Правда, при этом к пострадавшему возвращалась только ча
сть похищенного, но это было лучше, нежели увидеть через какое-то время во
ра перед судом, но никогда не увидеть украденного им. Раннеры брали деньг
и «за кровь», где только могли их получить. А некоторые из них без зазрения
совести могли отдать под суд невиновного.
Тем не менее во времена, когда никто не был уверен в безопасности своей жи
зни и имущества, раннеры-взяточники были лучше, чем ничего. И Генри Филдин
г даже с такими полицейскими достиг удивительных для своего времени усп
ехов. Это произошло не только потому, что он, как впоследствии и Видок, ста
л вести реестр известных ему преступников. Он преуспел и потому, что в про
цессе розыска грабителей, убийц и воров вступал в переписку с другими ми
ровыми судьями по всей Англии, публиковал розыскные листы в газетах.
Когда в 1754 г. Генри Филдинг умер, его место занял его сводный брат Джон. Он бы
л слепым. История, а может быть, легенда повествует, что к концу своей жизн
и (он умер в 1780 г.) Джон Филдинг различал три тысячи преступников по голосам.
Он создал вооруженные пешие боу-стрит-патрули и конные отряды для патру
лирования проезжих дорог. Правда, конные патрули просуществовали недол
го (у Филдинга не хватало денег на их содержание). Но боу-стрит-раннеры на п
ротяжении девяноста лет были единственными детективами, которыми расп
олагал Лондон. Однако их число никогда не превышало пятнадцать человек,
и это в конце концов обрекло их на бессилие. К 1829 г. в Лондоне существовали ц
елые районы, где даже средь бела дня совершались ограбления. На каждых 822 ж
ителя столицы приходился один преступник. Около тридцати тысяч человек
жили исключительно за счет ограблений и краж.
Ситуация стала настолько серьезной, что министр внутренних дел Роберт П
иль решил наконец, вопреки враждебному отношению общественности к поли
ции, создать настоящую полицейскую службу. Он выдержал настоящий бой в н
ижней палате парламента, и 7 декабря 1829 г. тысяча полицейских в голубых фра
ках, серых холщовых брюках и черных цилиндрах продефилировала через вес
ь город к своим новым полицейским участкам. Цилиндры должны были показат
ь лондонцам, что не солдаты взяли на себя охрану их безопасности, а гражда
нские лица. Несмотря на цилиндры, к ним на долгие десятилетия пристали пр
езрительные клички, такие, как «пилеры», «коперы» («хвататели») или «бобб
и» (уменьшительное от имени Роберт).
Понадобилось несколько особо жестоких убийств для того, чтобы министр в
нутренних дел в 1842 г. решился наконец предпринять следующий шаг. Двенадца
ть полицейских сняли свою униформу и, облачившись в цивильную одежду, ст
али детективами. Они разместились в трех маленьких комнатах Скотланд-Яр
да. Имена некоторых из этих детективов вошли в историю, в частности Филд, С
мит, Джонатан Уичер. Писатель Чарлз Диккенс увековечил их деятельность,
написав в 1850 г. первый серьезный английский детективный роман «Холодный
дом». Прообразом героя романа Ц детектива Скотланд-Ярда Баккета Ц пос
лужил настоящий детектив, инспектор Филд. В английской литературе вперв
ые случалось, чтобы герой романа представлялся таким образом: «Я Ц Бакк
ет, из детективов. Я Ц агент секретной полиции». Слово «детектив» стало т
ермином, обозначающим криминалиста, и привилось во всем мире.
Но в практике работы первых детективов перемен вначале было немного. Жал
ованье новых детективов было больше, чем у боу-стрит-раннеров, а следоват
ельно, соблазн коррупции меньше. Но любой житель Лондона все еще мог наня
ть детектива в частном порядке по своему делу. Такая возможность была не
обходимой уступкой английской общественности, начавшей вновь возмущат
ься. Разве из Франции не доходили устрашающие слухи? Разве их уголовная п
олиция не является по существу институтом шпионажа за гражданами? Подоб
ные подозрения только усугубляли и без того сложную борьбу детективов с
преступностью. Все это порождало ограничения, которых не знали во Франци
и и которые были на руку лишь преступникам. Детективы не могли никого зад
ержать, не имея в наличии веских доказательств. Им запрещалось склонять
подозреваемого к даче показаний. Всех подозреваемых они обязаны были пр
едупреждать, что всякое их показание может быть использовано против них
самих. Неудивительно поэтому, что деятельность английских детективов б
ыла менее эффективной, чем деятельность их французских коллег.
Инспектор Джонатан Уичер стал жертвой этого враждебного отношения общ
ественности к полиции, когда 15 июля 1860 г. он прибыл в Траубридж в графстве Со
мерсетшир для расследования происшедшего там убийства. За две недели до
этого, 29 июня, в загородном доме «Роуд-хилл-хаус» был найден убитым трехле
тний ребенок Ц младший сын управляющего фабрикой Самюэла Сэвила Кента,
проживавшего там со своей второй женой, тремя детьми от первого брака и т
ремя Ц от второго. Убитый ребенок был сыном от второго брака. Сэвил, так з
вали малыша, был любимцем родителей. Он исчез из своей кроватки ночью. Его
нашли в уборной в саду с перерезанным горлом. Местная полиция под руково
дством столь же тщеславного, сколь и ограниченного суперинтенданта Фау
ли оказалась совершенно беспомощной. Фаули делал такое, что спустя всего
несколько десятилетий показалось бы любому криминалисту недопустимым
, более того Ц преступным нарушением закона. Он нашел в бельевой корзине
окровавленную то ли детскую, то ли дамскую ночную рубашку, но даже не поду
мал обеспечить ее сохранность, и она исчезла. Кровавый отпечаток руки с о
конного стекла он стер, «дабы не пугать членов семьи». Для того чтобы сдел
ать хоть что-то существенное, он арестовал няню, Элизабет Гоу. Элизабет вс
коре была освобождена, так как отсутствие каких-либо мотивов совершения
ею этого убийства было очевидным.
Когда Уичер прибыл в Траубридж, Фаули встретил его враждебно. Он ничего н
е сказал инспектору ни о ночной рубашке, ни о следе окровавленной руки на
оконном стекле.
Способы и методы деятельности Уичера были типичными для первых английс
ких детективов. У него не было ни малейшего представления о каких-либо на
учных методах расследования; они войдут в практику лишь в будущем. Подмо
гой Уичеру служили три компонента: умение наблюдать, знание человеческо
й натуры и способность к выработке версий. Через четыре дня Уичер пришел
к выводу, что только одного человека можно счесть потенциальным убийцей
, а именно шестнадцатилетнюю Констанцию, дочь Самюэла Кента от первого б
рака. Констанция ненавидела мачеху и считала, что ею самой пренебрегают
и плохо к ней относятся. Уичер посчитал вполне возможным, что она убила св
оего единокровного брата Ц этого любимчика отца и ненавистной мачехи, ж
елая тем самым досадить его родителям. К тому же, рассуждал Уичер, ночное у
бийство, вне всякого сомнения, не могло не оставить следов на ночной одеж
де девушки. Как только выяснилось, что из трех ее ночных рубашек одна бесс
ледно исчезла, он потребовал ареста Констанции. Ответом была буря негодо
вания со стороны местных жителей. Через несколько дней девушку пришлось
освободить. Какая дерзость отважиться обвинить ребенка в убийстве свое
го беспомощного брата! Только развращенный ум мог придумать такое! Уичер
стал объектом жестокой травли. Чтобы оградить от нападок общественност
и полицию в целом, Ричард Мэйн, один из комиссаров лондонской полиции, уво
лил Уичера.
Четыре года спустя, в 1864 г., Констанция Кент созналась в убийстве своего св
одного брата. Она действительно сделала это для того, чтобы причинить бо
ль мачехе и отцу. И в том же, 1864 г. английская общественность с готовностью (о
, коварное непостоянство человеческой натуры!) восславила одного из перв
ых детективов, но не беднягу Уичера, а Дика Тэннера за удачное раскрытие п
ервого в Великобритании убийства, совершенного на железной дороге.
9 июля 1864 г. в купе вагона Северо-Лондонской железной дороги был убит семид
есятилетний банковский служащий Бриге. Неизвестный убийца забрал у сво
ей жертвы золотые часы с цепочкой, очки в золотой оправе и Ц что выглядел
о очень странно Ц шляпу. Свою же он оставил в купе. За поимку преступника
была назначена высокая награда, пресса публиковала сенсационные сообщ
ения о ходе расследования. Через одиннадцать дней Тэннер нашел ювелира,
у которого убийца обменял похищенные золотые часы с цепочкой на другие.
Футляр, в котором находились обменные часы, навел на след одного портног
о, немца, проживающего в Лондоне, по имени Франц Мюллер. Он подарил этот фу
тляр ребенку своих друзей. Шляпа, оставленная преступником в купе, оказа
лась принадлежащей Мюллеру. Из его письма хозяйке квартиры было ясно, чт
о он находится в данное время на борту парусника «Виктория», на пути в Сев
ерную Америку.
20 июля Дик Тэннер с ордером на арест в кармане, вместе с несколькими свиде
телями отправился в путь на борту быстроходного парохода «Сити оф Манче
стер». Пароход прибыл в Нью-Йорк на четырнадцать дней раньше «Виктории».
Когда наконец «Виктория» прибыла в порт, толпа любопытных подплывала к н
ей на лодках и кричала: «Как поживаешь, убийца Мюллер?..»
16 сентября Тэннер вместе с арестованным вернулся в Англию. Два месяца спу
стя Мюллера повесили. В последнем слове перед казнью он признался в свое
м преступлении.
Но даже такой громкий успех не принес существенных дивидендов лондонск
ой уголовной полиции. Заняв в 1869 г. пост начальника полиции, Эдмунд Гендерс
он признал: «Огромные трудности стоят на пути развития уголовного розыс
ка. Большинство англичан относятся к нему с недоверием. Он чужд привычка
м и чувствам нации. Детективам приходится работать тайком». Но именно Ге
ндерсон сумел увеличить штат сыскного отдела Скотланд-Ярда на 24 человек
а и поручил руководство им одному из бывших помощников Джонатана Уичера
суперинтенданту Уильямсону.
Уильямсон, по прозвищу Философ, предпринял первые попытки упорядочить д
еятельность детективов, работавших без всякой системы. Еще за 50 лет до это
го практически прекратилась высылка преступников в колонии. Отбыв свой
срок в британских тюрьмах, они выходили на свободу и, оказавшись вне всяк
ого контроля, принимались за свое прежнее ремесло. Только в 1871 г. парламент
законодательным путем провел решение о регистрации всех рецидивистов
с обязательным фотографированием и подробным их описанием. Но как тольк
о ведение этого реестра передали из Скотланд-Ярда в министерство внутре
нних дел, он, попав в жернова бюрократии, потерял всякую практическую цен
ность. Уильямсон возобновил регистрацию рецидивистов в Скотланд-Ярде. Н
о едва восемь лет спустя он стал пожинать первые плоды своих усилий, как С
котланд-Ярд (как для краткости стали называть сыскной отдел) поразил тяж
елый удар. Выяснилось, что три старейших, наиболее уважаемых Уильямсоном
сотрудника Ц Майклджон, Драскович и Кларк Ц брали взятки у лиц, мошенни
чавших на тотализаторе.
Скандал в Скотланд-Ярде вызвал очередную волну недоверия к полиции. Орг
анизация Скотланд-Ярда потребовала существенных изменений. Во главе ег
о встал поборник новшеств, адвокат Говард Винсент. Он побывал в Париже дл
я ознакомления с работой Сюртэ и перенял у французов все, что в этих обсто
ятельствах только можно было перенять. Из все еще рыхлой группы детектив
ов он создал отдел уголовного розыска, которому предстояло определить в
последствии лицо будущего Скотланд-Ярда.
Первым нововведением Винсента была организация наблюдения за уголовни
ками. По примеру Масэ, но с большим размахом он начал сбор фотографий для с
оздания «альбома преступников». Трижды в неделю Винсент отправлял трид
цать детективов в тюрьму Холлоуэй для проверки того, нет ли среди вновь п
оступивших арестантов знакомых лиц. Эта практика хотя и медленно, но нач
ала приносить свои плоды.
Однако то, как мало все еще ценили Скотланд-Ярд, можно проиллюстрировать
одним небольшим примером. Когда суперинтендант Уильямсон однажды спро
сил у незнакомца, весьма похожего на вышедшего на пенсию сотрудника Скот
ланд-Ярда:
«Мы с вами знакомы? Вы у нас работали?», то получил ответ:
«Нет, слава богу, так низко я еще никогда не опускался!»…
В 1884 г. пост начальника отдела уголовного розыска занял новый человек Ц Д
жеймс Монро, долго работавший в британской полиции в Индии. Ему воочию до
велось убедиться, что позиции Скотланд-Ярда все еще оставались весьма ш
аткими.
С 6 августа по 9 ноября 1888 г. английская общественность пребывала в шоке, выз
ванном серией убийств, совершенных неизвестным преступником.
Ночью 6 августа на темной улице лондонского района Уайтчапел был найден
с перерезанным горлом труп тридцатипятилетней проститутки Марты Тэрне
р. 31 августа была убита еще одна проститутка Ц Энн Николе, затем последов
али еще четыре убийства: 8 сентября погибла Энни Чэпмэн, 30 сентября Ц Элиз
абет Страйд и Кэтрин Эддоуз, а 9 ноября Ц Мэри Келли. Все убитые занималис
ь проституцией, у всех было перерезано горло, причем сделано это было с та
кой страшной силой, что голова отделялась от туловища. Но убийце как будт
о и этого было мало: у последних пяти жертв он с редчайшей жестокостью вып
отрошил все внутренности. Проделано все было с точностью, которая наводи
ла на мысль, что это дело рук человека, знакомого с хирургией. Убийства про
исходили между одиннадцатью вечера и четырьмя часами утра, к тому же иск
лючительно в районах Уайтчапела, Спитлсфилда и Стипни. Несмотря на то чт
о Чарлз Уоррен, бывший в то время начальником лондонской полиции, распор
ядился производить непрерывное патрулирование улиц города и все работ
ники Скотланд-Ярда каждую ночь были на ногах, убийцу разыскать не удалос
ь. Его прозвали Джеком Потрошителем. Возмущение беспомощностью уголовн
ой полиции не имело пределов. Уоррену, старому рубаке из Южной Африки, при
шлось подать в отставку.
Но и тогда, когда начальником полиции назначили Монро, а блестящего адво
ката Роберта Андерсона сделали начальником отдела уголовного розыска,
тайна Джека Потрошителя оставалась тайной. После смерти Мэри Келли убий
ства внезапно прекратились, так и оставшись нераскрытыми. Существовало
несколько более или менее официальных версий относительно убийцы. Напр
имер, предполагали, что это был. сумасшедший, который хотел отомстить про
ституткам за то, что заразился от них венерической болезнью, и который по
кончил с собой 9 ноября. Более правдоподобной выглядела версия о причаст
ности к этим убийствам одного русского фельдшера, работавшего в восточн
ой части Лондона и выступавшего под различными фамилиями: Педаченко, Кон
овалов, Острог. В Лондон он прибыл из Парижа, где его тоже подозревали в уб
ийстве одной гризетки. Она была убита таким же зверским способом, как и же
ртвы Джека Потрошителя. Русский странным образом исчез из Лондона, а пос
ле того, как в 1891 г. в Петербурге убил женщину, закончил свой жизненный путь
в сумасшедшем доме.
Несомненно, озлобленность и тревога лондонской общественности были вп
олне естественными. Но это возмущение в конечном счете ей следовало бы о
бернуть против самой себя. Разве убийства Джека Потрошителя не показали
со всей очевидностью, к чему приводит эта щепетильная защита личных своб
од (среди прочих Ц бесконтрольной свободы перемещения любого человека
и права называться любым именем)? Разве парижские газеты не были правы, по
смеиваясь с явной национальной гордостью, что в Париже такой Джек Потрош
итель не смог бы неделями безнаказанно совершать свои кровавые убийств
а?
Во всяком случае, в те дни, когда Фрэнсис Гальтон в своей лаборатории корп
ел над тысячами отпечатков пальцев, над Лондоном витала тень Джека Потро
шителя. Она еще не полностью рассеялась и к тому времени, когда Гальтон в 1892
г. выпустил свою книгу «Отпечатки пальцев». И несмотря на весь его автори
тет, Гальтону понадобился целый год, прежде чем министерство внутренних
дел удосужилось обратить на нее внимание. Однако в 1893 г. было еще не поздно,
как сказал один из его современников, «поднять знамя дактилоскопии в реш
ительной битве, имеющей историческое значение».
10
Снова Лондон: фотографии и «п
арады» заключенных в целях идентификации. По-прежнему нерешенная пробл
ема Ц идентификация. Скотланд-Ярд взирает на Париж. Френсис Гальтон и Уи
льям Хершел. Гальтон приходит к открытию значения отпечатков пальцев. Ша
нс, что у двух людей окажутся совершенно одинаковые отпечатки пальцев, р
авен 1:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
сть похищенного, но это было лучше, нежели увидеть через какое-то время во
ра перед судом, но никогда не увидеть украденного им. Раннеры брали деньг
и «за кровь», где только могли их получить. А некоторые из них без зазрения
совести могли отдать под суд невиновного.
Тем не менее во времена, когда никто не был уверен в безопасности своей жи
зни и имущества, раннеры-взяточники были лучше, чем ничего. И Генри Филдин
г даже с такими полицейскими достиг удивительных для своего времени усп
ехов. Это произошло не только потому, что он, как впоследствии и Видок, ста
л вести реестр известных ему преступников. Он преуспел и потому, что в про
цессе розыска грабителей, убийц и воров вступал в переписку с другими ми
ровыми судьями по всей Англии, публиковал розыскные листы в газетах.
Когда в 1754 г. Генри Филдинг умер, его место занял его сводный брат Джон. Он бы
л слепым. История, а может быть, легенда повествует, что к концу своей жизн
и (он умер в 1780 г.) Джон Филдинг различал три тысячи преступников по голосам.
Он создал вооруженные пешие боу-стрит-патрули и конные отряды для патру
лирования проезжих дорог. Правда, конные патрули просуществовали недол
го (у Филдинга не хватало денег на их содержание). Но боу-стрит-раннеры на п
ротяжении девяноста лет были единственными детективами, которыми расп
олагал Лондон. Однако их число никогда не превышало пятнадцать человек,
и это в конце концов обрекло их на бессилие. К 1829 г. в Лондоне существовали ц
елые районы, где даже средь бела дня совершались ограбления. На каждых 822 ж
ителя столицы приходился один преступник. Около тридцати тысяч человек
жили исключительно за счет ограблений и краж.
Ситуация стала настолько серьезной, что министр внутренних дел Роберт П
иль решил наконец, вопреки враждебному отношению общественности к поли
ции, создать настоящую полицейскую службу. Он выдержал настоящий бой в н
ижней палате парламента, и 7 декабря 1829 г. тысяча полицейских в голубых фра
ках, серых холщовых брюках и черных цилиндрах продефилировала через вес
ь город к своим новым полицейским участкам. Цилиндры должны были показат
ь лондонцам, что не солдаты взяли на себя охрану их безопасности, а гражда
нские лица. Несмотря на цилиндры, к ним на долгие десятилетия пристали пр
езрительные клички, такие, как «пилеры», «коперы» («хвататели») или «бобб
и» (уменьшительное от имени Роберт).
Понадобилось несколько особо жестоких убийств для того, чтобы министр в
нутренних дел в 1842 г. решился наконец предпринять следующий шаг. Двенадца
ть полицейских сняли свою униформу и, облачившись в цивильную одежду, ст
али детективами. Они разместились в трех маленьких комнатах Скотланд-Яр
да. Имена некоторых из этих детективов вошли в историю, в частности Филд, С
мит, Джонатан Уичер. Писатель Чарлз Диккенс увековечил их деятельность,
написав в 1850 г. первый серьезный английский детективный роман «Холодный
дом». Прообразом героя романа Ц детектива Скотланд-Ярда Баккета Ц пос
лужил настоящий детектив, инспектор Филд. В английской литературе вперв
ые случалось, чтобы герой романа представлялся таким образом: «Я Ц Бакк
ет, из детективов. Я Ц агент секретной полиции». Слово «детектив» стало т
ермином, обозначающим криминалиста, и привилось во всем мире.
Но в практике работы первых детективов перемен вначале было немного. Жал
ованье новых детективов было больше, чем у боу-стрит-раннеров, а следоват
ельно, соблазн коррупции меньше. Но любой житель Лондона все еще мог наня
ть детектива в частном порядке по своему делу. Такая возможность была не
обходимой уступкой английской общественности, начавшей вновь возмущат
ься. Разве из Франции не доходили устрашающие слухи? Разве их уголовная п
олиция не является по существу институтом шпионажа за гражданами? Подоб
ные подозрения только усугубляли и без того сложную борьбу детективов с
преступностью. Все это порождало ограничения, которых не знали во Франци
и и которые были на руку лишь преступникам. Детективы не могли никого зад
ержать, не имея в наличии веских доказательств. Им запрещалось склонять
подозреваемого к даче показаний. Всех подозреваемых они обязаны были пр
едупреждать, что всякое их показание может быть использовано против них
самих. Неудивительно поэтому, что деятельность английских детективов б
ыла менее эффективной, чем деятельность их французских коллег.
Инспектор Джонатан Уичер стал жертвой этого враждебного отношения общ
ественности к полиции, когда 15 июля 1860 г. он прибыл в Траубридж в графстве Со
мерсетшир для расследования происшедшего там убийства. За две недели до
этого, 29 июня, в загородном доме «Роуд-хилл-хаус» был найден убитым трехле
тний ребенок Ц младший сын управляющего фабрикой Самюэла Сэвила Кента,
проживавшего там со своей второй женой, тремя детьми от первого брака и т
ремя Ц от второго. Убитый ребенок был сыном от второго брака. Сэвил, так з
вали малыша, был любимцем родителей. Он исчез из своей кроватки ночью. Его
нашли в уборной в саду с перерезанным горлом. Местная полиция под руково
дством столь же тщеславного, сколь и ограниченного суперинтенданта Фау
ли оказалась совершенно беспомощной. Фаули делал такое, что спустя всего
несколько десятилетий показалось бы любому криминалисту недопустимым
, более того Ц преступным нарушением закона. Он нашел в бельевой корзине
окровавленную то ли детскую, то ли дамскую ночную рубашку, но даже не поду
мал обеспечить ее сохранность, и она исчезла. Кровавый отпечаток руки с о
конного стекла он стер, «дабы не пугать членов семьи». Для того чтобы сдел
ать хоть что-то существенное, он арестовал няню, Элизабет Гоу. Элизабет вс
коре была освобождена, так как отсутствие каких-либо мотивов совершения
ею этого убийства было очевидным.
Когда Уичер прибыл в Траубридж, Фаули встретил его враждебно. Он ничего н
е сказал инспектору ни о ночной рубашке, ни о следе окровавленной руки на
оконном стекле.
Способы и методы деятельности Уичера были типичными для первых английс
ких детективов. У него не было ни малейшего представления о каких-либо на
учных методах расследования; они войдут в практику лишь в будущем. Подмо
гой Уичеру служили три компонента: умение наблюдать, знание человеческо
й натуры и способность к выработке версий. Через четыре дня Уичер пришел
к выводу, что только одного человека можно счесть потенциальным убийцей
, а именно шестнадцатилетнюю Констанцию, дочь Самюэла Кента от первого б
рака. Констанция ненавидела мачеху и считала, что ею самой пренебрегают
и плохо к ней относятся. Уичер посчитал вполне возможным, что она убила св
оего единокровного брата Ц этого любимчика отца и ненавистной мачехи, ж
елая тем самым досадить его родителям. К тому же, рассуждал Уичер, ночное у
бийство, вне всякого сомнения, не могло не оставить следов на ночной одеж
де девушки. Как только выяснилось, что из трех ее ночных рубашек одна бесс
ледно исчезла, он потребовал ареста Констанции. Ответом была буря негодо
вания со стороны местных жителей. Через несколько дней девушку пришлось
освободить. Какая дерзость отважиться обвинить ребенка в убийстве свое
го беспомощного брата! Только развращенный ум мог придумать такое! Уичер
стал объектом жестокой травли. Чтобы оградить от нападок общественност
и полицию в целом, Ричард Мэйн, один из комиссаров лондонской полиции, уво
лил Уичера.
Четыре года спустя, в 1864 г., Констанция Кент созналась в убийстве своего св
одного брата. Она действительно сделала это для того, чтобы причинить бо
ль мачехе и отцу. И в том же, 1864 г. английская общественность с готовностью (о
, коварное непостоянство человеческой натуры!) восславила одного из перв
ых детективов, но не беднягу Уичера, а Дика Тэннера за удачное раскрытие п
ервого в Великобритании убийства, совершенного на железной дороге.
9 июля 1864 г. в купе вагона Северо-Лондонской железной дороги был убит семид
есятилетний банковский служащий Бриге. Неизвестный убийца забрал у сво
ей жертвы золотые часы с цепочкой, очки в золотой оправе и Ц что выглядел
о очень странно Ц шляпу. Свою же он оставил в купе. За поимку преступника
была назначена высокая награда, пресса публиковала сенсационные сообщ
ения о ходе расследования. Через одиннадцать дней Тэннер нашел ювелира,
у которого убийца обменял похищенные золотые часы с цепочкой на другие.
Футляр, в котором находились обменные часы, навел на след одного портног
о, немца, проживающего в Лондоне, по имени Франц Мюллер. Он подарил этот фу
тляр ребенку своих друзей. Шляпа, оставленная преступником в купе, оказа
лась принадлежащей Мюллеру. Из его письма хозяйке квартиры было ясно, чт
о он находится в данное время на борту парусника «Виктория», на пути в Сев
ерную Америку.
20 июля Дик Тэннер с ордером на арест в кармане, вместе с несколькими свиде
телями отправился в путь на борту быстроходного парохода «Сити оф Манче
стер». Пароход прибыл в Нью-Йорк на четырнадцать дней раньше «Виктории».
Когда наконец «Виктория» прибыла в порт, толпа любопытных подплывала к н
ей на лодках и кричала: «Как поживаешь, убийца Мюллер?..»
16 сентября Тэннер вместе с арестованным вернулся в Англию. Два месяца спу
стя Мюллера повесили. В последнем слове перед казнью он признался в свое
м преступлении.
Но даже такой громкий успех не принес существенных дивидендов лондонск
ой уголовной полиции. Заняв в 1869 г. пост начальника полиции, Эдмунд Гендерс
он признал: «Огромные трудности стоят на пути развития уголовного розыс
ка. Большинство англичан относятся к нему с недоверием. Он чужд привычка
м и чувствам нации. Детективам приходится работать тайком». Но именно Ге
ндерсон сумел увеличить штат сыскного отдела Скотланд-Ярда на 24 человек
а и поручил руководство им одному из бывших помощников Джонатана Уичера
суперинтенданту Уильямсону.
Уильямсон, по прозвищу Философ, предпринял первые попытки упорядочить д
еятельность детективов, работавших без всякой системы. Еще за 50 лет до это
го практически прекратилась высылка преступников в колонии. Отбыв свой
срок в британских тюрьмах, они выходили на свободу и, оказавшись вне всяк
ого контроля, принимались за свое прежнее ремесло. Только в 1871 г. парламент
законодательным путем провел решение о регистрации всех рецидивистов
с обязательным фотографированием и подробным их описанием. Но как тольк
о ведение этого реестра передали из Скотланд-Ярда в министерство внутре
нних дел, он, попав в жернова бюрократии, потерял всякую практическую цен
ность. Уильямсон возобновил регистрацию рецидивистов в Скотланд-Ярде. Н
о едва восемь лет спустя он стал пожинать первые плоды своих усилий, как С
котланд-Ярд (как для краткости стали называть сыскной отдел) поразил тяж
елый удар. Выяснилось, что три старейших, наиболее уважаемых Уильямсоном
сотрудника Ц Майклджон, Драскович и Кларк Ц брали взятки у лиц, мошенни
чавших на тотализаторе.
Скандал в Скотланд-Ярде вызвал очередную волну недоверия к полиции. Орг
анизация Скотланд-Ярда потребовала существенных изменений. Во главе ег
о встал поборник новшеств, адвокат Говард Винсент. Он побывал в Париже дл
я ознакомления с работой Сюртэ и перенял у французов все, что в этих обсто
ятельствах только можно было перенять. Из все еще рыхлой группы детектив
ов он создал отдел уголовного розыска, которому предстояло определить в
последствии лицо будущего Скотланд-Ярда.
Первым нововведением Винсента была организация наблюдения за уголовни
ками. По примеру Масэ, но с большим размахом он начал сбор фотографий для с
оздания «альбома преступников». Трижды в неделю Винсент отправлял трид
цать детективов в тюрьму Холлоуэй для проверки того, нет ли среди вновь п
оступивших арестантов знакомых лиц. Эта практика хотя и медленно, но нач
ала приносить свои плоды.
Однако то, как мало все еще ценили Скотланд-Ярд, можно проиллюстрировать
одним небольшим примером. Когда суперинтендант Уильямсон однажды спро
сил у незнакомца, весьма похожего на вышедшего на пенсию сотрудника Скот
ланд-Ярда:
«Мы с вами знакомы? Вы у нас работали?», то получил ответ:
«Нет, слава богу, так низко я еще никогда не опускался!»…
В 1884 г. пост начальника отдела уголовного розыска занял новый человек Ц Д
жеймс Монро, долго работавший в британской полиции в Индии. Ему воочию до
велось убедиться, что позиции Скотланд-Ярда все еще оставались весьма ш
аткими.
С 6 августа по 9 ноября 1888 г. английская общественность пребывала в шоке, выз
ванном серией убийств, совершенных неизвестным преступником.
Ночью 6 августа на темной улице лондонского района Уайтчапел был найден
с перерезанным горлом труп тридцатипятилетней проститутки Марты Тэрне
р. 31 августа была убита еще одна проститутка Ц Энн Николе, затем последов
али еще четыре убийства: 8 сентября погибла Энни Чэпмэн, 30 сентября Ц Элиз
абет Страйд и Кэтрин Эддоуз, а 9 ноября Ц Мэри Келли. Все убитые занималис
ь проституцией, у всех было перерезано горло, причем сделано это было с та
кой страшной силой, что голова отделялась от туловища. Но убийце как будт
о и этого было мало: у последних пяти жертв он с редчайшей жестокостью вып
отрошил все внутренности. Проделано все было с точностью, которая наводи
ла на мысль, что это дело рук человека, знакомого с хирургией. Убийства про
исходили между одиннадцатью вечера и четырьмя часами утра, к тому же иск
лючительно в районах Уайтчапела, Спитлсфилда и Стипни. Несмотря на то чт
о Чарлз Уоррен, бывший в то время начальником лондонской полиции, распор
ядился производить непрерывное патрулирование улиц города и все работ
ники Скотланд-Ярда каждую ночь были на ногах, убийцу разыскать не удалос
ь. Его прозвали Джеком Потрошителем. Возмущение беспомощностью уголовн
ой полиции не имело пределов. Уоррену, старому рубаке из Южной Африки, при
шлось подать в отставку.
Но и тогда, когда начальником полиции назначили Монро, а блестящего адво
ката Роберта Андерсона сделали начальником отдела уголовного розыска,
тайна Джека Потрошителя оставалась тайной. После смерти Мэри Келли убий
ства внезапно прекратились, так и оставшись нераскрытыми. Существовало
несколько более или менее официальных версий относительно убийцы. Напр
имер, предполагали, что это был. сумасшедший, который хотел отомстить про
ституткам за то, что заразился от них венерической болезнью, и который по
кончил с собой 9 ноября. Более правдоподобной выглядела версия о причаст
ности к этим убийствам одного русского фельдшера, работавшего в восточн
ой части Лондона и выступавшего под различными фамилиями: Педаченко, Кон
овалов, Острог. В Лондон он прибыл из Парижа, где его тоже подозревали в уб
ийстве одной гризетки. Она была убита таким же зверским способом, как и же
ртвы Джека Потрошителя. Русский странным образом исчез из Лондона, а пос
ле того, как в 1891 г. в Петербурге убил женщину, закончил свой жизненный путь
в сумасшедшем доме.
Несомненно, озлобленность и тревога лондонской общественности были вп
олне естественными. Но это возмущение в конечном счете ей следовало бы о
бернуть против самой себя. Разве убийства Джека Потрошителя не показали
со всей очевидностью, к чему приводит эта щепетильная защита личных своб
од (среди прочих Ц бесконтрольной свободы перемещения любого человека
и права называться любым именем)? Разве парижские газеты не были правы, по
смеиваясь с явной национальной гордостью, что в Париже такой Джек Потрош
итель не смог бы неделями безнаказанно совершать свои кровавые убийств
а?
Во всяком случае, в те дни, когда Фрэнсис Гальтон в своей лаборатории корп
ел над тысячами отпечатков пальцев, над Лондоном витала тень Джека Потро
шителя. Она еще не полностью рассеялась и к тому времени, когда Гальтон в 1892
г. выпустил свою книгу «Отпечатки пальцев». И несмотря на весь его автори
тет, Гальтону понадобился целый год, прежде чем министерство внутренних
дел удосужилось обратить на нее внимание. Однако в 1893 г. было еще не поздно,
как сказал один из его современников, «поднять знамя дактилоскопии в реш
ительной битве, имеющей историческое значение».
10
Снова Лондон: фотографии и «п
арады» заключенных в целях идентификации. По-прежнему нерешенная пробл
ема Ц идентификация. Скотланд-Ярд взирает на Париж. Френсис Гальтон и Уи
льям Хершел. Гальтон приходит к открытию значения отпечатков пальцев. Ша
нс, что у двух людей окажутся совершенно одинаковые отпечатки пальцев, р
авен 1:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54