Я берег нашу Филуману, чтобы торжественно, со в
сей пышностью, как и подобает, вручить ее княгине.
Ложь была просто чудовищной. Знай Георг заранее, что меня признает папин
а княжеская гривна, Ц умертвил бы сразу по прибытии! Как, собственно, и со
бирался. Его обманул мой пол. Он даже представить не мог такого извращени
я, как гривна на тоненькой бабьей шейке! Однако придуманная сейчас Георг
ом небылица была столь несообразной, что даже могла сойти за правду. Во вс
яком случае, ни в одной из голов вокруг не шевельнулся даже самый маленьк
ий червячок сомнения.
Ц Но отыскалась преступница, Ц голос Георга был ровен, Ц которая пошл
а против моей воли и против всей Прави! Она! Ц Господин лыцар указал паль
цем на понурую Алевтину, как на некий неодушевленный предмет.
«Не допущу казни! Ц Лихорадочное решение само созрело в моей голове. Ц
Княгиня я или нет?! Как только дойдет до убийства, громко прикажу прекрати
ть этот балаган. А заодно и установлю свою власть Ц сейчас самый удобный
случай! Через толпу Георг со своими кинжалами быстро не доберется, а когд
а доберется, я уже прикажу слугам защитить меня, их госпожу. А потом будет
княжеский суд Ц настоящий, а не эта самодеятельность!»
Георг же продолжал, и голос его преисполнился ласковой укоризны, будто р
ечь шла о невинной детской шалости, а не о поступке, за который он собрался
карать смертью:
Ц Она взяла Филуману из ларца украдкой. И украдкой вручила княгине. Так н
ельзя. И так не будет! Подойди сюда.
Алевтина, в мозгу которой сияло только «Да! Да! Да!», качнулась к Георгу, буд
то былинка под дуновением вихря, и пала перед троном на колени.
Ц Бери, Ц почти с нежностью произнес Георг.
Дальнейшее произошло почти мгновенно, я и охнуть не успела.
Алевтина сомнамбулически протянула руку к багровому чудовищу на троне,
что-то взяла у него. Это «что-то» тускло блеснуло, и пока я соображала, что
это, Георг вручил любовнице один из своих фирменных кинжалов (не тот ли, ко
торым исцарапал мне весь бок?), Алевтина все тем же механическим движение
м с размаху воткнула лезвие себе в грудь по самую рукоятку. И повалилась в
перед уже безжизненным кулем.
Лампочка ее сознания погасла. Гулкий удар головы о помост громко разнесс
я в тишине внутреннего двора.
И опять никто, ни один человек из всех присутствующих не усомнился в прав
ильности произошедшего. Толпа молча взирала на неподвижную самоубийцу,
и в головах присутствующих нарастало что-то вроде удовлетворения. Некое
смутное подобие того «Да!», которое секунду назад освещало сознание Але
втины. Ведь все было правильно: Хозяин свершил суд. И приговор осуществил
ся, как и положено. Феодальная ясность была восстановлена. Выйди я сейчас
вперед и попытайся заявить о своих притязаниях на власть, на меня долго т
аращились бы в удивлении. Настолько долго, что Георг вполне успел бы не сп
еша подойти и прикончить меня. И это опять никого не удивило бы и протеста
не вызвало. Толпа и эту смерть восприняла бы всего лишь как продолжение х
озяйского суда. Который он вправе и даже обязан вершить по своему хозяйс
кому положению.
Я тихонько ретировалась.
Уже после, почти добравшись до своих палат на женской половине, я обнаруж
ила, что запыхалась, Ц так стремительно улепетывала с показательной ка
зни, учиненной Георгом.
Вот и попробуй тут свергнуть с трона захватчика! Загипнотизировал он их
всех, что ли? Вроде не похоже. Ну Алевтина-то перед смертью явно не в себе бы
ла, а толпа слуг? Что-то тут непонятно…
Я упала на кровать под балдахином, едва не утонув в мягчайшей пуховой пер
ине.
Неплохо устроено тут все для хозяев. Не зря Георг готов на любые убийства,
только б не упустить власть из рук. А как же Ц хочется ведь мягко спать, вк
усно есть…
Кстати, о еде! Как там батюшка, позаботился ли об ужине для госпожи княгини
? На церемонии казни он, кажется, не присутствовал. Может, хоть один челове
к до сих пор считает меня госпожой и еще занят исполнением именно моей во
ли, а не воли Георга по фамилии Кавустов?
Я сомкнула веки и принялась изучать созвездия живых огней, снующих по ус
адьбе. Пару раз ошибалась, принимая за священника то лакея при лыцаровой
опочивальне, то вообще конюшенного работника.
Батюшка отыскался в непосредственной близости от Георга. Оба они, судя п
о ощущаемым ими запахам, находились на кухне. Запахи ласкали даже мое обо
няние (опосредованно), но только не палачу-лыцару. Он весьма злобно выгова
ривал кому-то.
Пытаясь рассмотреть происходящее, я невольно прищурилась, только потом
осознав, что не глазами же я читаю чужие мысли и незнакомые ощущения! Не зн
аю чем, но глаза утруждать тут явно ни к чему.
И все же Ц то ли прищуривание помогло, то ли я научилась уже управлять сва
лившимся на меня даром гораздо лучше, Ц но картинка и вправду прояснила
сь.
Злоба Георга, как оказалось, была направлена как раз на батюшку. Злоба был
а в его мыслях, но не приходилось сомневаться, что ею же наполнены и произн
осимые им слова. Судя по тому, что кулинарные образы в его голове постоянн
о перемежались с моим собственным ликом, речь шла как раз о заказанных мн
ою кушаньях.
Георгу совсем не нравилось искреннее желание батюшки угодить мне. Георг
орал, брызгал слюной, священник незаметно вытирался рукавом рясы, не осм
еливаясь перечить важному господину.
По сравнению с только что увиденной мною казнью эта сценка могла показат
ься даже забавной: Георг только что отправил одного человека на тот свет,
собирается туда же отправить и меня, а сейчас исходит злобой из-за каких-
то там кушаний! Но батюшке вовсе не было забавно. В душе у него царило унын
ие.
Святой отец сник, мысли мельтешили совсем уж боязливые. Он готов был отка
заться от своего опрометчивого поступка, готов был отказаться даже от уг
ощения, причитающегося ему за присутствие на обряде. Да если б он так не бо
ялся, то прямо сейчас опрометью бросился бы подальше от господской кухни
! Батюшку было жалко. Хотя и непонятно: с какой стати ему-то бояться этого в
ыскочки? На представителя церкви Георг руку не поднимет Ц я это ясно чув
ствовала. Даже из прихода выгнать не осмелится. Чего тогда святой отец та
к уж трясется? Я озадаченно вгляделась в муравейник его торопливых мысле
й. Муравейник был еще тот Ц мысли так и бегали, перебирая короткими ножка
ми. Испуганный ребенок, да и только! Захотелось утешить его, успокоить, про
вести рукой по вставшим дыбом волосам, мол, нету же ничего страшного, ну по
гляди сам! По сравнению с батюшкой я сама себе казалась такой взрослой, бо
льшой, все на свете понимающей…
Я смотрела и смотрела. И под моим внимательным взглядом мысли святого от
ца тоже начали успокаиваться. Потекли более плавно, ровно. А сам он выпрям
ился во весь свой невеликий рост и даже посмел что-то ответить Георгу. Не
дерзкое, боже упаси! Но что-то разумно-успокоительное. Что-то насчет нену
жности доведения невесты господина льщара до голодных обмороков.
Ответная вспышка ярости Георга была ослепительна, но мгновенна. Потому ч
то ее вдруг сменил четкий зрительный образ. И ему не надо было искать назв
ания Ц я его прекрасно знала: Филумана. И тут же вслед за этим Ц обвал стр
аха.
Страха передо мной, явившейся, чтобы забрать все, что у него есть: княжески
е владения, покорность слуг, все Ц даже тот кусок детских воспоминаний, г
де притаился ужас перед свершившимся убийством благодетеля-князя, ужас
, с которым Георг уже сжился, сроднился, которому он исправно служил многи
е годы, тщательно оберегая огромное княжеское наследие не только от разо
рения, но и от малейшего изменения в когда-то заведенных князем порядках.
Сейчас я для Георга стала еще большим ужасом, чем детский страх. Я оказала
сь той силой, что способна лишить смысла само его существование и остави
ть его самого Ц после стольких лет! Ц ни с чем.
Агастра… Он нежно провел пальцами по тонким проволочным волоскам шейно
й гривны. Агастра прекрасна, но что она значит в сравнении с княжеской Фил
уманой?.. И Георг принял решение.
Он сказал что-то батюшке. Слов я не разобрала, но это было что-то вполне мир
ное и позволяющее. Все позволяющее: отобрать любые блюда, снести их княги
не, попотчевать ее… Батюшка облегченно перевел дух и принялся отбирать.
Перед моим мысленным взором замелькали дивные блюда, увиденные глазами
священника.
Батюшка отбирал тщательно, придирчиво, временами даже пугаясь своего са
моуправства и оглядываясь на господина лы-цара: можно ли? Но Георг только
спокойно кивал: можно! И батюшка деловито продолжал свое занятие.
Одна я знала причину спокойствия Георга. Основой служила простая и четка
я мысль, сразу все поставившая на место. Георг принял решение не ждать зав
трашнего вечера и убить меня сегодня. Слишком уж опасной оказалась княги
ня с Филуманой на шее. Сколь бы ни были благоприятны перспективы существ
ования Георга в княжеских владениях после венчания с наследницей, они не
могли перевесить опасности оставления этой наследницы в живых еще почт
и на пятнадцать часов.
Таким образом, участь моя была решена. Осталось только принятое решение
привести в исполнение.
Господин лыцар чуть качнул пальцем, и ближайший из слуг тотчас оказался
возле него.
Батюшка еще увлеченно перебирал кушанья, а в ладонь слуги уже перекочева
ла маленькая склянка. Из нее надлежало (осторожно и незаметно!) вылить по к
апельке в каждое из отобранных святым отцом блюд Ц сразу после выноса о
ных за пределы кухни. Георг не хотел рисковать Ц какое блюдо я ни испробо
вала бы, смерть мне все равно была гарантирована. Смерть достаточно (с точ
ки зрения Георга) мучительная. Он с мрачным удовольствием смаковал карти
ны моих судорог: как я буду раздирать живот ногтями, пытаясь извлечь из ки
шок пылающий факел боли, как, безумно хрипя, прикушу язык Ц весь в клочьях
алой кровавой пены, как покраснеют белки моих глаз, выкаченных в предсме
ртном одурении, когда жилки в них будут лопаться от напряжения…
Ц Ну, ты, мерзавец, совсем охамел!… Ц гневно выдохнула я, подскакивая на к
няжеской кровати. И громко закричала: Ц Лизавета! Сможешь незаметно про
йти в слободу? Ц спросила я служанку, одновременно тщательно изучая ее м
ысли. Мысли были чисты и направлены на служение одной лишь прекрасной кн
ягине. Ц Прямо сейчас?
Ц Да, госпожа, Ц несколько растерялась Лизавета.
Ц Найдешь там для своей госпожи какой-нибудь еды? Молока, хлеба?
Ц Мясо брать? Ц деловито уточнила верная Лизавета.
Ц А то как же, обязательно! И главное, запомни: ни с кем из прислуги Георга
не разговаривай, даже близко не подходи! И как вернешься Ц сразу неси все
сюда. И чтоб ни на секунду не спускала глаз с еды! Поняла? Ну так живо!
Вот не выйдет у господина лыцара меня отравить!
* * *
Господин лыцар пожаловали ко мне далеко за полночь.
Дверь без стука распахнулась, и, несмотря на протестующий вопль Лизаветы
, Георг появился на пороге, как статуя Командора.
Я сидела в кресле, дожевывая кусок говядины, принесенный из слободы. Созд
авалось полное впечатление, что я объедалась яствами, доставленными из г
осподской кухни: два столика подле кресла были уставлены расписными блю
дами с тщательно перековырянными мною деликатесами.
Продолжая с аппетитом жевать, я с преувеличенным удивлением уставилась
на Георга. На самом-то деле я весь вечер старалась не упускать из виду его
передвижения и прекрасно знала, в какой момент он вознамерился посетить
мои покои.
Что его встретит именно труп, уже успевший остыть, он не сомневался, и вид
княгини, жующей принесенное угощение и находящейся при этом в добром здр
авии, поверг его в изумление.
Ц Что за гадость вы мне передали на ужин? Ц капризно морщась, проговори
ла я, проглотив пережеванный кусочек. Ц Что ни возьмешь Ц все какое-то г
орькое, невкусное. Вы что, отравить меня хотите?
Нет ответа.
Подняв глаза, я обнаружила мертвенно-бледное лицо господина лыцара с дв
умя черными пятнами расширенных от ужаса зрачков.
Ц Вот, сами попробуйте! Ц Я зачерпнула ложку какого-то соуса и повелите
льным жестом протянула Георгу.
Он попятился в коридор, осеняя себя двуперстным крестом.
Ц И-и-и!! Ц пронзительно завизжала я вдогонку и громко затопала ногами.
Георг споткнулся о край ковра, чуть не упал, развернулся и бросился бежат
ь со всех ног.
Ц Лизавета, Ц позвала я. Ц Зайди сюда и прикрой дверь.
Несмотря на одержанную над Георгом победу, я не сомневалась, что нынешня
я ночь не доставит мне такой роскоши, как сладкий сон. Самое разумное для Г
еорга (если его логику позволено будет отнести к сфере разума) Ц прибить
меня, как только обнаружилась, что я не померла от яда. Прирезать, забить с
тулом, задушить Ц что угодно, против физического воздействия я бы не уст
ояла. А он убежал. Это Ц шок. И это большая удача. Как только шок пройдет, го
сподина лыцара немедленно осенит мысль, что столь живучую княгиню следу
ет убить более традиционным способом. Любым. И еще до рассвета.
И мне хватит самого простого способа. И никакие фокусы с чтением мыслей т
ут не помогут, как известно, против лома нет приема.
Поэтому выпавшей передышкой следовало распорядиться с толком. А именно
Ц сбежать.
Ц Лизавета, нам нужно срочно уехать, Ц без предисловий сообщила я верно
й служанке. Ц Захват власти мирным путем не удался, с лыцаром, сама видиш
ь, что делается Ц здесь оставаться нельзя. Города какие-нибудь у вас здес
ь имеются?
Из детективов и шпионских романов я знала, что проще всего затеряться не
в пустыне, а как раз в скоплении людей, и города всегда были именно такими
скоплениями.
Ц А то как же! Ц не моргнув глазом ответила Лизавета, будто предложения
бежать неизвестно куда посреди ночи поступали к ней регулярно и она уже
к ним привыкла. Ц Сурож Ц большой город.
Ц И далеко этот город?
Ц Верст двадцать будет. А может, и тридцать.
Ц Ясно, Ц с тяжелым вздохом сказала я, Ц А остановиться там есть где? Го
стиницы какие-нибудь?
Ц Постоялые дворы, я слыхала, имеются, Ц с некоторым сомнением ответила
Лизавета. Ц И гости торговые приезжают. Сама-то я в Суроже не бывала, но з
нающие люди рассказывали. А зачем вам постоялые дворы? Сурож Ц это же сто
лица княжества Шатровых. Там у вас терема знаете какие! Правда, сейчас там
, говорят, ваш представитель проживает, он-то всеми делами в Суроже и запр
авляет. Его вроде еще покойный князь, ваш батюшка, оставил вместо себя Ц о
н так до сих пор и выполняет княжескую волю.
Как все запущено, однако! В родовых шагировских владениях заправляет про
стой лыцар, в княжеской столице Ц и вовсе какой-то «представитель». Чувс
твую, немало мне крови придется пролить, пока смогу утвердить свою власт
ь. И хорошо, если не своей. Только вопрос: а надо ли ее утверждать? Да еще так
ой ценой?
К сожалению, ответ пока видится один: надо. Ибо, если не ты, так тебя… Здесь,
похоже, закон простой. Средневековый. Или ты спасаешься бегством. После ч
его тебя потом все равно убивают. Или каким-то образом возвращаешь себе в
ласть. И тогда уже ты убивай сколько захочешь.
Ну, сколько я захочу, Ц это видно будет. Пока до этого далеко. Пока надо спа
саться бегством.
Ц Лизавета, Ц проникновенно сказала я. Ц Какие терема? Мы же спрятатьс
я пока должны. Переждать, осмотреться. Тот представитель княжеский в Сур
оже, может, и освободит для меня отцовскую резиденцию, а может, и нет. Кому о
хота из княжеских теремов выметаться? Возьмет да и сделает то, что господ
ину Георгу не удалось: прирежет меня потихоньку. Или призовет для этого б
огоугодного дела того же лыцара Кавустова.
Ц Такое дело Ц вовсе не богоугодное! Ц решительно возразила Лизавета.
Ц Бог сказал: не убий!
Ц Ну, Святое Писание ты знаешь. А вот в политических интригах не разбирае
шься. Угодное, не угодное Ц надо им будет, убьют и не почешутся. Хорошо, есл
и потом лишнюю свечку в церкви поставят. За упокой невинно убиенной души.
А то и не поставят, сэкономят. Нет уж, ни в каких княжеских палатах мы пока ч
то показываться не станем. И вообще будем от них держаться подальше. До вы
яснения всех обстоятельств, Ц туманно заключила я.
Знать бы, что это за обстоятельства такие. И как их выяснять.
Ц Слупхай, Лизавета, а может, нам и этот город обойти стороной? Отправимс
я в какой-нибудь другой, где князей Шагировых меньше знают! Есть рядом еще
какие-нибудь города?
Ц Кравенцы Ц город тоже большой. Почти как Сурож. Да только дорога к нем
у далекая. Говорят, ехать несколько дней. Или недель. Лесами темныма, горам
и высокима, через реченьки переправы искать…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
сей пышностью, как и подобает, вручить ее княгине.
Ложь была просто чудовищной. Знай Георг заранее, что меня признает папин
а княжеская гривна, Ц умертвил бы сразу по прибытии! Как, собственно, и со
бирался. Его обманул мой пол. Он даже представить не мог такого извращени
я, как гривна на тоненькой бабьей шейке! Однако придуманная сейчас Георг
ом небылица была столь несообразной, что даже могла сойти за правду. Во вс
яком случае, ни в одной из голов вокруг не шевельнулся даже самый маленьк
ий червячок сомнения.
Ц Но отыскалась преступница, Ц голос Георга был ровен, Ц которая пошл
а против моей воли и против всей Прави! Она! Ц Господин лыцар указал паль
цем на понурую Алевтину, как на некий неодушевленный предмет.
«Не допущу казни! Ц Лихорадочное решение само созрело в моей голове. Ц
Княгиня я или нет?! Как только дойдет до убийства, громко прикажу прекрати
ть этот балаган. А заодно и установлю свою власть Ц сейчас самый удобный
случай! Через толпу Георг со своими кинжалами быстро не доберется, а когд
а доберется, я уже прикажу слугам защитить меня, их госпожу. А потом будет
княжеский суд Ц настоящий, а не эта самодеятельность!»
Георг же продолжал, и голос его преисполнился ласковой укоризны, будто р
ечь шла о невинной детской шалости, а не о поступке, за который он собрался
карать смертью:
Ц Она взяла Филуману из ларца украдкой. И украдкой вручила княгине. Так н
ельзя. И так не будет! Подойди сюда.
Алевтина, в мозгу которой сияло только «Да! Да! Да!», качнулась к Георгу, буд
то былинка под дуновением вихря, и пала перед троном на колени.
Ц Бери, Ц почти с нежностью произнес Георг.
Дальнейшее произошло почти мгновенно, я и охнуть не успела.
Алевтина сомнамбулически протянула руку к багровому чудовищу на троне,
что-то взяла у него. Это «что-то» тускло блеснуло, и пока я соображала, что
это, Георг вручил любовнице один из своих фирменных кинжалов (не тот ли, ко
торым исцарапал мне весь бок?), Алевтина все тем же механическим движение
м с размаху воткнула лезвие себе в грудь по самую рукоятку. И повалилась в
перед уже безжизненным кулем.
Лампочка ее сознания погасла. Гулкий удар головы о помост громко разнесс
я в тишине внутреннего двора.
И опять никто, ни один человек из всех присутствующих не усомнился в прав
ильности произошедшего. Толпа молча взирала на неподвижную самоубийцу,
и в головах присутствующих нарастало что-то вроде удовлетворения. Некое
смутное подобие того «Да!», которое секунду назад освещало сознание Але
втины. Ведь все было правильно: Хозяин свершил суд. И приговор осуществил
ся, как и положено. Феодальная ясность была восстановлена. Выйди я сейчас
вперед и попытайся заявить о своих притязаниях на власть, на меня долго т
аращились бы в удивлении. Настолько долго, что Георг вполне успел бы не сп
еша подойти и прикончить меня. И это опять никого не удивило бы и протеста
не вызвало. Толпа и эту смерть восприняла бы всего лишь как продолжение х
озяйского суда. Который он вправе и даже обязан вершить по своему хозяйс
кому положению.
Я тихонько ретировалась.
Уже после, почти добравшись до своих палат на женской половине, я обнаруж
ила, что запыхалась, Ц так стремительно улепетывала с показательной ка
зни, учиненной Георгом.
Вот и попробуй тут свергнуть с трона захватчика! Загипнотизировал он их
всех, что ли? Вроде не похоже. Ну Алевтина-то перед смертью явно не в себе бы
ла, а толпа слуг? Что-то тут непонятно…
Я упала на кровать под балдахином, едва не утонув в мягчайшей пуховой пер
ине.
Неплохо устроено тут все для хозяев. Не зря Георг готов на любые убийства,
только б не упустить власть из рук. А как же Ц хочется ведь мягко спать, вк
усно есть…
Кстати, о еде! Как там батюшка, позаботился ли об ужине для госпожи княгини
? На церемонии казни он, кажется, не присутствовал. Может, хоть один челове
к до сих пор считает меня госпожой и еще занят исполнением именно моей во
ли, а не воли Георга по фамилии Кавустов?
Я сомкнула веки и принялась изучать созвездия живых огней, снующих по ус
адьбе. Пару раз ошибалась, принимая за священника то лакея при лыцаровой
опочивальне, то вообще конюшенного работника.
Батюшка отыскался в непосредственной близости от Георга. Оба они, судя п
о ощущаемым ими запахам, находились на кухне. Запахи ласкали даже мое обо
няние (опосредованно), но только не палачу-лыцару. Он весьма злобно выгова
ривал кому-то.
Пытаясь рассмотреть происходящее, я невольно прищурилась, только потом
осознав, что не глазами же я читаю чужие мысли и незнакомые ощущения! Не зн
аю чем, но глаза утруждать тут явно ни к чему.
И все же Ц то ли прищуривание помогло, то ли я научилась уже управлять сва
лившимся на меня даром гораздо лучше, Ц но картинка и вправду прояснила
сь.
Злоба Георга, как оказалось, была направлена как раз на батюшку. Злоба был
а в его мыслях, но не приходилось сомневаться, что ею же наполнены и произн
осимые им слова. Судя по тому, что кулинарные образы в его голове постоянн
о перемежались с моим собственным ликом, речь шла как раз о заказанных мн
ою кушаньях.
Георгу совсем не нравилось искреннее желание батюшки угодить мне. Георг
орал, брызгал слюной, священник незаметно вытирался рукавом рясы, не осм
еливаясь перечить важному господину.
По сравнению с только что увиденной мною казнью эта сценка могла показат
ься даже забавной: Георг только что отправил одного человека на тот свет,
собирается туда же отправить и меня, а сейчас исходит злобой из-за каких-
то там кушаний! Но батюшке вовсе не было забавно. В душе у него царило унын
ие.
Святой отец сник, мысли мельтешили совсем уж боязливые. Он готов был отка
заться от своего опрометчивого поступка, готов был отказаться даже от уг
ощения, причитающегося ему за присутствие на обряде. Да если б он так не бо
ялся, то прямо сейчас опрометью бросился бы подальше от господской кухни
! Батюшку было жалко. Хотя и непонятно: с какой стати ему-то бояться этого в
ыскочки? На представителя церкви Георг руку не поднимет Ц я это ясно чув
ствовала. Даже из прихода выгнать не осмелится. Чего тогда святой отец та
к уж трясется? Я озадаченно вгляделась в муравейник его торопливых мысле
й. Муравейник был еще тот Ц мысли так и бегали, перебирая короткими ножка
ми. Испуганный ребенок, да и только! Захотелось утешить его, успокоить, про
вести рукой по вставшим дыбом волосам, мол, нету же ничего страшного, ну по
гляди сам! По сравнению с батюшкой я сама себе казалась такой взрослой, бо
льшой, все на свете понимающей…
Я смотрела и смотрела. И под моим внимательным взглядом мысли святого от
ца тоже начали успокаиваться. Потекли более плавно, ровно. А сам он выпрям
ился во весь свой невеликий рост и даже посмел что-то ответить Георгу. Не
дерзкое, боже упаси! Но что-то разумно-успокоительное. Что-то насчет нену
жности доведения невесты господина льщара до голодных обмороков.
Ответная вспышка ярости Георга была ослепительна, но мгновенна. Потому ч
то ее вдруг сменил четкий зрительный образ. И ему не надо было искать назв
ания Ц я его прекрасно знала: Филумана. И тут же вслед за этим Ц обвал стр
аха.
Страха передо мной, явившейся, чтобы забрать все, что у него есть: княжески
е владения, покорность слуг, все Ц даже тот кусок детских воспоминаний, г
де притаился ужас перед свершившимся убийством благодетеля-князя, ужас
, с которым Георг уже сжился, сроднился, которому он исправно служил многи
е годы, тщательно оберегая огромное княжеское наследие не только от разо
рения, но и от малейшего изменения в когда-то заведенных князем порядках.
Сейчас я для Георга стала еще большим ужасом, чем детский страх. Я оказала
сь той силой, что способна лишить смысла само его существование и остави
ть его самого Ц после стольких лет! Ц ни с чем.
Агастра… Он нежно провел пальцами по тонким проволочным волоскам шейно
й гривны. Агастра прекрасна, но что она значит в сравнении с княжеской Фил
уманой?.. И Георг принял решение.
Он сказал что-то батюшке. Слов я не разобрала, но это было что-то вполне мир
ное и позволяющее. Все позволяющее: отобрать любые блюда, снести их княги
не, попотчевать ее… Батюшка облегченно перевел дух и принялся отбирать.
Перед моим мысленным взором замелькали дивные блюда, увиденные глазами
священника.
Батюшка отбирал тщательно, придирчиво, временами даже пугаясь своего са
моуправства и оглядываясь на господина лы-цара: можно ли? Но Георг только
спокойно кивал: можно! И батюшка деловито продолжал свое занятие.
Одна я знала причину спокойствия Георга. Основой служила простая и четка
я мысль, сразу все поставившая на место. Георг принял решение не ждать зав
трашнего вечера и убить меня сегодня. Слишком уж опасной оказалась княги
ня с Филуманой на шее. Сколь бы ни были благоприятны перспективы существ
ования Георга в княжеских владениях после венчания с наследницей, они не
могли перевесить опасности оставления этой наследницы в живых еще почт
и на пятнадцать часов.
Таким образом, участь моя была решена. Осталось только принятое решение
привести в исполнение.
Господин лыцар чуть качнул пальцем, и ближайший из слуг тотчас оказался
возле него.
Батюшка еще увлеченно перебирал кушанья, а в ладонь слуги уже перекочева
ла маленькая склянка. Из нее надлежало (осторожно и незаметно!) вылить по к
апельке в каждое из отобранных святым отцом блюд Ц сразу после выноса о
ных за пределы кухни. Георг не хотел рисковать Ц какое блюдо я ни испробо
вала бы, смерть мне все равно была гарантирована. Смерть достаточно (с точ
ки зрения Георга) мучительная. Он с мрачным удовольствием смаковал карти
ны моих судорог: как я буду раздирать живот ногтями, пытаясь извлечь из ки
шок пылающий факел боли, как, безумно хрипя, прикушу язык Ц весь в клочьях
алой кровавой пены, как покраснеют белки моих глаз, выкаченных в предсме
ртном одурении, когда жилки в них будут лопаться от напряжения…
Ц Ну, ты, мерзавец, совсем охамел!… Ц гневно выдохнула я, подскакивая на к
няжеской кровати. И громко закричала: Ц Лизавета! Сможешь незаметно про
йти в слободу? Ц спросила я служанку, одновременно тщательно изучая ее м
ысли. Мысли были чисты и направлены на служение одной лишь прекрасной кн
ягине. Ц Прямо сейчас?
Ц Да, госпожа, Ц несколько растерялась Лизавета.
Ц Найдешь там для своей госпожи какой-нибудь еды? Молока, хлеба?
Ц Мясо брать? Ц деловито уточнила верная Лизавета.
Ц А то как же, обязательно! И главное, запомни: ни с кем из прислуги Георга
не разговаривай, даже близко не подходи! И как вернешься Ц сразу неси все
сюда. И чтоб ни на секунду не спускала глаз с еды! Поняла? Ну так живо!
Вот не выйдет у господина лыцара меня отравить!
* * *
Господин лыцар пожаловали ко мне далеко за полночь.
Дверь без стука распахнулась, и, несмотря на протестующий вопль Лизаветы
, Георг появился на пороге, как статуя Командора.
Я сидела в кресле, дожевывая кусок говядины, принесенный из слободы. Созд
авалось полное впечатление, что я объедалась яствами, доставленными из г
осподской кухни: два столика подле кресла были уставлены расписными блю
дами с тщательно перековырянными мною деликатесами.
Продолжая с аппетитом жевать, я с преувеличенным удивлением уставилась
на Георга. На самом-то деле я весь вечер старалась не упускать из виду его
передвижения и прекрасно знала, в какой момент он вознамерился посетить
мои покои.
Что его встретит именно труп, уже успевший остыть, он не сомневался, и вид
княгини, жующей принесенное угощение и находящейся при этом в добром здр
авии, поверг его в изумление.
Ц Что за гадость вы мне передали на ужин? Ц капризно морщась, проговори
ла я, проглотив пережеванный кусочек. Ц Что ни возьмешь Ц все какое-то г
орькое, невкусное. Вы что, отравить меня хотите?
Нет ответа.
Подняв глаза, я обнаружила мертвенно-бледное лицо господина лыцара с дв
умя черными пятнами расширенных от ужаса зрачков.
Ц Вот, сами попробуйте! Ц Я зачерпнула ложку какого-то соуса и повелите
льным жестом протянула Георгу.
Он попятился в коридор, осеняя себя двуперстным крестом.
Ц И-и-и!! Ц пронзительно завизжала я вдогонку и громко затопала ногами.
Георг споткнулся о край ковра, чуть не упал, развернулся и бросился бежат
ь со всех ног.
Ц Лизавета, Ц позвала я. Ц Зайди сюда и прикрой дверь.
Несмотря на одержанную над Георгом победу, я не сомневалась, что нынешня
я ночь не доставит мне такой роскоши, как сладкий сон. Самое разумное для Г
еорга (если его логику позволено будет отнести к сфере разума) Ц прибить
меня, как только обнаружилась, что я не померла от яда. Прирезать, забить с
тулом, задушить Ц что угодно, против физического воздействия я бы не уст
ояла. А он убежал. Это Ц шок. И это большая удача. Как только шок пройдет, го
сподина лыцара немедленно осенит мысль, что столь живучую княгиню следу
ет убить более традиционным способом. Любым. И еще до рассвета.
И мне хватит самого простого способа. И никакие фокусы с чтением мыслей т
ут не помогут, как известно, против лома нет приема.
Поэтому выпавшей передышкой следовало распорядиться с толком. А именно
Ц сбежать.
Ц Лизавета, нам нужно срочно уехать, Ц без предисловий сообщила я верно
й служанке. Ц Захват власти мирным путем не удался, с лыцаром, сама видиш
ь, что делается Ц здесь оставаться нельзя. Города какие-нибудь у вас здес
ь имеются?
Из детективов и шпионских романов я знала, что проще всего затеряться не
в пустыне, а как раз в скоплении людей, и города всегда были именно такими
скоплениями.
Ц А то как же! Ц не моргнув глазом ответила Лизавета, будто предложения
бежать неизвестно куда посреди ночи поступали к ней регулярно и она уже
к ним привыкла. Ц Сурож Ц большой город.
Ц И далеко этот город?
Ц Верст двадцать будет. А может, и тридцать.
Ц Ясно, Ц с тяжелым вздохом сказала я, Ц А остановиться там есть где? Го
стиницы какие-нибудь?
Ц Постоялые дворы, я слыхала, имеются, Ц с некоторым сомнением ответила
Лизавета. Ц И гости торговые приезжают. Сама-то я в Суроже не бывала, но з
нающие люди рассказывали. А зачем вам постоялые дворы? Сурож Ц это же сто
лица княжества Шатровых. Там у вас терема знаете какие! Правда, сейчас там
, говорят, ваш представитель проживает, он-то всеми делами в Суроже и запр
авляет. Его вроде еще покойный князь, ваш батюшка, оставил вместо себя Ц о
н так до сих пор и выполняет княжескую волю.
Как все запущено, однако! В родовых шагировских владениях заправляет про
стой лыцар, в княжеской столице Ц и вовсе какой-то «представитель». Чувс
твую, немало мне крови придется пролить, пока смогу утвердить свою власт
ь. И хорошо, если не своей. Только вопрос: а надо ли ее утверждать? Да еще так
ой ценой?
К сожалению, ответ пока видится один: надо. Ибо, если не ты, так тебя… Здесь,
похоже, закон простой. Средневековый. Или ты спасаешься бегством. После ч
его тебя потом все равно убивают. Или каким-то образом возвращаешь себе в
ласть. И тогда уже ты убивай сколько захочешь.
Ну, сколько я захочу, Ц это видно будет. Пока до этого далеко. Пока надо спа
саться бегством.
Ц Лизавета, Ц проникновенно сказала я. Ц Какие терема? Мы же спрятатьс
я пока должны. Переждать, осмотреться. Тот представитель княжеский в Сур
оже, может, и освободит для меня отцовскую резиденцию, а может, и нет. Кому о
хота из княжеских теремов выметаться? Возьмет да и сделает то, что господ
ину Георгу не удалось: прирежет меня потихоньку. Или призовет для этого б
огоугодного дела того же лыцара Кавустова.
Ц Такое дело Ц вовсе не богоугодное! Ц решительно возразила Лизавета.
Ц Бог сказал: не убий!
Ц Ну, Святое Писание ты знаешь. А вот в политических интригах не разбирае
шься. Угодное, не угодное Ц надо им будет, убьют и не почешутся. Хорошо, есл
и потом лишнюю свечку в церкви поставят. За упокой невинно убиенной души.
А то и не поставят, сэкономят. Нет уж, ни в каких княжеских палатах мы пока ч
то показываться не станем. И вообще будем от них держаться подальше. До вы
яснения всех обстоятельств, Ц туманно заключила я.
Знать бы, что это за обстоятельства такие. И как их выяснять.
Ц Слупхай, Лизавета, а может, нам и этот город обойти стороной? Отправимс
я в какой-нибудь другой, где князей Шагировых меньше знают! Есть рядом еще
какие-нибудь города?
Ц Кравенцы Ц город тоже большой. Почти как Сурож. Да только дорога к нем
у далекая. Говорят, ехать несколько дней. Или недель. Лесами темныма, горам
и высокима, через реченьки переправы искать…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65