С мастером-то сделал я условие, а
не просто заказал ему, да и на деньги, нет, тятенька, все по форме; да кто ж зн
ает, что там и в судах-то мошенничают заодно… Условие было писано по-англ
ийски, а я по-английски не знаю. Как подал я прошенье, а ко мне вдруг полиция
… Ц «Это ваша подпись?…» Ц «Моя…» Ц «Так заплатите долг господину Джон
у Пипу». Ц «Какой долг?» Ц «Вот по этому заемному письму в пятьдесят тыс
яч». Ц «Как, заемное письмо? Это условие по заказу машины с мастером Джон
ом Пипом: пятьдесят тысяч следует уплатить по получении и отправлении ма
шин в Москву; а он не только не сделал машины, да еще и скрылся сам». Ц «То, м
ожет быть, другое условие, Ц сказал полицейской, Ц а это заемное письмо
на имя Джона Пипа; извольте платить или идти за мною». Я так и обмер!… Вот, тя
тенька, как обманывают-то там, не по-нашему…
Ц Ай да! Ну, как же ты отделался?
Ц Я боялся писать к вам, тятенька, правду, и просил только о присылке дене
г…
Ц Телячья голова!… Да лжешь, брат, ты?
Ц Ей-ей, тятенька, что мне вам лгать: я просто упал бы в ноги да попросил бы
прощенья. Я вез к вам это мошенническое заемное письмо; да ведь вы знаете,
что со мной случилось на дороге и как меня посадили в тюрьму.
Ц Нет, не знаю, рассказывай! Остальные-то прогулял?
Ц Как это можно, тятенька; я слишком в два года прожил на себя только трис
та рубликов! вот что!
Ц Ой! лжешь! этого и на чай недостанет: что ж, небойсь, там и чай-то дешевле,
а?
Ц Чай? да там чай-то пить нельзя; там вместо чаю-то черт знает что продают!

Ц Ой ли? что ты говоришь?
Ц Ей-ей! да это ужас и подумать. Вместо чаю там ерофеич продают… Пьфу! кака
я гадость, я в рот взять не мог!
Ц Неужели? ах, собаки! Что ж, цельная копорка, что ли?
Ц Э! да я бы и копорскому чаю так обрадовался, что я вам скажу!
Ц Неужели? Что ж, уж будто так-таки и ни листочка китайского?
Ц Ни листочка! говорю вам, что просто набор разных трав: доннику, васильк
ов, бузины, листу черной смородины… ну, разных, черт знает, каких!
Ц Да что ж полиция-то смотрит?
Ц Полиция? Полиция-то там в торговые дела не мешается, что хочешь продав
ай, надувай как душе угодно.
Ц Что ты говоришь?
Ц Ей-ей!
Ц Скажи пожалуйста!… Нет, вот у нас, так, брат, не то.
Ц Да что ж, тятенька, чаем-то и торговать, если не поразбавить его копорко
й. Важная вещь: осьмушку прибавить на фунт. Оно же и пользительно; потому ч
то, уж если правду говорить, так китайский-то чай целиком вреден; вот неда
вно один ученый написал книгу, что китайский чай сам по себе все равно что
опиум, а опиум-то Ц медленный яд.
Ц Неужели?
Ц Ей-ей!
Ц А вправду, ведь от цельного китайского страшная бессонница, я сам это п
о себе знаю, я как-то всегда не любил цельный китайский: с копоркой-то как б
удто помягче.
Ц Да вот что я вам скажу: отчего, вы думаете, у господ-то по ночам пиры, балы
да банкеты? Оттого, что у всех у них бессонница от настоящего китайского ч
аю.
Ц А что ты думаешь, в самом деле: ведь цельный-то только и идет что к госпо
дам.
Ц Да как же: пей-ко они хоть пополам с копорским, походили бы на людей; а то
что: тени, в голове только дурь; а отчего? от китайского чаю.
Ц Ей-ей так! Ц сказал Василий Игнатьич.
Ц Да как же, Ц продолжал Дмитрицкий, Ц припомните-ко, тятенька: цельный
, китайской укладки, чай пили только самые большие господа, князья да вель
можи; у них только по ночам и пиры были; а теперь как стал всякой шушера рас
пивать настоящий китайский чай, так и не спится ему, завели картеж по ноча
м, да попойку, да музыку, пляски, Ц все с ума сходят от бессонницы. А что буд
ет, как все скажут: подавай, брат, мне настоящего, с подмесью-то я не хочу! а?

Ц Ох, да ты, брат, штука стал, Прохор! говоришь как пишешь! любо слушать! Жал
ь полутораста тысяч; да я, брат, и рад, что не завел ты фабрику; ты слушай мен
я: торгуй чаем: ей-ей, прибыльнее фабрики.
Ц Слушаю, тятенька, во всем вас слушаю, Ц отвечал Дмитрицкий, Ц уж как я
буду торговать чаем, так извини: у меня китайский пойдет только на подкра
ску.
Ц Нет, брат Прохор, этого нельзя: теперь, брат, за этим смотрят, понимаешь?

Ц Смотрят? да мы с смотрителями как-нибудь уживемся.
Ц Нет, брат Прохор, прошли золотые времена!
Ц Зато теперь, тятенька, мишурные времена; бывало, озолотят человека, а т
еперь обмишурят Ц вот и все.
Ц Э, да ты, брат, голова, Прохор!
Ц Вот, например, меня как славно обмишурили.
Ц Ах, да! расскажи-ко, как же тебя ограбили на дороге?
Ц А вот как, тятенька: еду я из-за границы… уж я вам всю чистую правду скаж
у…
Ц Ну, ну, ладно, говори.
Ц Еду я из-за границы да думаю: беда мне будет от тятеньки: «Врешь, брат, ск
ажет, прогулял деньги!» как быть; такой страх берет, что ужасть; как показа
ться на глаза? Постой-ка, думаю, попробую счастья в карты, не выиграю ли?
Ц Ах ты собака! в карты играть! да я тебя, брат, знаешь?
Ц Да ведь это, тятенька, я с отчаяния.
Ц Ну, добро.
Ц Приехал в Киев; а там большая игра ведется, и я тово…
Ц Ах ты собака! проиграл и остальные?
Ц Какое проиграл! выиграл сто тысяч деньгами, да разных вещей тысяч на пя
тьдесят, да коляску…
Ц Ой ли? ах ты, господи! ну?
Ц Как выиграл, радехонек! душа не на месте! Поехал, еду себе да думаю: слава
тебе, господи, капитал сполна привезу тятеньке, да еще и коляску в подарок
.
Ц Ну, где ж она?
Ц А вот послушайте: обыграл-то я одного графа Черномского…
Ц Графа? скажи пожалуйста! врешь, брат, куда ж тебе с графом играть!
Ц Ей-ей, тятенька, я обманывать вас не буду. Да, вот что надо вам сказать: ка
к обыграл я его, так он и потребовал, чтоб я опять играл с ним; а я говорю ему:
«Нет, ваше сиятельство, покорно благодарю, мы и тем довольны». Ц «Так не х
отите играть?» Ц «Не желаю, ваше сиятельство». Ц «Не хотите?» Ц «Не могу;
мне надо торопиться ехать». Ц «Ну, хорошо же! Ц сказал он, Ц постой, друж
ок, постой, не уйдешь от меня!» Я думаю себе: небойсь, не уйду, так уеду! помин
ай как звали! И тотчас же, не мешкая нимало, поехал. Кажись, скакал на почтов
ых день и ночь; да в самом деле не ушел от этого проклятого… Черномского. У
ж я знаю, что это он со мной штуку сыграл: верно, подкупил моего слугу. Он, ве
рно он, тятенька; после уж мне в голову пришло, да поздно.
Ц Да какую же штуку он с тобой сыграл?
Ц А вот какую: приехал я в один город; остановился в гостинице. С дороги по
требовал себе галенок чаю
[126] Галенок чаю Ц состоит из чайн
ика с кипятком, чайника с заваркой и чашек; то же что «пара чаю»
, напился, вдруг что-то замутило меня, так все и ходит кругом; голова, к
ак чугунная, отяжелела: как сидел я на лавке, так и припал без памяти. Что ж д
умаете вы, тятенька, где я очнулся?
Ц Ну, ну, брат, говори! Ах, мошенники, верно зельем каким опоили тебя?
Ц Да уж, верно, так! Очнулся я, кругом темно, кто-то душит меня да кричит: «Во
ры, воры!» Господи! Думаю, что это такое? Сбежался народ, полицейские, город
ничий. «Вяжи его! Ц кричит, Ц вяжи мошенника!» Взяли да и скрутили руки на
зад. У меня со страху язык отнялся. Привели в какую-то сибирку, да и бросили
на нары, вместе с колодниками…
Ц Ах, сердечный!
Ц Да, тятенька, уж я плакал-плакал всю ночь, до самого утра. Поутру повели
меня к допросу. «Кто ты такой, мошенник?» Ц спросил меня городничий. «Не и
звольте так обижать честного человека; вот мои бумаги, а в гостинице экип
аж и слуги, Ц сказал я. Хвать в карман, за пазуху, ни бумаг, ни денег. Я так и з
атрясся. «Ах ты, господи! Ц крикнул я, Ц ваше высокоблагородие, меня огра
били!…» «Не прикидывайся, любезный! знаем мы вашу братью! Говори, кто ты?»
Ц спросил снова городничий. А я-то кричу: «Батюшки, обокрали меня, погуби
ли!» Ц «Врет, ваше высокоблагородие, Ц сказал хожалый, Ц в гостинице ни
какой коляски нет; с вечеру останавливался там какой-то граф, да чем свет
еще уехал». «Так ты, брат, за графа себя вздумал выдавать!» Ц сказал город
ничий. Я так и обмер, и уж ничего не помню, что говорил и что со мной было. Бол
ьного представили меня сюда в Москву. Как сказали мне, что я в Москве, в тюр
емном замке… ой-ой-ой! Если б знали, тятенька, что мне пришло в голову!… Ну, д
умаю, не буду страмить ни себя, ни тятеньку, не объявлю ни имени, ни отечест
ва; лучше наложу на себя руки. Так и решил было; да вот усовестил меня госпо
дин стряпчий; ему я и сознался во всем.
Ц Ну, брат Прохор, недаром ты переменился! Ц сказал Василий Игнатьич, Ц
как посмотрю я на тебя Ц совсем другой человек!
Ц Как не перемениться, тятенька, я сам чувствую, что я уж совсем не то, что
был. Да если б вы знали, как я истомился; все думаю: не признает меня тятеньк
а и родным сыном, проклянет, со двора сгонит!
Ц Ну, ну, ну, бог с тобой! и виноватого бог прощает; а ты ни душой, ни телом не
виноват: что ж будешь делать с мошенниками?… Вперед, брат, и тебе наука: слу
шай отца!
Ц Виноват, тятенька!
Ц То-то; теперь, брат, я тебя женю, так лучше дело-то будет. Невеста ждет не
дождется тебя. Да ты не говори никому, что случилось с тобой; а просто скаж
и, что поехал за границу, да заболел, при смерти был, скажи.
«Вот тебе раз! Ц подумал Дмитрицкий, Ц мне уж и невеста готова!…»
Ц Тятенька, мне надо еще окопироваться; у меня порядочного платья нет: не
льзя же показаться невесте лодырем.
Ц Ну вот, платья нет!… Чай, и денег-то ни копейки нет?
Ц Уж конечно, тятенька.
Ц То-то и есть, кабы жил по-человечески, так все было бы… Ну, добро, ста рубл
ей, чай, довольно будет на окопировку?
Ц Французская окопировка дорога, тятенька; а мне, право, жаль денег, я и в с
тареньком платье съезжу, не велика беда' не взыщут.
Ц Э, нет, брат; это уж не годится… невеста не тово… не лохмотница, а, чай, за н
ей также миллион будет!
Ц Ведь хорошо одеться очень дорого, тятенька; того и гляди, что тысяч пят
ь издержишь.
Ц Ой-ой-ой! Нет, брат, жирно; а ты все закажи русскому портному.
Ц Так уж лучше знаете что, тятенька?
Ц Ну, что?
Ц Мне фраки-то мочи нет как надоели; такая нищая одежда, что совестно нос
ить… Ведь как посмотришь, так нельзя не смеяться.
Ц Ну, нет, брат Прохор, господа-то лучше тебя знают, что пристойно, что нет.

Ц Господа? Право, господа-то ничего не знают: отчего, вы думаете, немцы и ф
ранцузы стали носить фраки, а не кафтаны? Оттого, что у их кафтанов локти и
стерлись, а передние фалды обшмыгались, так они их совсем обрезали да рук
ава починили; с тех пор и вошли в моду фраки. Ей-ей, это по истории известно.
Я, тятенька, лучше по-русски оденусь.
Ц Как по-русски?
Ц Да так, бархатное полукафтанье, шапочку-огулярочку… о, да как бы я наря
дился! А на зиму кожух на соболях!
Ц Нет, Прохор, извини! По-русски-то не след уж тебе одеваться: я, брат, сам т
еперь уж не тово… а почетный гражданин на правах господских! Понимаешь?
Ц Понимаю, тятенька.
Ц То-то; мне что господа: сын мой не хуже какого-нибудь господчика; господ
чику отец даст пять тысяч на окопировку, а мы десять дадим! вот что!
Ц Покорно благодарю, тятенька; право, мне жаль денег.
Ц Не твоя беда! Не жалей! уж в грязь лицом не ударим! Понимаешь?
Ц Понимаю, тятенька.
Ц То-то! Нам что: свадьбу-то мы сыграем такую, что держись только.
Ц Тятенька, невесте-то, чай, надо подарки свезти; скажу, что из Парижа, все
французское да аглецкое…
Ц Ой ли? Ладно! Купи французскую шаль. У нас, брат, славно теперь делают фра
нцузские шали: словно настоящие. Рублей в двести такая, брат, шаль, что я те
бе скажу!
Ц Кто ж французскими шалями дарит: дарят турецкими, тятенька.
Ц Ну, как знаешь.
Ц Вот князь… как бишь его… подарил невесте в десять тысяч шаль.
Ц В десять тысяч! ого-го!
Ц Я куплю дешевенькую, тятенька: тысячи в две, в три.
Ц Нет, брат Проша, уж прах ее возьми, куда ни шло! Мне что князь! Десять тыся
ч так десять тысяч!… Ну, однако ж, пора ночь делить; ступай с богом, спи.
Ц Покойной ночи, тятенька! Ц отвечал Дмитрицкий, облобызав Василия Игн
атьича.
И он отправился в свою комнату.
«Ну, Ц думал он, ложась в постель, Ц судьба славно распоряжается моими д
елами. Пришло ли бы мне самому когда-нибудь в голову сделаться купечески
м сынком, Прохором Васильевичем? Какая забавная вещь… Оно бы, казалось, не
совсем благопристойно урожденному дворянину играть роль купчика, кото
рый в свою очередь играет роль дворянчика; да что ж делать, так судьбе угод
но; хуже, если б мошенник Тришка записал меня в свои сообщники: поди, разыг
рывай роль вора и разбойника. Экой плут, экой негодяй! принудил меня быть П
рохором Васильевичем и жениться на его невесте! Экой бездельник!… Да! Вед
ь надо еще упросить тятеньку взять его на поруки из тюрьмы да снабдить на
первый случай двумя тысячами… Ну, утро вечера мудренее!…»
Дмитрицкий утонул в пуховой постеле, задремал; но смерть жарко! Перелег н
а канапе, обитое кожей, Ц смерть неловко! Стащил на пол перину и успокоил
ся, наконец, на равендуке, которым обтянута была рама кровати, как в люльке
, заснул и проспал допоздна.
Василий Игнатьич несколько раз уже присылал за ним.
Одевшись, он явился к нему, поздравил с добрым утром и облобызал три раза.

Ц Э, брат Прохор, какой ты стал! Ты совсем извелся!
Ц Ах, тятенька, знаете ли что? Ваш бывший приказчик содержится в тюрьме.
Ц Поделом ему, мошеннику!
Ц Он просит, чтоб вы взяли его на поруки,
Ц Я? Чтоб он сгиб там!
Ц Тятенька, ведь он меня узнал: он ведь расскажет всем, что я был в тюрьме.

Ц Гм! нехорошо! Как же быть?
Ц Надо похлопотать, чтоб выпустили его на поруки, попросить господина с
тряпчего.
Ц Нехорошо; ну, да нечего делать в таком случае; только, брат Прохор, не про
си, чтоб я его опять к себе взял! Ни за что!
Ц Чтоб я стал просить за мошенника, тятенька! и не думайте того.
Ц То-то. Ступай же, ступай; вот тебе покуда пять тысяч. Ц Покорно благода
рю, тятенька.
Ц Да что покорно благодарю, ты сосчитай; а то, вишь, обрадовался! Ну, что? пя
ть?
Ц Как раз пять.
Ц То-то. Ох, брат, как ты переменился, посмотрю я на тебя, совсем другой чел
овек Ц и руки-то похудели, стали словно боярские; и ноги-то совсем похуде
ли, как будто вполовину меньше. Какая у тебя нога-то была, с мою; а теперь…
Ц Это от парижских перчаток и сапогов; такие узкие, что боже упаси. Так я п
оеду, покуда куплю готовое платье.
Очень естественно, что такой сметливый малый, как Дмитрицкий, не мог дурн
о распорядиться пятью тысячами. На них можно было одеться в павлиные пер
ья, не только что в какой-нибудь новомодный фрак со всеми принадлежностя
ми. Через час времени Дмитрицкого нельзя было уже узнать. Когда он приеха
л в магазин, спросил самые лучшие часы и золотую цепочку и сказал, что он п
окупает потому только, что, заторопясь ехать с визитом, забыл свои дома, фр
анцуз, вопреки условиям гордости своей великой нации, благоговейно посм
отрел на него, и на вопрос «Что стоит?» Ц не смел произнести обыкновенную
Дену, но увеличил ее втрое, вчетверо, словом, в соразмерность ощущаемого б
лагоуважения к русскому барину.
Ц Ну, брат Прохор, Ц сказал Василий Игнатьич, осматривая его с ног до гол
овы, Ц ей-ей, графчик, да и только! Кабы еще очки на нос надел, так во всех ст
атьях.
Ц А вот они, тятенька, и очки.
Ц Ой ли, смотри пожалуй! все дворянские ухватки! ах, собака! Поди-ко ты, как
невеста увидит, так так и ахнет. Поедем, поедем к ней, я сам поеду с тобой… См
отри-ко-сь, и цепочка какая! А часы-то есть?
Ц А как же, тятенька! Вот они.
Ц Э-ге! ну! а у меня, кстати, какие дрожки на аглецких лесорах!
Ц Неужели, тятенька, мы в дрожках поедем с визитом к невесте?
Ц А что ж, велика беда: на чем приехали, на том и приехали; а впрочем, что ж в
самом деле, мы, пожалуй, и в коляске махнем.
Ц Надо бы в карете, четверней, тятенька.
Ц Э-ва! да это в самом деле скажут, что его графское сиятельство приехал.

Ц Тем лучше, тятенька: вам следует задать тону; вы не кто-нибудь такой Ц т
ак, ничего, а почетный гражданин, миллионщик. Если захотите только, так вас
в немецкой земле в археографы пожалуют и с большой печатью диплом пришл
ют.
Ц Что ты говоришь это, брат?
Ц Ей-ей, позвольте только мне распорядиться; ведь это, тятенька, пустяки.
Вам только стоит захотеть, так вас тотчас примут в почетные члены всех ев
ропейских академий и ученых обществ; а там уж до археографов недалеко.
Ц Эй! вели-ко у Колобашки взять четверку коней! Ц крикнул Василий Игнат
ьич, Ц да скорей, тово; а ты, брат Прохор, гиль несешь! За границей такой сме
лости набрался, что я тебе скажу!
Ц Не дураком же возвратиться, тятенька; ведь там все наши учители живут;
так вот, чтоб не терять время, я и высматривал, как там всякая скотина отра
щает себе крылья.
Ц Как я посмотрю на тебя: офранцузился, брат, ты совсем!
Ц Как же иначе, тятенька; уж это такой народ: кто раньше встал да палку взя
л, тот и капрал. В этом и вся штука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75