Ц Об этом не может'быть и речи! Ц взволнованно сказал Ришери. Ц Обычай с
овершенно варварский. Однако приходится его исполнять. Флот держится на
традициях, даже если они и нелепы.
Ц Что ж, пожалуй, я не откажусь взглянуть на это представление, Ц соглас
илась Лукреция. Ц Путь долгий Ц так почему бы его не скрасить немного. А
в грубых народных обычаях есть своя прелесть.
Ц Позвольте проводить вас на палубу, сударыня! Ц с надеждой в голосе ск
азал Ришери. Ц Вот моя рука!
Лукреция вышла на верхнюю палубу, когда действо было в самом разгаре.
Ц Мы много раз проходили этим курсом, Ц пояснил капитан не без самодово
льства. Ц И сегодня у нас только десяток новичков, не нюхавших этих широт
! Ну уж и достанется им! Ц он рассмеялся.
Лукреция огляделась. На небе не было ни облачка. Узкая полоска облаков ви
села в западной части небосклона. Туда же, в западном направлении дул жес
ткий порывистый ветер, насколько можно было судить по направлению флюге
ра и развевающихся флагов на носу и корме. Неожиданно, меньше чем в одном к
абельтове от борта, из воды выпрыгнула стайка серебристых рыб и, пролете
в над водой около двадцати футов, поднимая брызги, вновь ушла под воду.
Ц Смотрите, мадам, это летучие рыбы. Мы часто встречаем их в этих широтах,
Ц они лишний раз подтверждают, что мы не сбились с курса и пересекаем тро
пик Рака. Севернее их никто не видел.
Ц У них что, есть крылья?
Ц О нет, крыльев у них, конечно, нет, но их нагрудные плавники расположены
необыкновенно высоко и столь длинны и широки, что рыба может парить на ни
х над водой. Так они спасаются от хищных рыб, что охотятся за ними. Случает
ся, что, напуганные акулами, они так высоко выпрыгивают из воды, что падают
прямо на палубу корабля.
А на палубе тем временем творилось что-то невообразимое. Лукреции не впе
рвые приходилось выходить в море, и она хорошо представляла себе, каков д
олжен быть порядок на корабле, тем более военном. Но, судя по всему, сегодн
яшний день был исключением из правил, которым обязаны следовать все море
плаватели. Обусловленные суевериями и верой в стихийных духов, эти диков
инные обряды позволяли морякам немного отдохнуть от тяжелой физическо
й работы и скудного однообразного рациона, как правило состоящего из сол
онины, сухарей и литра несвежей воды в день на человека.
Матросы «Черной стрелы», суровые, закаленные испытаниями мужчины, весел
ились как дети. Они столпились на носу, образовав полукруг, в центре котор
ого восседал вершитель церемонии Ц боцман, разряженный, точно на карнав
але.
Этот огромный, шести футов ростом человек был одет в какой-то невиданный
балахон, волочившийся за ним, точно мантия. На голове его красовалась шля
па с огромными полями, загнутыми под каким-то невероятным углом. В правой
руке боцман держал деревянный меч, в левой Ц горшок с колесной мазью, а на
его широкой груди висело ожерелье из деревянных корабельных гвоздей. Гл
аза на старательно вымазанном сажей лице страшно сверкали. С двух сторон
боцмана окружали помощники с большими ведрами в руках.
Вращая глазами для пущего драматического эффекта, боцман взмахнул свои
м оружием и проревел:
Ц Кто?! Кто еще посмел войти сюда некрещеным?! Дайте его мне! Где он?!
В толпе матросов произошла давка, а потом под дружный гогот и ободряющие
крики на середину был вытолкнут худосочный юноша с простоватым симпати
чным лицом, но по-деревенски неповоротливый. Он озирался вокруг с таким и
спугом, будто в следующую секунду его должны были вздернуть на грот-рее.

Ц Жак Анно?! Ц заорал боцман. Ц Это ты посмел потревожить владыку морей
Нептуна? На колени, ничтожество!
Парень бухнулся на колени перед вошедшим во вкус боцманом. Тот зачерпнул
вонючей смазки из горшка и перемазанными пальцами смачно перекрестил л
об новичку. Затем он взмахнул деревянным мечом и довольно крепко огрел и
м парня по шее. Звук удара потонул в одобрительном хохоте команды. Помощн
ики, сделав страшные физиономии, разом окатили крещенного забортной вод
ой из огромных ведер. Когда ошеломленный Жак наконец поднялся, вода стек
ала с него ручьем.
Ц Теперь плати выкуп, и ты свободен! Ц снова проревел боцман.
Парень сгорбился и, переваливаясь на полусогнутых ногах, побежал куда-т
о, но почти сразу же вернулся, бережно прижимая к мокрой груди оплетенную
бутыль.
Ц Каждый новичок должен оставить у подножия грот-мачты выкуп Ц бутыль
вина, Ц объяснил Лукреции Ришери. Ц Если же корабль впервые пересекает
эти широты, такая участь ждет всех, включая и капитана.
Лукреция пригляделась Ц возле грот-мачты лежало три бутылки. Значит, ну
жно было запастись терпением еще на семь крещений.
Ц Марсель Роберт!! Ц с азартом завопил боцман. Ц Где Марсель Роберт?! Он
посмел войти в мои владения непосвященным? Дайте мне его! Немедленно!
Матросы засуетились и вышвырнули под ноги боцману еще одного несчастно
го. Боцман удовлетворенно захохотал. Лукреция сжала пальцами перила гал
ереи. У нее на мгновение перехватило дыхание. Луч солнца ослепил ее. Закру
жилась голова.
Голос боцмана чем-то напомнил ей другой Ц голос, подобный звериному воп
лю, тот, который она так хотела забыть. Хотя, пожалуй, нет. Она никогда его не
забудет...

* * *

Это был великолепный линейный корабль. Вышколенная команда, сорок пушек
, не считая носовых бомбард, опытный капитан. Только на флагштоках гротЦ
и бизань-мачт развевались красно-белые стяги и вымпелы Англии, а на борту
все было устроено куда строже и разумнее. «Месть» принадлежала лорду Бе
ртраму: прекрасное трехпалубное судно длиной по верхней палубе около 150 ф
утов, с экипажем в двести человек. Оно шло через Атлантику в одну из англий
ских колоний, где муж Лукреции сэр Томас Бертрам собирался прикупить таб
ачную плантацию. Кто-то подсказал ему, что Новый Свет Ц будущее нации, и о
н, не привыкший верить никому на слово, отправился в путешествие, чтобы со
ставить свое собственное мнение об этом предмете.
Сказать по правде, этот напыщенный аристократ мог бы придумать что-то бо
лее приличествующее красавице-жене. Но этот человек не привык считаться
ни с чьим мнением и ни с чьими чувствами. Если бы юная леди Лукреция вздум
ала сказать, что ее не интересует поездка к дикарям, лорд Бертрам несказа
нно удивился бы и, наверное, ее не понял. Да она и не спешила навязывать ему
свои мнения. Человеку, который владеет домом в Лондоне, поместьем в Корну
элле, крупными земельными угодьями в Ирландии и является членом Парламе
нта, можно простить многое. Можно простить его занудство, черствость, его
пятьдесят лет, вечно красную физиономию с выпученными, будто стеклянным
и глазами, даже то, что этот человек не способен сделать счастливой ни одн
у женщину. В конце концов, у всех есть свой скелет в шкафу. Всего на свете не
получишь, но деньги могут заменить многое.
Ради денег Лукреция отказалась от своей любви. Хотя теперь она и сама не з
нала, была ли то любовь. Все это было так мучительно, так больно и сладостн
о одновременно. Она знала этого человека с детства, и ее влекло к нему, как
муху к сахарной голове. Он не был богат и знатен, хотя и носил одну из знаме
нитых фамилий Англии. Они были уже больше чем помолвлены, перешагнув чер
ез опасную грань целомудрия. Да, конечно, она любила его, иначе бы никогда
не решилась принадлежать ему... Но потом на ее жизненном пути возник лорд Б
ертрам.
Это была случайная встреча в одном доме, но сэр Бертрам тогда ее заметил и
стал оказывать знаки внимания. По-своему, конечно, со свойственным ему са
модовольством и почти солдатской прямотой, но тогда Лукрецию это не могл
о смутить. Положение ее к тому времени сделалось отчаянным, а Роджер исче
з... Но она не виновата Ц он сам бросил ее, и у нее не было другого выхода. Жда
ть и терпеть она не умела никогда. И она решилась разорвать помолвку и при
нять предложение сэра Бертрама. Это был отчаянный шаг, но, пробираясь чер
ез грязь, нужно смириться с тем, что она забрызгает твое платье. В конце ко
нцов, Роджер сам был виноват. Лукреция никогда не могла рассчитывать на е
го благоразумие. Рыцарь Роджер не был надежным мужчиной. У него слишком ч
асто менялось настроение, он слишком часто уезжал, и уезжал надолго, он бы
вал порою невыносимо груб, и у него почти никогда не было денег. Жизнь с ни
м можно было просчитать до самого последнего шиллинга. Это была бы жизнь,
полная невзгод и разбитых иллюзий, и никакие его мужские достоинства, ни
какое очарование не могли бы этого исправить. Тому свидетель его прадед,
который прожил такую же нелепую и бессмысленную жизнь, сам подрубив корн
и своего могущества и благополучия.
Когда Роджер в очередной раз возвратился после полугодовой отлучки, то п
олучил свое кольцо и письма обратно вместе с короткой эпистолой, где она
уведомила его о недавнем замужестве, отказав ему даже в короткой встрече
. Конечно, она боялась, что он снова толкнет ее на какое-нибудь безумство, а
ведь ее положение...
Тогда была поздняя осень, и сквозь плотно задвинутые портьеры в спальне
она видела, как он простоял целый день под проливным дождем, держа в одной
руке шляпу, а в другой трензеля беспокойно переступавшей лошади. Наконец
сэр Бертрам не выдержал и велел слугам «прогнать этого наглеца». Больше
они не встречались Ц Роджер бесследно исчез, а управление полуразоренн
ым поместьем взял на себя его отчим.
Она надеялась, что жизнь больше никогда не поставит Роджера на ее пути. Ах
, если бы она дога» далась... Она бы на коленях вымолила у мужа позволение ос
таться дома, она бы переехала в Ирландию, оставив веселый двор «первого ж
еребца королевства» Карла II, но она была глупа и легкомысленна. Муж, вопре
ки моде, вовсе не хотел, чтобы его величали рогоносцем, и по его решению он
а отплыла вместе с ним. О, ее не снедали даже дурные предчувствия. Она мучи
лась совсем от другого: от палящего солнца, от качки, от невкусной пищи и т
еплой воды, от вечного присутствия мужа, наконец решившего заняться укро
щением ее нрава и абсолютно невозмутимого при виде женских истерик, обмо
роков и недомоганий; от скуки и невозможности блистать, чего требовали е
е гордость и красота. Она даже пожалела, что прогнала Роджера, ведь можно б
ыло сделать его любовником, как это делали все леди при дворе. Она привыкл
а руководствоваться своими страстями и страдала от невозможности удов
летворить их, но она не знала, что судьба готовит ей испытания более страш
ные, чем скверный характер супруга.
В одно прекрасное утро капитан объявил тревогу, и на юте засвистел боцма
нский свисток. Лукреция, выйдя на палубу прогуляться, увидела карабкающи
хся по вантам матросов, озабоченных офицеров, капитана на мостике, беспр
естанно подносящего к глазу подзорную трубу, и всеобщее беспокойство пе
редалось ей. Она спросила у мужа, что случилось. Он был, пожалуй, единствен
ным человеком на корабле, который сохранял полнейшее спокойствие.
Ц Наш капитан немного беспокоится, дорогая, Ц объяснил сэр Бертрам. Ц
Он утверждает, что прямо на нас идут пираты. Но мне кажется, волноваться не
стоит. Ни один пират не рискнет ввязаться в бой с «Местью». Ее орудия отпу
гнут любого негодяя. К тому же здесь совсем близко земля. В любую минуту мо
жет появиться английский военный корабль. Нет, я убежден, что это человеч
еское отребье не осмелится на нас напасть. Мне приходилось общаться с бы
валыми людьми Ц они рассказывали, что морские разбойники по сути своей
трусы.
Лукреция не была в этом уверена. Она видела, как встревожены капитан, офиц
еры и матросы. На корабле подняли все паруса и попытались сменить галсг ч
тобы поймать ветер и уйти. До голландской колонии острова Сен-Мартен ост
авалось около сорока морских миль.
Гонка продолжалась около часа, но потом что-то переменилось. Неожиданно
к супругам, придерживая рукой шпагу, подошел молодой лейтенант Ц он был
бледен и необычайно серьезен Ц и настойчиво предложил:
Ц Сударыня, вы должны немедленно покинуть палубу! Сейчас здесь будет че
ресчур жарко. Пираты у нас в кильватере, и намерения их не оставляют сомне
ний Ц они будут атаковать. Все мужчины, способные носить оружие...
Ц Довольно, сэр! Ц сэр Бертрам властно остановил лейтинанта. Ц Дорога
я, позволь проводить тебя в каюту, а потом я вернусь сюда, чтобы помочь наш
им храбрым офицерам...
Лукреция не спорила. Она была на грани обморока. Ей показалось, что небо на
казывает ее за грехи, за расторгнутую помолвку, за брак по расчету, за... за в
се то, чему нет конца и чего она даже не может сейчас вспомнить.
Схватка началась через полчаса. «Месть» меняла галс, чтобы повернуться к
пиратам пушками. Впервые Лукреция услышала, как палят корабельные оруди
я. Первый залп двадцати пушек «Мести» с правого борта был такой силы, что Л
укреции показалось, будто взорвался пороховой погреб. Она оглохла и окон
чательно потеряла самообладание. В отчаянии металась она по каюте, пытая
сь молиться» но молитвы вылетели у нее из головы, а сосредоточиться меша
ла канонада. Опять грянули пушки Ц но откуда-то со стороны, а на корабле п
ослышался треск лопающегося дерева, крики раненых и громкие команды офи
церов.
Расстояние между судами сократилось до полутора кабельтовых, и теперь п
иратская шхуна шла почти параллельно, но несколько поотстав. «Месть», пе
резарядившись, снова дала залп из пушек.
На этот раз ее ядра попали в цель. Пробив фок и грот, они срезали фок-рею, вз
орвавшись на палубе. Ветер донес крики раненых, на несколько секунд скры
в шхуну за клубами дыма.
С квартердека запоздало ударила бомбарда, с грохотом разнеся кормовой ф
альшборт и разбив кормовую палубу.
Тут же в ответ со шхуны просвистели ядра, повредив ванты, они взорвались п
рямо на шканцах, убив и ранив несколько десятков матросов.
Ц Брасопить справа! Взять штурвал на себя! Из бортовых пушек Ц огонь!
Тогда еще не изобрели винтовую нарезку орудийных стволов, и лишенные вра
щения снаряды не могли с такой точностью попадать в цель, да и скорость по
лета их была гораздо ниже. Именно это и делало абордаж столь эффективным,
невзирая на обстрел.
Судя по всему, целью пиратов являлся не только груз, но и само судно, что и о
пределяло их тактику ведения боя: создавалось ощущение, что они старалис
ь произвести на атакуемом корабле как можно меньше разрушений, не считая
сь с огромными потерями среди своих.
Шхуна, на палубе которой уже можно было разглядеть готовящихся к абордаж
у пиратов, стремительно приближалась. Теперь «Месть» шла на фордевинд
Идти на фор
девинд Ц идти таким курсом, когда ветер совершенно попутен и дует прямо
в корму.
, что снижало ее скорость, так как паруса на бизань-мачте загоражива
ли собой фок, фок-брамсель и грот-марсель, снижая их наполняемость ветром
.
Капитан приказал идти на бакштаг
Идти на бакштаг Ц идти таким курсом, когда
попутный ветер дует справа или слева под углом.
, что дало бы кораблю возможность увеличить скорость и расстояние
между ним и пиратами.
Но в этот самый момент более легкая и маневренная шхуна, которая уже вырв
алась вперед на полтора корпуса, словно разгадав замысел капитана, совер
шила поворот оверштаг и, оказавшись на траверзе у «Мести», обстреливала
ее бортовыми пушками, идя прямо вперед, не снижая скорости.
«Месть» попыталась, снизив скорость, пропустить шхуну прямо перед своим
носом, для чего матросы спешно кинулись крепить паруса. Но в последний мо
мент шхуна неожиданно рыскнула
Рыскнуть Ц неожиданно бросить корабль но
сом к ветру.
, повернув носом к ветру, и, пройдя в каких-то пятнадцати ярдах по лев
ому борту судна, приблизилась к нему почти вплотную.
Ядра засыпали пиратское судно, пробивали борта, взрывались в трюме, зале
тали на орудийную палубу, нанося шхуне непоправимый урон. На ее палубе бу
шевало пламя. Но шквальный огонь пиратских мушкетов и кремневых ружей бе
зжалостно сметал с палубы англичан все живое, Ц среди нападавших было п
олно буканьеров Ц метких охотников за быками, и выстрелы их были в перву
ю очередь направлены на офицеров и канониров. Пираты забрасывали пушечн
ые порты и палубу зажигательными шарами, наполненными смесью пороха и ме
лкой дроби. Вдруг шальное ядро из пушки на верхней палубе «Мести», со стра
шным свистом пролетев над шхуной, ударило прямо в фок-мачту пиратского с
удна. Раздался треск лопнувшего дерева, и, увлекая за собой всю массу пару
сов и канатов, фок-мачта рухнула, запутавшись в парусах англичан. Оба кора
бля оказались намертво сцеплены перепутавшимися снастями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44