Женившись на дочери бы
вшего хозяина. То есть на мне. Вот и вся интрига, дорогая Лизавета. Все очен
ь банально и знакомо до оскомины.
Я грустно хмыкнула. Лизавета слушала, напряженно подавшись вперед, не ды
ша и с таким вниманием, что я обеспокоилась: не станет ли верной служанке д
урно от нехватки кислорода?
Ц Не волнуйся так, Лизавета, в лыцаровой интриге обнаружился изъян, кото
рый всю интригу и погубит. «Просто княжна» оказалась княгиней Ц госпожо
й и владетельницей княжеского удела. Так ведь?
Ц Так, так! Ц закивала Лизавета.
Ц Но… Опять не понимаю. Если гривна Ц шагировская, а я, как всем вам извес
тно, Ц дочь князя Шагирова, то почему коварная Алевтина была так уверена
, что папочкина Филумана меня обязательно придушит?
Ц Да ведь это… того… Ц Лизавета снова разволновалась, и речь ее опять по
теряла разборчивость. Ц Это ж гривна… Это ж князя… И вообще…
Ц Что Ц вообще? Ц терпеливо уточнила я.
Ц Ну… Не для баб гривны, Ц выдавила наконец из себя Лизавета и испуганн
о зыркнула на меня глазами.
Ц Вот так, значит? Ц Я довольно потерла ладони. Ц Дискриминация, значит
, по половому признаку? Женщинам гривны не положены? Или все-таки были поп
ытки со стороны прекрасных дам надеть гривну?
Ц Были вроде… Ц невнятно сообщила моя информаторша.
Ц И чем закончились? Неужто удавлением? Лизавета потерянно закивала го
ловой, опуская глаза.
Ц Тогда ясно… Хотя и неясно. Если гривна Ц сугубо мужской знак власти, т
о почему она меня-то признала за свою? Или я такая эмансипированная, что с
овсем уж на прекрасную даму не похожа, а? Мужик мужиком?
Ц Вы прекрасны, княгиня! Ц быстро затараторила Лизавета. Ц Уста Ц как
сладка ягодка малинка, кожа белая, сахарная, щечки нежного румянца…
Ц Довольно, Ц приказала я, несмотря на то что хотелось слушать и слушат
ь. Сейчас была важней другая информация. Ц Значит, гривны передаются по н
аследству? И только мужчинам? Остальных Ц душат?
Лизавета согласно кивала.
Ц А кроме княжеских другие шейные гривны бывают?
Ц Лыцаровы, Ц подтвердила Лизавета.
Ц И у нашего друга, лыцара Георга Кавустова, тоже есть своя гривна?
Подтверждающий кивок.
Ц И тоже с собственным именем?
Ц Агастра.
Ц И по этой Агастре вы и признаете Георга Кавустова за господина?
Смущенный кивок.
Ц Но князь ведь выше лыцара?
Ц Еще бы, госпожа! Ц разволновалась Лизавета.
Ц И княгиня выше? Ц на всякий случай уточнила я.
Ц Ну ведь вас признала Филумана! Ц горячо воскликнула моя служанка.
Ц Ясно. Раз признала Ц мой пол уже никого не интересует. Странные, однак
о, у вас порядки Ц каким-то гривнам доверяете больше, чем себе, и позволяе
те собой распоряжаться…
Глаза испуганной Лизаветы округлились, и я поняла, что произнесла что-то
святотатственное. Надо было срочно поворачивать на другую тему. Тем боле
е что один такой поворотик. У меня на примете имелся.
Ц Но тогда непонятно: зачем мне, княгине Шагировой, выходить за какого-т
о лыцара? Тем более что я нахожусь в своих наследственных княжеских влад
ениях, меня все признают за свою госпожу… Ведь признают? Ц с нажимом пере
спросила я.
Лизавета отчаянно закивала и поползла с кресла вниз с явным намерением п
асть на колени.
Ц Сиди! Ц строго приказала я. Ц Меня интересует: может сегодня в моих кн
яжеских владениях найтись подданный, который не признает меня своей зак
онной госпожой?
Ц Что вы, нет-нет! Все признают, как только вас увидят с Филуманой! Ц заве
рила Лизавета.
Ц Тогда почему бы мне не свергнуть этого Георга-самозванца? Ц подвела
я итог. Ц Все лучше, чем век мыкать его супругой на женской половине собс
твенных теремов!
Ц Свергнуть? Как это Ц свергнуть? Ц Моя служанка выглядела озадаченно
й. Ц А зачем свергать-то? Как все шагировские увидят вас, княгиня, с Филума
ной, Ц так все госпожой и признают. Без свергания.
Ц А с Георгом тогда что будет?
Ц Тогда? Ц Лизавета равнодушно повела плечом. Ц Уйдет, наверно. Ему ж ни
кто больше служить не станет! Пойдет искать, где еще можно сесть господин
ом.
Ц Ну-ну… Ц с сомнением пожевала я своими ягодно-малиновыми губами.
Насколько мне было известно (из истории и вообще), добровольно с властью н
икто не расставался. Даже при наличии у нового претендента всех необходи
мых регалий. Однако делиться сомнениями со служанкой я не стала. Мне приш
ло в голову, что неожиданный заговор по свержению захватчика-Георга мож
ет и удаться. Именно в силу своей неожиданности. Разве кто-то из великих н
е говорил, что внезапность Ц лучшее оружие?
Я с улыбкой взглянула на восторженную Лизавету-заговорщицу, но дальше п
родвинуться в развитии планов восстания не успела. Дверь без стука распа
хнулась, и на пороге явился второй слуга господина лыцара Ц Корней.
Одет он был все так же торжественно, но от былой велеречивости не осталос
ь и следа.
Ц Господин Георг устал ждать, Ц заорал он. Ц Было назначено на шесть!
Разумеется, эта экспрессия являлась лишь бледной тенью бешенства самог
о Георга, которого посмели заставить ждать.
Я медленно поднялась из кресла.
Ц Белено немедленно явиться… Ц еще успел по инерции выпалить Корней, н
о на том и заткнулся.
А далее начался спектакль, уже знакомый мне по прочим подданным. Упадани
е на колени, бормотание: «Княгиня, госпожа…»
Ц Скажи этому своему Георгу… Ц величественно начала я. Ц Впрочем, нет,
ничего не говори. Сюрприз будет. Оставайся за дверью и жди, когда прикажу в
ойти. Дверь охраняй, никому пройти не давай, военную тайну не раскрывай!
Ц Тайну, госпожа княгиня? Ц ошалело переспросил Корней.
Ц Молчи, в общем! С колен встать Ц и марш за дверь!
«Хорошо все-таки быть госпожой», Ц весело подумала я.
* * *
В парадный зал мы явились тихо и почти инкогнито: впереди шла, открывая мн
е двери, Лизавета в одном из самых простых платьев, какое отыскалось в кня
жеско-лыцаровом гардеробе. Потом двигалась я, скромно потупив глаза, в бе
ло-золотых шелках (фамильные цвета князей Шагировых), на шее Ц белый же ш
елковый платочек, прикрывающий Филуману. Позади Ц Корней, гордый своей
приобщенностью.
Зал был полон: по-над стеночками в три ряда стояла челядь, но что мне челяд
ь? Я глядела в противоположный конец зала Ц туда, где на небольшом, но выч
урном багрово-золотом троне восседал узурпатор княжеских владений льщ
ар Георг. Рядом с ним, беспокойно перебирая четки, стоял толстенький чело
век в коричневой сутане Ц местный батюшка, надо полагать.
Гробовое молчание встретило нас. И причиной его был тяжелый, давящий, при
гибающий к полу взгляд человека на троне.
Казалось бы, что мне, княгине, без пяти минут хозяйке всего и всех вокруг,
Ц что мне до какого-то лыцарового взгляда? Но уж очень эта тяжесть была н
еприятной.
Мне вдруг ясно представилось, что затея наша с дворцовым переворотом обр
ечена на провал, никакой смены власти не случится и вообще, самым удачным
исходом операции будет, если я останусь жива после ее осуществления.
Однако и останавливаться или малодушно отступать от задуманного сцена
рия тоже вроде как оснований не было. Поэтому, дойдя до середины зала, я гр
омко нарушила тягостную тишину заранее подготовленным приветствием:
Ц Лыцар, вы хотели, чтоб я обнажилась? Выполняю ваше желание!
И гордо сдернула с шеи платочек.
Общий выдох пронесся по залу Ц как первый, легкий порыв надвигающегося
урагана. А затем все, как и положено, грохнулись на колени перед княгиней,
даже батюшка. Наверное, от неожиданности. А может, поддался общему порыву
немедленно присягнуть на верность новоявленной госпоже.
У лыцара Георга, вскочившего со своего трона, тоже подогнулись колени, но
только на мгновение.
Этого мгновения оказалось явно недостаточно для моей следующей Ц тоже
заранее заготовленной Ц реплики: «Теперь я Ц ваша хозяйка. Теперь и нав
сегда!»
Хоть я и открыла рот, но не произнесла ни звука. Потому что Георг несколько
раньше успел пропороть правый бок моего роскошного княжеского платья с
воим кинжалом и хрипло прошептать на ухо:
Ц Еще одно слово Ц и я дважды поверну лезвие в вашей печенке.
Как ему удалось в одном прыжке долететь до меня через ползала Ц уму непо
стижимо! Расстояние нас разделяло приличное.
Оно могло быть и больше, но я хороша: вместо того чтобы произносить свои кр
амольные речи непосредственно от входных дверей, приперлась поближе, пр
ямо в любезные объятия жениха-лыцара.
А со стороны объятия и впрямь могли показаться любезными. Господин лыцар
умудрялся держать воткнутый в меня кинжал так, что тот совсем терялся ср
еди пышных кружевных манжет его сорочки. А изгиб лыцаровой руки, придерж
ивающей меня за талию, претендовал даже на некую почтительную галантнос
ть. Что же до зверского выражения лица моего суженого… так оно и раньше не
лучилось лаской.
Ц Идемте же, княгиня, Ц прошипел Георг и поволок меня в сторону своего т
рона.
Я шла не упираясь Клинок уже прореза! кожу (трудно было требовать от Георг
а большой аккуратности при ходьбе) и норовил войти еще глубже.
А я шла и тихо радовалась. Еще бы не радоваться Ц ведь обстоятельства сло
жились так удачно, что я, вопреки своему собственному лихому плану, до сих
пор все еще жива! Именно благодаря олимпийскому прыжку женишка мне не уд
алось довести свой дерзновенный сценарий до финального аккорда: я не усп
ела прилюдно объявить Георга самозванцем и приказать его схватить для д
альнейшего княжеского суда и следствия. А если б успела, то сразу бы подпи
сала себе смертный приговор. Ведь после столь резких слов Георгу просто
ничего не оставалось бы, как немедленно прикончить меня.
В том, что этот красавец способен на убийство, я не сомневалась ни на минут
у. И еще что-то подсказывало, что даже такое страшное убийство Ц на глаза
х у всей челяди, на глазах у святого отца, Ц даже и оно осталось бы не отмще
но. Хотя мне-то какая бы тогда была разница?.. В гробу, с умиротворенным лицо
м, вся в белом, я все равно смотрелась бы прелестно.
И уж, конечно, лучше, чем смотрюсь сейчас Ц с закушенной губой и одеревене
вшим от напряжения лицом. Но живая.
Батюшка, к которому мы с женихом неспешно продвигались, уже поднялся с ко
лен и смущенно отряхивал подол сутаны.
Ц К обряду, святой отец! Ц отрывисто пролаял Георг, увлекая меня в небол
ьшую дверцу позади тронного возвышения.
Ц Как, вы и теперь желаете взять ее в жены? Ц изумился священник, Ц Княг
иню?
Ц Это не первый брак между княжеским и лыцаровым родами, Ц злобно проши
пел Георг.
Ц Да, но с княгиней?.. Ц пробормотал растерянно батюшка. Он ничего не заме
тил Ц ни кинжала в боку, ни закушенной губы.
Ц Ничто не мешает ей стать моей женой! Ц во весь голос рявкнул Георг, едв
а мы втроем скрылись за дверцей. Ц И умереть сразу после этого! Ц добави
л он тут же.
Кинжал перестал царапать кожу, Георг толкнул меня вперед, и я побрела пол
утемным коридором, углов которого не достигал свет масляных лампадок, ра
звешанных по стенам.
«Ну разумеется, какой смысл оставлять меня в живых, если цель уже будет до
стигнута! Если его претензии на княжеские владения официально будут зак
реплены брачными узами с наследницей? Хоть и покойной…» Ц уныло подумал
а я, зажимая саднящий бок ладонью, быстро ставшей липкой от крови.
Скорее бы уж мы пришли в эту баню да разделись Ц хоть осмотреть порезы: не
т ли глубоких. Хочется верить, что Георг не станет возражать, если я попроб
ую остановить кровотечение и сделаю себе перевязку. Все-таки мне еще хот
ь пару дней надо бы прожить Ц до свадьбы. Не будет же он венчаться с трупо
м? Хотя с него станется Ц вон даже при батюшке не стесняется объявлять о с
воих планах по моему умерщвлению!
Я остановилась как вкопанная. Ахнула и поднесла руку к лицу, запачкав щек
у кровью. Я не могла поверить себе. Это было слишком сказочно, но, кажется, в
се-таки господин лыцар не произносил мне приговора. Вслух! Он закончил фр
азу мысленно. А я эту мысль смогла услышать.
Ц Вперед, княгиня, не останавливайтесь на пути к счастью! Ц хмыкнул Гео
рг, невежливо толкая меня в спину.
А сам при этом подумал: «Надо будет сначала оттрахать ее как следует!»
«Неужели он знает слово „оттрахать“ в значении полового акта?» Ц вяло у
дивилась я, припомнив разговор с Лизаветой на эту тему.
И тут же поняла, что это слово, именно в этом значении знаю как раз я. И мысле
нно осуществляю как бы перевод того, что подумал господин лыцар. Думы же е
го пришли ко мне вовсе не в виде слов Ц они были скорее смутными образами
: вот он меня сначала насилует, потом я вхожу во вкус этого мероприятия, мо
и сладострастные стоны разносятся по спальне, а вот нож входит под левую
грудь Ц и все кончено, остается только вытереть лезвие о простыню, чтобы
драгоценный клинок не пострадал.
Темнота коридора помогала сосредоточиться, и я слышала Георговы думки в
се отчетливей: «Нет, нельзя трахать! Вдруг она забеременеет и получится, ч
то я убью вместе с ней и своего потомка?!» Ц благочестиво забеспокоился о
н?
Оказывается, есть у человека хоть что-то святое! «.
А на заднем плане слышались мысленные подвывания батюшки:
«Это светская жизнь, а владыко не велел вмешиваться в светскую жизнь! Ц п
ричитал он, Ц Сделаю, что положено, и даже на угошение оставаться не буду
Ц уйду от греха!…»
Но ощущение того, что отозвалось в моем сознании словом «угощение», было
уж слишком притягательным, и мысли батюшки смягчились:
«Немного только задержусь, отведаю наливочки, закушу… Это ведь тоже как-
никак часть обряда…» Ц после некоторых колебаний разрешил он себе.
Коридор закончился еще более темным залом, но я сразу повернула налево, н
ащупала ручку двери и распахнула ее.
В предбаннике было гораздо светлее и веселее: бело-розовые мраморные пл
итки, изразцы, мраморные же креслица по углам.
Но все благоприятные впечатления смазал панический мысленный вопль Ге
орга: «Откуда она знает путь?! Кто рассказал? Он?!»
«Да от тебя же и узнала только что!» Ц могла бы ответить я, но сейчас было н
е до выражений презрения. Ведь «он», возникший в голове Георга величеств
енной тенью, это был князь, мой отец. И, похоже, любая мысль о князе была чрез
вычайно болезненна для господина лыцара.
И я немедленно почувствовала, почему это так. В сознании Георга замелька
ли, быстро сменяясь, отсветы старых воспоминаний: вот князь, весь в белом с
золотом, появляется из ниоткуда, из стены, окружающей княжеский парк, вот
цепляется сапогом за хитро натянутую веревку Ц грохот, предсмертный ст
он, и вот он лежит, уткнувшись лицом в веселенький желтенький песочек дор
ожки, затылок размозжен, тело наполовину скрыто под циклопического разм
ера валуном, по белому мундиру расползаются алые пятна…
Это пронеслось передо мной в мгновение ока, но так ярко, будто я все видела
собственными глазами.
«Он убил его!» Ц мысленно ахнула я, но уже в следующую секунду поняла, что
это не так. Убийство моего отца было увидено глазами ребенка. Причем ребе
нка, который не хотел смерти князя Шагирова, который был потрясен ею и ужа
с перед убийством своего благодетеля пронес через всю жизнь как самое ст
рашное из всех свершившихся событий.
«Благодетеля?» Именно этим словом отозвалось мое сознание на смутный об
раз князя, мелькнувший в сознании лыцара, застывшего при входе в предбан
ник позади меня
Ц Господин Георг, что ж вы не идете? Ц завозился в проходе святой отец, бе
зуспешно пытаясь протиснуться.
Мы с Георгом одновременно очнулись Ц он от своих воспоминаний, я Ц от ег
о.
Ц Княгиня… Ц хрипло начал он, с усилием пытаясь вынырнуть из мрачных гл
убин давнего страха.
Но я не позволила ему этого сделать. Мне не нужен был Георг-повелитель. Мн
е нужен был тот запуганный мальчик, который прячется за чью-то широкую, гр
язную спину, не в силах оторвать распахнутых глазенок от пятен крови, про
питывающих белый мундир изнутри.
Я резко повернулась к Георгу, указывая на свой бок, где на белом шелке прос
тупали такие же кровавые пятна, как и в его воспоминаниях, и суровым проку
рорским тоном отчеканила:
Ц Это ты сделал, мальчишка!
Георг отшатнулся, сгорбился, пряча лицо в ладонях.
Ц Нет! Ц раздался его отчаянный крик, а мысли заметались так, что я прост
о не успевала уследить за ними.
«Уж не сойдет ли он с ума?» Ц с надеждой подумала я, потому что это одним ма
хом решило бы все проблемы.
Но радость была преждевременна. Георг очень быстро взял себя в руки. Расп
рямился. Совершенно спокойным голосом произнес:
Ц Святой отец, помогите княгине. Я неловко поранил ее своим карманным но
жичком, у нее пошла кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
вшего хозяина. То есть на мне. Вот и вся интрига, дорогая Лизавета. Все очен
ь банально и знакомо до оскомины.
Я грустно хмыкнула. Лизавета слушала, напряженно подавшись вперед, не ды
ша и с таким вниманием, что я обеспокоилась: не станет ли верной служанке д
урно от нехватки кислорода?
Ц Не волнуйся так, Лизавета, в лыцаровой интриге обнаружился изъян, кото
рый всю интригу и погубит. «Просто княжна» оказалась княгиней Ц госпожо
й и владетельницей княжеского удела. Так ведь?
Ц Так, так! Ц закивала Лизавета.
Ц Но… Опять не понимаю. Если гривна Ц шагировская, а я, как всем вам извес
тно, Ц дочь князя Шагирова, то почему коварная Алевтина была так уверена
, что папочкина Филумана меня обязательно придушит?
Ц Да ведь это… того… Ц Лизавета снова разволновалась, и речь ее опять по
теряла разборчивость. Ц Это ж гривна… Это ж князя… И вообще…
Ц Что Ц вообще? Ц терпеливо уточнила я.
Ц Ну… Не для баб гривны, Ц выдавила наконец из себя Лизавета и испуганн
о зыркнула на меня глазами.
Ц Вот так, значит? Ц Я довольно потерла ладони. Ц Дискриминация, значит
, по половому признаку? Женщинам гривны не положены? Или все-таки были поп
ытки со стороны прекрасных дам надеть гривну?
Ц Были вроде… Ц невнятно сообщила моя информаторша.
Ц И чем закончились? Неужто удавлением? Лизавета потерянно закивала го
ловой, опуская глаза.
Ц Тогда ясно… Хотя и неясно. Если гривна Ц сугубо мужской знак власти, т
о почему она меня-то признала за свою? Или я такая эмансипированная, что с
овсем уж на прекрасную даму не похожа, а? Мужик мужиком?
Ц Вы прекрасны, княгиня! Ц быстро затараторила Лизавета. Ц Уста Ц как
сладка ягодка малинка, кожа белая, сахарная, щечки нежного румянца…
Ц Довольно, Ц приказала я, несмотря на то что хотелось слушать и слушат
ь. Сейчас была важней другая информация. Ц Значит, гривны передаются по н
аследству? И только мужчинам? Остальных Ц душат?
Лизавета согласно кивала.
Ц А кроме княжеских другие шейные гривны бывают?
Ц Лыцаровы, Ц подтвердила Лизавета.
Ц И у нашего друга, лыцара Георга Кавустова, тоже есть своя гривна?
Подтверждающий кивок.
Ц И тоже с собственным именем?
Ц Агастра.
Ц И по этой Агастре вы и признаете Георга Кавустова за господина?
Смущенный кивок.
Ц Но князь ведь выше лыцара?
Ц Еще бы, госпожа! Ц разволновалась Лизавета.
Ц И княгиня выше? Ц на всякий случай уточнила я.
Ц Ну ведь вас признала Филумана! Ц горячо воскликнула моя служанка.
Ц Ясно. Раз признала Ц мой пол уже никого не интересует. Странные, однак
о, у вас порядки Ц каким-то гривнам доверяете больше, чем себе, и позволяе
те собой распоряжаться…
Глаза испуганной Лизаветы округлились, и я поняла, что произнесла что-то
святотатственное. Надо было срочно поворачивать на другую тему. Тем боле
е что один такой поворотик. У меня на примете имелся.
Ц Но тогда непонятно: зачем мне, княгине Шагировой, выходить за какого-т
о лыцара? Тем более что я нахожусь в своих наследственных княжеских влад
ениях, меня все признают за свою госпожу… Ведь признают? Ц с нажимом пере
спросила я.
Лизавета отчаянно закивала и поползла с кресла вниз с явным намерением п
асть на колени.
Ц Сиди! Ц строго приказала я. Ц Меня интересует: может сегодня в моих кн
яжеских владениях найтись подданный, который не признает меня своей зак
онной госпожой?
Ц Что вы, нет-нет! Все признают, как только вас увидят с Филуманой! Ц заве
рила Лизавета.
Ц Тогда почему бы мне не свергнуть этого Георга-самозванца? Ц подвела
я итог. Ц Все лучше, чем век мыкать его супругой на женской половине собс
твенных теремов!
Ц Свергнуть? Как это Ц свергнуть? Ц Моя служанка выглядела озадаченно
й. Ц А зачем свергать-то? Как все шагировские увидят вас, княгиня, с Филума
ной, Ц так все госпожой и признают. Без свергания.
Ц А с Георгом тогда что будет?
Ц Тогда? Ц Лизавета равнодушно повела плечом. Ц Уйдет, наверно. Ему ж ни
кто больше служить не станет! Пойдет искать, где еще можно сесть господин
ом.
Ц Ну-ну… Ц с сомнением пожевала я своими ягодно-малиновыми губами.
Насколько мне было известно (из истории и вообще), добровольно с властью н
икто не расставался. Даже при наличии у нового претендента всех необходи
мых регалий. Однако делиться сомнениями со служанкой я не стала. Мне приш
ло в голову, что неожиданный заговор по свержению захватчика-Георга мож
ет и удаться. Именно в силу своей неожиданности. Разве кто-то из великих н
е говорил, что внезапность Ц лучшее оружие?
Я с улыбкой взглянула на восторженную Лизавету-заговорщицу, но дальше п
родвинуться в развитии планов восстания не успела. Дверь без стука распа
хнулась, и на пороге явился второй слуга господина лыцара Ц Корней.
Одет он был все так же торжественно, но от былой велеречивости не осталос
ь и следа.
Ц Господин Георг устал ждать, Ц заорал он. Ц Было назначено на шесть!
Разумеется, эта экспрессия являлась лишь бледной тенью бешенства самог
о Георга, которого посмели заставить ждать.
Я медленно поднялась из кресла.
Ц Белено немедленно явиться… Ц еще успел по инерции выпалить Корней, н
о на том и заткнулся.
А далее начался спектакль, уже знакомый мне по прочим подданным. Упадани
е на колени, бормотание: «Княгиня, госпожа…»
Ц Скажи этому своему Георгу… Ц величественно начала я. Ц Впрочем, нет,
ничего не говори. Сюрприз будет. Оставайся за дверью и жди, когда прикажу в
ойти. Дверь охраняй, никому пройти не давай, военную тайну не раскрывай!
Ц Тайну, госпожа княгиня? Ц ошалело переспросил Корней.
Ц Молчи, в общем! С колен встать Ц и марш за дверь!
«Хорошо все-таки быть госпожой», Ц весело подумала я.
* * *
В парадный зал мы явились тихо и почти инкогнито: впереди шла, открывая мн
е двери, Лизавета в одном из самых простых платьев, какое отыскалось в кня
жеско-лыцаровом гардеробе. Потом двигалась я, скромно потупив глаза, в бе
ло-золотых шелках (фамильные цвета князей Шагировых), на шее Ц белый же ш
елковый платочек, прикрывающий Филуману. Позади Ц Корней, гордый своей
приобщенностью.
Зал был полон: по-над стеночками в три ряда стояла челядь, но что мне челяд
ь? Я глядела в противоположный конец зала Ц туда, где на небольшом, но выч
урном багрово-золотом троне восседал узурпатор княжеских владений льщ
ар Георг. Рядом с ним, беспокойно перебирая четки, стоял толстенький чело
век в коричневой сутане Ц местный батюшка, надо полагать.
Гробовое молчание встретило нас. И причиной его был тяжелый, давящий, при
гибающий к полу взгляд человека на троне.
Казалось бы, что мне, княгине, без пяти минут хозяйке всего и всех вокруг,
Ц что мне до какого-то лыцарового взгляда? Но уж очень эта тяжесть была н
еприятной.
Мне вдруг ясно представилось, что затея наша с дворцовым переворотом обр
ечена на провал, никакой смены власти не случится и вообще, самым удачным
исходом операции будет, если я останусь жива после ее осуществления.
Однако и останавливаться или малодушно отступать от задуманного сцена
рия тоже вроде как оснований не было. Поэтому, дойдя до середины зала, я гр
омко нарушила тягостную тишину заранее подготовленным приветствием:
Ц Лыцар, вы хотели, чтоб я обнажилась? Выполняю ваше желание!
И гордо сдернула с шеи платочек.
Общий выдох пронесся по залу Ц как первый, легкий порыв надвигающегося
урагана. А затем все, как и положено, грохнулись на колени перед княгиней,
даже батюшка. Наверное, от неожиданности. А может, поддался общему порыву
немедленно присягнуть на верность новоявленной госпоже.
У лыцара Георга, вскочившего со своего трона, тоже подогнулись колени, но
только на мгновение.
Этого мгновения оказалось явно недостаточно для моей следующей Ц тоже
заранее заготовленной Ц реплики: «Теперь я Ц ваша хозяйка. Теперь и нав
сегда!»
Хоть я и открыла рот, но не произнесла ни звука. Потому что Георг несколько
раньше успел пропороть правый бок моего роскошного княжеского платья с
воим кинжалом и хрипло прошептать на ухо:
Ц Еще одно слово Ц и я дважды поверну лезвие в вашей печенке.
Как ему удалось в одном прыжке долететь до меня через ползала Ц уму непо
стижимо! Расстояние нас разделяло приличное.
Оно могло быть и больше, но я хороша: вместо того чтобы произносить свои кр
амольные речи непосредственно от входных дверей, приперлась поближе, пр
ямо в любезные объятия жениха-лыцара.
А со стороны объятия и впрямь могли показаться любезными. Господин лыцар
умудрялся держать воткнутый в меня кинжал так, что тот совсем терялся ср
еди пышных кружевных манжет его сорочки. А изгиб лыцаровой руки, придерж
ивающей меня за талию, претендовал даже на некую почтительную галантнос
ть. Что же до зверского выражения лица моего суженого… так оно и раньше не
лучилось лаской.
Ц Идемте же, княгиня, Ц прошипел Георг и поволок меня в сторону своего т
рона.
Я шла не упираясь Клинок уже прореза! кожу (трудно было требовать от Георг
а большой аккуратности при ходьбе) и норовил войти еще глубже.
А я шла и тихо радовалась. Еще бы не радоваться Ц ведь обстоятельства сло
жились так удачно, что я, вопреки своему собственному лихому плану, до сих
пор все еще жива! Именно благодаря олимпийскому прыжку женишка мне не уд
алось довести свой дерзновенный сценарий до финального аккорда: я не усп
ела прилюдно объявить Георга самозванцем и приказать его схватить для д
альнейшего княжеского суда и следствия. А если б успела, то сразу бы подпи
сала себе смертный приговор. Ведь после столь резких слов Георгу просто
ничего не оставалось бы, как немедленно прикончить меня.
В том, что этот красавец способен на убийство, я не сомневалась ни на минут
у. И еще что-то подсказывало, что даже такое страшное убийство Ц на глаза
х у всей челяди, на глазах у святого отца, Ц даже и оно осталось бы не отмще
но. Хотя мне-то какая бы тогда была разница?.. В гробу, с умиротворенным лицо
м, вся в белом, я все равно смотрелась бы прелестно.
И уж, конечно, лучше, чем смотрюсь сейчас Ц с закушенной губой и одеревене
вшим от напряжения лицом. Но живая.
Батюшка, к которому мы с женихом неспешно продвигались, уже поднялся с ко
лен и смущенно отряхивал подол сутаны.
Ц К обряду, святой отец! Ц отрывисто пролаял Георг, увлекая меня в небол
ьшую дверцу позади тронного возвышения.
Ц Как, вы и теперь желаете взять ее в жены? Ц изумился священник, Ц Княг
иню?
Ц Это не первый брак между княжеским и лыцаровым родами, Ц злобно проши
пел Георг.
Ц Да, но с княгиней?.. Ц пробормотал растерянно батюшка. Он ничего не заме
тил Ц ни кинжала в боку, ни закушенной губы.
Ц Ничто не мешает ей стать моей женой! Ц во весь голос рявкнул Георг, едв
а мы втроем скрылись за дверцей. Ц И умереть сразу после этого! Ц добави
л он тут же.
Кинжал перестал царапать кожу, Георг толкнул меня вперед, и я побрела пол
утемным коридором, углов которого не достигал свет масляных лампадок, ра
звешанных по стенам.
«Ну разумеется, какой смысл оставлять меня в живых, если цель уже будет до
стигнута! Если его претензии на княжеские владения официально будут зак
реплены брачными узами с наследницей? Хоть и покойной…» Ц уныло подумал
а я, зажимая саднящий бок ладонью, быстро ставшей липкой от крови.
Скорее бы уж мы пришли в эту баню да разделись Ц хоть осмотреть порезы: не
т ли глубоких. Хочется верить, что Георг не станет возражать, если я попроб
ую остановить кровотечение и сделаю себе перевязку. Все-таки мне еще хот
ь пару дней надо бы прожить Ц до свадьбы. Не будет же он венчаться с трупо
м? Хотя с него станется Ц вон даже при батюшке не стесняется объявлять о с
воих планах по моему умерщвлению!
Я остановилась как вкопанная. Ахнула и поднесла руку к лицу, запачкав щек
у кровью. Я не могла поверить себе. Это было слишком сказочно, но, кажется, в
се-таки господин лыцар не произносил мне приговора. Вслух! Он закончил фр
азу мысленно. А я эту мысль смогла услышать.
Ц Вперед, княгиня, не останавливайтесь на пути к счастью! Ц хмыкнул Гео
рг, невежливо толкая меня в спину.
А сам при этом подумал: «Надо будет сначала оттрахать ее как следует!»
«Неужели он знает слово „оттрахать“ в значении полового акта?» Ц вяло у
дивилась я, припомнив разговор с Лизаветой на эту тему.
И тут же поняла, что это слово, именно в этом значении знаю как раз я. И мысле
нно осуществляю как бы перевод того, что подумал господин лыцар. Думы же е
го пришли ко мне вовсе не в виде слов Ц они были скорее смутными образами
: вот он меня сначала насилует, потом я вхожу во вкус этого мероприятия, мо
и сладострастные стоны разносятся по спальне, а вот нож входит под левую
грудь Ц и все кончено, остается только вытереть лезвие о простыню, чтобы
драгоценный клинок не пострадал.
Темнота коридора помогала сосредоточиться, и я слышала Георговы думки в
се отчетливей: «Нет, нельзя трахать! Вдруг она забеременеет и получится, ч
то я убью вместе с ней и своего потомка?!» Ц благочестиво забеспокоился о
н?
Оказывается, есть у человека хоть что-то святое! «.
А на заднем плане слышались мысленные подвывания батюшки:
«Это светская жизнь, а владыко не велел вмешиваться в светскую жизнь! Ц п
ричитал он, Ц Сделаю, что положено, и даже на угошение оставаться не буду
Ц уйду от греха!…»
Но ощущение того, что отозвалось в моем сознании словом «угощение», было
уж слишком притягательным, и мысли батюшки смягчились:
«Немного только задержусь, отведаю наливочки, закушу… Это ведь тоже как-
никак часть обряда…» Ц после некоторых колебаний разрешил он себе.
Коридор закончился еще более темным залом, но я сразу повернула налево, н
ащупала ручку двери и распахнула ее.
В предбаннике было гораздо светлее и веселее: бело-розовые мраморные пл
итки, изразцы, мраморные же креслица по углам.
Но все благоприятные впечатления смазал панический мысленный вопль Ге
орга: «Откуда она знает путь?! Кто рассказал? Он?!»
«Да от тебя же и узнала только что!» Ц могла бы ответить я, но сейчас было н
е до выражений презрения. Ведь «он», возникший в голове Георга величеств
енной тенью, это был князь, мой отец. И, похоже, любая мысль о князе была чрез
вычайно болезненна для господина лыцара.
И я немедленно почувствовала, почему это так. В сознании Георга замелька
ли, быстро сменяясь, отсветы старых воспоминаний: вот князь, весь в белом с
золотом, появляется из ниоткуда, из стены, окружающей княжеский парк, вот
цепляется сапогом за хитро натянутую веревку Ц грохот, предсмертный ст
он, и вот он лежит, уткнувшись лицом в веселенький желтенький песочек дор
ожки, затылок размозжен, тело наполовину скрыто под циклопического разм
ера валуном, по белому мундиру расползаются алые пятна…
Это пронеслось передо мной в мгновение ока, но так ярко, будто я все видела
собственными глазами.
«Он убил его!» Ц мысленно ахнула я, но уже в следующую секунду поняла, что
это не так. Убийство моего отца было увидено глазами ребенка. Причем ребе
нка, который не хотел смерти князя Шагирова, который был потрясен ею и ужа
с перед убийством своего благодетеля пронес через всю жизнь как самое ст
рашное из всех свершившихся событий.
«Благодетеля?» Именно этим словом отозвалось мое сознание на смутный об
раз князя, мелькнувший в сознании лыцара, застывшего при входе в предбан
ник позади меня
Ц Господин Георг, что ж вы не идете? Ц завозился в проходе святой отец, бе
зуспешно пытаясь протиснуться.
Мы с Георгом одновременно очнулись Ц он от своих воспоминаний, я Ц от ег
о.
Ц Княгиня… Ц хрипло начал он, с усилием пытаясь вынырнуть из мрачных гл
убин давнего страха.
Но я не позволила ему этого сделать. Мне не нужен был Георг-повелитель. Мн
е нужен был тот запуганный мальчик, который прячется за чью-то широкую, гр
язную спину, не в силах оторвать распахнутых глазенок от пятен крови, про
питывающих белый мундир изнутри.
Я резко повернулась к Георгу, указывая на свой бок, где на белом шелке прос
тупали такие же кровавые пятна, как и в его воспоминаниях, и суровым проку
рорским тоном отчеканила:
Ц Это ты сделал, мальчишка!
Георг отшатнулся, сгорбился, пряча лицо в ладонях.
Ц Нет! Ц раздался его отчаянный крик, а мысли заметались так, что я прост
о не успевала уследить за ними.
«Уж не сойдет ли он с ума?» Ц с надеждой подумала я, потому что это одним ма
хом решило бы все проблемы.
Но радость была преждевременна. Георг очень быстро взял себя в руки. Расп
рямился. Совершенно спокойным голосом произнес:
Ц Святой отец, помогите княгине. Я неловко поранил ее своим карманным но
жичком, у нее пошла кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65