Нам открылось также, что само то, что
мы называем « бытием » (в отличие от его «содержания»), про
сто совпадает с моментом непостижимости. Ц Мы проследили, далее, бытие в
той его основоположной форме, в которой оно не извне «дано», н
е «предстоит» нам, а есть реальность, изнутри открывающаяся сама с
ебе Ц и нам, по-скольку мы к ней причастны. Таково так наз.
«душевное» или «психическое» бытие, которое мы восприняли к
ак «непосредственное самобытие»; мы проследили его и в той его форме, в ко
торой оно есть «моя внутренняя жизнь», и в той его форме, в которой, выходя
за пределы самого себя, оно есть жизнь в общении (в отношении «
я-ты» и «мы») и духовная жизнь. Непредвзято созерцая этот аспе
кт бытия, мы убедились, что само его существо трансрационально, т.е. непост
ижимо, и что оно тем не менее явственно открывается нам именно во всей это
й своей непостижимости. И, наконец, мы проникли в ту глубину, в к
оторой оно есть первооснова или первоисточник непосредственно скрытог
о от нас единства обоих этих «миров» или «аспектов бытия». И э
та первооснова единства, обладая высочай шей степенью очевид
ности, вытекающей из совпадения в ней реальности с ценностью или «смысло
м», открылась нам как святыня Божества. И в этой своей общей фо
рме, и в своем конкретном обнаружении как «Бог-со-мной» и как «Бог-и-мир» э
та первооснова реальности оказалась совмещающей в себе совершенную оч
евидность с сущностной «проблематичностью», т.е. трансрациональностью
и непостижимостью.
Так мы убедились, что мир и бытие и в сво
их основных обнаружениях, и в своей первооснове не только вообще непости
жимы, но и совпадают с «непостижимым». Этот итог на
шего исследования, однако, отнюдь не совпадает с утверждением какого-либ
о скептицизма или абсолютного иррационализма Ц не ведет к проповеди ка
кого-либо «банкротства» положительного рационального знан
ия Ц будь то научное знание или практическая рациональная ориентировк
а в бытии. Момент рациональности, на который в конечном счете
опирается такая духовная установка, остается для нас объективно р
еальным элементом самого бытия, и потому опирающаяся на него устан
овка трезвого рационального миропонимания как таковая впол
не оправдана и уместна. Более того: отвлеченный иррационализм,
отрицающий объективную значимость рационального начала, есть нап
равление еще более ложное и вредное, чем отвлечен
ный рационализм. Единственное, что мы нашли неоправданным и неуместным в
этой установке рационального знания, есть ее притязание быть абсолютно
й, исчерпывающей, всеобъемлющей установкой, вести нас к абсолютной правд
е, наряду с которой нет места для правды совсем иного рода. Мы нашли, напро
тив, что рациональность, будучи отражением «светлого», как бы «зримого»
начала бытия, есть лишь один из моментов бытия, неразрывно связанный с др
угим, противоположным ему моментом. Рациональность, направленная
сама на себя , Ц философия! Ц необходимо вскрывает и трансрац
иональность самой себя , и ту трансрациональность бытия
, в силу которой оно есть нераздельное единство рациональности с
иррациональностью . Поэтому верховенство подлинного зн
ания принадлежит лишь тому углубленному взору, который проникает в тран
срациональность, т.е. непостижимость или необъяснимос
ть бытия.
«Непостижимое» не есть «ночь», в которой «все кошки серы» и перед лицом к
оторой теряло бы всякий смысл ясное и отчетливое восприятие «дневного»,
зримого облика мира. Непостижимое есть, напротив, тот неприступный Свет,
из которого, с одной стороны, вытекает сама «дневная», обыденная зримост
ь мира и перед лицом которого эта обычная «светлость» мира ок
азывается сама лишь чем-то темным, непроницаемым, иррационал
ьным. Правда науки и трезвого, рационального восприятия и постижения мир
а оказывается производной, частичной и лишь в этом смысле неа
декватной правдой. Подлинную Правду нам открывает лишь философия Ц уст
ановика, в которой рациональность, направляясь на самое
себя , тем самым трансцендирует через саму себя и оп
ирается на общее и вечное откровение реальности
как Трансрационального, Непостижимого. И философия, таким об
разом, со своей стороны постулирует за пределами самой себя как источник
, из которого она сама рождается и черпает свою возможность и свое сущест
во, Ц непосредственное религиозное восприятие бытия Ц точ
нее говоря, саму священную реальность Божества, силою и откровением кото
рой все общее и есть , и есть-для-себя, т.е. открываетс
я для постижения.
Что «Непостижимое» как таковое Ц «непо
стижимо» Ц это возражение, которое неблагожелательно настроенный чит
атель заранее готов с уничтожающей усмешкой противопоставить самому
замыслу нашего исследования, Ц есть истина столь же бесспорн
ая и столь же глупая в своей бесспорности, как мудрое поучение
Кузьмы Пруткова, что «нельзя объять необъятное». Кузьма Прутков и следу
ющий его мудрости неблагожелательный читатель даже и не подозревают, ка
кая проблематика заключена в самой возможности для нас произнести
слово «непостижимое» (или «необъятное»), т.е. иметь эту идею или
это понятие о нем. Ибо, произнеся это слово, образовав эту идею, мы уже тел
самым «объяли» «необъятное», уловили, восприняли и в этом смы
сле постигли «непостижимое».
Мнимой мудрости Кузьмы Пруткова, стол
ь влиятельной и авторитетной для большинства людей, мы противопоставил
и на всем протяжении нашего исследования Ц и противопоставляем еще раз
при его заключении Ц подлинную мудрость Николая Кузанского
(выражающую и мудрость всех истинных философов): attingitur inattingibile inattingib
iliter . Недостижимое достигается через посредство его недостижения.
Непостижимое постигается через постижение его непост
ижимости. Где утрачено это основоположное для всей нашей жизни, осм
ысляющее всю нашу жизнь сознание, там жизнь становится бессмысленным, сл
епым прозябанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
мы называем « бытием » (в отличие от его «содержания»), про
сто совпадает с моментом непостижимости. Ц Мы проследили, далее, бытие в
той его основоположной форме, в которой оно не извне «дано», н
е «предстоит» нам, а есть реальность, изнутри открывающаяся сама с
ебе Ц и нам, по-скольку мы к ней причастны. Таково так наз.
«душевное» или «психическое» бытие, которое мы восприняли к
ак «непосредственное самобытие»; мы проследили его и в той его форме, в ко
торой оно есть «моя внутренняя жизнь», и в той его форме, в которой, выходя
за пределы самого себя, оно есть жизнь в общении (в отношении «
я-ты» и «мы») и духовная жизнь. Непредвзято созерцая этот аспе
кт бытия, мы убедились, что само его существо трансрационально, т.е. непост
ижимо, и что оно тем не менее явственно открывается нам именно во всей это
й своей непостижимости. И, наконец, мы проникли в ту глубину, в к
оторой оно есть первооснова или первоисточник непосредственно скрытог
о от нас единства обоих этих «миров» или «аспектов бытия». И э
та первооснова единства, обладая высочай шей степенью очевид
ности, вытекающей из совпадения в ней реальности с ценностью или «смысло
м», открылась нам как святыня Божества. И в этой своей общей фо
рме, и в своем конкретном обнаружении как «Бог-со-мной» и как «Бог-и-мир» э
та первооснова реальности оказалась совмещающей в себе совершенную оч
евидность с сущностной «проблематичностью», т.е. трансрациональностью
и непостижимостью.
Так мы убедились, что мир и бытие и в сво
их основных обнаружениях, и в своей первооснове не только вообще непости
жимы, но и совпадают с «непостижимым». Этот итог на
шего исследования, однако, отнюдь не совпадает с утверждением какого-либ
о скептицизма или абсолютного иррационализма Ц не ведет к проповеди ка
кого-либо «банкротства» положительного рационального знан
ия Ц будь то научное знание или практическая рациональная ориентировк
а в бытии. Момент рациональности, на который в конечном счете
опирается такая духовная установка, остается для нас объективно р
еальным элементом самого бытия, и потому опирающаяся на него устан
овка трезвого рационального миропонимания как таковая впол
не оправдана и уместна. Более того: отвлеченный иррационализм,
отрицающий объективную значимость рационального начала, есть нап
равление еще более ложное и вредное, чем отвлечен
ный рационализм. Единственное, что мы нашли неоправданным и неуместным в
этой установке рационального знания, есть ее притязание быть абсолютно
й, исчерпывающей, всеобъемлющей установкой, вести нас к абсолютной правд
е, наряду с которой нет места для правды совсем иного рода. Мы нашли, напро
тив, что рациональность, будучи отражением «светлого», как бы «зримого»
начала бытия, есть лишь один из моментов бытия, неразрывно связанный с др
угим, противоположным ему моментом. Рациональность, направленная
сама на себя , Ц философия! Ц необходимо вскрывает и трансрац
иональность самой себя , и ту трансрациональность бытия
, в силу которой оно есть нераздельное единство рациональности с
иррациональностью . Поэтому верховенство подлинного зн
ания принадлежит лишь тому углубленному взору, который проникает в тран
срациональность, т.е. непостижимость или необъяснимос
ть бытия.
«Непостижимое» не есть «ночь», в которой «все кошки серы» и перед лицом к
оторой теряло бы всякий смысл ясное и отчетливое восприятие «дневного»,
зримого облика мира. Непостижимое есть, напротив, тот неприступный Свет,
из которого, с одной стороны, вытекает сама «дневная», обыденная зримост
ь мира и перед лицом которого эта обычная «светлость» мира ок
азывается сама лишь чем-то темным, непроницаемым, иррационал
ьным. Правда науки и трезвого, рационального восприятия и постижения мир
а оказывается производной, частичной и лишь в этом смысле неа
декватной правдой. Подлинную Правду нам открывает лишь философия Ц уст
ановика, в которой рациональность, направляясь на самое
себя , тем самым трансцендирует через саму себя и оп
ирается на общее и вечное откровение реальности
как Трансрационального, Непостижимого. И философия, таким об
разом, со своей стороны постулирует за пределами самой себя как источник
, из которого она сама рождается и черпает свою возможность и свое сущест
во, Ц непосредственное религиозное восприятие бытия Ц точ
нее говоря, саму священную реальность Божества, силою и откровением кото
рой все общее и есть , и есть-для-себя, т.е. открываетс
я для постижения.
Что «Непостижимое» как таковое Ц «непо
стижимо» Ц это возражение, которое неблагожелательно настроенный чит
атель заранее готов с уничтожающей усмешкой противопоставить самому
замыслу нашего исследования, Ц есть истина столь же бесспорн
ая и столь же глупая в своей бесспорности, как мудрое поучение
Кузьмы Пруткова, что «нельзя объять необъятное». Кузьма Прутков и следу
ющий его мудрости неблагожелательный читатель даже и не подозревают, ка
кая проблематика заключена в самой возможности для нас произнести
слово «непостижимое» (или «необъятное»), т.е. иметь эту идею или
это понятие о нем. Ибо, произнеся это слово, образовав эту идею, мы уже тел
самым «объяли» «необъятное», уловили, восприняли и в этом смы
сле постигли «непостижимое».
Мнимой мудрости Кузьмы Пруткова, стол
ь влиятельной и авторитетной для большинства людей, мы противопоставил
и на всем протяжении нашего исследования Ц и противопоставляем еще раз
при его заключении Ц подлинную мудрость Николая Кузанского
(выражающую и мудрость всех истинных философов): attingitur inattingibile inattingib
iliter . Недостижимое достигается через посредство его недостижения.
Непостижимое постигается через постижение его непост
ижимости. Где утрачено это основоположное для всей нашей жизни, осм
ысляющее всю нашу жизнь сознание, там жизнь становится бессмысленным, сл
епым прозябанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71