Ц Не знаю, скоро ли им удастся освободиться, Ц возразил Давид. Ц Глава э
тих дикарей одержим злым духом, которого не может усмирить никто, кроме в
семогущего. Я пробовал подействовать на него и на спящего и на бодрствую
щего, но, по-видимому, на него не влияют ни звуки, ни слова… Ц Где этот него
дяй? Ц резко перебил разведчик.
Ц Сегодня он охотится на лосей со своими людьми, а завтра, как я слышал, он
и пойдут дальше в эти леса и ближе к границам Канады. Старшая девушка отпр
авлена к соседнему племени, хижины которого лежат за черной вершиной той
горы; младшая же оставлена с женщинами гуронов, жилища которых находятс
я только в двух милях отсюда, на плоскогорье, там, где огонь выполнил мисси
ю топора и тем самым подготовил место для их поселения.
Ц Алиса, моя бедная Алиса! Ц пробормотал Хейворд. Ц Она потеряла после
днее утешение-поддержку сестры!
Ц Вот именно! Но, если хвала и божественные псалмы могут утешить огорчен
ную душу, она не страдала.
Ц Разве музыка доставляет ей удовольствие?
Ц Самое серьезное, самое возвышенное удовольствие! Хотя я должен призн
аться, что, несмотря на все мои старания, девушка плачет чаще, чем смеется.
В такие минуты я избегаю священных песен. Но бывают сладкие, спокойные ча
сы доброго настроения, когда слух дикарей поражает звучание наших голос
ов.
Ц А почему вам позволяют расхаживать всюду беспрепятственно?
Давид, приняв вид скромного смирения, отвечал:
Ц Такому червю, как я, нечем хвастаться. Но, хотя сила псалмопений утерял
ась в страшном, кровавом поле, через которое нам пришлось пройти, она снов
а возымела свое влияние на души язычников, и мне позволяют приходить и ух
одить когда угодно.
Разведчик рассмеялся и дал, может быть, более удовлетворительное объясн
ение странному снисхождению дикарей:
Ц Индейцы никогда не трогают человека, если он не в своем уме. Но почему, к
огда перед вами лежал открытый путь и вы могли бы вернуться по своим собс
твенным следам Ц они ведь немножко яснее, чем следы белки, Ц вы не прине
сли известий в форт Эдвард?
Разведчик, помня лишь о своем твердом и непоколебимом характере, требова
л от Давида того, что тот ни при каких условиях не мог выполнить. Но Давид в
се с тем же кротким видом ответил:
Ц Хотя душа моя возрадовалась бы, если бы мне пришлось еще раз посетить ж
илища христиан, ноги мои не могли возвращаться вспять, когда вверенные м
не нежные души томились в плену и печали.
Трудно было понять замысловатый язык Давида, но искреннее, полное твердо
сти выражение его глаз и румянец, вспыхнувший на его честном лице, не оста
вляли никакого сомнения. Ункас подошел ближе к Давиду и с удовлетворение
м взглянул на него, в то время как Чингачгук издал одобрительное восклиц
ание.
Соколиный Глаз протянул псалмопевцу его драгоценный инструмент:
Ц Вот, друг, я хотел развести огонь твоей свистулькой, но, если она дорога
тебе, бери и старайся вовсю.
Гамут взял камертон, выразив свое удовольствие настолько, насколько поз
воляли, по его мнению, выполняемые им важные обязанности. Испробовав нес
колько раз его достоинства и сравнив со своим голосом, он убедился, что ка
мертон не испортился, и выказал серьезное намерение спеть несколько стр
оф из маленького томика, о котором мы так часто упоминали.
Но Хейворд поспешно остановил его набожное рвение и стал задавать вопро
сы о положении девушек; он расспрашивал обо всем гораздо подробнее, чем в
начале разговора, когда говорить мешало волновавшее его чувство. Давид х
отя и поглядывал жадным взором на свое сокровище, но принужден был отвеч
ать, тем более что отец девушек тоже принял участие в разговоре. И разведч
ик вставлял вопросы, когда представлялся подходящий случай. Таким образ
ом, несмотря на частые перерывы, заполненные звуками возвращенного инст
румента, преследователи все же познакомились с главными обстоятельств
ами, которые могли оказаться полезными для достижения их цели. Рассказ Д
авида был прост и не богат фактами.
Магуа подождал на горе, пока не миновала опасность, потом спустился и пош
ел по дороге вдоль западной стороны Хорикэна, по направлению к Канаде. Ло
вкий гурон хорошо знал все тропинки, знал также, что им не скоро грозит пог
оня, и потому продвижение вперед было медленным и неутомительным.
Из неприкрашенного рассказа Давида видно было, что его присутствие не по
душе индейцам: певца терпели, потому что даже сам Магуа не был вполне лише
н того чувства благоговения, с которым индейцы относятся ко всему, что ка
сается тайн религии.
Ночью они особенно заботились о пленницах, о том, чтобы предохранить их о
т лесной сырости и в то же время препятствовать их побегу. У источника, как
уже известно, лошадей отпустили на волю, и тут индейцы использовали все у
ловки, чтобы скрыть следы. По прибытии в лагерь Магуа, следуя обыкновению
гуронов, разделил пленниц. Кору отослали к какому-то племени, временно за
нимавшему одну из соседних долин. Давид был слишком мало знаком с обычая
ми туземцев и не мог определить, что это за племя. Он знал только, что они не
участвовали в последнем нападении на крепость Уильям-Генри, но были сою
зниками Монкальма, так же как гуроны.
Могикане и разведчик слушали его неясный, сбивчивый рассказ со всевозра
стающим интересом. В то время как Давид пытался объяснить, чем занимаетс
я племя индейцев, где жила Кора, разведчик вдруг перебил его вопросом:
Ц Не видели вы, какие у них ножи? Английского или французского образца?
Ц Мои мысли не были направлены на такие суетные вещи Ц они были устремл
ены на то, чтобы утешить девушек.
Ц Придет время, когда вы, может быть, перестанете считать нож дикаря сует
ной вещью, Ц заметил разведчик. Ц А бывают у них праздники в честь оконч
ания жатвы? Не знаете ли вы каких-нибудь тотемов этого племени?
Ц Я могу только сказать, что хлебных зерен у них много; размоченные в мол
оке, они дают пищу, приятную на вкус и полезную для желудка. Тотемов никаки
х не знаю. Что касается музыки индейцев, то о ней не стоит говорить. Они ник
огда не соединяют свои голоса в хвале господу и, по-видимому, принадлежат
к числу самых нечестивых из идолопоклонников.
Ц Вы клевещете на индейцев. Даже минги ждут милости и помощи только от Ве
ликого Духа.
Ц Может быть, Ц сказал Давид, Ц но я видел у них странные, фантастически
раскрашенные изображения, которые возбуждали в них духовный восторг и п
ользовались особым поклонением; в особенности одно изображение нечист
ого, омерзительного предмета.
Ц Змеи? Ц поспешно спросил разведчик.
Ц В этом роде. Это было изображение пресмыкающейся черепахи.
Ц У-у-ух! Ц вскрикнули в один голос оба могиканина, внимательно прислуш
ивавшиеся к рассказу, а разведчик покачивал головой с видом человека, сд
елавшего важное, но неприятное открытие.
Потом Чингачгук заговорил на делаварском языке со спокойствием и досто
инством, сейчас же приковавшими к нему внимание даже тех, кому были непон
ятны его слова. Жесты его были выразительны и энергичны. Один раз он высок
о поднял руку; когда он опускал ее, то этим движением откинул складки свое
го легкого плаща; он приложил палец к груди, как будто желая подтвердить э
тим жестом значение сказанного. Глаза Дункана следили за движениями инд
ейца, и он увидел прекрасно, хотя и бледно нарисованное синей краской изо
бражение только что названного животного на смуглой груди вождя. Ему тот
час пришло на ум все, что он когда-то слышал о расколе делаварских племен
на два враждующих лагеря.
Разведчик отвернулся от своего краснокожего друга и сказал:
Ц Мы открыли то, что по воле небес может принести нам добро или зло.
В жилах нашего друга Чингачгука течет кровь вождей делаваров, и он Ц вел
икий вождь Черепах! Из слов певца ясно, что некоторые индейцы этого племе
ни находятся среди народа, о котором он говорит. Мы идем по опасному пути,
потому что друг, ставший изменником, часто бывает свирепее врага.
Ц Объясните, Ц сказал Дункан.
Ц Это давняя, печальная история, и я не люблю думать о ней, так как нельзя о
трицать, что это было сделано людьми с белой кожей. Но кончилось все тем, ч
то братья подняли томагавки против братьев, а минги и делавары пошли по о
дному пути.
Ц Так вы предполагаете, что Кора живет среди этого племени?
Разведчик утвердительно кивнул головой, хотя, по-видимому, желал избежа
ть дальнейшего разговора на эту тяжелую тему.
Нетерпеливый Дункан стал поспешно предлагать отчаянные попытки для ос
вобождения сестер. Мунро, стряхнув с себя апатию, выслушивал безумные пл
аны молодого человека с почтением, не подходившим к его седым волосам и п
реклонному возрасту. Разведчик дал излиться горячности влюбленного и п
отом нашел способ убедить его в том, что торопиться в деле, требующем полн
ейшего хладнокровия и величайшего мужества, было бы полным безумием. Ц
Хорошо было бы, Ц прибавил он, Ц если бы этот человек вернулся в лагерь и
ндейцев и сообщил девушкам о нашем приближении. Когда понадобится, мы вы
зовем его сигналом на совещание… Вы сумеете различить карканье ворона о
т свиста козодоя, друг мой?
Ц Это приятная птица, Ц ответил Давид. Ц У нее нежные, печальные ноты, н
о поет она слишком отрывисто и не в такт.
Ц Ну, если вам нравится ее свист, то пусть он будет вам сигналом. Помните ж
е: когда вы услышите три раза подряд свист козодоя, вы должны прийти в куст
ы, где, можно предполагать, находится эта птица…
Ц Погодите, Ц перебил его Хейворд, Ц я пойду с ним.
Ц Вы? Ц удивленно воскликнул Соколиный Глаз. Ц Разве вам надоело виде
ть, как садится солнце и как оно встает?
Ц Давид Ц живое доказательство, что гуроны могут быть милостивы.
Ц Да, но Давид может пускать в дело свою глотку так, как этого не сделает н
и один человек в своем уме.
Ц Я также могу разыграть сумасшедшего, дурачка, героя, вообще кого и что
угодно, чтобы освободить ту, которую люблю.
Не возражайте, все равно я сделаю так, как решил!
Соколиный Глаз смотрел некоторое время на молодого человека в безмолвн
ом удивлении. Но Дункан, до сих пор почти слепо повиновавшийся разведчик
у из уважения к его искусству и оказанным им услугам, теперь принял вид на
чальника, противиться которому было нелегко. Он махнул рукой в знак того,
что не желает выслушивать дальнейшие возражения, и затем продолжал боле
е спокойным тоном:
Ц Я могу переодеться, измените мой вид Ц разрисуйте меня, если желаете,
Ц одним словом, превратите меня в кого угодно, хотя бы даже в шута! Ц Когд
а вы посылаете отряды на войну, я полагаю, что вы, по крайней мере, считаете
нужным установить известные знаки и места для стоянок, чтобы те, кто сраж
ается на вашей стороне, Ц пробормотал разведчик, Ц могли знать, где и ко
гда они могут встретить друга…
Ц Выслушайте меня, Ц прервал его Дункан. Ц От этого верного спутника в
ы узнали, что индейцы принадлежат к двум племенам, если не к двум различны
м народам. У одного из этих племен Ц у того, которое вы считаете ветвью де
лаваров, Ц находится та, кого вы называете темноволосой. Другая, младшая
, безусловно у наших открытых врагов Ц гуронов. Мой долг Ц ее освободить
. Поэтому, пока вы будете вести переговоры об освобождении одной из сесте
р, я сделаю все, чтобы спасти другую, или умру!
Огонь мужества блистал в глазах молодого воина, вся его фигура являла со
бой внушительный вид. Соколиный Глаз, слишком хорошо знавший хитрости ин
дейцев, предвидел все опасности, угрожавшие молодому человеку, но не зна
л, как бороться с этим внезапным решением.
Может быть, ему и понравилась смелость юноши. Как бы то ни было, вместо тог
о чтобы возражать против намерения Дункана, он внезапно изменил свое нас
троение и стал помогать выполнению его плана.
Ц Ну, Ц проговорил он с добродушной улыбкой, Ц если олень хочет идти к в
оде, его надо направлять, а не плестись у него в хвосте. У Чингачгука хвати
т красок всяких цветов. Присядьте на бревно, и Ц я готов прозакладывать ж
изнь Ц он скоро сделает из вас настоящего шута, так что угодит вам.
Дункан согласился, и могиканин, все время внимательно прислушивавшийся
к их разговору, охотно взялся за дело. Опытный в хитроумном искусстве сво
его племени, он быстро и ловко расписал юношу узорами, которые на языке ин
дейцев означают дружбу и веселье. Он тщательно избегал всяких линий, кот
орые могли быть приняты за тайную склонность к войне; индеец старательно
нарисовал все признаки, которые выражали дружбу. Затем Дункан оделся по
дходящим образом, так что действительно с его знанием французского язык
а можно было принять его за фокусника из Тикондероги, бродящего среди со
юзных, дружественных племен.
Когда решили, что Дункан достаточно разрисован, разведчик дал ему нескол
ько советов, уговорился насчет сигналов и назначил место свидания. Проща
ние Мунро с его молодым другом было печальным, но старый воин проявил бол
ьшую сдержанность при разлуке, чем можно было ожидать от этого сердечног
о, честного человека, если бы он был в менее угнетенном состоянии духа. Раз
ведчик отвел Хейворда в сторону и сказал ему, что собирается оставить ст
арика в каком-нибудь безопасном месте под наблюдением Чингачгука, а сам
отправился с Ункасом на разведку среди народа, который он имеет основани
е считать делаварами. Потом он снова возобновил свои наставления и совет
ы и закончил их, сказав торжественно и тепло:
Ц А теперь да благословит вас небо! Вы проявили мужество, и оно мне нрави
тся, потому что это дар юности с горячей кровью и смелым сердцем.
Но поверьте предостережению опытного человека: чтобы победить минга, ва
м придется пустить в дело все свое мужество и ум, более острый, чем тот, кот
орого можно набраться из книг. Да благословит вас бог! Если гуронам удаст
ся снять ваш скальп, положитесь на человека, которого поддержат два храб
рых воина. За каждый ваш волосок они возьмут жизнь одного из врагов! Дунка
н горячо пожал руку следопыту, еще раз поручил ему своего престарелого д
руга и сделал знак Давиду идти вперед.
Соколиный Глаз в продолжение нескольких минут с явным восхищением смот
рел вслед энергичному молодому человеку, потом в раздумье покачал голов
ой, повернулся и повел свою часть отряда в лес.
Дорога, избранная Дунканом и Давидом, шла через место, расчищенное бобра
ми, и вдоль края их пруда. Когда Хейворд остался наедине с этим простаком,
так малопригодным, чтобы оказать поддержку в отчаянном предприятии, он в
первые ясно представил себе все трудности принятой на себя задачи. В сгу
стившихся сумерках еще страшнее казалась пустынная, дикая местность, пр
остиравшаяся далеко по обе стороны от него; было что-то страшное даже в ти
шине этих маленьких хижин, которые, как известно, были чрезвычайно засел
ены. Дункана поразили великолепные постройки бобров и удивительные пре
досторожности, которые соблюдали их мудрые обитатели при возведении св
оих жилищ. Даже животные этой дикой местности обладали инстинктом, близк
им к его собственному разуму. Дункан с волнением подумал о неравной борь
бе, в которую он так опрометчиво вступил. Затем он вспомнил Алису, ее горе,
опасности, которым она подвергалась, и весь риск его собственного положе
ния был забыт. Подбодрив Давида, он двинулся вперед легким и сильным шаго
м человека молодого и решительного.
Обойдя пруд, Дункан с Давидом начали подниматься на небольшое возвышени
е в лощине, по которой они двигались.
Через полчаса они дошли до просторной поляны, также покрытой постройкам
и бобров, но брошенной животными. Весьма естественное чувство заставило
Дункана на минуту приостановиться, прежде чем покинуть прикрытую куста
рником дорожку, так как человек останавливается, чтобы собрать силы, пре
жде чем решиться на отважное предприятие.
На противоположной стороне просеки, вблизи того места, где ручей низверг
ался с гор, виднелись пятьдесят Ц шестьдесят хижин, грубо выстроенных и
з бревен и хвороста, смешанного с глиной. Они стояли в беспорядке, и при по
стройке их, очевидно, никто не обращал внимания ни на чистоту, ни на красот
у; в этом отношении они так сильно отличались от поселения бобров, что Дун
кан стал ожидать какого-нибудь другого, не менее удивительного сюрприза
. Это ожидание нисколько не уменьшилось, когда при неверном свете сумере
к он увидел двадцать или тридцать фигур, поднимавшихся поочередно из выс
окой травы перед хижинами и исчезавших, словно они проваливались сквозь
землю. Они появлялись и исчезали так внезапно, что казались Дункану скор
ее какими-то темными призраками, чем существами, созданными из плоти и кр
ови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41