Вот сынуля на ноги встанет Ц он сю
да такого с Земли натаскает!… Мы еще покажем этому миру кузькину мать Ц в
виде прогресса.
Ц Она так красива, эта мать? Ц заинтересовался Кадли-страт.
Ц Кузькина-то? Ужасна. Но чертовски привлекательна. Для людей. А вот прес
тарелый компьютер первой волны, судя по всему, к ее чарам равнодушен. Пото
му и насылает на нас толпы всяческой нечисти. С присоединившимися к ней в
олхвами и даровыми ополченцами. Прямо скажем Ц нехорошо компьютер пост
упает. Не по-товарищески. Хотя, если разобраться, какие мы ему товарищи? У н
его своя программа. На полную экономическую и политическую стагнацию эт
ого мира. На застой, Ц объяснила я Каллистрату, уже собравшемуся открыть
рот. Ц Я разве этого слова еще не употребляла?
Ц Стаг?.. Нет. А звучит очень красиво! Скажите его еще раз: стаг… Как там дал
ьше?
Ц Стагнация. А еще вот есть красивое слово Ц кандалы. Тоже не употреблял
а? Так это то же самое, что вериги. И этот компьютер намерен сделать все, что
бы снова надеть вериги на этот мир. На следующие пятьсот лет. Или пять тыся
ч Ц как получится. Наша же задача: мир ваш от вериг спасти. Ну и свою жизнь з
аодно. А для этого всего-то и надо Ц найти этот компьютер да заткнуть ему
пасть. То бишь источник воли. Знать бы еще, что ищем…
Ц Но если он такой умный, может, он все-таки живой? Ц подал голос Никодим.
Ц Сидит где-то там на дне. Старый такой. С седой бородой.
Ц Твоему описанию больше соответствует какой-нибудь морской бог. С бор
одой, на дне. А на Земле, где компьютеры уже изобретены, они выглядят совсе
м наоборот Ц как обычный железный ящик. Может, нам яшик как раз и поискать
?
Ц Нам прежде надо поискать способ, как не заплутать в пустохляби, Ц нап
омнил Михаил. Ц Стой! Ц приказала я Ц Не сбивай! Что-то мелькнуло в памя
ти… Про ящик… А, ну конечно! Я же на этом ящике, кажется, уже сидела! Перед те
м как Олежек опять ко мне пришел и увел под Киршаг, в пещеры. Точно Ц плоск
ая, теплая поверхность. Очень ровная. Явно искусственного происхождения
. Все, я готова искать! Пошли?
Ц Чтобы заблудиться навсегда? Представляешь, сколько в этой песчаной к
аше можно ползать? Нет, надо что-то придумать с веревкой!
Ц А что еще можно придумать? Ц пожала я плечами. Ц Проверяли ведь уже! Ч
то-то там, среди песка, ее обрезает Ц и ничего тут не поделаешь.
Ц Когда? Ц спросил Михаил у Каллистрата. Ц Когда обрезает? Сразу, как мы
заходим туда?
Ц Да, почитай, сразу. Только вы скрылись под песком Ц и тут же порез.
Ц Так… Ц наморщил лоб мой супруг. Ц Только когда скрылись Ц и сразу по
сле этого… А что, Натальюшка, происходит, когда мы скрываемся с головой?
Ц Скафандр активизируется.
Ц Давай так сделаем, Ц решил Михаил. Ц Я возьму веревку в руку и буду сп
ускаться в пустохлябь. Есть у меня одна мысль. А вы посмотрите и скажите Ц
так или не так.
Ц Да какая мысль-то? Ц не выдержал Каллистрат.
Ц Вы глядите внимательнее, Ц погружаясь все глубже, приказал Михаил.
И скрылся, держа руку с веревкой над песчаной гладью.
И тут же под лучами солнца блеснула ртутная пленка, охватившая его руку. И
продолжение руки Ц веревку Но по веревке ртутный скафандр забрался нед
алеко. Самое большее Ц на метр. Этот метр и был отмечен разрезом.
Каллистрат вытянул из песка то, что осталось.
Ц Ну что? Ц спросил Михаил, поднимаясь на бережок.
Ц Как раз по этот… по скафандр, Ц сообщил Оболыжский.
Ц Так это скафандр ее и режет! Ц весело объяснил мой супруг. Ц Он же пол
ностью меня покрыть должен, чтобы защитить?
Ц Края скафандра смыкаются на веревке! Ц воскликнула я.
Ц Да, любовь моя! Чик Ц и сомкнулись. Как ножичком!
Ц Вот и раскрыт секрет обрезанных концов… Ц сообщила я, не боясь двусмы
сленности сказанного Ц кто из присутствующих мог эту двусмысленность
понять? Ц Только что нам с этого? Ц Теперь мы можем спокойно гулять по дн
у, Ц улыбнулся муж. Ц С чего вдруг? Ведь ничего не изменилось! Мы, конечно,
нашли злодея с бритвой Ц им оказался скафандр. Но он же все равно будет ре
зать. И ему совершенно не важно Ц знаем мы об этом или нет.
Ц Радость моя, а кто меня учил пословице: «Знание Ц сила»? Раз мы знаем, то
можем принять необходимые меры. А мера одна Ц веревка все время должна н
аходиться снаружи скафандра.
Ц Мы должны обвязаться только после того, как окажемся в скафандре! Ц н
аконец сообразила я.
Ц Умница! Ц похвалил муж. Ц Вперед и вниз!

* * *

Но в этот день мы так ничего и не нашли.
А на следующее утро нас поджидал сюрприз. Очень неприятный. В виде дохлых
мышей. Дохлых крыс. И совершенно не подходящих для жизни в каменном кремл
е полевых хомячков и сусликов. Они вылезали из неведомых нор и гибли прям
о посреди комнат. Сверху на кремлевские дворы слетались птицы, которые, н
е успев сесть, тут же валились на бок и, дернувшись, замирали навсегда.
Ц Нам все-таки объявили бактериологическую войну, Ц мрачно констатир
овала я, глядя в окно на множащиеся горы трупиков. Ц Теперь о мирных пере
говорах можно забыть. Вариантов только два. Или они нас, или мы их. Если усп
еем. Надо распорядиться о противоэпидемических мероприятиях.
Распоряжения были следующими: всех, кого можно, срочно удалить за стены. О
стальным рот и нос повязать чистой тряпицей, которую регулярно менять. Т
рупики убирать, не прикасаясь к ним. Мыть все только кипятком и даже руки
Ц горячей кипяченой водой. Пить и есть только прокипяченное и проваренн
ое. Вообще беречься как только можно. А большое, отдельно стоящее крыло жи
лых помещений кремля определить под будущий лазарет.
То, что в этом лазарете весьма скоро появятся больные, было несомненно. «К
омпьютер» из пустохляби, зацикливший-ся на сохранении статус-кво любой
ценой, начал против нас тотальную войну на уничтожение.
Как назло, еще и погода резко переменилась. Пронзительный холод, стоявши
й на дворе еще вчера, сменился теплынью. Градусов пятнадцать, не меньше. Де
рево, уныло стоявшее напротив окон нашей с Михаилом спальни, очнулось, ра
скрылись почки и даже начали появляться крохотные зеленые листики. Весн
а! Чтоб ее черти побрали… Теперь-то уж эпидемия развернется!
Быстро собрав по кремлю все веревочки, какие только можно было найти, я пр
иказала делать новые. А мы с Михаилом занялись пустохлябью.
Идти решили по направлению к ее центру. Потому что если уж вся песчаная тр
ясина была задумана всего лишь как хранилище для источника Божьей воли,
то разумно было и размещать этот источник именно посередине.
Что совсем не близко. И дополнительная нагрузка Ц версты и километры ст
раховочных веревок, тянущихся позади…

* * *

Все-таки это довольно мерзкое занятие. В кромешной темноте, на четверень
ках, ползти неизвестно куда, понимая одно: вокруг Ц и справа, и слева, и све
рху Ц только тонны песка.
Сам песок, правда, вел себя по-джентльменски Ц не мешал. И тяжесть его не о
щущалась. По крайней мере до тех пор, пока мы не решались распрямиться. Вот
тут он был категорически против.
Еще постоять в вертикальном положении несколько минут было можно Ц хот
я тоже мало приятного. Потому что появ лялось ощущение неописуемой тяжес
ти, будто песчинки вдруг вспомнили о том, что все-таки имеют вес. Их масса з
лобно каменела, из мягкой каши превращаясь в железобетонную стенку. И о т
ом, чтобы в ней шевельнуться, нечего было и думать.
Вскоре мы с Михаилом прекратили всякие попытки подниматься и даже отдых
али, лежа на дне.
А дно было как дно.
С ямами и буграми, глубокими неожиданными рытвинами и препятствиями в ви
де каменных завалов. Некоторые завалы казались довольно свежими и состо
яли из острых, будто только что разломанных скальных пород. Откуда такое
чудо? Даже если Киршагова пустохлябь существует всего несколько тысяч л
ет, ее донный рельеф должен был существенно сгладиться!
Такие завалы были опасны и еще одним Ц об их острые гранитные края могли
легко перетереться наши хиленькие веревочки, сплошь состоящие из узлов.
А вот это уж точно было ни к чему!
Мы ползли и отдыхали. И снова ползли, и снова ложились. Часов у нас не было, с
колько времени ползем, мы определить не могли. Чувство голода тоже не пос
ещало. Может, замечательный раскладной скафандр, который я знала под име
нем Филумана, обеспечивал не только дыхание?
Но бесконечная шелестящая тьма вокруг постепенно начала все-таки подми
нать под себя, Я ползла и ползла, а безнадежность затеянного нами предпри
ятия начинала казаться все более несомненной.
В какой-то момент я даже испытала острое чувство унижения. Мне ли, княгине
, заниматься таким, столь неподобающим делом?..
И потребовалось огромное усилие воли для того, чтобы это разлагающее пер
еживание трансформировать в радостную уверенность скорой победы. Помо
гло только то, что я вспомнила: со мной такое уже было! Я уже пела сама себе д
ифирамбы, восхищаясь своей исключительностью. Значит, я опять прохожу гд
е-то рядом с тем местом, где уже была раньше. И значит, цель Ц ровная площад
ка под крышей Ц уже близка!
Обрушивалось ли в это время и на Михаила чувство собственной вселенской
значимости, оставалось неясным. Общаться мы никак не могли, а движения вп
еред он вроде не замедлял.
Однако и эта ставшая уже почти привычной стабильность бессмысленного п
олзания должна была когда-то кончиться. И она кончилась Ц в тот момент, к
огда раздвоенная веревка, держащая каждого из нас за пояс поверх скафанд
ра, натянулась, останавливая движение. «
В Киршагском кремле иссякли запасы простыней, которые можно разорвать н
а ленты? Или веревка позади нас все-таки зацепилась за какой-то из камней?
А может, наоборот, застряла в узкой шели? Впрочем, был вариант и другого ро
да: нас останавливают специально. Наши люди, оставшиеся на берегу, подают
нам таким образом сигнал к возвращению.
В любом случае поступательное движение должно было прерваться.
Мы с Михаилом прилегли рядышком на ровном участке дна, отдыхая.
«Что ж, значит, и сегодня нам не повезло», Ц безразлично подумала я, как мо
жно теснее прижимаясь к Михаилу. Его скафандр был на ощупь так же тверд, ка
к любой булыжник, встреченный нами по дороге, но понимание, что за ним наде
жно упрятан родной и любимый человек, все-таки бодрило.
Вот он опять поднялся на четвереньки. За ним и я.
Поползли назад. Я Ц чуть впереди, держась за лежащую веревку. Михаил Ц по
зади. Он эту веревку скатывал в клубок.
А не бросить ли нам ее? Пусть бы лежала, где лежит!…
Но Михаил все катил перед собой постепенно увеличивающийся клубок, и объ
яснить ему мое предложение не было ни возможности, ни сил. Тем более что кл
убок рос довольно быстро, и через какое-то время мой супруг все равно не с
может его катить. И бросит.
Возвращение без победы всегда тоскливо, а когда окружающая обстановка е
ще добавляет тоски, то хочется забыться и отключиться.
Я практически и отключилась. Только удар по голове вывел меня из состоян
ия прострации.
Когда ползешь на четвереньках, не видя ничего впереди, очень легко наткн
уться на какой-нибудь камень. Ничего страшного. Надо просто обползти его,
следуя за веревкой, и двигаться дальше.
Но это был странный камень. Он лежал прямо на нашей веревке. Может быть, он
нас и остановил? Скатился, да и придавил наше несчастное вервие? Один толь
ко вопрос: а откуда он, собственно, скатился?
В меня ткнулась голова Михаила. Я посторонилась, чтобы он сам мог понять п
ричину задержки.
Кажется, понял.
Постучал по моему правому плечу. А это что значит?
Подождал. Уяснил, что я не восприняла его сигнала, потянул меня за правую р
уку. Предлагает обойти этот валун справа?
Обогнул меня и полез направо. Таким образом получается. что я его правиль
но поняла.
Я поползла следом, придерживаясь пальцами за неровную поверхность валу
на. И, не преодолев еще и метра, ахнула, насколько мне позволял скафандр, и з
амерла. Потому что рука моя провалилась внутрь. Не в щель, не в трещину, а пр
осто в полость. В пустоту, где не было и намека на твердость камня.
Осторожно потянувшись за своей рукой, я и опомниться не успела, как ухнул
а в эту полость целиком. И зажмурилась от яркого света. И вскрикнула. Норма
льно вскрикнула Ц как обыкновенно и вскрикивают люди, находящиеся в окр
ужении воздуха, а не тонн песка.
Осторожно, через прищуренные веки, взглянула вокруг и убедилась, что поп
ала именно туда, куда так стремилась.
Это была та самая пещерка с плоским дном, в которую меня смог как-то перев
олочь мой заботливый сынуля и в которой я и очнулась от забытья пустохля
би. Единственное отличие Ц освещенность помещения. На этот раз пещерка
вполне обозрима благодаря легкому туманному шлейфу, плавающему под пот
олком.
Освещение обнажило всю отвратительность этой крохоту-льной пещерки. В п
редыдущий раз я знакомилась с нею на ощупь, теперь могу не утруждаться вс
таванием. Голые холодные бугры потолка-свода достаточно хорошо видны и
отсюда, с пола.
Вот пол Ц совсем другое дело! Его теплая гладкость, оказывается, не совсе
м и ровная. Вернее, она вполне ровная, но вокруг меня. А подо мной она мягко п
рогибается, повторяя выпуклости тела, как хорошая перина. Потому на этом
полу и лежать так приятно.
Сквозь необработанный камень сбоку от меня просунулась голова супруга.
Вид у головы был страшноватый Ц синюшный покров скафандровой пленки св
оим фиолетово-ртутным отблеском совсем не красил Михаила. То есть краси
л, конечно. но очень по-своему Ц делая его весьма похожим на утопленника.

Синюшная морда, проклюнувшаяся среди бугристого свода, сначала, как и я, з
ажмурилась от резкого перехода к свету из темноты. Потом осторожно приот
крыла один глаз, посмотрела на меня и пошевелила губами, что-то произнося.

Ц Тебя не слышно, Ц сообщила я, переворачиваясь на бочок. И даже прокрич
ала как глухому: Ц Не слышно!
Как будто он меня мог слышать, по-прежнему пребывая в скафандре.
Тогда, не тратя слов, я просто помахала ему и указала на место рядом с собо
й: мол, проходи, ложись, будь как дома!
Он понял и тут же влез.
Защитная пленка с него мгновенно исчезла. Почти мгновенно Ц кажется, на
этот раз мне тоже удалось заметить ее возвращение в гривну. А может, показ
алось?
Муж несколько потеснил меня, устраиваясь, и спросил: Ц Где мы? В том компь
ютере, про который ты рассказывала?
Ц В нем родном! Ц подтвердила я.
Ц А зачем он сам к нам пришел? Ц задал Михаил самый разумный на сегодняш
ний момент вопрос. Ц Он же вроде должен нас бояться?
Ц Должен… Ц растерялась я.
Ц А чего ж приперся? Прямо нам в руки. Так спешил, что даже веревку нам прид
авил!
Ц Не знаю, Ц созналась я. И возмутилась: Ц Могу я что-то не знать? Может, т
ы сам, для разнообразия, ответишь на какой-нибудь из своих вопросов?
Муж с удивлением взглянул на меня, что заставило меня тут же пожалеть о не
лепой вспышке гнева. Сказалось, видимо, напряжение, накопившееся за врем
я путешествия на четвереньках.
Ц Как здесь хорошо! Ц с удовольствием выдохнул супруг, переворачиваяс
ь на спину.
Что хорошего можно было найти в этой мерзкой пещерке, я не знала и даже соб
иралась об этом спросить, но не успела. Восхищенный голос мужа заставил в
стрепенуться.
Ц Ух ты! Какие огоньки! Ч радостно завопил он. Ц И мигают! И ползают!
Таким глуповато-восторженным я супруга еще не видела. Он тыкал пальцем в
потолок, суча ногами.
Мне из положения «лежа на боку» в потолок было посмотреть нелегко, я чуть
не вывернула шею, следя за его пальцем. Но оно того стоило.
Грубый каменный купол над нашими головами исчез. Стенки его остались, а с
ередина будто была аккуратно вырезана.
И в этой квадратной дырке висел мягкий зеленый полумрак, расцвеченный пр
аздничными, прямо новогодними огоньками Они действительно двигались, п
риветливо помигивали, улыбчиво переливались всеми цветами радуги Ц Эт
о и есть компьютер? Ц с трепетом в голосе поинтересовался Михаил. Ясно бы
ло, что на такую красоту у него просто рука не поднимется.
Ох уж эти мужчины! Ради новой игрушки они готовы забыть все на свете!
Ц Если это и компьютер, Ц осторожно сказала я, Ц то как с ним обращаться
, я не знаю. И кстати!… Ц Мне пришла вдруг в голову мысль, от которой я даже п
одпрыгнула. И вновь перевернулась на бок, пристально глядя на мужа. Ц А в
едь этил огней до твоего прихода здесь не было! Не ты ли их заставил появит
ься?
Ц Я? Ц ошалел супруг. Ц Я никого не заставлял.
Ц Но именно твое присутствие породило иллюминацию на потолке. Пока я од
на здесь была Ц ничего подобного не наблюдалось. А ты пришел, улегся Ц и
вот он, результат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65