. Один человек утверждает: <Я всегда - совершен-
но всегда! - злодей>.
Кроме некоторых исключительных поведенческих мо-
MeirroB, мало кто сознавал, что заимствовал привычки и чер-
ты поведения у других: <Одну особую черту поведения я
знаю, что заимствовал у отца: это разыгрывание "мудреца",
разрешителя чужих проблем, устроителя чужих дел. Это
беспокоит меня, потому что я не думаю, чтобы это покоилось
на здоровых основах: то есть, у меня нет понимания разного
рода проблем. Мне доставляет действительное удовольствие
помогать близким друзьям, когда я могу это сделать (так
делал и мой отец), но я не чувствую себя благодарным ему,
за то, что он научил меня быть в центре всех на свете забот>.
Что касается вины и обиды, наше предложение <поискать
путей расширения области контакта> вызвало хор нетерпе-
ливых вопросов, как это делать. С другой стороны, некото-
рые сообщали, что они начали <расширять область контак-
та>: <Недавно у меня были проблемы с дочкой. Но вот я
сунул свою гордыню в задний карман, и попробовал расши-
рить область контакта, честно сообщив ей о моей обиде. И
вот-она перестала меня задирать!>.
Вот еще сообщение: <Последние тринадцать лет мои от-
ношения с родителями были напряженными. Мне не нрави-
лось быть с ними, и обычно я ухитрялся быть настолько
неприятным, что они тоже получали мало удовольствия от
общения со мной. Я чувствую себя обиженным, первоначаль-
но потому, что я считал их слишком строгими. Может быть,
я также чувствовал себя виновалым, но этого я не сознавал.
Я не знаю, чувствовали ли они мою враждебность, но я по-
лагаю, что они все еще любят меня, несмотря на мое непос-
лушное поведение. Я уважаю их, потому что у них много
прекрасных качеств. Я никогда не говорил о своих чувствах
им. Мой Бог, я думаю, что теперь я это сделаю. Это нс может
уже ничего ухудшить! Если я обнаружу свои чувства (ко-
344
нечно, назвав и то, что меня в них восхищает), самое худшее,
что может случиться - это то, что моя <война> выйдет на
иоверхность, при этом ее можно будет вести более интел-
\лигентно. И мы можемприйти клучшему взаимопониманию
в увидеть, что-у нас гораздо больше общего, нежели я сам
до сих пор позволял себедунать. Конечно, стоит попытаться.
В свете этих экспериментов я вижу, что мое поведение до
сих пор было глупым, детским, неприспособленным. Наде-
юсь, что мой энтузиазм по поводу этого запоздалого проекта
продлится некоторое время, потому что я увижу моих роди-
телей только через месяц>.
Эксперимент И: Превращение тревожности в возбуж-
дение
Освобождение от чувства вины и тревожности всегда
считалось одной из основных психотерапевтических задач.
Вину (и обвинение) мы описали выше как функцию слияния.
Вина - это стремление наказать себя, когда человек прини-
мает на себя ответственность за прерываемое слияние. Об-
винение (и обида) - это требование, чтобы другой человек
чувствовал себя виноватым. И то и другое является сопро-
тивлением по отношению к контакту, сознаванию и диффе-
ренциации. Они прилипают к объекту в изоляции от осталь-
ного опыта. И то и другое пронизывает собой всякий невроз.
(Дальнейшее усложнение вины в результате <совести> мы
рассмотрим в последующих экспериментах на проекцию.)
Тревожность - невротический симптом par excellence.
Даже если сам человек не ощущает ее, поскольку она по-
давляема, она будет явной для каждого наблюдательного
глаза, проявляясь в беспокойстве, повышенном пульсе, по-
верхностном дыхании. Поскольку психотерапевты считают
ее основным симптомом у всех пациентов, то теоретизиро-
ваниям по этому поводу нет конца. Травма рождения, при-
душенность широкой грудью матери, <конвертированное>
либидо, задерживаемая агрессия, стремление к смерти, -
все это и многое другое кажется различным теоретикам цен-
тральным феноменом в тревожности. Каждая теория может
быть справедливой по отношению к определенным специ-
фическим случаям; но все они не замечают общего во всех
случаях тревожности. Между тем, это очень простое психо-
345
соматическое событие. Тревожность-это переживание
трудности дыхания во время заблокированного возбужде-
ния. Это переживание попытки набрать больше воздуха в
легкие, скованные мышечным сжатием грудной клетки.
Мы используем термин <возбуждение> (волнение) для
обозначения повышенной энергетической мобилизации, ко-
торая возникает, когда имеет место сильная заинтересован-
ность и глубокий контакт, будь то эротический, агрессивный,
творческий и любой другой. При возбуждении всегда воз-
никает усиление метаболического процесса окисления на-
копленных пищевых субстанций, и потому - насущная по-
требность в большем количестве воздуха. Здоровый орга-
низм реагирует на это просто учащением и увеличением
амплитуды дыхания.
Невротик же обязательно пытается контролировать воз-
буждение - и его основным методом является вмешатель-
ство в дыхание. Он пытается для себя и для других сделать
вид, что он безразличен, что он остается <спокойным и хо-
лодным>, не теряет власти над собой; вместо спонтанного
углубления дыхания - как вдохов, так и выдохов, - он про-
извольно, намеренно пытается продолжать дышать так, как
было уместно перед возбуждением с его усиленными окис-
лительными процессами. Затем, вопреки самому себе, он
сжимает грудную клетку, чтобы усилить выдох, чтобы из-
бавить легкие от углекислого газа (продукта окисления),
чтобы создать вакуум, в который может войти свежий воздух.
Само английское слово anxiety (беспокойство; тревога) про-
исходит от латинского angusto,- узость, сужение. Тревож-
ность возникает вместе с непроизвольным сжатием груди.
Она возникает во всех случаях (как невротических, так и не
связанных с неврозом), когда организму не хватает кислоро-
да. Таким образом, это, собственно, не симптом невроза; в
неврозе тревожность возникает как чрезвычайное состояние,
вызываемое конфликтом между сильным возбуждением и
боязиенным самоконтролем.
Тревожность нужно отличать от страха, хотя обычно
ощущаемая между ними связь легко может найти объясне-
ние. Страх вызывается некоторым опасным объектом в среде,
с которым нужно либо что-то сделать, либо избегать его.
Тревожность же - внутриорганическое переживание, не
имеющее прямого отношения к внешним объектам. Без со-
346
мнения, возбуждение страха, если оно подавляется, вызывает
тревожность; но тревожность вызывается подавлением и лю-
бого другого возбуждения. В действительности многие си-
туации вызывают страх, но в нашем обществе <сильная> лич-
ность старается не проявлять его, и таким образом устанав-
ливается тесная связь между тревожностью и страхом.
Приятная перспектива также может вызвать тревож-
ность - когда, например, мы говорим, что человек <затаил
дыхание в ожидании чего-то>. Тревожность возникает, когда
мы стремимся ввести возбуждение в рамки принятого. Это
то, что Фрейд называл <инстинктивной тревожностью>, вы-
зываемой именно излишним контролем необходимых функ-
ций организма. Другой известный случай тревожности, не
связанной со страхом - сценическое волнение, доходящее
до <страха>. Публика не является чем-то, с чем нужно что-то
делать, или чего нужно избегать, и она не представляет
реальной опасности (если только это не тот случай, когда
публика запаслась гнилыми помидорами). Актер волнуется,
и без его волнения-возбуждения исполнение было бы фри-
гидным и безжизненным. Если ему удается преодолеть за-
труднения дыхания, он разогревается и наполняется волне-
нием. Часто актеры перед спектаклем беспокойно ходят
взад-вперед. Это, конечно, лучше, чем стоять, но еще лучше
было бы глубоко дышать. Усложнение этой ситуации <сму-
щением> мы будем рассматривать позже, но в общем в этом
случае артист предчувствует, что что-то будет не так, что
он плохо сыграет и тем прервет слияние между собой как
реальным исполнителем и идеалом себя, как артиста, кото-
рый никогда не обманывает ожидания публики (свои).
Хотя тревожность, как правило, имеет свое особое каче-
ство, зависящее от того, какого рода возбуждение блокиро-
вано, по большей части, как говорилось, она проникнута
страхом. Поскольку сексуальное и агрессивное возбуждение
в особенности опасны и наказуемы, полный страха контроль
такого возбуждения различными способами вмешивается в
нормальное дыхание. Чтобы остановить взрыв гнева или крик
ярости, человек сдерживает дыхание. Это имеет двойную
функцию: с одной стороны, лишение возбуждения его топ-
лива - кислорода, с другой - задерживается то, что было
бы выражено, если бы человек позволил себе свободный
выдох. Также во время мастурбации или полового акта че-
347
ловек может, чтобы скрыть это, или стыдясь своей <живот-
ности>, подавлять возбужденное, шумное дыхание. Выпя-
ченная грудь, выдающая стремление выставить напоказ
<мощный> торс, также дает мало воздуха, потому что опа-
саясь, что отсутствие чего-то существенного за этим фаса-
дом может проявиться, человек удерживает его очень жес-
тко. При искусственном сосредоточении и <глазении> также
сдерживается дыхание, что является частью подавления вы-
зывающего опасение отвлекающего фактора.
Нет ничего патологического в приостановке дыхания на
мгновение, что происходит при внезапном появлении силь-
ного стимула. Наблюдения над животными показывают, что
будучи внезапно потревоженным, животное на мгновение
останавливает все внешние движения, в том числе и дыхание.
Как будто, когда для ориентации в новой ситуации необхо-
димо полное внимание, любой звук или чувство мышечного
движения, происходящего при дыхании, может помешать.
Мы стараемся избежать этих помех, либо дыша более по-
верхностно) либо вообще задерживая дыхание на несколько
секунд. Но патологично неопределенно долгое поддержание
такого состояния.
Дыхание не сводится к вдоху; полный цикл включает
выдох-и-вдох. В нормальных условиях выдох не требует уси-
лия, он сводится к <отпусканию>, расслаблению мышц, под-
нимающих ребра и опускающих диафрагму. Но выдох, разу-
меется, так же важен, как вдох, потому что он очищает и
опустошает легкие, чтобы мог войти новый воздух. Количе-
ство воздуха, которое может быть выдохнуто, очевидно, за-
висит от того, сколько его вошло со вдохом, так что куль-
туристы придают более важное значение фазе вдоха. Но
если имеет место интерес и возбуждение, а также какое-либо
мышечное усилие, глубина дыхания образуется сама собой
вполне адекватно, без помощи искусственных упражнений.
Хотя свободное дыхание рассеивает тревожность, невро-
тик, страдающий этим состоянием, просто не может после-
довать совету вдыхать и выдыхать, то есть дышать. Именно
этого - дышать - он не может, потому что несознаваемо и
из-за этого неконтролируемо он мешает своему дыханию
системой двигательных напряжений, таких, как напряжение
диафрагмы, направленное против тенденции рыдать или вы-
разить отвращение, напряжение горла против тенденции
348
кричать, выпячивание груди, чтобы казаться внушительнее,
сдерживание агрессивного движения плеч и множество по-
добных напряжений, о которых мы будем говорить подроб-
нее в разделе, касающемся ретрофлексии. Невротик совер-
шенно неспособен к полному невынужденному выдоху. Его
выдох осуществляется неровными порциями, как бы <лесен-
кой>, и может закончиться, как бы наткнувшись на стену,
задолго до освобождения легких.
Лечение тревожности по необходимости должно быть
косвенным. Необходимо найти, какие возбуждения человек
в настоящее время не может принять как свои собственные.
Поскольку они возникают спонтанно, они должны быть свя-
заны с подлинными потребностями организма. Должны быть
найдены пути удовлетворения этих потребностей без опас-
ности для других функций организма. Нужно найти также,
каким образом различными структурами мышечных напря-
жений человек останавливает полный выдох.
Если в целом, как мы утверждаем, лечение тревожности
должно быть косвенным, основанным на сознавании того,
какое возбуждение лежит в его основе, и преодолении со-
противления к принятию его как своего собственного, час-
тичное облегчение в каждом данном приступе тревожности
может быть достигауто, как это ни парадоксально, посред-
ством еще большего сжимания груди, а не расслабления.
Иными словами, поддайтесь двигательному импульсу, кото-
рый вы чувствуете, и последуйте ему (но не добавляйте дру-
гих), Основа для достижения более глубокого и длительного
улучшения дается в следующих двух экспериментах на мы-
шечное сосредоточение и развитие.
Если вы склонны к тревожности и сознаете это, попро-
буйте убедиться для самого себя во всем вышесказанном.
Студент описывает это следующим образом: <Я пережил
один несильный приступ тревожности за последние четыре
месяца. Это было во время подготовки к экзамену по физио-
логии. Чем усерднее я работал, тем меньше, казалось, я знал.
Провалиться на экзамене было бы невыносимо для моего
самолюбия. Я испробовал ваш совет и попробовал еще боль-
ше сжать грудь. Это, по-видимому, помогло. По меньшей
мере, я смог примириться с провалом на экзамене (в конце
349
концов я его сдал). Главное здесь было в том, что я смог
думать более спокойно после того, как освободился от фи-
зического напряжения недытания.
<Прочтя про тревожность, я попробовал рассеивать мои
собственные приступы описанными дыхательными упражне-
ниями. Благодаря свободному выдоху и вдоху, релаксации
диафрагмы и т.п., я смог покончить с почти парализующей
меня напряженностью тревожности, получив гораздо боль-
шую свободу действовать и думать в той ситуации, в которой
я это применил (и в других, потому что тревожность, воз-
никшая в одной ситуации или от одного стимула, распрост-
ранялась на другие и оставалась в течение долгого времени
после того, как вызывающий ее стимул исчезал). Однако
тревожность продолжает возвращаться, потому что ничего
не сделано, чтобы исправить первоначальный провоцирую-
щий инцидент или стимул>.
<Должен сказать, что при чтении описание тревожности
меня не очень впечатляло. Я совершенно забыл об этом,
пока через несколько дней не пошел на встречу, исход ко-
торой был для меня очень важен.. В ожидании я читал жур-
нал, но вдруг обнаружил, что совершенно не понимаю, что
читаю, и понял, что проявляю как раз те симптомы тревож-
ности, которые описаны в эксперименте. Я дышал быстро и
поверхностно и становился все более возбужденным с каж-
дой минутой. Так что я постарался дышать глубоко. Сначала
это было очень трудно, потому что в действительности я
сам не давал себе замедлить дыхание и сделать его более
естественным. Но я продолжал попытку, и скоро почув-
ствовал, что начинаю брать себя в руки. В то же время я
заметил, что холодный пот, выступавший у меня на шее и
на руках, исчезает. Я все меньше чувствовал себя ягненком
перед закланием, и все больше - человеком, который соби-
рается поговорить с таким же человеком, как я сам. Я был
поражен, что моту что-то предпринять в отношении состо-
яния, которое раньше считал совершенно неуправляемым>.
Некоторые совершенно неправильно интерпретировали
сказанное, как в следующих отрывках: <...Я не уверен, что
глубокое дыхание-ответ на любую тревожность>.-Ко-
нечно нет! Советы относительно дыхания в этом экспери-
менте давались с ясной оговоркой, что это не магическое
излечивающее средство, а всего лишь средство несколько
облегчить приступ в данный момент; склонность к тревож-
ности все время изменяется, в зависимости от перемен в том,
что является основой тревоги, то есть освобождения блоки-
рованного возбуждения.
<Дыхание несомненно связано с тревожностью. Но даже
сейчас, когда я вдыхаю и выдыхаю, я все еще чувствую пе-
реполняющую меня тревожность. Я чувствую себя как бы
плачущим, но я не M0iy плакать. Я лишь тяжело дышу и
чувствую себя напряженным во всех отношениях. Руки сжи-
маются я разжимаются, нижняя челюсть сжата. Я пожимаю
плечами и думаю: "Этому не поможешь; нужно постараться
пережить это как можно легче. Я чувствую все, что вы го-
ворите в своем описании дыхания, кроме того, "выдох - это
просто не требующее усилий эластичное возвращение ребер
и мышц в расслабленное состояние, предшествующее вдо-
ху". Мой выдох требует усилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
но всегда! - злодей>.
Кроме некоторых исключительных поведенческих мо-
MeirroB, мало кто сознавал, что заимствовал привычки и чер-
ты поведения у других: <Одну особую черту поведения я
знаю, что заимствовал у отца: это разыгрывание "мудреца",
разрешителя чужих проблем, устроителя чужих дел. Это
беспокоит меня, потому что я не думаю, чтобы это покоилось
на здоровых основах: то есть, у меня нет понимания разного
рода проблем. Мне доставляет действительное удовольствие
помогать близким друзьям, когда я могу это сделать (так
делал и мой отец), но я не чувствую себя благодарным ему,
за то, что он научил меня быть в центре всех на свете забот>.
Что касается вины и обиды, наше предложение <поискать
путей расширения области контакта> вызвало хор нетерпе-
ливых вопросов, как это делать. С другой стороны, некото-
рые сообщали, что они начали <расширять область контак-
та>: <Недавно у меня были проблемы с дочкой. Но вот я
сунул свою гордыню в задний карман, и попробовал расши-
рить область контакта, честно сообщив ей о моей обиде. И
вот-она перестала меня задирать!>.
Вот еще сообщение: <Последние тринадцать лет мои от-
ношения с родителями были напряженными. Мне не нрави-
лось быть с ними, и обычно я ухитрялся быть настолько
неприятным, что они тоже получали мало удовольствия от
общения со мной. Я чувствую себя обиженным, первоначаль-
но потому, что я считал их слишком строгими. Может быть,
я также чувствовал себя виновалым, но этого я не сознавал.
Я не знаю, чувствовали ли они мою враждебность, но я по-
лагаю, что они все еще любят меня, несмотря на мое непос-
лушное поведение. Я уважаю их, потому что у них много
прекрасных качеств. Я никогда не говорил о своих чувствах
им. Мой Бог, я думаю, что теперь я это сделаю. Это нс может
уже ничего ухудшить! Если я обнаружу свои чувства (ко-
344
нечно, назвав и то, что меня в них восхищает), самое худшее,
что может случиться - это то, что моя <война> выйдет на
иоверхность, при этом ее можно будет вести более интел-
\лигентно. И мы можемприйти клучшему взаимопониманию
в увидеть, что-у нас гораздо больше общего, нежели я сам
до сих пор позволял себедунать. Конечно, стоит попытаться.
В свете этих экспериментов я вижу, что мое поведение до
сих пор было глупым, детским, неприспособленным. Наде-
юсь, что мой энтузиазм по поводу этого запоздалого проекта
продлится некоторое время, потому что я увижу моих роди-
телей только через месяц>.
Эксперимент И: Превращение тревожности в возбуж-
дение
Освобождение от чувства вины и тревожности всегда
считалось одной из основных психотерапевтических задач.
Вину (и обвинение) мы описали выше как функцию слияния.
Вина - это стремление наказать себя, когда человек прини-
мает на себя ответственность за прерываемое слияние. Об-
винение (и обида) - это требование, чтобы другой человек
чувствовал себя виноватым. И то и другое является сопро-
тивлением по отношению к контакту, сознаванию и диффе-
ренциации. Они прилипают к объекту в изоляции от осталь-
ного опыта. И то и другое пронизывает собой всякий невроз.
(Дальнейшее усложнение вины в результате <совести> мы
рассмотрим в последующих экспериментах на проекцию.)
Тревожность - невротический симптом par excellence.
Даже если сам человек не ощущает ее, поскольку она по-
давляема, она будет явной для каждого наблюдательного
глаза, проявляясь в беспокойстве, повышенном пульсе, по-
верхностном дыхании. Поскольку психотерапевты считают
ее основным симптомом у всех пациентов, то теоретизиро-
ваниям по этому поводу нет конца. Травма рождения, при-
душенность широкой грудью матери, <конвертированное>
либидо, задерживаемая агрессия, стремление к смерти, -
все это и многое другое кажется различным теоретикам цен-
тральным феноменом в тревожности. Каждая теория может
быть справедливой по отношению к определенным специ-
фическим случаям; но все они не замечают общего во всех
случаях тревожности. Между тем, это очень простое психо-
345
соматическое событие. Тревожность-это переживание
трудности дыхания во время заблокированного возбужде-
ния. Это переживание попытки набрать больше воздуха в
легкие, скованные мышечным сжатием грудной клетки.
Мы используем термин <возбуждение> (волнение) для
обозначения повышенной энергетической мобилизации, ко-
торая возникает, когда имеет место сильная заинтересован-
ность и глубокий контакт, будь то эротический, агрессивный,
творческий и любой другой. При возбуждении всегда воз-
никает усиление метаболического процесса окисления на-
копленных пищевых субстанций, и потому - насущная по-
требность в большем количестве воздуха. Здоровый орга-
низм реагирует на это просто учащением и увеличением
амплитуды дыхания.
Невротик же обязательно пытается контролировать воз-
буждение - и его основным методом является вмешатель-
ство в дыхание. Он пытается для себя и для других сделать
вид, что он безразличен, что он остается <спокойным и хо-
лодным>, не теряет власти над собой; вместо спонтанного
углубления дыхания - как вдохов, так и выдохов, - он про-
извольно, намеренно пытается продолжать дышать так, как
было уместно перед возбуждением с его усиленными окис-
лительными процессами. Затем, вопреки самому себе, он
сжимает грудную клетку, чтобы усилить выдох, чтобы из-
бавить легкие от углекислого газа (продукта окисления),
чтобы создать вакуум, в который может войти свежий воздух.
Само английское слово anxiety (беспокойство; тревога) про-
исходит от латинского angusto,- узость, сужение. Тревож-
ность возникает вместе с непроизвольным сжатием груди.
Она возникает во всех случаях (как невротических, так и не
связанных с неврозом), когда организму не хватает кислоро-
да. Таким образом, это, собственно, не симптом невроза; в
неврозе тревожность возникает как чрезвычайное состояние,
вызываемое конфликтом между сильным возбуждением и
боязиенным самоконтролем.
Тревожность нужно отличать от страха, хотя обычно
ощущаемая между ними связь легко может найти объясне-
ние. Страх вызывается некоторым опасным объектом в среде,
с которым нужно либо что-то сделать, либо избегать его.
Тревожность же - внутриорганическое переживание, не
имеющее прямого отношения к внешним объектам. Без со-
346
мнения, возбуждение страха, если оно подавляется, вызывает
тревожность; но тревожность вызывается подавлением и лю-
бого другого возбуждения. В действительности многие си-
туации вызывают страх, но в нашем обществе <сильная> лич-
ность старается не проявлять его, и таким образом устанав-
ливается тесная связь между тревожностью и страхом.
Приятная перспектива также может вызвать тревож-
ность - когда, например, мы говорим, что человек <затаил
дыхание в ожидании чего-то>. Тревожность возникает, когда
мы стремимся ввести возбуждение в рамки принятого. Это
то, что Фрейд называл <инстинктивной тревожностью>, вы-
зываемой именно излишним контролем необходимых функ-
ций организма. Другой известный случай тревожности, не
связанной со страхом - сценическое волнение, доходящее
до <страха>. Публика не является чем-то, с чем нужно что-то
делать, или чего нужно избегать, и она не представляет
реальной опасности (если только это не тот случай, когда
публика запаслась гнилыми помидорами). Актер волнуется,
и без его волнения-возбуждения исполнение было бы фри-
гидным и безжизненным. Если ему удается преодолеть за-
труднения дыхания, он разогревается и наполняется волне-
нием. Часто актеры перед спектаклем беспокойно ходят
взад-вперед. Это, конечно, лучше, чем стоять, но еще лучше
было бы глубоко дышать. Усложнение этой ситуации <сму-
щением> мы будем рассматривать позже, но в общем в этом
случае артист предчувствует, что что-то будет не так, что
он плохо сыграет и тем прервет слияние между собой как
реальным исполнителем и идеалом себя, как артиста, кото-
рый никогда не обманывает ожидания публики (свои).
Хотя тревожность, как правило, имеет свое особое каче-
ство, зависящее от того, какого рода возбуждение блокиро-
вано, по большей части, как говорилось, она проникнута
страхом. Поскольку сексуальное и агрессивное возбуждение
в особенности опасны и наказуемы, полный страха контроль
такого возбуждения различными способами вмешивается в
нормальное дыхание. Чтобы остановить взрыв гнева или крик
ярости, человек сдерживает дыхание. Это имеет двойную
функцию: с одной стороны, лишение возбуждения его топ-
лива - кислорода, с другой - задерживается то, что было
бы выражено, если бы человек позволил себе свободный
выдох. Также во время мастурбации или полового акта че-
347
ловек может, чтобы скрыть это, или стыдясь своей <живот-
ности>, подавлять возбужденное, шумное дыхание. Выпя-
ченная грудь, выдающая стремление выставить напоказ
<мощный> торс, также дает мало воздуха, потому что опа-
саясь, что отсутствие чего-то существенного за этим фаса-
дом может проявиться, человек удерживает его очень жес-
тко. При искусственном сосредоточении и <глазении> также
сдерживается дыхание, что является частью подавления вы-
зывающего опасение отвлекающего фактора.
Нет ничего патологического в приостановке дыхания на
мгновение, что происходит при внезапном появлении силь-
ного стимула. Наблюдения над животными показывают, что
будучи внезапно потревоженным, животное на мгновение
останавливает все внешние движения, в том числе и дыхание.
Как будто, когда для ориентации в новой ситуации необхо-
димо полное внимание, любой звук или чувство мышечного
движения, происходящего при дыхании, может помешать.
Мы стараемся избежать этих помех, либо дыша более по-
верхностно) либо вообще задерживая дыхание на несколько
секунд. Но патологично неопределенно долгое поддержание
такого состояния.
Дыхание не сводится к вдоху; полный цикл включает
выдох-и-вдох. В нормальных условиях выдох не требует уси-
лия, он сводится к <отпусканию>, расслаблению мышц, под-
нимающих ребра и опускающих диафрагму. Но выдох, разу-
меется, так же важен, как вдох, потому что он очищает и
опустошает легкие, чтобы мог войти новый воздух. Количе-
ство воздуха, которое может быть выдохнуто, очевидно, за-
висит от того, сколько его вошло со вдохом, так что куль-
туристы придают более важное значение фазе вдоха. Но
если имеет место интерес и возбуждение, а также какое-либо
мышечное усилие, глубина дыхания образуется сама собой
вполне адекватно, без помощи искусственных упражнений.
Хотя свободное дыхание рассеивает тревожность, невро-
тик, страдающий этим состоянием, просто не может после-
довать совету вдыхать и выдыхать, то есть дышать. Именно
этого - дышать - он не может, потому что несознаваемо и
из-за этого неконтролируемо он мешает своему дыханию
системой двигательных напряжений, таких, как напряжение
диафрагмы, направленное против тенденции рыдать или вы-
разить отвращение, напряжение горла против тенденции
348
кричать, выпячивание груди, чтобы казаться внушительнее,
сдерживание агрессивного движения плеч и множество по-
добных напряжений, о которых мы будем говорить подроб-
нее в разделе, касающемся ретрофлексии. Невротик совер-
шенно неспособен к полному невынужденному выдоху. Его
выдох осуществляется неровными порциями, как бы <лесен-
кой>, и может закончиться, как бы наткнувшись на стену,
задолго до освобождения легких.
Лечение тревожности по необходимости должно быть
косвенным. Необходимо найти, какие возбуждения человек
в настоящее время не может принять как свои собственные.
Поскольку они возникают спонтанно, они должны быть свя-
заны с подлинными потребностями организма. Должны быть
найдены пути удовлетворения этих потребностей без опас-
ности для других функций организма. Нужно найти также,
каким образом различными структурами мышечных напря-
жений человек останавливает полный выдох.
Если в целом, как мы утверждаем, лечение тревожности
должно быть косвенным, основанным на сознавании того,
какое возбуждение лежит в его основе, и преодолении со-
противления к принятию его как своего собственного, час-
тичное облегчение в каждом данном приступе тревожности
может быть достигауто, как это ни парадоксально, посред-
ством еще большего сжимания груди, а не расслабления.
Иными словами, поддайтесь двигательному импульсу, кото-
рый вы чувствуете, и последуйте ему (но не добавляйте дру-
гих), Основа для достижения более глубокого и длительного
улучшения дается в следующих двух экспериментах на мы-
шечное сосредоточение и развитие.
Если вы склонны к тревожности и сознаете это, попро-
буйте убедиться для самого себя во всем вышесказанном.
Студент описывает это следующим образом: <Я пережил
один несильный приступ тревожности за последние четыре
месяца. Это было во время подготовки к экзамену по физио-
логии. Чем усерднее я работал, тем меньше, казалось, я знал.
Провалиться на экзамене было бы невыносимо для моего
самолюбия. Я испробовал ваш совет и попробовал еще боль-
ше сжать грудь. Это, по-видимому, помогло. По меньшей
мере, я смог примириться с провалом на экзамене (в конце
349
концов я его сдал). Главное здесь было в том, что я смог
думать более спокойно после того, как освободился от фи-
зического напряжения недытания.
<Прочтя про тревожность, я попробовал рассеивать мои
собственные приступы описанными дыхательными упражне-
ниями. Благодаря свободному выдоху и вдоху, релаксации
диафрагмы и т.п., я смог покончить с почти парализующей
меня напряженностью тревожности, получив гораздо боль-
шую свободу действовать и думать в той ситуации, в которой
я это применил (и в других, потому что тревожность, воз-
никшая в одной ситуации или от одного стимула, распрост-
ранялась на другие и оставалась в течение долгого времени
после того, как вызывающий ее стимул исчезал). Однако
тревожность продолжает возвращаться, потому что ничего
не сделано, чтобы исправить первоначальный провоцирую-
щий инцидент или стимул>.
<Должен сказать, что при чтении описание тревожности
меня не очень впечатляло. Я совершенно забыл об этом,
пока через несколько дней не пошел на встречу, исход ко-
торой был для меня очень важен.. В ожидании я читал жур-
нал, но вдруг обнаружил, что совершенно не понимаю, что
читаю, и понял, что проявляю как раз те симптомы тревож-
ности, которые описаны в эксперименте. Я дышал быстро и
поверхностно и становился все более возбужденным с каж-
дой минутой. Так что я постарался дышать глубоко. Сначала
это было очень трудно, потому что в действительности я
сам не давал себе замедлить дыхание и сделать его более
естественным. Но я продолжал попытку, и скоро почув-
ствовал, что начинаю брать себя в руки. В то же время я
заметил, что холодный пот, выступавший у меня на шее и
на руках, исчезает. Я все меньше чувствовал себя ягненком
перед закланием, и все больше - человеком, который соби-
рается поговорить с таким же человеком, как я сам. Я был
поражен, что моту что-то предпринять в отношении состо-
яния, которое раньше считал совершенно неуправляемым>.
Некоторые совершенно неправильно интерпретировали
сказанное, как в следующих отрывках: <...Я не уверен, что
глубокое дыхание-ответ на любую тревожность>.-Ко-
нечно нет! Советы относительно дыхания в этом экспери-
менте давались с ясной оговоркой, что это не магическое
излечивающее средство, а всего лишь средство несколько
облегчить приступ в данный момент; склонность к тревож-
ности все время изменяется, в зависимости от перемен в том,
что является основой тревоги, то есть освобождения блоки-
рованного возбуждения.
<Дыхание несомненно связано с тревожностью. Но даже
сейчас, когда я вдыхаю и выдыхаю, я все еще чувствую пе-
реполняющую меня тревожность. Я чувствую себя как бы
плачущим, но я не M0iy плакать. Я лишь тяжело дышу и
чувствую себя напряженным во всех отношениях. Руки сжи-
маются я разжимаются, нижняя челюсть сжата. Я пожимаю
плечами и думаю: "Этому не поможешь; нужно постараться
пережить это как можно легче. Я чувствую все, что вы го-
ворите в своем описании дыхания, кроме того, "выдох - это
просто не требующее усилий эластичное возвращение ребер
и мышц в расслабленное состояние, предшествующее вдо-
ху". Мой выдох требует усилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57