Вот на мгновение появилась худая обнаженная фигура; она дико взмахн
ула руками и исчезла, а в другом месте сейчас же появилась еще одна такая ж
е таинственная фигура.
Давид, заметив, что его товарищ остановился, посмотрел по направлению ег
о взгляда и заговорил, заставив Хейворда прийти в себя.
Ц Здесь много благодатной почвы, еще не обработанной, Ц сказал он, и мог
у прибавить, не греша хвастовством, что за время моего краткого пребыван
ия в этих языческих местах много добрых семян было рассеяно по дороге.
Ц Эти племена больше любят охоту, чем какой-либо другой вид занятий, Ц з
аметил ничего не понявший Дункан, продолжая смотреть на удивительные фи
гуры.
Ц Я провел здесь три ночи, и три раза я собирал мальчишек, чтобы они приня
ли участие в священных песнопениях. И они отвечали на мои старания крика
ми и завываниями, леденившими мне душу.
Ц О ком вы говорите?
Ц О детях дьявола, которые проводят драгоценные минуты вон там в пустых
кривляниях. Ах! В этой стране берез нигде не видно розги, и поэтому для мен
я нисколько не удивительно, что высшие блага провидения расточаются на т
акие крики!
Давид зажал уши, чтобы не слышать ужасных пронзительных криков, раздавав
шихся в лесу. На губах Дункана появилась презрительная усмешка.
Ц Идем вперед! Ц твердо проговорил он.

Глава 23

Но даже зверь, что был к охоте п
риготовлен,
Спускается с цепи на несколько минут.
Немного отбежать всегда ему дают,
И вновь свободен он… покуда не изловлен.
Но кто и где видал, чтоб ставили заранее
Ну, например, лису, зажатую в капкане.
Вальтер Скотт. «Дева Озера»

Индейцы не имеют обыкновения, подобно белым, выставлять часовых для охра
ны своих поселений. Их разведчики сообщают об опасности, когда она еще да
леко, и поэтому индейцы обычно отдыхают спокойно, так как хорошо знают вс
е лесные звуки и знают, что длинные, труднопроходимые тропинки отделяют
их от тех, кого им следует бояться.
Враг же, который по счастливому стечению обстоятельств обманул бдитель
ность разведчиков, редко встретит часовых около дома.
Поэтому, когда Дункан и Давид очутились среди группы детей, забавлявшихс
я играми, появление их было вполне неожиданным. Как только детвора замет
ила их, она разразилась дружным пронзительным предостерегающим криком
и затем, точно по волшебству, скрылась из глаз пришельцев. Обнаженные сму
глые тела припавших к земле мальчишек так хорошо гармонировали по окрас
ке с увядающей травой, что сперва казалось, будто земля действительно по
глотила их. Но, когда Дункан пригляделся внимательно, он увидел, что на нег
о отовсюду устремлены черные быстрые глаза.
Пытливые недружелюбные взгляды поколебали на мгновение решимость моло
дого человека, но отступать было поздно.
На крик детей из ближайшей хижины вышли десять воинов, которые столпилис
ь у порога мрачной, воинственной группой, с невозмутимым спокойствием вы
жидая приближения чужих людей.
Давид, до известной степени привыкший к этому зрелищу, направился прямо
к ним с твердостью, которую, по-видимому, нелегко было поколебать. Это был
а главная хижина селения Ц грубый шалаш из коры и ветвей. В ней происходи
ли советы и сходки племени. Дункану трудно было придать своему лицу стол
ь необходимое выражение равнодушия в момент, когда он пробирался между т
емными могучими фигурами индейцев. Но, сознавая, что жизнь его зависит от
самообладания, он положился на благоразумие своего товарища, следом за к
оторым шел, стараясь привести в порядок свои мысли. Кровь "стыла у него в ж
илах от сознания непосредственной близости свирепых и беспощадных вра
гов, но он настолько владел собой, что ничем не выдал своей слабости. Следу
я примеру мудрого Гамута, он вытащил связку душистого хвороста из кучи, з
анимавшей угол хижины, и молча сел на нее.
Как только их гость прошел в хижину, воины, стоявшие у порога, стали также
возвращаться туда и, разместившись вокруг него, терпеливо ждали, когда ч
ужестранец заговорит. Многие индейцы в ленивой, беспечной позе стояли, п
рислонившись к столбам, которые поддерживали ветхое строение. Трое или ч
етверо самых старых и знаменитых вождей поместились на полу немного впе
реди.
Зажгли факел, вспыхнувший ярким пламенем, и в его колеблющемся красноват
ом свете из мрака выплывали то одни, то другие лица и фигуры. Дункан старал
ся прочесть на лицах своих хозяев, какого приема он может ожидать от них. Н
о индейцы, сидевшие впереди, почти не смотрели на него; глаза их были опуще
ны вниз, а на лице было такое выражение, которое можно было истолковать и к
ак почтение, и как недоверие к гостю. Люди, стоявшие в тени, были менее сдер
жанны. Дункан скоро заметил их испытующие и в то же время уклончивые взгл
яды; они изучали его лицо и одежду; ни один его жест, ни один штрих в раскрас
ке, ни одна подробность в покрое его одежды не ускользали от их внимания.

Наконец один индеец, мускулистый и крепкий, с проседью в волосах, выступи
л из темного угла хижины и заговорил. Он говорил на языке вейандотов, или г
уронов, слова его были непонятны Дункану. Судя по жестам, которыми сопров
ождались эти слова, можно было думать, что они имели скорее дружелюбный, ч
ем враждебный, смысл. Хейворд покачал головой и жестом дал понять, что не м
ожет ответить.
Ц Разве никто из моих братьев не говорит ни по-французски, ни по-английс
ки? Ц сказал он по-французски, оглядывая поочередно всех присутствующи
х в надежде, что кто-нибудь утвердительно кивнет головой.
Хотя многие повернули голову, как бы желая уловить смысл его слов, но отве
та не последовало.
Ц Мне было бы грустно убедишься, Ц проговорил Дункан по-французски, вы
бирая наиболее простые слова, Ц что ни один представитель этого мудрог
о и храброго народа не понимает языка, на котором Великий Отец говорит со
своими детьми. Его огорчило, если бы он узнал, что краснокожие воины так ма
ло уважают его.
Последовала продолжительная, тяжелая пауза, в течение которой ни одно дв
ижение, ни один взгляд индейцев не выдали впечатления, произведенного эт
им замечанием.
Дункан, который знал, что молчание считалось достойной чертой среди его
хозяев, с радостью воспользовался этим, чтобы собраться с мыслями. Након
ец тот же самый воин, который обращался к нему раньше, сухо ответил ему на
канадском наречии:
Ц Когда наш Великий Отец говорит со своим народом, то разве он разговари
вает на языке гуронов?
Ц Он не делает разницы между своими детьми, какой бы ни был у них цвет кож
и Ц красный, черный или белый, Ц ответил Дункан уклончиво, Ц хотя больш
е всего он доволен храбрыми гуронами.
Ц А что он скажет, Ц спросил осторожный вождь, Ц когда гонцы сосчитают
перед ним скальпы, которые пять ночей назад находились на голове ингизов
?
Ц Они были его врагами, Ц сказал, невольно содрогнувшись, Дункан, Ц и не
т сомнения, что он скажет: «Это хорошо, мои гуроны Ц очень храбрый народ».

Ц Наш отец в Канаде так не думает. Вместо того чтобы, заботясь о будущем, н
аграждать индейцев, он обращает свои взоры в прошлое. Он видит, мертвых ин
гизов, но не гуронов.
Что может это значить?
Ц У такого великого вождя, как он, больше мыслей, чем слов. Он заботится о т
ом, чтобы на его пути не было врагов.
Ц Пирога мертвого воина не поплывет по Хорикэну, Ц угрюмо возразил инд
еец. Ц Его уши открыты делаварам, которые враждебны нам, и они наполняют
их ложью.
Ц Этого не может быть. Слушай, он приказал мне, человеку, сведущему в иску
сстве лечения, пойти к его детям Ц краснокожим, живущим по берегам Велик
их озер, Ц и спросить, нет ли у них больных.
После этих слов Дункана снова наступило молчание.
Глаза всех одновременно устремились на него, как бы желая допытаться, пр
авда или ложь скрывается в его заявлении, и такой ум и проницательность с
ветились в этих глазах, что Хейворд содрогнулся. Но из этого неприятного
положения его вывел только что говоривший с ним индеец.
Ц Разве ученые люди из Канады раскрашивают свою кожу? Ц холодно продол
жал гурон. Ц Мы слышали, как они хвастаются, что их лица белы.
Ц Когда индейский вождь приходит к своим братьям белым, Ц возразил Дун
кан с большой уверенностью, Ц он снимает свою одежду из шкуры бизона, что
бы надеть, предложенную ему рубашку. Мои братья раскрасили меня, и потому
я хожу раскрашенным.
Сдержанный шепот одобрения показал, что этот комплимент племени произв
ел благоприятное впечатление. Пожилой вождь сделал одобрительный жест,
который повторили большинство его товарищей. Дункан начал дышать свобо
днее, чувствуя, что самая тяжелая часть его испытания прошла; а так как он
уже приготовил простой рассказ, который должен был придать правдоподоб
ие его выдумке, то его надежды на успех окрепли.
После молчания, длившегося несколько минут, которое индейцы хранили как
бы для того, чтобы привести в порядок свои мысли и дать приличный ответ на
заявление их гостя, другой воин поднялся со своего места, приняв позу, кот
орая свидетельствовала о его желании говорить. Но едва он раскрыл рот, ка
к из лесу донесся тихий, но ужасный звук, за которым немедленно последова
л высокий, пронзительный крик, похожий на жалобное завывание волка. Эта н
еожиданная страшная помеха заставила Дункана вскочить со своего места
и забыть обо всем, кроме впечатления, произведенного на него ужасным кри
ком. В тот же самый момент воины толпой хлынули из хижины, и воздух огласил
ся громкими криками, почти заглушившими ужасные звуки, еще звеневшие под
сводами деревьев. Дункан, будучи не в состоянии владеть собой, сорвался с
места и стал в самой середине нестройной толпы. Мужчины, женщины и дети, ст
арики, немощные и сильные-все вышли из хижины; одни громко кричали, другие
с бешеной радостью хлопали руками Ц словом, все выражали дикую радость
по поводу какого-то неожиданного события. Дункан, оглушенный сперва кри
ками, вскоре понял причину этого радостного возбуждения.
Было еще достаточно светло, для того чтобы увидеть яркие просветы между
вершинами деревьев там, где несколько тропинок вело в глубину чащи. На од
ной из этих тропинок показалась группа воинов, медленно подвигавшаяся к
жилищам.
Один из них, шедший впереди, нес короткий шест, на котором, как оказалось п
отом, висело несколько человеческих скальпов. Странные крики, которые сл
ышал Дункан, были теми, которые белые довольно метко называют «кличем см
ерти», и каждое повторение этих криков имело целью объявить племени об у
части врага. До сих пор сведения, которые имел Хейворд о жизни индейцев, по
могали ему понимать смысл происходившего перед его глазами. Так как он з
нал теперь, что перерыв в его объяснениях с индейцами произошел благодар
я возвращению победоносного воинского отряда, то совершенно успокоилс
я и в душе поздравил себя с неожиданным улучшением своего положения, пот
ому что индейцы, конечно, позабыли о нем.
Пришедшие воины остановились на расстоянии нескольких футов от жилищ.

Их жалобные, страшные крики, возвещавшие одновременно о печальной участ
и убитых и о торжестве победителей, смолкли. Один из воинов громко прокри
чал какие-то слова, в которых, по-видимому, не было ничего страшного, но пон
ять их было так же трудно, как и прежние исступленные крики. Невозможно да
ть правильное представление о диком восторге, с которым была принята соо
бщенная новость. Весь лагерь в один момент стал ареной самой неистовой с
уматохи и смятения. Воины выхватили свои ножи и, размахивая ими, построил
ись в две линии, между которыми оставался проход, тянувшийся от вновь при
бывшего отряда до хижин.
Женщины схватили дубины и топоры и, в свою очередь, устремились к рядам ин
дейцев, чтобы принять участие в ужасной игре, которая должна была сейчас
начаться. Даже дети не составляли исключения: мальчики вытащили томагав
ки из-за поясов своих отцов и прокрались в ряды, подражая варварским обыч
аям своих родителей.
Около опушки леса были разбросаны большие связки хвороста; пожилая женщ
ина поджигала их. При свете вспыхнувшего пламени побледнел свет угасающ
его дня, очертания всех предметов стали в одно и то же время и более отчетл
ивыми и более страшными. Вся сцена представляла собой удивительную карт
ину, рамкой которой служила темная и высокая кайма из сосен.
На самом отдаленном фоне этой картины виднелись фигуры только что прибы
вших воинов. Немного впереди стояли двое мужчин, которые, по-видимому, дол
жны были играть главную роль в предстоящем зрелище. Свет костра был недо
статочно силен, для того чтобы можно было разглядеть черты их лица. Однак
о было видно, что один из них стоит твердо и прямо, готовый встретить свою
участь как герой; голова другого была опущена на грудь, точно он был парал
изован ужасом или убит стыдом. Дункан почувствовал прилив симпатии к пер
вому из них. Он зорко наблюдал за всеми, даже самыми незначительными движ
ениями незнакомца. Вглядываясь в очертания его удивительно пропорцион
ально сложенной фигуры, Дункан старался убедить себя, что молодой пленни
к должен выйти победителем из предстоящего ему страшного испытания. Нез
аметно для самого себя молодой человек приблизился к темным рядам гурон
ов и с любопытством, затаив дыхание, ожидал предстоящего зрелища. Раздал
ся страшный крик: то был сигнал. Мгновенно мертвая тишина сменилась взры
вом криков, далеко превосходивших по силе все слышанное раньше. Пленник,
у которого был угнетенный, беспомощный вид, остался неподвижным; другой
же, услышав крик, сорвался со своего места с живостью и быстротой оленя.
Вместо того чтобы бежать среди рядов врага, как этого можно было ожидать,
он только вступил в узкий проход и, раньше чем кто-либо успел нанести ему
удар, круто повернув, перескочил через головы столпившихся детей и сразу
очутился на внешней, менее опасной стороне грозных рядов. Эта хитрость б
ыла встречена проклятиями сотни голосов, и вся возбужденная толпа, смеша
в ряды, в диком беспорядке рассеялась по поляне.
Десяток пылающих куч хвороста освещал своим зловещим светом местность,
походившую на какую-то адскую, фантастическую арену, где собрались злые
духи для свершения своих кровавых и нечестивых обрядов.
Фигуры на заднем плане походили на какие-то призраки, скользящие перед г
лазами и рассекающие воздух бешеными, бессмысленными жестами; зверские
инстинкты дикарей, которые пробегали мимо пылающих костров, со страшной
отчетливостью обнаруживались на их возбужденных лицах.
Вполне понятно, что беглец посреди такой многочисленной толпы врагов ли
шен был всякой возможности передохнуть.
Был момент, когда казалось, что он достиг леса, но целая толпа врагов забеж
ала ему наперерез и погнала назад, в самую гущу безжалостных преследоват
елей. Круто свернув в сторону, с быстротою стрелы, пущенной из лука, беглец
понесся к костру, одним прыжком перепрыгнул через столб пламени и, благо
получно миновав целую толпу преследователей, показался на противополо
жной стороне просеки. Но и здесь его встретили и заставили повернуть наз
ад. Тогда он еще раз сделал попытку прорваться через толпу, как бы надеясь
, что в суматохе ему удастся проскользнуть. Затем последовало несколько
мгновений, в течение которых Дункан считал мужественного юношу погибши
м.
Ничего нельзя было различить, кроме темных человеческих фигур, носивших
ся по всем направлениям в невообразимом смятении. В воздухе мелькали под
нятые руки, сверкающие ножи и страшные дубины, но удары падали, видимо, нау
дачу. Пронзительные крики женщин и свирепые завывания воинов еще больше
усиливали ужасное впечатление, производимое этой сценой. Время от време
ни Дункану удавалось уловить взглядом легкую фигуру, рассекавшую возду
х отчаянными прыжками, и он скорее надеялся, чем верил, что пленник продол
жает еще владеть своими удивительными мускулами. Вдруг толпа повернула
назад и приблизилась к месту, где стоял Дункан. Чья-то тяжелая фигура врез
алась сзади в группу женщин и детей, и многие из них упали от толчка на зем
лю. В общей суматохе опять появился пленник. Однако человеческие силы не
могли дольше выдерживать такое суровое испытание. Казалось, незнакомец
сознавал это. Воспользовавшись образовавшимся на мгновение проходом, о
н стрелой промчался мимо воинов и сделал отчаянную и, как показалось Дун
кану, последнюю попытку достигнуть леса. Высокий, здоровенный гурон бежа
л за ним почти по пятам, и его поднятая рука была уже готова нанести удар, н
о Дункан подставил ему ногу, и бешено мчавшийся дикарь грохнулся на земл
ю в нескольких футах от намеченной им жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41