Ц Уехал? Ц повторил Дмитрицкий, хлопнув себя по вздутым щекам, Ц вот те
бе раз!
Ц Да вам, сударь, кого? Федора Павловича?
Ц Ну, да!
Ц Так они уехали, а мне приказали оставаться, ждать вас да отдать вам это
письмо.
Ц Эх-ма! Ц проговорил Дмитрицкий, развертывая письмо, Ц я думал, что он
меня подождет!… Ах, дружище Федя! Как будто угадал!… Ну, кланяйся же ты ему, с
кажи, что ехать мне никак нельзя; написал бы с тобой, да и то некогда. На днях
напишу к нему. Прощай!
Ц Так как же, сударь, вы не поедете?
Ц Я тебе говорю, что не поеду, некогда; кланяйся барину, скажи, что я его це
лую… Прощай!
Ц Так мне прикажете ехать? Ц спросил в дополнение Иван.
Ц Поезжай, поезжай с богом!
Ц Экой торопливый! Словно родной брат вот тому немецкому барину, что зде
сь стоял с Еганом-то да что пропал-то вдруг… Или уж это он самый и есть?
Довольный, что избавился от долгого ожидания, Иван тотчас же отыскал в Ох
отном ряду попутчика и отправился на порожняке в деревню.

VIII

Ц Душка! друг мой! Мария! как я счастлив! Ц говорил на другой день Рамирск
ий, возвратясь с своей молодой из церкви, Ц ты моя!
Ц Твоя, душка! Ц отвечала Мери1.
Ц Как мы обязаны Дмитрицкому! Сам бог послал его на наше счастье, но где о
н, что с ним? Как беспокоит меня его судьба!
Ц Да, и меня также; он стоил бы лучшей участи.
Ц Все в нем есть: и ум, и прекрасное доброе сердце, и пылкие чувства, и все н
а беду; нет управы!… Памятны мне слова отца: управляйся богом; ум, сердце и ч
увства Ц кони; только на вожжах идут дружно, везут к цели.
Молодые сгрустнулись о Дмитрицком; они содрогнулись при мысли, что без н
его никогда бы им не быть вместе. В это время явился из Москвы Иван.
Ц Ты один? а Василий Павлович Дмитрицкий? Письмо отдал? Ц торопливо спр
осил его Рамирский.
Ц Отдал, сударь; они изволили сказать, что некогда им к вам ехать; дела, суд
арь, служба не позволяет; а как только возможно им будет, так они напишут к
вам.
Ц Не понимаю! Ц вскричал Рамирский, Ц что его удержало? Какая служба? Та
к он и сказал?
Ц Так точно, сударь. Рамирский пожал плечами.
Ц Не понимаю! Что он еще затеял!…
Прошел целый месяц, во время которого дозволяется все на свете забывать
и ничего не чувствовать, кроме собственного счастия, вдруг Рамирский пол
учает письмо.
Ц Мария! Ц вскричал он, Ц поди, друг мой, сюда! письмо от Дмитрицкого.
Ц Неужели? Что он пишет?
Ц Я без тебя не хотел читать.
Ц Читай скорее! Ц сказала Мери, приклонясь к плечу мужа.


«Здоров ли, Федя? Ц читал Рам
ирский. Ц Здорова ли твоя Маша? Спасибо тебе, любезный друг; угадал, что мн
е нужно; а уж как нужно-то было! Поверишь ли, пошел бы в воры, чтоб добыть ден
ег. Ты, я думаю, удивился, прождавши меня напрасно? Что ж делать: по справкам
оказалось, что и у меня есть сердце. Если б ты знал, как оно во мне переверну
лось! Помнишь, как я ненавидел Саломею? Теперь совсем другое: подле Саломе
и, умирающей в богадельне, я узнал, что эта ненависть левая сторона любви.
Если б она умерла, и я бы умер; но Саломея мне обязана жизнию! мне! понимаешь
ли ты, душа моя, это чувство? Она прошла сквозь чистилище, демон оставил ее.
Сегодня в первый раз Саломея молилась, а я в первый раз понял, кто надежный
кормчий посреди треволнений житейского моря и где маяк для погибающих».


Ц Ах, друг мой, и он, кажется, счастлив, Ц сказала Мери, Ц как бы мне хотел
ось видеть эту Саломею!
Ц Боюсь я, что это какие-нибудь новые фантазии, проказы и больше ничего!

Ц Дочитай же письмо.


«Уведомь, пожалуйста, про Яли
кова: доволен ли он управительской должностью, которую ты ему дал? Будь зд
оров, до свидания».

Ц Чудак! ничего не написал обстоятельно!…
Ц Какой Яликов? Ц спросила Мери.
Ц Муж этой Саломеи.
Ц Где ж он? Какую ты дал ему должность?
Ц Он и не являлся; взял деньги на дорогу и пропал. Через несколько времен
и Рамирский получил второе письмо
от Дмитрицкого и вздрогнул. Оно было писано из Сибири.


«Ты, друг Федя, предлагал мне
денег, звал к себе на житье. Я сбирался уже к тебе; но увы! судьба сослала мен
я вместе с Саломеей в Сибирь…»

Ц Маша! Ц вскричал Рамирский, Ц я предвидел, что Дмитрицкому несдобро
вать!… Слушай!
Ц О, боже мой! бедный Дмитрицкий, Ц вскричала и Мери с ужасом, когда Рамир
ский повторил первые строки письма.


«Да, душа моя, Ц продолжал чи
тать Рамирский, Ц как это все случилось, по сю пору не пойму и не приду в се
бя. Помню только сквозь сон, что какой-то благодетельный гений посмотрел
мне в лицо, узнал меня и крикнул: «А! говорит, тебя-то мне и нужно! Вот тебе пя
ть тысяч на дорогу, десять тысяч в год жалованья, ступай в Сибирь, на мои зо
лотые прииски!» Нечего было делать Ц поехал…»

Ц Ах! на душе отлегло! Ц проговорил Рамирский, вздохнув свободно.
Мери вместо слов поцеловала прослезившиеся его глаза и сама прослезила
сь.
Ц Ну?


«Надо было ехать, во-первых, п
отому, что я решительно предоставил распоряжаться мной судьбе или кому у
годно; а во-вторых, необходимо было исполнить предсказание: оно у меня из
головы не выходило: еще в малолетстве одна старая колдунья, которой я под
ставил ногу, сказала мне: «Сорванец, постреленок! быть тебе в Сибири». Вот
я и в Сибири. И ты представить себе не можешь, как я счастлив, что выбрался и
з вашего житейского моря в пустыню, и конец приключениям».

Ц На долго ли-то конец приключениям?.
Ц Ах, не сглазь! Ц сказала Мери.

ПРИМЕЧАНИЯ

Роман под названием «Приключения, почерпнутые из моря житейского» впер
вые печатался, с июня 1846 года по январь 1848 года, в журнале «Библиотека для чт
ения».
Критика сразу же откликнулась на новое произведение Вельтмана, писател
я широко известного в те годы. Белинский в статье «Взгляд на русскую лите
ратуру 1846 года», опубликованную в первом номере «Современника» за 1847 год, е
ще не дождавшись, когда роман будет закончен, писал: «Г. Вельтман обнаружи
л в новом своем романе едва ли еще не больше таланта, нежели в прежних свои
х произведениях, но вместе с тем и тот же самый недостаток уменья распоря
жаться своим талантом… Большая часть… лиц изображены или очеркнуты с бо
льшим искусством. Ход романа очень интересен, в событиях много истины, но
в то же время и много невероятностей. Когда автору нет средства естестве
нно развязать узел завязки… Все делается по щучьему велению…»
В этой статье великий критик указывал: «…все, что составляет слабые
стороны Приключений, вышло из намеренного желания г. Вельтмана доказать
превосходство старинных нравов перед нынешними».
Последнее замечание Белинского было вызвано тем, что Вельтман Ц славян
офил по убеждениям Ц видел в старой патриархальной жизни свой обществе
нный идеал и это нашло отражение в романе «Саломея».
В 1849 году роман вышел отдельным изданием в 2-х томах под названием «Приключ
ения, почерпнутые из моря житейского. Саломея». Вельтман внес много стил
истических изменений в его редакцию, частично произвел сокращения текс
та. Этому изданию автор предпослал следующее предисловие: «Приключения,
почерпнутые из моря житейского» печатались отдельными частями в «Библ
иотеке для чтения» в продолжение трех лет; 12 частей, составляющие приключ
ения Саломеи и героя бывалых времен Дмитрицкого, предлагаем для многих н
е так, как новость, но как необходимое напоминание некоторых лиц, с которы
ми, может быть, встретятся читатели «Москвитянина» в продолжении Приклю
чений. По самому заглавию книги можно понять, что это не собрание типов ра
зных слоев общества; напротив, это очерки и характеры неопределенных лич
ностей, резко отделяющихся от общества своею нравственною и физическою
наружностию, странностями и даже безобразием. Этому соответственен и вы
мысел самих приключений. Жизнь подобных лиц, как Саломея и Дмитрицкий, не
могла иначе идти как не через невероятные мытарства».
В предисловии Вельтман, не называя Белинского, отвечает ему на те замеча
ния, которые были высказаны критиком в статье «Взгляд на русскую литерат
уру 1846 года». Писатель не хочет видеть в своих персонажах характеры, типич
еские для своего времени, какими они действительно были, он уверяет, что «
это… характеры неопределенных личностей, резко отличающихся от общест
ва своею нравственною и физическою наружностию».
Свой замысел продолжить «Приключения» писатель выполнил. После «Салом
еи» им были написаны и опубликованы романы: «Чудодей» (1849), «Воспитанница С
арра» (1862), «Счастье-несчастье» (1863).
После выхода «Саломеи» отдельным изданием в 1849 году в прессе появились ст
атьи о романе. Передовая критика не изменила о нем своего мнения. На прежн
ей позиции остался «Современник» (1851, т. XXV), который в статье «Обозрение русс
кой литературы за 1850 год» дал следующий ответ на предисловие Вельтмана: «
Ни критика, ни читатель не могут принять этих слов в оправдание невероят
ностей, которыми весь роман довольно обилен». До «Современника» выступи
ли «Отечественные записки» (1849, т. 64), напечатавшие рецензию на отдельное из
дание романа. Рецензия начиналась признанием справедливости тех упрек
ов, которые «и читатели и здравая критика давно уже повторяют его талант
у… Упреки эти обращены на прихотливость, странность, причудливость его ф
антазии, на недостаток художественного такта, который указывал бы грани
цы этой фантазии».
Критические замечания не помешали, однако, и критикам и читателям весьма
положительно оценивать произведения Вельтмана. В той же рецензии «Отеч
ественных записок» указывалось: «За то можно сказать, что в романе, по пов
оду которого мы распространились о характере дарования романиста, он яв
ляется со всеми своими достоинствами, которые решительно берут перевес
над недостатками».
В 1864 году роман «Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея» вы
шел вторым отдельным изданием. При подготовке его к печати автор лишь не
сколько осовременил язык романа Ц разбил роман на четыре книги.
Настоящее издание печатается по тексту этого последнего прижизненного
издания, с исправлением опечаток и различных искажений по предыдущим пу
бликациям.
Подстрочные примечания в тексте и переводы иноязычных слов принадлежа
т редакции.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75