э
ту женщину или такого человека, как я?
Ц Неужели Длинный Карабин отдаст свою жизнь за женщину? Ц нерешительн
о спросил Магуа, который уже собрался уходить из лагеря со своей жертвой.
Ц Нет-нет, я этого не говорил! Ц ответил Соколиный Глаз, отступая с надле
жащей осторожностью при виде жадности, с которой Магуа слушал его предло
жение. Ц Это была бы слишком неравная мена: отдать воина в полном расцвет
е сил за девушку, даже лучшую здесь, на границах… Я мог бы согласиться отпр
авиться на зимние квартиры теперь же, по крайней мере, за шесть недель до т
ого, как опадут все листья, с условием, что ты отпустишь девушку.
Магуа отрицательно покачал головой и сделал толпе знак расступиться.
Ц Ну, хорошо, Ц прибавил разведчик с видом человека, еще не пришедшего к
окончательному решению, Ц я добавлю еще «оленебой». Поверь слову опытн
ого охотника, это ружье не имеет себе равного.
Магуа ничего не ответил на это предложение и продолжал прилагать усилия
, чтобы раздвинуть толпу.
Ц Может быть… Ц сказал разведчик, теряя свое напускное хладнокровие,
Ц может быть, если бы я согласился научить ваших воинов, как владеть этим
ружьем, ты бы изменил свое решение?
Магуа снова приказал расступиться делаварам, которые продолжали окруж
ать его непроницаемым кольцом в надежде, что он согласится на мирное пре
дложение.
Ц Чему суждено быть, то должно случиться раньше или позже, Ц продолжал
Соколиный Глаз, оборачиваясь к Ункасу с печальным, смиренным взглядом.
Ц Негодяй знает свое преимущество и пользуется им! Да благословит тебя
бог, мальчик! Ты нашел себе друзей среди своего родного племени; я надеюсь
, что они будут так же верны тебе, как я. Что касается меня, то рано или поздн
о я должен умереть, и большое счастье, что мало кто будет плакать обо мне. Э
тим чертям, по всей вероятности, все-таки удастся завладеть моим скальпо
м, а днем раньше, днем позже Ц это не имеет значения. Да благословит тебя б
ог! Ц проговорил суровый житель лесов, опуская голову.
Но он тотчас же поднял ее и, смотря печальным взглядом на юношу, прибавил:
Ц Я люблю вас обоих Ц тебя и твоего отца, Ункас, хотя у меня с вами разный
цвет кожи. Скажи сагамору, что в самые тревожные минуты я никогда не забыв
ал о нем. Прошу тебя, думай иногда обо мне, когда будешь идти по счастливом
у пути. Ты найдешь мое ружье в том месте, где мы спрятали его: возьми его и ос
тавь себе на память. И слушай, мальчик: так как ваши обычаи не отрицают мес
ти, не стесняйся пускать это ружье в дело против мингов. Это несколько смя
гчит горе обо мне и успокоит твою душу… Гурон, я принимаю твое предложени
е: освободи эту женщину. Я Ц твой пленник.
При этом великодушном предложении в толпе раздался тихий, но ясный шепот
; даже самые свирепые из делаваров выражали одобрение при виде такой муж
ественной решимости. Магуа остановился, и одно мгновение казалось, будто
он поколебался. Но, взглянув на Кору глазами, в которых свирепость как-то
странно сочеталась с выражением восторженного удивления, он принял око
нчательное решение.
Он выразил свое презрение к предложению разведчика, немедленно вскинул
голову и сказал твердым, уверенным голосом:
Ц Хитрая Лисица Ц великий вождь, он не меняет своих решений… Пойдем, Ц
обратился он к пленнице, властно кладя руку ей на плечо. Ц Гурон не пусто
й болтун: мы идем.
Девушка отшатнулась с горделивым видом, полным женского достоинства; ее
темные глаза вспыхнули, яркий румянец, похожий на прощальный луч заходящ
его солнца, разлился по лицу.
Ц Я ваша пленница, и, когда наступит время, я буду готова идти хотя бы на см
ерть, но сила здесь ни при чем, Ц холодно проговорила она и, обернувшись к
Соколиному Глазу, прибавила:
Ц От души благодарю вас, великодушный охотник! Ваше предложение беспол
езно, я не могла бы принять его, но вы можете оказать мне услугу даже больш
ую, чем та, которую вы так великодушно предлагали. Взгляните, на это несчас
тное, изнемогающее дитя! Не покидайте ее, пока она не доберется до места, г
де живут ее друзья! Я не стану говорить, Ц прибавила она, крепко пожимая ж
есткую руку разведчика, Ц что ее отец наградит вас, Ц люди, подобные вам,
стоят выше наград, но он будет благодарить и благословлять вас. Боже мой, е
сли бы я могла услышать благословение из его уст в эту ужасную минуту!.. Го
лос ее внезапно прервался; она молчала в течение нескольких минут, потом
подошла к Дункану, продолжавшему поддерживать ее лишившуюся чувств сес
тру, и добавила более спокойным тоном:
Ц Мне остается еще обратиться к вам. Нечего говорить, чтобы вы берегли со
кровище, которым будете обладать. Вы любите Алису, Хейворд, и ваша любовь п
ростила бы ей тысячу недостатков! Но она добра, кротка, мила, как только мо
жет быть живое существо. В ней нет ни одного такого недостатка, который мо
г бы заставить покраснеть самого гордого из людей. Она красива… О, удивит
ельно красива! Ц прибавила она с любовью и печалью, кладя смуглую руку на
мраморный лоб Алисы и откидывая золотые волосы, падавшие на глаза девуш
ки. Ц А душа ее чиста и белоснежна. Я могла бы сказать еще многое, но пощажу
вас и себя…
Голос ее замер, она наклонилась над сестрой. После долгого, горестного по
целуя она поднялась и со смертельно бледным лицом, но без малейшей слези
нки в лихорадочно горящих глазах повернулась к дикарю и сказала с прежни
м надменным видом:
Ц Ну, теперь я готова идти, если вам угодно.
Ц Да, уходи, Ц крикнул Дункан, передавая Алису на руки индейской девушк
и, Ц уходи, Магуа, уходи! У делаваров есть свои законы, которые запрещают у
держивать тебя, но я… я не обязан подчиняться им. Ступай, злобное чудовище
, чего же ты медлишь?
Трудно описать выражение, с которым Магуа слушал слова молодого человек
а. Сначала на лице его мелькнуло злорадство, но в следующее же мгновение о
но сменилось обычным холодным, хитрым выражением.
Ц Лес открыт для всех, Ц отвечал он. Ц Щедрая Рука может идти туда.
Ц Постойте! Ц крикнул Соколиный Глаз, хватая Дункана за руку и насильно
удерживая его. Ц Вы не знаете коварства этого дьявола. Он заведет вас в з
асаду, а ваша смерть…
Ц Гурон… Ц прервал его Ункас. До сих пор, покорный строгим обычаям своег
о племени, он оставался внимательным, серьезным слушателем всего, что пр
оисходило перед ним. Ц Гурон, справедливость делаваров исходит от вели
кого Маниту. Взгляни на солнце. Оно стоит теперь около верхних ветвей вон
тех кустов. Твой путь открыт и не длинен. Когда солнце поднимется над дере
вьями, по твоим следам пойдут люди.
Ц Я слышу карканье вороны! Ц сказал Магуа с насмешливым хохотом. Ц Дог
оняй! Ц прибавил он, взмахнув рукой перед толпой, медленно расступившей
ся перед ним. Ц Вейандоту не страшны делавары! Собаки, зайцы, воры, я плюю н
а вас!
Его презрительные слова были выслушаны делаварами в мертвом, зловещем м
олчании. Магуа беспрепятственно направился к лесу в сопровождении свое
й спутницы, под защитой нерушимых законов гостеприимства индейцев.
Глава 31
Флюэллен. Избивать мальчишек
и обоз Ц Это противно всем законам войны. Более гнусного злодейства и пр
идумать нельзя. Скажите по совести, разве я неправду говорю?
Шекспир. «Генрих V»
Пока враг и его жертва были еще на виду у толпы, делавары оставались непод
вижными, словно прикованные к месту, но, как только гурон исчез, могучие ст
расти вырвались наружу, и толпа заволновалась, как бурное море. Ункас про
должал стоять на возвышении, не отрывая глаз от фигуры Коры, пока цвет ее п
латья не смешался с листвой леса. Сойдя с возвышения, он молча прошел сред
и толпы и скрылся в той хижине, из которой вышел. Наиболее серьезные и набл
юдательные воины заметили гнев, сверкавший в глазах молодого вождя, когд
а он проходил мимо них. Таменунда и Алису увели, женщинам и детям приказан
о было разойтись. В продолжение следующего часа лагерь походил на улей п
отревоженных пчел, дожидавшихся только появления своего предводителя,
чтобы предпринять отдаленный полет. Наконец из хижины Ункаса вышел моло
дой воин; решительными шагами он прошел к маленькой сосне, росшей в рассе
лине каменистой террасы, содрал с нее кору и безмолвно вернулся туда, отк
уда пришел. За ним вскоре пришел другой и оборвал с дерева ветви, оставив т
олько обнаженный ствол. Третий раскрасил голый ствол темно-красными пол
осами. Все эти проявления воинственных намерений предводителей племен
и принимались воинами в угрюмом, зловещем молчании. Наконец показался и
сам могиканин: на нем не было никакой одежды, кроме пояса и легкой обуви; п
оловина его красивого лица была сплошь разрисована угрожающей черной к
раской.
Медленной, величественной походкой Ункас подошел к обнаженному стволу
дерева и стал ходить вокруг него размеренными шагами, исполняя что-то вр
оде древнего танца и сопровождая его дикими звуками военной песни своег
о народа. Та песня была печальной, даже жалобной, и могла соперничать с пес
нями птиц; то звуки ее внезапно обретали такую глубину и силу, что слушате
лей охватывала дрожь. В песне было мало слов, но они часто повторялись. Есл
и бы можно было перевести слова этой необычайной песни, то они звучали бы
примерно так:
Маниту! Маниту! Маниту!
Ты велик, ты благ, ты мудр!
Маниту, Маниту!
Ты справедлив!
В небесах, в облаках, о! я вижу
Много пятен Ц много темных, много красных,
В небесах, о! я вижу
Много туч.
И в лесах и вокруг, о! я слышу
Вопли, протяжные стоны и крик,
В лесах, о! я слышу
Громкий крик!
Маниту! Маниту! Маниту!
Я слаб Ц ты силен, я бессилен.
Маниту! Маниту!
Мне помоги!
Конец каждой строфы Ункас пел громко и протяжно, что вполне соответствов
ало выраженным в ней чувствам. Первый куплет песни, где выражалось почит
ание, Ункас пропел спокойно и величаво; второй куплет был описательный; в
третьем куплете смешались все ужасные звуки битвы, и, срываясь с уст моло
дого воина, эта строфа воспринималась, как страшный воинственный призыв
. В последнем куплете, как и в первом, слышались смирение и мольба.
Трижды повторил Ункас эту песнь и три раза протанцевал вокруг дерева. Ко
гда в первый раз он пропел свой призыв, один суровый уважаемый вождь лена
пов последовал его примеру и запел тот же мотив, хотя с другими словами. Во
ин за воином присоединялись к танцующим, и так все воины, наиболее извест
ные храбростью среди своих соплеменников, приняли участие в пляске. Вся
эта сцена внушала безотчетный страх. Грозные лица вождей казались еще ст
рашнее от дикого напева, в котором сливались их гортанные голоса. Ункас г
лубоко всадил в дерево свой томагавк и испустил крик, который мог быть на
зван его личным боевым кличем. Это означало, что он берет на себя предводи
тельство в задуманном походе.
Сигнал пробудил все страсти, дремавшие до сих пор в делаварах. Около ста ю
ношей, удерживаемых до тех пор застенчивостью, свойственной их возрасту
, бешено кинулись к воображаемой эмблеме врага и стали раскалывать дерев
о, щепа за щепой, пока от него ничего не осталось Ц одни только корни в зем
ле.
Как только Ункас вонзил в дерево свой томагавк, он вышел из круга и поднял
глаза к солнцу, которое как раз подходило к той точке, которая означала ко
нец перемирия с гуронами. Выразительным жестом руки он сообщил об этом ф
акте, и возбужденная толпа, прекратив мимическое изображение войны, с кр
иками радости стала приготовляться к опасному походу против врага.
Вид лагеря сразу изменился. Воины, уже вооруженные и в боевой раскраске, с
нова стали спокойны; казалось, всякое сильное проявление чувства было не
возможно для них. Женщины высыпали из хижин с песнями, в которых радость и
печаль смешивались так, что трудно было решить, какое чувство одерживает
верх. Никто не оставался без занятия. Кто нес свои лучшие вещи, кто Ц дете
й, кто вел стариков и больных в лес, расстилавшийся с одной стороны горы. Т
уда же удалился и Таменунд после короткого, трогательного прощания с Унк
асом; мудрец расстался с ним неохотно, как отец, покидающий своего давно п
отерянного и только что найденного сына. Дункан в это время отвел Алису в
безопасное место и присоединился к разведчику. Выражение лица Хейворда
показывало, что он со страстным нетерпением ожидает предстоящей борьбы.
Но Соколиный Глаз слишком привык к боевому кличу и военным приготовлени
ям туземцев, чтобы выказывать какой-либо интерес к происходившей перед
ним сцене. Он только бросил мельком взгляд на воинов, которые собрались в
округ Ункаса; убедившись в том, что сильная натура молодого вождя увлекл
а за собой всех, кто был в состоянии сражаться, разведчик улыбнулся. Потом
он отправил мальчика-индейца за своим «оленебоем» и за ружьем Ункаса. По
дходя к лагерю делаваров, они спрятали свое оружие в лесу на тот случай, ес
ли им суждено будет очутиться в плену; кроме того, безоружным было удобне
е просить защиты у чужого племени. Послав мальчика за своим драгоценным
ружьем, разведчик поступил со свойственной ему осторожностью. Он знал, ч
то Магуа явился не один, знал, что шпионы гурона следят за каждым движение
м своих новых врагов на всем протяжении леса. Поэтому ему самому было бы о
пасно пойти за ружьем; всякого воина могла также постичь роковая участь;
но мальчику опасность угрожала только в том случае, если бы его намерени
е было открыто.
Когда Хейворд подошел к Соколиному Глазу, разведчик хладнокровно дожид
ался возвращения мальчика.
Между тем мальчик с сердцем, бьющимся от гордого сознания оказанного ему
доверия, полный надежд и юношеского честолюбия, с небрежным видом проше
л по прогалине к лесу. Он вошел в лес недалеко от того места, где были спрят
аны ружья, и, как только листва кустарников скрыла его темную фигуру, попо
лз, словно змея, к желанному сокровищу. Удача улыбнулась ему: через минуту
он уже летел с быстротой молнии по узкому проходу, окаймлявшему подошву
террасы, на которой находилось поселение. В обеих руках у него было по руж
ью. Он уже добежал до скал и перепрыгивал с одной на другую с невероятной л
овкостью, когда раздавшийся в лесу выстрел показал, насколько справедли
вы были опасения разведчика. Мальчик ответил слабым, но презрительным кр
иком; сейчас же с другой стороны леса вылетела вторая пуля. В следующее мг
новение мальчик показался наверху, на площадке горы. С торжеством подняв
над головой ружья, он направился с видом победителя к знаменитому охотн
ику, почтившему его таким славным поручением.
Несмотря на живой интерес, который питал Соколиный Глаз к судьбе своего
посланца, он взял «оленебой» с удовольствием, заставившим его на время з
абыть все на свете. Он внимательно осмотрел ружье, раз десять Ц пятнадца
ть спускал и взводил курок, убедился в исправности замка и тогда только п
овернулся к мальчику и очень ласково спросил, не ранен ли он. Мальчик горд
о взглянул ему в лицо, но ничего не ответил.
Ц Ага! Я вижу, мошенники ссадили тебе кожу на руке, малый! Ц сказал развед
чик, взяв руку терпеливого мальчика. Ц Приложи к ране растертые листья о
льхи, и все пройдет. А пока я перевяжу тебе руку знаком отличия. Рано ты нач
ал ремесло воина, мой храбрый мальчик, и, вероятно, унесешь множество поче
тных шрамов с собой в могилу. Я знаю многих людей, которые снимали скальпы
, а не могут показать таких знаков. Ну, ступай, Ц прибавил Соколиный Глаз, п
еревязав рану, Ц ты будешь вождем!
Мальчик ушел, гордясь струившейся кровью более, чем мог бы гордиться сво
ей шелковой лентой любой царедворец, и вернулся к своим сверстникам, кот
орые смотрели на него с восхищением и завистью.
Все были так озабочены в эту минуту, что подвиг отважного мальчика не при
влек к себе всеобщего внимания и не вызвал тех похвал, которые он заслужи
л бы в более спокойное время. Зато позиция и намерения врагов стали ясны д
елаварам. Тотчас же был послан отряд воинов, чтобы выгнать скрывавшихся
гуронов. Задача эта была быстро исполнена, потому что гуроны удалились с
ами, увидев, что они обнаружены. Делавары преследовали их на довольно дал
еком расстоянии от лагеря и затем остановились, ожидая распоряжений, так
как боялись попасть в засаду. Оба отряда притаились, и в лесах снова воцар
илась глубокая тишина ясного летнего утра.
Спокойный на вид, Ункас собрал вождей и разделил свою власть. Он представ
ил разведчика как заслужившего доверие и испытанного воина. Когда Ункас
увидел, что индейцы хорошо приняли разведчика, он поручил ему начальство
над отрядом в двадцать человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ту женщину или такого человека, как я?
Ц Неужели Длинный Карабин отдаст свою жизнь за женщину? Ц нерешительн
о спросил Магуа, который уже собрался уходить из лагеря со своей жертвой.
Ц Нет-нет, я этого не говорил! Ц ответил Соколиный Глаз, отступая с надле
жащей осторожностью при виде жадности, с которой Магуа слушал его предло
жение. Ц Это была бы слишком неравная мена: отдать воина в полном расцвет
е сил за девушку, даже лучшую здесь, на границах… Я мог бы согласиться отпр
авиться на зимние квартиры теперь же, по крайней мере, за шесть недель до т
ого, как опадут все листья, с условием, что ты отпустишь девушку.
Магуа отрицательно покачал головой и сделал толпе знак расступиться.
Ц Ну, хорошо, Ц прибавил разведчик с видом человека, еще не пришедшего к
окончательному решению, Ц я добавлю еще «оленебой». Поверь слову опытн
ого охотника, это ружье не имеет себе равного.
Магуа ничего не ответил на это предложение и продолжал прилагать усилия
, чтобы раздвинуть толпу.
Ц Может быть… Ц сказал разведчик, теряя свое напускное хладнокровие,
Ц может быть, если бы я согласился научить ваших воинов, как владеть этим
ружьем, ты бы изменил свое решение?
Магуа снова приказал расступиться делаварам, которые продолжали окруж
ать его непроницаемым кольцом в надежде, что он согласится на мирное пре
дложение.
Ц Чему суждено быть, то должно случиться раньше или позже, Ц продолжал
Соколиный Глаз, оборачиваясь к Ункасу с печальным, смиренным взглядом.
Ц Негодяй знает свое преимущество и пользуется им! Да благословит тебя
бог, мальчик! Ты нашел себе друзей среди своего родного племени; я надеюсь
, что они будут так же верны тебе, как я. Что касается меня, то рано или поздн
о я должен умереть, и большое счастье, что мало кто будет плакать обо мне. Э
тим чертям, по всей вероятности, все-таки удастся завладеть моим скальпо
м, а днем раньше, днем позже Ц это не имеет значения. Да благословит тебя б
ог! Ц проговорил суровый житель лесов, опуская голову.
Но он тотчас же поднял ее и, смотря печальным взглядом на юношу, прибавил:
Ц Я люблю вас обоих Ц тебя и твоего отца, Ункас, хотя у меня с вами разный
цвет кожи. Скажи сагамору, что в самые тревожные минуты я никогда не забыв
ал о нем. Прошу тебя, думай иногда обо мне, когда будешь идти по счастливом
у пути. Ты найдешь мое ружье в том месте, где мы спрятали его: возьми его и ос
тавь себе на память. И слушай, мальчик: так как ваши обычаи не отрицают мес
ти, не стесняйся пускать это ружье в дело против мингов. Это несколько смя
гчит горе обо мне и успокоит твою душу… Гурон, я принимаю твое предложени
е: освободи эту женщину. Я Ц твой пленник.
При этом великодушном предложении в толпе раздался тихий, но ясный шепот
; даже самые свирепые из делаваров выражали одобрение при виде такой муж
ественной решимости. Магуа остановился, и одно мгновение казалось, будто
он поколебался. Но, взглянув на Кору глазами, в которых свирепость как-то
странно сочеталась с выражением восторженного удивления, он принял око
нчательное решение.
Он выразил свое презрение к предложению разведчика, немедленно вскинул
голову и сказал твердым, уверенным голосом:
Ц Хитрая Лисица Ц великий вождь, он не меняет своих решений… Пойдем, Ц
обратился он к пленнице, властно кладя руку ей на плечо. Ц Гурон не пусто
й болтун: мы идем.
Девушка отшатнулась с горделивым видом, полным женского достоинства; ее
темные глаза вспыхнули, яркий румянец, похожий на прощальный луч заходящ
его солнца, разлился по лицу.
Ц Я ваша пленница, и, когда наступит время, я буду готова идти хотя бы на см
ерть, но сила здесь ни при чем, Ц холодно проговорила она и, обернувшись к
Соколиному Глазу, прибавила:
Ц От души благодарю вас, великодушный охотник! Ваше предложение беспол
езно, я не могла бы принять его, но вы можете оказать мне услугу даже больш
ую, чем та, которую вы так великодушно предлагали. Взгляните, на это несчас
тное, изнемогающее дитя! Не покидайте ее, пока она не доберется до места, г
де живут ее друзья! Я не стану говорить, Ц прибавила она, крепко пожимая ж
есткую руку разведчика, Ц что ее отец наградит вас, Ц люди, подобные вам,
стоят выше наград, но он будет благодарить и благословлять вас. Боже мой, е
сли бы я могла услышать благословение из его уст в эту ужасную минуту!.. Го
лос ее внезапно прервался; она молчала в течение нескольких минут, потом
подошла к Дункану, продолжавшему поддерживать ее лишившуюся чувств сес
тру, и добавила более спокойным тоном:
Ц Мне остается еще обратиться к вам. Нечего говорить, чтобы вы берегли со
кровище, которым будете обладать. Вы любите Алису, Хейворд, и ваша любовь п
ростила бы ей тысячу недостатков! Но она добра, кротка, мила, как только мо
жет быть живое существо. В ней нет ни одного такого недостатка, который мо
г бы заставить покраснеть самого гордого из людей. Она красива… О, удивит
ельно красива! Ц прибавила она с любовью и печалью, кладя смуглую руку на
мраморный лоб Алисы и откидывая золотые волосы, падавшие на глаза девуш
ки. Ц А душа ее чиста и белоснежна. Я могла бы сказать еще многое, но пощажу
вас и себя…
Голос ее замер, она наклонилась над сестрой. После долгого, горестного по
целуя она поднялась и со смертельно бледным лицом, но без малейшей слези
нки в лихорадочно горящих глазах повернулась к дикарю и сказала с прежни
м надменным видом:
Ц Ну, теперь я готова идти, если вам угодно.
Ц Да, уходи, Ц крикнул Дункан, передавая Алису на руки индейской девушк
и, Ц уходи, Магуа, уходи! У делаваров есть свои законы, которые запрещают у
держивать тебя, но я… я не обязан подчиняться им. Ступай, злобное чудовище
, чего же ты медлишь?
Трудно описать выражение, с которым Магуа слушал слова молодого человек
а. Сначала на лице его мелькнуло злорадство, но в следующее же мгновение о
но сменилось обычным холодным, хитрым выражением.
Ц Лес открыт для всех, Ц отвечал он. Ц Щедрая Рука может идти туда.
Ц Постойте! Ц крикнул Соколиный Глаз, хватая Дункана за руку и насильно
удерживая его. Ц Вы не знаете коварства этого дьявола. Он заведет вас в з
асаду, а ваша смерть…
Ц Гурон… Ц прервал его Ункас. До сих пор, покорный строгим обычаям своег
о племени, он оставался внимательным, серьезным слушателем всего, что пр
оисходило перед ним. Ц Гурон, справедливость делаваров исходит от вели
кого Маниту. Взгляни на солнце. Оно стоит теперь около верхних ветвей вон
тех кустов. Твой путь открыт и не длинен. Когда солнце поднимется над дере
вьями, по твоим следам пойдут люди.
Ц Я слышу карканье вороны! Ц сказал Магуа с насмешливым хохотом. Ц Дог
оняй! Ц прибавил он, взмахнув рукой перед толпой, медленно расступившей
ся перед ним. Ц Вейандоту не страшны делавары! Собаки, зайцы, воры, я плюю н
а вас!
Его презрительные слова были выслушаны делаварами в мертвом, зловещем м
олчании. Магуа беспрепятственно направился к лесу в сопровождении свое
й спутницы, под защитой нерушимых законов гостеприимства индейцев.
Глава 31
Флюэллен. Избивать мальчишек
и обоз Ц Это противно всем законам войны. Более гнусного злодейства и пр
идумать нельзя. Скажите по совести, разве я неправду говорю?
Шекспир. «Генрих V»
Пока враг и его жертва были еще на виду у толпы, делавары оставались непод
вижными, словно прикованные к месту, но, как только гурон исчез, могучие ст
расти вырвались наружу, и толпа заволновалась, как бурное море. Ункас про
должал стоять на возвышении, не отрывая глаз от фигуры Коры, пока цвет ее п
латья не смешался с листвой леса. Сойдя с возвышения, он молча прошел сред
и толпы и скрылся в той хижине, из которой вышел. Наиболее серьезные и набл
юдательные воины заметили гнев, сверкавший в глазах молодого вождя, когд
а он проходил мимо них. Таменунда и Алису увели, женщинам и детям приказан
о было разойтись. В продолжение следующего часа лагерь походил на улей п
отревоженных пчел, дожидавшихся только появления своего предводителя,
чтобы предпринять отдаленный полет. Наконец из хижины Ункаса вышел моло
дой воин; решительными шагами он прошел к маленькой сосне, росшей в рассе
лине каменистой террасы, содрал с нее кору и безмолвно вернулся туда, отк
уда пришел. За ним вскоре пришел другой и оборвал с дерева ветви, оставив т
олько обнаженный ствол. Третий раскрасил голый ствол темно-красными пол
осами. Все эти проявления воинственных намерений предводителей племен
и принимались воинами в угрюмом, зловещем молчании. Наконец показался и
сам могиканин: на нем не было никакой одежды, кроме пояса и легкой обуви; п
оловина его красивого лица была сплошь разрисована угрожающей черной к
раской.
Медленной, величественной походкой Ункас подошел к обнаженному стволу
дерева и стал ходить вокруг него размеренными шагами, исполняя что-то вр
оде древнего танца и сопровождая его дикими звуками военной песни своег
о народа. Та песня была печальной, даже жалобной, и могла соперничать с пес
нями птиц; то звуки ее внезапно обретали такую глубину и силу, что слушате
лей охватывала дрожь. В песне было мало слов, но они часто повторялись. Есл
и бы можно было перевести слова этой необычайной песни, то они звучали бы
примерно так:
Маниту! Маниту! Маниту!
Ты велик, ты благ, ты мудр!
Маниту, Маниту!
Ты справедлив!
В небесах, в облаках, о! я вижу
Много пятен Ц много темных, много красных,
В небесах, о! я вижу
Много туч.
И в лесах и вокруг, о! я слышу
Вопли, протяжные стоны и крик,
В лесах, о! я слышу
Громкий крик!
Маниту! Маниту! Маниту!
Я слаб Ц ты силен, я бессилен.
Маниту! Маниту!
Мне помоги!
Конец каждой строфы Ункас пел громко и протяжно, что вполне соответствов
ало выраженным в ней чувствам. Первый куплет песни, где выражалось почит
ание, Ункас пропел спокойно и величаво; второй куплет был описательный; в
третьем куплете смешались все ужасные звуки битвы, и, срываясь с уст моло
дого воина, эта строфа воспринималась, как страшный воинственный призыв
. В последнем куплете, как и в первом, слышались смирение и мольба.
Трижды повторил Ункас эту песнь и три раза протанцевал вокруг дерева. Ко
гда в первый раз он пропел свой призыв, один суровый уважаемый вождь лена
пов последовал его примеру и запел тот же мотив, хотя с другими словами. Во
ин за воином присоединялись к танцующим, и так все воины, наиболее извест
ные храбростью среди своих соплеменников, приняли участие в пляске. Вся
эта сцена внушала безотчетный страх. Грозные лица вождей казались еще ст
рашнее от дикого напева, в котором сливались их гортанные голоса. Ункас г
лубоко всадил в дерево свой томагавк и испустил крик, который мог быть на
зван его личным боевым кличем. Это означало, что он берет на себя предводи
тельство в задуманном походе.
Сигнал пробудил все страсти, дремавшие до сих пор в делаварах. Около ста ю
ношей, удерживаемых до тех пор застенчивостью, свойственной их возрасту
, бешено кинулись к воображаемой эмблеме врага и стали раскалывать дерев
о, щепа за щепой, пока от него ничего не осталось Ц одни только корни в зем
ле.
Как только Ункас вонзил в дерево свой томагавк, он вышел из круга и поднял
глаза к солнцу, которое как раз подходило к той точке, которая означала ко
нец перемирия с гуронами. Выразительным жестом руки он сообщил об этом ф
акте, и возбужденная толпа, прекратив мимическое изображение войны, с кр
иками радости стала приготовляться к опасному походу против врага.
Вид лагеря сразу изменился. Воины, уже вооруженные и в боевой раскраске, с
нова стали спокойны; казалось, всякое сильное проявление чувства было не
возможно для них. Женщины высыпали из хижин с песнями, в которых радость и
печаль смешивались так, что трудно было решить, какое чувство одерживает
верх. Никто не оставался без занятия. Кто нес свои лучшие вещи, кто Ц дете
й, кто вел стариков и больных в лес, расстилавшийся с одной стороны горы. Т
уда же удалился и Таменунд после короткого, трогательного прощания с Унк
асом; мудрец расстался с ним неохотно, как отец, покидающий своего давно п
отерянного и только что найденного сына. Дункан в это время отвел Алису в
безопасное место и присоединился к разведчику. Выражение лица Хейворда
показывало, что он со страстным нетерпением ожидает предстоящей борьбы.
Но Соколиный Глаз слишком привык к боевому кличу и военным приготовлени
ям туземцев, чтобы выказывать какой-либо интерес к происходившей перед
ним сцене. Он только бросил мельком взгляд на воинов, которые собрались в
округ Ункаса; убедившись в том, что сильная натура молодого вождя увлекл
а за собой всех, кто был в состоянии сражаться, разведчик улыбнулся. Потом
он отправил мальчика-индейца за своим «оленебоем» и за ружьем Ункаса. По
дходя к лагерю делаваров, они спрятали свое оружие в лесу на тот случай, ес
ли им суждено будет очутиться в плену; кроме того, безоружным было удобне
е просить защиты у чужого племени. Послав мальчика за своим драгоценным
ружьем, разведчик поступил со свойственной ему осторожностью. Он знал, ч
то Магуа явился не один, знал, что шпионы гурона следят за каждым движение
м своих новых врагов на всем протяжении леса. Поэтому ему самому было бы о
пасно пойти за ружьем; всякого воина могла также постичь роковая участь;
но мальчику опасность угрожала только в том случае, если бы его намерени
е было открыто.
Когда Хейворд подошел к Соколиному Глазу, разведчик хладнокровно дожид
ался возвращения мальчика.
Между тем мальчик с сердцем, бьющимся от гордого сознания оказанного ему
доверия, полный надежд и юношеского честолюбия, с небрежным видом проше
л по прогалине к лесу. Он вошел в лес недалеко от того места, где были спрят
аны ружья, и, как только листва кустарников скрыла его темную фигуру, попо
лз, словно змея, к желанному сокровищу. Удача улыбнулась ему: через минуту
он уже летел с быстротой молнии по узкому проходу, окаймлявшему подошву
террасы, на которой находилось поселение. В обеих руках у него было по руж
ью. Он уже добежал до скал и перепрыгивал с одной на другую с невероятной л
овкостью, когда раздавшийся в лесу выстрел показал, насколько справедли
вы были опасения разведчика. Мальчик ответил слабым, но презрительным кр
иком; сейчас же с другой стороны леса вылетела вторая пуля. В следующее мг
новение мальчик показался наверху, на площадке горы. С торжеством подняв
над головой ружья, он направился с видом победителя к знаменитому охотн
ику, почтившему его таким славным поручением.
Несмотря на живой интерес, который питал Соколиный Глаз к судьбе своего
посланца, он взял «оленебой» с удовольствием, заставившим его на время з
абыть все на свете. Он внимательно осмотрел ружье, раз десять Ц пятнадца
ть спускал и взводил курок, убедился в исправности замка и тогда только п
овернулся к мальчику и очень ласково спросил, не ранен ли он. Мальчик горд
о взглянул ему в лицо, но ничего не ответил.
Ц Ага! Я вижу, мошенники ссадили тебе кожу на руке, малый! Ц сказал развед
чик, взяв руку терпеливого мальчика. Ц Приложи к ране растертые листья о
льхи, и все пройдет. А пока я перевяжу тебе руку знаком отличия. Рано ты нач
ал ремесло воина, мой храбрый мальчик, и, вероятно, унесешь множество поче
тных шрамов с собой в могилу. Я знаю многих людей, которые снимали скальпы
, а не могут показать таких знаков. Ну, ступай, Ц прибавил Соколиный Глаз, п
еревязав рану, Ц ты будешь вождем!
Мальчик ушел, гордясь струившейся кровью более, чем мог бы гордиться сво
ей шелковой лентой любой царедворец, и вернулся к своим сверстникам, кот
орые смотрели на него с восхищением и завистью.
Все были так озабочены в эту минуту, что подвиг отважного мальчика не при
влек к себе всеобщего внимания и не вызвал тех похвал, которые он заслужи
л бы в более спокойное время. Зато позиция и намерения врагов стали ясны д
елаварам. Тотчас же был послан отряд воинов, чтобы выгнать скрывавшихся
гуронов. Задача эта была быстро исполнена, потому что гуроны удалились с
ами, увидев, что они обнаружены. Делавары преследовали их на довольно дал
еком расстоянии от лагеря и затем остановились, ожидая распоряжений, так
как боялись попасть в засаду. Оба отряда притаились, и в лесах снова воцар
илась глубокая тишина ясного летнего утра.
Спокойный на вид, Ункас собрал вождей и разделил свою власть. Он представ
ил разведчика как заслужившего доверие и испытанного воина. Когда Ункас
увидел, что индейцы хорошо приняли разведчика, он поручил ему начальство
над отрядом в двадцать человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41