видеть их физически - это значит
переживать их изнутри, как будто бы они были нашим собственным
интимно-личным сознанием. С точки же зрения эстетики подобное понятие
красоты у Гомера есть понятие эпическое. А эпическое оно потому, что
является тем общим, которое вкладывается во все индивидуальное как бы
сверху. Но так как красоту эту вкладывают в героев боги, а греческие боги
есть не что иное, как обожествление, т.е. предельное обобщение все тех же
материальных стихий, то красота эта, будучи божественной, в то же самое
время совершенно материальна; совершенно телесна и физична.
Не поняв этого стихийного материализма гомеровской эстетики, невозможно
понять и все прочие ее свойства: ее возвышенный, но в то же время наивный, а
порою даже юмористический характер, ее антипсихологизм и пластику, ее
традиционность и стандартность, ее надчеловечность и в то же время полную
телесность.
И заметим, гомеровская красота, т.е. гомеровский принцип красоты, не есть
субъективная идея, не объективный идеализм, а такая материя, которая
одухотворена откуда-то извне, со стороны некого другого, более высокого
принципа. Красота здесь просто самая обыкновенная материальная стихия, но не
просто стихия, а еще и очень тонкая и светоносная, наподобие лучей солнца.
Трудно сказать, какой западноевропейский ярлык можно было бы приклеить к
такой эстетике. Ясно, что это и не субъективизм, и не объективизм, и не
аллегоризм (потому что гомеровская красота указывает не на что-либо другое,
существенно от нее отличное, а только на самое же себя), и не идеализм
(потому что здесь совершенно нет никакого примата сознания над бытием). Эту
эстетику можно называть как угодно, но нельзя забывать образа льющейся,
текучей и лучистой сущности, его надо ставить в центре всей гомеровской
эстетики.
7. Социально-историческая основа гомеровского представления о красоте
Красота у Гомера есть материально текучая сущность. Содержится ли тут
какая-либо мифология? Несомненно, мифология здесь содержится, потому что эта
текучая сущность красоты обрисована у Гомера как нечто живое и одушевленное
и притом как орудие действия самих богов.
Но можно ли свести к мифологии подобного рода воззрения? Нет, нельзя.
Ведь красота здесь достигла такой степени абстракции, что она уже далека от
всякого антропоморфизма, от всякой персонификации и представляет собою некое
материальное вещество (даже нечто вроде какой-то помады). Этот момент
очевидным образом сближает гомеровское представление о красоте с
досократовской натурфилософией, которая уже принципиально боролась с
антропоморфизмом и вместо богов и демонов выдвигала материальные стихии.
Когда досократовские натурфилософы говорят о своих элементах (земля, вода,
воздух, огонь, эфир), они тоже по большей части не отличают категории
сущности и явления, и каждый такой элемент тоже есть для них более или менее
текучая сущность. Очевидно, гомеровские поэмы в своих поздних частях уже
находятся под влиянием этой ранней греческой натурфилософии. Так, у
Эмпедокла (В 98) эфир приравнивается воздуху и (В 71) вместе с прочими
элементами участвует в образовании цветов и вообще форм вещей; у Филолая же
(В 12) он облекает космос, состоящий из элементов. В такого рода
натурфилософских текстах (сюда можно было бы прибавить многое, например, из
Парменида - В 10, 11, Эмпедокла - А 49, В 9) "эфир" мало чем отличается от
гомеровской красоты.
Однако ранняя греческая натурфилософия, будучи продуктом развитого
абстрактного мышления и антимифологизма, стала возможной лишь в период
восходящего рабовладения, когда развязывается частная инициатива (в
сравнении с родовым строем) и когда индивидуальное мышление получает свою
самостоятельность и остроту. Рабовладение, взятое само по себе, конечно, тут
не при чем. Однако для своего утверждения и развития оно вызвало к жизни
конструктивно техническую мысль и стремление организационно переделать
действительность вместо ее мифологического созерцания. А для этого и
пришлось говорить о материальных стихиях, пусть живых, но уже не
антропоморфных, состоящим и организованным из которых стал теперь мыслиться
космос. Поэтому, если гомеровские поэмы завершают свое развитие в период
перехода от первобытнообщинной формации к рабовладельческой, то изображенное
у нас выше гомеровское представление о красоте относится к тем
представлениям Гомера, которые дальше всего зашли в своем интеллектуальном
развитии и начинали опираться уже на передовое и растущее в те времена
классовое общество.
Эстетика Гомера уже характеризовалась автором в других трудах, повторять
которые здесь было бы бессмысленно, но принимать во внимание их необходимо,
так как иначе предлагаемый в настоящей книге очерк эстетики Гомера был бы
неполным. Эстетике Гомера посвящен очерк в работе "Эстетическая терминология
ранней греческой литературы (Эпос и лирика)" в "Ученых записках МГПИ им.
В.И.Ленина", 1954, т. 83, стр. 139 - 183. Здесь выдвинуто 12 основных
тезисов, рисующих эстетику Гомера как в ее наиболее общих чертах, так и
включая те эстетические модификации, которых в данной работе мы не касаемся.
Читатель может найти там характеристику объективного существования красоты у
Гомера, ее материальности, слияния в ней родового и индивидуального, ее
чудесности, сказочности и фантастичности, ее художественной мифологичности,
тождественной с утилитарно-производственным применением, совмещение в ней
элементов древнего строгого эпоса и новейшего пестрого. Автор также
надеется, что читатель учтет эстетические выводы, сделанные в книге "Гомер"
(М., 1960). Кроме общего учения о культурно-исторических напластованиях, там
рассмотрены эстетические модификации художественных жанров, получивших свое
полное развитие только в позднейшей античной литературе. Там же
рассматриваются такие важные категории, как трагическое, комическое,
ироническое и т.д. 4. Исторические и библиографические дополнения к Гомеру
Эстетику Гомера невозможно рассматривать, не учитывая той огромной
исторической, археологической и филологической работы, которая в настоящее
время проводится в мировой науке. Это тем более важно, что исторические
процессы, нашедшие отражение в эстетике Гомера, как раз в настоящее время
выдвигаются на первый план и выдвигаются настолько интенсивно, что
изображение Гомера в виде неподвижного целого в настоящее время является
чем-то безусловно устаревшим и недопустимым. В советском литературоведении
имеются работы, более или менее отражающие современное гомероведение; и их,
прежде всего, надо иметь в виду тем, кто хотел бы понять эстетику Гомера в
плане исторического развития. Это - Н.Л.Сахарный. Илиада. Разыскания в
области смысла и стиля гомеровской поэмы. Архангельск, 1957 (имеется
рецензия А.А.Тахо-Годи. "Вестник древней истории", 1959, ? 3, стр. 176 -
181). Далее - Б.В.Казанский. Нынешнее состояние гомеровского вопроса
(Классическая филология. Сборн. докладов конференции в мае 1956 г., стр. 3 -
23). Работа эта содержит много новых сведений вместе с критикой некоторых
зарубежных трудов последних десятилетий. Весьма основательно анализируется
известный труд У.Виламовица-Меллендорфа "Илиада и Гомер" (1916, 1920).
Крупнейший представитель классической филологии Виламовиц, очень сложный в
своих воззрениях на Гомера, тем не менее в указанной книге стоит на резко
аналитической позиции, комбинируя "Пра-Илиаду" из отдельных песен и
приписывая самому Гомеру только I п. (о ссоре царей) и ХIV п. (о свидании
Зевса и Геры). Эта "Пра-Илиада", по Виламовицу, еще расширялась несколько
раз, так что здесь работали, по крайней мере, пять поэтов. Б.В.Казанский
весьма удачно критикует такой механистический подход к "Илиаде", не
свойственный даже самому Виламовицу в его других работах. Трудно
представить, что разные авторы объединяли в одно целое не имеющие
самостоятельного значения и якобы бывшие вне "Илиады" такие эпизоды, как
"Описание щита Ахилла", "Посещение Нестором Патрокла" и "Встреча Диомеда с
Главком" или "Поединок Гектора с Аяксом" (стр. 6 - 15). Б.В.Казанский высоко
оценивает построение N.Pestalozzi. Die Achilleis als Quelle der Ilias, 1945,
где этот исследователь удачно рассматривает "Эфиопиду" как предмет
подражания в "Илиаде", давшей гораздо более драматическую и поэтическую
переработку старого мифа о гибели Ахилла (стр. 18 - 21). В работе
M.Riemschneider. Homer. Entwicklung und Stil, 1952, Б.В.Казанский находит
удачное совмещение аналитического и синтетического подхода к Гомеру,
поскольку эта исследовательница приписывает различные изменения в "Илиаде",
самому же Гомеру, работавшему над поэмой в течение всей своей жизни (стр. 21
сл.). Работу Б.В.Казанского всякий любитель и знаток Гомера прочтет с
большим удовлетворением уже по одному тому, что Б.В.Казанский прекрасно
понимает переход в нынешней науке от раздробления Гомера к Гомеру единому и
цельному. Необходимо указать также на книгу А.Ф.Лосева "Гомер", М., 1960,
где последовательно проводится теория исторических напластований у Гомера в
свете последних исследований с изложением и критикой работ по Гомеру за
последние четверть века, а также и некоторых ценных работ более раннего
времени. Читатель может найти главнейшую библиографию по Гомеру в этой книге
на стр. 13 - 19, стр. 43 - 46; стр. 101 - 107, 128 - 145, 158 - 161; 171 -
174, 175 - 180; 190; 192 - 195; 199; 204 сл.; 215 - 233; 257 - 261.
Непосредственное отношение к эстетике имеют в этой книге части II
("Художественное мастерство Гомера"), III ("Художественная
действительность"), а особенно исторический анализ гомеровской мифологии
(стр. 270 - 342) с библиографией (328 стр.). Точно так же к эстетике Гомера
относится работа А.Ф.Лосева "Эстетическая терминология ранней греческой
литературы (эпос и лирика)", напечатанная в "Ученых записках Московского
государственного педагогического института им. Ленина", т. 83, М., 1954,
стр. 37 - 183. Из старых работ некоторые небольшие материалы по эстетической
терминологии Гомера содержатся в книге Jul. Walter. Die Geschichte der
Asthetik im Altertum, L.,1893, S. 12 - 23. Литература по Гомеру самых
последних лет будет указана ниже.
1. Гомер и археология
Изучать эстетику Гомера невозможно без привлечения археологических
данных, реализующих эстетику Гомера, так сказать, материально. К работам,
указанным на стр. 17 и 43 нашей книги "Гомер", необходимо добавить
следующие. Биография знаменитого Г.Шлимана (1822 - 1890), впервые
произведшего раскопки в Трое, имеется в книгах - М.Мейерович. Шлиман. М.,
1938 (на стр. 230 - 232 содержится указание трудов Шлимана и большая
библиография о нем); Д.Н.Егоров. Генрих Шлиман. П., 1923. Продолжателем
Шлимана, вносившим коррективы в его археологические изыскания, был
В.Дерпфельд (1853 - 1940). Его главный труд - Troja und Ilion I - II,
Athen., 1902. Далее выступил крупнейший мировой археолог, открывший целую
крито-микенскую культуру, - А.Эванс (1851 - 1941). О нем - I.Evans. Time and
Chance. The Story of Evans and his forebearers. Lond., 1943 (кратко с этой
книгой можно познакомиться по рецензии К.М.Колобовой в "Вестнике древней
истории", 1947, № 4). Из общих трудов по археологии Трои, Микен и Крита
укажем следующие: В.П.Бузескул. Древнейшая цивилизация в Европе. Эгейская
или крито-микенская культура. Харьков, 1918; его же. Открытия ХIХ и начала
ХХ в. в области истории древнего мира, ч. II. Древнегреческий мир.
Петроград, 1924; А.А.Захаров. Эгейский мир в свете новейших исследований.
М., 1924; Б.Л.Богаевский. Крит и Микены (эгейская культура). М. - Л., 1924;
Т.М.Шепунова. В Академии наук СССР. Дискуссия об эгейской культуре. "Вестник
древней истории", 1940, ? 4. Ср. также работы С.Я.Лурье, упомянутые на стр.
88 нашего "Гомера", - "Язык и культура микенской Греции". М., 1957, и "К
вопросу о характере рабства в микенском рабовладельческом обществе", ВДИ,
1957, ? 2; Дж.Пендлбери. Археология Крита, перев. с англ. Я.М.Боровского,
под ред. и пред. акад. В.В.Струве, М., 1950 (здесь ценная вступительная
статья В.В.Струве с историей вопроса, а также вся главнейшая библиография на
русском и иностранных языках до 1950 г. на стр. 390 - 398). Конкретно о
памятниках в связи с Гомером: H.L.Lorimer. Homer and Monuments. Lond., 1950.
2. Гомеровские словари
Эстетику Гомера невозможно изучать без исследования языка Гомера и
особенно без его исторического исследования, поскольку сама эстетика Гомера
отражает целый ряд периодов социально-исторического развития. Гомеровские
словари представляют собой ценнейшую литературу. Главнейшие из них
перечислены у А.Ф.Лосева в его работе "Эстетическая терминология ранней
греческой литературы" ("Ученые записки Московского государственного
педагогического института им. Ленина", т. 83, 1954, стр. 48). Старый словарь
I.M.Duncanii. Novum lexicon graecum ex Chr. Dammii Lexico Homerico-Pindarico
emend. et aux. V. Chr. Rost. Lips., 1836, был для своего времени большим
достижением, хотя далеко и не исчерпывал всего гомеровского материала.
Большим шагом вперед явился Lexicon Homericum ed. H.Ebeling 1 - 2, Lips.
1885. По количеству приведенных текстов и по их объяснениям этот словарь еще
и в настоящее время не может сходить со стола гомероведа. Тем не менее
словарь этот обладает двумя глубокими недостатками: семантические объяснения
даются в нем без всякого порядка и, можно сказать, сумбурно; а кроме того,
приводится масса указаний на тексты или без всякого объяснения или с
объяснением, о которых можно только догадываться. Кроме того, словарь этот,
насколько мы заметили по многолетней работе над ним, все-таки не является
исчерпывающим. В исчерпывающем виде все указания на тексты дает A.Gehring в
своем Index Homericus, Lips. 1891. Но этот словарь может иметь только
подсобное значение, потому что он не приводит не только переводов и
объяснений текстов, но и самих греческих текстов, а ограничивается только
указанием песен и номеров стихов. Поэтому со времен Эбелинга ощущалась
большая нужда в капитальном гомеровском словаре, но еще и до настоящего
времени эта нужда не удовлетворена.
Прежде чем коснуться двух современных гомеровских словарей, упомянем еще
два ценных издания, которые не являются словарями в собственном смысле
слова, а только объяснением некоторых избранных слов. Одно - A.Goebel.
Lexilogus zu Homer und den Homeriden, I - II, Berl., 1878 - 1880. Другое -
М.Breal. Pour mieux connaitre Homere. Paris (год не указан, но уже ХХ в.),
стр. 132 - 309. Первое издание устарело по своим этимологиям. Но обе книги
представляют собой неистощимый источник для толкования отдельных слов из
Гомера, так что ими приходится пользоваться до настоящего времени.
Р.Дж.Кэнлифф издал в 1924 г. новый гомеровский словарь очень интересного
содержания (R.J.Cunliffe. A lexicon of the homeric dialect, Lond., 1924).
Этот автор не гнался за исчерпыванием всего лексического материала Гомера,
но зато постарался дать такой словарь, который был бы годен для живого
освоения Гомера. Именно он указывает для каждого гомеровского слова все его
главнейшие значения, четко отличая, одно значение от другого и даже нумеруя
его каждый раз особой цифрой. Каждый читатель этого словаря, просмотревши
статью, относящуюся к какому-нибудь слову, сразу же представляет себе весь
семантический диапазон данного слова в его смысловом развитии. Тексты к
каждому слову, повторяем, приводятся далеко не все. Они приводятся скорее
только в качестве примера. Тем не менее для живого овладения языком Гомера
словарь Кэнлиффа гораздо важнее и нужнее всяких других более полных
словарей. За этимологиями автор тоже не гонится. Он указывает только
латинские и английские параллели. Для англичан, конечно, такой метод
составления словаря очень важен. В приложении к словарю отдельно дается
список приставок, тоже с их семантическим развертыванием. Очень важно также
и другое приложение к словарю - это обзор всех возможных сочетаний аподозиса
и протазиса в условном предложении. Для тех, кто привык к нашим школьным
четырем типам условного предложения, такое исследование чрезвычайно важно.
Оказывается, например, что всех возможных сочетаний главного и придаточного
предложения в условном периоде, относящемся к будущему времени, у Гомера
насчитывается 65, и т.д. Такое перечисление всех возможных комбинаций
главного и придаточного предложения в условном периоде у Гомера чрезвычайно
важно для каждого, кто изучает гомеровский язык, потому что сразу же создает
самый широкий горизонт в данной грамматической области и быстро приучает к
различению тончайших моментов в условном периоде, которые иначе остались бы
незамеченными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
переживать их изнутри, как будто бы они были нашим собственным
интимно-личным сознанием. С точки же зрения эстетики подобное понятие
красоты у Гомера есть понятие эпическое. А эпическое оно потому, что
является тем общим, которое вкладывается во все индивидуальное как бы
сверху. Но так как красоту эту вкладывают в героев боги, а греческие боги
есть не что иное, как обожествление, т.е. предельное обобщение все тех же
материальных стихий, то красота эта, будучи божественной, в то же самое
время совершенно материальна; совершенно телесна и физична.
Не поняв этого стихийного материализма гомеровской эстетики, невозможно
понять и все прочие ее свойства: ее возвышенный, но в то же время наивный, а
порою даже юмористический характер, ее антипсихологизм и пластику, ее
традиционность и стандартность, ее надчеловечность и в то же время полную
телесность.
И заметим, гомеровская красота, т.е. гомеровский принцип красоты, не есть
субъективная идея, не объективный идеализм, а такая материя, которая
одухотворена откуда-то извне, со стороны некого другого, более высокого
принципа. Красота здесь просто самая обыкновенная материальная стихия, но не
просто стихия, а еще и очень тонкая и светоносная, наподобие лучей солнца.
Трудно сказать, какой западноевропейский ярлык можно было бы приклеить к
такой эстетике. Ясно, что это и не субъективизм, и не объективизм, и не
аллегоризм (потому что гомеровская красота указывает не на что-либо другое,
существенно от нее отличное, а только на самое же себя), и не идеализм
(потому что здесь совершенно нет никакого примата сознания над бытием). Эту
эстетику можно называть как угодно, но нельзя забывать образа льющейся,
текучей и лучистой сущности, его надо ставить в центре всей гомеровской
эстетики.
7. Социально-историческая основа гомеровского представления о красоте
Красота у Гомера есть материально текучая сущность. Содержится ли тут
какая-либо мифология? Несомненно, мифология здесь содержится, потому что эта
текучая сущность красоты обрисована у Гомера как нечто живое и одушевленное
и притом как орудие действия самих богов.
Но можно ли свести к мифологии подобного рода воззрения? Нет, нельзя.
Ведь красота здесь достигла такой степени абстракции, что она уже далека от
всякого антропоморфизма, от всякой персонификации и представляет собою некое
материальное вещество (даже нечто вроде какой-то помады). Этот момент
очевидным образом сближает гомеровское представление о красоте с
досократовской натурфилософией, которая уже принципиально боролась с
антропоморфизмом и вместо богов и демонов выдвигала материальные стихии.
Когда досократовские натурфилософы говорят о своих элементах (земля, вода,
воздух, огонь, эфир), они тоже по большей части не отличают категории
сущности и явления, и каждый такой элемент тоже есть для них более или менее
текучая сущность. Очевидно, гомеровские поэмы в своих поздних частях уже
находятся под влиянием этой ранней греческой натурфилософии. Так, у
Эмпедокла (В 98) эфир приравнивается воздуху и (В 71) вместе с прочими
элементами участвует в образовании цветов и вообще форм вещей; у Филолая же
(В 12) он облекает космос, состоящий из элементов. В такого рода
натурфилософских текстах (сюда можно было бы прибавить многое, например, из
Парменида - В 10, 11, Эмпедокла - А 49, В 9) "эфир" мало чем отличается от
гомеровской красоты.
Однако ранняя греческая натурфилософия, будучи продуктом развитого
абстрактного мышления и антимифологизма, стала возможной лишь в период
восходящего рабовладения, когда развязывается частная инициатива (в
сравнении с родовым строем) и когда индивидуальное мышление получает свою
самостоятельность и остроту. Рабовладение, взятое само по себе, конечно, тут
не при чем. Однако для своего утверждения и развития оно вызвало к жизни
конструктивно техническую мысль и стремление организационно переделать
действительность вместо ее мифологического созерцания. А для этого и
пришлось говорить о материальных стихиях, пусть живых, но уже не
антропоморфных, состоящим и организованным из которых стал теперь мыслиться
космос. Поэтому, если гомеровские поэмы завершают свое развитие в период
перехода от первобытнообщинной формации к рабовладельческой, то изображенное
у нас выше гомеровское представление о красоте относится к тем
представлениям Гомера, которые дальше всего зашли в своем интеллектуальном
развитии и начинали опираться уже на передовое и растущее в те времена
классовое общество.
Эстетика Гомера уже характеризовалась автором в других трудах, повторять
которые здесь было бы бессмысленно, но принимать во внимание их необходимо,
так как иначе предлагаемый в настоящей книге очерк эстетики Гомера был бы
неполным. Эстетике Гомера посвящен очерк в работе "Эстетическая терминология
ранней греческой литературы (Эпос и лирика)" в "Ученых записках МГПИ им.
В.И.Ленина", 1954, т. 83, стр. 139 - 183. Здесь выдвинуто 12 основных
тезисов, рисующих эстетику Гомера как в ее наиболее общих чертах, так и
включая те эстетические модификации, которых в данной работе мы не касаемся.
Читатель может найти там характеристику объективного существования красоты у
Гомера, ее материальности, слияния в ней родового и индивидуального, ее
чудесности, сказочности и фантастичности, ее художественной мифологичности,
тождественной с утилитарно-производственным применением, совмещение в ней
элементов древнего строгого эпоса и новейшего пестрого. Автор также
надеется, что читатель учтет эстетические выводы, сделанные в книге "Гомер"
(М., 1960). Кроме общего учения о культурно-исторических напластованиях, там
рассмотрены эстетические модификации художественных жанров, получивших свое
полное развитие только в позднейшей античной литературе. Там же
рассматриваются такие важные категории, как трагическое, комическое,
ироническое и т.д. 4. Исторические и библиографические дополнения к Гомеру
Эстетику Гомера невозможно рассматривать, не учитывая той огромной
исторической, археологической и филологической работы, которая в настоящее
время проводится в мировой науке. Это тем более важно, что исторические
процессы, нашедшие отражение в эстетике Гомера, как раз в настоящее время
выдвигаются на первый план и выдвигаются настолько интенсивно, что
изображение Гомера в виде неподвижного целого в настоящее время является
чем-то безусловно устаревшим и недопустимым. В советском литературоведении
имеются работы, более или менее отражающие современное гомероведение; и их,
прежде всего, надо иметь в виду тем, кто хотел бы понять эстетику Гомера в
плане исторического развития. Это - Н.Л.Сахарный. Илиада. Разыскания в
области смысла и стиля гомеровской поэмы. Архангельск, 1957 (имеется
рецензия А.А.Тахо-Годи. "Вестник древней истории", 1959, ? 3, стр. 176 -
181). Далее - Б.В.Казанский. Нынешнее состояние гомеровского вопроса
(Классическая филология. Сборн. докладов конференции в мае 1956 г., стр. 3 -
23). Работа эта содержит много новых сведений вместе с критикой некоторых
зарубежных трудов последних десятилетий. Весьма основательно анализируется
известный труд У.Виламовица-Меллендорфа "Илиада и Гомер" (1916, 1920).
Крупнейший представитель классической филологии Виламовиц, очень сложный в
своих воззрениях на Гомера, тем не менее в указанной книге стоит на резко
аналитической позиции, комбинируя "Пра-Илиаду" из отдельных песен и
приписывая самому Гомеру только I п. (о ссоре царей) и ХIV п. (о свидании
Зевса и Геры). Эта "Пра-Илиада", по Виламовицу, еще расширялась несколько
раз, так что здесь работали, по крайней мере, пять поэтов. Б.В.Казанский
весьма удачно критикует такой механистический подход к "Илиаде", не
свойственный даже самому Виламовицу в его других работах. Трудно
представить, что разные авторы объединяли в одно целое не имеющие
самостоятельного значения и якобы бывшие вне "Илиады" такие эпизоды, как
"Описание щита Ахилла", "Посещение Нестором Патрокла" и "Встреча Диомеда с
Главком" или "Поединок Гектора с Аяксом" (стр. 6 - 15). Б.В.Казанский высоко
оценивает построение N.Pestalozzi. Die Achilleis als Quelle der Ilias, 1945,
где этот исследователь удачно рассматривает "Эфиопиду" как предмет
подражания в "Илиаде", давшей гораздо более драматическую и поэтическую
переработку старого мифа о гибели Ахилла (стр. 18 - 21). В работе
M.Riemschneider. Homer. Entwicklung und Stil, 1952, Б.В.Казанский находит
удачное совмещение аналитического и синтетического подхода к Гомеру,
поскольку эта исследовательница приписывает различные изменения в "Илиаде",
самому же Гомеру, работавшему над поэмой в течение всей своей жизни (стр. 21
сл.). Работу Б.В.Казанского всякий любитель и знаток Гомера прочтет с
большим удовлетворением уже по одному тому, что Б.В.Казанский прекрасно
понимает переход в нынешней науке от раздробления Гомера к Гомеру единому и
цельному. Необходимо указать также на книгу А.Ф.Лосева "Гомер", М., 1960,
где последовательно проводится теория исторических напластований у Гомера в
свете последних исследований с изложением и критикой работ по Гомеру за
последние четверть века, а также и некоторых ценных работ более раннего
времени. Читатель может найти главнейшую библиографию по Гомеру в этой книге
на стр. 13 - 19, стр. 43 - 46; стр. 101 - 107, 128 - 145, 158 - 161; 171 -
174, 175 - 180; 190; 192 - 195; 199; 204 сл.; 215 - 233; 257 - 261.
Непосредственное отношение к эстетике имеют в этой книге части II
("Художественное мастерство Гомера"), III ("Художественная
действительность"), а особенно исторический анализ гомеровской мифологии
(стр. 270 - 342) с библиографией (328 стр.). Точно так же к эстетике Гомера
относится работа А.Ф.Лосева "Эстетическая терминология ранней греческой
литературы (эпос и лирика)", напечатанная в "Ученых записках Московского
государственного педагогического института им. Ленина", т. 83, М., 1954,
стр. 37 - 183. Из старых работ некоторые небольшие материалы по эстетической
терминологии Гомера содержатся в книге Jul. Walter. Die Geschichte der
Asthetik im Altertum, L.,1893, S. 12 - 23. Литература по Гомеру самых
последних лет будет указана ниже.
1. Гомер и археология
Изучать эстетику Гомера невозможно без привлечения археологических
данных, реализующих эстетику Гомера, так сказать, материально. К работам,
указанным на стр. 17 и 43 нашей книги "Гомер", необходимо добавить
следующие. Биография знаменитого Г.Шлимана (1822 - 1890), впервые
произведшего раскопки в Трое, имеется в книгах - М.Мейерович. Шлиман. М.,
1938 (на стр. 230 - 232 содержится указание трудов Шлимана и большая
библиография о нем); Д.Н.Егоров. Генрих Шлиман. П., 1923. Продолжателем
Шлимана, вносившим коррективы в его археологические изыскания, был
В.Дерпфельд (1853 - 1940). Его главный труд - Troja und Ilion I - II,
Athen., 1902. Далее выступил крупнейший мировой археолог, открывший целую
крито-микенскую культуру, - А.Эванс (1851 - 1941). О нем - I.Evans. Time and
Chance. The Story of Evans and his forebearers. Lond., 1943 (кратко с этой
книгой можно познакомиться по рецензии К.М.Колобовой в "Вестнике древней
истории", 1947, № 4). Из общих трудов по археологии Трои, Микен и Крита
укажем следующие: В.П.Бузескул. Древнейшая цивилизация в Европе. Эгейская
или крито-микенская культура. Харьков, 1918; его же. Открытия ХIХ и начала
ХХ в. в области истории древнего мира, ч. II. Древнегреческий мир.
Петроград, 1924; А.А.Захаров. Эгейский мир в свете новейших исследований.
М., 1924; Б.Л.Богаевский. Крит и Микены (эгейская культура). М. - Л., 1924;
Т.М.Шепунова. В Академии наук СССР. Дискуссия об эгейской культуре. "Вестник
древней истории", 1940, ? 4. Ср. также работы С.Я.Лурье, упомянутые на стр.
88 нашего "Гомера", - "Язык и культура микенской Греции". М., 1957, и "К
вопросу о характере рабства в микенском рабовладельческом обществе", ВДИ,
1957, ? 2; Дж.Пендлбери. Археология Крита, перев. с англ. Я.М.Боровского,
под ред. и пред. акад. В.В.Струве, М., 1950 (здесь ценная вступительная
статья В.В.Струве с историей вопроса, а также вся главнейшая библиография на
русском и иностранных языках до 1950 г. на стр. 390 - 398). Конкретно о
памятниках в связи с Гомером: H.L.Lorimer. Homer and Monuments. Lond., 1950.
2. Гомеровские словари
Эстетику Гомера невозможно изучать без исследования языка Гомера и
особенно без его исторического исследования, поскольку сама эстетика Гомера
отражает целый ряд периодов социально-исторического развития. Гомеровские
словари представляют собой ценнейшую литературу. Главнейшие из них
перечислены у А.Ф.Лосева в его работе "Эстетическая терминология ранней
греческой литературы" ("Ученые записки Московского государственного
педагогического института им. Ленина", т. 83, 1954, стр. 48). Старый словарь
I.M.Duncanii. Novum lexicon graecum ex Chr. Dammii Lexico Homerico-Pindarico
emend. et aux. V. Chr. Rost. Lips., 1836, был для своего времени большим
достижением, хотя далеко и не исчерпывал всего гомеровского материала.
Большим шагом вперед явился Lexicon Homericum ed. H.Ebeling 1 - 2, Lips.
1885. По количеству приведенных текстов и по их объяснениям этот словарь еще
и в настоящее время не может сходить со стола гомероведа. Тем не менее
словарь этот обладает двумя глубокими недостатками: семантические объяснения
даются в нем без всякого порядка и, можно сказать, сумбурно; а кроме того,
приводится масса указаний на тексты или без всякого объяснения или с
объяснением, о которых можно только догадываться. Кроме того, словарь этот,
насколько мы заметили по многолетней работе над ним, все-таки не является
исчерпывающим. В исчерпывающем виде все указания на тексты дает A.Gehring в
своем Index Homericus, Lips. 1891. Но этот словарь может иметь только
подсобное значение, потому что он не приводит не только переводов и
объяснений текстов, но и самих греческих текстов, а ограничивается только
указанием песен и номеров стихов. Поэтому со времен Эбелинга ощущалась
большая нужда в капитальном гомеровском словаре, но еще и до настоящего
времени эта нужда не удовлетворена.
Прежде чем коснуться двух современных гомеровских словарей, упомянем еще
два ценных издания, которые не являются словарями в собственном смысле
слова, а только объяснением некоторых избранных слов. Одно - A.Goebel.
Lexilogus zu Homer und den Homeriden, I - II, Berl., 1878 - 1880. Другое -
М.Breal. Pour mieux connaitre Homere. Paris (год не указан, но уже ХХ в.),
стр. 132 - 309. Первое издание устарело по своим этимологиям. Но обе книги
представляют собой неистощимый источник для толкования отдельных слов из
Гомера, так что ими приходится пользоваться до настоящего времени.
Р.Дж.Кэнлифф издал в 1924 г. новый гомеровский словарь очень интересного
содержания (R.J.Cunliffe. A lexicon of the homeric dialect, Lond., 1924).
Этот автор не гнался за исчерпыванием всего лексического материала Гомера,
но зато постарался дать такой словарь, который был бы годен для живого
освоения Гомера. Именно он указывает для каждого гомеровского слова все его
главнейшие значения, четко отличая, одно значение от другого и даже нумеруя
его каждый раз особой цифрой. Каждый читатель этого словаря, просмотревши
статью, относящуюся к какому-нибудь слову, сразу же представляет себе весь
семантический диапазон данного слова в его смысловом развитии. Тексты к
каждому слову, повторяем, приводятся далеко не все. Они приводятся скорее
только в качестве примера. Тем не менее для живого овладения языком Гомера
словарь Кэнлиффа гораздо важнее и нужнее всяких других более полных
словарей. За этимологиями автор тоже не гонится. Он указывает только
латинские и английские параллели. Для англичан, конечно, такой метод
составления словаря очень важен. В приложении к словарю отдельно дается
список приставок, тоже с их семантическим развертыванием. Очень важно также
и другое приложение к словарю - это обзор всех возможных сочетаний аподозиса
и протазиса в условном предложении. Для тех, кто привык к нашим школьным
четырем типам условного предложения, такое исследование чрезвычайно важно.
Оказывается, например, что всех возможных сочетаний главного и придаточного
предложения в условном периоде, относящемся к будущему времени, у Гомера
насчитывается 65, и т.д. Такое перечисление всех возможных комбинаций
главного и придаточного предложения в условном периоде у Гомера чрезвычайно
важно для каждого, кто изучает гомеровский язык, потому что сразу же создает
самый широкий горизонт в данной грамматической области и быстро приучает к
различению тончайших моментов в условном периоде, которые иначе остались бы
незамеченными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85