Наконец, уже почти без сил, я уселась на траву и вяло сделала отмашку Бокше
:
Ц Пробный запуск! Он послушно впрягся в свое изделие и поташил. И тут со м
ной чуть не случился сердечный припадок. Потому что все мое сооружение п
лавно съехало с волокуши и осталось лежать посреди травы.
Услыхав мой рыдающий вскрик, Бокша обернулся, остановился и сказал наста
вительно: Ц Надо бы затягивать узлы потуже.
Убийства еще одного безвинного анта не произошло Ц я каким-то чудом сде
ржалась. Только ответила нервно: Ц Вот и затяни, постарайся!
Но, конечно, без моей помощи он не мог этого сделать, оставшись неопаленны
м. Пришлось помогать. И вылилось это в то, что помогал он мне, а основную раб
оту выполнила я.
Я все заново размотала, раскрутила, а Бокша только старательно затягивал
вновь накручиваемые повязки.
Зато второй пробный запуск нашей конструкции прошел без осложнений. Вол
окуша с приятным шелестом поехала по траве вслед за Бокшей, оставляя за с
обой широкий след примятых и надломленных стеблей.
Вот еще проблема! Незаметно нам не смыться. Волхв Орей уже небось вернулс
я в избушку, поглядеть на дело рук своих. И рассчитывать на то, что он, не обн
аружив в избушке моего хладного трупа, бросится хлебать свои ядовитые щи
, не приходилось. Он, конечно, поймет, что я пустилась в бега. И если он не дур
ак (а он совсем не дурак Ц «Хоть и выживший из ума старый маразматик!» Ц с
чувством добавила я мысленно), то первым делом кинется разыскивать меня
возле князя.
Даже странно, что он до сих пор не показался на горизонте.
Но еще покажется, можно было не сомневаться. А показавшись, немедленно об
наружит следы беглецов.
Ц Ну и что будем делать? Ц спросила я у Бокши.
Ц Идти! Ц не колеблясь ни секунды, ответил мой удалой ант.
Что мы и сделали.

* * *

Ворон вокруг не было, но я все-таки умудрилась заняться их ловлей. Тащилас
ь позади волокуши, в ногах у князя, и полностью отдалась плавному течению
мыслей Бокши. Это было такое блаженство Ц после всех истерик, крови и рыд
аний окунуться в тихую, безмятежную реку его величавых, спокойных размыш
лений.
Он думал о том, что видел, лишь изредка отвлекаясь на ассоциации и воспоми
нания. А видел все так ярко, выпукло Ц не видел даже, нет, Ц созерцал! Тяже
сть волокуши ничуть не мешала ему получать удовольствие от молчания лис
твы вокруг тропинки, косого солнечного луча на огромной кружевной вуали
паутины между деревьями, смешного танца двух бабочек, объясняющихся в лю
бви.
Я должна была следить за узлами, чтобы кокон нашего дорогого князя вновь
не съехал с волокуши, но я так расслабилась, так прониклась безграничной
уверенностью Бокши, что ничего плохого в мире произойти не может… А нас д
огнали давно уже Ц и пасли, как самых настоящих баранов.
Когда я спохватилась и закрыла глаза, всматриваясь, то обнаружила кое-чт
о новенькое. Не злую волю волхва, не осторожную внимательность Еева Ц не
т, нас обступило тупое тяжелое давление. Никаких изысков, никакого разно
образия: в лоб Ц плотно и тупо.
Источник давления нашелся не сразу Ц слишком ровной была пелена окружи
вшей нас тяжести. Я осторожно пощупала наверху, среди ветвей Ц никого. Ни
же Ц моя мысленная рука почти скрылась в сером тумане, не встречая никак
ого сопротивления. Повела еще ниже, над самой землей. И оглушительный воп
ль заставил сердце пропустить удар. Я отдернула руку, но поздно: плотного
давления как не бывало, а на пальцах имело место ощущение раздавленного
слизняка.
Бокша топал вперед, не сбавляя скорости. Никакого вопля он не слышал. Полу
чается, я своим неловким движением раздавила кого-то на мысленном уровн
е.
Ц Бокша, Ц позвала я, чувствуя гадливую дурноту от совершенного. Ц Пол
ожи-ка волокушу да взгляни Ц вон за тем кустом.
Ц На что? Ц уточнил ант, послушно укладывая волокушу. Знала бы я Ц на что
!
Ц Кто-то там должен быть. Мертвый. Скользкий. Липкий. Бокша скрылся в куст
арнике.
Ц О, да тут еще одна тропинка! Ц донесся его голос. Ц А липкого никого не
т. Только лесовин дохлый валяется. Принести
Ц Не надо, сама посмотрю, Ц откликнулась я, уже проламываясь сквозь пер
еплетенные ветви. Он действительно был нисколечко не скользкий и не липк
ий Ц с чего это мне показалось? Довольно аккуратный зверек. Валялся, раск
инув лапы с короткими кожисто-черными пальчиками. Задние конечности дли
нные, передние Ц покороче. Так что при желании он, вероятно, мог ходить и в
ертикально Ц на задних лапках. Короткая серая шерстка оставляла впечат
ление мягкого войлока. Она росла по всему телу, поднималась по шее на безу
хую голову и внезапно обрывалась у человеческого младенческого личика.
Искривленного гримаской плача.
Ц Ух ты, Ц озабоченно сказал Бокша, Ц Лесовин-то нюнил!
Ц И что?
Ц А это значит Ц заманивал.
Ц Куда?
Ц Знамо куда Ц в свою ловушку.
Ц Он людьми питается?
Ц Он такая тварь Ц все жрет! Людей, конечно, редко. Да и кто здесь ходит? Но
если уж человека заманил Ц тоже слопает, не поморщится. Тут, госпожа, дело
такое Ц как бы мы не заплутали! Он. лесовин, когда заманивает, с пути-то сб
ивает Я шел Ц думал, правильной дорогой иду, а оно, может, и не так… Вы уж на
кажите меня, дурня, по всей строгости, только теперь я и не знаю точно, куда
вас завел!
Он сокрушенно покачал головой, переполняясь сознанием своей бесконечн
ой виноватости.
Ц Бокша! Ц строго сказала я. Ц Ты не виноват. Он во всем виноват Ц лесов
ин. А ты все равно дорогу найдешь, как бы он тебя не сбивал!
Нужный эффект был достигнут: Бокша вынырнул из горькой хандры и с самым д
еловым видом завертел головой, соображая: Ц Найду, вот вам крест святой! М
еста и впрямь незнакомые, но выберемся обязательно!
Ц А как выглядит ловушка лесовина?
Ц То-то и оно, что никак не выглядит. Идешь Ц дорога как дорога, а упадешь
вниз Ц колья острые. Мы с ватажниками находили такие ловушки, но уже испо
льзованные, с костями.
Ц А давай-ка, Бокша, не пойдем по той тропинке, на которую он нас вывел. Кто
знает, чем она закончится, Ц не ловушкой ли? Лучше перейдем сюда, на тот пу
ть, которым он сам бежал. Себя-то он в ловушку загонять не стал бы, как думае
шь?
Ц Ну госпожа! Ц Бокша даже обомлел. Ц Ну голова! А я Ц то Ц дурень дурне
м! И правда ведь! Надо сюда переходить.
Он споро ухватил волокушу, ныряя в зарослях, нашел проход Ц и вот мы уже в
том же порядке, но двигаемся по новой тропе.
Бокша теперь внимательно смотрел под ноги, и у него вызревала мысль, кото
рая в конце концов все-таки дозрела.
Я вздохнула и остановилась, покорно ожидая продолжения.
Бокша осторожно уложил волокушу, повернулся, вытер мокрую от слез щеку, п
оклонился в пояс. Потом счел, что этого мало, и, степенно опустившись на ко
лени, припал лбом к траве: Ц Бога буду за вас молить, госпожа. Спасительни
ца моя. Кабы не вы Ц я ж первый шел, я в ловушку лесовинскую и попал бы. Спас
ли вы меня, душу мою грешную, ваша она по праву теперь!
Ну, положим, его душа и раньше была моя, без всяких формальностей Ц мне ли
этого не видеть в его курчавой голове? Так что прибыли никакой я не получи
ла. Но за благодарность Ц спасибо.
Ц Это потому, Ц наставительно произнесла я, Ц что мы вместе. А одна я бе
з тебя пропала бы. Так что это ты молодец!
Бокша, стоя на коленях, покрутил головой, пытаясь сообразить: как это у гос
пожи так ловко вышло, что она ему жизнь спасла и он же молодец получается?

Ц Ладно, мудрец ты мой, Ц засмеялась я. Ц Вставай, пошли уже. За дорогой с
леди.
Бокша и следил. Что не помешало нам наткнуться на болото.
Ц И куда теперь? Ц устало спросила я.
День клонился к сумеркам.
Не оставить ли на завтра канитель с поиском нового пути. не приготовитьс
я ли к ночлегу?
Тем более что Бокша и сам так думал. И указал прямо в середину болота:
Ц Туда Кто б возражал, а я Ц то знала его мысли. Бокша по темной поре опаса
лся дикого зверья, а на островке, что он заприметил среди унылых болотных
кочек, зверье нас достать не могло.
Ц Пошли, Ц вздохнула я, хоть и страсть как не хотелось лезть в болотную ж
ижу.
Но обустроиться на болотном островке нам не дали. Только мы вышли на твер
дое, как сразу несколько человеческих существ засемафорили своими мысл
ями с другого края островка. Почувствовав направление этих мыслей, я охн
ула: Ц Бокша, падай!
Не обсуждающий приказов Бокша рухнул как раз вовремя: над его головой пр
онеслась стрела и улетела дальше, к лягушкам. Зато вторая стрела легла уж
е ближе, а третья вообще воткнулась в землю прямо перед моим носом. Даже не
стрела, а так, тонкая веточка, заостренная с одного конца. Но попади она в м
еня Ц прошила бы кожу, а то и мясу досталось бы. Пора было начинать перего
воры.
Ц Не стреляйте, мы к вам с миром! Ц крикнула я, отползая назад, к болотной
слякоти.
И очень вовремя: очередная стрела воткнулась как раз в то место, где я толь
ко что лежала. Вести переговоры расхотелось.
Тем более что из мыслей стрелявших выяснилось: меня не поняли. И даже испу
гались еще больше. Пятеро нападающих спешно натягивали луки для следующ
его выстрела.
«Хорошо… Все хорошо… Бояться нечего…» Я протянула руку к одному из стрел
ков, погладила его дергающийся от ужаса мозг, дотянулась до второго…
Это были акты. Их сознание легко пошло ко мне, прильнуло по-щенячьи, рассл
абилось в ожидании СЛУЖБЫ. Луки их тотчас опустились и затем были положе
ны вниз, на траву. Но только у этих двоих. Трое других продолжали отстрел. О
дна стрела пришпилила мое платье к земле, вторая воткнулась в плечо лежа
щему впереди Бокше, а третья достала меня, впившись в руку чуть выше предп
лечья.
Бокша охнул, выдергивая из своего плеча стрелу, обернулся и увидел мою ок
ровавленную руку…
Ц Лежать! Ц заорала я, предупреждая его попытку вскочить и что-то сдела
ть. Что сделать Ц он не мог понять и сам: то ли кидаться ко мне на защиту, то
ли идти грудью на врага?
А я торопилась изо всех сил. Не обращая больше ни на что внимания, сосредот
очилась на оставшейся троице.
Мягче, еще мягче, ласковей… Ну ведь все так хорошо, просто замечательно!
Еще двое опустили луки. Третий свой лук все-таки поднял, даже натянул, но п
одумал и сел обратно в мокрый камыш, забыв про стрелу. Она сорвалась с тети
вы, зло прошипела по траве, вонзилась в ближайший бугорок и осталась там т
орчать, неутоленно подрагивая оперением.
Ц Бокша, Ц позвала я, со страхом глядя на стрелу, торчащую из руки. Ц Пом
оги…
Самой прикасаться к ней было жутко.
Тут уж Бокша показал чудеса скорости. Вскочил, напрочь забыв, что сам ране
н, нагнулся надо мной, молниеносным движением выдернул тонкую палочку, о
тбросил в сторону и, причитая: «Ранку надо промыть!» Ц бросился назад, к б
олоту.
Я только на секунду представила, как он тщательно промывает мою рану бол
отной водой пополам с ряской, подскочила, заорала: Ц Не надо!!
И, не выдержав всех этих злоключений, залилась горючими слезами.
Ц А что надо, госпожа? Ц тут же примчался обратно Бокша с расширенными о
т ужаса глазами.
Ц Меткачи чертовы! Ц прорыдала я. Ц Ведь как попали! Веревкой какой-ниб
удь перетяни мне руку Ц кровь надо остановить, видишь, как хлещет!
Ц Веревку? Ц Он торопливо поискал глазами вокруг, потом, вспомнив, на чт
о у нас ушли все веревки, кинулся к волокуше.
Ц Стой! Ц снова заорала я, как бешеная. И добавила, все еще рыдая: Ц Ну куд
а ж ты скачешь? Забыл, что тебя там огнем спалит? Сюда иди!
На мне еще оставалась нижняя юбка. Точнее уже нижняя мини-юбка. Я оторвала
от нее оборку, нисколько не заботясь о собственном облике, и сунула Бокше
: Ц Затягивай!
От усердия он перетянул руку так, что она совсем одеревенела.
Ц Ну не совсем так уж, Ц взмолилась я. Ц Только чтоб кровь течь перестал
а…
Нагнувшись к самому моему плечу и напряженно сопя, он перевязал руку зан
ово. Кровь вроде остановилась.
Ц Ладно, достаточно, Ц сказала я, вытирая слезы. Ц У тебя «Ц сам ого там
как?
Бокша послушно стал ко мне спиной и задрал рубаху. У него крови почти не бы
ло, да и укол стрелы совсем не выглядел зловеще.
Ц Болит? Ц спросила я.
Ц Не-а. Ц Он помотал головой.
Ц Промывать будем? Ц злорадно поинтересовалась я.
Ц Надо бы… Ц обреченно вздохнул Бокша.
Ц Нет уж, не надо, Ц отрезала я. Ц Будем надеяться, что всю инфекцию от ст
релы кровотечение само вынесло наружу, за пределы твоего организма.
Бокша не понял, но поверил на слово.
Ц Если только эти меткие стрелки не мазали наконечники какой-нибудь ос
обо злостной гадостью, Ц добавила я, рассматривая «этих метких стрелко
в».
Они сбились в кучу метрах в десяти и все еще опасливо таращились на нас. А
мы Ц на них.
Зрелище было, надо сказать, не отрадное. Мы-то еще туда-сюда. Хоть и подране
нные, изгвазданные зеленью, но большие и решительные. А эти…
Малорослые, худые Ч даже на лицах, из-под бороденок, одна кожа да кости. Да
ввалившиеся глаза. А одежка! Какое-то тряпье пополам с плетением из камыш
а, осота…
Ц Ну и кто вы такие? Ц тоскливо поинтересовалась я. Не забывая их мягко п
оглаживать по извилинам мозга, убаюкивая потихонечку страх.
Один из стрелков нерешительно выступил вперед.
Ц Шаце-луй-ку-сми-ся-ку-по-ку-жа-гос-хер! Ц торопливо произнес он тонки
м, умоляющим голосом. Ц Шаце-ко-лак-са-крас-но-ры-би ца-ку-ла-при-ка-ку-за
-ку-лять-стре-хер!
Ц Чего? Ц оторопела я. И повернулась к Бокше: Ц Ты что-нибудь понял?
Ц Понял, Ц чинно кивнул он. Ц Это они на отвернице разговаривают. Их, го
спожа, понять никак нельзя!
Ц Ну, при желании-то понять все можно, Ц вглядевшись в мысли переднего г
оворуна, не согласилась я. Ц Он сказал: «Смилуйся, госпожа! Колакса Красн
орыбица приказала стрелять!» у Бокши отвисла челюсть: Ц Вы, госпожа, и отв
ернипу знаете?
Ц Не то чтобы знаю, Ц скромно сказалая. Ц Но понимать Ц понимаю. А что т
акое отверница?
Ц Это нехороший язык, Ц убежденно сообщил Бокша. Ц Воровской. Специал
ьно, чтоб чужие не поняли. Когда слова берут вроде обычные, но в этих слова
х все так попереставляют… Какого-то паскудства, прости Господи, напихаю
т… И получится, что ничего понять нельзя. Как сами-то разбирают?
Ц Разбирают как-то, Ц хмыкнула я. Ц Приходится, видно, если другой речи
не знаешь! А эти явно не знают. И сдается мне, что они не просто анты, а анты, у
которых в господах нечисть.
Ц Да разве так может быть? Ц усомнился рассудительный Бокша. Ц Так быт
ь не может! Нечисть Ц это нечисть, господаЦ это господа. Как может быть н
аоборот?
Ц В жизни чего только не бывает, Ц вздохнула я, вспомнив господ волхвов,
служащих нечисти. Повернулась к стрелкам, спросила: Ц По-че-му?
Вопрос понят был не сразу. Стрелки посовещались, все тот же говорун опять
вышел на шаг вперед, уточнил вопрос: Ц Шаце-му-по-че-хер? Я кивнула.
Он приободрился и замолотил на своей отвернице, а я, как толмач, принялась
бегло переводить Бокше: Ц Госпожа Краснорыбица предуведомила нас, слуг
своих, что придут страшные господа, ликом чистые, а душой чер Ч ные, всех н
ас перебьют, поэтому мы их должны первые перебить, а если ослушаемся, то го
спожа Краснорыбица нас перебьет! Уф!
Последнее я добавила уже от себя. И пошевелила пальцами на раненой руке. В
се-таки туговато Бокша завязал рану!
Ц Бокша, Ц попросила, Ц ослабь узел, попробуем, может, кровотечение уже
прекратилось?
Бокша с готовностью повиновался. Кровь уже и вправду не текла. Я повернул
ась к стрелкам: Ц Крас-но-ры-би ца-сдох-ла!
Ц Шаце-ла-сдох-хер? Ц уточнил полпред-говорун. Авмыс-лях у него был ужас
пополам с горем.
Ц Сдохла, Ц подтвердила я. Ц Каюк Краснорыбице!
Анты повалились на траву, принялись кататься, голосить, плакать Ц и все э
то совершенно искренне. Они кричали, ка-кая она была добрая, как позволяла
им оставлять себе треть всех выращенных ими кореньев, как заботилась о н
их, как наказывала по праздникам, а некоторым даже разрешала жениться!
Сцены ее доброты так и мелькали в их памяти, вызывая у меня подташнивание.
Почему-то особо поразил меня праздничный мордобой Ц и, в частности, поко
рность, с которой анты укладывались навзничь, чтобы их малорослой госпож
е удобно было лупить по их лицам своей грязной полуобезьяньей ногой.
Когда же Краснорыбицыны слуги докричались до того, что жизни им теперь б
ез госпожи нет, что они пойдут отнесут эту горестную весть в деревню, а пот
ом вместе с детьми и женами отправятся прямо в самую глубокую топь, Ц тут
уж я не выдержала.
Ц Мол-чать-твою-мать! Ц заорала я. Внизу стало тихо. Из травы показалось
пять пар заплаканных глаз.
Ц Я! Ц ткнула я пальцем себе в грудь. Ц Ваша! Ц ткнула в них. Ц Гос-по-жа!

Уже знакомый мне говорун встал на четвереньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65