При разъяснении нового феномена Ферье использ
овал все свои, правда пока еще скупые, познания в данной области. Суть аттр
акциона заключалась в том, что каждый желающий мог оставить свои отпечат
ки пальцев на памятной карточке.
Если цель миссии Ферье сводилась лишь к тому, чтобы пробудить интерес ам
ериканской полиции к дактилоскопии, то следует признать, что его усилия
были напрасны. Ни один полицейский, даже ни один полицейский репортер, ко
торые обычно ищут любых сенсаций, не признал дактилоскопию достаточно и
нтересным объектом для того, чтобы заняться ею всерьез.
Почти никто не знал, что еще в 1882 г. в Нью-Мексико американский железнодоро
жный инженер Джильберт Томпсон, для того чтобы избежать подделок, ставил
отпечаток своего большого пальца на ведомостях выдачи жалованья рабоч
им. Точно так же почти никто не знал, что тремя годами позже жителям Цинцин
нати предложили ставить отпечаток большого пальца на железнодорожных
билетах и что один фотограф в Сан-Франциско по имени Тейбор стал регистр
ировать китайских переселенцев при помощи отпечатков их пальцев. И толь
ко те из американцев, кто любил читать, могли бы вспомнить, что их знаменит
ый соотечественник Марк Твен написал в 1882 г. книгу «Жизнь на Миссисипи», гд
е описал весьма любопытную историю одного человека по имени Риттер, жена
и ребенок которого во время Гражданской войны были убиты солдатами-мар
одерами. Убийца жены, как повествует Марк Твен, оставил кровавый отпечат
ок своего большого пальца. С этим отпечатком Риттер, притворившись хиром
антом, отправился искать убийцу. Он ходил от одного военного лагеря к дру
гому и гадал по руке многим солдатам, изучая при этом узоры их большого па
льца. Таким образом в конце концов он нашел убийцу. Свой метод Риттер объя
снял так: «Когда я был молод, я знал одного старого француза, проработавше
го тридцать лет тюремным сторожем. Он рассказывал мне, что у человека ест
ь одна вещь, которая не меняется от колыбели до могилы, Ц это линии на вну
тренней поверхности большого пальца… Портреты не годятся потому, что ма
скировка может сделать их бесполезными. Большой палец Ц вот единственн
ая истинная примета…»
Так никогда и не было выяснено, каким образом Марк Твен пришел к этой идее
. Случайность ли это, плод вдохновения или интуиция художника, предвосхи
тившего открытие своего времени? Можно бесконечно долго гадать, как Марк
Твен узнал об отпечатках пальцев, Ц а между тем Ферье из Скотланд-Ярда н
е заметил никакого интереса к дактилоскопии у полицейских Нового Света.
Как сказал о них один английский репортер: «Эти в жилетах пользуются дре
вними методами, они, как правило, необразованные, случайно выбранные люд
и, еще несколько недель тому назад торговавшие лимонадом или жевательно
й резинкой». Тот же репортер добавлял: «В Америке надо вывернуться наизн
анку, чтобы вызвать интерес к научным полицейским методам».
Все же с 1890 г. некоторые шефы и начальники американской полиции и тюрем пыт
ались навести хоть какой-то порядок в этом всеобщем полицейском хаосе п
утем введения метода Бертильона. Когда в 1896 г. несколько дальновидных шеф
ов полиции по собственной инициативе собрались в Чикаго для того, чтобы
совместно разработать меры по преследованию кочующих из штата в штат уг
оловников, то выяснилось, что все же около 150 полицейских служб и тюрем име
ют антропометрические кабинеты, в частности они были в двух больших тюрь
мах Ц Синг-Синг и Ливенуорте.
Но все шефы полиции и начальники тюрем жаловались на сложность и неточно
сть системы измерений. У них наблюдалась та же картина, что и в Южной Амери
ке, и в Индии: когда измерения производились не под строжайшим надзором, а
осуществлялись чужими, неопытными руками Ц сразу же рождалась масса ош
ибок. К тому же начальники тюрем Синг-Синг и Ливенуорт экономии ради пору
чали самим заключенным проводить обмеры и регистрацию. Заключенные, ест
ественно, без большого энтузиазма относились к этой работе, направленно
й против их «собратьев», и пользовались любой возможностью, чтобы внести
неверные данные в карточку измерений. Были, правда, начальники полиции и
тюрем, которые в лучшую сторону отличались от своих коллег, но и они ничег
о бы не смогли изменить, если бы несколько лет спустя в Ливенуорте не прои
зошел из ряда вон выходящий случай.
Весной 1903 г., то есть пять лет спустя после «высадки» Ферье в Миссисипи, нач
альник тюрьмы Ливенуорт Мак-Клаути получил от своего английского друга
книгу Генри о дактилоскопии с приложенным к ней ящиком и прочим оснащени
ем, необходимым для снятия отпечатков пальцев. Мак-Клаути, читая книгу Ге
нри, экспериментировал с цинковой пластинкой и типографской краской, по
началу не понимая всей ценности открытия. Через несколько месяцев в тюрь
му доставили негра по имени Уилл Уэст, которого привели в антропометриче
ский кабинет. Когда его фотографировали и заносили данные измерений в ка
рточку № 3246, тюремщик стал перебирать карточки, чтобы поставить вновь зап
олненную на соответствующее место, и вдруг, вытаскивая из ящика какую-то
карточку, удивленно спросил: «Зачем это тебя второй раз измеряли?»
Чернокожий клялся, что до этого его никогда не измеряли, не говоря уже о то
м, что он впервые в этой тюрьме. Но тюремщик протянул ему карточки № 3246 и № 2626,
находившуюся в ящике. «Уилл Уэст, Ц громко сказал тюремщик, Ц и Уилл Уэс
т! Дважды посмотри на фотографию. На этой снят ты и на этой Ц ты. И данные из
мерения практически совпадают. Ты под № 2626 уже восемь месяцев находишься
в нашей тюрьме. Будешь лгать дальше? Или сознаешься, что придумал этот про
клятый трюк для того, чтобы уклониться от работы?» У негра, как сообщалось
потом в докладе, «глаза полезли на лоб». Действительно, на карточках стоя
ла одинаковая фамилия и фотографии представляли явно одного и того же че
ловека. И все же негр утверждал, что до сегодняшнего дня никогда не бывал в
Ливенуорте.
Тюремщик тщетно грозил негру наказанием за отказ сказать правду. Тогда о
н связался с надзирателем и получил ответ, который лишил его речи: заключ
енный Уэст № 2626 в настоящее время находится в мастерской тюрьмы и, конечно
же, не может быть только что обмеренным заключенным Уиллом Уэстом № 3246. Мак
-Клаути, которому тут же сообщили о случившемся, немедленно явился в антр
опометрический кабинет. Он приказал привести к нему Уилла Уэста № 2626 для о
чной ставки с Уиллом Уэстом № 3246. Они были похожи, как близнецы. Мак-Клаути п
роверил обмеры обоих заключенных. Правда, не все 11 (как стали утверждать п
озже) показателей совпали, но различия находились в пределах, допустимых
на практике, и Мак-Клаути под впечатлением случившегося воскликнул: «Эт
о конец бертильонажа!» Незамедлительно Мак-Клаути приказал принести да
ктилоскопические принадлежности и отобрать отпечатки пальцев у обоих
негров. Затем он сравнил полученные отпечатки. И хотя он не был специалис
том по дактилоскопии, но в данном случае этого и не требовалось: различие
отпечатков было абсолютно очевидным. Редко, возможно, даже никогда не бы
ло более убедительного доказательства превосходства дактилоскопии на
д бертильонажем. Уже на другой день Мак-Клаути полностью отказался от бе
ртильонажа и ввел в Ливенуорте систему отпечатков пальцев, хотя судебны
е власти отпустили на приобретение дактилоскопических принадлежносте
й всего шестьдесят долларов.
История с двумя Уэстами сделала Ливенуорт объектом особого интереса вс
ех шефов полиции. Системе Бертильона был нанесен смертельный удар, но да
ктилоскопия в Америке еще не вышла на широкий простор. Для этого Соедине
нным Штатам нужна была из ряда вон выходящая сенсация, крупные заголовки
в популярных газетах, способные привлечь всеобщее внимание.
Такую сенсацию произвел лишь три года спустя один малоизвестный полице
йский, работавший в маленьком чердачном помещении бюро идентификации н
а Малберри-стрит, 300, в штаб-квартире пользовавшегося скандальной репута
цией главного полицейского управления Нью-Йорка. Детектив-сержант Джоз
еф Форо уже давно, но без особого успеха, мучился с измерениями преступни
ков. Основная масса полицейских Нью-Йорка больше доверяла старым метода
м идентификации, предложенным человеком, которого нью-йоркские полицей
ские репортеры долгое время называли величайшим детективом Нью-Йорка, д
а и целой Америки, если не всего мира, чем создали ему легендарную славу. Э
то был детектив-инспектор Томас Бирнс.
Бирнс родился в Ирландии в 1842 г. в очень бедной семье и еще ребенком приеха
л с родителями в Нью-Йорк. Позднее он работал монтажником газопровода, по
том рядовым полицейским. Когда же в 1896 г. ему в возрасте 54 лет после необыкно
венного скандала, потрясшего привыкшую ко всему нью-йоркскую полицию, п
ришлось уйти в отставку, то оказалось, что он вовсе не такой уж скромный пе
нсионер с годовой пенсией в 3 тыс. долларов, а богатый человек, с огромным д
ля полицейского состоянием. Он владел доходным домом на знаменитой Пято
й авеню, стоимостью более чем в 500 тыс. долларов. Этот широкоплечий бородат
ый великан так и не смог справиться с английской грамматикой, и вообще ур
овень его знаний был невысок. Но как полицейский он с 1863 по 1880 г. досконально
изучил самые мрачные кварталы Нью-Йорка: Сатане Сиркес, Хеллс Китчен, Фай
ф Пойнтс, Бауэри и так называемый Уотерфронт. Кто перечислит все эти расс
адники пороков и притоны бандитов, воров, взломщиков, грабителей и т. п., пр
евративших Нью-Йорк после американской Гражданской войны в современну
ю Гоморру? Бирнс знал парней из Бауэри и членов банды с Файф Пойнтс; знал и
мена и лица их главарей и всех их соучастников. Он знал районы, из трущобны
х щелей которых вылуплялось молодое поколение уголовников, вливавшеес
я затем в старые шайки; там с детства учили, что человека можно ценить толь
ко по тому, умеет ли он подчинять себе других. Бирнс точно знал квартиры, в
которых политики собирали людей, чтобы купить их голоса на выборах; там ж
е они вербовали мошенников, помогавших им грабить город и его пленников.
Бирнс лично знал Ма-Мандельбаум, стодвадцатипятикилограммовую короле
ву скупщиков краденого, в неприметную лавчонку которой на Клинтон-стрит
постоянно входили и выходили всякие типы Ц от подозрительных личносте
й до представительных особ. С 1864 по 1884 г. у нее сбыли краденых товаров почти н
а 10 миллионов долларов! Он знал о существовании специальной школы воров, к
оторую содержала Ма-Мандельбаум, был в курсе того, каким образом Ма финан
сировала грабительские нападения таких известных мерзавцев, как Шенг-Д
рейпер и Банджо Эмерсон. В самом начале их деятельности он познакомился
с Большим Биллом Ц Хау и Крошкой Эмбом Ц Хамелом Ц дурной славы адвока
тами, которые с 1869 г. под вывеской фирмы «Хау и Хамел» только тем и занимали
сь, что с помощью изощренных трюков, подкупа свидетелей и шантажа спасал
и от заслуженного наказания тысячи убийц, воров, шулеров, укрывателей кр
аденого, содержателей борделей, мошенников, фальшивомонетчиков и фальс
ификаторов да их закулисных покровителей Ц политиканов.
Когда в 1878 г. Бирнсу удалось арестовать в Манхэттене шайку грабителей сбе
регательных касс, он сменил форму полицейского на визитку и цилиндр и ст
ал начальником сыскного отдела полиции Нью-Йорка, служащие которой влач
или еще более жалкое существование, чем первые детективы Скотланд-Ярда.
История этого отдела тесно связана с именем скончавшегося в 1850 г. старшег
о констебля Джекоба Хейса по прозвищу Старина Хейс, который в самые перв
ые годы создания нью-йоркской полиции (в первой половине XIX в.) пытался орг
анизовать службу детективов и в 1836 г. приказал двенадцати полицейским, пе
реодетым в цивильную одежду, следить за ворами (а заодно и за полицейским
и!). Хейс был героем всяческих историй. Убийство капитана одного корабля о
н раскрыл, устроив хозяину матросской гостиницы, в которой исчез убитый,
«очную ставку» с трупом покойного капитана в морге. В ужасе убийца созна
лся. Одного взломщика Хейс нашел по старому костюму, который тот оставил
на месте взлома. Хейс вспомнил, что видел этот костюм у человека, прибывше
го две недели назад из Балтимора в Нью-Йорк. За несколько часов он нашел и
арестовал преступника. Хотя все это были простейшие истории, легенды о Х
ейсе питали не одно поколение нью-йоркских детективов.
Бирнс, а этого не могли отрицать даже его враги, к 1880 г. сумел сформировать п
ервый, по-настоящему успешно работающий сыскной отдел полиции Нью-Йорк
а с 40 штатными сотрудниками. Правда, первое же его достижение показало, чт
о он решил использовать свои столь плохо оплачиваемые знания полицейск
ого не только в служебных, но и в личных целях. Он точно знал, что Уолл-стрит
, этот район финансистов и ювелиров, является излюбленным местом воров и
взломщиков. Он усадил девять своих детективов в одно из помещений на Уол
л-стрит, создав тем самым запретную зону, своего рода «мертвую полосу» дл
я преступников. Затем издал приказ, по которому каждый преступник, шагну
вший за эту «полосу», тут же арестовывался. Эта особая забота о крупных фи
нансистах была небескорыстной. Бирнс получал за нее вознаграждение. Пол
учение сумм за эту работу, которая и так была его служебным долгом, он ловк
о объяснял выигрышами на бирже. Но не только деньги интересовали Бирнса,
он мечтал превзойти славу Сюртэ и Скотланд-Ярда. Поэтому он любил оценив
ать работу своих детективов по числу арестов и идентификацией преступн
иков. Это было одной из причин того, что идентификации он уделял особое вн
имание. Бирнс проводил «утренние парады» на Малберри-стрит. Каждое утро
в 9 часов перед сотрудниками Бирнса проходили все лица, арестованные за п
оследние 24 часа. Детективы должны были научиться запоминать лица престу
пников и распознавать среди них тех, кто уже раньше попадался полиции. На
Малберри-стрит Бирнс вел фотографирование преступников. Не желавшего ф
отографироваться преступника «успокаивали» мощные кулаки детективов.
Бирнс любил показывать снимок, на котором была запечатлена такая процед
ура.
В 1886 г. Бирнс опубликовал сборник «Профессиональные преступники Америки
», где поместил фотографии всех известных ему уголовников с описанием их
«методов работы». Сборник, несомненно, был имевшей серьезное значение д
ля Америки попыткой создать своего рода «справочник преступного мира»,
к тому же его издание способствовало росту популярности Бирнса. Напроти
в своего агентства он оборудовал большое помещение под своеобразный «м
узей», названный им «таинственной камерой». Обладая хорошим чутьем на ре
кламу, он приводил в свой «музей» и журналистов, и обычную публику. Стены э
того «музея» были увешаны портретами преступников, некогда арестованн
ых сыскным отделом. В витринах лежали орудия взлома, отмычки, маски; с пото
лка свешивалась петля палача. С удовольствием использовал Бирнс свой «м
узей» для допросов, чтобы арестованный мог воочию убедиться в безвыходн
ости своего положения.
Через четыре года после того, как его назначили начальником отдела, он за
явил: «В течение четырех лет, предшествовавших организации моего сыскно
го отдела, полиция арестовала 1943 человека, осужденных в общей сложности к
505 годам тюрьмы. За четыре года работы отдела было арестовано 1324 человека и
приговорены они в общей сложности к 2428 годам заключения». Когда Скотланд-
Ярду не удалось поймать Джека Потрошителя, Бирнс довольно хвастливо зая
вил, что он-то уж наверняка поймал бы Потрошителя, появись тот в Нью-Йорке.
В 1894 г., когда Бирнс оказался в водовороте упомянутого выше скандала, он пр
иводил в свою защиту следующие аргументы: благодаря ему американские пр
еступники приговорены почти к 10 1000 годам тюремного заключения. А это, конеч
но же, больше того, чего достигли Сюртэ и Скотланд-Ярд, вместе взятые.
А начало скандалу положила возмущенная проповедь одного нью-йоркского
пресвитерианского священника, Паркхэрста, относительно участия полици
и Нью-Йорка в доходах борделей и игорных домов. В результате в 1894 г. начала р
аботу специально созданная для расследования независимая комиссия Ц
одна из первых комиссий такого рода, которые в последующие десятилетия с
ыграли видную роль в борьбе «лучшей части Америки» против засилья прест
упного мира в политике и в полиции. Этой комиссии (названной «комиссией Л
ексоу») Бирнс все же сумел объяснить происхождение своего собственного
необычного богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
овал все свои, правда пока еще скупые, познания в данной области. Суть аттр
акциона заключалась в том, что каждый желающий мог оставить свои отпечат
ки пальцев на памятной карточке.
Если цель миссии Ферье сводилась лишь к тому, чтобы пробудить интерес ам
ериканской полиции к дактилоскопии, то следует признать, что его усилия
были напрасны. Ни один полицейский, даже ни один полицейский репортер, ко
торые обычно ищут любых сенсаций, не признал дактилоскопию достаточно и
нтересным объектом для того, чтобы заняться ею всерьез.
Почти никто не знал, что еще в 1882 г. в Нью-Мексико американский железнодоро
жный инженер Джильберт Томпсон, для того чтобы избежать подделок, ставил
отпечаток своего большого пальца на ведомостях выдачи жалованья рабоч
им. Точно так же почти никто не знал, что тремя годами позже жителям Цинцин
нати предложили ставить отпечаток большого пальца на железнодорожных
билетах и что один фотограф в Сан-Франциско по имени Тейбор стал регистр
ировать китайских переселенцев при помощи отпечатков их пальцев. И толь
ко те из американцев, кто любил читать, могли бы вспомнить, что их знаменит
ый соотечественник Марк Твен написал в 1882 г. книгу «Жизнь на Миссисипи», гд
е описал весьма любопытную историю одного человека по имени Риттер, жена
и ребенок которого во время Гражданской войны были убиты солдатами-мар
одерами. Убийца жены, как повествует Марк Твен, оставил кровавый отпечат
ок своего большого пальца. С этим отпечатком Риттер, притворившись хиром
антом, отправился искать убийцу. Он ходил от одного военного лагеря к дру
гому и гадал по руке многим солдатам, изучая при этом узоры их большого па
льца. Таким образом в конце концов он нашел убийцу. Свой метод Риттер объя
снял так: «Когда я был молод, я знал одного старого француза, проработавше
го тридцать лет тюремным сторожем. Он рассказывал мне, что у человека ест
ь одна вещь, которая не меняется от колыбели до могилы, Ц это линии на вну
тренней поверхности большого пальца… Портреты не годятся потому, что ма
скировка может сделать их бесполезными. Большой палец Ц вот единственн
ая истинная примета…»
Так никогда и не было выяснено, каким образом Марк Твен пришел к этой идее
. Случайность ли это, плод вдохновения или интуиция художника, предвосхи
тившего открытие своего времени? Можно бесконечно долго гадать, как Марк
Твен узнал об отпечатках пальцев, Ц а между тем Ферье из Скотланд-Ярда н
е заметил никакого интереса к дактилоскопии у полицейских Нового Света.
Как сказал о них один английский репортер: «Эти в жилетах пользуются дре
вними методами, они, как правило, необразованные, случайно выбранные люд
и, еще несколько недель тому назад торговавшие лимонадом или жевательно
й резинкой». Тот же репортер добавлял: «В Америке надо вывернуться наизн
анку, чтобы вызвать интерес к научным полицейским методам».
Все же с 1890 г. некоторые шефы и начальники американской полиции и тюрем пыт
ались навести хоть какой-то порядок в этом всеобщем полицейском хаосе п
утем введения метода Бертильона. Когда в 1896 г. несколько дальновидных шеф
ов полиции по собственной инициативе собрались в Чикаго для того, чтобы
совместно разработать меры по преследованию кочующих из штата в штат уг
оловников, то выяснилось, что все же около 150 полицейских служб и тюрем име
ют антропометрические кабинеты, в частности они были в двух больших тюрь
мах Ц Синг-Синг и Ливенуорте.
Но все шефы полиции и начальники тюрем жаловались на сложность и неточно
сть системы измерений. У них наблюдалась та же картина, что и в Южной Амери
ке, и в Индии: когда измерения производились не под строжайшим надзором, а
осуществлялись чужими, неопытными руками Ц сразу же рождалась масса ош
ибок. К тому же начальники тюрем Синг-Синг и Ливенуорт экономии ради пору
чали самим заключенным проводить обмеры и регистрацию. Заключенные, ест
ественно, без большого энтузиазма относились к этой работе, направленно
й против их «собратьев», и пользовались любой возможностью, чтобы внести
неверные данные в карточку измерений. Были, правда, начальники полиции и
тюрем, которые в лучшую сторону отличались от своих коллег, но и они ничег
о бы не смогли изменить, если бы несколько лет спустя в Ливенуорте не прои
зошел из ряда вон выходящий случай.
Весной 1903 г., то есть пять лет спустя после «высадки» Ферье в Миссисипи, нач
альник тюрьмы Ливенуорт Мак-Клаути получил от своего английского друга
книгу Генри о дактилоскопии с приложенным к ней ящиком и прочим оснащени
ем, необходимым для снятия отпечатков пальцев. Мак-Клаути, читая книгу Ге
нри, экспериментировал с цинковой пластинкой и типографской краской, по
началу не понимая всей ценности открытия. Через несколько месяцев в тюрь
му доставили негра по имени Уилл Уэст, которого привели в антропометриче
ский кабинет. Когда его фотографировали и заносили данные измерений в ка
рточку № 3246, тюремщик стал перебирать карточки, чтобы поставить вновь зап
олненную на соответствующее место, и вдруг, вытаскивая из ящика какую-то
карточку, удивленно спросил: «Зачем это тебя второй раз измеряли?»
Чернокожий клялся, что до этого его никогда не измеряли, не говоря уже о то
м, что он впервые в этой тюрьме. Но тюремщик протянул ему карточки № 3246 и № 2626,
находившуюся в ящике. «Уилл Уэст, Ц громко сказал тюремщик, Ц и Уилл Уэс
т! Дважды посмотри на фотографию. На этой снят ты и на этой Ц ты. И данные из
мерения практически совпадают. Ты под № 2626 уже восемь месяцев находишься
в нашей тюрьме. Будешь лгать дальше? Или сознаешься, что придумал этот про
клятый трюк для того, чтобы уклониться от работы?» У негра, как сообщалось
потом в докладе, «глаза полезли на лоб». Действительно, на карточках стоя
ла одинаковая фамилия и фотографии представляли явно одного и того же че
ловека. И все же негр утверждал, что до сегодняшнего дня никогда не бывал в
Ливенуорте.
Тюремщик тщетно грозил негру наказанием за отказ сказать правду. Тогда о
н связался с надзирателем и получил ответ, который лишил его речи: заключ
енный Уэст № 2626 в настоящее время находится в мастерской тюрьмы и, конечно
же, не может быть только что обмеренным заключенным Уиллом Уэстом № 3246. Мак
-Клаути, которому тут же сообщили о случившемся, немедленно явился в антр
опометрический кабинет. Он приказал привести к нему Уилла Уэста № 2626 для о
чной ставки с Уиллом Уэстом № 3246. Они были похожи, как близнецы. Мак-Клаути п
роверил обмеры обоих заключенных. Правда, не все 11 (как стали утверждать п
озже) показателей совпали, но различия находились в пределах, допустимых
на практике, и Мак-Клаути под впечатлением случившегося воскликнул: «Эт
о конец бертильонажа!» Незамедлительно Мак-Клаути приказал принести да
ктилоскопические принадлежности и отобрать отпечатки пальцев у обоих
негров. Затем он сравнил полученные отпечатки. И хотя он не был специалис
том по дактилоскопии, но в данном случае этого и не требовалось: различие
отпечатков было абсолютно очевидным. Редко, возможно, даже никогда не бы
ло более убедительного доказательства превосходства дактилоскопии на
д бертильонажем. Уже на другой день Мак-Клаути полностью отказался от бе
ртильонажа и ввел в Ливенуорте систему отпечатков пальцев, хотя судебны
е власти отпустили на приобретение дактилоскопических принадлежносте
й всего шестьдесят долларов.
История с двумя Уэстами сделала Ливенуорт объектом особого интереса вс
ех шефов полиции. Системе Бертильона был нанесен смертельный удар, но да
ктилоскопия в Америке еще не вышла на широкий простор. Для этого Соедине
нным Штатам нужна была из ряда вон выходящая сенсация, крупные заголовки
в популярных газетах, способные привлечь всеобщее внимание.
Такую сенсацию произвел лишь три года спустя один малоизвестный полице
йский, работавший в маленьком чердачном помещении бюро идентификации н
а Малберри-стрит, 300, в штаб-квартире пользовавшегося скандальной репута
цией главного полицейского управления Нью-Йорка. Детектив-сержант Джоз
еф Форо уже давно, но без особого успеха, мучился с измерениями преступни
ков. Основная масса полицейских Нью-Йорка больше доверяла старым метода
м идентификации, предложенным человеком, которого нью-йоркские полицей
ские репортеры долгое время называли величайшим детективом Нью-Йорка, д
а и целой Америки, если не всего мира, чем создали ему легендарную славу. Э
то был детектив-инспектор Томас Бирнс.
Бирнс родился в Ирландии в 1842 г. в очень бедной семье и еще ребенком приеха
л с родителями в Нью-Йорк. Позднее он работал монтажником газопровода, по
том рядовым полицейским. Когда же в 1896 г. ему в возрасте 54 лет после необыкно
венного скандала, потрясшего привыкшую ко всему нью-йоркскую полицию, п
ришлось уйти в отставку, то оказалось, что он вовсе не такой уж скромный пе
нсионер с годовой пенсией в 3 тыс. долларов, а богатый человек, с огромным д
ля полицейского состоянием. Он владел доходным домом на знаменитой Пято
й авеню, стоимостью более чем в 500 тыс. долларов. Этот широкоплечий бородат
ый великан так и не смог справиться с английской грамматикой, и вообще ур
овень его знаний был невысок. Но как полицейский он с 1863 по 1880 г. досконально
изучил самые мрачные кварталы Нью-Йорка: Сатане Сиркес, Хеллс Китчен, Фай
ф Пойнтс, Бауэри и так называемый Уотерфронт. Кто перечислит все эти расс
адники пороков и притоны бандитов, воров, взломщиков, грабителей и т. п., пр
евративших Нью-Йорк после американской Гражданской войны в современну
ю Гоморру? Бирнс знал парней из Бауэри и членов банды с Файф Пойнтс; знал и
мена и лица их главарей и всех их соучастников. Он знал районы, из трущобны
х щелей которых вылуплялось молодое поколение уголовников, вливавшеес
я затем в старые шайки; там с детства учили, что человека можно ценить толь
ко по тому, умеет ли он подчинять себе других. Бирнс точно знал квартиры, в
которых политики собирали людей, чтобы купить их голоса на выборах; там ж
е они вербовали мошенников, помогавших им грабить город и его пленников.
Бирнс лично знал Ма-Мандельбаум, стодвадцатипятикилограммовую короле
ву скупщиков краденого, в неприметную лавчонку которой на Клинтон-стрит
постоянно входили и выходили всякие типы Ц от подозрительных личносте
й до представительных особ. С 1864 по 1884 г. у нее сбыли краденых товаров почти н
а 10 миллионов долларов! Он знал о существовании специальной школы воров, к
оторую содержала Ма-Мандельбаум, был в курсе того, каким образом Ма финан
сировала грабительские нападения таких известных мерзавцев, как Шенг-Д
рейпер и Банджо Эмерсон. В самом начале их деятельности он познакомился
с Большим Биллом Ц Хау и Крошкой Эмбом Ц Хамелом Ц дурной славы адвока
тами, которые с 1869 г. под вывеской фирмы «Хау и Хамел» только тем и занимали
сь, что с помощью изощренных трюков, подкупа свидетелей и шантажа спасал
и от заслуженного наказания тысячи убийц, воров, шулеров, укрывателей кр
аденого, содержателей борделей, мошенников, фальшивомонетчиков и фальс
ификаторов да их закулисных покровителей Ц политиканов.
Когда в 1878 г. Бирнсу удалось арестовать в Манхэттене шайку грабителей сбе
регательных касс, он сменил форму полицейского на визитку и цилиндр и ст
ал начальником сыскного отдела полиции Нью-Йорка, служащие которой влач
или еще более жалкое существование, чем первые детективы Скотланд-Ярда.
История этого отдела тесно связана с именем скончавшегося в 1850 г. старшег
о констебля Джекоба Хейса по прозвищу Старина Хейс, который в самые перв
ые годы создания нью-йоркской полиции (в первой половине XIX в.) пытался орг
анизовать службу детективов и в 1836 г. приказал двенадцати полицейским, пе
реодетым в цивильную одежду, следить за ворами (а заодно и за полицейским
и!). Хейс был героем всяческих историй. Убийство капитана одного корабля о
н раскрыл, устроив хозяину матросской гостиницы, в которой исчез убитый,
«очную ставку» с трупом покойного капитана в морге. В ужасе убийца созна
лся. Одного взломщика Хейс нашел по старому костюму, который тот оставил
на месте взлома. Хейс вспомнил, что видел этот костюм у человека, прибывше
го две недели назад из Балтимора в Нью-Йорк. За несколько часов он нашел и
арестовал преступника. Хотя все это были простейшие истории, легенды о Х
ейсе питали не одно поколение нью-йоркских детективов.
Бирнс, а этого не могли отрицать даже его враги, к 1880 г. сумел сформировать п
ервый, по-настоящему успешно работающий сыскной отдел полиции Нью-Йорк
а с 40 штатными сотрудниками. Правда, первое же его достижение показало, чт
о он решил использовать свои столь плохо оплачиваемые знания полицейск
ого не только в служебных, но и в личных целях. Он точно знал, что Уолл-стрит
, этот район финансистов и ювелиров, является излюбленным местом воров и
взломщиков. Он усадил девять своих детективов в одно из помещений на Уол
л-стрит, создав тем самым запретную зону, своего рода «мертвую полосу» дл
я преступников. Затем издал приказ, по которому каждый преступник, шагну
вший за эту «полосу», тут же арестовывался. Эта особая забота о крупных фи
нансистах была небескорыстной. Бирнс получал за нее вознаграждение. Пол
учение сумм за эту работу, которая и так была его служебным долгом, он ловк
о объяснял выигрышами на бирже. Но не только деньги интересовали Бирнса,
он мечтал превзойти славу Сюртэ и Скотланд-Ярда. Поэтому он любил оценив
ать работу своих детективов по числу арестов и идентификацией преступн
иков. Это было одной из причин того, что идентификации он уделял особое вн
имание. Бирнс проводил «утренние парады» на Малберри-стрит. Каждое утро
в 9 часов перед сотрудниками Бирнса проходили все лица, арестованные за п
оследние 24 часа. Детективы должны были научиться запоминать лица престу
пников и распознавать среди них тех, кто уже раньше попадался полиции. На
Малберри-стрит Бирнс вел фотографирование преступников. Не желавшего ф
отографироваться преступника «успокаивали» мощные кулаки детективов.
Бирнс любил показывать снимок, на котором была запечатлена такая процед
ура.
В 1886 г. Бирнс опубликовал сборник «Профессиональные преступники Америки
», где поместил фотографии всех известных ему уголовников с описанием их
«методов работы». Сборник, несомненно, был имевшей серьезное значение д
ля Америки попыткой создать своего рода «справочник преступного мира»,
к тому же его издание способствовало росту популярности Бирнса. Напроти
в своего агентства он оборудовал большое помещение под своеобразный «м
узей», названный им «таинственной камерой». Обладая хорошим чутьем на ре
кламу, он приводил в свой «музей» и журналистов, и обычную публику. Стены э
того «музея» были увешаны портретами преступников, некогда арестованн
ых сыскным отделом. В витринах лежали орудия взлома, отмычки, маски; с пото
лка свешивалась петля палача. С удовольствием использовал Бирнс свой «м
узей» для допросов, чтобы арестованный мог воочию убедиться в безвыходн
ости своего положения.
Через четыре года после того, как его назначили начальником отдела, он за
явил: «В течение четырех лет, предшествовавших организации моего сыскно
го отдела, полиция арестовала 1943 человека, осужденных в общей сложности к
505 годам тюрьмы. За четыре года работы отдела было арестовано 1324 человека и
приговорены они в общей сложности к 2428 годам заключения». Когда Скотланд-
Ярду не удалось поймать Джека Потрошителя, Бирнс довольно хвастливо зая
вил, что он-то уж наверняка поймал бы Потрошителя, появись тот в Нью-Йорке.
В 1894 г., когда Бирнс оказался в водовороте упомянутого выше скандала, он пр
иводил в свою защиту следующие аргументы: благодаря ему американские пр
еступники приговорены почти к 10 1000 годам тюремного заключения. А это, конеч
но же, больше того, чего достигли Сюртэ и Скотланд-Ярд, вместе взятые.
А начало скандалу положила возмущенная проповедь одного нью-йоркского
пресвитерианского священника, Паркхэрста, относительно участия полици
и Нью-Йорка в доходах борделей и игорных домов. В результате в 1894 г. начала р
аботу специально созданная для расследования независимая комиссия Ц
одна из первых комиссий такого рода, которые в последующие десятилетия с
ыграли видную роль в борьбе «лучшей части Америки» против засилья прест
упного мира в политике и в полиции. Этой комиссии (названной «комиссией Л
ексоу») Бирнс все же сумел объяснить происхождение своего собственного
необычного богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54