Поэтому Витвину как сняли с остывшего отцовского тела, так мне сразу и пе
редали.
Ц Витвина Ц это?..
Ц Вот она.
Михаил развязал шейный платок и ослабил шнуровку на груди, чтоб мне было
лучше видно.
С неудовольствием я поймала себя на том, что следила не столько за появле
нием княжеской гривны рода Квасуровых, сколько за обнажающейся под шнур
овкой бычьей шеей и могучей грудью Михаила.
Впрочем, гривна тоже была хороша. Широкая Ц пожалуй, что шире моей. Волшеб
но переливающаяся. Палитра переливов, кажется, все-таки уступала сиянию
Филуманы Ц у Витвины преобладали зеленые с серебристым тона. Не отсюда
ли цвета рода Квасуровых?
Михаил подождал, пока я не налюбуюсь, потом затянул шнуровку и, вниматель
но глядя мне в глаза, сказал:
Ц Прямота ваших вопросов, княгиня, Ц лучшее подтверждение вашей необы
кновенной смелости. Но сами вопросы весьма странны. Вы спрашиваете о том,
что известно любому ребенку. Зато сами выражаете свои мысли языком совсе
м непростым. И даже не книжным. Вы проницательны. Может, даже мудры неведом
ой мне мудростью. Но кто вас обучал? Где, в каких лесах и пустынях? Что за сек
ретные старинные знания вы почерпнули у своих учителей? И почему явились
миру только сейчас, через два десятилетия после гибели отца? Какие отшел
ьники вас скрывали? Для чего? Как видите, мое любопытство велико, вопросов
много. Сам я готов вам рассказать все без утайки Ц что бы вы ни спросили. И
от вас хотел бы того же.
Ц Моя мудрость? Ц Я хмыкнула, вспомнив целую полку школьных учебников.
Ц Она носит несколько теоретический характер. Если вам что-то говорит э
то слово. На практике, в окружающей меня здешней жизни, она… боюсь, она мал
о применима. Даже обо мне самой, нынешней, вы знаете, наверно, побольше мен
я. Вот, например, мне сообщили, что я единственная из женщин, кого гривна Ц
как вы деликатно выражаетесь, Ц «не отвергла».
Ц Вторая, Ц поправил Михаил.
Ц Видите, я даже этого не знала. А кто же первая?
Ц Ваша прапрапра… и еще сколько-то «пра» бабка. Первая княгиня Шагирова
, основательница рода. Ваше явление Ц второй княгини Шагировой Ц можно
счесть великим знамением. Обещающим значительное потрясение основ, ста
новление новых истин. Добрых или недобрых Ц неизвестно. Но то, что вы Ц з
намение, поймут очень и очень многие. И многие же сочтут дурным знамением.

Ц Почему? Ц удивилась я. Ц Что во мне такого плохого?
Ц В вас? О нет, в вас нет ничего дурного! Ц засмеялся Михаил и погрозил па
льцем. Ц Не заставляйте меня снова начинать говорить вам эти, как их, ком
плименты. Правильно я произнес ваше мудреное слово? Ну так вот. Вы можете б
ыть как угодно прекрасны, но кому хочется потрясения основ? Только лихим
людям. Хотите стать знаменем, собирающим вокруг себя лихих людей?
Я отрицательно качнула головой.
Ц А чего вы хотите, княгиня?
Ц Чтоб меня не убили в ближайшее время, Ц честно ответила я.
Ц Кто же вас хочет убить? Ц улыбнулся Михаил.
Ц Георг Кавустов. Знаете такого? Михаил кивнул.
Ц Вот. А есть и другие.
Я не стала объяснять, что одним из «других» оказался как раз его брат, Порф
ирий.
Ц И кто вас охраняет на постоялом дворе? Ц задумчиво поинтересовался М
ихаил.
Ц Никто, Ц вынуждена была признать я.-Лизавета вряд ли сойдет за надежн
ую охрану.
Ц Княгиня, не согласитесь ли переночевать под моим кровом? Ц церемонно
спросил Михаил, поднимаясь с лавки.
Ц А как я потом должна буду отблагодарить вас? Ц сразу уточнила я.
Он беззаботно рассмеялся:
Ц Никак! Это я должен буду вас поблагодарить Ц ведь вы окажете мне такую
честь! Никодим, забери с постоялого двора веши княгини и ее Лизавету.
Ц Там еще моя карета с кучером Николой! Ц спохватилась я.
Ц И их забирай! Ц весело приказал Михаил. Ц Сегодня у нас будет праздни
к Ц столько гостей! Поварих предупреди. А завтра праздник будет у Селива
на.
Ц Не надо праздника, Ц попросила я. Ц Особенно сегодня. Слишком уж неоп
ределенным было мое будущее, и веселиться было преждевременно.

* * *

Лучшее из шагировских платьев было безнадежно испорчено кинжалом Геор
га и оставлено в покинутой фамильной усадьбе.
Услышав, что мы все-таки отправляемся в городскую шагировскую резиденци
ю, Лизавета весь вечер перебирала захваченный нами гардероб, предлагая т
о одно, то другое, но мне все не нравилось.
В итоге остановились на довольно простеньком льняном платье с длинными
Ц до колен, рукавами. К счастью, в рукавах имелись прорези, через которые
можно было просовывать руки. Или не просовывать Ц если застегнуть золот
ые пуговички. Они меня и привлекли. Еще одним украшением его было легкое, к
ак паутинка, золотое шитье, окаймляющее вырез на груди. Я хотела явиться н
епременно в шагировских родовых цветах.
Михаил предупредил меня, что княжеский представитель Селиван Криворог
ое поставлен в известность о чудесном появлении княгини Шагировой, что в
сю церемонию принятия кравенцовского посольства срочно перекраивают.
Как будет теперь Ц трудно и предположить. Но в любом случае, подчеркнул М
ихаил, меня ждет восторженный прием.
Он не ошибся. Улица перед расписными княжескими теремами в два этажа был
а переполнена народом. При появлении моей скромной кареты толпа загудел
а, зашевелилась, расступаясь.
Никола остановил карету точнехонько напротив длинной ковровой дорожки
, что тянулась через все ступени княжеского крыльца к высоким двустворча
тым дверям Ц пока что закрытым. Молодцевато спрыгнул с козел. Толпа заме
рла, притихла Ц слышен был только отдаленный детский плач да собачье пе
ретявкивание. Никола распахнул дверцу Ц и я явилась, сияя Филуманой на г
олой шее.
Разноголосое «а-ах!» пронеслось по толпе.
Ц Княгиня, истинная княгиня! Ц взлетел над толпой истошный бабий вопль
, и собравшийся народ Ц сначала передние, потом все остальные Ц повалил
ся на колени.
Ц Матушка… княгинюшка… свет будет над нами… княгиня Шагирова вернулас
ь!… Ц причитала коленопреклоненная людская масса.
Я стояла на ступеньке кареты, и мне было неловко.
Из теремов тоже заметили мое появление. Где-то справа оглушительно рявк
нула пушечка, в голубое небо взвился белый дымок, двустворчатые двери ле
гко распахнулись, будто гигантская птица взмахнула крыльями. И из темнот
ы выступил на крыльцо сухонький старичок.
Синий камзол топорщился на нем так, будто сшит был на кого-то поплотнее и
помассивнее. А может, это старичок усох и стал мал для камзола? Голову его
венчала тяжелая, не по погоде, шапка в виде высокого мехового цилиндра Ц
без полей, зато со свешивающимся красным языком из бархата.
Старичок постоял, подслеповато шурясь на карету. Отметил мысленно Филум
ану на моей шее. Осторожно снял с головы меховой цилиндр, отдал кому-то не
видимому в полумраке княжеской прихожей и посеменил, мелко перебирая но
жками в сверкающих сапогах, по ковровой дорожке. Розовая лысинка его поб
лескивала на солнце, а губы беззвучно повторяли: «Княгиня, княгиня!» Общи
й настрой его мыслей скорее свидетельствовал об озабоченности, чем о рад
ости.
Я спустилась на дорожку и направилась навстречу старичку.
Он остановился, довольный, что дальше идти не придется, и, кряхтя, склонилс
я в поясном поклоне.
Ц Здравствуйте, лыцар Селиван Криворогов, Ц сказала я, заранее проинст
руктированная князем Михаилом. Мои негромкие слова были хорошо слышны в
окружившей нас тишине. Ц Хорош ли надзор за делами княжескими?
Ц Смилостивься, матушка княгиня, не прогневайся на старания наши. Все им
енем Божиим да во славу князей Шатровых!
Правую ногу старика запекло болью, начинающейся с пятки, а у меня в памяти
всплыло слово «подагра».
Но внешне по Селивану не было ничего заметно, и он бодрым тоном закончил:

Ц Нижайше прошу пожаловать в терема.
Я вошла в прохладу прихожей, слыша, как толпа, поднимаясь с колен, повторяе
т на все лады вслед за Селиваном: «Княгиня, матушка!»
Сам же лыцар Криворогов, поспешая за мной, думал о другом: «Что за птица та
кая? Откуда на нашу голову взялась?» Ц И в мыслях у него билось сомнение о
тносительно моих способностей управиться с целым княжеством.
Я полностью разделяла его сомнение, но тоже мысленно.
Двери за моей спиной стукнули, захлопываясь, и я остановилась, привыкая к
полумраку, лишь едва-едва разбавленному одинокими огоньками свечей.
Прихожая была полна народу. Лиц я не видела, но это было не лыцарство, кото
рое (я знала) должно будет встречать кравенцовское посольство, а теперь и
меня. Это были простые стражники. Выстроившись по стойке «смирно» вдоль
стен, они исправно ели меня глазами и полностью разделяли восторженное н
астроение толпы, оставшейся за дверями.
Ц Княгинюшка, не угодно ли пройти сначала для доверительного разговора
? Вот в эту дверцу.
Мы прошли.
За дверцей оказалась комнатка с еще одной дверцей. Мы прошли и туда. Следу
ющая комнатка была с секретом: в стене было устроено слуховое отверстие,
а с той стороны сидел некий человечек и внимательно слушал. Что за челове
чек, я понять пока не могла, потому что все мысли его сосредоточивались на
происходящем по эту сторону стены, в комнатке, куда мы зашли.
Селиван мысленно отметил место выхода слухового отверстия (оно вовсе не
было заметно, я бы, например, ни за что не догадалась) и даже мельком подума
л о подслушивающем человечке что-то теплое, родственное. Кажется, то был е
го сын.
Из мебели секретная комнатка была оборудована одним-единственным дива
нчиком, к которому тут же устремились мысли пожилого лыцара. Он хотел поп
росить разрешения присесть, но и не желал сразу обнаруживать передо мной
свою старческую слабость.
Я разрешила сомнения Селивана, предложив:
Ц Не присесть ли нам, господин лыцар? И поговорим!
Старичок тут же с благодарностью уселся, устраивая свою подагрическую п
ятку поудобнее и размышляя, как бы ловчее начать разговор.
Я решила, что негоже упускать инициативу, и произнесла, имитируя княжеск
ую благосклонность:
Ц За то, что не признали за Георгом Кавустовым княжеского права, спасибо.

«Знает, Ц равнодушно отметил старичок. Ц А про казну знает?»
Ц А что с казной? Ц немедленно поинтересовалась я.
Ц С какой? Ц Старичок явно опешил от моей резвости. В его сознании тут же
предстал большой Ц в полтора обхвата Ц сундук, некогда полный золота, а
теперь почти пустой.
Ц Которая в сундуке должна была сохраняться, Ц пояснила я, сверяясь со
зрительным образом, возникшим в сознании Селивана. Ц Углы окованы желе
зом, на крышке Ц герб Шагировых. Сколько пудов золота там осталось?
«Знает, знает!» Ц панически испугался старичок. Мысли же его отпрыска, по
дслушивающего нашу беседу, и вовсе приняли мрачное направление.
Это меня куда-то не туда повело… Так недолго нажить и новых врагов, желающ
их моей смерти!
Ц Наверно, совсем не осталось, Ц с сочувственным вздохом попробовала о
тыграть я назад. Ц Заботы о княжестве требуют столько денег, что никаких
сундуков не хватит!
Ц Требуют, требуют, Ц радостно, с облегчением подхватил старичок. Ц Ку
ды там золота Ц серебра, и того, почитай, не осталось!
Но мрачного настроения сынка за стеной мне рассеять не удач ось.
Я сделала еще одну попытку:
Ц Жаль, что не осталось. А то я хотела все вам, лыцар, отдать. В награду за бе
ссменное служение князьям Шагировым. Но если что в том сундуке и осталос
ь, хочу, чтоб вы все же забрали это себе. За труды. И сундук вам дарую, чтоб бо
льше уж о нем разговору не было!
Отпрыска за стеной мои слова вроде успокоили. А вот старичок снова озабо
тился. Теперь предметом его сомнений стали какие-то вырубленные лесные
угодья. Но я на эту приманку не клюнула, оставив его мысленные опасения бе
з всякого внимания.
Ц Слышала я, что вы хотели укрепить Сурож княжеским правлением, Ц произ
несла я значительно.
Кривороговы синхронно напряглись, но я тут же милостиво продолжила:
Ц Хорошее дело. И по Прави.
Михаил просветил меня, что Правь Ц это здешний высший закон, которого ни
кто почти не знает, но все на него ссылаются.
Ц Старались, матушка княгиня, нет уже наших слабых силушек, чтоб княжест
во без князя-батюшки сохранять, вот и просил я, по скудоумию моему, усесть
ся на Суроже молодому князю Михаилу Квасурову. Да вы его знаете! Ц закину
л удочку Селиван.
Ц Знаю. И опять вижу, что не зря отец мой, князь Вениамин, вас уполномочил с
воим представителем быть. Мудрый выбор. Но теперь сажать Квасурова нет н
ужды. Есть я Ц княгиня Шатрова.
В лысой черепной коробке Селивана зажегся злорадный огонек, но голос про
звучал озабоченно и сочувственно:
Ц Закавыка тут одна, княгинюшка. Мы-то, ваше лыцарство, вас любим и всей ду
шой на княжение только вас желаем. Но по Прави выходит, что только даровой
милостью вы, матушка, можете сесть на княжение. Наши книжники всю ночь иск
али. Дело важное, не ошибиться бы («И нашли-таки!» Ц мысленно добавил он). О
казывается, ежели наследник титула долго отыскивался, то прямо взять и в
ладеть он не может. А должен сначала испросить царова соизволения. А уж ко
гда получит высокую милость, тогда только и может занять отцовское насле
дство. В книгах Прави специальная былина имеется. Отом, как князь Бус Крыс
ень, вернувшись через многие лета и зимы из заточения на Макарийском ост
рове, не взял княжение после отца своего, а отправился ко царову двору, в В
ышеград («Где и сгинул», Ц благостно отметил про себя добрый Селиван). Во
т и вам, матушка-княгиня, надобно, не мешкая, в Вышеград отправляться. А мы в
се тут за вас молиться будем денно и нощно. Потому что никому из вашего лыц
арства не положено сопровождать вас и оберегать, до самых тех пор, пока вы
по Прави на княжение не усядетесь.
Завершив столь долгую речь, старичок удовлетворенно откинулся на диван
ные подушки, отдыхая.
Он был уверен, что избавляется от меня. Надолго, если не навсегда. Дорога д
о Вышеграда неблизкая, опасная, и бывалые-то купцы целым караваном собир
аются, чтоб в пути от диких зверей да от лихих людишек можно было отбиться
. А одинокая девка в целости хорошо если хоть полпути проехать сможет… Но
и того не сможет, нет, не сможет… И сегодняшние княжеские почести Ц после
дние в ее жизни.
Старичку было вполне комфортно. Подагрическую ногу он устроил удобно, от
лихой девки избавился. При этом, вынося мне столь затейливо обставленны
й смертный приговор, Селиван руководствовался не столько меркантильны
ми интересами заворовавшегося княжеского представителя, сколько высок
ими соображениями охраны порядка, на котором стояла и стоит земля. А ежел
и бабы на княжение вдруг приходить будут, да неизвестно откуда и с какими
мыслями, Ц долго ли до беды?
Прав оказался Михаил: восприняли мое появление как знамение грядущих пе
ремен, еще как восприняли!
Ц А если я не захочу ехать? Ц после некоторого молчания задала я вопрос.

Ц Ну как же, княгинюшка, Ц чуть не со слезами сочувствия забормотал Сел
иван, Ц тогда ведь Сурожское княжество останется без княгини! Пожалейт
е нас, сирот, мы и так настрадались без княжеской руки!
Ц Значит, не буду я тогда княгиней? Ц потребовала я точного ответа.
Селиван раздумывал недолго. Его приговор был таков:
Ц Княгиней, может, и будете. Но княжить Ц нет. Княжить вы не сядете. Ох, кня
гинюшка, матушка, столько годков были мы почти что без Прави! А теперь, ког
да вы, свет наш, явились, лыцарство да и все ваши подданные горячо желают, ч
тоб Правь восторжествовала!
«А ты Ц сдохла!» Ц уже с откровенной злобой подумал милый старичок. Наша
беседа стала сильно его раздражать, но прервать ее он не мог: это была репе
тиция перед общим собранием, когда приговор мне будет вынесен публично.
И он должен, просто обязан выяснить, не припрятаны ли у меня в длинном рука
ве бело-золотого платья какие-то аргументы, которые в самый ответственн
ый момент подорвут всю конструкцию моей почетной высылки.
Хорошо бы их найти! Да только я не находила…
Ц А князя Михаила? Ц спросила я наконец. Ц Его вы готовы посадить на кня
жение без всякой «царовой милости»?
Ц Что вы, княгиня?! Ц залопотал Селиван Ц Да мы теперь ни о ком другом, кр
оме вас, и думать не смеем!
«Изменился Михаил, как на княжество взошел, Ц думал при этом дядько Сели
ван с раздражением. Ц Не таким его помню Ц ребенком сговорчивый был, на
все соглашался, теперь Ц не то!» В чередовании его воспоминаний Ц и стар
ых, многолетней давности, и вчерашних Ц то возникал улыбчивый черноголо
вый мальчуган, усердно кивающий на любое слово «дядьки Селивана», то так
ой Михаил, какого я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65