Ц Вот видишь, Роберт, сколько человеческих душ было бы закрыто для Бога и
людей, если бы мы, как рачительные садовники, не пестовали каждого нашего
ученика. Помнишь, как ты в отчаянии принес отцу Жозефу сочинения Альберт
а Великого, Гиппократа и Парацельса и, бросив их на пол его кельи, воскликн
ул: «Святой отец, я ничему не могу научиться, потому что одно в этой науке п
ротиворечит другому!». Что ответил тебе твой духовник?
Ц Отец Жозеф сказал мне, что если мне нужно постичь какую-то науку, надо в
зять не только книгу, в которой она описана. Нужно взять три, пять книг и по
нять точки зрения пятерых различных людей. Нужно сложить мысли авторов,
Ц при этих словах Роберт представил себе своего духовника и бессознате
льно сложил пальцы обеих рук так, как сделал это когда-то наставник. Ц Вы
пиши и суммируй, Ц сказал он, Ц их мысли. И тогда ты поймешь, что истина ни
когда не принадлежит одному. Истина всегда где-то посередине.
Ц Да, так только и может расти ум и душа человека, Ц сказал отец Шарль и с
нова улыбнулся. Ц Ведь наша цель Ц не заставлять бедных учеников заучи
вать наизусть чужие тексты. Наша цель Ц растить их ум. Разве не знакомо те
бе, сын мой, ощущение невыносимой тоски, когда разум твой сжимается в тиск
ах бессилия, а стоящее перед тобой препятствие вырастает до небес? Так бы
вает каждый раз перед новой ступенью ввысь, и только преодолев себя, сдел
ав над собой усилие, человек может подняться к уготованному ему Небу. Зап
омни, сын мой, каждый человек стоит на той ступени развития, на которую пос
тавил себя сам. И жалкий нищий со Двора Чудес, и могущественный вельможа
Ц кажому из них Господь отсыпает в той мере, которой он в состоянии воспо
льзоваться. Не более и не менее. Разве не за динарий нанимался каждый из на
с? Отец Шарл
ь намекает на притчу из Евангелия от Матфея, при этом придавая ей несколь
ко другой смысл: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который выш
ел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с р
аботниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около т
ретьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: ид
ите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять в
ыйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около один
надцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стои
те здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говори
т им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же
наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позов
и работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие око
ло одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали,
что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали ропт
ать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравн
ял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из
них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми с
вое и пойди; я же хочу дать этому последнему [то же], что и тебе; разве я не вла
стен в своем делать что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Та
к будут последние первыми и первые последними, ибо много званых, а мало из
бранных» (Мф. 20:1-16).

Ц С вашего позволения, я перейду к основному предмету нашей встречи, Ц
отец Николя посмотрел на отца Шарля, и тот согласно кивнул. Ц Сын мой, я мн
ого раз испытывал твою преданность, и ты никогда не огорчал меня. Как я уже
говорил сегодня, я хочу поручить тебе дело, от которого зависит процвета
ние нашего ордена как в Старом, так и в Новом Свете.
Роберт с удивлением посмотрел на ректора и хотел было что-то сказать, но т
от жестом остановил его.
Ц Мой мальчик, дела Общества и интересы всего католического мира требу
ют, чтобы ты немедленно отправился в Вест-Индию, в наши колонии на Карибск
их островах. Ты будешь искать человека по имени Роджер Рэли, незаконноро
жденного сына сэра Кэрью Рэли и дочери корнуэльского эсквайра Кэтрин Ли
ттон. Отец безрассудно подарил ему вещь колоссальной ценности Ц дневни
к его деда сэра Уолтера Рэли, фаворита королевы Елизаветы I. В нем зашифров
ано место, куда сэр Уолтер Рэли спрятал легендарные сокровища индейског
о касика. Скорее всего, он будет выступать под фальшивым именем или попыт
ается еще каким-то образом запутать следы. Подробные инструкции и все не
обходимые сведения ты найдешь в этом письме. Ты отправишься на Мартинику
из порта Ла Рошель на торговом судне «Морская дева», которое снимется с я
коря утром 17 июля. У отца Пьера ты получишь все необходимые бумаги, почту д
ля нашей коллегии на острове и деньги.
Ц Ноя...
Ц Сын мой, ты представишься судовым лекарем. Остальное в руках Божьих и в
этих бумагах. Скорейшим образом доставь письма по назначению, в них Ц вс
е необходимое для жизни наших новициатов и резиденций
Новициаты и резиденции Ц
орденские дома и миссионерские станции.
в Новом Свете.
Воспитанный в строжайшей дисциплине «реrinde ас cadaver»
«Точно труп» ( лат.
) Ц это выражение из устава ордена иезуитов символизирует безусло
вное беспрекословное подчинение старшему в иерархии.
, Роберт не осмелился более возражать, хотя он потрясенно взирал на
то, как под ударами нескольких слов рушатся все его надежды на будущее.
Ц Ты воспитан нами как настоящий дворянин, и я думаю, ты сможешь действов
ать в любых обстоятельствах. Я заранее отпускаю тебе все грехи, коль они б
удут совершены к вящей славе Божией. В Вест-Индии ты не будешь одинок, там
есть наши братья, и ты смело можешь прибегнуть к их помощи. Я дам тебе перс
тень провинциала , который ты вернешь по возвращении или унич
тожишь в том случае, если обстоятельства сложатся против тебя. И запомни
знак, по которому ты сможешь узнать братьев по ордену.
Ректор начертил в воздухе знак, который Роберт повторял до тех пор, пока н
е научился выполнять его механически.
Отец Николя позвонил, и в кабинет вошел адмонитор в длинной черной рясе с
пелериной, держа на серебряном подносе посыпанную песком бумагу. Приняв
ее в руки, Ле Блан тщательно отряхнул ее от песка и подал Роберту перо.
Ц Прочтите и поставьте здесь свою подпись.
Дрожащей рукой Роберт принял бумагу и подписал ее.
Ц Теперь, сын мой, опуститесь на колени и повторяйте за мной клятву, Ц пр
оизнес будущий генерал Общества Иисуса.
Роберт Амбулен опустился на колени и, бледнея от волнения, срывающимся г
олосом повторил за высокопочтенным отцом Шарлем де Нойелем слова прися
ги:
Ц Я, Роберт Амбулен, клянусь добровольно, в присутствии достопочтенног
о отца-провинциала Николя Ле Блана, что в точности исполню данное мне пор
учение и возвращусь в Общество, как скоро исполню его, или получу неопров
ержимые доказательства, что исполнить его невозможно, или получу на то п
риказание от достопочтенного отца Жана Ла Валлета, генерал-визитатора и
префекта Антильских островов, прокуратора обители в Сен-Пьере, прихода
Карбе, острова Мартиника, к которому в распоряжение я поступлю, как тольк
о прибуду на этот остров, и который будет для меня все время пребывания та
м духовником и советчиком. Я обязуюсь строго повиноваться полученным мн
ою инструкциям и немедленно предоставить в распоряжение ордена искомо
е или сведения об оном в исполнение данной мной клятвы.

С ранней юности Роберт привык нести свои трудности и печали к святой Жен
евьеве, покровительнице Парижа. Вот и нынче, выйдя за ограду коллежа, он на
правил свои стопы вверх по улице к Мон-Сент-Женевьев, где высился храм, не
когда построенный по просьбе самой Женевьевы королем Хлодвигом в честь
апостолов Петра и Павла. В Средние века вокруг храма выросли жилые кварт
алы, известные ныне как предместье Св. Женевьевы, густо заселенное горож
анами Как известно, деньги в Париже имеются только на строительство, и гр
омаднейшие здания вырастают в нем точно по волшебству, а новые кварталы
состоят исключительно из великолепных частных особняков. Увлечение по
стройками все же немного предпочтительнее увлечения картами или особа
ми легкого поведения, так как, в тличие от первых двух, оно придает городу
величие и благородство.
Но строительная мания пока еще не коснулась выросшего из предместья Св.
Женевьевы знаменитого Латинского квартала Ц этого шумного убежища па
рижских школяров и бродяг. Столетиями не менялись его закоулки, дома и ла
вки, храня в себе аромат веков. Казалось, время замерло на этих улицах, и да
же мода была бессильна что-либо здесь изменить.
И вот теперь, не обращая внимания на шумные компании учеников Сорбонны в
мантиях, преподавателей с брыжами вокруг шеи, толпы студиозусов-медиков
и студиозусов-юристов, толпившиеся возле книжных лавок и кофеен, Амбуле
н с опущенной долу головой шел испросить у святой защитницы Парижа благо
словения на предстоящее ему трудное путешествие.
Кованые ворота аббатства были гостеприимно распахнуты навстречу прихо
жанам, на высокой готической колокольне трубно ворковали голуби, а по дв
ору, позвякивая четками и ключами, деловито сновали монахи в рясах.
Роберт осенил себя крестным знамением и вошел в притвор через высокий, у
крашенный резьбой портал, сводчатые двери которого были окованы листов
ой медью. Опустив кружку для пожертвований несколько монет, он омочил ко
нчики пальцев святой водой из чаши и еще раз перекрестился. Только после
этого он ступил под высокие своды церкви, прошел мимо рядов скамеек, над к
оторыми в недосягаемой вышине парил расписанный фресками купол, и, не до
ходя до пресвитерия, свернул к боковому приделу, где находилась серебрян
ая рака с мощами. Вокруг нее на каменных полках и серебряных свещницах те
плились зажженные свечи. В нише за кованой алтарной перегородкой возвыш
алась статуя святой Женевьевы, перед которой так часто в невзгодах и рад
ости коленопреклоненно молилось все парижское духовенство. Месса давн
о закончилась, время вечерни еще не пришло. Служки наполняли маслом огро
мные лампады на витых золотых цепях, мели каменный пол и собирали в специ
альные ящички свечные огарки.
Упав на колени, Роберт приник головой к прохладному серебру и горячо заш
ептал молитву.

Глава 8
Кавалеры Фортуны


Карибское море. Мартиника

Уильям шагал вдоль кривой немощеной улочки, держа курс на таверну, возле
дверей которой непрестанно толпился народ. Сложенная из камня, кое-где н
еаккуратно обмазанного глиной, и крытая сухими стеблями тростника, она е
ще за пару сотен шагов бросалась в глаза своей незабываемой вывеской, на
которой неким умельцем весьма натуралистично и со знанием дела был нама
леван бородатый мужик с багровым носом, облаченный в некое подобие темно
-синего кафтана, держащий в одной руке стакан, а в другой Ц перевернутую
бутылку, из которой ничего не лилось. На бутылке для пущей ясности было бо
льшими буквами написано: «RUM». О принадлежности его к морской профессии яр
ко свидетельствовали широкие штаны ниже колена, грязные босые ноги и шик
арно заткнутые за выписанный киноварью кушак огромный пистолет и аборд
ажная сабля, красноречиво заляпанная той же красной краской. Над всей эт
ой роскошью красовалось выведенное английскими двухфутовыми буквами н
азвание таверны: «AN EMPTU BOTTLE»
Пустые бутылки (an empty bottle) Ц моряки. Здесь автор позволил себе не
большой анахронизм, так как это жаргонное название имеет более позднее п
роисхождение. Однажды на официальном ужине герцог Вильям VI, главный лорд
Адмиралтейства, указав на пустые винные бутылки, сказал: «Уберите этих м
ертвых моряков». Среди присутствующих был старый морской служака, и он о
смелился поинтересоваться, почему герцог называет пустые бутылки моря
ками, к которым он имеет честь принадлежать? Герцог ответил, что они выпол
нили свой долг, как настоящие моряки, и готовы сделать это снова. Выражени
е это стало крылатым и вошло в морской жаргон.
. Это странное уподобление бутылок морякам делалось понятным сраз
у же, стоило лишь войти внутрь этого заведения, где на полу, на столах и на с
камьях в самых живописных позах валялось множество как первых, так и вто
рых. Кроме мертвецки пьяных людей у грубо срубленных столов и пустых бут
ылок под столами, это достойное заведение украшали две огромные дубовые
бочки, стоявшие на козлах прямо возле входа, и развешанные по стенам олов
янные и медные горшки и кастрюльки, от одного вида которых у голодного Уи
льяма засосало под ложечкой.
Уильям заприметил это опозиционное заведение еще несколько дней назад,
когда бродил по острову, поглощенный нерадостными мыслями о той скверно
й шутке, которую выкинула с ним Фортуна. Каким ветром занесло английског
о патриота на французский остров, и почему он так вызывающе поименовал с
ей приют для пустых желудков и пересохших глоток осталось неведомым, но
от этой надписи на Уильяма повеяло ароматом далекого отечества, а скулы
свело от нечаянных воспоминаний вкуса синеватого можжевелового пойла.
Видимо, страшась подобных ассоциаций, хозяин и велел начертать слово «ро
м» на своей вывеске. Так или иначе, но, поддавшись ностальгии, Уильям избра
л этот кабак своим штабом.
Здесь обитала самая пестрая публика Ц моряки с французских торговых су
дов, члены берегового братства, вольнонаемные работники с плантаций, мел
кие фермеры, прибывшие на городской рынок, негры, индейцы, солдаты и букан
ьеры. Разношерстное племя этих бродяг, членом которого Уильям так неожид
анно оказался, жило по своим, весьма своеобразным законам, и нужно было пр
испосабливаться к ним как можно скорее, потому что, лишенный корабля, гру
за, родины и надежд на будущее, он отныне был таким же бродягой, как и они. Вп
рочем, единственное, что у него осталось, Ц старая шпага и дворянское зва
ние, Ц он не променял бы ни на что. Несколько ливров, которые он обнаружил
в кармане камзола, пока еще кормили его, но они таяли гораздо скорее, чем с
нег под лучами весеннего солнца. Через два-три дня он должен был остаться
без единого денье, без шляпы, без парика, без друзей, один в чужом краю, нева
жно изъясняющийся на французском, и, вдобавок с разбитой головой, котора
я не прекращала болеть с того самого момента, как его хватил по ней вероло
мный Кроуфорд.
Вспоминая события последних дней, Уильям сделал для себя неутешительны
й вывод Ц он совершенно не знает людей и по этой причине постоянно попад
ает впросак. Ничего удивительного, если теперь он станет предметом насме
шек всего побережья. Уильям Харт, новоиспеченный поверенный, защищая гру
з серебра, вступил было в схватку с пиратами, но, не успев обнажить шпагу, п
ал от хорошего тумака, который ему отпустил его не слишком храбрый прият
ель! Ничего себе слава!
Низко опустив голову и не глядя по сторонам, Уильям быстро прошел сквозь
зал и сел лицом ко входу в самом дальнем углу. Ему казалось, что все вокруг
знают его печальную историю и втайне посмеиваются над ним.
Зато чертов Кроуфорд придерживался совсем другого мнения об их приключ
ении. Уильям вспомнил, как тот отыскал его в парусной камере, когда «Голов
а Медузы» была уже в руках пиратов. Его двуличного приятеля было не узнат
ь Ц он вырядился в кафтан с позументами, напялил на голову парик Уильяма
и разговаривал с каким-то диким акцентом, словно английский был для него
чужим языком.
Как ни был зол на него Уильям, он все-таки не сдержал любопытства и поинте
ресовался причинами столь удивительного превращения.
Ц Вас не узнать! Ц сказал он язвительно. Ц Помнится, вы очень красиво ра
ссказывали о настоящих мужчинах, которые в нужный момент берутся за шпаг
у. Где же ваша доблесть, сэр? Вы посмели даже мне помешать вступить в схват
ку с мерзавцами! Не сочтите за грубость, но я желаю с вами драться! Вы позво
лили себе унизить меня, и это вам с рук не сойдет!
Ц Ваша горячность делает вам, честь, Уильям! Ц странно улыбаясь, сказал
на это Кроуфорд. Ц Не скрою, поступил я с вами не слишком красиво, но зато п
о-братски. Мне стало жаль вашей юной, нерасцветшей жизни, и я решил не наст
упать дважды на одни и те же грабли. Ведь я понимал, что вы обязательно бро
ситесь со своей шпажонкой крушить толпу злодеев... Но чудес не бывает. Вас
бы покрошили мелко-мелко, как повар шинкует мясо для ирландского рагу. Не
знаю, как вам, а мне было за вас обидно. А самолюбие ваше ничуть не пострада
ло, потому что уклонились от боя вы не по своей вине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44