Хэл бежал ровно, сберегая силы для нужного момента. Посыльный корабль ож
идал его во дворе разрушенного склада. Последний отрезок пути пролегал м
имо сильно поврежденных, но все еще высоких ограждений и через пустынные
дворы, забитые брошенным, ржавеющем оборудованием. Когда он поднял руку,
готовясь ухватившись за верхний край стены, на бегу перемахнуть через не
е, то услышал впереди тихий шорох, производимый поджидавшими его в темно
те заваленного мусором двора полицейскими, которых было не меньше двух ч
еловек.
Хэл припал к земле и тихо, словно привидение, двинулся вперед, намереваяс
ь, если удастся, обойти сидевших в засаде полицейских; но один из них, по вс
ей видимости утомленный долгим ожиданием, вдруг встал и направился прям
о в сторону Хэла.
Хэл ощутил тепло приближающегося тела, почувствовал и услышал его дыхан
ие. Времени, чтобы уклониться, уже не было, он вскочил и нанес противнику б
ыстрый резкий удар.
Тот, захрипев, свалился на землю, и в ту же секунду тонкий, кинжальный луч с
вета от фонаря, вроде тех, которые используют для наведения огня при ночн
ой стрельбе из энергетического оружия, заплясал по двору, словно включил
и детский игрушечный прожектор. Хэл тут же выстрелил из бесшумного, но ма
ломощного вакуумного пистолета, единственного имевшегося у него оружи
я, целясь в источник света, и луч погас. Но дело было сделано. Сейчас темнот
а оживет от воя электронных сирен и криков, указывающих преследователям
его местонахождение. Он рванулся вперед и побежал так быстро, как только
мог. Даже теперь, когда путь в предпоследний двор, где его ждал корабль, бы
л свободен, Хэл чувствовал по сторонам дыхание и запах пятерых бегущих е
му наперехват преследователей. Их было слишком много, чтобы можно было п
роскользнуть между ними. Стоит им включить свои инфракрасные уловители,
как они тут же обнаружат его по тусклому мерцанию среди всего этого мета
ллолома; светящийся размытый контур среди темных пятен разбитых корабл
ей и разбросанного по двору хлама укажет им его местонахождение.
Это был выбор без выбора. Если он хочет добраться до корабля, сделать это н
езамеченным ему не удастся. Остается только пробиваться силой. Хэл опуст
ился на землю у основания стены, чтобы перевести дыхание.
Если и можно что-либо сделать, то он должен хорошенько все обдумать. Его п
оложение мало чем отличалось от положения человека, упавшего в реку у во
допада и призывающего своего оставшегося на берегу товарища броситься
в воду и помочь ему. Но суровая действительность говорила ему, что, учитыв
ая объем работы, который ему еще предстояло сделать, его жизнь имеет гора
здо большее значение, чем жизнь Саймона Грима. Ни сам Саймон, и никто друго
й из дорсайцев не одобрили бы его, если бы в сложившейся ситуации он не поп
росил о помощи.
Кипя от злости, Хэл надавил кнопку устройства на своем запястье, которое
передало на корабль сигнал, означающий, что ему требуется помощь Саймона
.
Двигаться в любом направлении от разбитого трактора, за которым он прита
ился, было равносильно тому, чтобы подставить себя под прямой огонь. И теп
ерь ему необходимо проделать проходы в образовавшемся вокруг него коль
це.
Оружие, которое у него было, не требовало видимого луча наведения. Он мог с
трелять, целясь по слуху; его бесшумный вакуумный пистолет не позволит о
бнаружить место, откуда был выпущен смертоносный импульс. Он убрал выстр
елом одного из «карателей» и быстро переместился на освободившееся мес
то лишь для того, чтобы обнаружить, что он снова зажат со всех сторон. Итак,
началось…
Это была смертельно опасная схватка Ц в темноте, вслепую, когда новые си
лы противника прибывали значительно быстрее, чем он мог расчистить себе
дорогу, поражая цель без промаха. В нем нарастала горечь, горечь человека,
вынужденного столько лет бороться за свою жизнь, прошедшего столько исп
ытаний и сейчас до предела измотанного непрекращающимися атаками. Скор
чившись и постоянно двигаясь в темноте, Хэл впервые за все время своего э
ксперимента почувствовал тот груз ответственности, который он нес, Ц н
е физическую, а эмоциональную тяжесть всех трех своих жизней.
Сейчас ему почти наполовину удалось пробить себе дорогу до последней ст
ены. Он был менее чем в пяти-шести метрах от нее; а число его противников в с
вою очередь возросло более чем до пятнадцати человек. Он замешкался, пер
ебираясь через тело одного из них, только что выведенного им из строя, и по
добрал энергетическое ружье, выпавшее из рук убитого. И в этот момент, пер
емахнув через стену, ему на помощь с корабля пришел Саймон.
Хэл слышал, что он пришел, и он знал, что это Саймон. «Каратели», ничего не сл
ыша и ни о чем не подозревая, были неожиданно застигнуты врасплох огнем и
з вакуумного пистолета, который велся совсем под другим углом, и решили, ч
то Хэл добрался до стены. Они изменили направление движения, перенеся ог
онь в сторону Саймона.
Хэл медленно досчитал до пяти. Затем, поднявшись в темноте во весь рост и з
асунув в кобуру свой почти истощившийся вакуумный пистолет, нажал на гаш
етку подобранного им энергетического ружья и стал поливать перед собой
непрерывным смертоносным дождем, ориентируясь на звук шагов двигавших
ся через двор «карателей».
Среди уцелевших полицейских возникло мгновенное замешательство, огонь
стих. И в этот момент Хэл зашвырнул энергетическое ружье как можно дальш
е, с тем чтобы грохот его падения отвлек от Саймона и его самого возможный
огонь противника, и, перескакивая через едва различимые препятствия, уст
ремился к тому месту, где находился Саймон.
И вот они уже рядом, два черных пятна, с трудом различимых во мраке ночи.
Ц Пошли, Ц прохрипел Саймон.
Хэл подпрыгнул и с ходу перемахнул через стену, продолжая высоко держать
свой вакуумный пистолет, чтобы прикрыть последовавшего за ним Саймона.
Они побежали в сторону посыльного корабля. Дверь входного шлюза широко р
аспахнулась перед ними Ц Амид проворно отскочил в сторону, пропуская их
внутрь, Ц и снова закрылась. Посыльный корабль взмыл вверх, уносясь в но
чное небо.
Едва поднявшись над крышами домов, Саймон вошел в фазовый сдвиг и они мгн
овенно оказались в тишине орбитального пространства. Хэл, который стоял
, ухватившись за спинку кресла второго пилота, чтобы удержаться на ногах
во время безумной перегрузки, облегченно вздохнул и обессиленно плюхну
лся в одно из кресел пилотов-дублеров рубки управления.
Он почувствовал, как кто-то коснулся его локтя, и, повернув голову, увидел
перед собой Амида.
Ц Ты должен поспать, Ц произнес экзот. Хэл взглянул на Саймона, но тот уж
е закончил наносить на карту данные по второму сдвигу.
Ц Пожалуй… Ц сказал он.
Он позволил Амиду проводить себя до своего помещения и растянулся на кой
ке, не выражая протеста, когда тот стал стаскивать с него ботинки и толсту
ю уличную куртку. Он лежал, уставившись в серый металлический потолок, ко
торый был всего лишь в полутора метрах над его койкой; в поле его зрения ме
жду потолком и им самим появилась голова Амида, смотрящего на него сверх
у вниз.
Ц Позволь мне помочь тебе заснуть, Ц сказал Амид; Хэлу показалось, что г
лаза старика принялись расти, пока не достигли огромных размеров.
Ц Нет, Ц слабо кивнул головой Хэл. Ему было неимоверно трудно даже гово
рить. Ц Вы не сможете. Я должен сделать это сам. И я сделаю это. Просто оста
вьте меня одного.
Амид вышел, выключив в помещении свет и прикрыв за собою дверь. Хэл приста
льно вглядывался во внезапно обступившую его темноту, чувствуя, как на н
его снова наваливается тяжесть его жизней, как это было с ним в темноте дв
ора. Он отвел свой разум, словно руку, державшую камень сознания, позволив
этому камню выпасть из нее в темноту… и падать… падать… и падать…
Им потребовалось пять дней по корабельному времени, чтобы достичь орбит
ы Земли. Большую часть этого времени Хэл спал и думал. Двое его спутников н
е тревожили его. Когда наконец их корабль пристыковался к станции на око
лоземной орбите, Хэл вызвал челнок, чтобы тот доставил его на поверхност
ь планеты.
Ц А как насчет нас с Амидом? Ц поинтересовался Саймон. Ц Нам что, ждать
тебя здесь?
Ц Нет. Отправляйтесь на Энциклопедию, Ц ответил Хэл. Ц Я пробуду здесь
день Ц максимум два. Не больше.

Глава 60

Высоко над усадьбой кружил орел, паря в воздушных потоках, поднимающихся
от нагревшихся за день горных склонов, сложенных из коричневого гранита
.
Его взгляд выхватил из окружающего ландшафта облаченную в черное фигур
у, человека, которая на таком расстоянии казалась совсем крохотной. Для н
его, рыцаря воздуха, эта находка не представляла никакого практического
интереса, и, издав хриплый разочарованный клекот, орел сделал плавный ра
зворот и полетел прочь от окруженной горными склонами усадьбы в сторону
высокогорной равнины, покрытой густым хвойным лесом.
Хэл, стоявший в дальнем конце выходящей на озеро террасы, проводил его вз
глядом. Легкий прохладный ветерок покрыл рябью серую поверхность воды, а
небо над головой в неярком свете уходящего дня казалось голубым, как глы
ба льда Здесь, в умеренном климатическом поясе Земли, в низинах еще держа
лось лето, но высоко в горах уже явственно чувствовались первые резкие п
риметы приближающейся зимы. В памяти Хэла вдруг всплыли строки стихотво
рения, прочитанного в ранней юности и как нельзя более подходившие данно
му случаю…

Зачем здесь, рыцарь, бродишь
ты
Один, угрюм и бледнолиц?
Осока в озере мертва,
Не слышно птиц…

Это были первые строки первоначального варианта стихотворения Джона К
итса «La Belle Dame Sans Merci» Ц «Безжалостная красавица» о простом смертном, заколдов
анном феей. Но у Китса, в отличие от его поэтического предшественника «Ве
рного» Томаса, срок колдовства не ограничивался каким-либо определенны
м периодом времени. То более раннее стихотворение было написано Томасом
Эрслдунским в тринадцатом столетии на основании еще более древней леге
нды, существовавшей только в устной форме.
«Собственно говоря, Ц подумал Хэл, Ц приход технологической эры пятьс
от лет назад принес с собой еще один вариант этой старой легенды Ц идею о
Железной Владычице, этом творении рук человеческих, которая способна це
ликом поглотить человеческую душу, лишив ее возможности жить среди себе
подобных».
Для него такой Железной Владычицей была с самого начала связавшая его по
рукам и ногам роль, предначертанная ему самой историей. Впервые с того мо
мента, как он в последний раз покинул Дорсай, Хэл почувствовал глубокую и
непреходящую тоску по Аманде. Боль оттого, что не может видеть ее, слышать
ее голос, прикасаться к ней, вызывала ощущение необратимой утраты, как бы
вает при ампутации конечности. Он мог на какое-то время похоронить это чу
вство под грудой неотложных, требующих его внимания дел, но это действов
ало только на те часы, что был занят. Однако в моменты, когда крайняя устал
ость лишала его душу всех защитных покровов, как это произошло недавно н
а борту посыльного корабля на пути с Фрайлянда, или когда он оставался на
едине с самим собой, как сейчас, это чувство снова возвращалось к нему.
Так что там, в последних строках китсовского стихотворения? Ах, да…

Смертельно-бледных королей

И рыцарей увидел я.
«Страшись! La Belle Dame Sans Merci
Владычица твоя!»
Угрозы страшные кричал
Хор исступленных голосов.
И вот Ц проснулся я в стране
Покинутых холмов.

Он снова попытался избавиться от охватившей его депрессии. Для нее не бы
ло оснований. Пройдет не так уж много времени, и они с Амандой снова будут
вместе, на этот раз навсегда. Но тратить время, предаваясь мрачным мыслям
и рвущим душу фантазиям, вызванным старинными сочинениями, было совсем н
е в его характере. Он попытался проанализировать, почему же поступает та
к сейчас, но его разум уклонился от этого вопроса.
Скорее всего, это потому, что, приехав сюда, он нашел усадьбу такой пустынн
ой, подумал он. Но, собственно говоря, если поэзия причиняет боль, она, разу
меется, в состоянии избавить от нее. Спустя менее чем тридцать четыре год
а суть той же самой древней истории была пересказана другим поэтом, Робе
ртом Браунингом, в первом томе его сборника «Мужчины и женщины». Браунин
г написал стихотворение «Роланд до Замка Черного дошел». В качестве прот
ивоядия к первому стихотворению Хэл прочитал для себя вслух первую стро
фу браунинговского стихотворения, не обращая внимания на дующий со стор
оны студеного озера холодный ветер…

И встали все, как рамой огнев
ой,
Вкруг новой жертвы, замыкая дол.
Я всех узнал, я всех их перечел,
Но безоглядно в миг тот роковой
Я поднял рог и вызов бросил свой:
«Роланд до Замка Черного дошел».

Браунинг всю жизнь оставался чайльдом
Молодой дворянин; в старые времена юный отп
рыск знатного рода, проходящий выучку, часто в качестве оруженосца, у рыц
аря.
, претендентом на более высокое звание рыцаря
Ненаследственное дворянс
кое звание (knight), ниже баронета, дающее право на ношение титула «сэр».
, хотя эта сторона его жизни прошла практически не замеченной никем
, за исключением жены. Таким же чайльдом, каким был сейчас и сам Хэл, хотя и в
другое время и в другом месте, и при том, что Хэл никогда не был поэтом. Но Б
раунинга, как, возможно, в конечном итоге и его самого, неудержимо влекла в
перед не Железная Владычица, а негасимое пламя надежды.
И в то же время, даже понимая это, хотя бы отчасти, он все равно продолжал ощ
ущать сосущую пустоту, вызванную тоской по Аманде и словно эхом отражавш
уюся в пустоте этого так хорошо знакомого ему дома, в котором больше не бы
ло тех трех стариков, что наполняли его жизнью и смыслом. Нет, не усадьба с
делалась чужой для него. Это он стал чужим для усадьбы.
Хэл повернулся лицом к высокой стеклянной двери, ведущей в дом; автомати
ка уже включила освещение, и он увидел внутренность библиотеки, в которо
й в тот последний раз он видел стоящих друг перед другом Блейза и Данно.
Он открыл створку двери, шагнул внутрь и снова закрыл ее за собой. В комнат
е было тепло; температура поддерживалась автоматикой, которая все это вр
емя настолько хорошо следила за домом, что смотрителю, живущему на расст
оянии пяти миль, для того чтобы убедиться, что все в порядке, требовалось л
ишь время от времени поглядывать на экраны своих мониторов. Неподвижный
воздух в библиотеке был пропитан запахом кожаных переплетов сотен стар
инных книг, стоящих рядами на длинных без единой пылинки полках, покрыты
х лаком медового цвета. В дни своего детства и ранней юности он прочитал и
х все, жадно поглощая одну за другой, лишь только появлялась возможность,
словно изголодавшийся путник, попавший в страну изобилия.
Хэл подошел к камину, расположенному в торце комнаты. Там тоже все было пр
иготовлено для разжигания огня. Он взял с каминной доски старинную зажиг
алку и с ее помощью запалил сухую растопку под поленьями.
Вспыхнувшие язычки пламени побежали по стружке и мелким щепкам и переки
нулись на кору поленьев, которая, полыхнув искрами, сразу же занялась. Он с
ел в одно из больших мягких кресел с широкой спинкой, стоящих по обе сторо
ны от камина, и устремил взгляд на набирающий силу огонь. Тепло, исходящее
от горящего очага, согрело Хэла, но ощущение пустоты дома за его спиной не
покидало его.
Он еще никогда не был так одинок с момента своего бегства на Энциклопеди
ю после злодейского убийства на террасе, совершенного как раз за этими о
кнами. За все это время Хэл ни разу не делал попыток вызвать в сознании с п
омощью самогипноза образы трех погибших наставников, за исключением сл
учая в тюремной камере на Гармонии, когда они не захотели откликнуться н
а его призыв. Но сейчас, ощущая зияющую пустоту и мрак за своими плечами, о
н, не отрывая взгляда от огня, обратился ментальным взором внутрь себя, по
льзуясь усвоенной еще в детстве от Уолтера методикой превращения извле
ченных из памяти образов в субъективную реальность.
«Когда я отведу взгляд от огня, Ц подумал он, Ц они будут уже здесь».
Хэд сидел, продолжая глядеть в огонь, который охватил уже половину сложе
нной в очаге поленницы, и через мгновение почувствовал в комнате за свое
й спиной присутствие посторонних. Он оторвал взгляд от огня, повернулся
и увидел их.
Малахия Насуно, Авдий, Уолтер.
Они сидели лицом к нему на составленных полукрутом стульях, и он разверн
ул свое кресло спинкой к огню, чтобы лучше видеть их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52