д.
Здесь научный поиск ориентирован па установление зависи-
мости между "внутренними" формами субъектной активности
и ее "внешними", объективированными проявлениями. Иными
словами, основная задача здесь заключается в исследовании
проблемы актуализации интенций, потенций и вupmуa.ьыx

38

моделей с позиций успешности, эффективности, продуктив-
ности, точности, своевременности, обязательности и т.д. Тако-
го рода исследования могут наиболее адекватно представить
"психология поведения", "психология исполнительной деятель-
ности" и т.п.
Пятый блок исследований интегрируется вокруг фе-
номенов самооценнвания, самоанализа, самопознания и т.п.,
то есть на основе изучения феноменов рефлексивной актив-
ности индивида. Специфическая научная задача этих иссле-
дований заключается, прежде всего, в установлении наличия
и степени адекватности обратной связи между тем, что само-
полагается и что самоактуализнруется. Представлять этот
модельный блок могут "психология рефлексивной активности",
"психология сознания и самосознания", "психология са.\юпозна-
ния", "психология самооценивания и са.иоотношечия" и др.
К шестому блоку относятся те исследования, предмет
которых составляют феномены психологического опыта -
осознаваемого и неосознаваемого, унаследованного и приобре-
тенного. Главная их цель состоит в том, чтобы выявить гене-
тическую и структурно-функциональную связь между различ-
ными сферами этого опыта, установить механизмы его ста-
новления, накопления, сохранения, интеграции, преобразова-
ния, воспроизводства и использования в практике психиче-
ской жизни. Соответствующими этому блоку направлениями
конкретных исследований можно считать такие, как "экспири-
ентальная психология", "дифференциальная психология", "пси-
хология инстинктов", "психология задатков, умений, навыков и
привычек", "психология установки", "психология знаний", "пси-
хология темпера.иента", "психология характера" ft др.
Седьмой и последний в рассматриваемом аспекте мо-
дельный блок конкретно-научных исследований может быть
ориентирован на экзистенциальные психологические фено-
мены, обнаруживающие ценность и самостоятельное значение
для субъекта его психической жизни, смысл ее сохранения,
совершенствования и развития, несводимость ее к представле-
нию о средстве и условии удовлетворения биологических и
социальных потребностей индивида. Это может быть "психо-
логия существования", "онтологическая псшология", "психоло-
гия смысла жизни" и др.
Важно отметить, что в пределах каждого отдельного
блока предполагается выделение своего специфического
(частного) предмета исследования. При этом каждый такой
"предмет" должен удовлетворять крпгерпям "самости" и

"генезиса". Так, например, исследование интенциальных фе-
номенов должно строится на основе признания в качестве
исходной субъектной детерминации развития психической
активности, начиная от проявлений элементарной чувстви-
тельности и восходя к высшим уровням духовных потребно-
стей человека.
Представленные в "субъектном проекте" психологи-
ческой науки два наиболее общих направления, а также се-
миблочная феноменологическая модель направлений психоло-
гических исследований по сути репрезентируют содержание
ее "предметного ядра". Этот пласт научных разработок отно-
сится к разряду фундаментальных и может осваиваться,
прежде всего, общей психологией и историей психологии, для
которых проблема предмета науки в его развитии выступает
как основная.
Следующий пласт бытия психологической науки про-
ектируется путем дальнейшей конкретизации ее предмета на
основании критериев, отражающих специфику сфер челове-
ческой активности. К этому "пласту" могут быть отнесены
психология трудовой и других многочисленных видов дея-
тельности, социальная психология и психология общения как
ее разновидность, педагогическая психология, медицинская
психология и др. Каждая из этих "психологий" имеет свою
предметную специфику. Однако она не должна вступать в
противоречие с общим предметом науки и ее "общепси-
хологической" моделью.
Так, например, педагогическая психология в предла-
гаемом ракурсе сущностной конкретизации ее предмета долж-
на мыслиться как наука о создании оптимальных психолого-
педагогических .условий для "спонтанейного" развития кон-
кретным ребенком как субъектом его собственной психики,
Сущностно конкретизированный предмет социальной
психологии может быть представлен направленностью на ис-
следование социальных условий, ситуаций, событий, способ-
ствующих (или препятствующих) процессу развития индиви-
дом как субъектом собственной психики, ее совершенствова-
ния и успешного использования в социальном взаимо-
действии.
Предмет истории психологии, доопределенный в духе
субъектной парадигмы, должны составлять не хронометриро-
ванные перечни учений, законов, принципов и категорий,
выстроенные в некоторой последовательности, отражающей
их генезис, и не логика развертывания некоторой мстафизи-

340

ческой, трансцендентной, "нечеловеческой" силы, творящей
историю по своим законам, но, прежде всего, диалектика жи-
вого субъектного овладения мыслителями, учеными разных
эпох и народов предметом психологии, диалектика пытливого
погружения субъекта через предмет в объект, являющийся, по
сути, самим этим субъектом. Потому история теоретического
и практического самовосхождения живого, конкретного чело-
века как субъекта (носителя и творца) своей психики, своего
внутреннего мира, своей души и духа к самому себе, к своей
сущности и должна составлять ядро предмета истории психо-
логии. Как отмечал еще В.Дилыпей, задача состоит в том,
чтобы "рассмотреть отдельную значительную личность эво-
люционно-исторически", "В самом человеке, - писал он, -
следует искать то единство, с помощью которого мы измеряем
ход духовного движения... Естественная единица наглядного
измерения истории духовных движений дана самим течением
человеческой жизни" [90; 128).
Через онтологизацию исторического субъекта пред-
ставляется возможным установление наиболее продуктивной
"предметной" связи истории психологии и исторической пси-
хологии. В этом смысле нельзя не согласиться с критической
позицией В.Т.Кудрявцева, утверждающего, что "... психоло-
гия, как и мифология, фактически абстрагируется от само-
бытно-онтологического статуса духовного развития индивида,
которое способно воплощаться и в исторически беспрецедент-
ных результатах, а не только репродуцировать ментальное
достояние рода" [128; 13]. Потому развитие психики, индиви-
дуального сознания "необходимо осмыслить как механизм
истории, причем механизм ничем другим не заменимый, вы-
полняющий свою уникальную функцию в культурогенезе". И
"... коль скоро развитие человеческой психики действительно
обладает своей историей, то эта последняя не может быть
сНедена к статике и даже динамике тех наличных состоянии, в
которых пребывают ближайшие предпосылки психического
развития, в частности - социальные" [Там же; 10].
Подобного рода доопределения можно предложить и в
отношение предметов исследования других отраслей психо-
логического знания. Здесь же важно было установить прин-
ципиальное направление и принципиальную возможность
сущностной конкретизации предмета психологии.
Подводя, таким образом, общий итог рассмотрению
проблемы предмета психологии, следует отметить, что эта
проблема относится к разряду "вечных" и будет иметь непре-

341
44 - 64329

ходящую актуальность до тех пор, пока существует психоло-
гическая наука. И ныне различные научные психологические
направления и школы дифференцируются в своем понимании
и трактовке предмета психологии. Продолжается поиск аль-
тернативных вариантов его интерпретации, позволяющих
снять в новом определении противоречия общего, особенного
и единичного, абстрактного и конкретного, целого и части,
субъекта, предмета и объекта психологического исследования,
гносеологического и онтологического подходов и т.д.
Именно онтологическая ориентация в исследовании
человека как развивающего свою психику и самое себя субъ-
екта психической активности позволяет сущностно конкрети-
зировать определение предмета современной психологической
науки в соответствии с критериями качественного своеобра-
зия психической действительности, ее изначального единства,
генетической целостности и интегрированности. Свидетель-
ством тому выступает представленная выше возможность
"предметной интеграции" психологической науки на основе
субъектной парадигмы.

4. 4. От предмета к методу психологической науки

Слово "метод" имеет греческое происхождение и озна-
чает путь исследования, познания, движения от незнания к
знанию, а также теорию, учение. Так, например, Платон ис-
толковывал сократический метод как путь движения мышле-
ния от низших понятий к высшим, от мнений к разумному
познанию сущности.
Метод есть орудие науки, инструмент проникновения
в существенные связи и отношения ее предмета, познания
законов его развития и использования этих знаний для прак-
тического овладения им. Научная теория, представляющая и
формулирующая предмет, является предпосылкой метода. В
то же время метод имеет собственную, относительно незави-
симую логику развития и потому может оказывать суще-
ственное влияние на выбор и определение предмета исследо-
вания. ,
По этому поводу в науке имеются различные мнения.
"Одним из наиболее сильных убеждений в психологическом
исследовании является то, - отмечает Д.Магнуссон, - что
одни методы более научны, чем другие. Ранг предпочтения
очень ясный и явный: данные экспериментов более научны,
чем данные тестов, данные тестов более научны, чем оценки и

342

т.д. Оценки и результаты самонаблюдений иногда вообще
считаются ненаучными... Результатом действия подобных догм
является выбор предмета изучения больше исходя из требова-
ний экспериментальных условий, чем из анализа характера
феноменов, и тривиальные проблемы изучаются только пото-
му, что к ним можно подойти экспериментально. Если один
из аспектов исследуемого процесса не поддается эксперимен-
тальному исследованию, его часто вовсе исключают, что есте-
ственно расстраивает все исследование и уменьшает степень
его обобщенности" [151; 8].
Примером сильного влияния метода на теоретизиро-
вание и эмпирические исследования является, по мнению
Д.Магнуссона, область личностной консистентности (personal
consistency). "Эта область показывает, как теоретизирование и
эмпирические исследования, поставляя большое количество
данных, могут скорее запутать, чем приводить к углубленному
пониманию, если формулируемые вопросы относятся не
столько к тщательному анализу феноменов, сколько направ-
ляются доступными в данный момент инструментами. Основ-
ная моя мысль в отношении методов проста и самоочевидна.
То, что представляет интерес для психологического исследо-
вания и теории, не определяется особенностями метода сбора
данных. Скорее, выбор метода должен определяться характе-
ром исследуемых феноменов... Любой метод сбора данных
нейтрален до тех пор, пока он не применяется к исследова-
нию специфического феномена. Ни один метод не более на-
учен сам по себе, чем другой... Лучший научный метод для
исследования специфической психологической проблемы оп-
ределяется мерой того, насколько он позволяет ответить на
релевантные в данном случае вопросы и обобщить жизненные
ситуации" [Там же; 8).
Высказанные доводы в пользу того, что теория опре-
деляет метод, выглядят достаточно убедительными, если от-
влечься от крайностей в этом вопросе. Однако, как оказывает-
ся, этой методологической позиции есть альтернатива: по-
скольку теория есть отражение предмета во всеобщей логи-
ческой форме, очищенной от случайностей, то теоретическое
знание не может быть исторически первым, но является отно-
сительно поздним результатом развития человеческой прак-
тики. Развитие научной теории определяется уровнем разви-
тия методологии и собственно методическим "арсеналом",
которым располагает данная наука.

343

Определенным образом примиряет эти противополож-
ные взгляды представление об опосредовании взаимосвязи
теории и метода философско-методологической установкой
исследователя. Так, по мнению С.Д.Максименко, "... су-
ществует закономерная логическая связь метода исследования
с философско-методологической установкой исследователя.
Метод фактически является конкретизацией этой установки в
рамках вполне определенной теории. Поэтому полноценная
характеристика методов психологического исследования дол-
жна включать в себя особенности его взаимосвязи с соответ-
ствующей теорией" [152; 33]. Действительно, отношение меж-
ду предметом и методом есть отношение взимозависимости,
определяемое исторической логикой развития науки. Разрабо-
танная теория может со временем превратиться в объясни-
тельный принцип и стать методом, практическое использова-
ние которого создает условия для конструирования новой
теории, для новой трактовки предмета науки.
В русле рассматриваемой проблемы представляет ин-
терес оригинальный науковедческий подход П.К.Фейер-
абендома , который в своей работе "Против метода" (1975 г.)
проповедует идею "анархической теории познания". По мне-
нию этого автора, ученые вправе использовать любые методы
и нормы, теории и подходы, которые им представляются
удобными. При этом отвергается возможность универсального
метода познания, так как развитие знания предполагает отказ
от старых методов {См. 247; 251].
Можно, конечно, принять как общую идею освобожде-
ние науки от теоретико-методологических догматов, от аб-
страктного академизма. Однако это не должно стать основа-
нием для отрицания исторической преемственности целей и
способов познания, а также для отрицания универсального
метода познания как обобщенного представления о способе
проникновения в истину, который также развивается, видоиз-
меняется, обогащается и совершенствуется.
Противоречие между предметом и методом, обнару-
живающее не только их единство, но и относительную неза-
висимость друг от друга, подробно и не раз анализировалось
и обсуждалось в науке, в частности, при выяснении возмож-
ности использования методических подходов, приемов в на-
учных системах с разной теорией и методологией, особенно в
случаях различного определения предмета исследования. Слу-
чаи "заимствования" метода познания из альтернативной на-
учной системы также не раз встречались в истории науки.

344

Так, диалектический метод Г.Гегеля был использован К.Ма-
рксом, Ф.Энгельсом, В.И.Лениным при создании учения
диалектического и исторического материализма.
Теоретической основой классического психоанализа
является, как известно, концепция бессознательного, выстро-
енная с позиций пансексуальности, утверждения ангогонизма
между сознательным и бессознательным, между личностью и
обществом, что позволяло отдельным отечественным крити-
кам обвинять это учение в биологическом редукционизме и
отвергать его право на научность. В советской психологии эта
сфера психического рассматривалась принципиально иначе,
чем у З.Фрейда, К.Юнга и других "глубинных" психологов:
признавалась возможность влияния неосознаваемого на осо-
знаваемое, их синергия, но при этом отстаивался примат
сознательного над бессознательным. В то же время психоана-
литический метод исследования неосознаваемых механизмов
человеческой психики получил довольно широкое распро-
странение среди отечественных психологов, признающих за
бессознательным статус одного из важных регуляторов психи-
ческой активности и поведения человека.
Существенным критерием, по которому оценивается
метод науки, является критерий объективности. Так, в психо-
логии существует мнение, что, объективность тестов достига-
ется в том случае, если цель тестирования скрыта от испы-
туемого и полученные результаты могут быть оценены неза-
висимо от лица, выполнявшего обследование и интерпрета-
цию результатов (П. Клайн). Такое понимание объективности
тестов, идущее от Р.Каттелла, критически замечает Л.Ф.Бу-
рлачук, - ни что иное как стремление максимально объекти-
вировать процесс психологического измерения, уподобить его
измерению в естественных науках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57