровую тенденцию к зеванию и
потягиванию. Но на подавлении и этого настаивают те, кто -
справедливо или нет - полагают, что такое действие со сто-
роны других означает, что скуку вызывают они сами. И если
вы даже при определенных обстоятельствах в определенном
обществе считаете необходимым следовать этим принципам
вежливости, по крайней мере, в других случаях вы можете
сделать зевание и потягивание постоянной практикой -- на
радость и пользу вашему организму.
Сделайте своей привычкой зевать и потягиваться
при возможности. Возьмите за образец кошку. Начиная
зевок, дайте нижней челюсти опуститься, как будто она
совсем падает. Наберите воздуха, как будто нужно на-
полнить не только легкие, а все тело. Дайте свободу
рукам, распустите локти, отведите назад плечи на-
сколько возможно. На вершине натяжения и вдоха от-
пустите себя и дайте всем напряжениям, которые вы
создали, расслабиться.
353
Ф, Пер-13 н др.
Часть Н
МАНИПУЛИРОВАНИЕ СОБОЙ
IV. ИЗМЕНЕННАЯ СИТУАЦИЯ
До сих пор наши эксперименты касались сознавания про-
цесса, фундаментального для интегрированного функцио-
нирования человеческого организма. Это имело отношение
ко всем и каждому. Теперь мы переходим к экспериментам,
имеющим дело с процессами, которые хронически возникают
только когда организм работает неправильно. Они <анор-
мальны>. Если они преобладают в поведении человека, его
называют <невротиком> или <психотиком>. Однако из-за оп-
ределенных условий воспитания и определенных жизненных
ситуаций (с которыми в той или иной степени сталкивается
каждый из нас) они неизбежны.
Но сказать, что они столь общераспространены, - это
не значит, что мы не должны об этом беспокоиться. Авторы
книжек по психопатологии, проводящие четкую границу
между <нормальным> и <патологическим>, обнаруживают
собственное состояние слияния с <авпгоритетами>, представ-
ление о <нормальном> у которых опошляется до <общепри-
нято-респектабельного>.
Сейчас почти все признают, что в нашем обществе каж-
дому человеку свойственны <невротические тенденции>,
<неразрешенные конфликты>, <области неприспособленно-
сти>. Несогласия возникают не по поводу распространенно-
сти неврозов, а по поводу того, что должно и может быть
сделано с этим. Ортодоксальный фрейдист, следующий иде-
ям <цивилизации и неудовлетворенности>, соглашается с
тем, что подавление - это та цена, которую мы должны
платить за цивилизацию. Другие более оптимистически оце-
нивают перспективу, но полагают, что заметное улучшение
возможно лишь по прошествии многих поколений. Посколь-
ку широкодоступные психотерапевтические техники отсут-
ствуют, а социальная профилактика - не более, чем капля
354
в море, - осторожность в обсуждении этой тематики вызы-
вается нежеланием предстать неоправданными паникерами.
Если бы под рукой были широко применимые средства, мож-
но быть уверенными, что сведения об эпидемическом харак-
тере неврозов публиковались бы более честно. Иные же, с
мессианистским пылом время от времени начинают пропа-
гандировать какую-нибудь панацею от всех бед, говоря: <Де-
лайте это, и мир будет спасен>. (Наша работа, без сомнения,
будет причислена к их списку).
Основная проблема всех форм психотерапии - мотиви-
ровать пациента сделать то, что должно быть сделано.
Пациент должен вернуться к <незаконченным делам>, кото-
рые он оставил в прошлом\ потому что они были столь бо-
лезненными, что ему пришлось бежать от этого. Теперь,
когда ему предлагают вернуться и закончить это, - это про-
должает быть болезненным. Это реактивирует его страда-
ние, и, с сиюминутной точки зрения, этого по-прежнему надо
избегать. Как можно удержать его на выполнении задачи, -
в конце концов, как он может сам себя удержать на выпол-
нении задачи, - если она требует переживания такого ко-
личества неприятного?
Для большинства людей сегодня не существует позитив-
ного ответа на этот вопрос. Большинство, по-видимому, счи-
тает, что все будет в порядке, если мир будет считать их
нормальными. Меньший контингент ощущает, по крайней
мере временами, смутное чувство собственной ответствен-
ности за владеющую им болезнь, по крайней мере, отчасти,
но они не владеют техникой работы с нею, ничем, кроме
старых избитых решений <стараться быть лучше> или мо-
ральной максимы. Или они перемещают проблему из ее дей-
ствительной сферы в ложную, такую, где можно поднять
много шума и выпустить пар. Лишь немногие обращаются
со своей проблемой к <эксперту> в надежде, что будет про-
изнесена нужная магическая формула и их личный дьявол
будет изгнан.
Из тех, кто начинает лечение, большинство бросают его.
Лечение не заканчивается психотерапевтом, а прерывается
самим пациентом. Многие, не получив магической формулы
от одного психотерапевта, переходят к другому, потом к сле-
дующему, и так далее. Среди множества способов выразить
неудовлетворенность своим психотерапевтом один из рас-
12 355
простряненных звучит так: 0н не понимает мой случай>.
Может быть, это и так, и, может быть, нужно сменить врача.
Но многие пациенты, если не все, хотят до некоторой степени
предписать психотерапевту, как следует их лечить - и это
предписание не предполагает их страданий в процессе ле-
чения.
В хирургических и фармакологических формах лечения
пациент может быть совершенно пассивным, и чем он пас-
сивнее, тем лучше. Он может получить анестезий и про-
снуться, когда операция закончена. Представление, что опе-
рация совершается <над> пассивным больным, переносится
на лечение неврозов. Однако невроз не <органическое>, а
<функциональное> заболевание. Если пациент не так наивен,
чтобы полагать, что его симптомы мотут быть <оперирова-
ны>, он может понять, что он него требуется нечто большее,
нежели привести свое тело в кабинет терапевта. И все же
надеется, что коль скоро он пришел, врач - может быть, с
помощью гипноза - приведет его в порядок.
Однако поскольку именно пациеш" сам должен изменить
свое поведение и тем осуществить собственное излечение,
все методы психотерапии сталкиваются с тем, что на про-
фессиональном жаргоне называется <реакцией разочарова-
ния>. Они вызываются обычно пониманием (через некоторое
время), что врач ждет от пациента проделывания трудной
работы и претерпевания боли. Фактически, может быть, че-
ловек надеялся получить от врача нечто прямо противопо-
ложное, а именно - лучшего способа избежать и работы, и
боли. Обнаружить, что терапия предполагает концентриро-
ванную дозу того, чего человек старался избежать, кажется
абсурдным.
В благоприятном случае, пациент, - прежде чем разо-
вьется реакция разочарования, достаточно сильная, чтобы
заставить его прорвать лечение,-начинает понимать, что
ожидаемая от него тяжелая работа не просто <лошадиный
труд>. Как ни далеко видятся ему теперь то, чего он хотел
бы,-он постепенно обретает ориентацию и перспективу.
Он начинает видеть определенные симптомы как просто по-
верхностное проявление более общей и сложной системы
неправильного функционирования. Хотя теперь работа вы-
глядит большей и более длт-ельной, чем поначалу пред-
полагалось, - она начинает обретать смысл.
356
Так же и по отношению к боли, - он начинает видеть,
что она не бессмысленна. Он начинает ценить простую муд-
рость совета влезать снова на лошадь, если она тебя сбро-
сила, и ехать дальше. Ситуация пациента, может быть, ос-
ложнена тем, что он избегал эту определенную лошадь в
течение долгого времени, - многих лет, или даже всей жиз-
ни. Тем не менее, если здоровое функционирование требует,
чтобы он научился ездить на лошади определенного рода,
которая сбросила его в прошлом, - единственный способ
сдйпагь это, это подоит к ней, и рано или поздно, влезть в седло.
Хотя врач продолжает вести пациента как раз к тому,
чего он хотел бы избежать, он обычно обходится с ним мягче
и заботливее, чем сям пациент или чем его друзья и родные.
Те обычно требуют, чтобы он покончил с этим, перестал
нянчиться с собой, и взял барьер, каков бы он ни был, с
разбегу. Врач же, напротив, заинтересован не менее самим
по себе избеганием, чем избегаемым. Как бы ни выглядело
дело на поверхности, - если есть тенденция избегать чего-
либо, то у нее должны быть свои основания. Работа состоит
в том, чтобы рассмотреть эти основания и сознать их. Это
называется <анализом сопротивления>. Понимание и описа-
ние этих оснований самим пациентом меняется, иногда дра-
матически, во время лечения. С изменением, - не того, как
он говорит, а того, как он в действительности ощущает и
переживает свои проблемы, он может делать все новые и
новые <заходы>) если он чувствует инициативу и силу, пока
он не разрешит свои невротические трудности раз и навсегда.
Стратегия мотивирования пациента к продолжению ле-
чения нужна не с самого начала. Начальный период скорее
можно назвать <медовым месяцем>, когда преобладает ра-
дость от того, что после периода колебаний начало, наконец,
положено, терапевт кажется прекрасным, а пациенту кажет-
ся, что он будет самым блестящим, наиболее быстро про-
двигающимся, самым выдающимся пациентом, и расцветет
как неподражаемая личность, какой он потенциально себя
чувствует.
Когда <медовый месяц> кончается, проблема мотивации
становится критической. Человек так усердно работал, так
хорошо сотрудничал, был образцовым пациентом, и вот -
это привело к столь малым результатам. Очарование ушло,
а дорога по-прежнему простирается далеко вперед. Во фрей-
357
донском анализе это приблизительно время <негативного пе-
ренесения>. Терапевт, который поначалу казался всезнаю-
щим и всемогущим, обнаруживает свои <глиняные ноги>.
Все, что он знает - одно и то же, а одно и то же надоедает.
В благоприятных случаях недовольство врачом прорывается
наружу в виде упреков, пренебрежения или даже гневных
обвинений. Если это происходит, это обычно разряжает ат-
мосферу, и работа встает на более или менее прочные ос-
новы. Если разрядки не происходит, если пациент <слишком
вежлив>, <слишком тактичен>, чтобы прямо напасть на те-
рапевта, дело осложняется неиыраженными обидами и ле-
чение может быть прервано пациентом.
По большей части, работе пациента не помогают и не
сочувствуют те, с кем он имеет дело в повседневной жизни.
Может быть, правда, ему повезло иметь друзей или знакомых,
которые сами успешно прошли терапию, что, конечно, уве-
личивает его веру в ценность и нужность этой работы. Если
же он живет с родными, которые видят в его действиях намек
на неудовлетворительность семейных отношений, которые
считают за <слабость> лечиться от чего-то <психического>,
или которые, по мере его продвижения, обнаруживают, что
им все труднее доминировать, эксплуатировать, защищать,
или осуществлять какое-либо иное невротическое слияние
с ним, - ему придется бороться со скрытым или явным дав-
лением, требующим, чтобы он прекратил эту <глупость>.
Многие пациенты не выдерживают этого эмоционального
шантажа их <нормальных> близких.
По мере того, как эффективность психотерапии все более
признается, эта ситуация до некоторой степени улучшается.
Тем не менее, вербальное понимание того, что такое психо-
терапия и в чем ее смысл, часто остается признанием на
почтительном расстоянии, пока дело не доходит до реаль-
ного вмешательства в действительную жизнь, вроде изме-
нения отношений с другом или с родными, или до <намере-
ния> самому попробовать; в этом случае, в той мере, в какой
человек является невротиком, он должен сопротивляться, -
потому что терапия агрессивна по отношению к невроти-
ческому способу жизни! Сопротивление невротика психо-
терапии, - будь он актуальным пациентом или просто че-
ловеком, высказывающим свое мнение - является его контр-
агрессией против психотерапии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
воздух, причем какая-то часть меня сильно сопротивляется,
и выдох кончается подавленным рыданием. Забавно, что я
не замечал этого раньте. Я пытаюсь усилить это, и, к моему
большому удивлению, это приносит облегчение, как вы и
сказали. Дальше, когда я чувствую себя слишком возбуж-
денным, я заставляю себя вдыхать и выдыхать, лучше на
улице, - и я нашел, что это тоже помогает>.
Некоторые предпочитают оставлять исследования дыха-
ния на вербальном уровне: <Относительно этой концепции
тревожности: вы это серьезно? Это остроумная идея, но я
недостаточно знаю физиологию, чтобы судить об этом. Нуж-
но было бы больше доказательств>. - Можно дать доста-
точно ссылок на авторитетные физиологические исследова-
ния. Но здесь мы не ставим своей целью сказать все, что
может иметь отношение к делу, в особенности, если дело
идет о привлечении ненужных технических подробностей.
Мы ограничиваем себя, по большей части, тем, что вы сами
можете провервль на собственном опыте. В этом конкрет-
ном случае - если вы обнаружите в своем собственном фун-
кционировании, что тревожность действительно возникает,
когда возбуждение блокируется и, напротив того, рассеива-
ется) если вы можете расслабить собственные ограничения,
накладываемые на дыхание, - какое еще доказательство вам
нужно?
351
Сознаете вы в донный момент тревожность или нет,
мы рекомендуем вам обратить внимание на ваше дыха-
ние. Представьте и почувствуйте себя дышащим. Вспом-
ните, что само слово <психология> происходит от гре-
ческого слова <душа>, которое первоначально означало
<живое дыхание>. Может быть, вам сначала будет легче
наблюдать за дыханием других: за частотой дыхания,
глубиной (величиной), нерегулярностями, остановками;
зеванием, тяжелыми вздохами, покашливанием, сопени-
ем, хмыканием, чиханием, пыхтением и т. п. Теперь по-
смотрите, можете ли вы в своем собственном дыхании
различить части этого сложного процесса? Можете ли
вы почувствовать, как воздух входит в ваш нос, прохо-
дит через горло и шею в бронхи? Можете ли вы почув-
ствовать, ках ваши ребра расходятся, когда вы вдыха-
ете, как растягивается спина, как увеличивается про-
странство, которое вы занимаете, когда вы расширяете
грудь? Можете ли вы прочувствовать выдох как эла-
стичное, без всякого усилия, возвращение ребер и муску-
лов в состояние покоя, предшествующее следующему
вдоху?
Зевание и потягивание обычно ассоциируются с дремо-
той. Мы зеваем и потягиваемся утром, когда еще не вполне
проснулись, или вечером, когда устали и собираемся спать.
Но если зевание и потягивание не подавляются во имя хо-
роших манер, они спонтанно осуществляются во многих дру-
гих случаях; например, в состоянии скуки, когда мы должны
быть внимательными, или, наоборот, когда мы напряжены,
например, перед началом экзамена или перед выходом на
сцену, и т. п. Общее во всех этих ситуациях то, что мы
нуждаемся в разминке, организм требует изменения суще-
ствующего состояния.
Чтобы увидеть зевание и потягивание в наиболее благо-
приятной форме, понаблюдайте за кошкой, когда она про-
сыпается после полуденной жары. Она вытягивает спину,
люсть, и при этом все время наполняет себя воздухом. На-
полнившись до максимального объема, она дает себе <сдуть-
ся>, как воздушному шарику, - и готова к новым делам.
352
Утреннее зевание и потягивание восстанавливает рабо-
чий тонус мышц, расслабленных во время сна. В других слу-
чаях это энергичное раздувание и затем уменьшение объ\
ема - спонтанная попытка организма освободиться от сжи-
мания при произвольном сдерживании чего-то. Человек не
так уж много зевает вечером в тот момент, когда он может
сразу лечь спать. Зевание возникает скорее тогда, когда он
чувствует себя сонным, но должен бодрствовать.
Скука - это состояние неопределенного ожидания. В си-
туациях, когда приходится с нетерпением поглядывать на
часы, каждый знает, что скука исчезнет, как только удастся
освободиться и начать делать то, что кажется интересным.
В ситуации, когда человек\ по видимости, свободен, но <не
знает, что с собой делать>, он сам блокирует потребности
и интересы от сознавания. При ожидании начала экзамена
или выхода на сцену человек возбужден, но должен ждать
сигнала к началу действия.
Все это ситуации подавляемого возбуждения. Подавле-
ние достигается напряжением мышц, поверхностным дыха-
нием, и таким образом - иммобилизацией организма. Чтобы
предотвратить или хотя бы смягчить это сжимание, организм
проявляет спонтанную и здоровую тенденцию к зеванию и
потягиванию. Но на подавлении и этого настаивают те, кто -
справедливо или нет - полагают, что такое действие со сто-
роны других означает, что скуку вызывают они сами. И если
вы даже при определенных обстоятельствах в определенном
обществе считаете необходимым следовать этим принципам
вежливости, по крайней мере, в других случаях вы можете
сделать зевание и потягивание постоянной практикой -- на
радость и пользу вашему организму.
Сделайте своей привычкой зевать и потягиваться
при возможности. Возьмите за образец кошку. Начиная
зевок, дайте нижней челюсти опуститься, как будто она
совсем падает. Наберите воздуха, как будто нужно на-
полнить не только легкие, а все тело. Дайте свободу
рукам, распустите локти, отведите назад плечи на-
сколько возможно. На вершине натяжения и вдоха от-
пустите себя и дайте всем напряжениям, которые вы
создали, расслабиться.
353
Ф, Пер-13 н др.
Часть Н
МАНИПУЛИРОВАНИЕ СОБОЙ
IV. ИЗМЕНЕННАЯ СИТУАЦИЯ
До сих пор наши эксперименты касались сознавания про-
цесса, фундаментального для интегрированного функцио-
нирования человеческого организма. Это имело отношение
ко всем и каждому. Теперь мы переходим к экспериментам,
имеющим дело с процессами, которые хронически возникают
только когда организм работает неправильно. Они <анор-
мальны>. Если они преобладают в поведении человека, его
называют <невротиком> или <психотиком>. Однако из-за оп-
ределенных условий воспитания и определенных жизненных
ситуаций (с которыми в той или иной степени сталкивается
каждый из нас) они неизбежны.
Но сказать, что они столь общераспространены, - это
не значит, что мы не должны об этом беспокоиться. Авторы
книжек по психопатологии, проводящие четкую границу
между <нормальным> и <патологическим>, обнаруживают
собственное состояние слияния с <авпгоритетами>, представ-
ление о <нормальном> у которых опошляется до <общепри-
нято-респектабельного>.
Сейчас почти все признают, что в нашем обществе каж-
дому человеку свойственны <невротические тенденции>,
<неразрешенные конфликты>, <области неприспособленно-
сти>. Несогласия возникают не по поводу распространенно-
сти неврозов, а по поводу того, что должно и может быть
сделано с этим. Ортодоксальный фрейдист, следующий иде-
ям <цивилизации и неудовлетворенности>, соглашается с
тем, что подавление - это та цена, которую мы должны
платить за цивилизацию. Другие более оптимистически оце-
нивают перспективу, но полагают, что заметное улучшение
возможно лишь по прошествии многих поколений. Посколь-
ку широкодоступные психотерапевтические техники отсут-
ствуют, а социальная профилактика - не более, чем капля
354
в море, - осторожность в обсуждении этой тематики вызы-
вается нежеланием предстать неоправданными паникерами.
Если бы под рукой были широко применимые средства, мож-
но быть уверенными, что сведения об эпидемическом харак-
тере неврозов публиковались бы более честно. Иные же, с
мессианистским пылом время от времени начинают пропа-
гандировать какую-нибудь панацею от всех бед, говоря: <Де-
лайте это, и мир будет спасен>. (Наша работа, без сомнения,
будет причислена к их списку).
Основная проблема всех форм психотерапии - мотиви-
ровать пациента сделать то, что должно быть сделано.
Пациент должен вернуться к <незаконченным делам>, кото-
рые он оставил в прошлом\ потому что они были столь бо-
лезненными, что ему пришлось бежать от этого. Теперь,
когда ему предлагают вернуться и закончить это, - это про-
должает быть болезненным. Это реактивирует его страда-
ние, и, с сиюминутной точки зрения, этого по-прежнему надо
избегать. Как можно удержать его на выполнении задачи, -
в конце концов, как он может сам себя удержать на выпол-
нении задачи, - если она требует переживания такого ко-
личества неприятного?
Для большинства людей сегодня не существует позитив-
ного ответа на этот вопрос. Большинство, по-видимому, счи-
тает, что все будет в порядке, если мир будет считать их
нормальными. Меньший контингент ощущает, по крайней
мере временами, смутное чувство собственной ответствен-
ности за владеющую им болезнь, по крайней мере, отчасти,
но они не владеют техникой работы с нею, ничем, кроме
старых избитых решений <стараться быть лучше> или мо-
ральной максимы. Или они перемещают проблему из ее дей-
ствительной сферы в ложную, такую, где можно поднять
много шума и выпустить пар. Лишь немногие обращаются
со своей проблемой к <эксперту> в надежде, что будет про-
изнесена нужная магическая формула и их личный дьявол
будет изгнан.
Из тех, кто начинает лечение, большинство бросают его.
Лечение не заканчивается психотерапевтом, а прерывается
самим пациентом. Многие, не получив магической формулы
от одного психотерапевта, переходят к другому, потом к сле-
дующему, и так далее. Среди множества способов выразить
неудовлетворенность своим психотерапевтом один из рас-
12 355
простряненных звучит так: 0н не понимает мой случай>.
Может быть, это и так, и, может быть, нужно сменить врача.
Но многие пациенты, если не все, хотят до некоторой степени
предписать психотерапевту, как следует их лечить - и это
предписание не предполагает их страданий в процессе ле-
чения.
В хирургических и фармакологических формах лечения
пациент может быть совершенно пассивным, и чем он пас-
сивнее, тем лучше. Он может получить анестезий и про-
снуться, когда операция закончена. Представление, что опе-
рация совершается <над> пассивным больным, переносится
на лечение неврозов. Однако невроз не <органическое>, а
<функциональное> заболевание. Если пациент не так наивен,
чтобы полагать, что его симптомы мотут быть <оперирова-
ны>, он может понять, что он него требуется нечто большее,
нежели привести свое тело в кабинет терапевта. И все же
надеется, что коль скоро он пришел, врач - может быть, с
помощью гипноза - приведет его в порядок.
Однако поскольку именно пациеш" сам должен изменить
свое поведение и тем осуществить собственное излечение,
все методы психотерапии сталкиваются с тем, что на про-
фессиональном жаргоне называется <реакцией разочарова-
ния>. Они вызываются обычно пониманием (через некоторое
время), что врач ждет от пациента проделывания трудной
работы и претерпевания боли. Фактически, может быть, че-
ловек надеялся получить от врача нечто прямо противопо-
ложное, а именно - лучшего способа избежать и работы, и
боли. Обнаружить, что терапия предполагает концентриро-
ванную дозу того, чего человек старался избежать, кажется
абсурдным.
В благоприятном случае, пациент, - прежде чем разо-
вьется реакция разочарования, достаточно сильная, чтобы
заставить его прорвать лечение,-начинает понимать, что
ожидаемая от него тяжелая работа не просто <лошадиный
труд>. Как ни далеко видятся ему теперь то, чего он хотел
бы,-он постепенно обретает ориентацию и перспективу.
Он начинает видеть определенные симптомы как просто по-
верхностное проявление более общей и сложной системы
неправильного функционирования. Хотя теперь работа вы-
глядит большей и более длт-ельной, чем поначалу пред-
полагалось, - она начинает обретать смысл.
356
Так же и по отношению к боли, - он начинает видеть,
что она не бессмысленна. Он начинает ценить простую муд-
рость совета влезать снова на лошадь, если она тебя сбро-
сила, и ехать дальше. Ситуация пациента, может быть, ос-
ложнена тем, что он избегал эту определенную лошадь в
течение долгого времени, - многих лет, или даже всей жиз-
ни. Тем не менее, если здоровое функционирование требует,
чтобы он научился ездить на лошади определенного рода,
которая сбросила его в прошлом, - единственный способ
сдйпагь это, это подоит к ней, и рано или поздно, влезть в седло.
Хотя врач продолжает вести пациента как раз к тому,
чего он хотел бы избежать, он обычно обходится с ним мягче
и заботливее, чем сям пациент или чем его друзья и родные.
Те обычно требуют, чтобы он покончил с этим, перестал
нянчиться с собой, и взял барьер, каков бы он ни был, с
разбегу. Врач же, напротив, заинтересован не менее самим
по себе избеганием, чем избегаемым. Как бы ни выглядело
дело на поверхности, - если есть тенденция избегать чего-
либо, то у нее должны быть свои основания. Работа состоит
в том, чтобы рассмотреть эти основания и сознать их. Это
называется <анализом сопротивления>. Понимание и описа-
ние этих оснований самим пациентом меняется, иногда дра-
матически, во время лечения. С изменением, - не того, как
он говорит, а того, как он в действительности ощущает и
переживает свои проблемы, он может делать все новые и
новые <заходы>) если он чувствует инициативу и силу, пока
он не разрешит свои невротические трудности раз и навсегда.
Стратегия мотивирования пациента к продолжению ле-
чения нужна не с самого начала. Начальный период скорее
можно назвать <медовым месяцем>, когда преобладает ра-
дость от того, что после периода колебаний начало, наконец,
положено, терапевт кажется прекрасным, а пациенту кажет-
ся, что он будет самым блестящим, наиболее быстро про-
двигающимся, самым выдающимся пациентом, и расцветет
как неподражаемая личность, какой он потенциально себя
чувствует.
Когда <медовый месяц> кончается, проблема мотивации
становится критической. Человек так усердно работал, так
хорошо сотрудничал, был образцовым пациентом, и вот -
это привело к столь малым результатам. Очарование ушло,
а дорога по-прежнему простирается далеко вперед. Во фрей-
357
донском анализе это приблизительно время <негативного пе-
ренесения>. Терапевт, который поначалу казался всезнаю-
щим и всемогущим, обнаруживает свои <глиняные ноги>.
Все, что он знает - одно и то же, а одно и то же надоедает.
В благоприятных случаях недовольство врачом прорывается
наружу в виде упреков, пренебрежения или даже гневных
обвинений. Если это происходит, это обычно разряжает ат-
мосферу, и работа встает на более или менее прочные ос-
новы. Если разрядки не происходит, если пациент <слишком
вежлив>, <слишком тактичен>, чтобы прямо напасть на те-
рапевта, дело осложняется неиыраженными обидами и ле-
чение может быть прервано пациентом.
По большей части, работе пациента не помогают и не
сочувствуют те, с кем он имеет дело в повседневной жизни.
Может быть, правда, ему повезло иметь друзей или знакомых,
которые сами успешно прошли терапию, что, конечно, уве-
личивает его веру в ценность и нужность этой работы. Если
же он живет с родными, которые видят в его действиях намек
на неудовлетворительность семейных отношений, которые
считают за <слабость> лечиться от чего-то <психического>,
или которые, по мере его продвижения, обнаруживают, что
им все труднее доминировать, эксплуатировать, защищать,
или осуществлять какое-либо иное невротическое слияние
с ним, - ему придется бороться со скрытым или явным дав-
лением, требующим, чтобы он прекратил эту <глупость>.
Многие пациенты не выдерживают этого эмоционального
шантажа их <нормальных> близких.
По мере того, как эффективность психотерапии все более
признается, эта ситуация до некоторой степени улучшается.
Тем не менее, вербальное понимание того, что такое психо-
терапия и в чем ее смысл, часто остается признанием на
почтительном расстоянии, пока дело не доходит до реаль-
ного вмешательства в действительную жизнь, вроде изме-
нения отношений с другом или с родными, или до <намере-
ния> самому попробовать; в этом случае, в той мере, в какой
человек является невротиком, он должен сопротивляться, -
потому что терапия агрессивна по отношению к невроти-
ческому способу жизни! Сопротивление невротика психо-
терапии, - будь он актуальным пациентом или просто че-
ловеком, высказывающим свое мнение - является его контр-
агрессией против психотерапии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57