64`000`000`000. Поиски способов классификации отпечатков пальцев. Скотланд-Я
рд едет в Париж. Мелвилл Макнэтен. Лепэн. Бертильон и англичане. Тщетные по
пытки Гальтона доказать возможность регистрации отпечатков пальцев. 1894
г. Ц комиссия Троупа приходит к выводу, что способ идентификации по отпе
чаткам пальцев во много раз проще бертильонажа, но неприемлем из-за нево
зможности классификации отпечатков. Введение бертильонажа в Лондоне. Н
ачальники полиций европейских стран едут в Париж. Полицейская Мекка. Бер
тильонаж в Санкт-Петербурге, Брюсселе, Мадриде, Риме, Дрездене, Берлине. О
рганы германской уголовной полиции. Д-р Вильгельм Эбер. Ганс Гросс. Проро
к научной эры криминалистики. Бертильонаж в Австрии.
Со времени своего визита к Альфонсу Бертильону в 1884 г. Эдмунд Спирмэн не пе
реставал устно и письменно обращать внимание британского министра вну
тренних дел на бертильонаж. В лице д-ра И. Дж. Гарсона, честолюбивого вице-п
резидента лондонского Антропологического общества, Спирмэн обрел союз
ника. Борьба за бертильонаж стала для Спирмэна своего рода навязчивой ид
еей. Досконально изучив методы идентификации, которыми пользовались в С
котланд-Ярде, он обрисовал их министру в самых темных тонах, хотя и это не
могло достаточно полно передать всю мрачную реальность. Списки професс
иональных преступников и списки освобожденных заключенных, составляем
ые в министерстве внутренних дел к концу каждого года, попадали в руки по
лиции в лучшем случае через девять месяцев. К этому времени данные, разум
еется, устаревали, к тому же описания внешности были весьма поверхностны
ми и неточными, как бывало в свое время и во Франции. Особые приметы редко
фиксировались, а если и упоминались, то примерно так: «Татуировка на лево
м безымянном пальце». Это была примета, которая в те времена моды на татуи
ровку могла относиться к сотням подозреваемых. Альбомы со снимками прес
тупников в Скотланд-Ярде разделили участь французской картотеки прест
упников. Альбомы содержали около 115 тыс. фотографий. Многое предпринимало
сь для того, чтобы навести порядок, но хаос здесь был так же велик, как неко
гда в Париже. Сотрудники отдела наблюдения за преступниками нередко цел
ыми днями рылись в картотеке только для того, чтобы найти снимок всего од
ного преступника. Речь шла о бесцельной трате сил и времени. Не лучше обст
ояли дела и с процедурой идентификации в тюрьмах. Трижды в неделю встреч
ались 30 сотрудников в тюрьме Холлоуэй для опознания знакомых им по фотог
рафиям лиц преступников. Все было, как 50 лет тому назад, когда каждому нови
чку-детективу, как важнейшую заповедь, твердили: «Учись узнавать мошенн
ика, мой мальчик, учись узнавать мошенника…» За одно посещение тюрьмы 30 со
трудников идентифицировали в лучшем случае четырех преступников, а на к
аждую такую идентификацию уходило 90 рабочих часов, причем эти опознания
часто впоследствии оказывались ошибочными.
Книга Гальтона «Отпечатки пальцев» уже вышла в свет, когда в 1893 г. Спирмэну
удалось уговорить двух высокопоставленных чиновников из министерства
внутренних дел Ц сэра Чарлза Рассела и сэра Ричарда Уэбстера, отправля
вшихся с политической миссией в Париж, Ц посетить Бертильона. Тот радуш
но принял их в своих владениях, и они вернулись на родину в восторге от все
го увиденного. Уэбстер потом заявил, что ему довелось видеть лучшую из си
стем идентификации, какую только можно себе представить. Теперь уже Расс
ел и Уэбстер уговаривали исполняющего обязанности министра внутренних
дел Эсквита ввести в Англии бертильонаж. Эсквит готов был уже согласить
ся, но тут произошло то самое (как выражается один французский историк) от
клонение стрелки истории, которое порой кажется случайностью, порой Ц п
ерстом судьбы. Один из членов «Королевского общества» вручил Эсквиту кн
игу Гальтона. Эсквит нашел время ознакомиться с ней и отложил введение б
ертильонажа. Вместо этого он решил назначить комиссию для ознакомления
как с бертильонажем, так и с системой отпечатков пальцев. Комиссии предс
тояло решить, какая из этих систем больше подходит для Англии.
В октябре 1893 г. комиссия приступила к работе. В нее входили Чарлз Эдвард Тр
оуп, сотрудник министерства внутренних дел, майор Артур Гриффит и Мелвил
л Макнэтен. Гриффит был инспектором британских тюрем и, кроме того, весьм
а известным писателем, работавшим в то время над двухтомным произведени
ем «Тайны полиции и преступлений». Макнэтен представлял Скотланд-Ярд.
В те омраченные недавними убийствами Джека Потрошителя времена Макнэт
ен, вернувшись из Индии, занимал должность начальника отдела уголовного
розыска. Для постоянного напоминания о случившемся в его письменном сто
ле лежали жуткие снимки зарезанных женщин. Этот холеный низенький челов
ек, всегда распространявший вокруг себя «атмосферу индийского плантат
ора», получивший позже прозвище Добрый Старый Мак, стал как бы между стар
ым и новым Скотланд-Ярдом. Он сменил на этом посту ученика неудачливого У
ичера Ц Уильямсона, который встретил его словами человека, разочаровав
шегося во всем:
«Мой мальчик, вы пришли в сумасшедшее учреждение. Если вы будете выполня
ть свой долг Ц вас будут поносить, не будете выполнять его Ц вас тоже буд
ут поносить». Макнэтен застал еще детективов-ветеранов, вроде суперинте
нданта Шора, незнакомых с орфографией. Ему еще приходилось заучивать пог
оворку «Лучший детектив Ц удача и случай» (что, впрочем, не так далеко от
истины). Макнэтену от природы был присущ консерватизм, но в Индии он доста
точно расширил свой кругозор, дабы понять, что уголовной полиции нельзя
проходить мимо новейших достижений науки.
Члены комиссии Троупа в первую очередь отправились в лабораторию Гальт
она в Саут-Кенгсингтонском музее, чтобы на месте ознакомиться с системо
й отпечатков пальцев. Простота системы
была столь захватывающей, что члены комиссии повторили свой визит в лабо
раторию. И уже казалось, что история «повернула стрелку» в нужном направ
лении, но тут же выяснилось, что она чуточку поторопилась. После выхода в с
вет книги «Отпечатки пальцев» неутомимый Гальтон понял, что ему еще рано
праздновать победу своего метода регистрации. В его системе обнаружило
сь несколько слабых звеньев, а именно: если бы четыре определенных им осн
овных узора папиллярных линий (без треугольника, с треугольником слева,
с треугольником справа, с несколькими треугольниками, или, как их еще ина
че назвал Гальтон, дуги, петли слева и справа, завихрения) встречались рав
номерно, то можно было бы 100 тыс. карточек с десятью отпечатками пальцев ра
спределить таким образом, что найти нужную не представляло бы никакого т
руда. Но о подобной равномерности, не могло быть и речи. Дуги встречались р
еже, чем остальные узоры. Наблюдалась тенденция к повторению на определе
нных пальцах одного и того же основного узора. Когда Гальтон классифицир
овал 2645 карточек, выяснилось, что в один ящик попало 164 карточки, в то время к
ак в других оказалось по одной-единственной карточке. В итоге в отдельны
х ящиках накапливалось столько карточек, что о быстром нахождении одной
нужной нечего было и думать.
Когда члены комиссии появились в лаборатории Гальтона, он как раз трудил
ся над разработкой новых критериев классификации. Ему уже казалось, что
он нашел правильное решение, но, увы, он всего лишь приблизился к нему. Гри
ффит настаивал на определении срока окончания поиска, что было абсолютн
о нереальным. Возможно, для этого ему, Гальтону, потребуется всего один го
д, а может быть, два или три. Комиссия оказалась в затруднительном положен
ии. Этот способ идентификации выглядел на редкость простым. И вот вместо
того, чтобы без всяких затей использовать его, приходится он него отказы
ваться только потому, что не усовершенствована регистрация. Значит ли эт
о, что надо обратиться к бертильонажу Ц методу более сложному, чтобы чер
ез несколько лет узнать наконец, что Гальтон решил проблему упорядочени
я карточек с отпечатками пальцев?
Вот какая перспектива, подобно мрачной туче, зависла над Троупом, Гриффи
том и Макнэтеном, когда после этого они отправились в Париж.
В столице Франции три англичанина окунулись в атмосферу триумфа францу
зской полиции. В то время пост префекта полиции перешел к новому человек
у Ц Луи Лепэну, небольшого роста, темпераментному, всегда жестикулирующ
ему господину. Ему было суждено стать популярнейшим парижским префекто
м конца XIX Ц начала XX столетия. Заветной его мечтой было заставить населен
ие Парижа полюбить свою полицию, и в этом начинании он проявил так много р
ешительности и находчивости, как никто другой. Подавляя забастовки и бес
порядки железной рукой, он делал это с таким дипломатическим тактом, что
у побежденных не оставалось чувства поражения. Он не брезговал театраль
ными эффектами. Мог, например, внезапно ворваться в гущу бастующих, на кот
орых полицейские по его же приказу нацелили заряженные ружья. «Стой! Я за
прещаю вам стрелять в этих честных людей!» Ц кричал он своим полицейски
м, и, пока бастующие выражали ему свой восторг, забастовка сама по себе уга
сала. Лепэна прозвали «префектом улиц», поскольку он все время старался
быть на людях. Всех своих служащих он подбирал лично. Патрульные полицей
ские были у него видными, высокими. Мужчины ниже 1 м 74 см не имели никаких ша
нсов попасть к нему на службу. В уголовную полицию сотрудники подбиралис
ь по иному принципу: их внешность должна была быть совсем заурядной. Те, кт
о был выше 1 м 67 см, имели рыжие волосы, большой живот или шрам на лице, беспо
щадно отбраковывались.
Лепэн жаловал Бертильона так же, как и его предшественники, но по натуре о
н был слишком большим охотником за славой, чтобы не понять, чем может обер
нуться для парижской полиции бертильонаж. Он обрушил на англичан такую л
авину похвал по поводу гениальности Бертильона и его программы, что вся
служба идентификации предстала перед иностранцами в ослепительном бле
ске.
В подобном ключе беседовал с англичанами и Горон, бывший в то время шефом
Сюртэ. Горон, уроженец Бретани, был уже близок к тому, чтобы стать почти ле
гендарной личностью. Небольшого роста, полный, короткорукий, с напомажен
ными усами, в пенсне, он производил впечатление не лучшее, чем Бертильон. П
реступников Горон преследовал из «любви к искусству». Он находился, если
можно так выразиться, где-то между Масэ и грядущим. Никто точно не знал, в к
акой степени он использует в работе традиционных осведомителей. Во всяк
ом случае, он располагал множеством так называемых «загонщиков», которы
х снабжали документами ранее судимых лиц, с тем чтобы они под видом всяко
го рода бандитов проникали в притоны, а затем поставляли Горону необходи
мую информацию. Вместе с осужденными они отправлялись в тюрьмы, там «вын
юхивали», подслушивали, попадали в другие тюрьмы, «умирали», получали но
вые документы и под другими именами продолжали свою работу. Допросы Горо
н проводил в темных камерах, доводя арестантов до нужной кондиции просты
м методом Ц лишением пищи. В обмен на интересующие его сведения он предл
агал роскошный обед. Он обещал заключенным женщин, если они расскажут вс
е, что ему хотелось узнать. Это стали называть «харчевней месье Горона». И
действительно, ему удалось ликвидировать целые банды, которые, выползая
из своих обиталищ в старых крепостных валах и дровяных складах на берега
х Сены, терроризировали весь Париж. Как и Лепэн, Горон был хорошим пропага
ндистом и сумел перетащить прессу на свою сторону. Как и Лепэн, он был дост
аточно умен, чтобы оценить значение бертильонажа и тот факт, что другой с
истемы идентификации пока не предвиделось. Потому-то он так ярко и распи
сал англичанам достижения Бертильона.
Да и сам Бертильон во время визита гостей из Лондона показал себя с самой
лучшей стороны. Его покинула обычная мрачность и замкнутость, и он сопро
вождал гостей даже во время посещения ими тех мест Парижа, где обитали пр
еступники. Бертильон не успокоился до тех пор, пока гости не выпили с ним г
рога. Он, проживший в Англии несколько лет, был до смешного убежден, что эт
о напомнит англичанам их родину. За выпитый с ними грог Бертильон поплат
ился страшными приступами мигрени.
В своих апартаментах под крышей префектуры Бертильон, как рассказывал М
акнэтен, готов был без устали говорить о своих успехах, которыми он, впроч
ем, гордился по праву. Бертильон демонстрировал англичанам вещи, о котор
ых те сроду не слыхивали; среди прочего, например, был фотоаппарат на высо
ком штативе, вращая который можно было с доскональной точностью снять ме
сто преступления. Аппарат имел насадку с метрической шкалой, которая отп
ечатывалась на фотографии, что позволяло представить точные размеры ме
ста преступления: расстояние от трупа до двери, до стены и т. п. Он показал и
другие интересные и необходимые в работе приспособления, позволяющие н
е делать трудоемких карандашных зарисовок места происшествия. Бертиль
он отвел гостей в помещение, где размещалась лаборатория для фотографич
еских и физических экспериментов. И только после показа всего этого прод
емонстрировал как свое наивысшее достижение методику бертильонажа.
В комнату ввели заключенных. Гриффиту и Макнэтену дали в руки измеритель
ные приборы, для того чтобы они лично убедились в «простоте» процедуры и
змерения. Бертильону удалось показать гостям действенное преимущество
своей системы идентификации перед прежней и доказать, что она являет со
бой небывалый шаг вперед. Ему не удалось только одно Ц убедить практичн
ых англичан, что его метод действительно прост. Их страшила не только нео
бходимость скрупулезности в обмеривании, но и вероятность ошибок, котор
ые обязательно возникнут, как только измерения будут проводиться вне ко
нтроля такого педантичного и компетентного наставника, каким был Берти
льон. Словесный портрет почти не произвел впечатления на англичан. Они с
читали, что его конструкция слишком сложна для рядового полицейского, и
время доказало, что они были правы. Отказавшись от словесного портрета, М
акнэтен записал: «Видимо, работа Бертильона по свое природе имеет скорее
теоретическое, чем практическое значение».
Последовавшие затем заседания комиссии Троупа, длившиеся до февраля 1894 г
., проходили под знаком все той же неразрешимой дилеммы. Спирмэн и д-р Гарс
он использовали все свое влияние, добиваясь введения в Лондоне бертильо
нажа и словесного портрета. При этом оба так увлеклись антропометрией, ч
то совершенно не обращали внимания на те возможности, какие давала систе
ма идентификации по отпечаткам пальцев.
Наконец 19 февраля комиссия в обширном документе представила министру вн
утренних дел свои рекомендации, которые содержали изложение противоре
чий во мнениях членов комиссии, решивших искать выход в компромиссе. Он с
остоял в том, чтобы ввести в Скотланд-Ярде метод измерения, но в форме, уст
раняющей сложности бертильонажа. Следовало бы, рекомендовал документ, р
егистрировать 5 из 11 предлагаемых Бертильоном единиц измерения, а от слов
есного портрета отказаться вовсе. Вместо него, по мнению комиссии, на каж
дую карточку следует наносить отпечатки десяти пальцев заключенного. Р
егистрацию карточек надо проводить по метрическим величинам, поскольк
у классификация по отпечаткам пальцев пока невозможна.
В июле 1894 г. британское министерство внутренних дел поддержало предложен
ия комиссии Троупа. Детективу-инспектору Стэдмэну и детективам-сержант
ам Коллинзу и Ханту было поручено приступить к созданию в Скотланд-Ярде
картотеки с данными измерений и отпечатками пальцев. Этому активно прот
ивился Спирмэн. По его словам, если бертильонаж, при котором требуется аб
солютная точность как единичного измерения, так и совокупности всех изм
ерений, оказался урезанным на шесть важных единиц, то соответственно уме
ньшаются и шансы на успех всего предприятия; более того, возможно, они воо
бще сводятся к нулю. Вся же затея с отпечатками пальцев представлялась е
му вообще ненужной. Спирмэн, рассерженный, уехал в Париж к Бертильону, что
бы сообщить ему о происходящем. Факт искажения в Лондоне его системы чув
ствительно задел обидчивого Бертильона и настроил его враждебно ко все
м англичанам. Между тем произошли события, отодвинувшие происходящее в Л
ондоне на второй план. Спирмэн встретил в Париже специалистов по вопроса
м полицейского дела из различных европейских стран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
рд едет в Париж. Мелвилл Макнэтен. Лепэн. Бертильон и англичане. Тщетные по
пытки Гальтона доказать возможность регистрации отпечатков пальцев. 1894
г. Ц комиссия Троупа приходит к выводу, что способ идентификации по отпе
чаткам пальцев во много раз проще бертильонажа, но неприемлем из-за нево
зможности классификации отпечатков. Введение бертильонажа в Лондоне. Н
ачальники полиций европейских стран едут в Париж. Полицейская Мекка. Бер
тильонаж в Санкт-Петербурге, Брюсселе, Мадриде, Риме, Дрездене, Берлине. О
рганы германской уголовной полиции. Д-р Вильгельм Эбер. Ганс Гросс. Проро
к научной эры криминалистики. Бертильонаж в Австрии.
Со времени своего визита к Альфонсу Бертильону в 1884 г. Эдмунд Спирмэн не пе
реставал устно и письменно обращать внимание британского министра вну
тренних дел на бертильонаж. В лице д-ра И. Дж. Гарсона, честолюбивого вице-п
резидента лондонского Антропологического общества, Спирмэн обрел союз
ника. Борьба за бертильонаж стала для Спирмэна своего рода навязчивой ид
еей. Досконально изучив методы идентификации, которыми пользовались в С
котланд-Ярде, он обрисовал их министру в самых темных тонах, хотя и это не
могло достаточно полно передать всю мрачную реальность. Списки професс
иональных преступников и списки освобожденных заключенных, составляем
ые в министерстве внутренних дел к концу каждого года, попадали в руки по
лиции в лучшем случае через девять месяцев. К этому времени данные, разум
еется, устаревали, к тому же описания внешности были весьма поверхностны
ми и неточными, как бывало в свое время и во Франции. Особые приметы редко
фиксировались, а если и упоминались, то примерно так: «Татуировка на лево
м безымянном пальце». Это была примета, которая в те времена моды на татуи
ровку могла относиться к сотням подозреваемых. Альбомы со снимками прес
тупников в Скотланд-Ярде разделили участь французской картотеки прест
упников. Альбомы содержали около 115 тыс. фотографий. Многое предпринимало
сь для того, чтобы навести порядок, но хаос здесь был так же велик, как неко
гда в Париже. Сотрудники отдела наблюдения за преступниками нередко цел
ыми днями рылись в картотеке только для того, чтобы найти снимок всего од
ного преступника. Речь шла о бесцельной трате сил и времени. Не лучше обст
ояли дела и с процедурой идентификации в тюрьмах. Трижды в неделю встреч
ались 30 сотрудников в тюрьме Холлоуэй для опознания знакомых им по фотог
рафиям лиц преступников. Все было, как 50 лет тому назад, когда каждому нови
чку-детективу, как важнейшую заповедь, твердили: «Учись узнавать мошенн
ика, мой мальчик, учись узнавать мошенника…» За одно посещение тюрьмы 30 со
трудников идентифицировали в лучшем случае четырех преступников, а на к
аждую такую идентификацию уходило 90 рабочих часов, причем эти опознания
часто впоследствии оказывались ошибочными.
Книга Гальтона «Отпечатки пальцев» уже вышла в свет, когда в 1893 г. Спирмэну
удалось уговорить двух высокопоставленных чиновников из министерства
внутренних дел Ц сэра Чарлза Рассела и сэра Ричарда Уэбстера, отправля
вшихся с политической миссией в Париж, Ц посетить Бертильона. Тот радуш
но принял их в своих владениях, и они вернулись на родину в восторге от все
го увиденного. Уэбстер потом заявил, что ему довелось видеть лучшую из си
стем идентификации, какую только можно себе представить. Теперь уже Расс
ел и Уэбстер уговаривали исполняющего обязанности министра внутренних
дел Эсквита ввести в Англии бертильонаж. Эсквит готов был уже согласить
ся, но тут произошло то самое (как выражается один французский историк) от
клонение стрелки истории, которое порой кажется случайностью, порой Ц п
ерстом судьбы. Один из членов «Королевского общества» вручил Эсквиту кн
игу Гальтона. Эсквит нашел время ознакомиться с ней и отложил введение б
ертильонажа. Вместо этого он решил назначить комиссию для ознакомления
как с бертильонажем, так и с системой отпечатков пальцев. Комиссии предс
тояло решить, какая из этих систем больше подходит для Англии.
В октябре 1893 г. комиссия приступила к работе. В нее входили Чарлз Эдвард Тр
оуп, сотрудник министерства внутренних дел, майор Артур Гриффит и Мелвил
л Макнэтен. Гриффит был инспектором британских тюрем и, кроме того, весьм
а известным писателем, работавшим в то время над двухтомным произведени
ем «Тайны полиции и преступлений». Макнэтен представлял Скотланд-Ярд.
В те омраченные недавними убийствами Джека Потрошителя времена Макнэт
ен, вернувшись из Индии, занимал должность начальника отдела уголовного
розыска. Для постоянного напоминания о случившемся в его письменном сто
ле лежали жуткие снимки зарезанных женщин. Этот холеный низенький челов
ек, всегда распространявший вокруг себя «атмосферу индийского плантат
ора», получивший позже прозвище Добрый Старый Мак, стал как бы между стар
ым и новым Скотланд-Ярдом. Он сменил на этом посту ученика неудачливого У
ичера Ц Уильямсона, который встретил его словами человека, разочаровав
шегося во всем:
«Мой мальчик, вы пришли в сумасшедшее учреждение. Если вы будете выполня
ть свой долг Ц вас будут поносить, не будете выполнять его Ц вас тоже буд
ут поносить». Макнэтен застал еще детективов-ветеранов, вроде суперинте
нданта Шора, незнакомых с орфографией. Ему еще приходилось заучивать пог
оворку «Лучший детектив Ц удача и случай» (что, впрочем, не так далеко от
истины). Макнэтену от природы был присущ консерватизм, но в Индии он доста
точно расширил свой кругозор, дабы понять, что уголовной полиции нельзя
проходить мимо новейших достижений науки.
Члены комиссии Троупа в первую очередь отправились в лабораторию Гальт
она в Саут-Кенгсингтонском музее, чтобы на месте ознакомиться с системо
й отпечатков пальцев. Простота системы
была столь захватывающей, что члены комиссии повторили свой визит в лабо
раторию. И уже казалось, что история «повернула стрелку» в нужном направ
лении, но тут же выяснилось, что она чуточку поторопилась. После выхода в с
вет книги «Отпечатки пальцев» неутомимый Гальтон понял, что ему еще рано
праздновать победу своего метода регистрации. В его системе обнаружило
сь несколько слабых звеньев, а именно: если бы четыре определенных им осн
овных узора папиллярных линий (без треугольника, с треугольником слева,
с треугольником справа, с несколькими треугольниками, или, как их еще ина
че назвал Гальтон, дуги, петли слева и справа, завихрения) встречались рав
номерно, то можно было бы 100 тыс. карточек с десятью отпечатками пальцев ра
спределить таким образом, что найти нужную не представляло бы никакого т
руда. Но о подобной равномерности, не могло быть и речи. Дуги встречались р
еже, чем остальные узоры. Наблюдалась тенденция к повторению на определе
нных пальцах одного и того же основного узора. Когда Гальтон классифицир
овал 2645 карточек, выяснилось, что в один ящик попало 164 карточки, в то время к
ак в других оказалось по одной-единственной карточке. В итоге в отдельны
х ящиках накапливалось столько карточек, что о быстром нахождении одной
нужной нечего было и думать.
Когда члены комиссии появились в лаборатории Гальтона, он как раз трудил
ся над разработкой новых критериев классификации. Ему уже казалось, что
он нашел правильное решение, но, увы, он всего лишь приблизился к нему. Гри
ффит настаивал на определении срока окончания поиска, что было абсолютн
о нереальным. Возможно, для этого ему, Гальтону, потребуется всего один го
д, а может быть, два или три. Комиссия оказалась в затруднительном положен
ии. Этот способ идентификации выглядел на редкость простым. И вот вместо
того, чтобы без всяких затей использовать его, приходится он него отказы
ваться только потому, что не усовершенствована регистрация. Значит ли эт
о, что надо обратиться к бертильонажу Ц методу более сложному, чтобы чер
ез несколько лет узнать наконец, что Гальтон решил проблему упорядочени
я карточек с отпечатками пальцев?
Вот какая перспектива, подобно мрачной туче, зависла над Троупом, Гриффи
том и Макнэтеном, когда после этого они отправились в Париж.
В столице Франции три англичанина окунулись в атмосферу триумфа францу
зской полиции. В то время пост префекта полиции перешел к новому человек
у Ц Луи Лепэну, небольшого роста, темпераментному, всегда жестикулирующ
ему господину. Ему было суждено стать популярнейшим парижским префекто
м конца XIX Ц начала XX столетия. Заветной его мечтой было заставить населен
ие Парижа полюбить свою полицию, и в этом начинании он проявил так много р
ешительности и находчивости, как никто другой. Подавляя забастовки и бес
порядки железной рукой, он делал это с таким дипломатическим тактом, что
у побежденных не оставалось чувства поражения. Он не брезговал театраль
ными эффектами. Мог, например, внезапно ворваться в гущу бастующих, на кот
орых полицейские по его же приказу нацелили заряженные ружья. «Стой! Я за
прещаю вам стрелять в этих честных людей!» Ц кричал он своим полицейски
м, и, пока бастующие выражали ему свой восторг, забастовка сама по себе уга
сала. Лепэна прозвали «префектом улиц», поскольку он все время старался
быть на людях. Всех своих служащих он подбирал лично. Патрульные полицей
ские были у него видными, высокими. Мужчины ниже 1 м 74 см не имели никаких ша
нсов попасть к нему на службу. В уголовную полицию сотрудники подбиралис
ь по иному принципу: их внешность должна была быть совсем заурядной. Те, кт
о был выше 1 м 67 см, имели рыжие волосы, большой живот или шрам на лице, беспо
щадно отбраковывались.
Лепэн жаловал Бертильона так же, как и его предшественники, но по натуре о
н был слишком большим охотником за славой, чтобы не понять, чем может обер
нуться для парижской полиции бертильонаж. Он обрушил на англичан такую л
авину похвал по поводу гениальности Бертильона и его программы, что вся
служба идентификации предстала перед иностранцами в ослепительном бле
ске.
В подобном ключе беседовал с англичанами и Горон, бывший в то время шефом
Сюртэ. Горон, уроженец Бретани, был уже близок к тому, чтобы стать почти ле
гендарной личностью. Небольшого роста, полный, короткорукий, с напомажен
ными усами, в пенсне, он производил впечатление не лучшее, чем Бертильон. П
реступников Горон преследовал из «любви к искусству». Он находился, если
можно так выразиться, где-то между Масэ и грядущим. Никто точно не знал, в к
акой степени он использует в работе традиционных осведомителей. Во всяк
ом случае, он располагал множеством так называемых «загонщиков», которы
х снабжали документами ранее судимых лиц, с тем чтобы они под видом всяко
го рода бандитов проникали в притоны, а затем поставляли Горону необходи
мую информацию. Вместе с осужденными они отправлялись в тюрьмы, там «вын
юхивали», подслушивали, попадали в другие тюрьмы, «умирали», получали но
вые документы и под другими именами продолжали свою работу. Допросы Горо
н проводил в темных камерах, доводя арестантов до нужной кондиции просты
м методом Ц лишением пищи. В обмен на интересующие его сведения он предл
агал роскошный обед. Он обещал заключенным женщин, если они расскажут вс
е, что ему хотелось узнать. Это стали называть «харчевней месье Горона». И
действительно, ему удалось ликвидировать целые банды, которые, выползая
из своих обиталищ в старых крепостных валах и дровяных складах на берега
х Сены, терроризировали весь Париж. Как и Лепэн, Горон был хорошим пропага
ндистом и сумел перетащить прессу на свою сторону. Как и Лепэн, он был дост
аточно умен, чтобы оценить значение бертильонажа и тот факт, что другой с
истемы идентификации пока не предвиделось. Потому-то он так ярко и распи
сал англичанам достижения Бертильона.
Да и сам Бертильон во время визита гостей из Лондона показал себя с самой
лучшей стороны. Его покинула обычная мрачность и замкнутость, и он сопро
вождал гостей даже во время посещения ими тех мест Парижа, где обитали пр
еступники. Бертильон не успокоился до тех пор, пока гости не выпили с ним г
рога. Он, проживший в Англии несколько лет, был до смешного убежден, что эт
о напомнит англичанам их родину. За выпитый с ними грог Бертильон поплат
ился страшными приступами мигрени.
В своих апартаментах под крышей префектуры Бертильон, как рассказывал М
акнэтен, готов был без устали говорить о своих успехах, которыми он, впроч
ем, гордился по праву. Бертильон демонстрировал англичанам вещи, о котор
ых те сроду не слыхивали; среди прочего, например, был фотоаппарат на высо
ком штативе, вращая который можно было с доскональной точностью снять ме
сто преступления. Аппарат имел насадку с метрической шкалой, которая отп
ечатывалась на фотографии, что позволяло представить точные размеры ме
ста преступления: расстояние от трупа до двери, до стены и т. п. Он показал и
другие интересные и необходимые в работе приспособления, позволяющие н
е делать трудоемких карандашных зарисовок места происшествия. Бертиль
он отвел гостей в помещение, где размещалась лаборатория для фотографич
еских и физических экспериментов. И только после показа всего этого прод
емонстрировал как свое наивысшее достижение методику бертильонажа.
В комнату ввели заключенных. Гриффиту и Макнэтену дали в руки измеритель
ные приборы, для того чтобы они лично убедились в «простоте» процедуры и
змерения. Бертильону удалось показать гостям действенное преимущество
своей системы идентификации перед прежней и доказать, что она являет со
бой небывалый шаг вперед. Ему не удалось только одно Ц убедить практичн
ых англичан, что его метод действительно прост. Их страшила не только нео
бходимость скрупулезности в обмеривании, но и вероятность ошибок, котор
ые обязательно возникнут, как только измерения будут проводиться вне ко
нтроля такого педантичного и компетентного наставника, каким был Берти
льон. Словесный портрет почти не произвел впечатления на англичан. Они с
читали, что его конструкция слишком сложна для рядового полицейского, и
время доказало, что они были правы. Отказавшись от словесного портрета, М
акнэтен записал: «Видимо, работа Бертильона по свое природе имеет скорее
теоретическое, чем практическое значение».
Последовавшие затем заседания комиссии Троупа, длившиеся до февраля 1894 г
., проходили под знаком все той же неразрешимой дилеммы. Спирмэн и д-р Гарс
он использовали все свое влияние, добиваясь введения в Лондоне бертильо
нажа и словесного портрета. При этом оба так увлеклись антропометрией, ч
то совершенно не обращали внимания на те возможности, какие давала систе
ма идентификации по отпечаткам пальцев.
Наконец 19 февраля комиссия в обширном документе представила министру вн
утренних дел свои рекомендации, которые содержали изложение противоре
чий во мнениях членов комиссии, решивших искать выход в компромиссе. Он с
остоял в том, чтобы ввести в Скотланд-Ярде метод измерения, но в форме, уст
раняющей сложности бертильонажа. Следовало бы, рекомендовал документ, р
егистрировать 5 из 11 предлагаемых Бертильоном единиц измерения, а от слов
есного портрета отказаться вовсе. Вместо него, по мнению комиссии, на каж
дую карточку следует наносить отпечатки десяти пальцев заключенного. Р
егистрацию карточек надо проводить по метрическим величинам, поскольк
у классификация по отпечаткам пальцев пока невозможна.
В июле 1894 г. британское министерство внутренних дел поддержало предложен
ия комиссии Троупа. Детективу-инспектору Стэдмэну и детективам-сержант
ам Коллинзу и Ханту было поручено приступить к созданию в Скотланд-Ярде
картотеки с данными измерений и отпечатками пальцев. Этому активно прот
ивился Спирмэн. По его словам, если бертильонаж, при котором требуется аб
солютная точность как единичного измерения, так и совокупности всех изм
ерений, оказался урезанным на шесть важных единиц, то соответственно уме
ньшаются и шансы на успех всего предприятия; более того, возможно, они воо
бще сводятся к нулю. Вся же затея с отпечатками пальцев представлялась е
му вообще ненужной. Спирмэн, рассерженный, уехал в Париж к Бертильону, что
бы сообщить ему о происходящем. Факт искажения в Лондоне его системы чув
ствительно задел обидчивого Бертильона и настроил его враждебно ко все
м англичанам. Между тем произошли события, отодвинувшие происходящее в Л
ондоне на второй план. Спирмэн встретил в Париже специалистов по вопроса
м полицейского дела из различных европейских стран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54