Уже в картинах природы, приведенных выше, а также и в изображении различных
предметов искусства видна огромная склонность Гомера также и к малым
размерам, к миниатюре, к детальной обработке металла и других веществ.
Поэтому едва ли можно здесь останавливать внимание только на эстетике
больших размеров. Дело здесь скорее не в больших и не в малых размерах самих
по себе, а скорее в приспособленности этих размеров к сущности тех
предметов, о величинах которых трактуется у Гомера. Симметрия и гармония
этих предметов в зависимости от их существа - вот чем богата эстетика
размеров и величин у Гомера и вот почему концепция Г.Шраде требует
существенного дополнения.
г)
Кое-что писалось и об изображении у Гомера света и света. Очень хороший
анализ зрительных ощущений у Гомера дал еще Г.Финслер (G.Finsler. Homer, I,
Lpz. - Berl. 1913, стр. 73 - 77. Терминологическое исследование гомеровской
эстетики света и тьмы см. также в указанной выше работе автора о Гомере,
стр. 77 - 83). В последнее время эти исследования удачно дополнены тоже
терминологическим исследованием теневых восприятий в книге М.Трой (M.Treu.
Von Homer zur Lyrik, Munchen 1955, 115 - 122). В результате всех этих
исследований получается, что Гомер очень любит яркий свет и солнечное
освещение, что свет для него является символом жизни и что у него почти не
представлено ощущение тени и оттенков. Можно сказать, что световые ощущения
у Гомера как бы лишены перспективы и обходятся без трехмерного пространства.
Это вполне согласуется с законом хронологической несовместимости
Ф.Ф.Зелинского и с интенсивными моментами гомеровского геометрического
стиля32. Однако плоскостный характер восприятия у Гомера прогрессирует к
трехмерному, свидетельствуя, что перед нами здесь - разные периоды
мировоззрения и, в частности, чувственного восприятия. От неподвижной и
лишенной всякого рельефа освещенности физического мира Гомер, несомненно,
переходит к зарождению рельефных, перспективных ее изображений.
Наконец, следует отметить учение о вечном возвращении, так как оно
остается незыблемым почти в течение всей античности. Учение это относится не
только к природе и космосу, но и к обществу и к каждому отдельному человеку.
Эстетические категории, относящиеся у Гомера к природе и космосу, весьма
оригинальны. Пространство здесь не отделимо от вещей. Оно всюду
неоднородное, огромное, но конечное и структурно-организованное. Времени
Гомер почти не знает. Но это касается времени в целом, так как отдельные его
моменты наполнены большим и никогда не прекращающимся движением. Это -
неподвижно-подвижное время - пространство предстает в виде универсальной
числовой организации, оно освещено немерцающим светом, хотя и содержит
множество областей тьмы и поражает пестротой своих красок и, наконец, вечно
погибает для того, чтобы вечно возрождаться. 2. Общество
Здесь будет рассмотрено гомеровское общество и его трудовая деятельность,
прежде всего с эстетической художественной стороны. Трудовая деятельность
изображена у Гомера в самом разнообразном виде и изучение этого предмета -
задача специального исследования. Здесь придется ограничиться лишь
конспективным обзором.
1. Охота
Наиболее древним видом трудовой деятельности, направленной на добывание
средств к жизни, является охота, и когда (Од. IХ 154 - 162) Одиссей со
своими товарищами охотится за дикими козами, чтобы не погибнуть от голода,
или когда (Х 158 - 165) он ради тех же целей убивает оленя, - это примеры
такого чисто производственного понимания охоты. Однако Гомер уже понимает
охоту и в более высоком смысле слова. Автолик охотился на дикого кабана
вместе со своими сыновьями и внуком на Парнасе (Од. ХIХ 428 - 458) едва ли
из-за голода, а вернее, лишь ради эстетического удовольствия. Точно так же
пространное описание охоты на Калидонского вепря (Ил. IХ 543 - 549)
изображает не просто избавление калидонцев от грозного зверя, а вообще
характерную для героического века успешную борьбу человека со стихийными
силами природы. Охота здесь, следовательно, трактуется весьма обобщенно, в
виде красивой и своего рода художественной деятельности. Таким же обобщением
следует считать и богиню Артемиду, которая уже достаточно втянута в
цивилизованный круг олимпийских божеств и занимается охотой больше для
собственного удовольствия, чем из-за нужды. Особенно ярко дан прекрасный
образ Артемиды, как веселой, красивой и вечно бодрой охотницы за зверями в
известном сравнении с нею Навсикаи (Од. VI 102 - 109). Здесь можно воочию
убедиться, насколько далек этот гомеровский, уже вполне пластический и
художественный образ от древнего и дикого образа покровительницы охоты.
2. Земледелие
Эта трудовая деятельность с особенной любовью представлена у Гомера. Она
безусловно трактуется здесь как благородное занятие, которым руководят иной
раз даже и сами цари, как мы это видим, например, из картины полевых работ
на щите Ахилла (Ил. ХVIII 556 сл.). У Гомера можно найти указания на все
этапы полевых работ, а иной раз даже и их изображение.
Несомненно, что землю в гомеровские времена уже унаваживали пометом
рогатого скота и мулов. Собака Аргус (Од. ХVII 296 - 299) лежит, например,
на навозе, который предназначен для вывоза в поле. Землю очень старательно
орошали, прокапывая для этого канавы, что видно из одного сравнения в Ил.
(ХХI 256 - 262). Для охраны посевов употреблялись не только заборы (VII 113)
или частоколы (ХIV 10 - 12), но даже и плотины (Ил. V 87 - 92). Пахали при
помощи деревянного плуга, или сохи, в которые запрягали волов или мулов.
Жали при помощи серпов. У Гомера мелькают упоминания о молотьбе, веянии,
помоле. Упоминается 50 невольниц Алкиноя, моловших "золотое зерно" при
помощи ручных мельниц (Од. VII 103 сл.); 12 невольниц в доме Одиссея тоже
мелют зерно (ХХ 106 сл.). Читаем о пшенице, ячмене, полбе. Различается и
пшеничная и ячменная мука.
Интересную картину полевых работ находим мы на щите Ахилла (Ил. ХVIII 541
- 549), где изображено, по-видимому, очень богатое владение: землю
вспахивают три раза при помощи парных плугов, а на каждом повороте плуга
пахари получают вино. Но дальше на том же щите рисуется еще более богатый
участок, уже принадлежащий царю (550 - 560), говорится о жатве, вязанье
снопов, о помощи мальчиков, подбирающих колосья, о приготовлении пищи для
работников из мяса зарезанного тут же для жертвоприношения быка и хлеба, для
которого тут же замешивают тесто.
Сады и огороды у Гомера тоже в большом почете. Этой работой не брезгуют
даже цари, как это видно из подробного и весьма интересного изображения
работы Лаэрта, отца Одиссея, на своем участке (Од. ХХIV 221 - 234).
Разводили грушу, гранатовое и фиговое дерево, яблоню, оливу, виноград. Из
огородных культур упоминаются горох, бобы, лук-порей, мак. Особенным
богатством отличаются сады и огороды у Калипсо и Алкиноя. Мало того, что
пещера Калипсо была окружена целым лесом роскошных деревьев с поющими
птицами, около нее был пышный виноградник, четыре источника. Здесь же цветут
сельдерей и фиалки (Од. V 63 - 72). О розе у Гомера нет упоминания, но
говорится о розовом масле Афродиты (Ил. ХХIII 186), которым богиня натирала
труп Гектора, чтобы его сохранить. Много раз упоминается "розоперстая" Заря.
О вине Гомер говорит много и подробно: различаются разные его сорта -
прамнийское, лемносское, фракийское и особенно маронейское. Вина носят
названия - "веселящее", "медовое", "сладкое", "искристое", "темное",
"темно-красное". Нестор угощает своих гостей одиннадцатилетним вином (Од.
III 390 сл.). Вином поливают погребальные костры Патрокла и Гектора. Сила и
храбрость человека (Ил. ХIХ 161) происходят от хлеба и вина. Особенно
приятно и благовонно то вино, которое Одиссей привез из Фракии и которым он
опоил Полифема; оно сравнивается с нектаром и амвросией (Од. IХ 359). На
щите Ахилла (Ил. ХVIII 561 - 572) - роскошная картина виноградника и сбора
винограда с игрой мальчика на форминге, с песнями и пляской сборщиков
винограда - тоже картина беззаботного и веселого труда на лоне счастливой
природы.
3. Скотоводство
Наряду с земледелием этот род трудовой деятельности является основным в
гомеровской экономике, которая здесь неотделима от эстетики. И цари
нисколько не брезгуют прямым участием в этом деле. Если мы из других
источников знаем, что, например, Парис сначала был пастухом, то у Гомера
пастухами являются ни больше ни меньше как сам Анхиз, брат Приама (Ил. V
313); Эней, сын Анхиза (ХХ 188), семь братьев Андромахи (VI 423 сл.).
Владельцы коней у Гомера разговаривают с конями, как со своими ближайшими
друзьями. Таков знаменитый разговор Ахилла перед большим сражением (ХIХ 400
- 423). Скотоводство особенно характерно для богатых людей. Раб Одиссея
"божественный" свинопас Эвмей подробным образом описывает "бесчисленные"
стада Одиссея на Итаке: коров, свиней, коз и овец (Од. ХIV 96 - 108). Диомед
среди богатств отца упоминает и множество скота (Ил. ХIV 124). Знатный
троянец Ифидамант дал за свою жену ее родителям сто коров и еще обещал
подарить тысячу коз и овец (Ил. ХI 244 сл.).
Такие огромные стада, очевидно, требовали сложной пастушеской службы. У
Гомера имеется много терминов, обозначающих понятие "пастух" с разными
тонкими оттенками значения. Говорится о загонах и стойлах - тоже
разнообразного вида и значения. Пастухи имели посохи и сиринги (свирели).
В гомеровскую эпоху было очень распространено воровство скота, поэтому
работа пастухов была весьма трудной. Мессенцы украли на Итаке 300 овец с
пастухами; а у Ифита было украдено 12 кобыл с жеребятами и мулами. Причем
впоследствии сам Геракл ограбил того же Ифита, забрав его 12 коней и убив
его самого. Обо всем этом рассказано в Од. ХХI 15 - 30. Одиссей
предполагает, что грабежом скота занимался сам Агамемнон (ХI 401 сл.). Дочь
Нелея выдавали замуж только при условии ограбления Ификла и увода у него
целого стада коров: этот грабеж не осуществился только благодаря
бдительности пастухов (ХI 288 - 297). Нестор (Ил. ХI 670 - 761) рассказывает
длиннейшую повесть об уводе пилосцами огромных стад у эпейцев, о
торжественном разделе этого награбленного скота между царем и всем
населением Пилоса и о целой войне, возникшей после этого между пилосцами и
эпейцами. Не раз говорится также и об охране стад пастухами от хищных зверей
(лев, волк) и птиц (орел). Отмечает Гомер также и разнообразие условий для
разведения скота: говорится о лугах и их орошении с многочисленными
украшающими эпитетами, а также о травах и сене.
Огромная ценность скота обусловливает то, что он рассматривался иной раз
как денежная единица. Вооружение Диомеда стоило 9 быков, а Главка - сто (Ил.
VI 235 сл.). Треножник в награду на состязаниях в честь Патрокла стоил 12
быков, в то время как женщина-работница, предназначаемая также в качестве
награды за победу, оценивалась в 4 быка (ХХIII 702 - 705).
Картины скотоводства у Гомера органически втянуты в общую ткань
эпического рассказа и являются весьма существенным моментом художественной
действительности.
4. Обработка материалов, кроме металлов
Переходя к ремеслу, начнем с работы на мягких материалах.
а) Глина, кожа и слоновая кость
Упоминаются глиняные кувшины (Ил. IХ 469) и гончарный круг (ХVIII 599
сл.). Эвмей сам изготовляет себе кожаные сандалии. За исключением свиной и
овечьей у Гомера употребляются решительно все виды кожи. Из воловьей кожи
делались поножи (Од. ХХIV 228) и тетива для лука (Ил. IV 122). Козья кожа
шла на шлемы (Од. ХХIV 230 сл.) и меха для вина (71 77 сл.), волчья - на
плащи и хорьковая - на шапки (Ил. Х 334 сл.); на плащи также шли шкуры
пантеры (III 16 сл.) и льва (Х 23). Из овечьих кишок делались струны для
форминги (Од. ХХI 406 - 408). Шорник Тихий сделал для Аякса Теламонида
семикожный щит (Ил. VII 220 сл.). Кроме того, этот Аякс имел свой
"блистающий пурпуром" пояс (VII 305), а у феаков мастер Полиб приготовил
кожаный мяч для игры.
Слоновую кость красили пурпуром для лошадиных нащечников. (Ил. IV 141 -
144), а также употребляли для украшения вожжей (V 583). Вместе с серебром
этот же материал употреблялся для отделки кровати (Од. ХХIII 199). Слоновой
костью в соединении с золотом, серебром и электром был украшен дворец
Менелая (IV 71 - 73). Из слоновой кости делали также ножны мечей (VIII 404)
и ручки кресел (ХIХ 56).
б)
Дерево употреблялось для изготовления створ (Ил. ХVIII 275). В доме
Одиссея один порог был дубовый (Од. ХХI 43), а другой - ясеневый (ХVII 339);
косяк же двери обтесал у него из кипариса искусный плотник (340 сл.). Из
дерева делались и стропила (Ил. ХХIII 712), точеные кровати (III 391), столы
(полированный стол с черными ножками упоминается в Ил. ХI 628 - 629),
прекрасно "отесанные" ванны - Од. IV 48. О клее, без которого не могли
изготовляться эти предметы, читаем в Ил. ХV 678, Од. ХХI 164 (переводчики
обычно переводят более общим образом - "скреплять", а не "склеивать").
в) Колесница и корабль
Дерево шло, наконец, на колесницы и корабли. Ось, спицы, обод, чека для
колес делались из дерева. Только у богов ось могла быть медной, как у
Посейдона, или железной, как у Геры, а обод - золотым, как у той же Геры. Из
дерева был также и кузов колесницы, ее ящик и сиденье, перила, дышло, ярмо.
Из дерева были, конечно, кнутовище и стрекало. Различались боевые колесницы
и колесницы дорожные или грузовые. Первые имели два колеса и место для
возницы и воина, вторые - четыре колеса. Боевая колесница Ахилла запряжена
двумя конями, а у Гектора - четырьмя. Примером чисто художественного
описания колесницы является гомеровский образ колесницы Геры (Ил. V 720 -
732). Прежде всего, кони, которыми запряжена эта колесница, имели золотую
сбрую. Колесница имела железную ось и медные колеса с восемью спицами,
золотыми ободьями и медной обшивкой. Чеки в колесах были серебряные. Сам
кузов колесницы покоится на золотых и серебряных ремнях. Дышло было
серебряное, а ярмо и нагрудник ярма золотые.
В Од. V 234 - 261 дается замечательное по своим подробностям изображение
работы Одиссея над изготовлением плота. Тут не только перечисляются разные
виды деревьев, срубленных героем для плота. Оказывается, Калипсо приносит
ему и топор для рубки деревьев, части которого подробно описываются, и топор
для обтесывания бревен и досок, и бурав, и шнур для плотничьей работы.
Рассказывается о бревнах и соединении их при помощи брусьев и клиньев, о
помосте на плоте с подпорками, о руле, мачте, о бортах из ивовых прутьев, о
парусе и прочих снастях.
Что касается корабля, в собственном смысле слова, то, хотя мы у Гомера и
не находим его полного описания, тем не менее, если собрать все бесчисленные
места из поэм, где говорится о кораблях, можно составить подробнейшее и
яснейшее представление о нем, причем нас поразит количество и разнообразие
терминов - у Гомера не осталась незафиксированной ни одна малейшая часть
корабля или момент корабельного дела. Здесь особенно сказалась огромная
художественная наблюдательность и зоркость поэта. Приводить здесь всю эту
терминологию, конечно, нет никакой возможности, не имеет смысла. Весь
корабль просмаливался, откуда его эпитет "черный", но носовая часть была
красной, а парус - из белого блестящего холста. Гомеровский корабль походил
на нашу большую барку, но только с высокими прогнутыми бортами и с таким же
изогнутым носом, глубоко сидящую в воде.
Корабли тоже различались - военные и торговые. Наибольшее число матросов
на военном корабле было у беотийцев - 120, наименьшее - у мирмидонян и
Филоктета, по 50. Когда Одиссей уезжал из-под Трои, то на каждом из его 12
кораблей тоже было по 50 человек. Военные корабли были узкие и длинные,
торговые - широкие и с большим трюмом. Число гребцов указывается на одном
торговом корабле - 20. Матросы на военном корабле были одновременно и
солдатами, как, например, гребцы у Филоктета (Ил. II 719 сл.).
Во время плавания ориентировались по солнцу, луне и звездам. Одиссей на
пути от Калипсо до феаков ориентируется на Плеяды, Волопаса и Медведицу
(т.е. Большую Медведицу - Од. V 270 - 275). Насколько плохо ориентировались
греки во время плавания, видно из слов Одиссея на острове Кирки о том, что
им неизвестно, где солнце восходит и заходит (Х 189 - 192). Большие переезды
для гомеровского грека были, по-видимому, очень трудны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85