Неко
торые из них скрежетали зубами от гнева, другие изливали свои чувства в г
ромких криках, иные бешено размахивали кулаками в воздухе, как будто вра
г мог пострадать от этих ударов. Но этот внезапный взрыв негодования вск
оре утих, и все быстро погрузились в мрачное, сдержанное молчание, обычно
е для индейцев во время бездействия.
Магуа, который успел между тем обдумать все случившееся, изменил свое по
ведение и принял вид человека, знающего, что делать и как поступать с дост
оинством в таком важном вопросе.
Ц Пойдем к моему народу, Ц сказал он, Ц он ожидает нас.
Его товарищи молча согласились с ним, и все вышли из пещеры и вернулись в х
ижину совета. Когда они сели, все глаза устремились на Магуа, и по этому дв
ижению он понял, что должен рассказать о том, что произошло с ним. Он встал
и рассказал все, ничего не прибавляя и не скрывая. Он изобличил хитрость, п
ущенную в ход Дунканом и Соколиным Глазом, и даже самые суеверные из инде
йцев не могли усомниться в истине его слов. Слишком очевидно было, что они
обмануты самым дерзким, оскорбительным образом.
Когда Магуа окончил свой рассказ, все собравшееся племя Ц так как, в сущн
ости, тут были все его воины Ц осталось на своих местах: гуроны перегляды
вались, как люди, пораженные в равной мере и дерзостью и успехом своих вра
гов. Затем все стали обдумывать способ мести.
По следу беглецов послали еще новый отряд преследователей, а вожди прист
упили к совету. Старшие воины один за другим предлагали различные планы.
Магуа выслушивал их в почтительном молчании. К изворотливому гурону вер
нулись вся его хитрость, все самообладание, и он шел к своей цели с осмотри
тельностью и искусством. Только тогда, когда высказались все, желавшие г
оворить, он приготовился поделиться своим мнением. Его соображения прио
брели особую важность, потому что как раз в это время вернулись некоторы
е из отправившихся на разведку и сообщили, что следы беглецов ведут прям
ой дорогой в лагерь их союзников Ц делаваров. Магуа осторожно изложил п
еред товарищами свой план. Как и можно было предполагать, благодаря его к
расноречию план был принят единогласно.
Некоторые из вождей предлагали совершить неожиданное нападение на дел
аваров, Ц с тем чтобы одним ударом захватить их лагерь и завладеть своим
и пленниками. Магуа нетрудно было отклонить это предложение, представля
вшее так много опасностей и так мало надежд на успех. А потом он изложил св
ой собственный план действий.
Он начал с того, что польстил самолюбию слушателей. Перечислив многочисл
енные случаи, в которых гуроны выказывали свою храбрость и отвагу, он пер
ешел к восхвалению их мудрости. Он сказал, что именно мудрость составляе
т главное различие между бобром и другими зверями, между людьми и животн
ыми и, наконец, между гуронами и всем остальным человечеством. Превознос
я благоразумие, он принялся изображать, каким образом оно применимо к на
стоящему положению дел. С одной стороны, говорил он, их великий белый отец
, губернатор Канады, смотрит суровыми глазами на своих детей с тех пор, как
томагавки их окрасились кровью; с другой стороны, народ, такой же многочи
сленный, как их народ, но говорящий на другом языке, имеющий другие интере
сы, не любящий гуронов, будет рад всякому предлогу вызвать немилость к ни
м великого белого вождя. Потом он заговорил о нуждах гуронов, о дарах, кото
рых они вправе ожидать за свои прежние заслуги, об утраченных ими охотни
чьих областях и местах поселений и о необходимости в подобных критическ
их обстоятельствах следовать более советам благоразумия, чем влечению
сердца. Заметив, что старики одобряют его умеренность, но многие из самых
ярых и знаменитых воинов хмурятся, он заговорил об окончательном торжес
тве над врагами. Он даже намекнул, что при достаточной осторожности можн
о будет истребить всех делаваров. Короче говоря, он так искусно смешал во
инственные призывы со словами коварства и хитрости, что угодил склоннос
тям обеих сторон, причем ни одна сторона не могла бы сказать, что вполне по
нимает его намерения. Нисколько не удивительно, что мнение Магуа одержал
о верх. Индейцы решили действовать осмотрительно и единогласно предост
авили ведение всего дела вождю, предложившему им такие мудрые советы.
Теперь Магуа достиг наконец цели всех своих хитростей. Он не только возв
ратил утраченное расположение своего народа, но и стал даже его вождем. О
н отказался советоваться с другими вождями и принял властный вид, чтобы
поддержать достоинство своего положения.
Разведчики были разосланы в разные стороны: шпионам приказали отправит
ься в лагерь делаваров и выведать все, что нужно; воины были отпущены по до
мам с предупреждением, что их услуги скоро понадобятся; женщинам и детям
было приказано удалиться, с указанием, что их удел Ц молчание. Покончив с
о всеми этими распоряжениями, Магуа прошел по лагерю, заходя во все хижин
ы, где, как он рассчитывал, посещение его могло иметь успех. Он поддержал у
веренность своих друзей и успокоил колебавшихся. Потом он отправился в с
вою хижину. Жена, которую вождь гуронов покинул, когда народ изгнал его, уж
е умерла. Детей у него не было, и теперь он оставался одиноким в своей хижи
не. Это было то полуразрушенное жилище, в котором поселился Давид. В тех ре
дких случаях, когда они встречались, Магуа выносил его присутствие с пре
зрительным равнодушием. Сюда удалялся Магуа, когда заканчивал все дела с
вои.
Хотя все другие спали, Магуа не знал и не хотел знать отдыха.
Если бы кто-нибудь полюбопытствовал узнать, что делает вновь избранный
вождь, он увидел бы, что Магуа просидел в углу хижины, обдумывая свои планы
, всю ночь, вплоть до того времени, когда он назначил собираться воинам. По
временам ветер, пробивавшийся сквозь щели в хижину, раздувал слабое плам
я, поднимавшееся над пылающими углями, и тогда отблески пламени освещали
своим колеблющимся светом мрачную фигуру одинокого индейца.
Задолго до рассвета воины один за другим стали входить в уединенную хижи
ну Магуа, пока не собралось двадцать человек. Каждый из них имел при себе р
ужье и все боевые принадлежности, несмотря на то, что раскраска у всех был
а мирная.
Эти свирепые на вид люди входили тихо, совсем бесшумно; некоторые садили
сь в темный угол, другие стояли, словно неподвижные статуи.
Когда собрался весь избранный отряд, Магуа встал, жестом руки приказал в
оинам идти за собой и сам двинулся впереди всех. Воины пошли за вождем поо
диночке, в порядке, известном под названием «индейская шеренга». Они про
крались из лагеря тихо и незаметно, походя скорее на призраки, чем на воин
ов, жаждущих военной славы, ищущих подвигов отчаянной смелости.
Вместо того чтобы направиться по дороге прямо к лагерю делаваров, Магуа
в продолжение некоторого времени вел свой отряд по извилистым берегам р
учья и вдоль запруды бобров.
Начало уже рассветать, когда они пришли на прогалину, расчищенную этими
умными и трудолюбивыми животными. Магуа облачился в свое прежнее одеяни
е из звериных шкур, на котором виднелось изображение лисицы. На одежде од
ного из воинов красовалось изображение бобра; это был его особый символ
Ц тотем.
Со стороны этого воина было бы своего рода кощунством пройти мимо могуще
ственной общины своей предполагаемой родни, не выказав ей знаков почтен
ия. Поэтому он остановился и сказал несколько ласковых, дружеских слов, к
ак будто обращаясь к разумным существам. Он назвал бобров своими братьям
и, напомнил им, что благодаря его покровительству и влиянию они остаются
до сих пор невредимы, тогда как жадные торговцы давно уже подговаривают
индейцев лишить их жизни.
Он обещал и впредь не оставлять их без своего покровительства.
Эту необычайную речь товарищи воина слушали так серьезно и внимательно,
как будто слова его производили на всех одинаково сильное впечатление. Р
аз или два над поверхностью воды показывались какие-то черные тени, и гур
он выказывал удовольствие, что слова его не пропали даром. Как раз в ту мин
уту, как он закончил свое обращение, из хижины, стены которой были в таком
жалком виде, что дикари сочли ее необитаемой, выглянула голова большого
бобра. Оратор счел такой необычайный знак доверия чрезвычайно благопри
ятным предзнаменованием и, хотя животное сейчас же спряталось, рассыпал
ся в благодарностях и похвалах.
Когда Магуа нашел, что на изъявление родственной любви воина потрачено д
остаточно времени, он дал сигнал отправиться дальше: Индейцы двинулись в
се вместе осторожным шагом, не слышным для людей с обыкновенным слухом.
Если бы гуроны оглянулись, то увидели бы, что животное, снова высунув голо
ву, следило за их движениями с наблюдательностью и интересом, которые ле
гко можно было принять за проявление разума. Действительно, все движения
животного были так отчетливы и разумны, что даже самый опытный наблюдат
ель не в состоянии был бы объяснить это явление; но в ту минуту, когда отря
д вошел в лес, все объяснилось. Животное вышло из хижины, и из-под меховой м
аски показалось мрачное лицо Чингачгука.

Глава 28

Только покороче, прошу вас,

Сейчас время для меня очень хлопотливое.
Шекспир. «Много шума из ничег
о»

Племя делаваров Ц или, вернее, половина племени, Ц расположившееся в да
нное время лагерем вблизи временного поселения гуронов, могло выставит
ь приблизительно то же число воинов, что и гуроны. Подобно своим соседям, д
елавары последовали за Монкальмом на территорию, принадлежавшую англи
йской короне, и производили смелые набеги на охотничью область мохоков.
Однако с обычной сдержанностью, свойственной индейцам, они отказались о
т помощи чужеземцам в тот самый момент, когда те особенно нуждались в ней;
делавары велели посланным Монкальма передать ему, что топоры их притупи
лись и необходимо время, чтобы их отточить. Командующий Канады, как тонки
й политик, решил, что умнее иметь пассивных друзей, чем превратить их в отк
рытых врагов неуместно суровыми мерами.
В то же время, когда Магуа вел в лес свой молчаливый отряд, солнце, вставше
е над лагерем делаваров, осветило людей, предававшихся занятиям, свойств
енным более позднему времени дня. Женщины бегали из хижины в хижину: одни
Ц приготовляя утреннюю еду, другие Ц прибирая внутренность хижины; бол
ьшинство останавливались, чтобы перекинуться между собой несколькими
словами. Воины стояли отдельными группами; они больше раздумывали о чем-
то, чем говорили, а если и произносили несколько слов, то с видом людей, дор
ого ценящих свое мнение. Повсюду между хижинами виднелось множество при
надлежностей для охоты, но Никто не брался за них. Там и сям какой-нибудь в
оин осматривал свое оружие. Иногда глаза многих воинов сразу устремляли
сь на большую хижину в центре поселка, словно она составляла предмет раз
мышлений всех этих людей.
На самом краю плоской возвышенности, на которой был расположен лагерь, в
незапно появился какой-то человек. Он был безоружен, и разрисовка скорее
смягчала, чем увеличивала природную суровость его строгого лица. Когда о
н приблизился настолько, что делавары могли видеть его, он сделал жест, вы
ражавший его дружественные намерения, сначала подняв руку к небу, а зате
м выразительно прижав ее к груди. Жители поселения ответили на его приве
тствие и пригласили подойти ближе.
Ободренный этой встречей, смуглый незнакомец покинул край природной те
ррасы, где он стоял, резко выделяясь на фоне заалевшего утреннего неба, и в
ажной поступью пошел к середине стана.
По мере того как он приближался, слышалось легкое бряцание серебряных ук
рашений на его руках и шее да звон маленьких бубенчиков, окаймлявших его
кожаные мокасины. Он любезно приветствовал мужчин, не обращая никакого в
нимания на женщин.
Когда незнакомец дошел до группы людей, по гордым лицам которых можно бы
ло догадаться, что это вожди племени, он остановился, и делавары увидели с
татную, стройную фигуру хорошо знакомого вождя гуронов, известного под и
менем Хитрая Лисица.
Его встретили серьезно, молчаливо и настороженно. Стоявшие впереди воин
ы расступились, пропустив лучшего делаварского оратора, говорившего на
всех языках северных туземцев.
Ц Добро пожаловать, мудрый гурон! Ц сказал делавар на языке макуасов.
Ц Он пришел отведать сакка-туш вместе со своими приозерными братьями?

Ц Он пришел, Ц повторил Магуа, наклоняя голову с величием восточного го
сударя.
Вождь, протянув руку, взял гурона за запястье, и они снова обменялись друж
ескими приветствиями. Потом делавар пригласил гостя войти в хижину и раз
делить с ним утреннюю трапезу.
Приглашение было принято, и оба воина спокойно ушли в сопровождении трех
-четырех стариков, покинув остальных, снедаемых желанием узнать причины
такого необычайного посещения. Однако они не выразили ни единым жестом,
ни словом своего нетерпения.
Разговор в продолжение скромного завтрака вели с чрезвычайной осмотри
тельностью; речь шла только о приключениях на охоте, в которой недавно уч
аствовал Магуа. А между тем каждый отлично знал, что посещение это должно
иметь какую-то тайную цель и большое значение для их племени. Когда все на
сытились, а женщины убрали остатки кушанья и бутыли с напитками, обе стор
оны приготовились к словесному поединку.
Ц Обратил ли мой великий канадский отец снова свое лицо к его детям Ц гу
ронам? Ц спросил оратор делаваров.
Ц Разве было когда-нибудь иначе? Ц возразил Магуа. Ц Он называет мой на
род самым любимым.
Делавар торжественно наклонил голову, будто бы соглашаясь, с тем, что он с
читал заведомой ложью, и продолжал:
Ц Томагавки ваших воинов были очень красны!
Ц Так было прежде, но теперь они блестящи и тупы, потому что ингизы мертв
ы, а делавары Ц наши соседи.
Вождь ответил на этот умиротворяющий комплимент только движением руки
и замолчал. Тогда Магуа, как будто вспомнив о чем-то при упоминании о резн
е, спросил:
Ц Не беспокоит ли моя пленница моих братьев делаваров?
Ц Мы рады ей.
Ц Путь между делаварами и гуронами короток и открыт Ц пришли ее к моим ж
енщинам, если она беспокоит моего брата.
Ц Мы рады ей, Ц возразил вождь делаваров внушительнее прежнего.
Магуа, сбитый с толку, молчал в продолжение нескольких минут, по-видимому
, равнодушный к тому, что первая попытка вернуть Кору не увенчалась успех
ом.
Ц Оставляют ли мои воины делаварам место для охоты в горах? Ц заговорил
он после некоторого молчания.
Ц Ленапы Ц господа в своих собственных горах! Ц ответил вождь несколь
ко высокомерно.
Ц Это хорошо: справедливость управляет поступками краснокожих. Зачем и
м чистить томагавки и точить ножи друг против друга! Разве мало здесь бле
днолицых?
Трое из присутствующих издали одобрительное восклицание.
Магуа подождал немного, чтобы слова его могли подействовать смягчающим
образом на делаваров, и потом прибавил:
Ц Не видели ли мои братья следов чужих мокасин в лесах?
Не нападали ли они на следы белых людей?
Ц Пусть приходит мой канадский отец, Ц уклончиво ответил вождь, Ц его
дети готовы видеть его.
Ц Великий вождь приходил курить трубку с индейцами в их вигвамах. Гурон
ы также бывают рады видеть его. Но у ингизов длинные руки и ноги, которые н
икогда не устают. Моим молодым людям показалось, что они видели следы инг
изов вблизи селения делаваров.
Ц Они не найдут ленапов спящими.
Ц Это хорошо. Воин, глаза которого открыты, может видеть врага, Ц сказал
Магуа, еще раз меняя тему разговора, так как убедился, что ему не обмануть
своего собеседника. Ц Я принес подарки моему брату.
Хитрый вождь встал, заявив о своих щедрых намерениях, и торжественно раз
ложил подарки перед ослепленными взорами хозяев. Подарки состояли боль
шей частью из дешевых безделушек, снятых с женщин во время резни в крепос
ти Уильям Генри. Лукавый гурон выказал не меньше умения в распределении
побрякушек, чем в выборе их. Самые драгоценные он отдал двум из важнейших
вождей, остальные подарки он роздал младшим с такими любезными и кстати
сказанными комплиментами, что никто из них не имел повода быть недовольн
ым.
Этот хорошо рассчитанный ход вождя гуронов немедленно дал положительн
ые результаты. Торжественное выражение лиц делаваров сменилось более р
адушным. Перемена в особенности отразилась на вожде. Несколько времени о
н рассматривал доставшуюся на его долю обильную часть добычи и затем про
говорил очень выразительно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41