Как только Давид дал условный сигнал, в хижине вместо грозного рычания м
едведя послышалось шипение змеи.
Ункас все время сидел, прислонясь к стене хижины и закрыв глаза, как будто
не желал видеть медведя. Но лишь только раздалось шипение змеи, он встал и
огляделся вокруг, то низко наклоняя голову, то поворачивая ее во все стор
оны, пока его проницательные глаза ее остановились на косматом чудовище
, словно прикованные какими-то чарами. Снова послышались те же звуки Ц оч
евидно, они вылетали из пасти медведя. Юноша еще раз обвел взглядом всю вн
утренность хижины ненова повернулся к медведю.
Ц Соколиный Глаз! Ц проговорил он глубоким, тихим голосом.
Ц Разрежьте его путы, Ц сказал Соколиный Глаз только что подошедшему Д
авиду.
Певец исполнил приказание, и Ункас почувствовал себя на свободе. В то же м
гновение сухая медвежья шкура затрещала, и Соколиный Глаз снял свое одея
ние, для чего ему пришлось только распустить кожаные ремни. Потом он выну
л длинный блестящий нож и вложил его в руки Ункаса.
Ц Красные гуроны стоят вблизи хижины, Ц сказал он, Ц будем наготове.
В то же время он многозначительно показал другой такой же нож; оба ножа бы
ли удачно добыты им в этот вечер, проведенный среди врагов.
Ц Пойдем, Ц сказал Ункас, Ц к Черепахам, они дети моих предков.
Ц Эх, мальчик, Ц проворчал разведчик по-английски, Ц я полагаю, та же кр
овь бежит в твоих жилах, только время изменило несколько ее цвет!.. Что нам
делать с мингами, что стоят у двери? Их шестеро, а у нас певец не идет в счет.

Ц Гуроны Ц хвастуны, Ц презрительно сказал Ункас. Ц Их тотем Ц олень,
а бегают они, как улитки. Делавары Ц дети Черепахи, а бегают быстрее оленя
.
Ц Да, мальчик, ты говоришь правду: я не сомневаюсь, что в беге ты опередил б
ы все их племя. А у белого человека руки способнее ног. Что же касается мен
я, то в умении бегать я не смогу поспорить с негодяями. Ункас уже подошел к
двери, чтобы выйти первым, но отшатнулся при этих словах и снова занял пре
жнее место в углу хижины. Соколиный Глаз, слишком занятый своими мыслями,
чтобы заметить это движение, продолжал разговор:
Ц Впрочем, Ункас, ты беги, а я снова надену шкуру и попробую взять хитрост
ью там, где не могу взять быстротой ног.
Молодой могиканин ничего не ответил, но спокойно сложил руки и прислонил
ся к одному из столбов, поддерживавших стену хижины.
Ц Ну, Ц сказал разведчик, посмотрев на него, Ц чего же ты медлишь? У меня
останется достаточно времени, так как негодяи бросятся сначала за тобой.

Ц Ункас остается, Ц послышался спокойный ответ.
Ц Для чего?
Ц Чтобы сражаться вместе с братом моего отца и умереть с другом делавар
ов.
Ц Да, мальчик, Ц сказал Соколиный Глаз, сжимая руку Ункаса своими желез
ными пальцами, Ц если бы ты покинул меня, это был бы поступок, более досто
йный минга, чем могиканина.
Но я считал нужным сделать тебе это предложение, так как молодость любит
жизнь. Ну, там, где ничего не поделаешь боевой храбростью, приходится пуск
ать в дело уловки. Надевай шкуру медведя; я не сомневаюсь, что ты можешь из
образить его так же хорошо, как и я.
Ункас молча и быстро нарядился в шкуру животного и стал ожидать распоряж
ений своего старого товарища.
Ц Ну, друг, Ц сказал Соколиный Глаз, обращаясь к Давиду, Ц перемена одеж
ды будет очень выгодна для вас, так как вы плохо снаряжены для жизни в пуст
ыне. Вот, возьмите мою охотничью рубашку и шапку и дайте мне ваше одеяло и
шляпу.
Вы должны доверить мне вашу книгу, очки и свистульку. Если встретимся ког
да-нибудь в лучшее время, вы получите все это назад и большую благодарнос
ть в придачу.
Давид расстался со всеми названными предметами с такой охотой, которая м
огла бы сделать большую честь его щедрости, если бы не то обстоятельство,
что перемена эта была выгодна ему во многих отношениях. Соколиный Глаз н
е замедлил надеть одежду Гамута; когда очки скрыли его беспокойные глаза
, а на голове появилась треуголка, он легко мог при свете звезд сойти за пе
вца, так как по росту они не слишком отличались друг от Друга.
Ц Скажите, вы склонны поддаваться чувству трусости? Ц спросил он певца
, желая хорошенько обсудить все, прежде чем делать какие-либо распоряжен
ия.
Ц Мои занятия мирные, а мой характер, смею надеяться, очень склонен к мил
осердию и любви, Ц ответил Давид, несколько обиженный такой прямой атак
ой, но никто не может сказать, что я когда-нибудь, даже в затруднительных о
бстоятельствах, забывал веру в господа.
Ц Главная опасность для вас будет в тот момент, когда дикари увидят, что
их обманули. Если вас не убьют сразу, значит, вас спасет то, что они считают
вас человеком не в своем уме; тогда у вас будут все основания, чтобы, когда
придет ваше время, умереть у себя в постели. Если же вы останетесь здесь, т
о должны сесть в тени и играть роль Ункаса до тех пор, пока хитрые индейцы
не откроют обмана; тогда, как я уже говорил вам, наступит для вас время исп
ытания. Итак, выбирайте: бежать или оставаться здесь.
Ц Я останусь здесь вместо делавара, Ц твердо сказал Давид. Ц Он сражал
ся за меня храбро и великодушно, и я готов сделать для него не только это, н
о и гораздо большее.
Ц Вы говорите как мужчина. Опустите голову и подберите ноги Ц их необыч
айная длина может слишком рано выдать истину. Молчите как можно дольше, а
затем, когда придется заговорить, хорошо было бы, если бы вы сразу разрази
лись одним из тех криков, которые свойственны вам: это напомнило бы индей
цам, что вы человек невменяемый. Но если они скальпируют вас, чего, я увере
н, они не сделают, то будьте спокойны: Ункас и я не забудем этого и отомстим
за вас, как следует истым воинам и первым друзьям.
Ц Погодите, Ц сказал Давид, видя, что они собираются уходить. Ц Я недост
ойный, смиренный последователь того, кто учил не воздавать злом за зло. По
этому, если я паду, не приносите жертв моим смертным останкам, но простите
тех, кто лишит меня жизни; а если и вспомните их иногда, то пусть это будет в
молитвах о просвещении их умов и вечном блаженстве. Разведчик смутился и
задумался.
Ц Это совсем не похоже на закон лесов, Ц сказал он, Ц но, если поразмысл
ить, это прекрасно и благородно. Ц Он тяжело вздохнул и прибавил:
Ц Да благословит вас небо, друг мой! Я думаю, что вы идете по довольно верн
ому пути, если взглянуть на него как следует, имея перед глазами вечность.

Сказав это, разведчик подошел к Давиду и пожал ему от всей души руку; после
этого он сейчас же вышел из хижины в сопровождении одетого медведем Унк
аса.
Как только Соколиный Глаз увидел, что за ним наблюдают гуроны, он вытянул
ся во весь свой высокий рост, стараясь изобразить сухую, жилистую фигуру
Давида, поднял руку как бы для отбивания такта и запел, стараясь подражат
ь псалмопевцу. К счастью, для успеха этого рискованного предприятия ему
приходилось иметь дело с ушами, мало знакомыми со сладкими звуками. Необ
ходимо было пройти вблизи группы дикарей, и голос разведчика становился
все громче и громче по мере приближения к ним. Когда они подошли совсем бл
изко, гурон, говоривший по-английски, вытянул руку и остановил разведчик
а.
Ц Что же делаварский пес? Ц сказал он, наклоняясь и стараясь разглядеть
выражение глаз того, кого он принимал за певца. Ц Он испугался?.. Когда же
мы услышим его стоны?
В ответ на это раздалось яростное рычание, так походившее на рев настоящ
его медведя, что молодой индеец опустил руку и отскочил в сторону. Соколи
ный Глаз, боявшийся, чтобы голос не выдал его «хитрым врагам, с радостью во
спользовался этим мгновение» и разразился таким взрывом музыкальных з
вуков, который в более утонченном обществе назвали бы какофонией. Но сре
ди его слушателей эти звуки только дали ему еще более прав на уважение, ок
азываемое дикарями тем, кого они считают сумасшедшими. Маленькая кучка и
ндейцев отступила, пропустив, как они думали, колдуна и его вдохновенног
о помощника.
Со стороны Ункаса и разведчика требовались необычайная смелость и сила
воли, чтобы продолжать свой путь так же величественно, как они шли и мимо х
ижин, в особенности когда беглецы заметили, что любопытство взяло верх н
ад страхом и караульщики подошли к хижине, чтобы убедиться в действии ко
лдовства на пленника. Малейшее неловкое или нетерпеливое движение Дави
да могло выдать их, а выгадать время было необходимо. Громкие крики мнимо
го псалмопевца привлекли многих любопытных, которые следили за уходивш
ими, стоя у порога своих хижин; раза два-три им пересекали дорогу некоторы
е из воинов, подстрекаемые суеверием или осмотрительностью. Но никто не
останавливал их, темнота ночи и дерзость попытки благоприятствовали их
замыслу.
Беглецы уже выбрались из селения и быстро приближались к густому лесу, к
огда из хижины, где был заключен прежде Ункас, раздался протяжный громки
й крик. Могиканин вздрогнул.
Ц Погоди! Ц сказал разведчик, хватая друга за плечо. Пусть они крикнут е
ще раз. Это был только крик удивления!
Медлить было нечего, так как в следующее же мгновение новый взрыв криков
наполнил воздух и разнесся по всему лагерю. Ункас сбросил с себя медвежь
ю шкуру. Соколиный Глаз слегка ударил его по плечу и проскользнул вперед.

Ц Ну, пусть теперь дьяволы гонятся по нашим следам! Ц сказал разведчик,
вынимая из куста два заряженных ружья; размахивая над головой «оленебое
м», он подал Ункасу его ружье. Ц По крайней мере, двое из них найдут свою см
ерть.
Они опустили свои ружья, как делают это охотники, готовясь к началу дейст
вий, бросились вперед и вскоре исчезли во мраке леса.

Глава 27

Антоний. Я буду помнить. Ведь с
лово Цезаря Ц закон.
Шекспир. «Юлий Цезарь»

Любопытство дикарей, оставшихся у темницы Ункаса, одержало верх над их с
трахом перед колдуном.
Осторожно подкрались они к щели, сквозь которую пробивался слабый свет о
гня. В продолжении нескольких минут они принимали Давида за своего пленн
ика, но затем случилось именно то, что предвидел Соколиный Глаз. Певец, уто
мленный долгим сидением в скорченном положении, постепенно стал вытяги
вать свои ноги, и наконец одна из ног коснулась угасавших углей и отброси
ла их в сторону. Сначала гуроны подумали, что это сила чародейства так изу
родовала могиканина. Но, когда Давид, не подозревая, что за ним наблюдают,
повернул голову и показал свое простодушное лицо, всякие сомнения рассе
ялись даже у легковерных дикарей. Они бросились в хижину и, накинувшись б
ез всякой церемонии на сидевшего там человека, немедленно увидели обман
. Тогда раздался первый крик, который услышали беглецы. За ним последовал
второй, в котором зазвучали злоба и жажда мести. Как ни был тверд Давид в с
воем намерении прикрыть бегство своих друзей, он все же подумал, что наст
упил его последний час. У него не было ни книги, ни камертона; пришлось обр
атиться к памяти, редко изменявшей ему.
Громким, полным вдохновения голосом он запел первые стихи погребальног
о псалма, чтобы приготовиться к переходу в другой мир. Индейцы вовремя вс
помнили о его безумии и, выбежав из хижины, подняли на ноги все население л
агеря.
Лишь только раздались звуки тревоги, двести человек уже были на ногах, го
товые отправиться в бой или в погоню за врагом. Известие о бегстве пленни
ка быстро распространилось, и все члены племени, с нетерпением ожидая ра
споряжений начальников, собрались вокруг хижины, где обычно происходил
и совещания. Понятно, что присутствие хитрого, умного Магуа оказалось не
обходимым при таком неожиданном событии. Имя его сейчас же стало передав
аться из уст в уста, и все с изумлением оглядывались вокруг, не видя его ср
еди толпы. За ним тут же послали, с требованием, чтобы он явился немедленно
.
В то же время самым проворным и ловким из молодых воинов приказано было п
од прикрытием леса обойти прогалину, чтобы удостовериться, не замышляют
ли чего-нибудь против гуронов их подозрительные соседи Ц делавары. Жен
щины и дети бегали из стороны в сторону; во всем лагере царило страшное во
лнение. Но мало-помалу всеобщее беспокойство стало ослабевать, и через н
есколько минут старейшие вожди собрались в хижине для важного совета.
Громкий гул многочисленных голосов возвестил о приближении отряда, кот
орому предстояло сообщить еще более удивительную новость. Толпа рассту
пилась, и несколько воинов вошли в хижину, неся на руках злополучного кол
дуна, которого Соколиный Глаз так долго держал в неволе.
Гуроны по-разному относились к этому человеку: некоторые из них слепо ве
рили в силу колдуна, другие считали его обманщиком. Но теперь все слушали
его с глубочайшим вниманием.
Когда он окончил свой короткий рассказ, выступил отец больной женщины и,
в свою очередь, рассказал все, что было ему известно.
Эти два рассказа дали надлежащее направление поискам, к которым гуроны н
емедленно приступили со своей обычной осмотрительностью.
Они поручили осмотреть пещеру самым умным и храбрым воинам. Так как врем
ени терять было нельзя, воины сейчас же встали и молча вышли из хижины. Ког
да они дошли до входа в пещеру, младшие пропустили вперед старших, и все по
шли по низкой темной галерее, готовые в случае надобности пожертвовать с
обой и в то же время опасаясь неизвестного противника. Первое помещение
в пещере было по-прежнему мрачно и безмолвно. Больная лежала на том же мес
те и в той же позе, хотя среди отряда были очевидцы, уверявшие, что видели, к
ак ее уносил в лес «лекарь белых людей». Тогда глаза всех присутствующих
устремились на отца больной. Раздраженный этим немым обвинением и в глуб
ине души смущенный таким непонятным обстоятельством, вождь подошел к по
стели и недоверчиво взглянул в лицо больной, как бы сомневаясь, она ли это.

Дочь его была мертва.
Естественное чувство горя одержало на мгновение верх над всеми остальн
ыми чувствами, и старый воин прикрыл глаза рукой. Потом он овладел собой, в
зглянул на своих товарищей и, указывая на труп, сказал на языке своего нар
ода:
Ц Жена моего молодого друга покинула нас! Великий Дух гневается на свои
х детей!
Печальное известие было встречено торжественным безмолвием. После кор
откого молчания один из старейших индейцев только что хотел заговорить,
как вдруг из соседнего помещения выкатился какой-то темный предмет. Все
невольно отшатнулись, не зная, с кем приходится иметь дело, и смотрели с уд
ивлением на этот незнакомый предмет, пока слабый свет не осветил искажен
ного, но по-прежнему свирепого и угрюмого лица Магуа. Общий крик изумлени
я последовал за этим открытием.
Но как только окружающие поняли истинное положение вождя, ножи мелькнул
и в воздухе, и вскоре Магуа был освобожден от связывавших его пут и получи
л возможность говорить. Гурон встал и отряхнулся, как лев, выходящий из св
оего логовища. Однако ни одного слова не сорвалось с его уст, только рука с
удорожно играла ручкой ножа, а угрюмые глаза пристально оглядывали всех
присутствующих, как будто ища, на кого излить первый порыв гнева.
К счастью для Ункаса, разведчика и даже Давида, рука его не могла достать и
х. Магуа задыхался от бешенства. Видя вокруг себя только дружеские лица, о
н заскрежетал зубами и сдержал свою ярость за неимением жертвы, на котор
ую мог бы излить ее. Однако проявление его гнева было замечено всеми окру
жающими, и прошло несколько минут, прежде чем кто-нибудь произнес хотя бы
одно слово: все боялись рассердить человека, и без того взбешенного до бе
зумия. Когда прошло достаточно времени, самый старший из вождей решился
заговорить.
Ц Мой друг встретил врага, Ц сказал он. Ц Скажи, где он находится, чтобы
гуроны могли ему отомстить.
Ц Пусть делавар умрет! Ц громовым голосом проговорил Магуа.
Снова наступило долгое, выразительное молчание, прерванное через неско
лько времени с должной осторожностью тем же вождем.
Ц У молодого могиканина быстрые ноги, но мои воины идут по его следу.
Ц Разве он ушел? Ц спросил Магуа глубоким гортанным голосом, как бы вых
одившим из самой глубины груди.
Ц Злой дух появился между нами и ослепил наши глаза.
Ц "Злой дух"! Ц насмешливо повторил Магуа. Ц Это дух, который взял жизнь
стольких гуронов, дух, который убил моих воинов у водопада, который скаль
пировал их у целебного источника и связал теперь руки Хитрой Лисице!
Ц О ком говорит мой друг?
Ц О собаке, у которой под белой кожей скрывается сердце и хитрый ум гурон
ов, Ц о Длинном Карабине.
Это ужасное имя произвело сильное впечатление на слушателей. После неск
ольких минут размышления, когда воины сообразили, что грозный, смелый вр
аг только что был в их лагере, изумление уступило место ярости, и все бешен
ство, клокотавшее в груди Магуа, внезапно передалось его товарищам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41